Электронная библиотека » Артем Каменистый » » онлайн чтение - страница 8

Текст книги "На руинах Мальрока"


  • Текст добавлен: 29 ноября 2013, 02:54


Автор книги: Артем Каменистый


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Перед заброской сюда меня кое-чему научили. Не только смертоубийственным приемам, еще и психологически готовили. Довелось мне погубить ни в чем не повинную свинью, а самое неприятное – перерезать горло трупу какого-то бесхозного бродяги. Инструкторы считали, что такая милая тренировка поможет преодолеть барьер в случае реальной схватки. Похоже, пришло время это проверить.

Над головой захлопали крылья. Зеленый, побрезговав садиться на грязное плечо, примостился на ветке и отрапортовал:

– Четыре охотника на одного оленя. Дикие свиньи изумительно злобные. Я волнуюсь за свою безопасность.

– Четыре, говоришь? Спасибо друг, уже легче. Пять было бы хуже, а четырех… да четырех я легко порубаю голыми руками. Н-да-а… Ты вот что… вокруг меня не летай, ты над ними кружи, чтобы я заранее их увидел. Понял? Давай же, не дурак ведь и все понимаешь! Помогай, Зеленый, одному мне совсем невесело будет.

* * *

Зеленый не подвел. По его нечленораздельным воплям, перемежаемым отчетливой площадной бранью, я издали определил месторасположение противника. Остановился, спустился к поваленному в воду дереву, с его ствола посмотрел на реку и внизу увидел наш струг. Он опять остановился, на этот раз уткнулся в корягу так, что его развернуло поперек течения. Епископ, видимо, спрятался в стойле и оттуда общался с лучниками. Те ругались не хуже попугая и требовали немедленно выходить на свет божий, а Конфидус находил какие-то не сильно убедительные отговорки. Штурмовать палубу противники пока не отваживались, но всем было понятно, что обстоятельства полностью на их стороне.

Интересно, а куда делся тот парень? Сумел уплыть вместе или продолжает прятаться за корпусом лодки?

Увидев, как над деревьями промелькнула зеленая точка, я определил, что попугай кружит метрах в тридцати выше струга. Видимо, там располагался первый стрелок, остальные заняли позиции ниже по реке. Если глаза меня не обманывают, заросли там густые, возможно, друг друга они не видят. Значит, есть шанс перебить их поодиночке или как минимум хотя бы уменьшить их численность до трех.

Смогу я это? Нормальный герой легко смог бы. Прямо с этого бревна выжег все на два гектара заклинанием «Божественное барбекю». Или, если вести себя скромнее, достал бы парочку мечей и устроил там танец, в финале которого не остается живых зрителей.

Заклинание «Божественное барбекю» у меня как-то не особо хорошо получается. Если точнее – никак. Ламбада с мечами тоже… Подозреваю, что имеется интимная причина, мешающая раскрыть мой танцевальный талант. Даже более того, не уверен, что без танца смогу прирезать хоть кого-нибудь, даже если сумею подкрасться со спины. Что-то подсказывало – передо мной негативно настроенные люди, не слишком сильно ценящие чужую жизнь и очень даже сильно оберегающие свою. Подобраться к ним незаметно, возможно, будет не самым легким делом.

А какая альтернатива? Бросить епископа самостоятельно с ними разбираться и отступить в лес? А потом что? С голым задом пробираться по незнакомой местности непонятно куда? Нет, такие перспективы не вдохновляют.

В голове мелькали мысли одна трусливее другой, а многострадальные ноги почти уверенно шагали по тропе. Крики Зеленого все ближе – агрессивно настроенный птиц носится над кронами деревьев. Вот и мой первый враг: мужчина в куртке из некрашеной кожи, на голове смешная шапочка, вроде котелка, что в старину таскали. В руках длинный лук со стрелой на тетиве.

Справа от тропы, за узкой полоской зелени, течет река; слева – заросли, тянущиеся, похоже, далеко. Лес пойменный, сырой, заросший кустарником и мелкими корявыми деревцами. Пробираться по такому бесшумно только змея сможет, да и то с трудом. Я не смогу… Зато сама тропа чистая, лишь опавшие сучки изредка под ноги попадаются. Вот это для меня – подойду бесшумно, а если и будет шорох, так за воплями Зеленого его не расслышат.

Противник почуял неладное, когда до него оставалось не больше десяти шагов. Как понял? Не знаю. Просто резко обернулся, уставившись мне в глаза. Без испуга даже и очень серьезно.

Я рванулся вперед, мечтая превратиться в пулю, но, увы, так и остался человеком. Медленно, слишком медленно. Рука на рукоять, кинжал из ножен. Противник разворачивается, натягивает лук. Длинный деревянный лук, почти с человеческий рост, и стрелы у него тоже длинные. Таких, как я, на одну можно парочку нанизать, и получится шашлык.

Меня пробовали учить метать ножи и кинжалы, дав азы, но этого явно было маловато. С удивительной скоростью враг натянул тугую тетиву, с хлопком отпустил. Между нами не более десятка шагов, но я ухитрился увернуться, уйдя вбок, и стрела лишь чиркнула по плечу. Поняв, что вторую выпустить не успеет, противник без колебаний швырнул в меня лук, попятился назад, выхватив короткий меч, заорал:

– Сюда! Он здесь!

Будь ты проклят! Это против правил! Ты должен был сразиться честно – один на один, как в порядочном кинобоевике! Для меня и одного много, а если прибегут все. Надо торопиться, у меня считаные секунды до прихода истинных неприятностей.

Отчаянный выпад в лицо враг даже не стал парировать, просто отошел еще на шаг, выставив меч перед собой. И что дальше? У него оружие длиннее моего в полтора раза, удерживая дистанцию, он не даст себя даже поцарапать. И атаковать не собирается – тупо тянет время, дожидаясь подмоги.

Из-за поворота тропы выскочил новый противник. Вскоре я останусь один против четверых. Враг ухмыльнулся, издевательски поманил к себе:

– Бросай свой ножик, я тебя не обижу.

Не унижаясь до ответа, я молча развернулся, бросился в кусты. Далеко позади хлопнула тетива, но я даже не вздрогнул – в этих дебрях из лука меня не достать. Враги не дураки, тоже это поняли. Кто-то заорал:

– Луки бросаем! В стороны расходитесь, к болоту его прижмем.

Вот почему мне так не везет? Выходит, где-то за лесом болото имеется? И, сильно подозреваю, непроходимое… Видимо, противник успел изучить местность, а я вот нет…

Ветви царапали кожу, норовили заехать в глаза, но я все мчался вперед, лихорадочно высматривая что-то, способное помочь в такой ситуации. За спиной уже трещат ветви под ногами преследователей, впереди светлеть начинает – похоже, лес заканчивается. А за ним, как я понимаю, болото…

Вот то, что я так высматривал, – тонкое деревце, высохшее на корню в тени местных великанов. До последнего тянулось к свету, ввысь, – стволик ладонью можно обхватить, но при этом до вершинки метра четыре.

Остановился, припал на колено, навалился, резко рубанул. Затем еще и еще. Готово – срубил. Теперь еще несколько резких ударов – и уплощенный наконечник готов. С другого конца – сильный завершающий удар, чтобы обломать, и у меня в руке деревянное копье. Метра два с небольшим – для моих целей вполне подходит.

Еще рывок, но недалеко – остановился в самых густых зарослях. Над сплошной зеленой стеной лишь голова выглядывает – все, что ниже, рассмотреть трудно. Поспешно делаю пару выпадов, убедившись, что тонкие ветки не слишком мешают удару – даже в этой тесноте могу попортить кожу. Острие из правильного дерева ничем не уступает стали при условии, если на противнике нет доспехов.

Впереди зашевелились кусты, выскочил первый враг. Тот самый, что из лука в меня безуспешно стрелял, а потом мечом отмахивался. Увидел голову над кустами, осклабился:

– Он здесь!

Ухмыльнувшись, я посоветовал ему нехорошее:

– Мужа зовешь? А ты похрюкай ему – быстрее примчится.

– Зря ты так, – помрачнел лучник. – Умер бы легко, а теперь придется тебе кишки на ветки намотать.

– Ну так вперед – или без своего мужа-борова ни на что не годен?!

Здравый смысл требовал от противника просто подождать остальных, чтобы окружить меня и прирезать без риска. Но терпеть столь страшные оскорбления он не смог, пошел вперед, поднимая меч. Впрочем, особой опасности я не представлял: голый, с коротким кинжалом. А у него кожаная куртка и широкий меч. Тоже короткий, но с моим оружием его даже сравнивать смешно. Копье он не заметил и даже шум, издаваемый при его изготовлении, вряд ли слышал за треском веток, грохотом шагов и собственным тяжелым дыханием при беге.

Я не дал ему право нанести первый удар – сделал выпад, едва враг достиг дистанции поражения. Припал на колено, резкий тычок – все как когда-то учили. Древесину я выбрал хорошую: без гнили и дефектов, идеально сухую. Кожа у него на куртке тоже хороша, но это ведь не доспех – острие, легко пробив одежду, ушло в брюшину.

Поднимаясь, я шагнул назад, с поворотом вырвав оружие из раны. Без брезгливости, даже с радостью, увидел, что наконечник окрасился кровью ладони на полторы. По теории, удар в такое место считался очень болезненным, и на практике оказалось так же: тонко заскулив, противник моментально потерял агрессивность, неуверенно попятился назад, зажимая рану левой рукой. В правой продолжал держать меч, но уже без тени боевого задора – просто демонстрировал мне, что все еще опасен. Но крик, вырвавшийся из горла, говорил обратное:

– Он убил меня! Убил!!!

Слева и справа трещали ветки под ногами остальных преследователей, пытавшихся прижать меня к болоту. Только не предвидели они, что в линии этой прореха возникнет. А она взяла и возникла – этот скулящий стрелок больше не противник.

Не обращая на крикуна внимания, я обошел его слева и кинулся назад, к реке, стараясь производить как можно меньше шума. Раненый не пытался мне помешать, продолжая орать одно и то же. Это хорошо: во-первых, лишний шум создает; во-вторых, ничего важного остальным не сообщает. Они еще не знают, куда я направился. Пока доберутся до него, пока сумеют расспросить, я уже далековато оторвусь. Мне нужно получить фору – пусть их стало на одного меньше, но трое все равно слишком много. Ну не супермен я, мне и один на один страшновато выходить против таких головорезов. Вряд ли за нами послали кондитеров или трубочистов, наверняка серьезные ребята.

Но одного я все же сделал! Пусть и схитрил, но сделал! Я все же крут!

С этими мыслями я продолжал мчаться к реке. Перепрыгивая через поваленные деревья, огибая непролазные заросли, приседая под низко нависшими ветвями. В крови бурлил адреналин, в босые ступни больно впивались сучки и неровности земли, но я не придавал этому значения, ноги уже привыкли к страданиям. И вообще, раз я крут, то мелочи не должны меня волновать.

Когда пробегал мимо широкого раскидистого дуба, из-за него спокойно вышел высокий человек и выставил ногу. Споткнувшись об нее, я рухнул, будто подстреленный, вдребезги разнеся головой трухлявый пенек.

Дан, ты не крут! Ты просто придурок слепой!

* * *

Пенек был трухлявым, голова у придурков традиционно крепкая, но сила удара впечатлила – на несколько мгновений в моих глазах потемнело, а тело попыталось превратиться в непослушное желе. Несмотря на это, я сумел подняться, неуверенно потянулся к ножнам, но тут же остановился: передо мной оказался не враг. Конфидус стоял в мокрой одежде, в руке сжимал длинный меч, приватизированный из запасов Хорька, в глазах его читалось обидно слабое раскаяние по поводу произошедшего.

– Епископ! Да вы чего?! Не видите разве, кто бежит?!

– Дан, в этих зарослях разве увидишь издали?! Еле спрятаться успел, как шум от вас услышал. Простите, не хотел такого.

– Спасибо, что мечом не пырнули!

– Ну что вы! Надо было убедиться, перед тем как бить. Дан, простите, что прерываю нашу учтивую беседу, но не пора ли о деле подумать?

– Их четверо. Одного я подранил – вот эту палку в брюхо ему сунул, – нагнувшись, я поднял оброненное копье, продемонстрировав окровавленное острие.

– Если в живот попали, то теперь их трое.

– Да, это он орет вдалеке. А луки свои они у реки побросали.

– Правильно сделали. Что у них за оружие осталось?

– Тот, кого я ранил, с мечом коротким был, остальных не видел.

– Кольчуги? Шлемы?

– Да не видел я других! У раненого куртка была из кожи толстой. Не доспех, а просто куртка – легко деревяшкой проткнул.

– Чистые стрелки, скорее всего. Издали ловко бьют, бесспорно, а вот лицом к лицу посмотрим еще… Давайте отойдем к тропе, там посвободнее. Если у них тоже мечи короткие, я их легко достать смогу. А если лук найдем, то стрелять из-за моей спины в них будете. Простите, Дан, ваш меч я не догадался с лодки прихватить, а с таким кинжалом вы много не навоюете.

Лук мы найти не успели – два преследователя выскочили на тропу одновременно с нами, но метрах в пятнадцати ниже. Они не стали терять время на разговоры и сразу пошли на нас. Один сжимал широкий короткий меч, другой, взяв в левую руку узкий длинный кинжал с массивной крестовиной, в правой начал раскручивать железную гирьку на кожаном ремешке. Неуверенности противники не проявляли, но и не вели себя легкомысленно: шли медленно, внимательно нас изучая, оружие держали непринужденно-привычно.

Епископ шагнул вперед, замер в позе солдата, получившего команду «вольно», медленно опустил меч, упершись острием в песок. Враги, переглянувшись, начали расходиться, насколько позволяла ширина тропы, – в клещи брали. Но Конфидуса это не беспокоило, он стоял так же неподвижно.

Первый решился – рывок вперед, замах кистенем. Епископ резко вскинул меч, ухитрившись этим движением швырнуть в лицо нападающему тучу песка. Тот, естественно, растратил боевой задор, попятился назад, пытаясь раскрыть засыпанные глаза. Не успел – уверенный короткий замах – и меч самым кончиком бьет в висок. Хруст кости, брызги крови, и епископ уже разворачивается ко второму, успев парировать его удар.

Мечи столкнулись с резким звоном. Конфидус немедленно атаковал колющим ударом, но неудачно – противник отпрыгнул назад, прикрываясь от наседающего епископа.

Лука, чтобы стрелять из-за спины товарища, у меня не было, но имелось копье, и, шагнув вправо, чтобы не мешала спина Конфидуса, я сделал все тот же выпад, надеясь, что и сейчас попорчу брюхо. Но на этот раз враг прекрасно видел мою деревяшку и не захотел покрасить ее своей кровью. Ударил мечом. Не перерубил, но отбросил в сторону с такой силой, что я, потеряв равновесие, едва не завалился на бок. И потому пропустил атаку епископа, увидев лишь ее последствия, – противник с криком пятился, разбрызгивая кровь из рассеченного запястья. Его оружие лежало на песке.

– Дан, живьем его возьмем! Я оглушу!

Дельная мысль – поговорить с пленником не помешает.

Вдали отрывисто хлопнуло, и уже рядом приглушенно стукнуло. Раненный враг, прекратив пятиться, неловко развернулся, осел на землю, распластался на животе. Все еще пытался куда-то ползти, но лишь загребал ладонями песок. Между лопаток у него торчала длинная стрела с серым оперением.

Не сговариваясь, мы бросились в кусты, спасаясь от стрелка.

– Четвертый до лука добрался! Своего прибил! – крикнул я.

Епископ, встав на четвереньки, на миг высунул голову из кустов, изучая тропу, и тут же досадливо сплюнул:

– Дан, здесь свои!

– Какие еще свои?! Четвертый стреляет!

– Должен быть еще один. Ты его видел?! – крикнул епископ кому-то невидимому.

– Я его убил, – коротко ответили невдалеке смутно знакомым голосом.

Конфидус вышел из кустов, остановился. Он все еще был напряжен и настороженно оглядывался по сторонам, но хлопанья тетивы больше не раздавалось – никто не пытался его обстрелять. Все еще ничего не понимая, я выбрался следом и увидел, как по тропе приближается недавний знакомый – тот самый парень, которого подняли на борт в состоянии анабиоза и с которым я сталкивал лодку с мели. Одежда его была такой же мокрой, как и у Конфидуса, в одной руке он держал длинный деревянный лук, в другой несколько стрел. Лицо его было спокойным и характерно нездоровым – похмельная муть все еще не выветрилась.

Мне не стоило большого труда разобраться в произошедшем. Очевидно, когда стрелки дружно бросились за мной, опытный епископ воспользовался моментом и добрался до берега, благо лодка опять засела на мелком месте и плыть не пришлось. Парня, видимо, тоже потянуло на подвиги, и он отправился следом и, найдя один из брошенных луков, использовал его против хозяев. Оставалось непонятным одно.

– Ты где так хорошо стрелять научился?!

Присев возле все еще шевелящегося лучника, тот достал нож и начал хладнокровно вырезать стрелу из его спины. Скупо пояснил:

– Охотится я люблю. В лесу учился.

– Браконьер, значит? – иронично уточнил епископ, не переставая озираться.

– А ты что – лесник королевский? Или егерь баронский? – так же невозмутимо уточнил парень.

– Нет, просто интересуюсь. Дан, вы уверены, что их было четверо?

– Так Зеленый сказал. Вон он, над нами кружит и кричать перестал. Значит, никого рядом нет. Он глазастый.

– Ух ты! Ваша птица как человек разговаривать может? Это что, настоящая птица стража?

– Настоящая…

– А вы, значит, страж?! – изумился лодочник, вытирая вырезанную стрелу о штаны затихшего врага.

Отвернувшись, я кивнул:

– Да, страж.

Смысла скрывать это или отказываться по причине самозванства я больше не видел, ведь даже под пытками не сумел от этой роли отвертеться.

* * *

Парня звали Люк, и характер у него был как у замороженного эскимоса, то есть более спокойного человека я еще не встречал. При этом он оставался хладнокровно-опасным – полезное сочетание. Показав нам тело второго противника, он лениво рассказал, как, выбравшись на берег, увидел валяющийся на тропе лук. Как, не найдя колчан, вернулся на струг и вытащил несколько стрел, засевших в мешках с продуктами и овсом для лошадей. Как, вернувшись, услышал шум и, дождавшись, когда враг выскочит из кустов, почти в упор пробил его грудь насквозь. Даже на рану, полученную при ударе тетивой по предплечью, пожаловался таким же ровным голосом.

Мы лишились почти схваченного пленника, но ругать за это Люка не стали. Оставалась надежда, что тот, которого я приласкал заточенной палкой, все еще в состоянии говорить, но и она не оправдалась, в зарослях нашли уже труп.

В процессе поисков выяснилось, что Люк умеет не только с луком обращаться, он безошибочно прошел по моим следам, иначе мы бы долго бродили по этим дебрям. Затем он так же легко распутал следы нападавших, подтвердив, что в засаде их действительно было четверо. Вскоре обнаружилась и стоянка наших врагов, точнее, полянка, на которой они оставили коней. Четыре лошадки лежали на траве, поджав ноги под брюхо. Две еще всхрапывали, две не подавали признаков жизни.

Присев возле мертвой, Конфидус поднял веко, затем палочкой разжал челюсти, покачал головой:

– Дан, они не загнаны. С ними что-то другое… очень плохое.

– Что?

– Не знаю. Не видел такого никогда. У нее из глаз кровь сочится, а язык почернел. И мокрая вся, будто маслом намазали. Если это пот, то впервые такой вижу.

Люк, исследовав еще живую лошадь, равнодушно перерезал ей горло коротким узким ножом, после чего согласился с епископом:

– Нечистое дело. Тьмой попахивает. Плохое что-то с лошадьми сделали. Зачем?

– Зачем… Да чтобы мчаться как можно быстрее и без отдыха, – разумно предположил епископ. – Наверное, чем-то опоили, хотя не доводилось мне про такое мерзкое зелье слышать.

– Жаль всех убили – карающим надо было их сдать. Темные любят лошадей мучить – это всякий знает. Карающие с такими быстро разобрались бы…

При упоминании о наших «друзьях» мы синхронно вздрогнули, а я, не сдержавшись, возразил:

– Люк, ты мало знаешь об инквизиторах. Скорее всего, это они и есть или их люди. И не смотри, что без ряс.

– Как это? – все так же холодно, без тени удивления, спросил лодочник.

– А так… Я – страж, но комиссар карающих Ортара меня схватил и пытал, желая узнать секреты ордена полуденных. Мне удалось сбежать, и моему другу тоже. Думали, что по реке получится оторваться от погони, но…

– По реке вас не догнали бы. Рин хоть и жадина, каких мало, но лучше его Ташу никто не знает. Если у них еще есть такое зелье, то дальше идти рекой опасно – опять в засаду попадем.

– Да забудь ты про реку, – спископ покачал головой. – Рин мертв, его помощники тоже. Ты один лодку не поведешь. Радуйся, что выжил, – не валяйся под бортом, попал бы под стрелы тоже. Спасло тебя пьянство.

– Не пьяница я. – Покачав головой, Люк впервые проявил тень сильных эмоций, уничижительно прошипев: – Все из-за меня. Рину глаза мои нужны были сейчас, а я валялся, головой страдал. Не будь этого, заметил бы засаду, может быть. Я глазастый, за это и ценил он меня. Не виноват, что напился вчера. Свадьба ведь, а мне пришлось невесту забирать. А при этом не пить, а упиваться приходится, насильно ведь заливают. Не люблю я такого, а все равно пришлось. Откуда мне было знать, что пойдем к границе?

– Не ругает тебя никто, – добив последнюю лошадь, сказал Конфидус. – Дан, что делать будем? Рекой опасно – вдруг такие группы у них еще есть. Повезло, что в этой лишь четверо было, но кто знает, сколько в других окажется? Парни были неслабые, похожи на профессиональных лучников. Из солдат, наверное. Били очень быстро и метко и нас пытались через борт достать – некоторые стрелы на другой стороне досок проклюнулись наконечниками. Немногие смогут бить так сильно и с такой быстротой – трое мужиков и пикнуть не успели. А вот вблизи уже не то совсем, и если добежать до таких сумеешь, то пару дюжин легко на меч намотаешь, если не оплошаешь. Второй раз нам может не повезти, против таких лучников и кольчуги не защитят. Не стоит рисковать, они явно знали, куда мы направляемся. Можно попробовать по лесам пробраться, хоть и медленнее выйдет, но перехватить там трудно. Разве что по следу догонят, но это не так опасно, как в засаду угодить.

– Согласен. Люк, у Рина остались деньги. Он должен был вернуть нам двадцать золотых, когда струг ему отдадим на границе, но теперь… Возвращайся назад и приведи помощь – лодку надо вернуть. Деньги… С золотом сам решай, что делать – нам чужое не нужно. Я бы отдал семье Рина, а себе оставил только несколько золотых, но у тебя своя голова. Мы поможем похоронить мужиков и уедем по суше, нельзя задерживаться.

– А куда вы вообще едете?

– Почему спрашиваешь? – подозрительно уточнил епископ.

– Может, с вами подамся куда-нибудь.

– Это еще зачем?

– Не хочу я домой возвращаться. Родителей моих мор забрал, а хозяйство теперь у старшего брата. Нет у меня там своего ничего.

– Думаешь, с нами великие богатства наживешь? – уточнил я.

– Думаю я, что с вами веселее будет. И еще интересно мне, каково это при страже настоящем быть. И хочется мне холостым хоть немного побегать, а не жениться на Тере – красавице Парновской. Если вернусь, то оженят, на свадьбе, где упоили, Парн руки нам переплел, прилюдно. После такого в две седмицы полагается женить… не отвертеться.

– И чем тебе не нравится эта Тера? Сам говоришь, что красавица.

– Ага. Красавица, конечно. Всем она мила. Из тех, кто под подолом дупло медоносное прячет и злых пчел в том дупле не водится. Кто сладенькое захотел, тот знает, где его искать. Сладенькое многие любят, и Тера мало кому из них отказывает. Парну это надоело и надумал ее выдать за кого угодно, лишь бы не позорила. Вот и решил, что кого первого на ней поймает, тот и мужем будет.

– И ты, значит, попался? – понимающе уточнил я.

– Попался… Хозяйства или другого наследства за мной нет, никто за меня заступаться не станет всерьез. А если Парну откажу, то он по праву может плохо поступить с тем, кто дочку испортил. А то, что она родилась испорченной, не поможет – попался-то я, а не кто-то. Как теперь откажешь? Соберет мужиков и сделает со мной такое, что я уже точно никого никогда не испорчу. Община смолчит – право у него такое есть. Я думал в конце пути на границе остаться и в солдаты записаться, лишь бы не под венец идти с такой доброй красавицей. Так что не хочу я назад, с вами лучше будет.

– А лодка? Бросить ее? Не жалко?

– Если вы на границу, то из крепости весть подадим. Напишу, где ее оставили, и деньги можно передать вдове Рина через армейскую почту. Не нужно мне чужое. Ну так как, возьмете?

Я не колебался. Парень, похоже, надежный, к тому же в лесу отлично ориентируется.

– Люк, я не против. Но ты должен кое-что знать. Мы сейчас не на границу направляемся, а в Межгорье. Там, у крепости, что на Шнире стоит, нас люди дожидаются. По приказу короля мы должны очистить Межгорье от остатков погани и восстановить замок или даже несколько замков. И закрепиться там, чтобы Тьма не забрала эту землю. Трудная задача и опасная, а сил у нас немного.

– Ну раз сил у вас немного, то я вам точно не помешаю. Лес знаю хорошо, а в Межгорье его много вроде бы. И дорогу могу показать до Шниры короткую, хоть сам туда не ходил, но как идти, понимаю. Стреляю сами видели как, а могу и лучше, если лук под свою руку вырежу из дерева правильного. Понадобится, так и с седла могу стрелы пускать, только не так далеко, да и мазать чаще буду. Так быстро, как эти варнаки, бить не смогу, но зато пометче. У них на три попавших стрелы одна мимо шла, а у меня на таком расстоянии промахов нет. С мечом не пробовал, но топором владеть умею и ножом в кабацких драках доводилось ребра чужие щекотать. До работы не ленив и рос в деревне, так что все умею, что надо в деревне уметь, разве за плугом не ходил никогда, но к этому молодых у нас не принято допускать. А надо – встану! Что там сложного такого?

– Ладно! – Я поднял руку, прерывая поток рекламы личностных достоинств. – Ты зачислен в отряд. А не боишься, что Парн и там тебя достанет?

– Да проще в аду достать, чем в Межгорье. Подыщет другого дурака для своей дочки сладкой, к ней за медом от самой околицы очередь тянется. Ох и голова гудит!

Зеленый, прекратив барражировать над деревьями, опустился мне на плечо, с ходу въехал в ситуацию и заискивающе обратился к новобранцу:

– Уважаемый! У вас, случайно, не осталось хоть немного того, от чего вы испытываете столь великие страдания?!

– И вправду говорит! Как человек! – Люк, сбросив ледяную маску, изумился почти по-детски. – Прости, птица стража, нет у меня ничего. На свадьбе ребята напоили, а сам я до браги не охоч.

– Бесполезный уродец, – разочарованно вздохнул попугай.

* * *

«Продолжение отчета добровольца номер девять. Третий день после побега из застенка. До сих пор не установил, сколько дней потерял в подвале инквизиторов. Ориентировочно месяц. С учетом того, что после заживления ран меня вообще не кормили, не смог бы дольше продержаться.

Сегодня впервые убил человека – без скидок на перерождение и прочие оправдания. Воткнул в живот палку и накрутил на нее кишки. Отрицательных эмоций вообще ноль – сплошная радость. Видимо, я латентный маньяк. Возможно, сексуальный. Если соберу резонатор и вернусь, обязательно проверю это предположение на вашем персонале.

Если вам моя маниакальная идея не нравится, срочно взрывайте все сверхновые и шлите все то, что я заказывал в предыдущих отчетах, – до сих пор ничего из списка не получил. И если место в посылке останется, можете бутылочку хорошего винца добавить: Зеленый обнаглел до последней степени наглости и постоянно требует элитное пойло. Жду посылку. Оба ждем».


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 4 Оценок: 12

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации