Текст книги "Послание из будущего"

Третья молитва

Несмотря на то, что мне снова ничего не дают писать по поводу окружающей действительности, настроение у меня весьма приподнятое, поэтому сейчас хочу предложить вам весьма забавный рассказ, который явно пародирует множество всяких вещей. Думаю, что тут и без меня даже ребенок разберется.

– Три миллиона жизней – это плата за независимость?! – Аркканцлер воздел руки к металлическому потолку космической кареты. Его толстое тело колыхнулось, создавая ощущение недозамороженного студня.

– А что же вы хотели? Независимость – дорогая штука. – Маленький тщедушный человечек в потрепанном костюме стряпчего неуклюже дернул головой.

– Кому нужна такая независимость? Там разве еще кто-то останется? – Аркканцлер не находил себе места, вышагивая от одной стены к другой и попутно пиная попадающиеся под ноги предметы.

– Еще примерно семь миллиардов, – четко ответил Стряпчий, хотя чувствовалось, что он не в своей тарелке.

– Это, конечно, совсем неплохо, но три миллиона… – Неприятные мысли заставили Аркканцлера присесть на трон, тут же полыхнувший разноцветной россыпью огней.

Послышалась легкая приятная музыка. Аркканцлер тяжело вздохнул, затем выдохнул. Кажется, он начал приходить в себя.

– Я привык к свободе действий и хочу сохранить свою независимость, но не такой ценой… – очень тихо прошептал Аркканцлер и обессилено опустил голову на грудь.

Все началось каких-то три месяца назад. Он – Аркканцлер всей планеты, самый главный человек, пользующийся практически неограниченной властью. Он – единственный наместник Бога на земле и единственный, кто имеет право молитвою позвать Бога себе на помощь, коли будет такая необходимость. И что же?

Вот уже тридцать пять поколений Земля процветала, люди жили в свое удовольствие, почитая всех бывших Аркканцлеров и выполняя все их указания. И надо же было такому случиться, что именно в его правление, его – Аркканцлера 245/10 – людям надоест власть наместника Бога на земле!

Как, почему случился такой просчет?

– Зажрались, – коротко отвечал ему Стряпчий – второй человек на земле.

Может, и так, но что толку? Революция? Люди хотят свободы! Отчего? Еды вдосталь, развлечений море, что еще человеку надо?

Аркканцлер обижался на свой народ целую неделю. Надувал полные губки и совершенно не выходил в эфир, оставив все на откуп Стряпчему. Впрочем, изредка он поглядывал на экран своего карманного трехступенчатого визора, стараясь по реакции людей понять, кончилось брожение умов или нет.

Пока репортажи ничего утешительного не показывали. Одни вопли, крики и бунты, которые выражались в волнениях большой толпы, скандировавшей только два лозунга: «Даешь свободу» и «Бога нет и никогда не было, тогда кто такой Аркканцлер?»

«И кто только придумывал такой длинный лозунг? – обиженно возмущался Аркканцлер. – Его даже выкрикивать неудобно!» Впрочем, ответить ему никто не мог, так как вся властная машина, включая самые мелкие винтики, пыталась вновь наладить свою работу и вернуть жизнь людей в нормальное русло.

Как доложила служба безопасности, всему виной послужила книга, выпущенная Егерем Картавым и названная «Бога нет». Такое простое название, но как много в нем скрытого смысла, и какой заряд таился в нем! А самое неприятное было в том, что народ не сразу воспринял книгу как абсолютно правдивую, но сомнение в умах уже зародилось.

А как можно развеять сомнения толпы? Явить чудо. Вот за этим две недели назад к воротам Великого Поместья и подвалила гигантская толпа, требуя от Аркканцлера чуда. А что он мог сделать? Да, он наместник Бога на земле, но он не Бог! Вот уже несколько поколений аркканцлеров не обращалось к Богу (не было никакой необходимости), и тут на тебе!

Аркканцлер, несмотря на то, что никогда не молился и ничего не просил у Бога, совершенно владел техникой Обращения, однако… Как он мог сказать людям, что Бог выполняет только три желания? После третьего желания аркканцлер отправляется на вечный покой, как гласило правило. Аркканцлер 245/10 не знал ни одного своего предшественника, который бы решился на Обращение. Никто не доводил свою землю до такого… А вот он довел…

«Ну, одно обращение использовать, я думаю, можно», – рассуждал тогда Аркканнцлер.

Вот уже две недели и два дня толпа не прекращала требовать чуда, а люди все собирались и собирались. Аркканцлер приказал три раза в день выносить людям еду, но это никак не влияло на их отношение к нему. Веры в Бога больше не было, а ведь только на этом и строилось все благополучие беззаботной Земли. Земле грозили большие перемены.

Как говорила древняя мудрость, «во времена Великих Перемен все так зыбко и неустойчиво, что ты никогда не знаешь, жив ты все еще или уже умер». Эту истину вдалбливали каждому аркканцлеру еще с самого рождения. Ведь первоочередной задачей правителя считалось поддержание существующих порядков, и перемены считались самым большим бедствием. Теперь эти бедствия стояли у ворот Великого Поместья.

Аркканцлер решился. Он обратится к Богу за помощью. Пусть тот явит чудо, и народ успокоится.

Ритуал был довольно прост, но требовал максимальной сосредоточенности.

Аркканцлер сел на специально приготовленный пуфик, скрестил ноги и закрыл глаза. Теперь нужно было направить свое сознание к любви и всепрощению, а затем, почувствовав себя окрыленным, убрать все мысли, очиститься, стать чистой книгой.

Сначала ничего не получалось. Мысли прыгали в разные стороны, сбивались в кучу, снова разлетались на мелкие кусочки, но никак не хотели уступить место всепрощению и любви.

Аркканцлер слышал, как два раза к нему заглядывал слуга – значит, прошло уже более трех часов. Что ж, жизнь целого народа требовала жертв, и он был готов на эти жертвы. Аркканцлер кивнул и неожиданно почувствовал, как в душе затеплился маленький огонек любви. Любви к своему народу, своей планете… Наконец-то первый этап достиг своего завершения.

Второй этап оказался намного более простым. Мысли сами начали растворяться, оставляя после себя только пустоту.

Отрешенный, полностью очистившийся от всех мыслей, проблем и забот Аркканцлер стоял на коленях на пуфике, похожий на статую. Ни один мускул не выдавал в нем жизни, даже дыхания не ощущалось. Аркканцлер погрузился в измерение, в котором был растворен Бог.

«Приветствую тебя, человек!» – Голос легким теплым ветерком ворвался в освобожденное от мыслей пространство в голове.

Аркканцлер хотел поклониться – хотя нет, он хотел преклонить колени, но… уже и так давно сделал это, приняв молитвенную позу, поэтому, громко сглотнув, он сказал:

– Народ хочет чуда. Помоги мне…

«Ты сам должен принять решение. Какое чудо ты хочешь, чтобы они увидели?»

Яркий свет появился у Аркканцлера прямо в голове. Перед мысленным взором появился ярко освещенный человек. Или от него исходили лучи… Это был сам свет… Что-то не так было с этим светом – он пленял, завораживал, создавал в душе такое чувство блаженства, что просто дух захватывало.

– Я… Я… – У Аркканцлера полностью перехватило дыхание, он тяжело дышал, пытаясь хоть что-то сказать, но ничего не получалось.

«Я понимаю тебя. – Существо подлетело поближе и дохнуло Аркканцлеру в лицо: – Сейчас ты запомнил молитву. Теперь тебе не нужно вызывать меня подобным образом. Прочитай молитву и скажи свое желание. Оно будет исполнено. – Существо отлетело немного подальше. – Попробуй».

«И когда это я мог выучить молитву? Ведь я ее даже не слышал…» – Рассуждения Аркканцлера прервались словами, бегущими огненными буквами прямо перед глазами.

«Бог мой, да будет свет всегда в сердце моем, да уйдет тьма из нашего мира. Дай мне решимость сделать то, что я должен, и не дай совершить то, что может обернуться злом. Молю тебя…»

«Дальше. Говори свою просьбу, и я исполню ее, какой бы она ни была. – Светящийся человек помолчал. – Но не забудь о трех желаниях».

– Я помню, я помню… – Аркканцлер чувствовал себя ужасно усталым, ему ужасно захотелось спать. Он хотел еще что-то сказать, но отключился.

Очнулся он лишь через несколько часов. Пуфик был сбит немного в сторону, а сам он валялся на полу в неловкой и неудобной позе. С трудом перевернувшись на спину, Аркканцлер посмотрел на резной потолок. Сверху на него, весело улыбаясь, смотрели маленькие херувимчики.

– Что это было? – спросил он себя вслух.

– Вы говорили с Богом? – Рядом совершенно бесшумно появился Стряпчий.

– Да… Да! – Аркканцлер в восторге вскочил на ноги, чего было трудно ожидать при его массивной комплекции. – Я говорил с ним, я видел Бога!

Его глаза загорелись, теперь он знал, какое чудо можно явить народу: надо показать им Бога!

– Если мы в ближайшее время ничего не придумаем, то люди пойдут на штурм. В толпе уже слышны неприятные возгласы.

– Хорошо, хорошо. Пойдем. Я покажу им чудо!

Аркканцлер был на подъеме. Он летел к балкону, он хотел поделиться с людьми Богом, своим Богом. Нет, нет, неправильно – их общим Богом! Они должны увидеть его!

Когда он появился на балконе, возгласы из-за ворот утихли. Люди с надеждой и сомнением смотрели на своего правителя. Что он может им сказать? Права была книга или нет?

Аркканцлер простер свою руку, приветствуя людей. Он сам не ожидал, что людей будет так много. Они заполняли все пространство за забором: вся площадь, все близлежащие дома, скамейки, фонари – все было забито людьми, и они просто пожирали его своими жадными взглядами.

Аркканцлер начал читать молитву. Он говорил медленно, размеренно и четко, стараясь ни в чем не ошибиться.

Молитва звучала очень тихо. Только человек, склонившийся к Аркканцлеру, мог бы расслышать его речь. Но таких людей не было. Даже Стряпчий стоял метрах в трех от своего повелителя.

– Бог мой, да будет свет всегда в сердце моем, да уйдет тьма из нашего мира. Дай мне решимость сделать то, что я должен, и не дай совершить то, что может обернуться злом. Молю тебя, яви себя людям, пусть они увидят тебя. Покажи им себя, как ты показал себя мне.

Как только прозвучала последняя буква, рядом с Аркканцлером появилось светящееся облако, которое быстро рассеялось и явило миру образ Бога или человека, посетившего Аркканцлера во время Обращения. Мягкий, приятный, полупрозрачный свет озарил толпу. Люди ахнули. Многие всплеснули руками. Кто-то даже заплакал.

Явление продолжалось не больше пары минут, но кому-то они показались совсем короткими. Как будто было счастье, а затем оно рассеялось. Не у всех в душе осталось такое же чувство эйфории, как у Аркканцлера. Люди начинали протирать глаза и растерянно озираться.

Через какое-то время вдалеке послышался гул приближающейся кибитки. Она остановилась прямо перед балконом, на котором стоял Аркканцлер. Невиданная наглость! Такого никто не мог себе позволить.

Гвардейцы, всегда навытяжку стоявшие на страже, замерли, не зная, что делать, и переминаясь с ноги на ноги. Они несли свою службу и красиво стояли у входа, но здесь никогда и ничего не случалось, они не умели ни воевать, ни выгонять.

Дверь воздушной кибитки отъехала в сторону, и из нее выпрыгнул человек. Затем он ловко и очень быстро залез наверх кибитки.

– Егерь Картавый, – тихо шепнул Аркканцлеру на ухо Стряпчий.

– Мне только что сказали, что вы видели какого-то человека?!

По толпе прокатилось непонятное гудение.

– И вы приняли его за чудо?! – Неподдельное изумление звучало в словах Егеря. Несмотря на свою кличку, говорил он вполне четко и гладко. – Ах, он еще и светился, подсказывают мне! – Егерь усмехнулся. – Вы считаете это чудом!!! – Он возопил, потрясая руками: – Вас продолжают обманывать. Вы, как стадо баранов, верите всему, что вам говорят. Не зря – вы и были баранами! Раскройте глаза! Станьте свободными!

Егерь говорил еще много всяких слов, призывая людей к тому, чего они сами не хотели, но его гипнотизирующий голос пробуждал в них жажду деятельности. Толпе не удалось поверить в чудо, а раз ее обманули, теперь она искала виноватого. Люди навалились на ворота. Гвардейцы кое-как попытались их сдержать, но что могли сделать два человека против толпы? А Егерь все кричал и кричал. Его глаза горели демоническим огнем: он чувствовал, что пришло его время.

– Аркканцлер, скорее в карету. – Стряпчий потянул Аркканцлера за рукав. – Надо уходить. Двери долго не выдержат.

Хорошо, что карета правителя всегда находится в боевой готовности – два гвардейца всегда должны были находиться рядом, готовые в любой момент устремиться куда потребует необходимость. Вскочив внутрь, они рванули вверх, улетая от возможной расправы толпы.

– Он летит за нами, – спокойно, как будто присутствуя на обычном докладе, сообщил Стряпчий.

Егерь Картавый преследовал их на своей кибитке. Рядом с каретой прозвучали хлопки.

– Откуда у него разрывные пули? – Аркканцлер удивленно вскинул брови. – Мы же запретили их более двухсот лет назад.

– Не могу знать, – четко, по-военному ответил Стряпчий.

– Что ж, придавим-ка его. – Аркканцлер, неожиданно даже для самого себя, улыбнулся. – Гравитационную пушку к бою!

– Готово! – отрапортовал гвардеец.

– Огонь!

Пушка стреляла совершенно бесшумно – просто огромная тяжесть обрушилась на преследующую кибитку, сбивая ее на землю. Она не должна была разбиться, но тряхануть ее должно было порядочно.

Карета неслась вперед полным ходом.

Аркканцлер был очень зол. Прямо-таки в бешенстве. Благодушное состояние, что окутывало его после встречи с Богом, теперь куда-то испарилось, осталась только обида на неблагодарных людишек.

В карете стало холодно. Они вышли на околоземную орбиту. На земле сейчас было совсем неуютно.

– Что мы теперь будем делать?

Брови Аркканцлера поползли вверх. В первый раз он услышал, что Стряпчий задает такой вопрос – обычно он сам знал, что и когда ему делать.

– Как они могли так поступить? – Аркканцлер не дал ответа, а снова начал гнуть свою линию. – Ведь я им показал самое дорогое, что может быть, а они… – Он огорченно махнул рукой, но тут же озлобленно произнес: – Разве такие люди заслуживают жизни?

– Но, Аркканцлер… – Стряпчий побледнел. – У нас даже пуль разрывных нет, не то что ракет каких-нибудь. Там же три миллиона человек! Это еще если служба безопасности не ошибается.

– Они посягнули на самое дорогое, что существует на свете. К тому же они хотят лишить меня независимости. Слышал, что напоследок говорил этот Егерь?

– Слышал, – уныло пробурчал Стряпчий.

– Вот-вот, они хотят лишить Аркканцлеров независимости. Они хотят меня лишить независимости. Хотят, чтобы я исполнял их приказы!!! – Он возвысил голос: – Я, Аркканцлер Двести Сорок Пятый Дробь Десять, должен буду слушать все их команды?! – Он задрожал от ярости и махнул кулаком. – Не бывать этому!

Молчание повисло в воздухе.

Аркканцлер с трудом оторвал свой жирный подбородок от груди (музыка тут же прекратилась) и устало прошептал:

– Мне надо помолиться. По возможности оставь меня.

А возможности в карете были: четыре маленьких комнатки отводились для гостей или обслуживающего персонала. Аркканцлер остался один. Он снова сел на пуфик, но тут же вспомнил, что теперь он ему совершенно не нужен. Аркканцлер зло рассмеялся.

– Они собрались все в одном месте. Это замечательно! Прихлопнуть их всех одним махом, и дело с концом – и им чудо, и мне польза.

Аркканцлер начал молиться.

– Бог мой, да будет свет всегда в сердце моем, да уйдет тьма из нашего мира. Дай мне решимость сделать то, что я должен, и не дай совершить то, что может обернуться злом. Уничтожь всех бунтовщиков одним ударом. Но сделай это так, чтобы они увидели все величие твое. Увидели чудо! – Аркканцлер безумно вращал глазами.

«Ты уверен, что это не будет злом?» – послышался голос Бога.

– Уверен! Они все должны ответить за то, что предали тебя!

«Ну что ж, – В голосе слышалась грусть. – Твоя молитва услышана… Берегись».

– Аркканцлер, Аркканцлер!!! – Без всякого предупреждения (если не считать предупреждением отчаянный шум и крик) в центральное отделение кареты ворвался Стряпчий. – На нашу планету движется огромный огненный шар!

Аркканцлер подошел к визору.

Зрелище, представшее перед его глазами, завораживало своей страшной мощью. Этот гигантский огненный шар был призван им самим – вот какое чудо придумал для жалких людишек Бог! Они еще будут просить пощады, когда поймут, для кого предназначен этот подарочек. Аркканцлер и не заметил, как заулыбался.

– Это… Это сделали вы? – Стряпчий в ужасе смотрел на своего повелителя. – Но… Она же уничтожит всю землю!

Если бы он мог хоть куда-то сбежать с этой посудины, он бы сбежал, но они были слишком далеко от земли. Стряпчий вскрикнул и выбежал из центрального отсека, забился в самую дальнюю комнатку и там тихо заплакал. Несмотря ни на что, он очень любил свою планету.

– Этот шар не уничтожит Землю. Он лишь уничтожит бунтовщиков! – крикнул ему вдогонку Аркканцлер.

Не услышав ответа, он махнул рукой и подошел к визору. Теперь можно было расслабиться и наблюдать…

Огненный шар медленно приближался к земле. Аркканцлер начал остывать и успокаиваться. В визор он заглядывал все реже и реже. Сначала смотреть на людей было очень неприятно, а теперь еще и страшно – они начали паниковать. Люди вопили, хватались за волосы, бились головой о землю. Ко многим начала возвращаться вера.

– Это все из-за Егеря, это все из-за него! – неслось со всех сторон.

Егерь не успел сбежать. Толпа растерзала его и теперь разложила его труп на площади, показывая свое раскаяние Богу. К ним возвращалась вера. Причем не просто вера, а Вера с большой буквы. Вскоре уже вся толпа стояла на коленях и молилась.

– Так, я добился своего! – порадовался Аркканцлер, но потом одернул себя: – Жаль, что они все умрут.

Чем ближе становился огненный шар, тем больше мучился Аркканцлер. Лица людей на площади не давали ему покоя. Женщины, дети… Вот так просто взять и уничтожить их всех?..

Только сейчас Аркканцлер начинал понимать, какую глупость он попросил, когда воспользовался драгоценной возможностью загадать желание. Он догадывался, что у него теперь оставался только один шанс. И тогда уже не останется никакой надежды. Он подумал, что, останься все как прежде, он смог бы в будущем сделать какое-то очень нужное своему народу дело. А, может быть – кто знает – он мог бы использовать желание для каких-то великих, благородных свершений, которые помогли бы ему остаться в людской памяти навсегда? А теперь он сам упустил то, что, казалось, держал в своих руках. Или только так казалось?

Аркканцлер похолодел. Он снова вгляделся в экран. Ему казалось, что люди обращаются именно к нему, они просят его спасти их. Вскоре он осознал, что так и было на самом деле.

– Люди молят вас о спасении, – тихо проговорил Стряпчий.

– Но у меня осталось только одно Обращение, – пролепетал Аркканцлер.

Стряпчий уныло вышел, не сказав ни слова.

Лица людей уже озарял свет приближающегося яркого шара. Аркканцлер, очень бледный и осунувшийся, сидел на пуфике, закрыв глаза. Он не мог вынести ни вида погибающих людей, ни их воплей. Он отвечает за них, а это значит, что ему нужно их спасти. Он начал молиться. В последний раз.

– Бог мой, да будет свет всегда в сердце моем, да уйдет тьма из нашего мира. Дай мне решимость сделать то, что я должен, и не дай совершить то, что может обернуться злом. Не дай этим людям погибнуть… Я не прошу тебя ни о чем другом! Пусть они живут, как живут, пусть сами решают свои проблемы, пусть сами решают, что им делать и как. Не трогай эту землю… Не трогай эту планету!.. Я тебя только об одном прошу: оставь ее в покое…

Когда я решился добавить и этот рассказ, была прочитана всего одна треть. Теперь, когда он выложен, рассказ уже не кажется мне столь уж забавным. Опять все закончилось как-то грустно. Но ладно, раз уж он попал сюда, оставлю.

– Слушай, а почему «Третья молитва» сюда попала? Я тут не вижу ничего особо «будущного»? – обратился я к Васе.

– Решили, что в будущем возможно и такое. Религии всегда влияли (причем по-разному) на становление человечества, так почему бы людям не настроиться на такой лад?

Звучало логично. Правда, все эти чудеса и забавные технологии… Ну а впрочем, почему все рассказы должны быть сверхнаучными и достоверными? В будущем все равно чаще всего все происходит не так, как думалось изначально.

Что-то вроде селфи

Наконец-то мне разрешили описать то, что я увидел. Весьма забавно получилось, можно сказать, случайным образом, но обо всем по порядку.

Перемещаться по городу мне приходилось не так уж и много, но все же нельзя было сказать, что я вообще никуда не выходил. Мой вид ни у кого не вызывал особого интереса, но мне все время хотелось разглядывать окружающих. В своих фантазиях, еще в своем времени, я представлял себе будущее несколько иначе: множество роботов вокруг, видоизмененные люди, сплошная техника. В общем, что-то вроде примитивных фильмов о кибербудущем. В моем времени мания фотографировать себя – делать селфи – только начала овладевать людьми. Поэтому, когда я оказался в будущем, надеялся увидеть кучу всяких интересных примочек, чтобы фотографировать себя максимально интересно, особенно снимая «вид из глаз». Однако не встретил ни одного человека с каким-то гаджетом, выполняющим подобную функцию. «Неужели люди перебороли эту болезнь? Или просто потеряли все амбиции?» – такие мысли мне не давали покоя несколько дней, пока совершенно случайно секрет не был раскрыт.

Все шло как обычно (для данного этапа моей жизни), я с Кириллом шел по улице и поглядывал по сторонам. Впрочем, в какой-то степени мне удалось уже привыкнуть к окружающей «будущей» действительности, так что теперь интерес немного поугас.

– Надеюсь сегодня меня не будут долго мучить? А то какое-то ленивое настроение.

– А что, разве эти тесты и испытания такие мучительные? – удивился Кирилл. – Я думал, что все проводится совершенно безболезненно.

– Да нет, физической боли я совершенно не испытываю, иногда даже кажется, что наоборот, получаю некоторое удовольствие. Хотя раньше каких-то мазохистских наклонностей за собой не замечал. Но все же как-то надоедают эти эксперименты, дали бы день-другой передышки. А то в моем времени людям всегда давали пару дней в неделю отдохнуть, а тут…

– Хорошо, я поговорю об этом, – серьезно сказал Кирилл.

Почему-то меня не оставляло чувство, что меня дурачат. Если можно так сказать, местные люди (во всяком случае Кирилл) как-то тяжело воспринимал шутки и юмор. Точнее, почти никак не воспринимали. Создавалось впечатление, что люди изжили из себя всякие «лишние» эмоции, но зато научились вызывать необходимый настрой при помощи каких-либо приспособлений. То есть получалось – для того, чтобы по-настоящему испытать радостные чувства, человеку нужно было обязательно включить специальный аппарат.

Объяснение получилось немного запутанным, но, надеюсь, вы меня поймете. Этот момент мне совсем не нравился. Шутить интересно тогда, когда хотя бы кто-то кроме тебя шутку понимает. А так…

Неожиданно впереди появился человек, вокруг которого крутился серебристый шар с большим объективом.

– Опа! Нашелся-таки один селфиман! – радостно воскликнул я, не сдержав эмоций.

Человек – а точнее, это был молодой парень – с удивлением взглянул на меня, кивнул и пошел дальше. Аппарат последовал за ним, постоянно крутясь и облетая парня с разных сторон.

– Значит, и в этом времени есть люди, которые хотят постоянно запечатлевать себя!

– Да, и таких очень много. Этот парень – «ретроселфиман». То есть он использует специально громоздкую технику. Вроде как шик такой. Обычные люди, да и я в том числе, используют микромух, которые так же могут летать рядом с нами и делать не менее качественные снимки. Но у нас нет интереса, чтобы вокруг кто-то кружился, жужжал и щелкал.

– Так и сейчас вокруг тебя кто-то кружится и снимает?

– Да, постоянно.

– Покажи!

– Не смогу. Для этого нужны специальные очки или специально встроенное увеличительное зрение. У меня оно есть, а у тебя нет. Микромухи настолько малы, что обычный человек – такой, как в твоем времени, – их разглядеть не сумеет. Я, когда просто хожу по делам, тоже их не вижу. Но если потребуется, то мысленно могу подстроить свое зрение для разглядывания более мелких объектов.

Я представил, как это должно было выглядеть, и удивился.

– Но как же ты можешь увидеть микромуху, если она все время в движении?

Мне представлялся своеобразный микроскоп, который должен точно наводиться на объект. Я вспомнил, как мне в детстве приходилось настраивать микроскоп под каждый отдельный случай и даже малейший сдвиг объекта мог сбить всю картинку.

– Мне трудно тебе объяснить, я не специалист в данном вопросе. Ты бы сам все понял, если бы имел такое зрение. Примерный смысл состоит в том, что я мысленно даю команду, что примерно хочу увидеть, а зрение подстраивается так, чтобы я видел именно интересующий меня объект, направляет мой взгляд, удерживает его на объекте, меняет фокусировку по необходимости и тому подобное.

– А если ты и сам не знаешь, что хочешь увидеть? Скажем, просто захотел посмотреть, нет ли в данном месте чего-нибудь маленького и интересного.

– С этим сложнее. Когда нет точных целей, зрение начинает рассеиваться и предлагает множество объектов на выбор. Сам представь: допустим, я хочу увидеть все объекты размером с молекулу, например, кислорода. Что я увижу? Миллиарды молекул и ничего более. В этом огромном количестве объектов найти что-то конкретное довольно сложно, если, конечно, я не начну последовательно убирать из зоны внимания не нужные мне на данный момент элементы. Скажем, уберу молекулы кислорода и посмотрю, что останется. То есть буду видеть уже что-то другое. Посмотрю, что увидел, могу еще что-то убрать, и так далее, пока не останется самое интересное. Но с другой стороны, если я не знаю, что хочу увидеть, то объем визуальной информации, которую вывалит на меня «зрение», окажется очень велик, и я вряд ли сумею разглядеть что-то реально стоящее внимания. Сам представь: как можно найти каплю в океане, особенно если ты пока не знаешь, что хочешь эту каплю найти, – Кирилл улыбнулся (в этот момент я подумал, что он не безнадежен).

Тут было над чем подумать, и я на некоторое время выключился из разговора. С одной стороны, мне очень бы хотелось приобрести такое зрение, но с другой… А вдруг мир тогда вокруг станет слишком страшным? Мне представилось, что я начинаю видеть увеличенных насекомых, и по телу сразу пробежала дрожь. С другой стороны, насколько я помнил, всякие кристаллы, вирусы и всякая другая ерунда выглядели очень красиво в сильно увеличенном виде. Так почему бы не превратиться какому-нибудь уродливому пауку (при сильнейшем приближении) в прекрасную картину из кристаллов?

Перспективы захватывали, и все же…

Вечером я обратился к Васе с просьбой пояснить, что же такое творится с этими селфи.

– Я раньше думал, что люди встроят в себя видеокамеры и будут снимать таким образом, не пользуясь какими-то внешними носителями, а оказалось, что это не так.

– Большинству людей намного интереснее видеть себя в кадре, чем просто смотреть на те места, которые они уже посетили, – ответил Вася.

Он еще много чего мне рассказал. Но общая картинка сложилась весьма ясная. Зачем снимать что-то вокруг себя, когда можно снимать себя в окружении всего остального? Каждый человек хочет быть пупом Вселенной, а данный вариант съемок как раз дает возможность себя таким пупом и почувствовать. Вот он я, такой замечательный, в этом мире! Я и здесь, и там, и тут, а потом еще и вот туда пошел, и вот с этим познакомился, и так далее до бесконечности. Самое грустное, что данные видео мало кому интересны – соответственно, мало кто их смотрит (кроме, конечно же, самих главных героев). Нужно было сделать что-то поистине выдающееся, чтобы твои видео – а точнее, видео с тобой – захотели смотреть остальные.

Может быть, я что-то не так понял, но у меня в голове сложилась очень безрадостная картина замкнутости людей, отдаления их друг от друга и погружения в самих себя.

А видео получались и правда очень крутыми (по моим древним меркам). Тут тебе и 3D-качество, и объемный звук. Да вообще, на самом деле я уже и не знаю, сколько там этих «D». Микромухи записывали все, включая запахи. Также видео можно было снабдить своим настроением, причем в оригинальной версии записывалось именно то настроение, которое было у человека (и это настроение также передавалось смотрящему), а в доработанной версии можно было это настроение изменить. Вот тут начиналось самое интересное, и именно здесь талантливые люди с чувством юмора (которое все же никуда не делось, и это очень радостно) могли себя проявить. Правильно подобранное, но не совпадающее с оригиналом настроение существенно меняло воспринимаемую картину. Человек мог быть грустным, и все вокруг виделось ему в черном цвете (образно говоря), а тут – бац, и настроение тех, кто это смотрит, меняется на, допустим, противоположное. Впрочем, далеко не каждый человек хорошо воспринимал такие кардинальные изменения. Сами представьте: у вас грустное настроение, а все смотрят и радуются. Настоящие профессионалы меняли настроение слегка, чтобы не сразу и заметно было. Но зато когда люди, смотрящие запись, понимали, как грамотно и четко были внесены изменения, у них это вызывало восхищение.

В общем, в мое бы время такие технологии! Я бы такие фильмы самостоятельно наснимал – ого-го! А теперь… В этом времени трудно было кого-то чем-то удивить. Нужно было придумывать что-то новое, идти еще дальше, но куда уж дальше?

А дальше было включение ощущений. Вот этот момент далеко не каждый решался добавлять в автоматические настройки просматриваемых видео. Все же болевые ощущения даже здесь никто не любил. А если снимающий человек начинал экспериментировать (пытаясь снять что-то очень необычное, привлекающее внимание) и, например, отрубал себе руку или просверливал ее, утыкивал гвоздями или совершал еще какие-нибудь ужасные гадости со своим телом (благо, восстановить любую поврежденную часть уже не было проблемой), да еще и выполнял все эти действия без всякого обезболивающего, то неподготовленный зритель, случайно включивший запись со всеми эмоциями и ощущениями, реально мог потерять сознание. А кому нужно такое? Впрочем, оказалось, что были и такие, кому это нравилось.

Что ж, не мне их всех судить. Надо будет поискать для себя что-нибудь более интересное и приятное.

Кстати, люди теперь настолько обленились, что доверяют самим микромухам отбирать наилучшие фотографии и моменты дня, недели, месяца и выкладывать все получившееся на всеобщее обозрение (также в автоматическом режиме). Впрочем, находились еще уникумы, которые что-то пытались выбирать сами. Однако за день накапливался такой огромный объем фотографий и видео, что выбрать из всего этого самому что-то особенно выдающееся было не так уж и просто. Поэтому зачастую те, кто хотел чего-то оригинального, настраивал своих микромух на определенный род снимков и на определенную тематику. В этом случае микромуха начинала действовать уже согласно заданным критериям, подбирая и обрабатывая видео и фото.