Текст книги "Исправители судеб"

– Его… забрали, – пробормотал Кейдан.

– Правда?

– Да. Лучше будет сказать: один странный человек присвоил медальон себе. Кажется, звали его Эон Лэнхри.

– Хм… – Айрис, держась за подбородок, посмотрел на истерзанную Кейданом кочку. – Как это произошло? Расскажи.

– Мы ехали в одном вагоне, места располагались друг напротив друга, – начал тот свою историю.

Было очевидно, что Айрис был не только удивлён, но и возмущён. Но перебивать Кейдана он не стал.

Так что, тот продолжал:

– Казалось, этот человек предугадывал мои мысли и, самое интересное, не испытывал страха. Он чувствовал меня, вернее, силу данного вами оберега.

– Как такое возможно? – не выдержав, спросил Айрис.

– Не знаю, но мне кажется, он больше знает, чем все остальные обычные смертные. Сильный, судя по тому, как справился со мной.

Кейдан потёр ладонью шею.

– Зачем ты полез туда? Почему находился в том вагоне? Я же просил тебя… – Айрис тяжело вздохнул и скрестил руки на груди. – Гунли в курсе твоих выходок?

– Нет, – соврал Кейдан.

Глаза Айриса превратились в щёлки.

– До сих пор ты мне не лгал. Теперь же я начинаю сомневаться в твоих словах. Будь честен, – требовательный тон Айриса заставлял рушиться внутренние барьеры, построенные из скрытности и незначительного вранья.

– Гунли знает о некоторых моих походах и даже выручил в той ситуации, когда я остался без оберега. Но знай он о моих намерениях заранее, наверняка б пресёк все планы на корню. Всё было бы иначе, будь я сильней! – последнюю фразу Кейдан почти прокричал.

– Ты пытаешься меня в чём-то обвинить? – спросил Айрис.

– Нет, – смиренно ответил подопечный.

– Всему своё время, мальчик мой, – тон Айриса стал более снисходительным.

– Время! – выпалил Кейдан. – Кто решает, что пришла пора? Госпожа Вселенная? Ваши сородичи? Они? – он указал себе под ноги и увидел, как слеза, скатившаяся по его щеке, разбилась о пыльный ботинок.

Повисла затяжная пауза.

– Будь сдержанней, говоря о матери Вселенной, – произнёс Айрис требовательным тоном.

– Простите, вырвалось… – пробормотал Кейдан, не поднимая головы.

– Я доверяю тебе и хочу, чтобы ты стал моей правой рукой, а потом и вовсе, продолжил моё дело. Очень скоро ты станешь совершеннолетним и мы начнём обучение более сложным приёмам, притом не только магическим. Ты узнаешь очень много важного. Обереги и очерки прошлого в старинных книгах покажутся игрушками и глупыми сказками.

Кейдан закрыл глаза и несколько раз кивнул опущенной головой.

– Хорошо, Айрис, – тихо проговорил он. – Я ценю ваше доверие и буду стараться, честно…

«Не стать твоей марионеткой», – злобно выпалил его внутренний голос.

– Ну вот и славно, – Айрис подошёл к нему и по-отечески прижал к себе.

Чуть помолчав, добавил:

– Мне нужно ненадолго уехать – появились важные дела. За тобой, как обычно, присмотрит Гунли, – он улыбнулся, а затем вмиг стал серьёзным: – Веди себя достойно и не натвори, пожалуйста, глупостей.

– Угу, – буркнул Кейдан, услышав такую новость.

Глава 7.
Северо-восток

Вид из окна приёмной мэра изменился. Если точнее, изменился мир, люди… Изменилось всё.

Новые жертвы – потери ещё долго будут отзываться плачем скорбящих и криками при пробуждении от очередного кошмара. Площадь, здание администрации, центральный район города – всё, в данный момент, находилось под контролем военных.

Генерал Йенсен временно взял на себя роль градоправителя. Заручившись поддержкой полиции и отряда добровольцев, Виктор провёл пересчёт подчинённых ему людей. Распределив силы, он приказал навести порядок на улицах города. А также сообщил через уличных информаторов, что теперь любой, кто нарушит закон или попытается подорвать авторитет администрации, будет расстрелян на месте. Он обосновал такое решение тем, что тюрьмы переполнены, а времена сейчас тяжёлые. Потери слишком велики и нужно сосредоточиться на стенах, проходах, закрытых мглой и чужаках, возможно, представляющих угрозу.

– Грузите, а не бейте баклуши, – донёсся голос с улицы.

Эон встал на цыпочки, посмотрел вниз, туда, где располагался парадный вход в администрацию.

Несколько гражданских с кандалами на ногах и на руках тащили через площадь тело полноватого мужчины. Им явно было тяжело, но, сжав зубы и горбя спины, они тащили его, как могли. Чуть в стороне стояла полуразвалившаяся повозка, уже доверху заполненная трупами.

На душе стало ещё хуже – Эон поморщился от омерзения. Командовал закованными в кандалы усатый военный. Он важно восседал на лошади и, стоило арестантам замешкаться, принимался размахивать блестящим револьвером.

Тяжело вздохнув, Эон качнул головой.

– Благодарите генерала, что ещё дышите. Я б всех к стене поставил, – кричал усатый надзиратель.

Эон не мог больше этого видеть. Он потёр ладони, пытаясь стереть сажу, прилипшую к ним с обгоревшего подоконника. Он с сожалением окинул взглядом выгоревшее почти дотла помещение приёмной. Здесь сгорело практически всё: мебель, шторы, даже полотна дверей, ведущих в кабинет мэра. Всё превратилось в уголь. Слава богу, огонь не добрался до собственно кабинета мэра. Но радоваться этому особенно не получалось. Столько людей погибло!

Эон досадливо помотал головой и медленно, шаркая подошвами по ступеням, спустился на первый этаж. Вышел на улицу.

– Вот вы где! – к нему подбежал запыхавшийся Жан. – Там, там… – он никак не мог отдышаться.

Эон взял его за плечи:

– Успокойтесь и давайте по порядку.

– На северо-востоке открылся проход в стене.

– Что вы сказали? – удивился Эон.

– Мгла, закрывающая брешь, исчезла, – ответил Жан, размахивая вверх-вниз ладонью, словно разрезая воздух её ребром.

– Данные достоверны?

Жан закивал:

– Костан доложил генералу буквально пять минут назад. Сейчас туда стягиваются основные силы: военные, оружие, продовольственные запасы. Без Йенсена запрещено приближаться к проходу, – он посмотрел куда-то в сторону.

Эон проследил за его взглядом и увидел экипаж: пара лошадей белой масти, небольшая закрытая карета и, судя по форме одежды, кучер-полицейский. Неспешно потягивая сигарету, возница сидел на невысоких козлах, ожидая распоряжения от своего начальника.

– Едем? – Жан замер в ожидании ответа.

Выражение лица Эона сменилось с отстранённого на заинтересованное. Он даже слегка улыбнулся.

– Едем, – кивнул консультант и они тут же направились к экипажу. – Нужно успеть появиться там раньше Йенсена. Хотелось бы лично стать «первопроходцем», – рассуждал вслух Эон.

– Так и будет, мистер Лэнхри. Так и будет… – Жан посмотрел на вопросительное выражение лица собеседника и добавил: – Йенсен дал мне распоряжение: найти и доставить вас туда лично. Поэтому ваш визит ожидаем, а о гонке тут и речи быть не может.

– Он уже и вами командует? – Эон возмущённо хмыкнул.

– Пытается, – обречённо вздыхая, ответил Жан, приглашая собеседника первым пройти в карету. – Тут уж ничего не поделаешь, друг мой. У кого нынче сила, тот и прав. Хотя, стоит признать, Йенсен неплохо справляется и, похоже, по-настоящему ратует за Эльтос и наше будущее.

Жан сел в карету, с грохотом поднял ступеньку-подножку и захлопнул дверцу.

Они разместились на мягких сиденьях друг напротив друга, чтобы удобнее было вести разговор, который обещал быть длинным, учитывая расстояние до стены и скорость их передвижения. Жан негромко свистнул, тем самым давая понять, что можно ехать. Послышался басистый голос кучера: «Но-о! Пошли, родимые».

И лошади послушно зацокали копытами по каменной мостовой.

***

Это странное место стало привычным.

Одинокая лавочка, бор неподалёку, небо, не меняющее цвета, на котором никогда не обнаружить было ни солнца, ни луны. Свежий, в меру прохладный воздух.

Кейдан извлёк из кармана спички, опустился на одно колено и принялся поджигать измятый обрывок бумаги, аккуратно запрятанный между веток, сложенных шалашом. Потирая замёрзшие пальцы, он посмотрел на покачивающиеся верхушки деревьев – сегодня было ветренее обычного.

Кейдан прищурился, всматриваясь в темноту между стволами. Лишь однажды он дошёл до этого небольшого лесочка, но пройти дальше так и не решился. Страх, разрастающийся внутри него из-за тьмы, что поглощала собой тропу, ведущую меж плотных, один к другому, рядов деревьев, сковывал его тело.

Костёр медленно разгорался и вот уже ноги ощутили тепло. Кейдан поправил вязаную шапку, выглядывавшую из-под капюшона, затем достал из-за пазухи книгу, в которой было написано то, чего уже не позабыть, то, что было связано с ним и людьми, жившими в Вотуме.

Он помнил каждую страницу.

«В случившемся виновен Айрис – это факт, – тихо произнёс внутренний голос. – Он знал, руку приложил… принял решение. И вот от места, которое считалось домом, остались только строки в книге…».

– Никогда! – выкрикнул Кейдан в пустоту. – Никогда не прощу того, что ты сотворил! – им овладело отвращение.

Потеряв над собой контроль, он вырвал страницу из книги и швырнул её в костёр. Яркие сине-зелёные искры полетели вверх и, потрескивая, исчезли в вышине. В этих маленьких вспышках виднелись обрывки фраз, таинственные символы тянулись дымным следом к мрачному небу. Он отдышался, пытаясь взять себя в руки.

Вдох, выдох.

Посторонний внутренний голос утих.

Сердце стало биться ровнее, неожиданно появившийся яркий свет, исходящий от тела, угас. Ранее Кейдан не ощущал такого прилива сил, энергии, рвущейся изнутри. Словно прочитанное им разбудило давно спящего зверя. Или причиной был лист, сожжённый только что?

– Что же я натворил? – прошептал он. – Как теперь…

Он замер, замолчал, потому что в этот момент что-то ярко вспыхнуло в его голове – раз, другой. Перед глазами начали проявляться сцены, кадры, картины давно минувших дней.

По щекам Кейдана потекли слёзы. Он замер с книгой в руке, смотрел в костёр и одновременно в никуда.

Вот маленький босоногий мальчуган бежит по прохладной веранде и кричит «мама». Вспышка.

Кейдан покачнулся, стараясь удержать равновесие.

Мальчик стоит на крыльце и смеётся. С неба льётся яркий солнечный свет, чирикают птицы, сидящие на краю изогнутой крыши дома, в воздухе витает запах лета. К мальчику подошла молодая красивая женщина с корзиной, наполненной ягодами.

– Ма-ма, – прошептал Кейдан, делая шаг вперёд, чтобы стать ближе к видению.

Кейдан мог поклясться, что прямо сейчас, в данный момент, он чувствовал её присутствие рядом с собой. Её дыхание, запах мяты, исходящий от рыжих волнистых локонов, лежавших на плечах.

Закрыв глаза, Кейдан запрокинул голову и медленно вдохнул через нос родной запах, смешанный с летним теплом и ароматом спелых плодов.

Мальчуган, хмуря лоб, выбрал из корзины самую большую ягоду. Улыбнулся матери.

– Присмотри за ним! – раздался мужской голос.

Мальчик обернулся и взглянул на веранду.

Кейдан сделал то же самое.

– Пожалуйста, запритесь в доме и не выходите, пока я не вернусь.

Женщина, вмиг побледнев, еле заметно кивнула.

Кейдан проводил взглядом того, кто, судя по всему, приходился ему настоящим отцом.

Малыш, сжимая ягоду в кулаке, заревел. Кейдан крепко зажмурился – плач мальчугана тут же утих.

Кейдан так сильно сжал книгу, что ему сделалось больно. Всё закончилось, исчезло. Снова воцарилась тишина и озорной ветерок закачал макушки высоких сосен. Грусть, проникшая в сердце после увиденного, просила возможности взглянуть ещё.

«Хотя бы краешком глаза, – шептал голос внутри головы. – Ты же хочешь увидеть мать и отца, вернуть отобранное, спрятанное прошлое?».

– Зачем ты скрывал от меня эти воспоминания? – прошептал он, как бы обращаясь к Айрису. – Для чего заблокировал память и поместил в мою голову ложные факты о прошлом? – продолжил Кейдан, шипя через сжатые зубы.

Он посмотрел на догорающий костёр.

– Пламя уничтожит искусственно созданные барьеры, откроет правду, позволит вспомнить себя… – перед глазами появилось лицо девушки, державшей корзину с ягодами.

Кейдан с ненавистью посмотрел на дом Айриса и, вырвав сразу несколько страниц, бросил их в костёр. Голову повело, мир подёрнулся рябью и начал стремительно тускнеть. Прежде чем потерять сознание, он ощутил, что падает. Сильный удар затылком о рыхлую почву чужого мира – темнота.

– … Этот кулон будет сдерживать силы, – Айрис поднёс круглый оберег поближе к лицу и одобрительно кивнул. Сдув оставшиеся частицы и пыль, появившиеся после нанесения гравёром символов, добавил: – Нужно научить его чувствовать силу, справляться с ней…

– Только сначала воспитать справедливость и человечность, – донёсся голос Гунли.

Советник, медленно проявляясь, возник перед Айрисом.

– Угу, – согласился Айрис, пряча кулон в карман.

Кейдану показалось, что его обхватывают огромные нечеловеческие руки и резким рывком швыряют в сторону.

Часто моргая и осматриваясь, он осознал, что теперь находится не в доме Айриса.

Звук чьих-то шагов эхом разносился по узкой улочке с потухшими фонарями. Тёмный силуэт появился из-за угла и Кейдан его увидел. Тот с каждой секундой становился ближе. Не сбавляя шага, он приблизился к парню, посмотрел сквозь него, склонил голову и замер, о чём-то размышляя.

– Айрис? – Кейдан узнал своего наставника.

– Ну и дела, – досадливо мотая головой, Айрис присел на корточки.

Его правая рука, поднятая вверх, начала выводить непонятные символы, словно в данный момент он дирижировал оркестром. С кончиков пальцев слетели сияющие огоньки, поднялись вверх. Разрастаясь в размерах, они, подобно маленьким светлячкам, озарили наставника и то, что находилось вокруг него.

Губы Кейдана затряслись, глаза, с замершим в них удивлением и страхом, широко раскрылись.

– Ого. Это же… – он присел рядом с Айрисом и склонил голову набок. – Это… Я?.. – Кейдан перевёл вопросительный взгляд на наставника.

Водя в воздухе руками и беззвучно шевеля губами, Айрис зажмурился. Меж его ладоней появился маленький белый огонёк. Вырастая на глазах и мерцая по контуру синим, он словно пытался вырваться, сбежать, улететь…

– Прошу, прости меня, – вдруг произнёс Айрис. – Я нарушаю правила, но видимо так надо, я слушаю свой внутренний голос, а он обычно не подводит.

Кейдан ощутил, что кроме него и Айриса здесь есть… Он отступил на шаг, другой…

– Воспоминания не представляют опасности, бояться не стоит, – шептал он, глядя на тёмную фигуру из дыма.

С помощью света, исходящего от летающих фонариков Айриса, монстр был обнаружен. И Кейдан увидел, как злобно ощерившись, сгорбленное существо подалось вперёд, как будто желало помешать свершиться чему-то, что должно было вот-вот произойти.

– Не перечь мне, – выкрикнул Айрис и махнул в его сторону расслабленной кистью.

Тонкая стена белого света прошлась от кончиков пальцев и вдоль по улице, рассеивая по пути мрак и отгоняя прочь отвратительное создание.

Кейдан открыл глаза. Посмотрел в хмурое небо. Полежал так с минуту, приходя в себя. Встав, он лениво отряхнулся, поднял с земли книгу и направился в дом.

В голове родился план и Кейдану не терпелось его осуществить.

Часть 2.
Торги с судьбой

Судьба – это не дело случая, а результат выбора.

Судьбу не ожидают, её создают!

Уильям Дженнингс Брайан

Глава 1.
Одно на двоих

Здесь были только руины и пыль, а вокруг жухлая степь. До Вотума – города, расположенного на востоке, – было около часа езды верхом. Инга и её муж Герман посещали его очень редко – только когда необходимо было пополнить запасы провизии, купить какие-то инструменты или что-то ещё, необходимое для более или менее комфортного существования.

Инга поправила платок, прикрывающий нос и рот, протёрла стёкла защитных очков. Она старалась работать аккуратно, но, несмотря на это, при каждом её движении в воздух взвивались тучи пыли.

Керосиновая лампа и фонарь на солнечных батареях разгоняли полумрак вокруг неё. Этого было достаточно для продолжения работы: она убирала камни, прокладывая путь к заветной цели.

В животе заурчало. Организм намекал, что пора бы подкрепиться.

– Пожалуй, я заслужила небольшой перерыв, – проговорила она, мысленно хваля себя за проделанную работу.

Направляясь к выходу, Инга свернула потрёпанный лист бумаги с изображением цокольных этажей храма. Именно в его руинах они с мужем вели раскопки вот уже десятый год кряду.

Только двое остались верны идее и не сломались под натиском неудач.

Инга с горечью вспомнила, как всё начиналось. Тогда собралась отличная команда единомышленников, которых вдохновляла поддержка местных управленцев и состоятельных людей. Но время беспощадно, а терпение не вечно. Поначалу всеми двигала вера в легенду предков о даре, присущем каждому – даре «одного желания».

Они, та самая команда единомышленников, хотели возродить это чудо, дать прошлому шанс стать настоящим, показать остальным людям, что дар есть в каждом.

Если исходить из легенды и рассказов её, Инги, прабабушки, то было лишь два условия, которые необходимо было соблюсти: возраст и место. Загадывающий желание должен был быть совершеннолетним и передать заветные слова он мог лишь через главного служителя этого храма, написав своё имя и текст на бумаге.

Прабабушка Инги рассказывала, что обычно главный служитель лично выходил к народу. Приглашал по одному человеку, отводил его в сторону, выслушивал внимательно.

Она вспоминала об этом со слезами на глазах, говорила, что это были лучшие времена. Не было тогда ни голода, ни войн, ни проблем со здоровьем. Всё могли исправить несколько слов одного человека.

Бывали, впрочем, случаи, когда старший служитель отказывал пришедшим. При таком раскладе им приходилось возвращаться в город ни с чем, чтобы как следует обдумать, сформулировать, осознать новое желание.

Непроста была служба старейшины. Ответственность на нём и его помощниках – младших служителях – лежала огромная. Не допустить хаоса, сохранить равновесие… – попробуй удержи всё это одной силой убеждения. А люди просили о разном. О власти, несметных богатствах, силе – тоже просили. И не все понимали причины отказа, не все смирялись. Неудивительно, что со временем количество недовольных стало возрастать.

«Все сказки заканчиваются, – говорила с печалью прабабушка Инги. – И эта закончилась».

Счастливой жизни пришёл конец.

Военачальник по имени Хильд во главе армии наёмников явился в город издалека. К нему примкнули недовольные и жаждущие власти и богатств.

Только потом все узнали, что там, откуда он родом, его называют собирателем чудес. Хильд услышал о Вотуме, людях, живущих в нём, об исполнении желаний. Зачем что-то искать и гнаться за добычей на другой край света, подумал он, когда загаданное жителем этих мест желание способно удовлетворить любые потребности. Хильд был беспощаден и, что самое страшное, умён. Он убил всех, кто защищал храм, вплоть до младших служителей и даже старейшину. Случайно лишив жизни старшего служителя, он ощутил его способности в себе – перенял дар и стал передающим желания. Народ вели к храму силой, сопротивляющихся и протестующих сажали за решётку и лишали всех благ, вплоть до еды и воды. Хильд приказал не церемониться с заключёнными, но жизни их беречь, как зеницу ока, – ведь «дар одного желания» был не использован у единиц. Тем или иным способом, Хильд и его люди вынуждали жителей Вотума делать и говорить то, что им нужно. Именно тогда-то всё и случилось…

Инга выбралась из развалин храма на свежий воздух. Лицо обдало ветерком и это отвлекло её от воспоминаний.

На улице было в меру прохладно – эта осень оказалась намного мягче двух предыдущих.

Инга сняла запылённую каску, расстегнула заколку, позволив чёрным локонам упасть на плечи. Медленно шагая, она дошла до небольшой хижины, приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Муж её увидел сразу – он уже не спал.

– Устала? – спросил Герман, поднимаясь с кровати.

– Немного, – Инга улыбнулась, подошла и поцеловала его в лоб. – Температура почти спала, – радостно заключила она.

– Я чувствую себя лучше и после обеда присоединюсь к раскопкам.

– Герман! – возмутилась Инга. – Отлежись как следует, а завтра утром вместе пойдём, – она заботливо пригладила его русую макушку.

– Нет. Пойдём после обеда, – он встал и, прихватив тряпкой чайник, стоявший на круглом отверстии в самодельной печи, налил в кружки кипятку.

Инга отпила травяного отвара и незаметно для себя начала вновь погружаться в размышления и воспоминания. Её внутренний голос сегодня был болтлив, как никогда. Она ощущала грядущие перемены, чувствовала наступление нового этапа в жизни. Она не знала ещё, могла ли верить этому чувству: ошибалась она не однажды. Но и справиться с предчувствиями и забыть о них она не могла.

– Расскажи, о чём ты думаешь, – попросил Герман, дуя на дымящийся чай.

– Меня мучает вопрос, – она пожала плечами. – Как думаешь, без старшего служителя или отнявшего его жизнь можно просить об исполнении желания? Напрямую. И если да, то у кого?

Герман поджал губы.

– Мы обсуждали это сотню раз. Узнаем по факту, если представится возможность.

Инга кивнула.

– За то, что предки нарушили правила, нас наказали небеса, – продолжал Герман. – Плохие люди сгинули в одночасье, а город и окрестности с храмом теперь ограждены стеной. Наверняка это сделано богами для того, чтобы защитить от неразумных нас остальной мир.

– Убить людей, оградить нас непреодолимой стеной, разрушить святыню – это разве справедливо?! – выпалила Инга. – Если боги такие всемогущие…

– Прошу тебя, – Герман взял её за руку, – не гневи их. Хватит.

– Прости… – тихо проговорила она. – Лучше расскажи, что тебе снилось? – она положила голову на плечо Германа и закрыла глаза.

– Кстати, – он оживился, – сегодня утром, когда ты ушла на раскопки, я стоял у окна и пил чай. Просто размышлял о жизни и смотрел туда, на холмы, – он взглянул на неё и почему-то замолчал.

– Ты заметил что-то необычное? – спросила Инга.

– Я увидел там человека, – ответил он.

Инга отстранилась, отпрянула. Смотрела на него в ожидании.

– Свободная накидка с капюшоном, невысокий рост. Он стоял, опершись ладонью о ствол дерева. И его кожа в области запястья…

– Светилась красным цветом? – перебила его Инга.

– Да! Точно! – Герман удивился. – Ты тоже его видела?

– Да.

– Сегодня утром?

– Нет. Примерно неделю назад. На развалинах храма – силуэт на фоне неба. Я видела человека в капюшоне. Он размахивал рукой, словно давая знак. И мне показалось, я увидела свечение на его руке. Он взмахнул пару раз, а потом увидел меня и исчез, но след – смазанный и нечёткий – рассеялся не сразу. Через несколько секунд только пропал.

– Почему ты не рассказала мне об этом сразу? – спросил Герман.

– Я не была уверена. Думала, мне привиделось. Покопаешься в темноте этих подвалов, прочитаешь несметное количество старинных книг – и не то пригрезиться может, – она снова положила голову на плечо мужа и обняла его за талию.

– Думаешь, за нами следят? – Инга опасливо взглянула в окно.

– Не знаю, но предчувствие мне говорит: мы близки к цели.

– Похоже на то, – кивнула Инга и нервно вздохнула.

Обед и отдых они провели за плотно зашторенными окнами. Герман проверил своё старое ружьё, Инга – работоспособность арбалета. Женщина умело пользовалась арбалетом, ведь ей нередко приходилось охотиться на мелких и средних животных. И не такому научишься, когда у тебя мало денег, а поездка за едой в город иной раз откладывается из-за затянувшейся непогоды.

Герман и Инга в полном молчании пробирались к развалинам храма.

Когда-то красивая, даже величественная… площадь перед храмом, как и сам он, сегодня являла собой зрелище печальное. Полуразрушенная, она местами была занесена песком. Повсюду зияли глубокие трещины, они разделяли, рассекали площадь на части. И Герман с Ингой, перескакивая по потрескавшимся гранитным плитам, которыми была выложена площадь, пристально вглядывались в неровную поверхность, старались не оступиться.

Сколько раз они проходили по этой дороге – сто, двести… И всякий раз у них захватывало дух, когда скользили взглядами по остаткам… обломкам огромных статуй, что когда-то были расставлены по периметру площади. Ни одно каменное творение полностью не сохранилось. Обломки были довольно крупными. И по ним вполне можно было представить прежнюю картину: серьёзные лица, на головах надеты конусообразные уборы; руки, обращённые к небесам. Те, с кого снимали образ, носили свободные длинные одеяния с широкими поясами, к которым крепились оружие и кошельки. Медальоны и обереги, гребни и какие-то мешочки – всё это отражало какую-то другую, прежнюю жизнь. Люди верили, что каждая статуя олицетворяла «передающего желание», ушедшего в мир праотцов.

Инга и Герман ловко спустились по верёвкам вниз, в темноту подвалов храма.

– Здесь – аккуратней, – предупредила Инга. – Видимо, ночью был небольшой обвал.

Герман кивнул и натянул защитные очки. Карабкаясь по обломкам, разбирая завалы, они пробирались всё дальше. Надеялись, что приближаются к финалу своей экспедиции. Рассчитывали, верили. Отмечали, что, чем более они углублялись в подвалы храма, тем более сложной становилась их дорога и опаснее казалась цель.

Инга остановилась передохнуть, спустила с плеч рюкзак с инструментами и водой, поставила на пол фонарь, выпрямила спину.

– Если верить схеме помещений и предположить, что это нужный этаж, – начала говорить, – то вполне возможно…

– Инга! – выкрикнул Герман.

Она вздрогнула.

– Что случилось? – схватив фонарь, осветила пространство перед собой. Увидела спину мужа. Тот не оборачивался. Только отбрасывал и отбрасывал в сторону каменные обломки с прохода.

– Что там? – повторила она нервно.

Герман отшвырнул в сторону очередной осколок камня, произнёс глухо:

– Подойди.

Она приблизилась, протянула руку с фонарём и остолбенела.

Из появившейся бреши в каменной куче, преграждающей вход в следующее помещение, дул ветерок и вырывалось бледное голубоватое свечение.

– Глазам своим не верю, – прошептала она. – Откуда этот свет?

– Не знаю, – ответил Герман, смахивая с лица пот.

Они принялись вместе расчищать проход.

Некоторые камни были слишком большими и им пришлось прилагать неимоверные усилия.

Спустя два часа, лаз, позволяющий проползти на четвереньках, был расчищен. Герман принёс несколько длинных брусков и вставил их по сторонам от появившегося прохода, создавая тем самым ребра жёсткости и дополнительную опору для хрупкой каменной стены.

– Сказал бы, «после вас, мадам», но здесь такое дело, – Герман подмигнул и улыбнулся.

Его перепачканное, запылённое лицо в бледно-голубом свечении выглядело смешным и одновременно пугающим.

– Будь осторожен, – Инга передала мужу ружьё.

Взяв оружие, он полез. Секунды растянулись в бесконечность.

Инга не выдержала. Позвала. Сначала шёпотом, потом громче.

– Всё в порядке, – наконец-то отозвался он. – Давай, ползи сюда.

Она добралась до него довольно быстро. Уже через минуту Инга стояла рядом с мужем и оглядывала грот, залитый ярким светом. Судя по всему, это помещение уцелело благодаря мощным колоннам, выстроенным кольцом и ограждающим собой центр огромного пространства. В области, окружённой ими, виднелись иероглифы и линии, высеченные прямо на каменном полу. В центре стоял сломанный конус. Фигура из камня была разрушена большим осколком, упавшим с потолка. Герман и Инга медленно подошли к конусу.

Инга даже не удержалась, коснулась кончиками пальцев сколотой вершины. Они сделали несколько шагов по кругу, обошли пространство, осмотрели загадочные символы и пол, исполосованный довольно узкими и одновременно глубокими канавками. Странный узор, рисуемый ими, напоминал схему лабиринта.

– Ты заметил? – прошептала Инга, осматривая пол.

– Что именно?

– Свечение идёт не отовсюду, оно исходит от обломков, разбросанных по всему помещению. Смотри, – она ткнула указательным пальцем в места, где свечение было особенно сильным.

– Точно! – удивлённый Герман поднял с пола небольшой кусочек камня, сделал пару шагов и подхватил на ходу ещё один. Покрутив в руках, он пришёл к заключению: – Это фрагменты одного узора.

Инга, согласившись с таким выводом, принялась собирать осколки, как и её муж. Найти их было несложно – ведь они светились.

– Очисти круг там, в центре, – попросила она. – Кажется, я знаю, откуда эти фрагменты.

Не слишком понимая, зачем ей всё это понадобилось, Герман принялся расчищать пространство. Убрав крупный мусор, он начал освобождать бороздки маленького лабиринта от мелких камней.

– Готово! – выкрикнул, наконец, Герман.

– Что ж… Тогда начинаем собирать пазл, – Инга взяла два среднего размера фрагмента, встала меж колонн, прищурилась, изучая пространство.

Решив задачку, она улыбнулась, аккуратно прошла между бороздок и положила светящиеся осколки на нужные места.

– С оборотной стороны есть выступы, – Инга подхватила следующий обломок и показала мужу. – Не только по иероглифам сверху можно понять, куда ставить, но и вот по этому… – Она провела пальцем по шероховатой изнанке фрагмента.

Герман посмотрел на неё с восхищением.

– Не зря я женился на тебе, – он улыбнулся. – Умная ты у меня и сильная.

– А я думала – красивая! – наигранно возмутилась Инга, укладывая в нишу очередной фрагмент.

– Это было обязательным условием при выборе жены, – он рассмеялся.

Инга хихикнула и махнула в его сторону рукой.

– Вроде готово, – склонив голову набок, она разглядывала результат их работы.

– Что дальше? – спросил Герман.

– Не знаю, но мне кажется… – она прищурилась, разглядывая центр, – мы что-то упустили… какую-то деталь.

– Конус! – воскликнул Герман. – Вон, посмотри.

Он аккуратно прошёл по сложенным фрагментам и установил когда-то отколотую острую верхушку на место.

И тут же белая вспышка ослепила его, что-то ударило Германа в грудь. Его отшвырнуло спиной назад и, пролетев между колонн, он свалился кулём на каменный пол.

Инга подбежала к нему – он был без сознания. В испуге она принялась звать его и трясти за плечи. И он пришёл в себя. Открыл глаза, закашлялся. Попытался подняться.

– Я в порядке, – морщась от боли в спине, ответил он. – Что произошло?

Как сговорившись, они резко обернулись и посмотрели на конус, из которого вырывались потоки синего цвета. Расстояние между каменных фрагментов начало заполняться этим светом, иероглифы и узоры засияли огненно-красным. Казалось, из них вот-вот выплеснется лава.

Фрагменты камней срастались между собой, образуя огромный ровный круг, накрывающий те самые канавки мини-лабиринта.

– Ну, наконец-то! – разнеслось под сводами. – Как же долго я этого ждал!

Инга и Герман медленно попятились к лазу, ведущему наружу.

– Не бойтесь, я вас не обижу, – услышали они насмешливое.

– Кто ты? – с надрывом крикнула Инга.

– Ладиан Хильд.

– Это же он когда-то убил служителей храма, – прошептал Герман.

– Верно, – снова раздался громкий басистый голос. – Так и есть, – тихо повторил он.