Текст книги "Славянская мечта"

– Здравия желаю, Григорий Николаевич! Возле тебя свободно? Я присяду? – радостно заговорил подошедший.

– Доброго здоровья. Та сидайте, не помешаете, – безынициативно разрешил Гриша.

– Как там твои дела? Давно тебя не видел….

Подполковник Паленьга сделал заказ и ещё несколько минут весело «щебетал» на совершенно разные темы. Всё это время Самосвалов очень спокойно поедал заказанную пищу и лишь короткими ответами вроде «да», «нет», «представляю» нехотя поддерживал беседу. Как бы между прочим, Паленьга подошёл к главной теме:

– Да, слушай, жена двоюродного брата моей жены работает бухгалтером на этом… э-э-э… Как его? Ты там был недавно… А! «Интеграл»! Говорят, ты документацию изъял, вместе с компьютерами. Говорит, теперь невозможно работать, хочет узнать, когда всё вернут?

«Отлично! Вот и переговорщик! Значит, таки дрогнули, теперь я своего не упущу!!!» – Гриша с трудом сдержался, чтобы не выдать своё внутреннее ликование. Его план сработал. Бизнесмены готовы платить и очевидно щедро. Эту часть операции Гриша шутливо называл: «Съем денег с перепуганных»

– Она шо, работает главбухом?

– Да вроде нет.

– Ну если нет, то пусть спокойно ищет себе другую работу.

– А если таки главбухом?

– Тогда плохо. Тогда пусть готовится года на три носить робу с номером.

– Та ты шо? Там всё так серьёзно?

– А то! Это я только половину документации проверил, уже бухгалтеру на трёшку насчитал, а директору на пятёрик! Я еще встречную с их контрагентами сделаю. Чувствую, будет громкое дельце. Много шапок полетит…

– Слушай, так ведь у них недавно налоговая была, вроде всё хорошо.

– То шо, в налоговой сидят тупаки, это отдельная сторона вопроса! Я, кстати, ещё хочу проверить, не было ли здесь к-корррупционного зговора. Как налоговики не увидели фактов разграбления державы? Эти друзья украли у страны кучу денег и заплатили налоги! А налоговики счастливы! Налоги сплачены! Отлично! Здесь я ещё разберусь.

– Ого! Серьёзные дела. Надо узнать, кем там родственница работает.

– Узнавай, пока ещё не поздно!

В последних словах Гриша осознанно оставил намёк на изменение своего отношения к делу, если, конечно, интернациональное руководство «Интеграла» проявит сообразительность и щедрость. Грише показалось, Паленьга это уловил, во всяком случае его прощальный кивок головой мог означать только это. Оставалось только ждать. И, как и следовало ожидать, оппоненты недолго томили с ответом. Через два дня Паленьга позвонил по телефону и попросил встретиться:

– Григорий Николаевич! Два слова сказать надо! Давай увидимся. Ты где?

– Подъезжаю к управлению.

– Отлично, я тебя встречу на улице.

Юлиан Романович занял позицию в стороне от центрального входа в здание УВД области, очевидно, пару слов должны быть сказаны с глазу на глаз. Вышедшего из автомобиля Гришу он сразу аккуратно взял под локоть и увлёк в противоположную парадному входу сторону.

– Привет! Слушай! У меня, такая нелепая миссия…

Паленьга нервничал, Гришу это радовало. Однако выдать ликование нельзя, Гриша посмотрел на собеседника лицом, переполненным сострадания.

– Шо? Таки родственница главбухом працює[16]16
  Працює – работает.


[Закрыть]?

– Слава богу, нет! Моя совсем молодая ещё. А я ещё подумал, как же они совсем девчонку на такую должность. Оказалось, не она. Но тут такое дело. Мне пришлось вникать во всё это. У них бухгалтером бабулька одна, взрослая довольно-таки женщина. Они теперь даже боятся передать ей то, что ты говорил. Боятся, может не выдержать. Она и так на таблетках. А ведь ты будешь её вызывать? Будешь допрашивать?

– Конечно, буду! Она должностное лицо! Мне всё равно, сколько ей лет и какое у неё здоровье.

– Если ты скажешь, что ей светит трёшка, то она сразу богу душу отдаст.

– Ты прекрасно понимаешь, шо это не мои проблемы.

– Слушай! Они нормальные люди. Директор говорит, шо если напортачил – отвечу, но бабку пожалейте. Готовы на всё ради спасения невиновной женщины.

«Думали, шо если нас „крышует“ подполковник Паленьга, то нам все пофиг? Нет, ребята! Не с тем вы подружились! У вашего Паленьги власти не больше, чем у патрульного сержанта», – Гриша уже совершенно спокойно доводил дело до логического завершения. Своё вознаграждение он должен спокойно получить через подполковника Паленьгу, а, стало быть, вымогательство с его стороны исключается. Осталось только сговориться в цене.

– А ведь я им говорил: давайте по-хорошему! Сидели там, такие важные. Думали, шо д-дуже блатные. А Самосвалов – это так, пацан с рогаткой? А теперь вон как заговорили! Готовы, говоришь?

– Не заводись Гриша! Никто из них о тебе плохо не отзывается. Они хотят мира и согласия.

– Мира и согласия. Они хоть жалоб там не успели настрочить? Прокурору, в столицу? А то у нас многие вначале жалобы строчат, а потом о п-перемирии кричат!

– Нет! Не писали…

– Ну хоть это хорошо. Хотя я уже доложил ситуацию туда! – указательный палец правой руки мгновенно взлетел в сторону неба, – теперь как замять? Шо они хоть предлагают?

– Они хотят шоб ты назвал цену!

– Они, смотрю, ещё и торгуются! Тут восьмёрка на двоих светит, а они торгуются! Не, если этот Костельман готов понести справедливое наказание, как он сказал, то пусть сидит свой пятёрик, зато останется с деньгами. И я не буду подставлять свою задницу! Я за это дело могу звезду очередную получить.

– Не заводись, Гриша! Ох ты и горячий. Они ведь не знают, чего тебе это стоит! Говори цену.

Самое сложное для Самосвалова в таких ситуациях – это определиться с ценой вопроса. Тут очень важно не перегнуть, иначе подопечный может обозлиться и вместе с соответствующими органами подловить на взятке, а это тюрьма. Либо выйти на кого-то из начальства и предложить ему, а тот возьмёт, и это плохо – и дурная слава, и карман пустой. Называть сумму меньше той, с которой согласны расстаться бизнесмены – это вообще катастрофа, уважать и бояться перестанут. Можно было бы запросить определённый процент от оборота предприятия, тем более документы есть, но Самосвалов не разбирался в бухгалтерской документации. Оставался один проверенный метод – назвать сумму, примерно равную стоимости авто директора. Раз ему хватило себе такую купить, значит и для спасения своей шкуры насобирает. В данном случае троица учредителей разъезжала на автомобилях примерно одинаковой цены. Гриша суммировал стоимость всех трех авто и выдал цифру

– Тридцать! Баксов.

– Гриша! Это не грабеж? – очень аккуратно поинтересовался Паленьга.

– Грабёж? Это по-божески! Я пообещал начальству громкое дело, а теперь должен сворачивать всё сам. Мне придется многим заткнуть рот! Чем? Пусть теперь расщедриваются, у них был шанс решить всё сразу и полюбовно. Ты знаешь, чем я рискую?

– Хорошо, я передам. Давай завтра, здесь же в то же время.

– Договорились…

На следующий день, в назначенное время, Юлиан Романович с очень расстроенным видом рассказывал о реакции владельцев «Интеграла» на Гришино предложение.

– Естественно, их вначале несколько шокировала цифра, но я провёл среди них разъяснительную работу, говорю: не шутите, ребята! Потом, после небольшого совещания, согласились. Так шо, ты меня не забудь, когда все закончится. Только зачем-то очень хочет директор лично с тобой переговорить.

– Какого Фёдора? Я не хочу с ним ни о чём говорить! Он шо, подставить меня хочет? Передача денег только через тебя! Я с ним даже видеться не хочу.

– Та не! Подставить не хотят! Это я тебе гарантирую. Просто хотят обсудить с тобой одно дельце.

– Торговаться вздумали? Бесполезно! Я не торгуюсь!

– Думаю, торговаться тоже не будут. Хотят кое-что изменить во взаиморасчётах.

– Шо, например?

– Понимаешь, Григорий Николаевич, свободных денег у этой троицы сейчас нет. Они решили продать свои тачки, шоб с тобой рассчитаться. Во-первых, это займёт какое-то время. Во-вторых, может вызвать ненужный резонанс в городе. Сам понимаешь, твои орлы перевернули у них офис, изъяли всю бухгалтерию и тут вдруг люди продают машины! Пойдут ненужные кривотолки, думаю, тебе этого не надо.

– Пусть не продают! Пусть возьмут в долг у кого-то!

– Гриша! Кто даст в долг после обыска и выемки документации? Это же всё равно, что выбросить деньги на ветер!

– Хорошо. Так шо они предлагают?

– Они предлагают тебе сумму в два раза большую!

Гриша удивлённо-скептически поднял брови, но промолчал, дав возможность Паленьге закончить.

– Все их деньги в векселях атомных электростанций. Вот, именно этими векселями они и хотят рассчитаться! А за причинённые неудобства увеличивают сумму в два раза!

– Электроэнергией со мной ещё никто не рассчитывался! Ты хочешь, шобы я своему начальству сказал, дескать, вы понимаете, денег нет! Возьмите электроэнергией?!

– Да при чём тут? Эти векселя легко реализовать! Обычно их берут за восемьдесят процентов от номинала. А ты, со своими связями и авторитетом, сможешь их по номиналу спихнуть.

– Вот пусть берут и сами спихивают! Юлик, я ещё только всякой хренью не занимался!

– Гриша! Это реально хорошие бабки! Соглашайся! Тебе стоит только позвонить должнику по электроэнергии, и завтра деньги у тебя на столе! Я тебе помогу обналичить. Но главное – без скандала! Всё по-тихому и куча денег! Поверь! Это хорошее предложение.

– Я гляжу, Юлиан Романович, ты как-то активно за них «мазу тянешь»!

– Ну, в общем, есть ещё одно предложение. Они предлагают нам с тобой, на будущее, за определённый процент, помогать с реализацией этих векселей.

«Нам с тобой, – мысленно перекривлял слова подполковника Гриша, – им нужен только я! А ты там очевидно уже допомогался! Но решил примазаться. Ишак! С другой стороны, лучше, шоб меня с ними не видели».

– Ладно! Я подумаю. Завтра скажу ответ.

На следующий день Самосвалов согласился. Впоследствии это согласие стало роковым для карьеры предприимчивого майора. До этого от его склонности к стяжательству страдали только малые и средние предприятия. Больших грандов приходилось обходить, памятуя о том, кто за ними может стоять и какие могут быть последствия. Но безнаказанность, как известно, притупляет чувство страха. Через определённое время слухи о том, что майор Самосвалов принуждает топ-менеджеров производственных гигантов скупать векселя атомных электростанций, докатились до руководства МВД области. Разобраться в вопросе было поручено свеженазначенному заместителю начальника управления МВД области подполковнику… Паленьге, слухи о высокопоставленном родственнике которого оказались небеспочвенны. И Юлиан Романович совершил головокружительный прыжок в карьере с явным прицелом на столицу.

– Григорий Николаевич! Я тебе ещё раз объясняю! Я тут ни при чём! Старик недоволен! – убедительно твердил Паленьга.

Непростой разговор недавних подельников происходил в кабинете Паленьги. Стариком в управлении называли самого начальника УВД области, непосредственного шефа Юлиана Романовича. Самосвалов сидел в пол-оборота перед столом, как-то виновато опустив голову и постоянно пряча взгляд.

– Я обязан назначить служебное расследование. Как думаешь, чем закончится? Я не могу тебя прикрыть! Слишком много ты перешёл границу!

– Я, между прочим, переходил её для нас обоих! – вспылил Самосвалов, оправдываясь.

– Знаю! Не кричи! Но действовал ты как танк! Надо было помягче. Не надо было гневить этих перепуганных директоров. Ты знал, шо старик с ними в дружбанах? Значит, помягче! А ты буром! Они нажаловались старику, и всё. Этот считает, что ты полез в его вотчину. А ты знаешь, он этого не любит. И это ещё хорошо, шо именно мне старик приказал разобраться!

«Ишак конченный! – Гриша с трудом сдерживал себя, чтобы не сказать это в глаза Юлиану Романовичу, – как только получил должность, решил от меня избавиться! Теперь он в шоколаде, а я в полном дерьме!»

– Так спасай! Мы же в связке, – с надеждой пробормотал Самосвалов.

– Как я тебя спасу? – рявкнул Паленьга и перешёл на спокойный, рассудительный тон, – единственное, что может спасти твою задницу, это уволиться из органов. Своевременно, тогда все останутся довольны, и тебя никто не будет трогать.

Самосвалов резко повернул голову в сторону собеседника и уставился на него взглядом, полным ненависти за предательство.

– Уволиться? И это предлагаешь мне ты? Получается, я один за всё несу наказание? Мы же всё делили поровну, а основную работу выполнял я!

– Гриша! Не надо меня бить по совести! Ты не лучше меня! Поменяй нас местами, и ты поступил бы так же! Глазом бы не моргнул. Уволься, я тебе говорю! Надо успокоить старика. Потом, через годик, старик свалит на пенсию и всё вернётся на круги своя, восстановим тебя на равноценную должность. Увольняйся, Гриша! Другого пути нет.

Самосвалов уволился, не дожидаясь разбирательств и неминуемых скандалов.

Первый год, прошедший незаметно в ожидании восстановления, он практически не появлялся на людях, постоянно пребывая в своём загородном доме. Он вел существование, похожее на жизнь дождевого червяка, постоянно живущего в земле и выбирающегося на свет только в ненастную погоду. Гриша с ужасом для себя отметил, что превратился в никому ненужного человека, забытого друзьями и знакомыми. Впрочем, он уже и сам сомневался, были ли у него друзья. О продолжении службы в органах МВД пришлось забыть – как оказалось, на Гришином личном деле, находившимся в милиции, красовался гриф «восстановлению не подлежит». Попытки вернуться на службу закончились полнейшим разочарованием и наступлением периода глубокой внутренней депрессии. Деньги, которые, казалось, никогда не кончатся, стали быстро исчезать. Вдобавок ко всему, Гриша зачастую затевал бизнес, в котором ничего не понимал, но считал его простым. Идефиксом стало желание приобрести нечто, что можно сдать в аренду и жить припеваючи на ренту. Однажды, Гриша всё же приобрёл три седельных тягача, приспособленных для транспортировки контейнеров, которые тут же отдал в аренду предприимчивым одесситам, совершающих перевозки из морского порта. Получая ежемесячно оговоренную сумму и особо не напрягаясь при этом, владелец автопарка уже строил громадные планы на ближайшее будущее по расширению деятельности. Но через год при попытке пролонгации договора Самосвалов с ужасом обнаружил движимую собственность в крайне плачевном состоянии. Арендаторы не сильно заботились о техническом состоянии взятых на прокат машин, превратив их за год в груду металлолома. Продав то, что ещё год назад называлось маленьким автопарком, и проведя несложные математические исчисления, Самосвалов с грустью отметил, что превратился из счастливого рантье в обанкротившегося старьёвщика.

Аналогичный финал ожидал его и на другом поприще. Справедливо рассудив, что лучшим вложением средств может быть только недвижимость коммерческого назначения, отставной майор остановил свой взор на гостиничном бизнесе. Поскольку сеть отелей Хилтон ему показалась не по карману, что абсолютно логично, Гриша ничтоже сумняшеся задумал менее масштабный, но не менее успешный, по его мнению, проект придорожного мотеля с рестораном на въезде в город. Он срочно приобрёл большой участок земли в живописном месте на трассе и возвёл деревянный мотель по проекту финских архитекторов. Построенный мотель просуществовал ровно неделю! Внезапно возникший пожар беспощадно уничтожил все строения до малейшей щепки. Благо, обошлось без жертв, если конечно таковым не считать лишившегося недвижимости самого Гришу. Причину возгорания найти не удалось, хотя общественность была твердо уверена в версии о таинственном мстителе-поджигателе, в своё время несправедливо пострадавшего от Самосваловского погрома. Своевременно не позаботившись об охране пожарной безопасности и других необходимых мер предосторожности, неприспособленный к хозяйственной деятельности несчастный погорелец крепко запил. Только через три месяца, выйдя из состояния запоя, Гриша обнаружил своё присутствие в незнакомой ему квартире, отсутствие супруги и наличие молодой женщины, совершенно не стесняющейся своей наготы. Звонки к жене ситуацию не прояснили, абонент решительно не отвечал. Зато о многом поведал паспорт – оказалось, жена уже не совсем жена, можно даже сказать совсем не жена. Они были разведены и, судя по всему, бывшая супруга для скорейшего развода использовала Гришины связи. Судя по количеству собственных вещей, обнаруженных здесь же, Гриша отметил для себя, что при разделе имущества особой принципиальностью не отличался. Огромный загородный дом, как он и обещал ещё при его строительстве, остался сыну, теперь живущему только с матерью. Заботливый отец совсем не так себе представлял процесс перехода родового гнезда от основателя к потомку. Здесь огромную роль сыграло Гришино решение оформлять недвижимость на родственников жены в своё время, чтобы соответствующие службы не задавались вопросом, откуда у законопослушного офицера деньги на строительство резиденции, внешне напоминающей уменьшенную копию Воронцовского дворца.

Смирившись с положением, Самосвалов, оставшийся без дома, денег, работы и привычных связей, начал строить новую жизнь. В скором времени появилась и работа для души. Гриша нашёл для себя очень необычную нишу – помощник в решении вопросов, возникающих в сложном мире бюрократии. Этакий ходок по кабинетам, проталкивающий дела для незадачливых граждан. Причём брался абсолютно за всё: дела, связанные с выделением земельных участков, разрешения на строительство, на снос, на реконструкцию, лицензии, патенты и так далее. Самосвалов обзавелся огромным количеством новых знакомых, о которых можно было бы сказать кратко – чиновники средней руки. Подход к решению любых проблем у Гриши был всегда один – через ресторан. Приглашая государственных клерков в увеселительные заведения под надуманными предлогами, как правило, на минуточку, выпить всего один бокальчик, Гриша почти насильно захватывал гостя в плен и уже не выпускал. Здесь, за рюмочкой, он добивался нужного результата за сравнительно небольшие деньги, исполняя при этом роль рубахи-парня, готового на любые жертвы ради нового друга. Такой метод спровоцировал и побочный эффект – его бросила вторая жена, ставшая к тому времени матерью. Съемная квартира, один приличный костюм, американский внедорожник и постоянное безденежье – таким стало настоящее грозы предпринимателей конца девяностых Гриши Самосвалова.

Свой первый визит Косовскому захотелось нанести без Гришиных рекомендаций, так сказать, по собственной инициативе, попробовать себя в роли агитатора благодетельной программы уровня государственного значения. Ему очень захотелось посетить дочь бывшего министра Ксению Колготкину. Сам министр, уже давно отошедший от дел и появлявшийся на глазах у публики редко, особого интереса не вызывал, так как в последнее время считался выброшенным из обоймы правящей партии, не имеющим даже теоретических шансов на возвращение во власть. Дочь Ксения возглавляла самый крупный и современный в городе торгово-развлекательный центр «Сити-Плаза», построенный папой сразу после ухода из министерства. Именно на строительстве этого центра Ростислав и познакомился с папой Ксении Казимиром Францевичем Войнаровичем. Казимир Францевич, человек от природы недоверчивый и сомневающийся, лично отбирал и тестировал на профпригодность всех возможных подрядчиков при строительстве своего детища. Эту процедуру с честью прошла и бригада Косовского, отхватившая подряд на облицовочные работы. Сотрудничество проходило ровно, без сучка и задоринки, премиальными Войнарович не баловал, но и положенное выплачивал в срок. По окончании работ, при проведении финального расчета, Войнарович выдал окончательное вознаграждение бригаде плиточников. Однако сумма, полученная Ростиславом, показалась ему меньше оговоренной. Не веря себе, он несколько раз пересчитал купюры – результат остался неизменным. Решив, что заказчик, возможно, попросту ошибся, Ростислав схватив тетрадку с замерами, поспешил догонять уезжающий внедорожник марки «Лексус» с хозяином строительства.

– Казимир Францевич! Подождите! – крикнул Ростислав, размахивая руками, бегом догоняя уезжающее авто по лужам стройплощадки.

– Да, Ростик. Шо ты хотів? – услыхавший крики Войнарович остановил авто.

Приблизившись к автомобилю вплотную, со стороны окна водителя, Ростиславу пришлось занять место на обочине, выложенной из плит проезжей части, стоя по колени в мокрой жиже. И без того невысокий Ростислав, оказавшись ниже уровня дороги, казался подростком, выпрашивающим кусок хлеба у окна богатого дома.

– Вы оставили не всю сумму! Здесь не хватает полтысячи за облицовку санузла в комнате для охраны.

– Ростик! Шо ты мелеш? Я тобі все віддав! За той санузел я ще на прошлому тижні[17]17
  Тижні – неделе.


[Закрыть] тобі дав гроші.

– Вы, наверное, что-то перепутали! Я не получал деньги на прошлой неделе!

– Нуууу, нащо ти брешеш! Я лічно дав тобі п’ять сотень!

Еще больше усилившийся дождь мешал говорить Косовскому, заливая лицо. Ростислав судорожно моргал, протирая лицо рабочей рукавицей, и лихорадочно пытался вспомнить факт получения денег. Но в памяти этот эпизод напрочь отсутствовал.

– Наверное, вы шо-то перепутали! Я не получал денег от вас на прошлой неделе! Может, вы кому другому дали и забыли?

– Та що ти з мене дурака робиш! Я добре[18]18
  Добре – хорошо.


[Закрыть] помню, взяв в п’ятницю дома тисячу, п’ятсот дав крановщику, а ще п’ятсот тобі. Так що, давай, дурака з мене не роби!

– Ей богу Казимир Францевич! Вы забыли!

Последние слова вызвали просто таки шквал негодования бывшего министра.

– Ростик! Я тобі чесно кажу! П’ятсот доларів для мене огромные деньги! – фраза, которая особенно пикантно прозвучала из окошка огромного Лексуса, адресованная человеку в промокшей строительной телогрейке, – я не забуваю, кому роздаю гроші! Перестань дурака валять!

После этого бывший министр закрыл окошко автомобиля и уехал. Позже Косовский узнал, что не было ни одного подрядчика на стройке, получившего все заработанные деньги. Уж такой был фирменный жест Войнаровича, беспардонно оставить себе какую-то часть от заранее оговоренной суммы. Бывшему министру повсюду мерещился сговор. Он считал, что жадные подрядчики, узнавая о его министерском прошлом, намеренно завышают цены на свои услуги, пытаясь получить сверхприбыли. Именно поэтому Войнарович вершил правосудие на своё усмотрение, наказывая алчных, по его мнению, строителей. Никто не хотел подавать в суд на бывшего министра, считая это дело заведомо проигрышным, да и суммы были маловаты для судебных разбирательств. Кому сказать такое – не поверят! Бывший министр дурит на строительстве работяг по мелочи.

С тех пор Косовский не встречался с бывшим работодателем. Да и где им было встретиться, слишком полярное социальное положение даже в малых городах заставляет людей двигаться по абсолютно разным орбитам. А вот наследница Войнаровича постоянно была на слуху, о её успехах не говорили только ленивые.

Ростислав прекрасно понимал, что без предварительного звонка визиты к влиятельным персонам изначально обречены на провал. Ксения Казимировна женщина занятая, а потому строгая, здесь очень важна предварительная запись. Ростислав о Ксении Колготкиной знал немного, только разные слухи, распускаемые о публичных людях обывателями.

Детство Ксении счастливым можно назвать отчасти. Родилась она в семье тракториста или, как модно называли в те годы, механизатора широкого профиля. Когда Ксении было пять лет, папу избрали бригадиром тракторной бригады. К великому сожалению родственников, а в последствии и других окружающих, на этом этапе прогресс в развитии Казимира Францевича, или Казика, как его называли близкие, остановился. Нет, на карьерном росте это вовсе не отразилось, даже, возможно, где-то и помогло, но вот внутреннее, духовное развитие достигло своей вершины. Папа не любил много говорить, особенно по душам, с дочерью, его постоянный угрюмый вид образовал пропасть в отношениях маленькой Ксении и родителя. Суровость главы семьи сказалась и на матери Ксении, запуганная мужем сельская женщина всецело посвятила себя заботам о супруге, зачастую в ущерб отношениям с дочерью. Культ папы в семье Войнарович привел единственную наследницу к постоянному одиночеству. Юные годы любознательного подростка прошли в постоянных запретах. Школа, домашнее задание, приусадебное хозяйство – одинаковые серые дни заставили возненавидеть четырнадцатилетнюю девочку всё вокруг себя, начиная с родителей. Меж тем папина карьера достигла уровня областного чиновника. Переезд в областной центр на какое-то время изменил общий настрой Ксении в лучшую сторону, но вскоре всё вернулось на прежние места. Жизнь в новом месте оказалась прежней – всё те же запреты на вечерние прогулки, на посещение танцевальных вечеров, кафе и тому подобное. Вдобавок ко всему, сложно развивающиеся отношения с новыми одноклассниками родили в юной девушке мечту о побеге в далекую страну, где нет ничего из того ненавистного, с чем ей приходится сталкиваться каждый день.

Однажды, судьба все же улыбнулась девушке, и она таки увидела волшебную страну своей мечты. Когда Ксении едва исполнилось пятнадцать, ей посчастливилось отправиться с родителями на десятидневный отдых в Турцию. Увиденный край казался сказкой – огромное количество солнечного света, необыкновенно тёплое и ласковое море, бассейн и красочный отель с шикарными номерами. Вдобавок ко всему, полукруглая, закрытая форма отеля позволила полностью расслабиться родителям, предоставляя дочери абсолютную свободу. И действительно, куда может исчезнуть девушка из подковообразного отеля, заходящего своими корпусами чуть ли не в море, а если что – вышколенный персонал обязательно присмотрит. Персонал и присмотрел…

В первый же день своего пребывания на отдыхе Ксения познакомилась с красавцем турком, расхаживающим по этажам в отельной униформе. Хакан, так звали парнишку, занимал в гостинице совершенно непонятную должность, зато немного говорил на английском, немецком, болгарском, польском и румынском. Знал также и два десятка слов по-русски, что делало его общение с владеющей только украинским Ксенией вполне свободным. Не привыкшей к словесному недержанию Ксении очень понравился этот застенчивый молодой человек, способный весь вечер преданно смотреть в глаза, крепко сжимая руки любимой в своих ладонях и не проронить при этом ни слова. Пока родители девушки наслаждались южным морем, бесплатными напитками и собой, счастливая пара проводила всё свободное время Хакана вместе. Отдыхая на пляже, молодые люди часами писали друг другу разные слова на песке и очень быстро научились обходиться без жестов в общении. Вскоре выяснилось, что, оказывается, Хакан – племянник хозяина пансионата. А на непрестижной должности временно, так как дядя учит его гостиничному бизнесу, начиная с самых низов. В скором будущем Хакан станет управляющим сетью отелей семьи и «правой рукой» дяди. Сомнений у юной девушки не осталось, её судьба – Хакан. Мечта приобрела четкие очертания – турецкий красавец, яркое солнце, огромные пальмы, теплое море и никого из прошлой жизни. Одно непреодолимое препятствие все же существовало – воплощению мечты мог сильно помешать папаша, скорее всего не разделявший фантазий дочери. Ксения даже вспомнила историю о знаменитой Роксолане, похищенной татарами и проданной в рабство, впоследствии ставшей единственной женой Османского Султана и прославившейся своими делами на весь мир. Юной мечтательнице пригрезилось не менее триумфальное будущее на турецкой земле. Решительно настроенная Ксения серьезно задумалась о побеге, вот только Хакан то ли не смог понять, то ли испугался дерзкого плана похищения любимой. Время курортного отдыха подошло к концу, и все страсти закончились печальным возвращением на родину. Весь следующий год на несчастных влюблённых, разделённых Чёрным морем, наживались операторы мобильной связи. Бесконечный поток СМС-сообщений, которым не суждено стать шедевром эпистолярного жанра, изранил сердце девушки, доведя её до постоянных слез и ежедневного уныния. Хакан звал к себе, грозился приехать сам, постоянно перенося дату приезда то из-за занятости по работе, то из-за строгого дяди, то из-за какого-нибудь недуга. Влюблённые поклялись друг другу обязательно встретиться.

К следующему сезону отпусков Казимир Францевич был так хорошо обработан дочерью, что идею отправиться на старое место он искренне считал своей. Долгожданную встречу омрачил всего один маленький нюанс – Хакан переведен дядей в другой город, но, к счастью, это рядом, и по вечерам влюблённые смогут видеться. А ещё через два дня он поведал о планах дяди открыть бизнес по другую сторону Черного моря и назначить его, любимого племянника, главным менеджером отеля. Теперь не надо никаких похищений, они смогут быть постоянно вместе уже в ближайшее время. За это радостное известие молодой управляющий предложил любимой выпить бокал шампанского. Дальнейшие события развивались по сценарию, знакомому довольно многим, или, как говорят пошляки, природа взяла своё. Ксения, не понимая, куда подевалось желание сопротивляться, оказалась в объятиях любимого, наносившего страстные поцелуи один за другим…

Беременность Ксении протекала гладко, если, конечно, не считать психологического состояния, близкого к нервному срыву. Единственным человеком, сумевшим понять и помочь, оказалась мама, таким образом пытавшаяся загладить свою вину перед дочерью за недостаточное внимание в юные годы. Поддержка мамы оказалась единственным просветом во тьме, окружившей девушку с разбитым сердцем. Узнав о случившемся, Хакан предательски отключил телефон, единственная ниточка, связывающая Ксению с отцом будущего ребёнка, разорвалась. Разговора с отцом не получилось. Узнав о случившемся, высокопоставленный бригадир трактористов крепко выругался… и решил вопрос по-своему. Спасая честь дочери, он предложил жениться на Ксении своему личному водителю, парню с интимной фамилией Колготкин. Пообещав при этом много денег, высокую должность и бракоразводный процесс через год. Так всё и произошло, только через год Колготкин удрал после развода, наплевав на обещанную должность. Ксения возненавидела мужчин лютой ненавистью. Родив дочь, она всецело посвятила себя учёбе в университете, а потом карьере, участвуя в проектах своего отца. Из неё получился жёсткий, сильный руководитель, склонный к волюнтаризму. К своим тридцати пяти годам, так и не простив мужчинам предательств, Ксения оставалась одинокой, незамужней женщиной, посвящающей все свое свободное время работе и дочери. Благодаря помощи отца, Колготкина неоднократно избиралась депутатом городского совета, где занимала активную позицию, проявляя непримиримость к политическим оппонентам. К человеку с таким набором качеств и предстояло обратиться Ростиславу. Какие использовать аргументы в агитации дочери экс-министра, начинающий переговорщик не представлял, решив при этом, что обаяние – лучшее оружие в полемике с женщиной.