Текст книги "Крылья Судьбы"

Глава 2

Пилоты Мясника все-таки сбили один цеппелин. Его корпус еще держался на поверхности океана, но хвостовая часть скрылась под водой.

Я сбавил скорость, и теперь «Бабенка» ползла по небу со скоростью не большей, чем легкая лошадиная рысь. Я смотрел вниз, но не на изуродованный пиратами транспортник. Я выискивал следы моих пилотов. Минуту назад я пробовал связаться с ними по радио, но ничего не добился. Потом я задействовал магический кристалл, но чародейская связь тоже вырубилась.

Такого не бывает. Обычно кристалл все равно работает. Для таких случаев его и создавали. Крайних, экстренных и неотложных.

Два оставшихся цепеллина дрейфовали под облаками, словно два неспешных ленивых кита, а ниже их на пару километров висел еще один боевой фрегат с гербом Миючии. Его корпус орехового цвета с золотистыми полосами проплывал надо мной, заслоняя солнце. На «Бабенку» упала тень. Я посмотрел вверх, сквозь стекло колпака.

Через открытые шлюзы фрегата вылетели пять истребителей. Трое из них устремились куда-то в сторону, а еще два, сделав круг, стали приближаться ко мне. Может, эти мне что-нибудь объяснят?

Фрегат издал протяжный трубный вой. Вращающиеся лопасти на корме стали двигаться медленней.

Я снова поглядел на воду. К месту крушения цепеллина спешили два крупных корабля. Ага, значит, и Флот здесь. Всерьез ребята взялись за дело. А где они все были раньше, когда мы сцепились с этой Мясницкой сворой?

Мда… никаких следов моих пилотов. На волнах обломков я не заметил. В принципе, это еще ничего не значит. Во время воздушного боя, случается, самолеты разносит друг от друга в радиусе сотен километров. Если ребят просто раскидало кого куда, искать придется долго.

Я сбросил скорость до нуля. «Бабенка» зависла над водой на высоте тридцати пяти метров. Винт замер. С правого бока до моего уровня снизился один из королевских истребителей. Пилот-человек помахал мне, я ответил. Потом он отодвинул верхнюю часть прозрачного колпака и снова сделал жест рукой.

Я открыл самолет. В лицо мне дохнуло морским бризом. Сдвинув очки на лоб, я поглядел на пилота. Тот крикнул мне:

– Связь нарушена! В этом квадрате пираты задействовали какие-то сильные заклятья!

– Понятно! Обрадовали… – ответил я.

Королевский пилот мотнул головой. Наверное, не понял моего всеуничтожающего сарказма…

– Я говорю – все ясно!

Пилот кивнул.

– Эти чары глушат даже радиостанции внутри самолетов! И кристаллы связи! – добавил он.

– Новое оружие? – крикнул я.

– Не знаю… что-то типа этого, – ответил пилот. – Скоро наш чародей. – Он ткнул на висящий вверху фрегат. – Свяжется с вами! Проверит связь через кристалл! Мы над этим работаем!

Обнадежил! Что ж, я не против, но меня больше интересуют мои ребята.

У Мясника появились новые магические фокусы – значит, молва не лжет, и страх и недовольство пилотов вполне имеют под собой основание.

Я вспомнил зеленое облако, прицепившееся к моему истребителю. Выходит, заклятья вырубают не только управление самолета, но и любые виды связи. Что-то новенькое. Это объясняет, почему я не мог установить контакт ни со своими пилотами, ни с миючинскими военными. При обычном раскладе уже на подлете к месту крушения цепеллину меня бы спросили, кто я такой, а здесь – тишина. Повезло, что не стали палить, не выясняя личности. В принципе, опознавательные знаки Отряда Воздушного Сопровождения на моем самолете имеются. И на крыльях – эмблема в виде летающей рыбы с зубами. Но кто ж их знает! Случается, официальные лица скоры на выводы.

Королевский пилот закрыл кабину и вильнул влево, присоединяясь к барражирующим над местом падения цепеллина собратьям.

Я тронул «Бабенку». Самолет шел на аэрокристаллах и тяге духов-элементалов, заключенных внутри фюзеляжа. Другие духи, вращающие винт, впали во временную спячку. Работы у них всегда по горло, поэтому бедняги, скованные заклятиями, используют любую возможность поспать. Впрочем, это лишь метафора. Духи-крутильщики заключены в полупрозрачную субстанцию, залитую в особую емкость. У них нет формы, личности и даже имени. Чародеи используют их только в качестве движущей силы. На одних аэрокристаллах далеко не улетишь, самая большая скорость, которую они дают, – пятнадцать километров в час. Все, чем славен истребитель, это заслуга духов-элементалов, придающих ему маневренность, рулевого управления и крутильщиков, отвечающих за носовой винт. Ну и, конечно, далеко не последнее дело – мастерство пилота… Вся эта чародейско-механическая структура без твердой руки и быстрого разума ничего не стоит.

Я снова проверил эфир. Несмотря на то, что мой защитный амулет нейтрализовал зеленое облако, я до сих пор не мог поймать ни одного сообщения. Может быть, моя рация тоже повреждена?

«Бабенка» облетала место боя, но пока мои поиски успехом не увенчались. Куда теперь направиться?

Кристалл связи мигнул, ожил, став из обычного матового шара сгустком бледного света. Чары заработали – миючинцы не подвели.

В кристалле появилась эльфья хитрющая физиономия. Она поглядела на меня и спросила писклявым голосом:

– Это вы пилот из конвоя?

– Именно. Капитан Джуль, командир первого звена Отряда Воздушного Сопровождения Кейлорской Торговой, – сказал я.

– Лус Чарциг, аэромант второго ранга, – пискнул эльф, щурясь. Близорукий, что ли? Сейчас он сидел где-то внутри фрегата и колдовал, окруженный ордой помощников. – Сколько пилотов было в сопровождении?

– Семеро, включая меня.

– Что с ними случилось?

– Не знаю. Видел, что кое-кого сбили, но…

– Связь работает?

– Ну, кристалл пашет, – сказал я, – а рация молчит.

– Мясник раскидал над этим сектором Заклятье Слепоты, – пропищал эльф. – Поэтому у вас вырубились все приборы. Наверное, ваши просто предпочли слинять, когда поняли, что теряют управление…

– Наверное.

– Как вы сами удержались на лету? – спросил Чарциг.

– У меня есть одна штука, охранный амулет, он и рассеял то зеленоватое мерцание. Кажется, все благодаря ему…

Услышав это, эльф попросил описать все, что произошло со мной, подробней. Я описал, не упуская ни одной детали. Чарциг что-то записывал на бумагу. Потом отвернулся и бросил реплику в сторону.

– Вам повезло, капитан. Советую всем вашим приобрести такие амулеты, а то в следующий раз будет хуже, – произнес эльф-аэромант через секунду.

– Намекаете, что Мясник нам теперь не по зубам? – спросил я.

– Он получил чародейскую поддержку, – ответил Лус. – Это все, что мы пока знаем. Но ВВС Миючии теперь от него не отстанут, если вы это имеете в виду. Слишком опасен стал разбойник.

А раньше, значит, не был опасен, подумал я. Раньше он выращивал цветную капусту и обучал детей основам грамматики, а по выходным переводил старушек через дорогу.

– Что именно он использует? Может, мы сумеем лучше подготовиться, если вы поделитесь секретом.

– Боюсь, вы не поймете, не будучи магом. Повторю: пусть ваше начальство обеспечит все ваши самолеты подобными амулетами. Или наймет компетентного в этих вопросах чародея. Большего сказать не могу. Название запомнить несложно – Заклятье Слепоты.

Ну да, Старый Ворчун съест меня вместе с потрохами, если я подам ему такую идею. Что-нибудь может получиться только, если все трое командиров звеньев надавят на него – при поддержке личного состава, разумеется… Но Старый Ворчун тверд, словно вулканическое стекло. Вряд ли его можно взять на испуг.

– Вы поможете мне отыскать моих пилотов? – спросил я, не особо рассчитывая на удачу.

– У нас своих дел по горло, капитан, – ответил Лус Чарциг. – Но мы подадим сигнал оповещения от вашего имени.

– Ваши контрчары помогут моим парням восстановить кристаллы?

– Да, если пилоты не слишком далеко, – сказал эльф. – И живы.

Ясно, он просто хочет от меня отделаться. Ему не хочется тратить энергию, повышаю мощность заклятий, чтобы охватить ими большее пространство. Придется мне искать ребят самому и просить помощи у базы. Старый Ворчун сейчас, наверное, кипит от ярости, словно чайник на плитке.

Кто ж виноват? Ворчун сам накаркал.

– Давненько от Мясника никаких новостей не было. А машины-то наши слабы по части защиты.

Это его слова, сказанные мне перед вылетом. Чудовище как в воду глядело. «Слабы по части защиты» – камешек в мой огород. А сам всегда говорил, что мое звено самое лучшее в Отряде.

– А что стало с Мясником? – спросил я.

– Погоня продолжается, капитан, – ответил эльф. – Поживем, увидим. Удачи!

Он продемонстрировал салют, после чего свет в кристалле померк. Теперь надо ждать, пока энергия в нем восстановится целиком. Слишком маломощные камешки стоят у нас в машинах. Я бы ввинтил за свой счет более дальнобойный, но вот как раз счет-то и не позволяет мне шиковать. Невезуха в последнее время фирменная. А-ля Джуль.

Шалопаи-родственники моей подружки чуть не до дна обчистили в этом месяце мой карман. И никакой совести нет у людей. Занимают, а отдавать не думают. А моя легкая быстрокрылая «Бабенка» увядай безвременно! Нет, надо с этим что-то делать, подумал я и стал крутить ручку настройки радио.

В эфире было полным-полно шипения и потрескивания. Я скакнул на частоту, которой пользовался фрегат для связи с самолетами и своим собратом. Преследующий Мясника корабль сообщал, что в результате непродолжительного боя пираты, получив повреждения, сумели все-таки уйти.

– Хороши вояки, – проворчал я, – такой кучей и с таким вооружением не смогли отодрать уши какому-то прохиндею…

Я переключился на нашу частоту.

– …дир… Д… Джуль, слышишь меня, прием! – прорвался сквозь лавину треска Юф-Юф.

С ума сойти! Старина эльф.

– Юф-Юф, Джуль на связи! Как слышимость?

– Отличная! Что происходит? Я полчаса трезвоню, и никто не откликается!

– Сейчас должно быть нормально, – сказал я в микрофон. – Миючинцы прибыли. Они развеяли чары, которые использовал Мясник.

– Так, значит, появился у него какой-то кол… ка… – Снова порция шипения.

– Где ты сейчас? – спросил я.

– Мне пришлось сесть на воду. Крыло было повреждено, – сообщил эльф. Он назвал мне примерные координаты. В десяти километрах от меня.

Я завел двигатель, и самолет устремился на север. Конечно, миючинцы никакого сигнала не посылали. Теперь связь восстановится сама собой.

– Что отчебучил Мясник? – спросил Юф-Юф.

Я рассказал ему то, что произошло со мной, и передал мнение Чарцига.

– Да, паршивое дело, командир…

– Да уж! – зарычал Ноздря из пустоты. – Когда в меня бомбанули этой дрянью, машина умерла… насмерть просто – бац! И все!

Я рассмеялся. Рад слышать голос вечно недовольного бородача.

– Кто знает о Чуонге?

– Чуонг погиб, – сказал Сенк. Казалось, он был очень далеко. – Я видел, как его ударило об воду, и самолет взорвался.

Мы помолчали, отдавая хоть таким образом дань собрату по ремеслу. Я уже добрался до Юф-Юфа. Его истребитель покачивался на волнах, а сам эльф сидел на колпаке верхом и махал мне.

В эфир прорвался Керк. Недовольный и злой. Его парашют отнесло на рифы, и он брякнулся о скалы и чудом ничего себе не переломал. Карманная рация сейчас сдохнет, сообщил он, поэтому держите координаты… И еще Керк пообещал лично поквитаться с Мясником за уничтоженную «Милашку». Да, свой истребитель он любил так же, как я свою «Бабенку». Тип «Глаз Бури» ему нравился больше, чем «Призрак». По словам Керка, очертаниями «Глаз» больше напоминает женщину. Хотя я бы так не сказал.

Подтвердилось, что Щупфорт отправился к праотцам. Керк был свидетелем, как его самолет взорвался в воздухе. Итого, двое.

Я стал вызывать базу, и мне повезло-таки услышать голос диспетчера после пяти минут сражения с эфиром. Я рассказал ему, что случилось, и почему мы не выходили на связь.

– Пускай вышлют спасательный самолет. И корабль, чтобы отвезти машину Юф-Юфа.

Я назвал координаты. База ответила, чтобы мы ждали, а я отправился искать других своих пилотов. Начал с Ноздри, который покачивался на волнах, используя надувной плотик. Настроение у гнома было не менее скверным, чем у Керка. Гном сыпал ругательствами, приличествующими матросу, а не летчику-истребителю. Первый сквернослов во всем Отряде Воздушного Сопровождения.

Пока я облетал своих парней, со мной связался сам Старый Ворчун. Огр был зол и метал молнии. Его рык меня чуть не оглушил. Ему хотелось знать абсолютно все. Выслушав мой рассказ, Ворчун затарабанил по-свойски. Язык огров чрезвычайно сложен для усвоения, и Ворчун это знал. Он пользовался своим наречием, чтобы скрыть от собеседника истинную подоплеку своих высказываний.

На этот раз огр не стал делать во всем виновным меня. Старый Ворчун оценил мой героизм, огорчился потере двух пилотов и пожелал Мяснику поскорее загнуться. Дальше следовала еще одна порция огрского фырчания. При всем желании я не сумею воспроизвести подобные звуки – голосовой аппарат у меня не так устроен.

– Ты и правда считаешь, что гонялся за самим Мясником? – спросил огр.

Я представил его в кабинете с прямоугольным окном, выходящим на Гавань, шкафами, заваленными книгами и картами, за столом с глобусом и всякими штуками-дрюками. Ворчун у нас любитель всяких безделушек. Говорят, у него дома хранится под замком целая коллекция древностей, а еще он посещает закрытые аукционы, где продаются вещи, не предназначенные широкой публике. Мало кому удавалось видеть, какие сокровища огр накопил за свою немалую жизнь. В кабинете у него только дешевые вещицы, можно сказать, для повседневного пользования. Вроде подзорной трубы с тридцатикратным увеличением, которая принадлежала знаменитому открывателю новых земель Шемстаму Полтретьего, знаменитому альву, о котором рассказывают все учебники и энциклопедии. Труба эта стоит – всего-навсего – полторы тысячи гульденов.

– Не знаю. Но его защитили, когда я собирался взяться за дело всерьез, – ответил я, ни с того ни с сего размечтавшись об этой трубе (впрочем, я думал о деньгах, которые она стоит).

– Хм. Я тут наводил справки о Мяснике, – сказал огр, – но пока мне не удалось выяснить ничего путного. Дело в том, что даже его собственные бойцы и доверенные головорезы никогда не видели его лица. Более того…

– Даже его раса неизвестна? – закончил я.

– Именно. По сложению – или человек, или эльф, или альв, вот какая штука получается. Либо гном-переросток, но это сомнительно. Мясник носит маску, которая скрывает его голову.

– Прямо герой комиксов, – сказал я. – Злодей в маске, наводящий ужас. А черного плаща у него часом нет?

– Есть. Черный плащ и черные одеяния. По голосу, говорят, трудно определить пол. – Огр моей шпильки насчет злодея не оценил. – Тип серьезный и рехнутый на всю голову – это он уже доказал. Чего он добивается, неизвестно… С другой стороны, я не верю всем этим россказням. Жизнь научила!

У меня возникла одна мысль, но я ее не высказал. Почему этого Мясника считают мужчиной? А вдруг все дело в том, что это – женщина?

Я вспомнил манеру вождения Мясника. Мне встречались девушки-асы, и у каждой был какой-то свой стиль полета. Про моего сегодняшнего противника я ничего такого сказать не могу. Профессионал, но и только.

– Ладно, – сказал огр, – потом обговорим дела наши. Десять минут назад к вам вылетел самолет. Катер уже выходит.

Кряк! – и Старый Ворчун отключился. Я поглядел вниз. «Бабенка» остановилась в нескольких метрах от скалы, торчащей из волн. На вершине, рядом со скомканным парашютом сидел Керк.

Я показал ему вытянутый вверх большой палец – мол, скоро домой. Керк не разделял моего оптимизма, продолжая оплакивать потерю «Милашки». Если бы сейчас проводился конкурс на самого злого человека в мире, Керк победил бы всех одной левой.

Я крикнул ему, что отправляюсь проведать Сенка и что помощь скоро прибудет.

Эпопея с возвращением моего звена на базу продлилась еще три с половиной часа. Самолет-амфибия с эмблемой Кейлорской Торговой Компании собрал всех моих пилотов с поверхности океана, а грузовой катер, оснащенный краном, поднял на борт самолет Юф-Юфа. В принципе, мы легко отделались. Потери в живой силе – двое. И два уцелевших истребителя. Щупфорта и Чуонга нам, конечно, не вернуть, но бывает хуже. Только позже я понял, что не приди на помощь миючинцы, пираты уничтожили бы всех нас.

Но и мы задали пиратам приличную взбучку. На помощь главарю (если это был главарь) вышли всего шесть истребителей. Из пятнадцати, нас атаковавших. Получается, девять мерзавцев долой. Неплохой результат. Служи мы в каких-нибудь регулярных частях под чьим-нибудь флагом, нас бы наградили медалями за храбрость. Но мы работаем на Кейлорскую Торговую – сборище жуликов в дорогих костюмчиках, – а точнее, на Старого Ворчуна. Будет большой удачей, если он выпишет нам хотя бы по маленькой премии. Огры скряги – не лучше гномов, а старые огры и подавно. А если огры эти еще и бывшие пилоты, то вовсе рассчитывать не на что.

С такими невеселыми мыслями я развернул «Бабенку» и отправился домой своим ходом.

Глава 3

Говоря «дом», я имею в виду один из Перечных Островов – Огненный. Официальная версия гласит, что здесь когда-то гнездились милые огнедышащие твари, но их вытеснили и частично уничтожили первые поселенцы, основатели алмазодобывающей фактории. Конечно, этими поселенцами были гномы и кобольды, мастера в искусстве землекопства. Оставшиеся драконы улетели с острова, после чего клочок суши был предоставлен в распоряжение всех других рас. Теперь на Огненном есть город, носящий гордое название Дракенфорт. На мегаполис, типа столицы Миючии Сунгабиры, не тянет, но жить можно – и даже с комфортом. Дракенфорт притягивает авантюристов и охотников за удачей, торговцев, наемников, чародеев разных мастей и темных личностей. Все как положено. Дракенфорт сохранил старый дух авантюризма и пионерской отваги – и этим он мне нравится. Самое место для таких сорвиголов, как мои парни. Экономика города держится на торговле. С одной стороны – Кейлорская Торговая Компания, поставляющая все, что можно поставлять, а заодно и перевозящая грузы, с другой – гномы и кобольды, застолбившие за собой единственную алмазную копь на всех Перечных Островах. Конкуренты и партнеры в одном лице. Кейлорская помогает гномам с перевозками, а те инвестируют средства в инфраструктуру Дракенфорта и обустройство самого острова. Есть и другие дела, которые обделывают между собой Компания и Алмазный Концерн, но это уже бизнес. В детали я не посвящен – потому как не вхож в элитный клуб толстосумов. Мое дело – летать, за это мне платят. Летать и охранять транспортные корабли. Этим ваш покорный слуга Джуль из Бинча и занимается.

Я снизился и выскочил из рваного облачного покрова, держа курс на остров. Дракенфорт был виден во всех деталях. Вот его башни, здания, навесные мосты, фуникулеры для туристов, чуть в стороне, на юго-восток, расположена Гавань. Торговые корабли стоят на приколе, и один патрульный дрейфует на рейде. Это местная Береговая Охрана. Существование ее сугубо символическое. Ей не отбить даже средней пиратской атаки, не говоря уже о крупном наезде чьих-нибудь регулярных войск. Но такого пока не случалось. Боги покровительствуют Дракенфорту.

За скальным выступом, с южной стороны острова, расположен аэродром. Два сектора. Один для среднего и малого класса самолетов, второй для больших парней. Фрегаты, галеоны, корветы и прочие тяжеловесы висят в воздухе, пришвартованные к высоким мачтам. Корпуса облеплены разнообразными механизмами, работающими на чарах и пару. Механизмы занимаются погрузкой-разгрузкой, и шум-гам в аэропорту не прекращается ни днем, ни ночью. Воздух там звенит и сверкает от чар. Каждый сотрудник при деле – пикси, альвы, эльфы, баньши, тролли, гоблины. Пикси, например, хлебом не корми, дай только повкалывать. Что за странный народец! Трудоголики синюшные. Хоть я и сам работаю как ломовая лошадь, мне их не понять.

В дальней части Огненного, на западе, располагаются многие акры охраняемых складов. Половина их площадей сдается в аренду иностранным компаниям, в остальных хранятся грузы. Пещеры, платформы для погрузки, навесные грузовые дороги, чего там только нет. И все это под неусыпным оком расположенных на высоких скалах орудийных башен и цепеллина, с которого ведется наблюдение за морем. Западная сторона Огненного защищена лучше всего.

Навстречу мне вырулили три патрульных истребителя. Эти бежевые летуны – Воздушный Патруль. В случае агрессии от него будет гораздо больше пользы, чем от Береговой Охраны. Многих ребят я знаю лично – они превосходные пилоты. Эскадрилья Патруля способна нанести врагу серьезный ущерб. Концерн не скупится на самое новое снаряжение для асов и новейшие модели машин, что является предметом зависти со стороны членов Отряда Воздушного Сопровождения. Почему я сам не иду в Патруль? Понятия не имею. Наверное, нравится считать себя вольной пташкой.

В ответ на запрос, я назвался, хотя это была сугубая формальность. Мой самолет здесь знают все. Особенно соблазнительных форм девицу, что намалевана художником-чародеем на фюзеляже. Собственно, она и есть «Бабенка».

Дальше сопровождать меня не было смысла. На подлете к мысу истребители исчезли. Справа от меня мелькнули золоченые крыши и белые стены Дракенфорта, и открылся вид на аэродром.

Я снизился и пролетел на малой скорости мимо пыхтящего высотного крана, выгружающего деревянные контейнеры из пузатого грузового корабля. Техническая обслуга в секторе, отведенном для Отряда Сопровождения, суетилась вокруг предполагаемого места моей посадки. Я отключил двигатель, пропеллер остановился. Самолет заскользил по воздуху и завис над моим личным сектором с номером один. Выскочили шасси. Машина коснулась каменной поверхности и замерла.

Пикси закружились вокруг «Бабенки», ссыпая с крылышек призрачную мерцающую пыльцу. В их ручках были многочисленные диагностические амулеты, испещренные колдовскими рунами.

– Да у меня все нормально, – сказал я, открыв кабину. – Меня даже не задели…

Пикси знали свое дело и не обращали на меня внимания. Зараза, вся спина как деревянная. Я снял очки, расстегнул пилотскую куртку с воротником из овчины и вылез на крыло. Спрыгнув, разогнулся. Ого, что-то там хрустит, в том месте, где обычно располагается позвоночник…

– Здесь уже знают, что нашим врезали по морде!

Бригадир пикси завис передо мной на уровне лица.

– Выбирай выражение, Куал, – сказал я, стянув перчатки. – Кто кому навешал, надо еще посмотреть…

– Но Чуонг и Щупфорт погибли, – пискнул синий малыш в рабочей одежде.

– Да, ничего не поделаешь. Парням не повезло…

Я поглядел на ряд пустых секторов на площадке. Пикси, которые раньше обслуживали несуществующие теперь самолеты, не знали, чем себя занять.

Я вытащил из кармана портсигар, выудил из него тонкую черную сигару и задымил.

– А тебе, капитан, крупно повезло, – проговорил пикси с ехидством. Я посмотрел, куда он указывает. Оказывается, у меня в фюзеляже есть дыры. Четыре отверстия подряд позади кабины, ближе к хвосту. Как раз над отсеком, где установлены аэрокристаллы.

Я подошел и сунул палец в одну из пробоин. Крупный калибр. Куал прав. Лишись я кристаллов, каюк мне.

Пикси облепили самолет и о чем-то спорили. Вскоре к ним присоединились те, кто остался не у дел.

– У богов ты ходишь в везунчиках, Джуль, – заметил Куал. – Работай ты на кого-нибудь другого, с вас всех бы содрали стоимость упавшего цепеллина…

– Вам уже все известно, да? – покривился я.

Баньши с планшеткой подлетела к нам. Ее физиономия, напоминающая по форме мандарин, была еще более ехидной, а волосы-пакля торчали дыбом. Ох уж эти малые народцы!

Эту баньши я раньше не видел. Задав мне пять дурацких вопросов, она поскрипела пером по бумаге и улетела.

– Новенькая, – с пренебрежением откомментировал Куал. Мне показалось, он хотел, чтобы баньши его слышала. А он все такой же юморист, этот Куал.

– Позаботься о моей любимой, – сказал я, погладив белокурую красавицу на фюзеляже по бедру. Одета она была весьма и весьма легко. Возможно, «Бабенка» даже мне подмигнула, да только я не заметил. Голубые глаза смотрели с одним и тем же игривым выражением, хотя чародей клятвенно уверял, что его творение способно испытывать разные эмоции.

– Позаботимся, – ответил писки, – но ты почаще оглядывайся. А то Снифити услышит.

О да! Моя красотка ревнючая до невозможности. Она ревнует меня ко всем подряд, но особенно бурную реакцию у нее вызывают не девицы из плоти и крови, бросающие на Джуля красноречивые взгляды, а «Бабенка». «Этот проклятый самолет тебе дороже меня!» – говорит Снифити. Или: «Эта блондинка нарочно удерживает тебя при себе и не дает видеться со мной!» Или еще говорит: «Убери ее!» Это она про мою белокурую богиню-хранительницу.

Снифити не права по всем пунктам. Она взбалмошная и вообще слегка сдвинутая. Насколько может быть сдвинутой влюбленная женщина.

Самолет – мое средство для добывания денег. Небо – мое призвание. Снифити нравится думать, что ее мужчина – герой, но не нравится, что я занимаюсь своим делом так часто. Снифити назойлива, иной раз я жалею, что вздумал однажды охмурить ее. Охмурил. Теперь не знаю, куда деваться от ее родственников, которым нужно от меня только одно – деньги.

Надо с этим что-то делать, подумал я в тысячный раз.

Проблема состояла в том, что я не готов бросить Снифити. Она лапочка, она прелесть. Когда не ревнует.

Словом, я наотрез отказался закрашивать блондинку на фюзеляже. В результате этого Снифити не разговаривала со мной три недели. Это рекорд. Не разговаривала и не заходила, хотя несколько раз я замечал, что за мной шпионит один из ее пятерых братьев, самый младший. Он докладывал Снифити, чем я занимаюсь и какое у меня настроение. Что бы там ни было, горевать я не собирался. Снифити вернется в независимости от того, какое выражение будет на твоей физиономии.

Последний ее проект – это выяснить наконец, с кого была нарисована «эта белобрысая лахудра». Я отказался называть ей имя, хотел позлить. По правде говоря, блондинка на фюзеляже – лишь плод фантазии художника-чародея. Снифити, вероятно, вообще не рассматривала такой вариант. Она грозилась, что найдет, в конце концов, художника и все узнает. Я пожелал ей удачи. Тот мастер был залетным. Я даже имени его не потрудился запомнить – мне было ни к чему. Заказ выполнен, деньги заплачены – делу конец.

Но женская натура полна загадок. Снифити до сих пор ведет поиски прохиндея, который смог бы вывести ее на предполагаемую натурщицу. И еще моя девушка всматривается на улицах во всех встречных блондинок, стремясь уловить сходство. Гуляя с ней под ручку по Центральной Улице, я теперь боюсь, что Снифити отчебучит что-нибудь эдакое. Приходится держать ухо востро…

Я посмотрел на улыбающегося пикси. Он расхохотался. Его смех подхватили некоторые из его собратьев. Мои отношения со Снифити были предметом шуток среди технической обслуги. А ведь все могло быть иначе – не имей моя любовь привычку появляться здесь и устраивать мне разборы полетов.

Сопровождаемый хихиканьем пикси, я направился к выходу. Странно было смотреть на пустые места. Странно идти одному после возвращения с задания. Проваленного задания, что ни говори…

Куда теперь? В офис Старого Ворчуна. Наверняка у него найдется, что мне сказать приятного…

Парашют и шлемофон я бросил в кабине – пусть этим занимаются пикси. В раздевалку не стал заглядывать. Если там кто-то есть, придется объяснять насчет боя, насчет эльфа и гоблина… Чтобы срезать путь, я ступил под крышу большого технического ангара. Мимо меня прошли два тролля, толкающие тележку с большими жестяными контейнерами. Громадины увлеченно обсуждали последний боксерский поединок. Профессиональные бои проводятся у нас каждую неделю. Бойцы приезжают на Огненный с соседних островов и даже из других государств. Говорят, спортивным бизнесом в Дракенфорте заправляют кобольды – за спинами официальных устроителей, конечно. Те самые кобольды, из новых выскочек, что обосновались в Дракефорте лет десять тому назад. Они и раскручивают новое доходное дело. Город не против, потому что бокс привлекает много туристов, а это значит, что казна пополняется быстрее. И это с учетом, что кобольды большую часть средств кладут себе в карман. На бокс зеваки толпами валят. Если так продолжится, Огненный станет спортивным центром всех стран Янтарного Моря.

Здоровенный сухопутный кракен трудился над раскладкой ящиков в другом конце огромного ангара. Груз был маркирован как-то уж очень хитро, я не узнал этих значков. Может быть, внутри тары новые технические средства для аэродрома, а может, нечто, что хранить в других местах запрещено… Толстосумы, управляющие островом и городом, постоянно в поисках чего-нибудь, на чем можно заработать.

Кракен остановился в задумчивости, не зная, куда положить новый ящик. Чудища эти, размах щупалец у которых достигает ста метров, не большого ума. Заставить их работать на себя можно только при помощи соответствующих заклинаний. Такие вот кракены заменяют тридцать троллей-грузчиков и парочку средних размеров кранов. Но покупать их приходится за тридевять земель и за большие деньги. Альвы Симиуйна, держащие монополию на сухопутных кракенов, обожают поднимать цены – аккуратно дважды в год. Даже Алмазный Концерн может себе позволить только двоих чудищ, а Кейлорская Торговая – одного, на которого я и смотрел.

Я посмотрел на то, что соорудил кракен. Всегда одно и то же. Куча неиспользуемого места. Чудище повернулось ко мне, мигнуло громадными глазищами, похожими на две оловянные тарелки, и вернулось работе. Серо-красная туша монстра заколыхалась от напряженных интеллектуальных усилий. Все пятнадцать щупалец затрепетали. Поставив новый ящик на край, монстр немного не рассчитал. Раздался грохот. Откуда-то выскочил гном с красной бородой и стал браниться во весь голос и потрясать кулаками.

Кракен посмотрел на него, мигнул. Гном плюнул, поглядел на меня горящими, точно угли, глазами, и вытащил из кармана амулет, при помощи которого стал набрасывать на монстра корректирующие заклинания.

У нас все по-прежнему. Где-то лютует Мясник, а здесь кипит работа и делается бизнес.

Я пошел дальше, чувствуя нарастающую усталость. Хорошо бы вернуться домой и, заперев все окна и двери, лечь в постель. Одному. Снифити подождет.

Поднявшись в офис Старого Ворчуна, я постучал. Огр проревел:

– Открыто!

Я толкнул тяжелую деревянную плиту из дуба и ступил на ковер.

– Ого, ты уже здесь!

В комнате была его племянница, девушка, тайно и явно в меня влюбленная. Когда я явил свою героическую физиономию пред очами босса, Тэсса делала дядюшке массаж. Ее могучие зеленые руки так и танцевали на его огромных плечах.

Увидев меня, огрица в малиновом платье улыбнулась. Богатырская вышла улыбка, в сорок пять зубов. Высокая, конечно, как все огры, пухлая, брюнетистая, среди своих Тэсса, должно быть, слыла красавицей. Я не разделял этого мнения. И ее томные взгляды, намеки и прикосновения мне совсем не нравились. Подозреваю, что по ночам объектом ее эротических фантазий становился исключительно я, а не какой-нибудь молодой и смазливый огр.