Текст книги "Хроники скитальца: Совет драконов"

Эти земли были пропитаны историей. Здесь чувствовалась некая мощь и огромная сила. Невидимая взору, но ощущаемая нутром сила. Столько историй и легенд об этих землях рассказывали старики в Милинтиле своим внукам. Именно здесь жили самые величественные короли, которые когда-либо правили на земле. Здесь разгорались самые тяжелые войны, под этими стенами проходили самые массовые сражения.

Если бы у Агвинара было больше времени, он обязательно остановился бы здесь, чтобы разглядеть все внимательнее, чтобы хоть на мгновение дотронуться до истории, но он спешил, и они продолжили свой путь. Только поздно ночью они остановились на ночлег. Хоть виверны и были сильными и выносливыми, но тоже нуждались в отдыхе.

Агвинар в ту ночь долго лежал на спине, всматриваясь в усеянное бесчисленным количеством звезд небо. В этой чужой стране все было иначе. Деревья росли другие, пели птицы, ранее магу незнакомые, и звезды были тоже чужими. Причем дело было не в созвездиях. Сами звезды казались какими-то холодными, чужими.

Торни: Спаситель

Между Торни-Урбеном и кочевниками было объявлено перемирие для обсуждения возможности мирного исхода той войны. Перемирие то царило уже два дня, вот только к тому моменту стороны даже не смогли договориться, где именно они сядут за стол переговоров, не говоря уже о составе парламентеров. Несмотря на это, в любом случае, эти события были добрыми знаками, которые вселяли надежду в сердца горожан.

Вечером, когда солнце уже скрылось за вершинами деревьев леса Синемус, но еще было достаточно светло, о жаре, что царила днем, свидетельствовали только теплые порывы ветра, согреваемого нагретыми за день каменными стенами домов города, по мощеным улицам и узким переулкам Торни-Урбена, опираясь о деревяную трость, неспешным шагом шел эльф Сельфиан. Со стороны могло показаться, что он лишь прогуливается, но в глазах его читалось воодушевление и некое предвкушение радостного события, которое должно было случиться с минуты на минуту.

В двух кварталах от замка короля он остановился перед высоким каменным домом. Его фасад был тщательно вычищен от мха и лишайника. Нижняя часть стены около метра от земли была побелена. Резные створки окон идеальным образом отшлифованы и покрашены. Под стенами дома росли различные цветы. По этой улице часто ездил король, когда покидал свой замок или возвращался после решения важных государственных дел. Ему не должно было видеть разруху и бедность. Поэтому такому идеальному состоянию домов в округе не стоило удивляться.

Совершенно другая картина предстала перед Сельфианом, когда он вошел в дом. Сразу за порогом в полу зияла пропасть из-за проломившейся половой доски. Все углы коридора были захвачены плесенью, от который исходил неприятный запах. Перила лестницы, которая вела на второй этаж, прогнили насквозь, сломались и остались лежать там же рядом с лестницей. Судя по паутине, которой они успели обрасти, лежали они там давно. Ступеньки самой лестницы местами были самым грубым образом подремонтированы путем наложения поверх старых ступенек новых досок, которые к тому времени уже также успели состариться и не внушали уже доверия.

На этих ступеньках сидел старый гном. Он был необычайно худощавого телосложения. О родстве с гномами свидетельствовали только невысокий рост и по-прежнему густая рыжая борода с проседью. Казалось, что он там сидел уже десятилетиями, и не было бы ничего удивительного, если бы на нем Сельфиан обнаружил паутину или плесень.

– Дед, не подскажешь мне, в какой комнате живет Эвелиель? – поинтересовался Сельфиан.

– Она тебя выходила, а ты решил поблагодарить ее? – решил уточнить старик.

– Так оно и есть.

– В этом деле она мастер, но смотри! Если ты вздумаешь обидеть ее, тебе придется биться со мной, остроухий.

– До этого дела не дойдет. Я уверен.

– На третьем этаже третья дверь по правую руку.

– Спасибо тебе, дед.

– В бою ты меня не видел. Иначе бы дедом не стал называть.

Сельфиан лишь улыбнулся в ответ и начал свой осторожный путь по скрипящим ступеням старой лестницы. Если бы он оглянулся назад, наверняка заметил бы, как рыжая борода старого гнома, подсказавшего ему дорогу, вся поседела, сам гном стал еще более худощавым и немного вытянулся в росте, а потом просто развеялся и полностью исчез, словно дым на ветру.

Пол и стены коридора третьего этажа были в чуть лучшем состоянии, но в сравнении с домом, где сейчас проживал Сельфиан, они проигрывали по всем параметрам.

В полумраке длинного коридора Сельфиан нащупал нужную дверь. Хотел постучать, но передумал. Взялся за дверную ручку, но вновь передумал. Собрался постучать в дверь своей тростью, но в этот момент дверь неожиданно отворилась и яркий свет из комнаты ослепил эльфа.

– Можешь не стучать, – послышался нежный голос Эвелиель. – Твое тяжелое дыхание слышно было еще с улицы.

– Тогда почему так долго ты открывала дверь? – улыбнулся Сельфиан.

– Искала свое лучшее платье по такому поводу.

– Оно прекрасно! – восхитился эльф, когда его глаза вновь привыкли к свету.

Платье Сельфиану, действительно, показалось очень красивым. Нежно-бирюзового цвета, легкое, из тончайшего материала, оно идеальным образом сидело на девушке, выгодно подчеркивая ее молодое эльфийское тело.

– Спасибо, – поблагодарила Эвелиель, но казалось, что Сельфиан не услышал ее, а продолжал с нескрываемым восхищением разглядывать ее.

– Теперь мне стыдно за мою комнату, – признался он, когда вновь пришел в себя.

Эльф имел в виду тот хаос, который царил в его комнате, когда Эвелиель была у него. В отличие от его комнаты, здесь все было на своих местах. Полы были не просто отмыты от грязи и пыли, а самым тщательным образом отполированы. С потолка свисала люстра с множеством каких-то прозрачных кристаллов, которые не только преломляли и рассеивали свет от группы восковых свечей, но и, казалось, усиливали этот свет. От чего в комнате было светло, как днем, хотя вечерние сумерки уже успели прийти к своей власти на смену дневному свету.

– Вот видишь, – прервала молчание девушка, – ты спрашивал, где я живу, и переживал, что не найдешь меня. Наш город только кажется большим.

– На самом деле это было непросто.

– Не знаю, что тебе ответить, – с ноткой разочарования в голосе пожала плечами эльфийка. – Если тебе два дня поисков – это сложно, тогда чего ожидать, когда тебе придется искать меня среди скал Великих гор?

– Почему я должен искать тебя там? Ты уезжаешь?

– Нет, конечно же, глупенький, – засмеялась девушка. – Слышал что-нибудь о примерах или метафорах?

– У тебя очень хорошее настроение сегодня?

– Разумеется, ведь ты меня нашел, – вновь засмеялась Эвелиель, – а вот ты чрезмерно напряженный. Пойдем-ка мы с тобой на Потешную улицу.

– Там же все закрыто на время осады, – попытался возразить эльф.

– Ты живешь на Блошином переулке и говоришь такие наивные вещи. Пойдем скорее!

Девушка взяла Сельфиана за руку и повела за собой, несмотря на его попытки сослаться на здоровье и наличие трости. «Можешь трость оставить здесь, ведь рядом с тобой лучшая из санитарок, у которой все оживают», – продолжала смеяться она.

Когда они вышли из дома, ночь уже вступала в свои права. Разные вечерние запахи, начиная от запаха цветов, свежего хлеба и заканчивая запахом гари, дыма и гнили, попеременно доносили порывы легкого ветра. Небо затягивало плотными облаками, и поэтому на узких переулках города, по которым эльфийка вела Сельфиана, было уже темно.

Она осторожна вела его под руку, а местами тащила за собой по высоким ступенькам, заботливо предупреждая о ямах и выбоинах на мостовой.

Сельфиану казалось, что они шли очень долго, но в то же время эта прогулка была приятной ему. Эльф даже поймал себя на мысли, что ему хотелось бы, чтобы этот променад длился как можно дольше, но в один момент они вышли на Потешную улицу с какого-то переулка, о существовании которого Сельфиан ранее и не знал, хотя во время торговых визитов в Торни-Урбен они с друзьями частенько наведывались сюда.

Звание «потешной» носили несколько улиц в городе, но самой известной была именно эта. Со множеством кабаков, домов отдыха, уличных сцен. Между домами были крепко натянуты канаты, на которых ранее акробаты вытворяли самые невероятные трюки, но сейчас улица была пуста. Осадное положение города и указ короля давали о себе знать. Сельфиан уже хотел сказать, что они зря сюда пришли, наверняка все здесь закрыто, но как раз в этот момент Эвелиель легонько постучалась в одну из крепких дубовых дверей, прошептала свое имя прямо в эту дверь, и она тут же отворилась.

Крепкого телосложения гном с двумя боевыми топорами за поясом заулыбался самой искренней улыбкой и нежно по-отцовски обнял эльфийку. После чего предложил им помочь найти свободный столик, но девушка отказалась от предложенной услуги, заверив тем, что они сами справятся.

На Сельфиана гном посмотрел крайне настороженным видом и даже, как показалось эльфу, с некоторым недовольством.

– Не обращай на него внимание, – видимо, также заметив недовольное выражение лица гнома, посоветовала Эвелиель. – Здесь больше рады старым гостям, но уже в следующий раз он будет тебя обнимать так, словно знаком с тобой сотню лет.

Ребята прошли вниз по ступенькам и оказались в старом винном погребе, который был переделан под питейное заведение. Имелась даже небольшая сцена, на которой сидел один парень с флейтой, но почему-то не играл. В зале было не так много посетителей, но все они громко разговаривали, что свидетельствовало о том, что они пришли туда заранее и успели уже опустошить несколько бокалов вина или эля, которые хранились в огромных бочках вдоль одной из стен. Возле этих бочек стоял парень, который наполнял кружки посетителям. Судя по высокому росту, широким плечам и сильным мускулистым рукам, розлив напитков был его второстепенной задачей, а в первую очередь он должен был защищать бочки от гостей заведения.

Этот парень не менее дружелюбно улыбнулся Эвелиель и приобнял ее одной рукой, не выпуская из второй руки деревянную кружку, которая в тот момент наполнялась душистым элем прямо из бочки.

– Почему, – начала свой вопрос Эвелиель, но была вынуждена прерваться, чтобы не перекрикивать чьи-то стоны из соседней комнаты, которую от общего зала отделял широкий дверной проем с какой-то старой занавеской, изрядно потрепанной, словно парус после сильного шторма, – почему нет музыки сегодня?

– Скрипач два дня назад пал от стрел кочевников, а парень с флейтой подустал, думаю, – ответил мужчина.

– Сейчас все исправим, – пообещала эльфийка и направилась к сцене. – Позаботься о моем друге, чтобы он не сильно скучал без меня, – крикнула она напоследок.

Мужчина вытащил невысокую табуретку из-под столика и жестом предложил Сельфиану расположиться за этим столом рядом с его бочками. Сельфиан, придерживаясь одной рукой о старый шатающийся стол, сел на эту табуретку и прислонил свою трость к стене. В этот момент на его стол с грохотом опустилась большая деревянная кружка, полная эля, от чего она начала пениться и потекла по наружным стенкам кружки на стол.

– Я собирался попросить вино, – уточнил Сельфиан.

– Пей эль, – коротко ответил ему мужчина.

Эльф хотел возразить этому, но в ту секунду со сцены полилась нежная музыка, которая сначала была столь тихой и едва слышной, что посетители невольно замолчали, чтобы прислушаться к ней. Скрипка окутывала весь зал, наполняя ее со всех сторон, от чего некоторые не сразу поняли, откуда исходит звук. Мелодия начала усиливаться, и к скрипке присоединилась флейта, которая сначала словно пробовала себя и спрашивала разрешения у скрипки составить пару ей, а потом уже даже пыталась оспорить ее первенство.

На фоне прекрасных звуков со скрипкой в руках вместо меча и лука со стрелами, в красивом платье вместо металлических лат Эвелиель предстала во всей своей красе совершенно с другой стороны. Сельфиан не мог налюбоваться ей. Желание спорить с грубияном у эльфа тут же пропало. Хотелось только любоваться красотой эльфийки и наслаждаться музыкой.

Эвелиель достаточно долго провела на сцене, но время для Сельфиана почему-то пролетело незаметно, и он только из вежливости на вопрос девушки, скучал ли он, ответил, что разумеется.

Вдохновленный скрипкой парень воодушевленно продолжал свою игру на флейте, вероятно, даже слишком громко, что Сельфиан с Эвелиель некоторое время сидели молча.

– У тебя много еще дел осталось в этом городе? – неожиданно спросила Эвелиель.

– Не пойму, – удивился эльф.

– Как много у тебя еще дел в этом городе? – повторила свой вопрос девушка. – Когда ты сможешь покинуть этот город со мной?

– С тобой хоть сегодня, – улыбнулся парень.

– А я серьезно тебя спрашиваю, – выражая обиду, вытянула свои губы эльфийка. – Когда ты поведешь нас?

– Кого вас? Куда?

– Люди всегда завидовали эльфам, но были вынуждены мириться с тем, что от нас больше пользы в друзьях. Все знают, что мы бесценны на стенах с луками и стрелами, но после того восстания при осаде Сирала король решил уничтожить нас полностью. Поэтому он отправляет нас на ближний бой, а наши братья и сестры гибнут сотнями.

– Людей не хватает, а отправляют нас за стены, чтобы не позволить кочевникам полностью окружить город, – попытался оправдать короля Сельфиан.

– Это официальная версия. Хоть один караван с продовольствием вошел в город с момента осады? Так для кого мы очищаем пути подхода к городу? Впрочем, ты и сам знаешь, что я права.

– С чего ты решила, что я кого-то поведу, и кто пойдет за мной? Быть может, ты забыла, но я выступал за короля при подавлении восстания эльфов.

– Ничего я не забыла, но вся надежда на тебя. Только ты сможешь спасти нас.

Виринтвул: Чернокнижники

На следующий день маг все же принял решение повернуть немного восточнее, и теперь они летели над плотными облаками, покрывающими долину. Во-первых, он не хотел быть обнаруженным внимательными стражами Белой крепости, что располагались западнее, а во-вторых, он собирался посетить южан, к которым когда-то очень давно короли на своих крылатых конях являлись из долины напрямик через горы.

Во второй половине дня виверна повернула на запад, они перелетели через горы, и впереди появился город, окруженный невысокой каменной стеной, которая разве что не позволяла скакунам перепрыгивать через нее, но на нее при большом желании могли вскарабкаться даже дети. Среди приземистых домов с глиняными стенами и соломенной крышей в центре города возвышался дворец короля южан. Несмотря на всю остальную скромность города, граничащую с бедностью, дворец был восхитителен, с множеством башен с золотыми куполообразными крышами, а также с пальмами во дворе.

Виверна приземлилась прямо посреди двора этого королевского дворца. Люди, увидев виверну, стали прятаться по своим домам, некоторые падали на колени лицом вниз, но никто из них даже не подумал схватиться за оружие. Уж слишком часто пугали родители своих детей рассказами о королях на вивернах, что совладать с детскими страхами никто не смог. Все помнили свою историю в этих краях, помнили о великих войнах против людей из Белой крепости и кочевниках с севера. Чего другого стоило ожидать от них, когда в один момент эти легенды ожили, древняя история вернулась к ним, врываясь прямо на дворцовую лужайку. Огромное крылатое существо, издавая пронзительный визг, приземлилась в саду перед дворцом короля, и наездник его в черном плаще с капюшоном, скрывающим лицо, ступил на их землю, и тьма окутывала его, он шел, а тьма следовала за ним, оставляя черные обрывки ночи за собой.

«Не стой на пути!» – прозвучал могущественный голос, исходящий то ли от наездника, то ли от виверны, то ли стены дворца заговорили. Видимо, это было и не важно, ведь стражи, повинуясь этим протяжным словам, что просвистели в их ушах, расступились, а всадник вошел во дворец. Он шел, а факелы угасали вокруг него, двери залов сами раскрывались перед ним.

Вот он прошел в зал, где на коленях стоял король южан.

– Собирай войска, – просвистел всадник, – и веди их на север. Стой на реке, пока я не разгромлю крепость и порт.

– А что потом? – приподняв голову, спросил король.

– Потом Белая крепость будет наша, – прозвучал ответ всадника.

Король южан вроде хотел что-то еще спросить, но страх сковал его тело, демонический голос всадника парализовал его. Только когда всадник ушел и тьма ушла за ним, король южан встал на ноги, его загорелое лицо было мрачным, сильные скулы нервно дергались от напряжения.

Всадник же вышел во двор, оседлал виверну, которая, издавая протяжный и пронзительный визг, взлетела и скрылась в северо-западном направлении.

– Он полетел прямо на Белую крепость, – шептали люди в городе. – Короли древности вернулись. Война грядет.

– Наконец-то! – торжествовали другие. – Мы получим то, что нам было обещано, что принадлежать должно лишь нам. Конец годам скитания и голода.

– Ничего хорошего не стоит ждать от королей, что не показывают своего лица, – сомневались некоторые. – Они, как всегда, спасутся бегством, а нас ждут одни несчастья. Не короли теряют своих детей и мужей на войне, а мы.

Стемнело. Агвинар, сидя на виверне, пристально вглядывался во тьму, вниз, где протекала река, где на речном порту копошились люди. Впереди виднелись горы и небольшая крепость на входе в ущелье. Крепость была сравнительно молодой. Ее построили, когда последние маги из самых могучих кланов покинули эти земли, а горстка чернокнижников спряталась в этом ущелье. Никто не рискнул пойти за ними в горы. Дурная слава была у этого ущелья еще раньше, еще до того, как там обосновались колдуны. Местные жители называли ее «Ущельем мертвых» или «Тропой смерти», запрещая кому-либо посещать те места. Однако во избежание того, что чернокнижники вдруг выкинут чего недоброе, однажды по распоряжению короля Белой крепости построили небольшой замок здесь, который должен был сдерживать любого, кто пожелает вернуться в большой мир.

Еще позже это ущелье стали использовать в качестве тюрьмы. Самых отъявленных преступников отправляли сюда, но главным образом отсылали всех тех, кто был замечен в применении магии. Короли здесь больше всего боялись власти и могущества магов, поэтому запрещали любую магию и боролись с теми, кто применял ее.

Почти под утро, следуя вдоль ущелья, Агвинар, наконец, обнаружил деревню чернокнижников. Дома были расположены на одном из небольших расширений этого ущелья. Они были раскиданы по всей площади небольшой долины. Некоторые дома были построены прямо на небольших выступах в скале, а в некоторых местах на отвесных скалах виднелись искусственно выдолбленные пещеры.

Виверна приземлилась рядом с крайним домом, возле которого стоял сильно сгорбившийся старик среднего роста. Опирался он о кривой деревянный посох.

– Приветствую тебя, всадник, – поклонился старец.

– Не должно старику кланяться перед юношей, – возразил Агвинар, и теперь он говорил как обычно, без свиста.

– Передо мной не юноша, а великий архимаг, – объяснился старик. – Меня зовут Крун. Сними свой плащ. Он тебе здесь не понадобится. Пойдем со мной, а твою виверну сейчас накормят и напоят. Мы очень долго ждали тебя.

– Я Агвинар. У меня очень много дел и мало времени. Вы старейшина?

– Нет. Вы его увидите, но позже, а сейчас отдохните немного с дороги. Выспитесь. Прямо с раннего утра завтра созовем совет, где вы все нам и расскажете. Сейчас не нужно лишних слов.

Агвинар не стал возражать, его проводили в один из домов, где уже накрывали на стол и расстилали деревянную кровать. В этом доме они собирались разместить мага на ночлег. Над каменной печкой на огне уже подогревалась вода в ведре. Крун показал все это магу, объяснил, что этот дом отныне его, и он может проживать в нем, сколько ему понадобится. После этого Крун и женщина, которая сервировала стол, пожелали ему спокойного сна и вышли из дома.

Маг, после того как съел похлебку, вышел во двор, где виверна доедала кабана, которого ей принесли чернокнижники. В деревне было тихо, на улице никого не было видно, словно к ним каждый день кто-то прилетал на виверне, и это было столь обыденным явлением, что никто не придал значение приезду мага.

– Спасибо тебе, – поблагодарил виверну маг, – но теперь тебе нужно возвращаться к твоему хозяину.

Виверна пристально смотрела в глаза магу и не шевелилась.

– Я обещал королю, – продолжал маг, хотя у него самого ком подступил к горлу, словно прощался он с давним другом.

Даже сам себе не смог объяснить свои чувства в тот момент Агвинар. Возможно, он уже привык к виверне и относился к ней, как к хорошему другу. Либо он сознавал, какая польза была от этой твари. Однозначно, он понимал, что после ухода виверны у него обратного пути уже не оставалось. Виверна, видимо, была довольна возможностью размять крылья и очутиться в родных краях, поэтому не спешила улетать.

– Уходи же! – скомандовал маг, и виверна, издавая пронзительный визг, да такой силы, что, вероятнее всего, ранее ни одна из ее сородичей не издавала, взмахнула сильными крыльями и взлетела. – Огибай Белую крепость и темную долину! – крикнул ей вслед Агвинар.

Этот визг виверны был не только сильным, но и отличался от прежних. Это явно был другой визг. Не яростный и ужасающий, как в городе южан, не демонстрирующий свою силу, как при первой встрече с Агвинаром, а скорее скорбный и печальный. Словно виверна прощалась со своим другом. Маг молча смотрел в ночное небо, где в темноте исчезла виверна короля с запада. Даже когда она скрылась во тьме, Агвинар некоторое время продолжал стоять на месте и вернулся в дом не сразу. Там он умылся водой, которую предусмотрительно подогрели для него, и лег спать на жесткую и неудобную кровать, которая все же была лучше спины виверны и плаща на голой земле.

Проснулся он рано, как и в прошлые дни, и хотя солнце только собиралось встать над острыми пиками гор, в деревне жизнь кипела полным ходом. Женщины работали в огороде, некоторые стирали вещи в мелкой речушке, где росли какие-то кустарники, которых раньше Агвинар ни разу не встречал. Ветви этих кустов низко свисали, почти касаясь прозрачной воды, сквозь которую можно было разглядеть различных цветов и размеров гладкие камни, отполированные водой за многие века.

Агвинар только встал с постели, как в ту же минуту дверь широко распахнулась, и в дом вошла девушка лет семнадцати. Она была одета в серое платье, которое едва прикрывало ее колени, и такого же цвета фартук. Ее длинные темные волосы были убраны назад хвостиком, но казалось, что убраны были наспех или не столь усердно, поскольку несколько прядей спадали на прекрасное лицо девушки. Чистые карие глаза пронзительно разглядывали мага с ног до головы.

– Мне поручили накормить вас, – грубо, неуважительным тоном бросила она, – а затем я провожу вас на собрание старейшин. Также я буду здесь убираться, стирать ваши вещи… – девушка задумалась на мгновение, а после добавила: – Вроде все сказала. Ах да! Можете звать меня стервой. Ой, прошу прощения, Свеной. Хотя какая разница, как многие говорят здесь.

Агвинар не знал, что на все это ответить. Он предполагал, что грубость и злость будут окружать его в деревне чернокнижников, куда сгоняли разных преступников, но слышать грубую речь от красивой молодой девушки он никак не ожидал.

– Я не буду есть, – выдавил из себя Агвинар. – Веди меня на собрание.

– Ну уж нет, – уже разжигая огонь в печи, возразила девушка. – Мне сказали сначала покормить вас.

– А подчиняться мне они не велели? – строго спросил маг, и голос его при этом дрожал, словно пытался вырваться из его груди и сбить с ног грубиянку.

– Велели, – тихо ответила девушка, дернувшись от испуга. – Если не хотите есть, ну и не надо, – в тот же момент опомнившись, тем же неуважительным тоном добавила Свена.

– Ты проводи меня для начала, а сама пока можешь приготовить что-либо, – уже спокойным тоном пояснил Агвинар, словно почувствовал стыд за то, что напугал несчастную.

– Как пожелаете, – ехидно произнесла девушка и, кривляясь, поклонилась.

Агвинар вышел за Свеной из дома, и они направились к сооружению возле реки. Люди бросали свою работу при приближении Агвинара, некоторые низко кланялись, кто-то падал на колени. Разным способом реагировали жители этого селения на чужеземца, но не нашлось кого-либо, кто не обратил бы никакого внимания на юного мага. Было ощущение, что за ночь их всех подменили.

– Все! Я выполнила ваше поручение, – вновь, кривляясь, поклонилась девушка и пошла обратно к дому, где разместили гостя.

Агвинар прошел в небольшое здание, где в полумраке, образуя полукруг, сидели несколько человек. Один мужчина с седыми волосами, сидящий в центре рядом со стариком, который встречал Агвинара прошлой ночью, встал и слегка поклонился гостю.

– Приветствуем мага, кому суждено помочь нам обрести свободу.

– Приветствую и я вас, – поклонился Агвинар. – Вы правильно подметили, что я пришел помочь вам, а не просто даровать свободу.

– Признаться, мы рассчитывали, что вы приведете с собой армию.

– Меня зовут Агвинар, и я пришел один, но у нас будет армия, и у нас скоро будет достаточно сил, чтобы защитить себя и завоевать новые земли.

– Действительно, мы столь встревожены, что и забыли о всякой тактичности. Нам-то уже всем известно ваше имя. Позвольте же и мне представиться. Я Стровул, – вновь слегка поклонился старейшина чернокнижников.

После этого представились и все остальные чернокнижники, присутствовавшие на собрании, но Агвинар запомнил только имя Хросура. Так представили друида с яркими голубыми глазами.

– Ну, поделись же с нами, с чем ты пришел, – стараясь соблюдать деликатность, не стерпел Стровул. – Расскажи, где собираешься набрать армию в этом безлюдном ущелье.

– У нас очень мало времени. Через пять недель состоится ежегодное собрание драконов, где соберутся все особи этих могущественных существ, которые еще остались на этой земле. Они уже давно не меняли место своего сбора, поэтому многие прознали об этих пещерах, и кочевники задумали разом покончить со всеми драконами.

– Драконы уязвимы в своих пещерах, но они не хотят нарушать священные традиции своих предков, – пояснил Хросур.

– Да, и мы должны помочь им, чтобы заручиться их поддержкой.

– Мы должны будем просто освободить их своими силами? – уточнил Стровул. – Драконы в своих пещерах слабы, и мы не можем рассчитывать на их помощь, пока не расчистим вход в пещеру.

– Верно, – кивнул головой Агвинар.

– Горстка чернокнижников и маг не справятся с армией кочевников с меткими стрелами. К тому же мы упускаем маленькую деталь, которая заключается в том, что мы все заперты здесь среди скал.

– Да, – вновь согласился Агвинар. – Поэтому нам нужна армия, и наберем мы ее здесь.

Все внимательно слушали, не понимая пока, о чем говорит маг.

– На северном выходе из ущелья есть старая крепость. Перед ней высокий курган с черной гнилой землей, на которой уже сотни лет ничего не растет. Под ним захоронена армия особого племени орков, которая даже не боится солнечного света.

– Мы утратили древние таинства воскрешения воинов, а духов поднять мы не сможем, и уж тем более не в наших силах управлять ими после призыва.

– Здесь все подробно написано про эти таинства, – протянул небольшую старую потрепанную книгу в кожаном переплете маг. – Вы достаточно сильны, чтобы поднять всех орков из-под земли.

– Сколько их там? – спросил Хросур.

– Около восьми тысяч, – ответил Стровул, который уже разглядывал книгу, переданную Агвинаром. – В крепости на восточном входе в ущелье постоянная охрана около пяти сотен, а рядом гарнизон в три тысячи воинов. Выхода из северного ущелья нет. Там лес полон хьюронов, а энты ненавидят орков. Нам в любом случае придется пробиваться через крепость.

– Мы возьмем эту крепость, – заверил Агвинар.

– Быть может, и возьмем, но не только не сможем удержать ее, но и некому уже будет биться с кочевниками, а без драконов нам не справиться с армией, которую король Белой крепости отправит на борьбу с нами. Что-то мне лично до сих пор перспективы не выглядят столь радужными, с каким воодушевлением рассказывает нам о своем плане юный колдун.

– У нас будет достаточно сил, – настаивал на своем Агвинар. – Король будет вынужден бросить свой гарнизон на восток на защиту порта, где южане уже собирают свои силы и выдвигаются к реке.

– Зачем южанам помогать нам, обрекая себя на верную погибель, решившись выступить против Белой крепости?

– Они надеются на нас. Я обещал им.

– Хорошо, – согласился Хросур. – Если все пойдет, как запланируем, мы поднимем орков, захватим крепость, освободим драконов, южане на нашей стороне, но мы не справимся с армией короля. Король же соберет армию раньше, чем еще кто-либо примкнет на нашу сторону. Да и кочевники пожелают отомстить за своих сородичей и выступят против нас на стороне короля. Так что же потом? В чем заключается твой план? Даже все драконы мира не справятся с такой армией.

– Он уже и без того слишком многое рассказал, – встал на ноги Крун. – Даже у скал есть уши. Я уверен, что величайший архимаг, всадник на виверне знает, что будет делать и потом. Однако я уверен, что не стоит сейчас говорить об этом.

– Крун прав, – согласился старейшина чернокнижников. – Кто взболтнет за стенами этого дома, о чем мы говорили сейчас, лишится языка и ушей.

– Что ж, я еще не завтракал, – уведомил маг. – Вам же всем советую думать быстрее, ведь у нас лишь чуть больше месяца, а обряд требует времени. Как только проверите всю информацию, подумайте, где взять свежей крови. Ее понадобится немало, а овец у вас я видел не так уж и много.

– Хорошо, – ответил Хросур. – Мы тебя пригласим, как примем решение.

– Да! Сразу хочу предупредить. Все переговоры с драконами веду я, и орки полностью перейдут под ваше командование только после освобождения драконов. До той поры все воины должны беспрекословно подчиняться мне. Драконы останутся под моим руководством навсегда.

– Думаю, среди нас нет безумцев, желающих беседовать с драконами, – улыбнулся Крун.

Маг вернулся в свой новый дом, где Свена уже начинала сервировать стол. Она ничего не говорила. После того как Агвинар поел, она молча убрала всю посуду за ним. Затем девушка ушла к себе домой, предупредив, что живет по соседству и Агвинар может позвать ее в любое время.

Агвинар остался один в комнате. Он долгое время сидел за столом, погрузившись в свои раздумья. Походил по комнате, словно пытаясь определить точные ее размеры. Затем снова сел за стол, где оставался в неподвижном состоянии. Со стороны могло показаться, что он вовсе уснул, но глаза его были открыты. Вскоре солнце заглянуло в окно, и его лучи упали на стол и стакан с водой, от которой свет, отражаясь, бросил пару солнечных зайчиков на стены. Сначала они весело скакали по стене, потом один забрался на лицо мага и ослепил его, тогда маг просто взял его на руки, и отраженный свет от стакана застыл у него на ладони. Агвинар бросил его на пол. От удара о деревянные широкие доски кусочек света разлетелся на множество мелких солнечных зайчиков, которые, переливаясь всеми цветами радуги, побежали по стенам и потолку. Они были словно живые и весело резвились в комнате, двигаясь в хаотичном танце.