Текст книги "Уровни сложности"

– Слышал про одного типа, который умение так получил, – сказал Физик. – Охренительно крутое умение. Со слабым отрядом через границу прошел.

– Да, такое бывает, – подтвердил Клоун. – Можно получить гору свободного опыта, дополнительные ячейки и расширение лимитов веса. Можно даже прибавки к коэффициентам получить. Допустим, у тебя на меткость двойка, а тебе падает к ней еще одна десятая. Или даже падает свободная прибавка к коэффициенту, и ты сам решаешь, к чему ее приплюсовать. Мы идем на высокой сложности, так что вытряхивайте все дерьмо из ваших мешков, иначе некуда будет конфеты складывать.

– Или некому, – буркнул Таракан. – Вы только зацените, где мы первый рассвет встречаем. И это всего лишь первый рассвет. Нормальное такое начало: уже минус три человека и куча сливов, плюс в такое вот заехали. Хорошо, если второй рассвет увидим. Это не рывок, это подстава какая-то.

Читер повернул голову и уставился в окно. Там еще не рассвело, но просветлело достаточно, чтобы рассмотреть прежде скрытые подробности.

Покачав головой, он непроизвольно произнес любимое слово Клоуна:

– Дерьмо.

Глава 11
Жизнь восьмая. Транспортная проблема

Про серые кластеры Читер слышал неоднократно. Также встречал упоминания о них в методичках, печатаемых на некоторых стабах для ознакомления новичков с реалиями Континента. Во всех случаях информация о таких территориях подавалась скудно. Главным образом вдалбливалась мысль, что до получения тридцатого уровня лучше к ним не приближаться. Да и потом нежелательно делать это в одиночку. Только в составе сильного отряда есть шанс, что такая прогулка не завершится отправкой на воскрешение.

Также Читер понял, что, при всей негостеприимности серых кластеров, игрокам на них будто маслом намазано. Именно в таких местах получается добывать некоторые дорогостоящие предметы, там располагаются их первоисточники. Можно, конечно, отнять их у добытчиков или купить, но, если не будет вестись добыча, вторичные источники быстро иссякнут. Вот и ломятся ватаги и одиночки, не считаясь с запредельным риском.

Читеру одного взгляда хватило, чтобы понять, куда его занесло. И прежде проскакивающие мимо сознания мелочи получили свое объяснение. То, что машину немилосердно трясет, – неудивительно. Ведь едет она по бездорожью, прямиком по степи. Местность ровная, но хватает рытвин, каменных развалов, кустарников и прочего. То, что двигатель то и дело начинает работать как-то странно, – тоже неудивительно. Серость – не чернота, на ней могут работать даже самые капризные электрические приборы. Но случаются сбои, иной раз – серьезные.

Вот такой и случился пару минут назад. Водитель не стал объезжать очередную серую проплешину. Справа овраг, слева полоса непролазного кустарника. Пришлось двигаться напрямую. Мотор начал выдавать нехорошие рулады, а затем и вовсе затих. Стартер не реагировал, ключ впустую проворачивался в замке зажигания.

Пришлось выбираться и толкать, завидуя экипажу грузовика. Тот проехал спокойно и дожидался отставших по другую сторону проплешины.

Читер с большой неохотой наступил на лишенную растительности землю. Гадливое ощущение, будто по нечистотам шагать собираешься. И ведь не совсем безжизненное место. Вон пучки травы виднеются, а вон чахлый кустик укоренился среди здоровенных камней. Но это редкие исключения, да и дело в другом. Оттенок у этого места натурально серый, будто здесь все пеплом припорошено. При этом, если вглядываться в детали, осознаешь, что цвета вполне нормальные, просто не особо яркие.

Такая вот оптическая аномалия.

Крайне неприятная для глаз.

Микроавтобус легко поддавался нажиму, не прошло и минуты, как оказался рядом с грузовиком.

Март, наблюдая за усилиями подчиненных, расположился под опущенными вбок стволами пушки и похлебывал пиво.

На последних метрах скомандовал:

– Здесь привал устроим. Дворник, организуй нам нормальную оборону. Таракан, накрывай это место своей вонью, мы тут надолго останемся. Клоун и Читер – вы идете на разведку, в овраг. Канистру пустую прихватите и поищите там родник или ручей. Я воду чую.

– Пиво он чует… – тихо буркнул Таракан.

Читер повернулся к Клоуну:

– А где у нас канистры? Может, пару взять?

– Можно и пару, – согласился тот. – Только не получится.

– Почему?

– Да потому что у нас только одна осталась.

Можно бесконечно критиковать Таракана за хронический негатив, но нельзя не признать, что почти все его высказывания хорошо отражают суть происходящего. Пикап, добытый в городском тоннеле, превратился в груду металла. С него только вооружение сняли. Второй грузовик тоже потерян во время ночного боя. Подробностей Читер не знает, потому что мертвым провалялся. Судя по всему, машина сгорела со всем содержимым, если что-то и успели спасти, то по мелочи. Трофейный пулемет сгинул вместе с ней, а также гора отрядного имущества, включая разную второстепенную мелочовку вроде тех же канистр с водой. На пушечной машине мало что перевозили. Там ведь кузова полноценного нет – лишенная бортов платформа, посредине которой установлена зенитка. Позади, на арматурных креплениях, покоятся две бочки с соляркой, кое-как прикрытые стальными листами, способными защитить от автоматных пуль, если те прилетят издали. Плюс четыре запаски по бокам и днищу да немного разной дребедени в кабине.

Отряд лишился запасов воды, провианта, боеприпасов, амуниции и прочего-прочего. Груза и так не сказать что много было, собирались ведь быстро и невдумчиво, а теперь вообще по нулям осталось. Одному Марту хорошо, свое пиво он всегда держал под рукой, в артиллерийском грузовике.

Впрочем, зная его аппетиты, Читер не сомневался, что вскоре от пенного алкоголя даже запаха не останется.

То ли почва в здешних местах неплодородная, то ли серые проплешины отравляют и соседние участки, но растительность везде – так себе. Будто осенняя, почти распрощавшаяся с зеленью. Трава пожухлая, листва на кустарнике выглядит побитой гусеницами или иными вредителями. Много сухих побегов или частично сухих, брось спичку – и степь заполыхает до горизонта.

Хотя…

Читер указал вперед и вправо:

– Клоун, смотри, там вроде горы на горизонте. Или мне кажется?

– Не кажется.

– Странно как-то. Первый раз здесь горы вижу.

– А ты много где побывать успел?

– Нет, немного. Это мой второй регион.

– Вот дерьмо. Да ты же, получается, совсем ничего не видел. И правда новенький.

– Не спорю.

– Здесь и не такое можешь увидеть. Это ведь граница, тут на соседних кластерах могут самые разные места оказаться. Я раз видел целый кластер из Антарктиды. Ну или Гренландии. Хрен его поймешь. Огромный ледяной многоугольник. Призма изо льда, площадью несколько квадратных километров. Правда, видел всего несколько секунд, но запомнилось.

– А почему несколько?

– Вокруг этой призмы туман стоял постоянно. Контраст температур и все такое. Там ведь с трех сторон кластеры из Сахары или какой-нибудь Калахари прилетали. В общем, дерьмо раскаленное. И обновлялись эти кластеры очень быстро, перезагрузка каждые несколько часов. На границе такое – не редкость. Песок да камни разогретые холодильник обступали, вот и образовывался туман. Мне повезло: ветер задул, чуть раздвинул его – показался лед ненадолго. А так можно пройти мимо и не понять, что такое чудо рядом стоит. Или даже подумаешь, что там жесткий кисляк после перезагрузки. И помчишься оттуда, пока твари не набежали. Да только нет на таких кластерах никакого дерьма. Что там тварям делать? Лед они не жрут.

Овраг начался неожиданно. Только что шагали по ровной серости – и тут под ногами разверзся десятиметровый обрыв.

Клоун, остановившись, покрутил головой и предложил:

– Давай вправо пройдем – там, по-моему, спуск есть. И кустики зеленые просматриваются. Зелень – это хорошо, зелень по низинам на близость воды указывает.

– Там весь склон серый, – заметил Читер. – Серость до самого дна достает. Если там есть вода, она может серость задевать.

– И что с того? – спросил Клоун.

– Не знаю. Такую воду можно пить?

– А почему нельзя? В серости ничего ядовитого для игроков нет. Тут если ягоды какие нашел или грибы, можно смело в пасть закидывать. Шампиньоны я с серости ел однажды и не отравился. На вкус, правда, не очень. Да я и не повар, кое-как отварил, чтобы побыстрее брюхо набить. Оголодал я тогда, четыре дня по серости шел, дерьмо готов был жрать.

– И что, нормально прошел? – заинтересовался Читер.

– Нет. Завалили меня на пятый день. Спать прилег, а проснулся на воскрешении уже.

– А по логу что?

– Серая нечисть. Тут как повезет: можно за неделю не повстречать, а можно моментом нарваться. Один шаг на серость сделал – и сразу в дерьмо по самые уши.

Клоун, не сбавляя скорости, начал спускаться. Читеру ничего не оставалось, как направиться за ним, вытянув для балансировки руку с пустой канистрой. Склон в этом месте не обрывистый, но и не подарок. Потеряв равновесие, рискуешь скатиться до самого дна. А там и камни здоровенные рассыпаны, и кустарник, что меж них пробивается, выглядит злобно колючим.

Добравшись до низа, напарник остановился, закрутил головой. Выглядело это так, будто он к чему-то принюхивается.

А Читер, не обращая на него внимания, радостно заметил:

– Смотри, тут и правда родник. И вода на вид чистая.

– Ты запах чуешь? – спросил Клоун.

– Запах? – удивился Читер странности вопроса.

– Да, запах. Принюхайся.

– Травами пахнет степными. Резко попахивает, будто молотый перец нюхаешь.

– Да ты, похоже, ничего, кроме дерьма, не нюхал. Не травы это и уж точно не перец молотый. Это полезный запах.

Ничего не объясняя, Клоун начал с треском давить чахлый кустарник, осматривая скрывающиеся за ним бока больших камней.

Спустя минуту он издал довольный возглас и, присев, указал на один из валунов:

– А вот и наш сладкий перчик. Видал когда-нибудь такое?

Читер, подойдя, покачал головой:

– Камень как камень. Я в геологии не понимаю, они для меня все одинаковые.

– А тут и не надо профессором быть. Вот, видишь?

Клоун указал на нашлепку, заметно выделяющуюся на серой зернистой поверхности радикально черным цветом и натечной формой. Будто растопленная смола застыла в движении.

– Вижу.

– Как по-твоему? Что это?

Читер пожал плечами:

– Похоже на твое любимое слово. Какая-то зверушка облегчилась. Но вряд ли тебе такое интересно.

– Не наговаривай, на дерьмо это не похоже. А запах чуешь?

– Да, как-то странно попахивает, – признал Читер. – Будто смесь всяких специй.

– Это запах денег. Иногда очень даже хороших денег. Это то, за счет чего живут сборщики нодия.

– Так это и есть нодий? Я думал, он больше на бриллианты похож, а тут смола какая-то.

– Обычно да, так и выглядит, дерьмо дерьмом, – сказал Клоун. – Хотя варианты всякие бывают.

Покопавшись в кармане разгрузки, напарник вытащил телефонный аккумулятор с накрученным на него коротким проводом. Размотав, одним контактом коснулся поверхности камня, другим провел по черной нашлепке. Затем резко стукнул по натеку тупой стороной клинка массивного ножа и поймал легко отвалившуюся добычу.

– Понял, как это делается? Током жахнул, и оно спокойно от камня отделяется. А без электричества придется кувалдой отбивать или вместе с камнем на горбу своем тащить. Если по серости бродишь, всегда держи при себе заряженную батарею. Ну? Чего вылупился? Ищи по другим камням. Где один кусок попался, там почти всегда и другие есть. Это тебе не дерьмо какое-нибудь, это как грибы, а грибы одиночества не любят. Вот такая блямба потянет минимум на тридцатку споранов. У меня глаз набитый, сильно в таком не ошибаюсь. Насмотрелся на нодий во всех видах, немало крови он у меня попил. Привык к нему, а все равно интересно. Азарт какой-то, как запах почую. Не новое зрелище, но приятное даже для тех, кто почти все видел. Что-то вроде золотой лихорадки.

Читер, осматривая другие камни, спросил:

– А для чего он нужен?

– Да откуда ты такой вывалился, что даже этого не знаешь?! – поразился Клоун.

– Сам же меня новеньким называешь. Ты когда-нибудь видел новенького, который знает все?

– Ты, может, и новенький, но сильно мутноватый. Такие ребята иногда такое знают, что и старичкам не всем известно. Точно знаю, что нодий нужен нолдам и некоторым игрокам. У нолдов на них некоторые технологии работают. Например, есть машины, которые сами себя восстанавливать умеют. Пока порошок нодия в специальном баке есть, их хрен сломаешь. Быстро чинятся. Может, кто-то с нолдами торг ведет, но сам понимаешь, такое афишировать даже муры не станут. Грязная тема. Грязнее не придумаешь… хуже дерьма.

– А игрокам он зачем? – спросил Читер.

– С игроками все просто. Ты про ксеров слыхал?

– Это игроки с умением копирования. Патроны копировать умеют. Редкие патроны в основном от них поступают.

– Да, лучшие снайперские и бронебойные патроны именно ксеры поставляют. Только из воздуха полезные предметы не появляются, из дерьма их тоже не получить. Для того чтобы сделать такой патрон, им нужен оригинал, материалы для копии и щепотка нодия. Допустим, в патроне использован нитропорох, сталь, медь и карбид вольфрама. Тебе понадобятся все химические элементы, которые есть в этих материалах: железо, вольфрам, углерод, азот и остальное. И чуть-чуть нодия. Тогда ты получаешь полноценную копию. Нодия не так много добывается, на всех ксеров не хватает. Они ману спускать на копирование не успевают, приходится сидеть без дела. Вечный дефицит.

– Я еще нашел.

– Где?! – вскинулся Клоун.

– Да вон, почти под камнем. Еле заметил.

– Вот дерьмо. Хитро прячется. Дай я его током шарахну. Хороший кусок, такой на полсотни может потянуть. У тебя в тайнике есть ячейка для непривязанных предметов?

Чуть поколебавшись, Читер счел, что вопрос не касается великих тайн, но все же ответил с неохотой:

– Допустим, есть.

– Вот в нее и положи, чтобы не пропало.

– Трофеи в нее помещать нельзя.

– Читай описание внимательно. То, что из тварей добыл, – да, нельзя. Спораны и прочие потроха. А нодий ты не из них получаешь, нодий не считается. Модификаторы тоже не считаются, ведь нет таких тварей, из которых их можно добывать.

– А откуда модификаторы берутся?

– Само здесь ничего и ниоткуда не берется. В этом дерьме все добывать надо, соленым потом да кровью.

– Ну это понятно, – согласился Читер. – Но я не о том.

– Да я понимаю, о чем ты. В основном модификаторы в серости находят. В такой, как здесь, шансов почти нет. Слишком светлая серость, дерьмовая совсем. Чем она чернее, тем лучше. Самая богатая серость пятнами на черных кластерах попадается, там самые богатые поляны. Дерьма, конечно, больше, чем таких полян, но шансы гораздо выше, чем в других местах. Видел когда-нибудь чистый модификатор?

– Нет.

– Они на кристаллы похожи. Всех цветов, форм и размеров, с разным потенциалом. Растут по камням, вместе с нодием. Институтские умники говорят, что нодий – или субстрат для их выращивания, или начальная стадия развития. Может, так оно и есть, а может, дерьмо в уши заливают. Ходят истории про чуваков, которые нарывались на поляны, где модификаторы как цветы на весеннем лугу росли. Чуть ли не мешки ими набивали, а потом жили как короли. Но я в такие сказки не особо верю. Два-три найти – уже охренительная удача. В основном добывают честно, вот так, обыскивая поляны. Бывают и другие варианты. Серость встречается разная. Есть как бы чужая. С других планет, на Землю не сильно похожих. Если такую встретил, ищи постройки, развалины. Что-то похожее на них. Это как бы сооружали не люди, а какие-то местные. Ненормальные местные, вроде нолдов. Там можно найти оружие бывших. Вроде твоего лука. Попадается с модификаторами, попадается и пустое, а иногда встречаются модификаторы отдельно. Еще там можно нарваться на хозяев. Кто-то их серой нечистью называет, кто-то просто серыми. Выглядят неприятно и бывают двух видов. Первые – вроде животных. Порвут тебя когтями или другими способами. Иногда могут умения применять, особенно хорошо у них маскироваться получается. И есть разумные, вроде атомитов. Их легко отличить, они антропоморфные и применяют холодное оружие. Если завалил отряд таких товарищей, можно неплохо холодняком разным разжиться. Но скорее они тебя на воскрешение отправят. Серые и быстрые, и ловкие, и местность знают, и умения у них встречаются серьезные. В общем, богато живут, но с другими не делятся. А отобрать у них что-то – это все равно что у медведя мед отбирать… голыми руками.

– Мы уже по второму разу камни обыскиваем, – заметил Читер.

– Ну да, по второму, – признал Клоун. – Нодий не дерьмо, он того стоит, нельзя его пропускать. Сейчас еще разок осмотримся и водой займемся.

Март отшвырнул опустевшую банку, проследил взглядом, как она прокатилась по серой проплешине, и произнес:

– Таракан прав, у нас неприятности.

Таракан развел руками в красноречивом жесте. Дескать: «Я же вам говорил».

А лидер продолжил:

– С машинами у нас с самого начала не заладилось. Можно и дальше по серости ехать, но недолго, топлива не так много осталось. И непонятно, что там дальше будет. С серостью у меня часто непонятки, как и с чернотой. Слева все понятно, там места на карте обрисованы. Но и у Пауков карта есть, значит, можно нарваться. Да и атомиты там какие-то ненормальные, покоя не дают. Обострение у них весеннее или еще что-то, я не знаю, но больше подставляться не хочу. Микроавтобус мы взяли первый попавшийся, и на нем шины уже почти развалились. Не та это техника, чтобы по камням кататься. И с грузовиком начались проблемы: что-то сильно у него мотор греется, того и гляди встанет.

– Посмотреть надо, – предложил Клоун.

– Да, надо, – согласился Март. – Вот ты и посмотришь. Укроем машины в овраге этом, там дальше съезд есть, только чуть почистить его надо. Со стороны нас там не видно, сутки-другие можно пересидеть.

– На серости сидеть? – опасливо уточнил Годя.

– А ты сам разве не видишь? Конечно, на серости, она ведь здесь повсюду. А с транспортом надо серьезно решать. У нас, считай, полторы машины осталось. Еще одна заваруха – и пешком пойдем. А пешком по пограничью если и ходят, то недалеко и недолго. Дворник забирался на холм, осматривался оттуда. Говорит, справа, километрах в восьми, зеленый кластер начинается. Или несколько кластеров. Я решил, что всей толпой туда выдвигаться не стоит. Сейчас важно подшаманить грузовик и дождаться, когда у Кнопки восстановится мана. Но к зелени не помешает послать группу. Толстый, ты главным там будешь. Даю тебе Читера и Таракана. Поищите там еду и технику. Еда любая сойдет, лишь бы не отрава. Если пиво подвернется, буду лично благодарен, не то моего надолго не хватит. Жарковато тут, жажда сильная от жары. Но главное – техника. Без еды маленько протянем, а вот без колес совсем хреново. Что угодно ищите, лишь бы попроходимее было. Про горючку тоже не забывайте, ее у нас немного. Как найдете машину, сразу сюда. Желательно пару машин или даже три, но и одна сгодится, если нормальная.

– Они в машинах не разбираются, – заметил Клоун.

– Ты мне здесь нужен, грузовик подлатать, – ответил Март. – Может, они и не разбираются, но внедорожник от спорткара отличить смогут. А нам больше и не надо. Выдвигаетесь прямо сейчас, время не теряйте. Да, вы там поосторожнее. Кнопки при вас не будет, да и толку от нее сейчас нет, она ведь ману спустила. Если кого там прибьют, то это для него все – соскочит с рывка.

Глава 12
Жизнь восьмая. В поисках колес

Таракан, суматошно шагавший за Толстым, внезапно плюхнулся на брюхо, выставив автомат перед собой. Читер, не задумываясь, рухнул следом, позаботившись лишь о том, чтобы не напороться грудью на острый камень.

Командир группы, не оглядываясь, припал на колено и недовольным тоном спросил:

– Чего это вам полежать захотелось?

– Там, справа, в просвете кустов что-то мелькнуло… вроде, – неуверенно ответил Таракан.

– Да ты уже пятый какие-то глюки ловишь, – пробурчал Толстый. – Ветер дует, кусты шевелятся, вот и мерещится.

– Нехорошо получается. У нас Март сенс и Киска. Мог бы Киску выделить, а то как слепые идем.

– Поднимайтесь давайте, – скомандовал Толстый. – Из Киски сенс – как из меня балерина. Она только в упор видит, как я понял. Да и видит не все. Март сказал идти втроем, значит, идем втроем. Что тебе вечно неймется? Давай завалю тебя и воскресай в городе, если так сильно все не нравится.

– Ага, разбежался я сливаться еще раз. И так уже две жизни в минус. Отстой, а не рывок. Читак, а правда, что вы с Клоуном на нодий нарвались?

– Правда.

– Много накосили?

– По логу отрядному разве не видел?

– Там просто показано, что вы по одному куску подняли. Про сами куски ничего не сказано. А кусок может с голову быть, а может и с член Толстого. То есть с членик.

– Хочешь проверить на длину и диаметр? – нехорошим тоном спросил Толстый.

– Чего напрягаешь? Ты вообще какой-то мрачный по жизни. Юмора не понимаешь, да?

– Юмор я понимаю. Когда это нормальный юмор. У тебя не юмор, у тебя такие шуточки, что их даже на стене сортира постесняются писать. Но с нодием вопрос интересный. Говорят, где нодий, там шансы на серых нарваться повыше. Не слышали о таком?

– Я и такое слышал, и противоположное, – ответил Таракан. – Смотрите, вон зеленеет впереди. Похоже на нормальный кластер.

– Там и должен быть нормальный кластер, – заметил Читер. – Дворник ведь его разглядел с холма.

– А тут никаких холмов рядом, – недовольно произнес Таракан. – Не получится осмотреться, что там и как.

– Значит, будем осматриваться на месте, – ответил на это Толстый.

Или все дело в том, что началось то самое таинственно опасное пограничье, или в чем-то другом, но кластер разительно отличался от всех прочих, встреченных Читером во второй части новой жизни.

Первой считалось все, что произошло до момента расставания с Няшей. В тех краях с ландшафтами было повеселее. И холмистые гряды, и скальные обнажения встречались нередко. Холмы там – обыденная часть рельефа, а не исключение из правил. Леса зеленели самые разные: и лиственные, и хвойные, и смешанные. Попадались и участки, лишенные растительности, но такого размаха, как в степях, они нигде не достигали.

Серость будто взмахом исполинского ятагана обрезало – идеально ровно. Дальше стеной поднимался сосновый лес. Деревья старые и выросли не сами по себе, а благодаря человеку. Это сразу можно определить по ровным рядкам, которыми их высаживали. Пышные кроны забирали слишком много солнечного света, не позволяя развиться кустарникам и травам. Потому внизу все просматривалось далеко, незаметно передвигаться получалось лишь местами, используя редко встречающиеся заросли.

Неоднократно пересекали дороги, но это слишком громкое название для слабо накатанных просек. Свежих следов ни на одной не заметили. Осматривать их дальше не стали: шансы наткнуться на дороге на брошенную технику микроскопические.

А на добротную технику повышенной проходимости – и того меньше.

Забирались в лес все дальше и дальше, пока не вышли к опушке. Ее граница показалась Читеру настолько ровной, что он заподозрил новый кластер, но с этим предположением ошибся.

По границе леса зеленела полоса густых кустов. Благодаря им к открытому пространству выбрались незамеченными и, укрываясь в зарослях, изучили открывшуюся картину.

Местность оказалась открытой лишь частично. Это всего лишь громадная просека посреди леса. Он продолжался за нею метрах в пятидесяти – за насыпью прекрасно просматривались вершины таких же сосен.

По насыпи тянулся рельсовый путь, а над ней нависли провода, от которых раньше работали электровозы.

Один из таких электровозов застыл далеко слева. За ним тянулась вереница товарных вагонов. Не похоже на последствия какого-то насилия, скорее всего, поезд остановился, когда после перезагрузки пропала электроэнергия. Машинист, не сумев ни с кем связаться, пошел пешком разбираться, или его схарчили подобравшиеся зараженные. Состав их не заинтересовал, вот и стоит нетронутый.

Толстый, изучив поезд в малогабаритный бинокль, недовольно протянул:

– Это углевоз, нет смысла осматривать.

– А что ты там найти собирался? – спросил Таракан. – Нас за машинами послали, а не за вагонами.

– Вообще-то нам еще и насчет еды сказано было. Вагон тушенки мог решить такой вопрос. Держи бинокль, сходи на насыпь, осмотрись в обе стороны.

– А чего я?

– Потому что я старший и я так сказал. Ты слишком много болтаешь не по теме. Вперед.

Таракан, всем своим видом показывая, что сильно недоволен, направился к насыпи.

Читер спросил:

– А правда – почему он? Я тут самый младший, таким, как я, в первую очередь должны рисковать.

– И какой тут риск? Если его зараженные засекут, он их прямиком к нам и приведет.

– А если не зараженные? Место открытое, хороший стрелок издали его срисует и снимет.

– Зачем хорошему стрелку караулить эти рельсы? Тут ничего интересного нет, чтобы засады устраивать. Может, и есть риск, но я лучше тебя поберегу, чем Таракана. Какой-то он невезучий, и ничего полезного я от него никогда не видел. А от тебя видел. Да и уровень у него повыше, скорее всего, скрытность тоже выше твоей. Значит, не так далеко светится, как ты. Не вижу ни одного повода посылать тебя, а не его.

– Ты еще выше, чем он, по уровню.

– Ну и что? Я здесь главный, а главный не должен сам у себя на побегушках гонять. Что-то, Читер, ты тоже болтаешь много. Почти как Таракан.

– Раз рот мне не затыкаешь, значит, я болтаю в тему. Что-то он там долго стоит.

– Справа что-то заметил, похоже, – предположил Толстый. – Сейчас вернется, и все узнаем.

Таракан, будто подслушав, резко опустил бинокль, торопливо спустился к насыпи, приблизился почти бегом и отчитался:

– Слева ничего, кроме поезда, а справа, похоже, станция.

– Похоже – или станция? – уточнил Толстый.

– Да хрен его знает. Видно семафоры и стрелки. И пути там разветвляются несколько раз. И еще два поезда видно, стоят там. Я не спец, но думаю, что только перед станциями увидеть можно.

– Или станция, или тупик, – кивнул Толстый. – Но тупик просто так не бывает, там что-то есть. Надо проверить.

Таракан в своем предположении не ошибся. И правда станция, на тупик промышленного предприятия совсем не похоже. С опушки леса просматривались вереницы составов, застывших на окольных путях, за ними проглядывало здание вокзала. Не настолько солидное, чтобы заподозрить его принадлежность к крупному городу, но достаточно приличное. Такие в чистом поле строить не принято, к нему должен примыкать приличный населенный пункт. Ну или в крайнем случае он располагается поблизости.

Населенный пункт – это хорошо. Там и машинами можно разжиться, и продовольствием.

Но и неприятности заработать – тоже можно.

Толстый все это понимал, потому выдвигаться поближе не торопился. Несколько раз переместился, меняя позиции с разным обзором, в ходе чего заметил пару бегунов вдали, между составами. Практически – другая сторона станции, в том районе, где начинаются выездные стрелки. Других зараженных поблизости не оказалось. Вагоны не заинтересовали, ни один из них не выглядел перспективным с точки зрения разжиться продовольствием.

Потратив минут двадцать на всю эту рекогносцировку, Толстый повел группу прямиком к зданию вокзала. Лишь в одном месте пришлось делать резкий рывок: здесь, между составами, могли попасться на глаза далекой парочки. Но мертвяки стояли удобно, чуть ли не строго спинами, ничего не заметили.

Здание вокзала выглядело нетронутым. Даже стекла все целые. Для проникновения в него Толстый выбрал главный вход, и эта наглость осталась безнаказанной. Даже голуби, сновавшие по асфальту на пути, не стали взлетать. Но разбежались при виде людей заблаговременно, что для столь беспечных птиц – необычно. Заметно, что кто-то их недавно обижал или пытался обидеть.

Пуганые.

В здании встретили первые следы нехороших событий. Разбитый киоск с печатной продукцией, кровавые следы на полу, россыпи тщательно обглоданных костей. И конечно же приторно-сладкий запашок разложения, коим неизбежно пропитываются все населенные кластеры.

Присев на колено, Толстый поднял цилиндрик пистолетной гильзы, покрутил перед глазами, небрежно отбросил в сторону и под перезвон катящегося металла скомандовал:

– Надо найти путь на крышу, попробовать сверху осмотреться.

Путь отыскали быстро и прошли без заминок. Только в одном месте дорогу перегородил завал из мебели, но он оказался проходимым. Похоже, кто-то соорудил баррикаду, но нападающих она если и сдерживала, то недолго. Разгромили все, сладко покушали и ушли, оставив на память о событии бардак, засохшую кровь и россыпи вонючих костей.

По крыше передвигались пригнувшись, стараясь не сильно маячить над бортиками. Здание невысокое, можно легко нарваться, если твари заметят мелькающие на фоне синевы безоблачного неба темные силуэты. Зрение у зараженных заточено на то, чтобы засекать самое слабое движение.

Вокзал располагался на окраине небольшого города. Со стороны рельсовых путей подступал громадный лесной массив, через который тройка сюда подобралась. С другой – зеленел сильно вытянутый парк, дугой обступавший площадь, в центре которой возвышался памятник. А дальше тянулись кварталы застройки. Дома невысокие, от двух до пяти этажей, а слева да справа вообще частная застройка, обычно в один этаж. Вдалеке вздымались трубы и корпуса какого-то завода, к ним от вокзала заворачивала железнодорожная ветка.

Вот, собственно, и все, что удалось разглядеть.

Толстый в свой бинокль заметил больше, чем и поделился:

– За памятником серьезный мертвяк засел на клумбе. Кустом белых роз прикидывается, сволочь. Не меньше развитого лотерейщика. Одиночка, никого рядом нет. А вот дальше, среди домов, бегуны стоят. В двух местах их заметил. Плохой город, слишком многовато тварей.

– Сваливаем? – с надеждой вопросил Таракан.

– Нас не сваливать послали, а для другого, – ответил Толстый. – К центру, я так понимаю, лучше не соваться. Если отсюда столько мертвяков сумел разглядеть, на деле их там еще больше будет. По свету без шума не пройдем, а на шум сбежится полгорода. Значит, центр отпадает сразу. Есть вариант пройтись вдоль окраины, посмотреть на выезды. Тварей там должно быть поменьше, но и нормальную машину тяжелее найти. Есть другие варианты? Таракан, мне реально варианты нужны, а не твое вечное нытье.

– Можно по краю, – согласился Читер. – И можно пройтись по дорогам, которые от города ведут. На них чем ближе к городу, тем больше машин брошенных.

– Ага, разбитых или с баками пустыми, – скептически добавил Толстый.

– Попадаются и нормальные. Говорю то, что сам замечал. Да и дороги нам так или иначе придется осматривать.

– Ладно, совещание сворачиваем, – заявил Толстый. – Возвращаемся к лесу и делаем круг. Нам и окраину посмотреть надо, и дороги тоже разведать не помешает, тут Читер прав.