Текст книги "Славянская мечта"

Артем Шампанский
Славянская мечта
Неофельетон

Первая часть

В последнее время часто стали встречаться критики, небезосновательно считающие, что в современной художественной литературе очень мало уделяется внимания жизненному укладу малых и средних городов. Все чаще героями различных творений становятся чуждые нашему менталитету столичные олигархи или совсем оторванные от реальности хуторяне-лесники, живущие критериями позапрошлого века. И здесь, как справедливо отмечают хохмачи-самоучки, нужно что-то менять коренным образом. Ведь именно в периферийных городах сконцентрирована та часть нашего колоритного общества, которая еще не успела очерстветь по-столичному и, конечно, не столь сентиментальна, как в деревне. Именно жители малых городов воплощают в себе те незаурядные качества, которые этнографы еще назовут «славянский феномен» – это полная осведомленность в вопросах управления страной и в вопросах ведения приусадебного хозяйства, абсолютная компетентность в мире медицины и готовые ответы на вопрос «Кто виноват?» и «Кто дурак?». А как эти простые, отзывчивые люди переживают удачи и неудачи своих соседей!!! Только черствые, бессердечные циники, не разобравшись в эмоциях, сравнивают эти чувства либо с черной завистью, либо со злорадством. А эта эклектическая смесь наивности и хамства одновременно, как правило, ведет к крутым поворотам в общении из-за неожиданно расставленных акцентов, правда, к счастью, не у всех. А непрошибаемая уверенность в умственном превосходстве над всеми остальными! Пусть немного, чуть-чуть, но всё же уверены, что хитрее. Другими словами, просто Клондайк неповторимых образов и персонажей.

Правда, иногда урбанизированные завистники обвиняют этих людей в излишней осторожности и медлительности. Жителям мегаполисов, по воле случая попадающим в небольшие города, зачастую кажется, что время здесь замедляет свой привычный ход, протекает утомительно медленно и скучно, причем все заторможено настолько, что раздражает суетливого гостя с первых минут пребывания в провинции. Вялые, медленные автомобили, двигающиеся по узеньким улочкам, неспешно переходящие дорогу пешеходы. Сотрудник Госавтоинспекции, остановивший иногороднее авто, медленно, почти сонно подходит к водителю и только после огромной паузы представляется, излагая суть причины остановки. Что-нибудь совершенно банальное вроде «оказание информационной помощи», или совсем простое – «проверка документов». Дальнейшие действия стража дорожного порядка выводят из себя даже самых терпеливых. Он долго рассматривает водительское удостоверение и техпаспорт автомобиля, шевеля губами, словно читает по слогам, как первоклассник, после этого переходит к процессу визуализации (представления водителем лица для осмотра) и идентификации (сравнительный анализ лица и фотографии). Удовлетворившись только с третьего раза, наконец, возвращает документы, но делает это медленно, как официант, подающий кушанья, в конце концов, отдает под козырек и еще долго желает счастливого пути. Бесконечно длинной кажется пауза между сигналами желтого и зеленого цвета светофора. И именно в этот короткий промежуток времени привыкшие к сумасшедшему ритму приезжие гости нервно подают звуковой сигнал клаксоном автомобиля стоящим спереди нерасторопным аборигенам. Впрочем, это не производит никакого впечатления на последних: те еще долго продолжают оставаться на месте, словно для начала движения им надо натянуть парус и поднять якорь!

Даже сидящие на ветках воробьи чирикают как-то протяжно и вяло, совсем не так, как это делают их пернатые собратья в больших городах.

Все это, конечно, отголоски подлых инсинуаций жалкой кучки чванливых столичных жителей, выдающих движение в автомобильной тянучке или стояние в автомобильной пробке за неистовый ритм жизни. Им не понять всю красоту и прелесть «пасторального рая», так часто воспеваемого поэтами, эту обитель добра и спокойствия. Только в таком месте могла произойти история, описанная ниже, с людьми, привыкшими легко доверять незнакомцам.

В маленькое кафе со странным названием «Сахарница», где-то чуть после полудня, на летнюю террасу уверенно зашла компания из нескольких мужчин, на выражении лиц которых оставил след только что принятый в изрядной дозе алкоголь, но, как говорят в народе, «показалось мало». Хотя последние пару месяцев постоянные посетители частенько замечали их здесь в одно и тоже время абсолютно трезвыми. Ребята с суровыми лицами всегда заказывали чай и маленький тортик, не изменяя выражение лица, торжественно поедали торт, выпивали чай и исчезали… Пара крепких, высоких парней, по виду очень напоминавших мультяшных героев «Двое из ларца, одинаковых с лица», и чуть впереди невысокого роста кареглазый брюнет с рыскающим взглядом. Отсутствие свободных мест вовсе не смутило зашедших, они уверенно подошли к столику двух беседующих дамам среднего возраста.

– Прошу прощения, – вежливо начал невысокий, – мне очень неприятно нарушать вашу идиллию, но не могли бы Вы разрешить нам с коллегами занять краешек Вашего стола в связи с наличием полного отсутствия свободных?

После сказанного тут же, не дожидаясь ответа, расположился возле изумленных барышень, жестом руки предлагая своим товарищам сделать то же самое. Последние, ничтоже сумняшеся, тут же плюхнулись в свободные кресла.

– Константин Сергеевич Станиславский, – негромко, но с определенной долей патетики, представил себя все тот же кареглазый брюнет, – мои коллеги Немирович и Данченко.

Не называя имен по понятным причинам, он так же важно представил и своих спутников. Представившись именами известных театральных деятелей прошлого, молодой человек ожидал услышать что-то вроде: «О! кажется, я что-то слыхала о таких», но получил неожиданное продолжение.

– Майя Плисецкая, – с легкой неприязнью заявила та, что оказалась ближе к «Станиславскому», потом, указав на соседку легким движением головы, представила и её: – Галина Уланова. Невежд, считающих себя слишком умными, не терпим с детства!

Вышесказанное имело обратный эффект, вместо изумленных барышень удивление застыло на лице «Станиславского». Такую осведомленность в истории театра и балета он не ожидал встретить. Балет, видимо, имел место в жизни девушек, хоть и остался в далеком прошлом: отнюдь не толстушки, но просто тортики, мягко говоря, им были противопоказаны.

– Какая удача! – мгновенно собравшись с мыслями, выпалил он. – Мы с коллегами как раз ищем людей, имеющих непосредственное отношение к хореографии.

– Да ну! – удивилась «Плисецкая».

– Правда! Мы собираемся поставить на театральной сцене «Звездные войны». Задача, как говорится, не из простых! Не мне вам рассказывать, какие трудные времена сейчас переживает местечковый театр. Именно это обстоятельство подтолкнуло нас замахнуться на такую сложную тему! Это будет необыкновенная постановка. Фарс! Нет, скорее водевиль, изобилующий песнями и танцами, и, конечно, с бесконечным хеппи-эндом. Именно в последней сцене этого действа представители разных галактик собираются на общий танец все вместе. По моему замыслу, этот феерический пляс состоит из трех частей. В первой этакий задорный польский «Краковяк», но в самой необычной интерпретации – в траурной версии! Понимаете? Танец угнетенных весельчаков! Движения всех участников разрознены и хаотичны… Во второй части все танцоры выстраиваются друг за другом и выплясывают в круговом движении хоровод, похожий на ритуальный танец африканских зулусов, посвященный погребению вождей. В финале все участники действа занимают определенное место на сцене и синхронно имитируют движения матроса-сигнальщика времен Первой мировой войны, как бы донося условными знаками зрителям идею победы коллективного разума над хаосом и анархией!.. Именно для этого нам нужен балетмейстер-авангардист с нетрадиционным взглядом на современную хореографию.

Произнося эту небольшую тираду, он то прищуривал, то широко открывал глаза, поднимал руки вверх и тряс ладонями, раскачивал головой и притоптывал ногами – в общем, кажется, сумел передать атмосферу будущей постановки. Расположение случайных собеседниц еще не удалось завоевать, но шаг в этом направлении был сделан огромнейший. Из строгих и неприветливых, девушки превратились в сплошное очарование с улыбками на лицах.

– Да, это впечатляет, – вступила «Уланова», тихо и медленно выговаривая каждое слово, с небольшой долей иронии в голосе. – Масштабно и грандиозно. Не знаю, какой вы режиссер, но актер вы, кажется, бесподобный.

– Нет, вы только послушайте, что она говорит! А главное, кто это говорит? – вспыльчиво продолжил «постановщик», задавая вопрос своим спутникам и сам же на него отвечая, – это говорит зритель! Не это ли является признанием? А?..

Телефонный звонок не дал ему закончить эту пафосную мысль. Лихорадочно шаря по карманам, он все же нашел «трубу», приложил к уху и отчетливо произнес:

– Да, мама, – и через короткую паузу, – полковой оркестр только закончил играть мазурку и готовится исполнить кадриль. Я ангажирован еще на пару танцев, поэтому зайду попозже.

После этой короткой странной беседы он отправил телефон обратно в карман и слегка сконфужено стал оправдываться перед представительницами прекрасного пола:

– У меня очень старомодная мама. Я так и не смог ей признаться в свое время, что не поступил в военное училище. Уже много лет она думает, что я офицер. Сегодня обещал зайти к ней в гости, правда, пришлось соврать, что должен посетить офицерский бал.

Его друзья, заказавшие под шумок шампанское и коньяк, уже по-свойски разливали напитки в бокалы «балеринам», кажется, полностью освоившись в новой компании. Дамы, в свою очередь, невзирая на только что сформировавшиеся дружеские отношения, прекращать словесную перепалку не собирались.

– А разве ваша мама не замечает, что вы не носите военную форму? – очень как-то ехидно поинтересовалась «Уланова».

– А я ношу! Театральный костюмер – мой друг! И постоянно помогает мне перед визитом к маме. Конфуз случился лишь однажды, когда этот шельмец спьяну подсунул мне мундир американского морского офицера! В темноте и я не разглядел. Да! Что я только не рассказывал старушке. Но все же выкрутился, поведав тайно о военных учениях «Морской бриз», в которых я якобы принял участие. А мундиром обменялся с НАТОвским полковником, потому что у военных разных стран по окончании совместных учений теперь такая же традиция, как и у футболистов после матча!

Закончив говорить, он неожиданно для себя заметил, что внимание всех посетителей с соседних столиков приковано к нему. Даже стоящие у входа официантки с любопытством и неподдельным интересом слушали его фантазии. Но самое главное, его глаза на секунду пересеклись взглядом с глазами высокой длинноволосой брюнетки, сидевшей неподалеку. Возникла непроизвольная пауза, совершенно не заметная для постороннего глаза. Молодой человек замер.

Как известно из античной мифологии, Медуза Горгона взглядом превращала все живое в камень. Эта история превратилась в неожиданную версию Ростислава Косовского, а именно так на самом деле звали «Станиславского»: встречаясь взглядом с предметом своего обожания Дианой Кокошко, моментально превращался в дерево. Но не в ветвистое и цветущее майское дерево, радующее взор случайного прохожего, а в более похожее на спиленное или даже уже высушенное бревно. Если выразиться мягче, он превращался в деревянного истукана с выражением застывшего вожделения на лице и на какое-то время полностью отключался от жизни! Пусть уж простят киноманы за возможно неудачное сравнение, но эта сцена сильно перекликалась с эпизодом встречи разведчика Исаева со своей женой в кафе «Слон» (роль В. Тихонова в телесериале «Семнадцать мгновений весны»). Естественно, находясь в таком состоянии, Ростислав не мог предпринять даже робкую попытку для знакомства с красавицей Дианой самым обычным способом, как это делают миллионы парней во всем мире. Мешала ему в этом излишняя скромность и закомплексованность. Влюбленному мужчине постоянно мерещились проблемы маленького роста, разницы в возрасте, а самое главное – недостаточная респектабельность собственной персоны. «Разве сможет такая девушка связаться с работягой-строителем? Неее… Здесь только миллионеры или бандиты какие-нибудь смогут пропетлять. Других наверняка отшивает», – рассуждения примерно такого характера то и дело появлялись в его голове при виде Дианы, хотя сам по себе Ростислав очень начитанный и образованный парень с дипломом инженера-электроника в кармане и опытом работы в бизнес-структурах различного уровня. Но, по стечению целой цепочки обстоятельств, карьера Ростислава в возрасте тридцати пяти лет остановилась на должности бригадира плиточников-халтурщиков (в данном случае слово халтурщики не означает качество выполненных работ, а определяет форму собственности данного предприятия). Он резонно рассудил, что работать на самого себя ему спокойнее и комфортнее. Если бы перед характеристикой человека писали эпиграф, то к Ростиславу Косовскому подошло бы:

«– А вы сами-то верите в приведения? – спросил слушатель у лектора.

– Что вы? Конечно же, нет! – ответил, улыбаясь, лектор и медленно растаял в воздухе.»

Трудолюбивый инженер и его товарищи с утра до ночи выкладывали узоры из разноцветных плиток заказчикам всех мастей исключительно за «живые» наличные, абсолютно игнорируя систему налогообложения. Как бригадир, он виртуозно проводил переговоры с заказчиком, давая понять потенциальному работодателю, что тот имеет дело не просто с профессионалами, а с настоящими художниками-облицовщиками, поэтами-воспевателями мозаичного искусства, и поэтому разговоры о высокой стоимости работ выглядят неуместно. По-своему престижная и достаточно денежная работа делала жизнь Ростислава относительно спокойной и безоблачной. Но одно обстоятельство не давало покоя – красавица Диана! Увидев её однажды в этом же кафе, он навсегда потерял покой и приобрел патологическую потребность видеть любимое лицо ежедневно. Эта роковая для него встреча произошла несколько месяцев назад, когда его дружная бригада только приступила к работе в строящемся доме напротив. Ростислав заметил очаровательную девушку, приходившую в «Сахарницу» каждый день в одно и тоже время. Она появлялась здесь в постоянной компании, очевидно лучшей подруги, дабы провести время за чашечкой кофе, обсуждая какие-нибудь праздные вопросы. Тогда он, как бригадир, инициировал в трудовом коллективе плиточников настоящий обеденный перерыв, совпадающий по времени с интересующей особой. Прием же пищи он претворил в торжественное мероприятие, нечто среднее между китайской чайной церемонией и завтраком британских аристократов. Жизнь его друзей мастеров-строителей Саши и Сережи круто изменилась: вместо бутербродов, съедаемых, как правило, наспех, им приходилось принимать душ, переодеваться в чистую одежду и идти в полудетское кафе вместе со своим идейным наставником. Надо заметить, что формат кафе «Сахарница» несколько отличался от вкусовых пристрастий этих парней – вместо любимого жареного мяса и пива здесь подавали торты, эклеры, а из напитков – кофе, чай и очень дорогие (как для простых рабочих) бренди и газированные вина. Зрелище было действительно не для слабонервных: двое огромных парней аккуратно поедают пирожные маленькими вилочками и запивают чаем, из всех сил пытаясь быть похожими на чопорных английских лордов. Можно только лишь представить, каким даром переубеждения обладал Ростислав, сумевший изменить взгляды на жизнь двух людей, не понимавших сути подобных заведений! Его фантазия подсказывала всё новые и новые аргументы в пользу измененного стиля существования.

– Посмотрите на себя, на кого вы похожи? Огромные животы от пива, серый цвет лица от шашлыков… Про ваши физиономии отдельный разговор – та часть лица, куда покушать, гораздо больше той части, которой подумать. Ушей из-за щек не видно! А все потому, что надо съедать еды за один присест не больше, чем собственный кулак. Да, Саша! А не ведро шашлыков, как ты любишь! Я предлагаю пойти, спокойно съесть «Шварцвальское» или «Венский сырник», запить чаем, посидеть культурно, пообщаться; в общем, отдохнуть красиво, а не нажраться мяса и потом жаловаться, что живот болит.

Если бы Саша и Сережа хоть на секунду узнали, что их заставляют давиться кондитерскими причудами только из-за того, что кому-то очень сильно хочется увидеть красавицу Диану… Короче говоря, жизнь бригадира каждодневно подвергалась огромной опасности. Но, наконец, наступил последний рабочий день на ненавистном для Саши и Сережи объекте. Бригада получила деньги за работу и, справедливо разделив их, по заведенной традиции, отметила день зарплаты крепкими алкогольными напитками. Продолжать праздник отправились всё в ту же «Сахарницу», естественно, с разным настроением. Для Ростислава окончание работ и переезд на другую стройку был равносилен катастрофе. Теперь в обеденное время он будет далеко, и больше не будет этих странных, понятных и приятных только для него встреч с красавицей Дианой. Остальные члены бригады были, наоборот, в приподнятом настроении, понимая, что их мучениям наконец-то пришел конец.

Выйдя из состояния прострации, Ростислав с удивлением обнаружил, что остался за столом один. Его товарищи Саша и Сережа уговорили псевдобалерин продолжить знакомство где-нибудь в другом месте и, воспользовавшись замешательством бригадира, исчезли. «Вот черти, наверное, поволокли девчонок в какую-нибудь шашлычную, а меня…».

– Здрасьте, – не дав закончить мысль, с ним поздоровался здоровенный детина лет сорока пяти, подсаживаясь за стол, – м-можно к вам присесть?

– Да, пожалуйста.

– Меня зовут Гриша, – по-простому отрекомендовался незнакомец, протягивая руку.

– Ростислав, – в свою очередь представился Косовский, не понимая, что нужно этому Грише.

– Я тут случайно услышал твои рассказы, скажу тебе: умеешь ты по ушам «чесать». Ты шо, и в правду в театре р-работаешь? – подсевший мужчина слегка заикался, но держал себя очень уверенно.

– Нет. Работаю я на стройке. Это так, дурачился.

– На стройке? Обалдеть. И тебе нравится?

– Нравится, не нравится… Вам какая разница? Хотите предложить должность заместителя директора по ненужным и несложным вопросам?

– В-в общем, есть тема! Если тебе интересно, давай возьмём коньячка и обсудим.

Новый знакомый не вызывал особых симпатий, но, как говорится, было скучно и выпить не с кем. Довольно крупный мужчина с огромным животом, очень короткой прической и с каким-то лукавым взглядом… Ростислава не покидало чувство дискомфорта из-за довольно агрессивной манеры ведения диалога этого Гриши. Вначале выпили за знакомство, потом – за дружбу, за любовь, и только потом здоровяк наконец перешел к главному.

– В общем… е одна тема, совершенно новая для нас, но в других городах очень хорошо работает, а главное б-бабло течёт рекой. Хочу сразу сказать: все очень законно, я не иг-граюсь с законом. Я не знаю, кто ты, ты не знаешь, кто я. Но я т-тебе скажу: я бывший мент, поэтому «чернухи» мне не надо.

«Хорошее начало», – мысленно отметил Ростислав.

, – Я хочу, шоб ты поняв – я не аферист! Я авантюрист! Знаешь, шо означает? – и, не дожидаясь ответа, сам пояснил, – авант и юр – это значит впереди закона!

Ростислав тихо и неубедительно промямлил себе под нос:

– Кажется, это происходит от французкого aventure – приключение, впрочем…

– Идею мне одесситы слили, – не обращая внимания на замечание, продолжил новый знакомый. – У меня там много друзей. Короче, они организовали не то закрытый клуб, не то какое-то высшее общество, к-короче, собрали вначале самых знаменитых и богатых и объявили о создании шо-то типа общественной организации под названием «Элита Южной Пальмиры», куда могут попасть только успешные люди. В общем, у кого е лавэ. Ну правильно, трудари им на хрен не нужны. Хе-хе. Пока тебе понятно?

– Если честно, нихера не понятно!

– Наливай, ща поясню. В общем, эта организация наподобие американских клубов м-миллионеров, куда каждому хочется попасть, а берут не всех. А деятельность у неё самая разнообразная: встречи с министрами, западными бизнес-акулами, желающими половить рыбку в нашей мутной воде, ну, всякая херня такая, которая якобы способствует улучшению инвестиционного климата в регионе. Кроме того, они там сами между собой перезнакомятся, и вроде как блат везде есть, вроде как теперь из одной компании, ну и так далее. Тут можно много шо придумать. Но самое главное – это понты! Как говорится, если бы понты светились, то наш город был бы как Лас-Вегас. Га-га-га. Для многих быть членом з-закрытого элитного клуба – это повод считать себя выше остальных! И они из кожи вон лезут, чтоб только попасть в какой-нибудь узкий круг. Грубо говоря, это для тех, чей достаток чуть выше среднего, а считать они хотят себя успешными людьми. Шоб тебе стало понятней, схема набора к-контингента примерно такая: у лейтенантов нет ни денег, ни власти, а у полковников есть! Поэтому летёхи нас не интересуют. Но, чтобы полковники сами просились в этот круг, надо заманить хоть одного генерала. Вот тогда они попрут, считая, что это круто. Теперь понятно?

– Ааа! Теперь понятно! Вы меня хотите в генералы или миллионеры записать? – иронично ответил уже изрядно захмелевший Ростислав. – Я, конечно, могу, только где взять миллион? Причем срочно и без залога! Или миллион вы мне тоже дадите? Ааа, я понял, вы добрый волшебник, и после этой встречи я стану богатым и забуду нашу встречу!

– Я смотрю, нашу встречу ты до завтра точно забудешь. Давай так: если ты пьяный, то встретимся в другой раз, шоб я зря не расшаркивался.

– Не-не, я пошутил, абсолютно трезвый! Просто не могу понять, к чему этот весь разговор, если честно.

– А к тому! Здесь могут к-крутиться огромные деньги! Расходов тьма: всякие организационные моменты, аренда помещения, встречи, банкеты, командировки и так далее – это понятно, да? Естественно, деятельность ведется за счет взносов членов клуба и добровольных пожертвований всех желающих. Последнее – это вообще главная статья дохода. Ни один бизнесмен в городе не останется в стороне от затеи, задуманной членами клуба. Представь себе, что серьезному человеку приносят официальное письмо, с просьбой помочь материально в вывозе песка на городской пляж, подписантами которого являются первые лица региона, – Григорий многозначительно поднял указательный палец вверх. – Здесь, правда, они не как официальные лица, а так, члены благотворительного фонда. Но! Как им можно отказать? Ведь з-завтра они могут быть полезными! Вот и приходится раскошеливаться. Иначе свою деятельность можно сворачивать! И он башляет! Потому что боится! Здесь можно не кисло подлататься. Теперь тебе понятно?

– Теперь конечно! Только не могу врубиться – я тут каким боком?

– А теперь главное! Я хочу сделать у нас то же самое и могу взять на себя все вопросы, связанные с организацией данного предприятия. Но! Як я вжэ казав, я в прошлом мент, и меня каждая собака в этом г-городе знает. Мне в этом деле нельзя светиться, а то никто не клюнет. Здесь нужен человек с незапятнанной репутацией, способный это все возглавить. Это должен быть в-великолепный организатор и идеолог движения, умеющий разговаривать с людьми, с непростыми людьми! Которых надо убедить в полезности данной затеи, и главное – помогать им легко расставаться с деньгами. Мне показалось, шо ты на эту роль п-подойдёшь!

После этих слов Гриша махом опустошил рюмку и в упор посмотрел на своего собеседника. От пристального взгляда собеседника и последних слов Ростиславу стало как-то нехорошо.

– Вы, думаете, получится выпросить денег у этих, как вы сами сказали, непростых людей? А потом ещё и использовать их не по назначению безнаказанно?

– В-во-первых, просить ничего не надо! Они сами будут предлагать, ещё и хвастать будут друг перед другом, кто больше потратил! Во-вторых, эта так званая верхушка общества состоит из людей, достигнувших своего нынешнего положения не в суровой конкурентной борьбе с равными себе по разуму, а благодаря кумовству, когда высокие должности р-раздаются в виде поощрения за преданную службу либо родственникам, либо активистам из партийных списков. Эти люди считают себя очень умными, а это и есть наш шанс: им и в голову не придет, что кто-то хочет немного вытрясти из них денежек, особенно собрав их всех вместе. Они настолько уверенны в собственной исключительности, шо вероятность того, шо кто-то шо-то заподозрит, равна нулю. Главное, тебе красиво преподнести им саму идею: м-меценатство там, старинные традиции, ну там и всякое разное. Заставить их возомнить себя людьми, близкими по духу к старой интеллигенции.

– Мне кажется, что здесь нужен человек авторитетный, чтобы ему поверили и за ним пошли. Я птица невысокого полета.

– Здесь нужен незнакомый человек. Никто не будет вникать в детали по причине лени и занятости. Для всех это будет просто престижный т-т-тусняк. А ты будешь для всех столичным миссионером, несущим новые идеи в жизнь города.

– Знаете, Григорий! Мне сейчас очень хочется показать вам то место на руке, где интеллигентного вида бабушки носят сумочку! Я, значит, буду всех уговаривать вступать в эту шарашку и деньги собирать, а вы останетесь в тени? А отвечать потом, если что, мне? Что-то мне эта затея не внушает доверия, разводняк какой-то.

– Ты нормальный? – вспылил Гриша. – Какой развод? Тут все чисто! Если не веришь, давай съездим в Одессу – сам все увидишь. Нет, вообще, нафиг я тебя уговариваю? Если тебе нравится по стройке кирпичи таскать, то, пожалуйста, на здоровье!

– Я не каменщик, кирпичи не таскаю. Я…

– Без разницы, шо ты там делаешь. Главное, шо я предлагаю тебе серьёзное дело, и ты можешь стать совсем другим человеком. Но, бачу, шо ты боишься! В конце концов, как хочешь. Тебе жить. Д-договариваемся так: ты сегодня подумаешь и если согласен – завтра встречаемся здесь, в это же время. Решай! – новый знакомый поднялся, пошарил по карманам и совсем по-доброму добавил – Да! Слухай, гроши[1]1
  Гроши – деньги. – Здесь и далее – прим. ред.


[Закрыть] в тебе е? Заплати пожалуйста, а то я где-то портмоне оставил, наверное в машине.

– Хорошо, без проблем, – добродушно согласился Ростислав и после прощания со своим очень странным собеседником медленно погрузился в раздумья.

Мысли приходили в голову самые разные. Неуемная фантазия Ростислава под воздействием паров алкоголя – смесь непредсказуемая, не раз приводившая к принятию алогичных решений.

«Конечно, этот Гриша аферюга конченный, но, с другой стороны, как задолбало корячиться на стройках. Как хочется красивой, богатой жизни, чтобы, покупая автомобиль, интересоваться не расходом топлива, а набором дополнительных опций, отсутствующих в базовых моделях; отдыхать у моря не в палатке, а в отелях с ванной джакузи; любить красивых и стройных, похожих на Диану… Кстати, о Диане. Мечты о роскошной жизни мгновенно улетучились, уступая место мыслям, имеющим четкое направление: «если стану председателем дворянского собрания, то мои шансы на успех значительно возрастут. Вот тогда можно будет смело подкатывать к Диане, вот тогда я буду „на коне“, тогда посмотрим… Решено! Соглашаюсь!».

Всю ночь Ростислав не сомкнул глаз. Решение о начале нового дела не давало уснуть, вызывая эмоциональный и умственный всплеск в голове у нового предводителя дворянского собрания, как он шутливо начал сам себя называть. «Конечно, попрут все эти напущенные шуты, – рассуждал Ростислав, – сейчас большинство готовы мать родную продать, только бы создать себе имидж успешного человека». Со многими такими Ростиславу Косовскому приходилось сталкиваться лично, наблюдая, как рядовому соотечественнику, выходцу из социалистического равенства, где непризнанный гений – это самая удобная жизненная позиция, при которой легко оправдывалась собственная бездеятельность, в наши дни предстояла нелегкая задача постоянно доказывать свои претензии на принадлежность к какой-то особой социальной группе, получившей признание. Для них как раз и кстати оказались всевозможные закрытые товарищества, непубличные общества, чуть ли не тайные организации, членство в которых якобы выгодно отличает от простых смертных. Никто толком не знает, каким видом деятельности занимается очередная когорта с намеком на элитарность, но ограниченный доступ сразу придает аромат избранности тем, кого допустили. Ведь теперь можно участвовать в любой беседе с таинственным видом адепта, посвященного в тайны, вызывающие панику среди рядового населения. Или умиленно покачивать головой при обсуждении какого-либо события, дескать, это для вас сегодня новость, а мне об этом стало известно еще очень давно. Загадочно улыбаться на вопросы, при этом не имея понятия, о чем идет речь, но уверенно отвечать словами: «Пока я не могу открыть тебе правду, но придет время, и ты все узнаешь». Очень удобная позиция, с какой стороны не посмотри. Только ведь вот беда – не зовут в эти самые закрытые клубы, маловато их. Порой приходится самим зачислять себя в ряды избранных, даже если ломается система. К примеру, все то интересное, что придумано где-нибудь за океаном, у нас с легкостью может быть доведено до маразма. Идея титуловать некоторых клиентов особо важной персоной (дабы упростить существование сильных мира сего) у нас не просто прижилась, но и получила широчайшее применение даже в неожиданных сферах жизни. К многочисленным VIP-ложам, VIP-проходам, VIP-залам, где занятые люди могут спокойно, без толкотни, экономя свое драгоценное время, насладиться искусством, принять пищу или отдохнуть, стали добавляться вывески «Только VIP» в совершенно неожиданных местах: над отдельной дорожкой в плавательном бассейне, над крайним турникетом на горнолыжном курорте, над отдельно стоящей заправочной колонке на АЗС, даже на некоторых автомобильных мойках умудряются выделить специальный пост для особо важных персон. И теперь нашему человеку с непростым прошлым предстоит самостоятельно позиционировать себя в этой жестокой градации. Естественно, привыкшие считать себя особыми попросту не станут мыть свой автомобиль там, где это делают простолюдины, в итоге очередь вырастает уже там, где как раз её не должно было быть. Вот уже и в плавательном бассейне теснота именно там, где по идее должно было быть свободно. И все это происходит благодаря предприимчивым дельцам из сферы оказания услуг, завоевывающим симпатии потребителей, навешивая на желающих ярлык «особо важная персона», кем многие хотят считать себя и мнят во сне.