Текст книги "Наместник"

Глава 9

Выспался я просто отлично. Настоящий горячий душ, шикарный ужин со стейком, показавшаяся невероятно удобной после бетонного пола койка. Утром я с удовольствием уплел двойную порцию завтрака – Франческа и Джим едва притронулись к омлету, а тосты достались мне безраздельно.

На этот раз обошлось без шоковых гранат. Нас по одному вызывали в тамбур, где парочка амбалов сноровисто заковывала пленников в кандалы. Теперь уже не две, а три пары. Руководил процессом не Саан, а Казанова, оперативный псевдоним которого мне так и не сообщили. Уводили нас также по одному, в ту самую комнату, где я общался с генералом накануне.

За ночь к полу приварили еще два металлических стула. Мне достался крайний правый, девушку приковали посередине. Казанова придирчиво проверил все цепи и замки, после чего кивнул в камеру невидимым наблюдателям. Вопреки моим ожиданиям первым в комнату зашел не генерал, а какой-то невероятно толстый тип. Ростом с меня, он был огромен – настоящая гора жира, упакованная в джинсы и безвкусную клетчатую рубашку. Плюхнувшись на жалобно заскрипевший под его весом стул, незнакомец принялся недружелюбно буравить нашу троицу маленькими злобными глазками.

Минут через пять к нему присоединился Саан. Изменять своим привычкам он не стал, явившись в американской военной форме. И шокер прихватить не забыл, положив его перед собой на стол. Казанова остался стоять за нашими спинами.

Итак, я не ошибся – генерал определенно сбрендил. Годы работы на дядюшку Сэма не прошли даром. Слишком много грязных миссий, крови, тайн. Форменный комбинезон остался в шкафу, и достопочтенный Филипп Кастор на сей раз обрядился в тяжелую с виду рясу грязно-серого цвета, подпоясанную ремнем с огромной пряжкой. На пряжке, насколько я мог судить, была изображена голова дракона. В руках то ли рыцарь, то ли монах держал огромный боевой топор.

Немного странно, конечно, что крыша у него съехала на средневеково-фэнтезийной тематике. Ну он хотя бы не воображал себя трансформером или Бэтменом. Может, ему кажется, что он эльф? То-то белые патлы отрастил. Впрочем, у Василевского такие же. Генерал небрежно бросил тяжелый топор на стол и уселся между Сааном и толстяком.

– Вы не поверите ничему из того, что я сейчас скажу, – скучающим голосом сообщил он. – К сожалению, поскольку я уже решил привлечь вас на свою сторону, придется потратить какое-то время на убеждение. Если мы не договоримся, я отрублю вам головы. Сам. Вот этим.

Руки генерала легли на топор, а пальцы Саана – на рукоять шокера. Наверное, он думал, что мы взбесимся и порвем три ряда титановых цепей. Еще один патологический псих.

– Ну так давайте, убеждайте. – Мои товарищи молчали, а у меня, как обычно некстати, начался словесный понос от страха. – Вы в своем ордене Великий Магистр или есть кто повыше чином? Кому поклоняемся? Христу, Вельзевулу, Губке Бобу?

Мне показалось, что толстяк сейчас прыснет, но он благоразумно сдержался. Не сказал бы, правда, что его взгляд, обращенный на меня, стал дружелюбнее. Саан поднял шокер, намереваясь угостить меня разрядом за неуважение к хозяину, но тот лишь фыркнул.

– Это наше традиционное одеяние. – Генерал говорил на удивление спокойно. – Лет ему больше, чем вы можете себе представить. И да, одежда ваших священнослужителей содрана с него. Орден? Ну если угодно. Есть я и близкий круг моих помощников. Некоторых из них вы видели. Их не так много, и я хочу, чтобы вы присоединились к ним. И есть довольно большая организация, которой я руковожу. В ней тысячи членов, но все они по большому счету легко заменяемы. Даже те, кого вы каждый день видите по телевизору. То, чему я поклоняюсь, лежит за пределами вашего понимания. Вам это знать необязательно. Я не поклоняюсь Христу, Мохаммеду или Будде. Я тот, кто их придумал. А значит, я ваш бог. И все, что вам нужно, – принять этот факт.

Я с уважением посмотрел на Кастора. Да уж, недооценил чертяку. Сначала я думал, что у него тут небольшая грязная спецоперация, потом – что он свихнувшийся на рыцарстве недомасон. А тут, оказывается, в недрах Пентагона взращен целый культ с претензией на мировое господство. Интересно, Василевский со товарищи знает? Похоже, у них куда больше поводов для беспокойства, нежели похищенное начальство.

– Вы неплохо сохранились для своих трех тысяч лет, – подал голос Джим. – Вечная жизнь в сделку входит? А подписываться обязательно кровью? Прошу учесть – я боюсь иголок.

– Ну прямо цирк на выезде… – негромко пробормотал толстяк.

Его роли в происходящем я не понимал. Может, это личный психиатр генерала? Носит за ним чемоданчик с успокоительным, когда тот совсем уж отрывается от реальности.

– Мне почти пять тысяч лет. – Кастор явно серьезно настроился на разъяснительную работу. – Я один из старейших в своем роду. Пока вы тут находились, мои помощники собрали на вас досье. Вы все полицейские. Все трое – атеисты и скептики. Это хорошо. Типично для вашего рода. Плохо то, что обществу все же удалось превратить волков в овец. Этот разговор должен был состояться много дней назад. Но я слышал, что и как вы обсуждали в камере. Какое-то жалкое хныканье. Пришлось прибегнуть к определенным мерам, чтобы напомнить вам о том, кто вы есть.

Я мучительно думал о том, как бы подыграть безумцу. Вербовка – это прекрасно. Поцелую топор или что там еще нужно сделать, и – свобода. Хотя бы относительная. Главное, добраться до коммуникатора и позвонить Олесе. Мерзавец Стоцкий засунул меня сюда, пусть теперь вытаскивает. Надо задавать вопросы, но так, чтобы направить его болезненные фантазии в практическое русло.

Псих он или нет, но здесь на него работают несколько десятков человек. Василевский, способный одинаково успешно выдавать себя за агентов правительств трех стран, – явно на самой верхушке шпионской «пищевой цепи», а он воспринимает генерала очень серьезно. Так что тот может верить, что живет пять тысяч лет, или общаться с духами предков, или думать, что он – сама Мать-Природа, но это вовсе не означает, что тысячи последователей по всему миру – такой же бред.

– «Определенным мерам»? – А вот Джим не собирался униматься или подыгрывать Кастору. – Да какой вы к черту генерал? Какой американец? Вы что, думаете, вам это сойдет с рук?! Вы закончите жизнь в газовой камере. Я, специальный агент Федерального бюро расследований Джеймс Ти Васкес, арестую вас по обвинению в государственной измене, терроризме, похищении федерального агента, заговоре с целью убийства гражданских лиц. Вы имеете право хранить молчание…

– Ладно, ладно, – поспешно вклинился я. – Пошутили, и хватит. У генерала к нам какое-то деловое предложение. Давайте же его выслушаем. Не будем забывать, что нам всем пришлось сделать кое-что, чем сложно гордиться. И у генерала есть записи, которые покажутся очень любопытными властям США, даже если нам удастся выбраться из-под его… опеки.

Я лукавил. Пусть, по мнению похитителей, я и прошел испытание, но видеозапись вряд ли могла так уж сильно мне повредить. Даже если они убрали звук, должно быть ясно видно, что я действовал в состоянии самообороны. Я не знал, что сделали сокамерники. Мы об этом не говорили. Может, им не пришлось пройти через то же, что и мне. Но факт состоял в том, что Джима вернули в камеру на три дня раньше меня, и Франческа уже была там, отрешенная и подавленная, о чем мне рассказал сам Джим.

– Вы не можете меня арестовать, – скучающе пояснил хозяин базы. – И никто не может. Нет на Земле такой силы или правительства. Остановить меня могут лишь мои братья. И чтобы этого не случилось, я удерживаю одного из них. Поэтому они крутятся здесь уже два года. Но они улетят. Их план не будет исполнен, потому что будет исполнен мой.

Возможно, он был психопатом. Но теперь я понимал, что крышу генералу снесло не на почве чтения Библии, Корана или «Властелина Колец». Он думал, что инопланетянин, чьи сородичи прилетели к нам на огромном корабле, уже два года кружащем над планетой. Что ж, прибытие гостей свело с ума немало народу. Только почему мне вдруг стало казаться, что это не такой уж и бред?

– И в чем состоит ваш план?

Прекрасный вопрос, Александр. Как и задумано – проявляем интерес, от фантазий переходим к фактам.

– Вы забегаете вперед, – с некоторой досадой отозвался генерал.

Мне подумалось, что в своих реакциях он гораздо естественнее и человечнее Василевского. Ну, если они одного инопланетного рода. Хотя бы Джим перестал встревать в беседу. Франческа смотрела прямо перед собой и не демонстрировала какого-либо интереса к разговору. Я повидал много жертв изнасилований, но ее реакция на произошедшее меня удивляла. В конце концов, она не была нежным цветком или наивной выпускницей церковной школы. Три года в спецназе. Там должны готовить к такому.

– Думаю, выражу всеобщее мнение, если скажу, что последние две недели не были самыми приятными в наших жизнях. – Пусть я и пытался возражать, но мой голос был слаще патоки. – Мы бы очень оценили, если бы нам дали знать о нашей роли в этой истории как можно скорее.

– Я ждал этого момента сотни лет, – огрызнулся Кастор. – Подождете и вы. Мне нечасто приходится рассказывать эту историю самому. Обычно это делает Саан, если уж я решаю кого-то посвятить. Но и это происходит крайне редко. Саан – из рода, чей век ненамного длиннее вашего. Я – тот, кто видел. Я – тот, кто делал. Цените же. Все, что вы когда-либо слышали о возникновении человечества, – ложь. Десятки тысяч лет назад наша раса расселила другие по сотням планет. Каждая цивилизация существовала в мире и благоденствии под нашим правлением. Но пришла большая война, и нам пришлось оставить все колонии, уничтожив следы нашего пребывания. На тысячи лет миры оказались предоставлены сами себе. Почти без исключений они деградировали, погрязнув в конфликтах.

Он помолчал.

– Несколько тысяч лет назад, решив проблемы своего мира, мы отправились проведать бывших подданных. Жалкое зрелище. Разрушенные цивилизации, одичалые орды, заново учащиеся добывать металлы. Тратить ресурсы на управление бесполезными землями мы не могли. Тогда один из нас предложил план, который приняло большинство. В неточном переводе его название звучит как «Возвращение». Мы не стали устанавливать власть над колониями. В каждой мы нашли группы людей, которые сохранили знания о том, каким был мир до краха. Пусть лишь как мифы, доставшиеся от предков. Они должны были объединить планеты под единой властью. Создать новую цивилизацию. Такую, возиться с которой имело бы смысл для нас. Мы придали им сил. Подсказали, где лучше строить города. Как эффективнее возделывать поля. Как организовать армию и заставить другие народы служить себе. В некоторых мирах мы дали им богов. Сначала многих, чтобы они знали, как должен быть устроен мир. Но в таком сложном мире, как Земля, эти боги не объединяли – они разъединяли народы. И тогда я придумал единобожие. Один бог – и жестокий к отступникам, и милосердный к верным слугам. Основа, чтобы сгладить этнические различия. Больше не важно, какого цвета у тебя кожа или на каком языке ты говоришь. Важно, в какого бога ты веришь.

– Вы еще долго будете нести эту ересь? – не выдержала Франческа.

Надо же, он обозвал ее атеисткой, но истая итальянка не могла спокойно слушать, как католицизм сводят к занятному социальному эксперименту.

– Пока не закончу, – несколько удивленно ответил Кастор. Может, он и породил нашу цивилизацию, но некоторые вещи воспринимал слишком буквально.

– К сожалению, мы не могли слишком часто появляться в каждом мире, чтобы контролировать процесс возрождения, – продолжил он после секундной паузы. – Земля посещалась раз в сто лет, а то и реже. Менялись поколения, и нам каждый раз приходилось напоминать слугам, что мы не миф и что их цель – строительство нового мира, а не набивание кошельков или удовлетворение похоти. Они склонялись, но стоило нам уйти – распри возникали снова. Я ошибся, сделав ставку на религию. Единоверцы резали глотки друг другу так же охотно, как еретикам. Они даже умудрились расколоть единые религии на десятки течений, одно глупее другого. Земля была моей ответственностью. И она отставала в развитии от других планет. Это могло стать моим личным позором, и я добился более частых визитов. Я перестал уделять столько времени религии и сконцентрировался на людской жадности. Испанцы, следом и англичане отправились через моря в поисках добычи. Так возник испаноязычный мир и окрепла Британская империя. Объединение мира шло удачно. Прошло не столь много времени даже по меркам вашей истории, и несколько европейских государств уже контролировали основную часть поверхности. Остальное должно было быть просто – объединение Британии, Испании и Франции монархическими связями. Началась промышленная революция. Никто в Европе и в остальном мире не смог бы сопротивляться их мощи.

Кастор задумался.

– Но в конце восемнадцатого века я был вынужден вернуться домой, и мои слуги упустили контроль за ситуацией. Американская революция. Французская революция. Укрепление Российской империи. Наполеон и его амбиции. Независимость испанских колоний. Повсеместная отмена рабства. Я вернулся в конце девятнадцатого века и увидел, что мир все еще разобщен. Что есть тайная сила, которая противостоит мне. Тогда я взялся за дело сам и с тех пор не покидал планету. Ключ к правлению миром – информация. У меня есть скрытые спутники-шпионы на орбите. Но даже они не могут подслушать, о чем говорят двое в запертой комнате. Они не могут прочитать письмо, написанное кем-то при свете лампады. Тогда я дал людям телефон и радио. Теперь я знал гораздо больше. Ведь все, что передается по проводам, и любой сигнал на радиоволне могут быть перехвачены. Я стал подгонять научно-технический прогресс, чтобы на Земле появилось то, что давно было на других планетах. Дирижабли. Самолеты. Карбюраторные двигатели. Конвейерное производство. Поняв, что люди охотнее всего вкладываются в технологии войны, я дал им то, что нужно. Первая мировая, вторая. «Холодная война», породившая Американскую империю. Ракетные двигатели. Ядерное оружие. Телевидение. Компьютеры. Мобильная связь. Интернет. Сейчас Земля ушла в развитии гораздо дальше других планет. И как никогда близка к объединению…

– В мире двести пятьдесят стран, – перебил его Джим. – Вы это называете объединением?

– Миром сейчас управляют тридцать шесть семей, – холодно возразил Кастор. – Когда-то, когда я только начинал всерьез заниматься Землей, их было несколько сотен. Эти семьи контролируют девяносто процентов экономики и ресурсов. Они назначают и смещают правительства всех значимых стран. Сейчас идет борьба между кланами. Слабые падут. Когда их останется пятнадцать, конфликты прекратятся и будет создано единое правительство. Экологическая и экономическая ситуации к тому моменту станут настолько плохи, что население с восторгом встретит перемены. Это мой план. Мне нужно еще сорок лет. Жалкие сорок земных лет.

– А собратья хотят вам помешать, – догадался я. – Они за этим явились? А их план в чем состоит? Разве не в объединении?

– Они считают, что я действовал слишком быстро, – признался генерал. – Что цивилизация не может адекватно реагировать на столь стремительный прогресс. Что люди стали слишком жестоки и в конечном счете неуправляемы. Что созданный мною мир – безумен. Непригоден для интеграции. И они хотят его уничтожить.

Глава 10

– Я смотрел этот фильм. – Джим не дал эффектной паузе растянуться надолго. – Мы трое, значит, потомки древних воинов. Единственные, кто способен защитить планету от злых пришельцев. Они обязательно спустятся, чтобы сразиться с нами лицом к лицу. С топорами. Ведь разбомбить планету с орбиты – неспортивно. А мы их – лазерами из глаз.

– Нет, это другой фильм, – захихикал толстяк. – Вернее, книжка. Та, где четыре молодца разносят мир на кусочки, потому что он боженьке не угодил.

– Мы… мы всадники апокалипсиса. – Франческа захохотала в голос. Смех не прекращался добрую минуту, сменившись всхлипываниями. Истерика.

Эти мрази все же сломали девчонку. За это они мне тоже ответят. Как-нибудь. Когда-нибудь.

– Надеюсь, я не Голод? – озабоченно осведомился Джим. – Я много занимаюсь спортом, мне нужно полноценное питание.

– Я бы послушал подробности, – миролюбиво вклинился я. – Ну правда, интересно же. Серьезные люди приложили усилия, чтобы мы оказались здесь. Вряд ли для группового чтения Нового Завета.

– В Библию вошло много информации, основанной на реальных событиях, – сухо подтвердил Кастор. – Как часть подготовки к тому, что ожидает человечество. В то время мне это казалось очень занятной идеей. Когда я принял на себя ответственность за развитие Земли, многие братья сомневались, что я справлюсь. Ведь эта планета уникальна. Тогда они поселили здесь четыре рода. Представители по крайней мере трех из которых выжили и сейчас сидят передо мной. Нет, у вас нет лазеров в глазах. Но если вас пробудить, вы станете очень сильны. И дело не в том, что вы можете уничтожить человечество. Втроем вы вполне способны разрушить мою организацию. А может, и убить меня самого. Вы – наследие большой войны, через которую прошел мой народ. Тяжелой гражданской войны, после которой было решено, что ни один из нас больше не поднимет руку на соплеменника. Расы, живущие на одичалых планетах, слишком слабы, чтобы причинить нам вред. Но вы… остатки племени солдат, созданных специально для того, чтобы уничтожать таких, как я. Вами нельзя манипулировать. Нельзя к чему-либо принудить. Вы хитры, изворотливы и подчиняетесь лишь своему долгу – как вы его понимаете.

Кастор усмехнулся.

– Братья не станут ни с кем драться. Или сбрасывать на вас ядерные бомбы. Если бы я отказался покинуть планету, они сделали бы то же самое, что сейчас делаю я. Собрали бы вас вместе. Убедили в том, что я – исчадие ада, с которым нужно покончить. Пробудили бы ваши силы. Дождались, когда вы убьете меня и разрушите то, что я создал. А потом улетели и никогда не вернулись. А без меня, поверьте, человечество не протянет и века. Я управляю сложным процессом. Должно стать хуже, прежде чем станет лучше. Но если я умру, «лучше» не наступит никогда. Поэтому я захватил заложника и велел привезти вас. Поэтому подверг вас испытаниям. Вы должны были проявить себя. Понять, кто вы есть. Когда я пробужу вас, вы станете самыми опасными хищниками на этой планете. Встав на мою сторону, вы поможете спасти ее. И получите в награду все что пожелаете. Вы сможете стать властелинами этого мира.

– Пятнадцать минут назад вы утверждали, что стоите за двумя мировыми войнами и чуть ли не всеми конфликтами за последние сто пятьдесят лет. – Разумеется, Джим не поверил ни слову из сказанного, а теперь еще и искал логические нестыковки. – А мы теперь должны на вас работать? И чем заниматься – развязать третью мировую или истребить парочку наций?

– Ты смотри, какой моралист выискался, – осклабился толстяк. – А кто у нас четыре дня назад забил стулом безвинную девушку двадцати трех лет от роду? Гадкое зрелище, надо сказать. Особенно когда во вкус вошел – молотил и молотил…

– Заткнись. – Побледневший как полотно Джим, казалось, и вправду сейчас разорвет три ряда титановых цепей. – Мы не такие. Мы слуги закона…

– Мы такие… – еле слышно прошептала Франческа. – Мы именно такие. Я… я даже не думала о том, что делаю. Для меня все было ясно. Один должен умереть, чтобы пятеро жили…

– В вас что-то заложили, что определило выбор профессий, – задумчиво сказал Кастор. – Вашему роду нужна цель, предназначение. Вы стремитесь к порядку. Стать частью организованной структуры с четким подчинением. Но любой ваш выбор должен быть логически обоснован. Поэтому вы не конформисты и не должны сильно меняться под влиянием среды. И инстинкты должны доминировать, даже если вы еще не пробудились. У двоих из вас все в порядке. А вот с русским – проблемы…

– Нету со мной никаких проблем. – Мне вовсе не хотелось оказаться выбракованным, когда вкус свободы был уже так близок. – Кого хотите на куски порубаю. Пяток детей? Заводите.

– Ты слишком долго колебался, чтобы сделать то, что тебе должны были говорить инстинкты. – Теперь белобрысый гигант смотрел мне прямо в глаза. – А сейчас слишком сильно лебезишь. Возможно, мне подсунули фальшивку. В любом случае вас всех нужно проверить.

Дверь отворилась, и в комнату по-кошачьи бесшумно проскользнула Марра.

Облегающее зеленое платье, надо признать, прекрасно сочеталось с ее изумрудными глазами. Неспешно пройдясь за нашими спинами, она дотронулась до головы каждого. Мне почему-то подумалось, что сейчас у нас вырвут по клоку волос, необходимых для создания куклы вуду, но обошлось без этого. Небрежно подвинув топор генерала, рыжая привычно для себя уселась на стол и принялась разглядывать нашу троицу глазами голодной пантеры.

– Ну что? – первым не вытерпел толстяк. – Что видишь?

– Они одинаковые, – облизнув губы, протянула Марра. – Не вижу отличий. И они не такие, как ты. Но это не значит, что они Пятые. Может, это Невидимки. Никогда не видела Невидимку.

Она захихикала и закинула ногу на ногу, обводя нас по очереди взглядом, исполненным веселого безумия. Я с тоской подумал, что, если этот опыт провалится, генерал может перейти к более надежным методам. Например, препарировать кого-нибудь из нас.

– Нужен ударный тест, – вмешался Саан. – Если они Пятые, Марра не сможет им навредить.

– Это лишь теория, – возразил Кастор. – Никто никогда не сводил Настройщиц с Пятыми. Если мы ошибаемся, то потеряем их.

– Только одного. – Обладатель фиолетовых глаз определенно считал, что это беспроигрышный вариант. – Зато будем знать точно. И если Настройщицы могут их убивать, у нас будет преимущество. А выжившие будут знать свое место.

– Мне нужен кто-нибудь для разминки, – капризно промурлыкала рыжеволосая красавица, как только генерал неохотно кивнул головой, давая свое одобрение. – Кто-нибудь большой и сильный.

– Позови человека, – распорядился командующий, обращаясь к Казанове. – В коридоре должны найтись подходящие.

– Нам еще могут понадобиться эти ресурсы, хозяин, – неуверенно заметил тот. – Будет сложно объяснить…

– Нет, мы меняем команду и дислокацию, – отрезал Кастор. – Здесь все закончится через пару дней в любом случае. Генералу Кастору конец. Подготовьте следующую личность. И мне надоело сидеть в бункере. Пусть это будет крупный бизнесмен, живущий в большом доме с видом на океан. Страна – любая. Лишь бы воздух почище.

– Да, хозяин. – Казанова вышел за дверь и через минуту вернулся с двухметровым типом в маске.

– Сэр… – Тот вытянулся по струнке перед липовым генералом. Если его и удивило одеяние начальства, то виду он не подал.

– Сейчас мы проведем небольшой эксперимент, сержант, – ласково сказал его наниматель. – Встаньте, пожалуйста, рядом с пленными.

– Может, ему снять броню? – поинтересовался Казанова после того, как солдат занял указанное ему место.

– Не стоит. – Теперь Марра улыбалась уже знакомой мне плотоядной улыбкой, не сулившей ничего хорошего. – Так интересней.

Отойдя метров на пять от сержанта, она подняла руки к груди ладонями вверх. Воздух вокруг нее начал колебаться, образуя прозрачную дымку, которую мне уже довелось наблюдать. Закрыв глаза, рыжая что-то беззвучно шептала. Воздух продолжал сгущаться, постепенно принимая иссиня-черный оттенок. Тут и там проскакивали угрожающе потрескивающие статические разряды.

Стоявший рядом со мной детина переминался с ноги на ногу, встревоженный зрелищем напротив себя, но не смеющий ослушаться приказа или хотя бы просто подать голос. Все закончилось менее чем через минуту. Когда темнота вокруг нее достаточно сгустилась, Марра резко отвернула ладони от себя, издав торжествующий вопль. Невидимая сила ударила сержанта в грудь, швырнув стокилограммовую тушу в полной боевой выкладке на стену. Он остался лежать там, как огромная поломанная кукла, с неестественно вывернутыми руками и ногами.

– Теперь давай русского. – Со своим выбором генерал явно определился уже давно.

У них ушло некоторое время на то, чтобы обсудить, стоит ли отвязывать меня от стула. В итоге Кастор решил, что это бессмысленно. Силы Марры либо прикончат меня на месте, либо не окажут какого-либо эффекта. Мои товарищи по несчастью пытались робко возражать, а Франческа даже предложила провести эксперимент на ней. Но она была одна, а мужчин двое. К тому же, по мнению генерала, из всей троицы именно я являлся слабым звеном.

Прощание получилось скомканным.

– Удачи, бро, – пробормотал Джим куда-то перед собой.

Я подумал о том, станет ли он включать мою смерть в свой рапорт начальству. Русский двойник, наверное, не упрочит его карьерные позиции. И вообще, не исключено, что с точки зрения ФБР убийство иностранца – лишь незначительное административное правонарушение. Все равно что опоссума пристрелить.

– Прости… – прошептала Франческа. Извиняться передо мной ей было не за что. Возможно, сейчас она думала вовсе не обо мне.

– А можно я его сожгу? – Воодушевленная успехом предыдущего эксперимента Марра, похоже, решила поднять ставки.

– Ты же вроде ударку тренировала, – напустился на нее Саан. – Давай-ка без излишеств.

– И вонищи-то будет, – поддержал его толстяк. – Таким только на свежем воздухе развлекаться можно.

– Ну и пожалуйста. – Обиженно надув губки, рыжая отступила на несколько шагов, разглядывая свою жертву. – Думаю, все получится. Впечатаю его в стул. Одна кашица останется.

– Да уж, лучше, чтобы у тебя получилось. – На самом деле я радовался, что сходил с утра в туалет и не рисковал теперь обмочиться от страха. – Ты же не думаешь, что я тебе это забуду?

Она лишь захихикала, снова накапливая энергию из воздуха. Что же это за треклятое существо такое… Десять секунд. Двадцать. Тридцать. Сорок. Я зажмурился, подумав о том, что все же сдержался и не стал молить о пощаде. Хоть какое-то подобие достойной смерти. Если забыть о кашице на стуле. Комнату заполнил победный клич Марры.

Ничего. Ну ладно, почувствовал какой-то легкий ветерок, мягко обдувший мне лицо. Я осторожно открыл глаза. Рыжая тяжело дышала, пялясь на меня с нескрываемой досадой. Саан выглядел слегка разочарованным, а генерал с толстяком, напротив, довольными. Казанова прятался где-то за нашими спинами.

– Это Пятый, – констатировал Саан. – Но нужно проверить и остальных.

Марра явно утратила всякий энтузиазм. Воздух вокруг нее теперь темнел совсем немного, искорки бегали с ленцой, а победный вопль хищницы сменился каким-то недовольным кряканьем. Франческа и Джим слегка напрягались, когда рыжая пыталась окатить их ударной волной, но, как и в случае со мной, ничего не происходило.

Для меня все это, признаться, было слегка чересчур. Шпионы-двойники, невиданные контактные линзы, неизвестный мне язык, который я почему-то понимал. Теперь девушка, без каких-либо приборов генерирующая силовое поле непонятной природы и обещающая сеанс пирокинеза. Даже если принять на веру слова Кастора о том, что он инопланетянин, рационального объяснения происходящему я не находил.

– Вполне удовлетворительно. – Генерал наконец скупо одобрил старания своей помощницы. – Даже непробужденные, они понимают исходный язык и могут противостоять Настройщицам. Это все можно использовать. Хорошо, что я их не убил.

– Мне приступать? – заерзал на стуле толстяк. – Вы говорили, что это не займет много времени. У меня еще важные дела.

– Если ты о запертых у тебя в подвале маленьких девочках, – бесстрастно заметил Саан, – то они вполне могут пропустить один ужин. Вряд ли от этого они станут еще больше тебя ненавидеть.

– Мои девочки меня любят, – облизнул губы жирный подонок. – И мальчики тоже. Когда вы просили восемнадцать штук для эксперимента, то не жаловались. У меня столько и не было, пришлось наловить по-быстрому. А здесь, между прочим, не Калифорния. Уже вся полиция штата на ушах стоит, сейчас и ФБР подтянется. Возможно, мне придется переехать. Надеюсь, мне компенсируют все неудобства?

– Даже не сомневайся, – несколько зловеще пообещал Саан. – Тщательно учтем каждую твою жалобу.

– Просто это было бы справедливо… – Толстяк несколько стушевался и сменил тему: – Так мне делать?

– Погоди. – Кастор на несколько секунд задумался. – Какой смысл делать это сейчас? Они в замешательстве и не знают, чему верить. Пока они не на нашей стороне, это опасно. Кто знает, что еще они могут. Нужно показать им.

– Вы думаете, это разумно, хозяин? – Сообразив, о чем речь, Саан теперь смотрел на босса с тревогой. – Он может напасть. Вы же не станете надевать на него цепи?

– Разумеется, нет. – Сама мысль, похоже, показались генералу дикой. – Но он уже давно никого не убивал. Вы все пойдете со мной. И двенадцать человек прикрытия. Пока он будет заниматься ими, вы успеете вывести Пятых.

– Мне тоже идти? – Идея Кастора явно привела толстяка в ужас.

– Нет. Он о тебе не знает и не должен узнать. – Приняв решение, генерал начал отдавать распоряжения: – Подготовить отряд. Марра, создашь защитное поле. Это его задержит. Знаю, после тебе будет плохо. Переживешь. Все должны оберегать Пятых, даже ценой своих жизней. Если они умрут, я буду очень недоволен.