Текст книги "Сердце Мира"

Глава 2

По лесной тропе неспешно двигался маленький отряд разведчиков, следовало дать отдых быкам. Впереди красовались Хонда с Густавом, за ними двигались пять бывших партизан Стабра, трое из них вели за собой запасных суфимов. Экипированы все были весьма неплохо, доспехи сияли надраенным металлом, два солдата имели отличные луки, у всех остальных– мощные арбалеты. По местным меркам, это целая небольшая армия, способная легко разгромить любую деревню. Разведчики выехали из Ноттингема семь дней назад, все это время они непрерывно двигались на северо-восток, в каждой встреченной деревне узнавая новые сведения о второй колонии землян. Зачастую они сильно противоречили друг другу, но в последние два дня путь их уверенно шел по одной прямой, здесь каждый ребенок отлично знал правильную дорогу.

Время было весеннее, но жарой еще не пахло. Путники уже порядком притомились, да и баня бы им совсем не помешала. Устав ехать молча, Густав решил развеяться изящной светской беседой и обратился к напарнику:

– Хонда, тебе не кажется, что от твоего быка воняет, как от законченного педика?

– Не знаю, Густав, тебе виднее.

– А в глаз?

– Поцеловать? Сначала с губ своих помаду вытри, у меня на нее аллергия.

– Слушай, твои шутки уж больно какие-то однотипные. Интересно, у тебя с ориентацией все нормально?

– За это не переживай, все твои жены были мною очень довольны, особенно радовалась младшая, она же у тебя самая любимая? Да ты не напрягайся, расслабься, не надо начинать пошло скандалить, ведь за нами сейчас кто-то наблюдает.

– Кто?

– Конь в пальто, – буркнул Хонда и коротко рявкнул: – Отряд, стоять! Приготовиться к бою, противник впереди!

Опытные воины мгновенно спешились, укрылись за быками, приготовили оружие. Неизвестные, поняв, что их заметили, вылезли из кустов в полусотне метров впереди по тропе. Их было около двух десятков. Крепкие мужчины в темных кожаных доспехах, с металлическим оружием, многие держали луки, у парочки были автоматы. Подойдя поближе, они замерли, встав полукольцом в паре десятков шагов. Несмотря на трехкратное преимущество, нападать не спешили, у разведчиков были более качественные доспехи, и, кроме того, они укрывались за суфимами. Даже если у них хватает патронов, в один миг всех не перебить, а болт арбалета на такой дистанции пробьет любой доспех. Один из незнакомцев, здоровенный парень с буйной рыжей шевелюрой, выбивающейся из-под низкого шлема, коротко скомандовал своим людям на чистом русском языке:

– Будьте наготове, я сейчас попробую поговорить с этими уродами.

Обернувшись к разведчикам, он заговорил на вертинском:

– Кто вы такие и зачем идете к нашему городу?

Хонда не удержался, на том же языке выдал:

– А что вы делаете на нашей дороге?

– Ты что несешь? Какая она ваша? Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?

Радостно улыбнувшись, Хонда на чистом русском предположил:

– Конечно! То, что Моника Левински сделала с Клинтоном. Начинай!

Густав громко расхохотался. После короткой паузы засмеялось несколько незнакомцев, чьи лица на фоне классических крестьянских рож явственно выделялись нездешним происхождением. Рыжеволосый охнул:

– Так вы с Земли?

– С Сириуса, – усмехнулся Хонда. – Приветствую вас, братья по разуму!

– Твою мать! Мы же вас едва не обстреляли! Тут пару раз стражники атонов появлялись, приходится заставы держать. Наш разведчик еще утром доложил о приближении неизвестных солдат, я собрал кого только можно, сделали засаду. А как вы нас заметили?

– Патлы получше прячь, – усмехнулся Хонда. – Огненно-рыжее пятно в весенних кустах смотрится довольно странновато.

Вперед вышел Густав:

– Мы вас уже целую неделю разыскиваем. Меня называют Густав, а этот клоун откликается на прозвище Хонда, мы пришли сюда из Ноттингема.

– Так вот вы откуда! Наслышаны, наслышаны! А правду говорят, что вы наголову разбили армию из пяти тысяч нуров?

– Практически да, – кивнул Хонда, – только ваши информаторы ошиблись немного, раз в десять. Далеко ли отсюда до вашего мегаполиса?

– Через час будем! Меня, кстати, зовут Егор, я заместитель мэра по военным вопросам. Пойдемте, вам наш кормчий понравится.

По дороге земляне болтали без умолка. Ноттингемцы узнали, что их поселение называется Интер, очевидно, из-за большого разнообразия наций. Русских здесь было менее тридцати процентов, столько же составляли различные европейцы, остальных было поменьше: американцы, китайцы, африканцы, несколько арабов и индусов. Всего собралось около полутора сотен землян. К радости Густава, двое оказались его одноклубниками и входили в группу лучших местных бойцов.

Главенствовал мэр русского происхождения – Сергей Кущин, по прозвищу Медведь. Он был офицером спецназа, попал сюда с небольшим отрядом своих солдат. Им удалось быстро найти местное устройство связи и основать рядом поселок. Остальные примкнули по ходу дела, причем не всегда обходилось без сложностей. Часть людей встала на сторону появившегося отряда американских таможенников и полицейских, желавших навести демократические порядки. План их был предельно прост – свергнуть русского тирана, затем провести выборы правительства. Аккуратные англосаксы даже приготовили избирательные бюллетени, изрезав для этого рулон туалетной бумаги. Однако действительность оказалась совсем не похожа на классическую продукцию Голливуда. Матерые спецназовцы устроили в Интере такую жестокую зачистку, что толстым таможенникам не снилось подобного в кошмарных снах. Собрав уцелевших жителей, Кущин, попирая ногой труп полицейского, произнес короткую, но очень эмоциональную речь на тему демократии вообще и его интимных отношений с ней же в частности. Поняли командира все, невзирая на языковой барьер. Бюллетени немедленно ушли по прямому назначению, благо нежный материал соответствовал самым взыскательным запросам, а к вожаку с тех пор прилипла приставка мэр как шутливое признание его демократического избрания.

С местным населением ужиться по-хорошему не удалось. Кущин без особых колебаний поступил по-плохому. Несколько деревень жестоко сожгли дотла, уничтожив мужчин и забрав себе женщин. На остальные наложили дань. Кто пытался возражать, очень сильно об этом жалел. Крепкие мужчины подмяли под себя всю округу, перебили местных атонов и сборщиков податей, разгромили пару небольших отрядов храмовых солдат. Беспокоить их сразу перестали, правда, часть крестьян снялась с насиженных мест, не желая жить с такими опасными соседями. Но места тут были довольно многолюдными, народу все равно хватало. Минералов в Интер почти не приносили, но трав селяне собирали целые стога, на берегах местной реки Пришаны ценными растениями заросли целые поля. Утихомиренные деревни получали трофейную медь и стальные ножи, методом кнута и пряника земляне заставили работать на них около двух тысяч аборигенов.

Ноттингемцы рассказали о своей нелегкой жизни. В беседе время прошло незаметно. Наконец показался местный город.

Интер стоял на высоком берегу широченной, величественной реки. Четкий квадрат деревянных стен, четыре башни по углам, две маленькие – по бокам ворот. Ров был неглубокий и сухой. Густав сокрушенно покачал головой:

– Слабая же у вас крепость. Если появится хотя бы тысяча солдат, сметут вас за три дня, ровное место останется.

– Замучаются сметать, – усмехнулся Егор. – У нас патронов еще много осталось, даже гранаты есть и много других неплохих сюрпризов. Кстати, вы говорили, что столковались с пришельцами. Как бы с них боеприпасы получить?

– Сложный вопрос, – скривился Хонда. – Наш Робин малость блефовал, когда на них жал. Те сказали, что транспортировка патронов невозможна. Даже порох и другие активные вещества передавать нельзя, хорошо хоть бензин и спирт согласились отпускать. Мы уже потом предлагали им телепортировать контейнеры напрямую, как с нами в свое время поступили, их потом можно поискать по округе. Но эти гады отнекиваются, дескать, опасно, совсем нельзя. Нам кажется, что пришельцы просто воду мутят, но сильно давить на них тоже опасаемся, кто знает, во что это все выльется, ведь пока они исправно доставляют нам все заказы, устройство связи работает на полную мощность.

Густав замолк, всматриваясь в даль, затем взревел от радости и кинулся восторженно обниматься с часовым у ворот, это оказался его бывший одноклубник. Егор еле оторвал бывшего партизана от приятеля и повел ноттингемцев во дворец мэра.

Может, это и не дворец, но здание высилось очень приличное, в Ноттингеме подобных сооружений не было. Огромный обеденный зал, через который их провел Егор, мог вместить без тесноты человек триста. Обстановка была предельно простой, но добротной, чувствовалось, что здесь хозяйничают весьма основательные люди.

Сергей Кущин имел такое мощное телосложение, что становилось ясно, откуда у него такое прозвище. Трудно было понять, в какую сторону он больше, по ширине или высоте. Егор быстро представил послов, тот радостно рявкнул:

– Земляки, значит! Это хорошо, мы уж сами хотели к вам наведаться. Как вам наш Интер?

– Не Рио-де-Жанейро, но в остальном вполне нормально, – нейтрально произнес Хонда.

– Ну так переселяйтесь все сюда, даже и не думайте! Мы должны держаться сообща. Места всем хватит, бабами я полностью вас обеспечу, не переживайте, самолично всех проверю, плохих ни за что не подсуну!

Здоровяк оглушительно захохотал, но обмануть Хонду таким дешевым простодушием было невозможно. Тот с одного взгляда понял, Медведь по характеру скорее ближе к лисе, чем к своему тезке, и ухо надо держать торчком, не поддаваясь наигранному обаянию гиганта.

– У нас в Ноттингеме все же получше будет, – тактично отозвался Хонда, – да и своих баб хватает, мы к вам не за этим добром пришли.

– Оно понятно, – ухнул Кущин, – только нечего о важном деле с порога говорить. Сейчас спокойно отдохнете, в доброй баньке попаритесь, а вечерком у нас ежемесячный городской праздник, День Граненого Стакана. Посидим, покушаем и не только покушаем. Завтра спокойно поговорим, или вы торопитесь?

– Ради хорошей бани я готов почти на все, – мечтательно охнул Густав.

– Добро, – заключил мэр и крикнул: – Цатра!

Из боковой двери появилась высокая светловолосая женщина весьма пышных форм, почтительно замерла:

– Отведи моих новых друзей в баню, да прихвати им несколько симпатичных девок погорячее, видишь, товарищи устали с дороги, сами мочалку в руках не удержат.

Коротко хохотнув, Кущин покровительственно хлопнул повеселевшего Густава по плечу:

– Давай, паря, сравни сам, у кого бабы лучше!

Проводив глазами удалившихся послов, мэр повернул к Егору резко посерьезневшее лицо и строго спросил:

– Сколько их?

– Двое землян и пятеро местных, но те тоже с оружием.

– Доверяют аборигенам?! – удивился Медведь.

– Насколько я их понял – вполне. Они не трогали местных крестьян, с самого начала наладили с ними нормальные торговые отношения. Женщин насильно не забирали, честно выкупали у родных, жили с аборигенами в мире и согласии. Когда у них была серьезная заварушка с атонами, многие туземцы выступили на их стороне. Ноттингемцы сами их обучают и вооружают.

– Ни хрена себе, ну и дела! Что-нибудь еще интересное рассказали?

– Говорили, что как-то договорились с этими пришельцами. Те им высылают горы разного добра, нам такое и не снилось.

– С чего бы это такая радость?

– Пришельцам до зарезу нужен меркит, ради него они готовы на любые уступки. У ноттингемцев его полно, вот и пользуются своим положением.

– А где берут?

– Им с северных гор крестьяне приносят, там есть хорошие месторождения, его здесь используют на снаряды для пращ и баллист, он тяжелый, как свинец.

– Ясно. Что еще?

– Сказали, что землян у них в городе примерно как у нас, но вот пришлых крестьян около полутора тысяч. Отлично налажено собственное кузнечное дело, сами выплавляют железо из руды. Крепость у них гораздо мощнее нашего Интера, есть куча разных метательных машин, множество обученных лучников и арбалетчиков. Все солдаты у них отлично вооружены, имеют стальные или бронзовые доспехи.

– А чего от нас хотят?

– Не знаю, для начала просто познакомятся. Но скорее всего они мечтают, что мы к ним присоединимся. У ноттингемцев не прекращается борьба с атонами, нас те пока не трогают по причине нашей отдаленности. Но если их разгромят, то враги немедленно займуться Интером.

– Понятно, – кивнул Кущин, – они ищут помощь, где только возможно. Но тут им делать нечего, у нас едва хватает сил сдерживать своих крестьян. Да и не станем мы переселяться под их руку. Впрочем, завтра поговорим с ними подробнее, прикинем что к чему.

Пировать в Интере умели, такого праздника Хонда с Густавом еще не видели. Крепостные ворота закрыли наглухо, оставили на страже человек десять. Остальное население города организованно собралось в обеденном зале. Тут сразу стало тесно, ведь помимо землян в застолье участвовало около двух сотен местных женщин, да еще обслуга разносила еду и выпивку. Жрали тут, как перед смертью, бедные служанки едва поспевали за новыми порциями и кувшинами.

Хонда приятно разомлел после первых двух тостов. За дружбу и знакомство ноттингемцев заставили выпить по две исполинские чарки весьма подозрительного напитка, лаконично именуемого наждаком. Ощущения после его употребления вполне соответствовали названию, тянуло закусить напильником. Но после этих убийственных доз послов не забыли – их кубки пустыми не оставались. Как-то на удивление быстро пришло понимание, что жить стало гораздо веселее. Хонда стал с нескрываемым интересом поглядывать на соседок по столу, хотя после того, что произошло в бане, был уверен, что о женщинах придется забыть на неделю. С каждой новой порцией горючего дамы становились все симпатичнее. Осоловевший Густав, не покладая рук, тщательно ощупывал сразу двух девчонок, изредка отвлекаясь на выпивку и закуску, ему явно было очень хорошо.

А вот Хонда никак не мог полностью расслабиться и отвлечься от своих беспокойных дум, его угнетала странная тревога. Вечная подозрительность не давала ему без оглядки окунуться в разгульную пучину праздника. Почувствовав на себе пристальный взгляд, он резко обернулся, уставившись на соседа, почти пацана. Тот пьяно улыбнулся и щедрым жестом протянул ему тлеющую самокрутку.

– На вот, пыхни, – радостно предложил юнец.

– Что это? – нетрезво поинтересовался Хонда.

– Как тебе сказать, белобрысый. Ты когда-нибудь коноплю курил?

– Стогами!

– Это типа того, только круче раз в девятнадцать. Пыхни, ты об этом не пожалеешь, улетишь, как Гагарин!

Недоверчиво принюхавшись к сомнительной дури, Хонда осторожно затянулся. Свет погас, исчезли звуки, откашлявшись, он с трудом продрал помутневшие глаза, невольно заулыбался. Мир стал гораздо ярче, прибавилось цветов и красок, все предметы приобрели немыслимую, звенящую четкость, женщины превратились в невероятных красавиц. Благодарно отсалютовав польщенному соседу, Хонда сделал новую затяжку, и реальность погасла окончательно.

Неизвестно, сколько времени он пробыл в глубокой коме, но, очнувшись, отчетливо понял, что сознание вернулось к нему ненадолго и только из-за настойчивых сигналов переполненного мочевого пузыря. Открыв глаза, Хонда усомнился в том, что вышел из нирваны, уж больно изменилась окружающая обстановка, весь мир почему-то лежал на боку. Ноттингемец поднял голову и восхитился, поскольку обеденный зал послушно поворачивался синхронно его движениям. Сергей понял, что его голова является абсолютным центром мироздания и надо вести себя как можно осторожнее, ведь неловкий наклон может перевернуть вселенную вверх тормашками.

Осторожно сфокусировав мутный взгляд на близком движении, Хонда увидел, что его юный сосед спустил штаны и демонстративно, но без лишнего эпатажа приседает возле стола с явным намерением совершить очень черное дело в непотребном месте. Какие-то мужики с нецензурной бранью повалили его на пол, куда-то поволокли. Посол великого Ноттингема искренне изумился странному местоположению забавной физиономии, но следом понял, что смотрит на голую задницу. Сей факт Хонду почему-то потряс окончательно, в ошеломленном мозгу наступило короткое и совершенно безумное просветление, он вдруг понял – надо побыстрее уходить и прятаться от общества, пока не пройдет позорная телесная беспомощность.

Сделать это оказалось совсем непросто, мир окончательно сошел с ума, обзор зрения сузился настолько, что все виделось как через тонкую, длинную трубу. Пол то и дело наклонялся, а то подпрыгивал, норовя коварно ударить по ногам. Хонду непрерывно толкали какие-то подозрительные незнакомцы с физиономиями племенных дегенератов, полуголая женщина редкой уродливости схватила его за руку, норовя куда-то утащить, но он был непоколебим, как гранитная скала, продолжал идти вперед, туда, где в конце узкого туннеля виднелся выход. В голове щелчками отбивался обратный отсчет, при цифре ноль сознание твердо пообещало надолго покинуть хозяина. Какой-то мерзкий голос с явным еврейским акцентом непрерывно шептал в левое ухо разные дельные советы и полезную информацию. Хонда узнал от него много интересного, в частности, незнакомец рекомендовал уходить от погони огородами, клятвенно обещал, что в Смольном его будет дожидаться китайский епископ, а между этими сообщениями позорно уличил какого-то неизвестного Костю в гнусных пристрастиях.

Холодный воздух ударил в разгоряченное лицо, невменяемого посла встретила темная ночь. Гордо встав на крыльце, он стал совершать круговые движения, характерные для капитанов военных субмарин, припавших к своим перископам. Цифра ноль быстро приближалась, надо было срочно решать, куда податься. Но это было нелегко, зримый мир сужался все сильнее и сильнее, туловище помимо воли склонилось наземь, нависла угроза пасть прямо здесь, на открытом месте. Но тут Хонда увидел небольшую будку, перед которой черный магир сонно грыз огромную кость. Загадочный еврейский голос любезно сообщил пароль доступа к объекту – «Месопотамия». По его словам, отзыв не требовался.

В одурманенном сознании билась последняя мысль – спрятаться куда угодно, тело само двинулось вперед. Магир глухо зарычал, но, увидев, что странный человек не покушается на его изысканное лакомство, успокоился. Глупое животное не могло представить, что гнусный негодяй поднял руку на святое– на его будку!

– Месопотамия! Отзыв не требуется! – с трудом произнес Хонда и ввинтился в темный лаз, не обращая внимания на ошеломленного зверя.

Здесь было тесно и неудобно, но трудности посла никогда не пугали. Скрючившись в три погибели, Хонда уже собрался окончательно отключиться, когда мочевой пузырь, о котором все незаслуженно забыли, послал последний, предсмертный сигнал. Бедный ноттингемец судорожно задергался, пытаясь сделать хоть что-то, но тщетно, тело отказало полностью, шлюзы открылись. Почувствовав, что по ноге зажурчал горячий поток, Хонда понял – праздник удался – и устало смежил веки.

Глава 3

Четверо дозорных расположились за огромным столом, занимавшим солидную часть караулки у ворот Интера. Грустно было нести героическую службу в то время, когда все веселятся, но деваться было некуда. Сегодня на посты отправили штрафников, чтобы в другой раз неповадно было повторять свои проступки. До утра еще далеко, да и вряд ли их сменят теперь до самого обеда. Судя по доносившемуся шуму, гулянка выдалась на славу. Перетасовав замусоленную колоду карт, один из дозорных начал раздачу, между делом заявив:

– Может, сгонять к ним? Девку подговорим, она нам бухла вынесет. Повеселимся немного.

– У Медведя веселиться будешь, – буркнул командир караула, – после него ты весь остаток жизни памперсы носить станешь.

– Да ладно, че так сразу?! Мы же по маленькой, никто и не узнает!

– По маленькой ты в свой памперс ходить будешь.

– Как хотите, мое дело – предложить!

– А ну, тихо! Вроде скрипнуло что-то в воротах.

Дозорные опрометью выскочили наружу, начальник крикнул часовому на стене:

– Саня! Что там перед воротами?

– Все спокойно, – отозвался тот, – это, наверное, доски рассыхаются, вот и трещат.

Дозорные, недовольно ворча, потянулись назад. Зардрак, стоявший возле входа в караулку, в упор осмотрел вражеских солдат и повернулся к двум младшим атонам:

– Когда я начну, немедленно вышибите ворота и убейте караульных.

Темные фигуры послушно склонили головы.

Пир продолжался своим чередом, правда, многие участники уже выбыли по уважительной причине – они валялись под столами. Пьяный вдребезги Густав едва мычал, но продолжал мужественно накачиваться в компании Кущина. Медведя тоже развезло, но выглядел гигант покрепче своего гостя, он не бросал попыток напоить посла до состояния, в котором тот будет готов рассказать все, что знает и не знает. Замысел мэра приближался к финалу, но Густав упрямо разговаривал только о бабах, эта тема была для него неисчерпаемой.

Белокурая Цатра тихо сидела возле своего господина. Страшные цохваны еще осенью забрали ее из родной деревни, оторвав от мужа и близких. Поначалу ей казалось, что жизнь кончилась, страшные демоны внушали ей неописуемый ужас. Но постепенно все наладилось, ее здесь не обижали, хорошо кормили и красиво одевали. А сейчас, когда она носила под сердцем дитя грозного азата Кущина, с ней и вовсе обращались как с любимым всеми ребенком. Искоса взглянув на своего огромного мужчину, женщина улыбнулась, тот вел себя очень смешно, обнимаясь со своим гостем из далекого Ноттингема. Но тут зрачки ее резко сузились, она отчетливо увидела, как в розовом пламени светильников замелькали голубоватые огоньки. Испуганно задрожав, женщина обратилась к своей ничтожной, едва тлеющей Искре, аккуратно, не сбиваясь с нужного ритма, захлопала в ладоши, три удара, два, затем еще один. На последнем хлопке грозно зазвенела посуда на столе, выплеснулись напитки из переполненных чаш.

Испуганно вскрикнув, Цатра вскочила, вцепилась в огромную руку своего мужчины, попыталась его потянуть за собой, от испуга крича на родном языке:

– Бежать! Бежать! Пришли твои враги!

– Дура беременная, чего орешь? – опешил Кущин.

– Надо бежать! Здесь атоны, они в Верхнем Срезе, нам с ними не справиться!

– Иди отсюда! Отдохни! – Медведь небрежно стряхнул руку женщины, повернулся к гостю и опешил.

Трезвый, как стекло, Густав смотрел на него паническим взглядом, медленно поднимаясь из-за стола.

– Ты чего? – охнул мэр Интера.

– Бегите!!! – страшно заорал посол. – Надо немедленно вырваться на улицу, здесь все погибнем! Тут смерть!!!

Опрокидывая массивные лавки, сшибая с ног служанок, Густав яростным рывком бросился к выходу, не переставая кричать. Пирующие люди смотрели на него изумленно, только на лицах некоторых женщин начал проступать затаенный страх. Уже у дверей он со свистом выхватил меч, опасаясь, что на улице его могут встретить вполне реальные враги, но оружие ему не понадобилось – гроздь молний разорвала его тело на куски, Густав умер в одно мгновение. Ослепительные разряды заметались по пиршественному залу, сметая столы и уничтожая людей. Помещение стало быстро наполняться дымом, мелькнули первые языки пламени.

Опешивший Кущин вдруг осознал, что женская рука исчезла, перестала его тянуть за собой. Обернувшись, он увидел, что тело несчастной Цатры бьется на полу, плечи и голова обгорели дочерна. Взревев в бессильной ярости, он вскочил, опрокидывая огромный стол, и в этот миг молния ударила перед ним, залив все вокруг таким ослепительным светом, что Медведь продолжал тонуть в нем даже с выжженными глазами.

Выждав, когда стихнет буйство выпущенных Молний Испепеления, Зардрак несколькими Ледяными Укусами усмирил очаги начинающихся пожаров и невозмутимо оценил полученный результат. Зал был разгромлен полностью, пол покрывал сплошной завал из обломков мебели и страшно изувеченных трупов. Выжившие цохваны корчились в дыму и пытались ползти к выходам. Атон улыбнулся, здесь не было ни одной даже самой завалящей иссы. Для победы ему хватило разового мощного усилия, да и то значительную часть вырвавшихся разрядов принял на себя закованный в броню враг, не вовремя метнувшийся к выходу. Он все-таки почувствовал неладное, но было уже слишком поздно.

Больше забавляясь, чем сражаясь, Зардрак стал швырять в оглушенных цохванов Умирающие Звезды. Спутанные шары тончайших силовых жгутов, плавно распрямляясь синими плетьми, полетели по залу, разрывая тела, срезая головы и конечности. Беспомощные враги испуганно разевали рты в безмолвном крике, их слабость была столь очевидной, что очень скоро убивать надоело. Растянув под потолком Кипящий Покров, Зардрак решил уйти. Воющие цохваны, хватаясь за пораженные места, пытались удержать свою расползающуюся кожу и рвались к выходу из ада пиршественного зала.

На улице атон не стал сдерживать довольную улыбку. Его солдаты были уже здесь. Крепко перекрыв все выходы, они держали наготове оружие и веревки, беспомощные враги не имели против них ни одного шанса. Жрец невидимым фантомом прошел по крепости и вышел через дымящийся проем, оставшийся на месте ворот. Он спешил к ближайшему лесу, где на укромной поляне ждало его тело, сотрясаемое мерными хлопками Ритма Возвращения.

Со вторым гнездом цохванов было покончено.

В будке было тесно и страшно воняло. Тело сильно затекло, но вокруг кишели враги. Проклятый магир, пощаженный храмовой стражей, не прекращал свою борьбу с незваным квартирантом. Тактика боевых действий была очень проста – зверь засовывал в будку свой зад, опустошал на Хонду содержимое мочевого пузыря или кишечника, затем отправлялся к миске с водой. Пил он до тех пор, пока мог, затем ложился возле входа, ожидая перезарядки своих гнусных орудий. Все, что мог на это ответить гордый посол, – только ругательства и чудовищные проклятия в мыслях. Эффект был нулевой, даже не успокаивало. Но действовать более агрессивно было нельзя, в случае обнаружения Хонда будет вспоминать эту будку с ностальгией.

Сквозь щели он отлично мог следить за происходящим. Атоны полностью завладели Интером. Каким образом это произошло, вначале было не ясно, но, завидев знакомую фигуру Зардрака, Хонда мгновенно понял, что к чему. Своей иссы в этой крепости, видимо, не было, и атоны могли спокойно развернуться во всю мощь. Посол даже пересчитал врагов, здесь было более полусотни храмовых стражников, несколько воинов из горных кланов и всего шесть нуров. Кроме Зардрака прошли еще два мрачных атона. Сила небольшая, но сокрушили землян играючи – не было видно ни одного пострадавшего солдата. Нет, тут явно не обошлось без странной магии жрецов. Медведь не настолько глуп, чтобы спасовать при обычной военной хитрости.

Сам Зардрак вершил суд неподалеку от будки. Возле него горделиво стоял Валет, вот уж кого Хонда не ожидал здесь увидеть! Бывший уголовник был добротно прикинут в черную хламиду с капюшоном, под ней виднелся бронзовый нагрудник. Левую скулу уродовал неровный шрам, раньше его не было. Спесивый, уверенный вид доказывал, что он тут вовсе не на положении жалкого пленника, скорее наоборот. К этой парочке по одному подводили связанных пленников. Валет с ними разговаривал, в конце беседы что-то сообщал Зардраку. После этого землян часто отдавали нурам, но некоторым ничего плохого не делали, отволакивали в огромный погреб, где располагался городской склад продуктов.

Враги никуда не спешили, они явно не собирались покидать Интер, им пока и здесь хватало приятных занятий. Беседа с пленными займет их до самого вечера, а надо еще планомерно ограбить захваченную крепость. Хонде придется сидеть в вонючей будке до темноты.

К Зардраку подвели очередного пленника. Это был крупный, широкоплечий парень, выделявшийся своей огненно-рыжей шевелюрой. На избитом лице горели яростные глаза.

– Как твое имя? – спросил Валет на четком русском языке.

– Таким сукам, как ты, мое имя знать незачем, – выдохнул рыжеволосый.

Без замаха ударив беспомощного пленника кулаком по печени, Валет спокойным, деловитым голосом сообщил:

– Герой, я могу щелкнуть пальцем, и тебе немедленно отрубят руки. Это не помешает нашей дальнейшей беседе, ведь твой язык останется на месте. Его тебе отрежут в самую последнюю очередь и запихают в задницу, раз ты все равно не умеешь им пользоваться. Еще одна попытка: как твое имя?

Морщась от боли, пленник с ненавистью процедил:

– Егор.

– Хорошо. Чем ты занимался на Земле?

– Спецназ главного разведывательного управления. Звание – прапорщик.

– Гражданская специальность у тебя есть?

– Кораблестроительный техникум, не окончил последний курс.

– Понятно.

Валет развернулся к Зардраку, заговорил на языке Вертины:

– Великий, этот человек профессиональный воин, служивший в наших самых боеспособных частях. Кроме того, он имеет некоторые знания о строительстве больших кораблей.

– Это умение нам очень полезно, – кивнул атон. – Мы хотим создать свой флот на Побережье.

– Великий, с этим воином придется держаться настороже, он может убивать даже без оружия, голыми руками.

– Ничего, за ним будут хорошо присматривать и в случае чего жестоко накажут.

Кивнув солдатам, Валет скомандовал:

– Этого в погреб, и давайте сюда следующего.

Очередной пленник был профессиональным охотником, но в молодости работал на золотодобыче бульдозеристом. Атона это не сильно вдохновило. Узнав, что землеройную машину он создать не сможет, жрец отрицательно покачал головой, и монстры получили новую порцию лакомства. Следующий цохван был попросту страшен. Огромный мужчина ужасно пострадал от жестокой магической атаки, лицо его превратилось в сплошной багровый ожог. Он слепо водил головой из стороны в сторону, страшно скаля зубы в окружении лохмотьев губ.

– Как твое имя?

–..! И… на..!!!

– Я знаю его, – понимающе усмехнулся Зардрак. – Это их предводитель, он сидел во главе пиршественного стола.

– Так допрашивать его?

– Нет, вождя оставлять в живых не следует. К нурам его!