Текст книги "Женщины для умственно отсталого"

– А на что это было похоже?

Её вопрос остался без ответа… Хвала Господу, в нашу небольшую компанию вклинился парень, лет тридцати. Пухлый, бородатый, волосатый. Иисус Христос воплоти! Только жирнее. В белых блузках, он выглядел очень аутентично. Казалось, он отпустил бы любые грехи. Естественно – за деньги! Кто, вообще, бесплатно отпускает грехи, в наше-то время? Поправив сальную прическу, он поцеловал Ивонну в щеку. Обнял её рукой за талию. И вот тут-то у меня отлегло. Сразу стало как-то проще, что ли. У Ивонны появился ухажер! Если, она, конечно, успела развестись. Кстати, удивились в ту секунду сразу все – я, Ивонна, бородатый парень, и Дженни. Пожалуй, даже больше всех.

– Кеша, познакомься, – раскрыв широкие глаза, сказала Ивонна своему парню, – Это Арсений и Дженни.

– Дженни? – задумался моложавый Хагрид. – Это ведь не русское имя…

– А ты умён… – протянула Дженни.

Хотя, какой она к черту была Дженни? Женька, поди. Евгения, в конце концов. Но, всё же, согласившись с именем моей девушки, толстозадый Энгельс взял её свободную руку, и поцеловал в ладонь.

– Чем ты занимаешься? – спросил я, пытаясь заставить парня оторвать свои губы от её ладони. Было видно, что ей неприятно. Пусть она и глупая баба – но все-таки она была моей глупой бабой. По крайней мере, в тот вечер. По крайней мере, в окружении тех людей, что так считали.

Викентий, почему-то, меня не расслышал. Возможно, я спросил слишком тихо. Возможно, в тот момент, ладонь моей спутницы была столь желанной для его души и тела.

– Он тоже писатель! – ответила Ивонна за него.

Ей тоже было неловко за своего мужчину. Какого черта бородатого, этот хрыч твори какую-то херню, а стыдно было ни ему самому, а всем вокруг? А? Какого чёрта? Но, в тоже время – он ведь ничего такого и не делал. Просто целовал ладонь. Просто очень долго целовал ладонь. Хотя, согласен – он очень долго целовал ладонь но, тем не менее, пока без языка. А потому и волноваться не стоило.

– О, мои соболезнования, – ответил я, улыбнувшись. – И что он написал?

– То, что у тебя в руках, – облизнув губы, закончил Викентий, выпрямив спину.

Точно! Ведь я до сих пор не упускал из рук ту книжку, которой прикрывался от Ивонны. Судьба, всё-таки существует. Каким нужно быть придурком, чтобы прикрыть свое лицо от девушки книгой, которую написал её парень? Это было действительно смешно.

А книга была стрёмной. Вот честно. Конечно, я вне всяких сомнений оставался даже на тот момент (спустя два года после издания книги), писателем всея СНГ, но, чёрт возьми. Викентий ни то, чтобы не попытался заставить меня изменить своё решение, прочитай я его книгу, и отдай я ему свою мнимую ветку первенства – нет – он просто написал херню. Даже моё завышенное чувство собственной важности осталось неизменным. Такое я бы даже на толчке читать не стал. Собственно, я и не читал. Ну, до тех пор. Потом я все-таки скачал книгу Викентия в интернете, чтобы немного понять его натуру, кстати, не заплатив толстожопому уебану даже копейки, и всё равно остался недоволен. Ведь, купи я тогда эту чёртову книгу – мог хотя бы попросить свои деньги обратно. Но мне просить было нечего.

«Самопознание. Путь к собственному Я» – гласила красная строка на девственно-белоснежной обложке. Даже подписи автора не было. И как я должен был догадаться о том, кто написал этот шедевр? Вот, например, я – у меня на обложке есть инициалы, фамилия с именем, а на обороте мой фотопортрет. Это ведь так просто!

– Дом солнца внутри каждого из нас… – прочитал я вслух оглавление, открыв первую попавшуюся мне страницу, где-то ближе к середине талмуда о духовности самопознания.

Захлопнув книгу, я поспешил оставить её на полке. Пусть даже и не на той полке, но плевать! Хлопок книжных листов, оказался последним звуком, что я слышал в последующие несколько секунд. Между нами витала какая-то напряженность. В частности – напрягся Викентий. Он сверлил меня взглядом около десяти секунд. Недовольно фыркая, покрывшись пунцовой краской, он казался очень скверным. Собственно, как и его книга.

– А ты давно беременна? – внезапно раздался вопрос Дженни.

– Уже девять недель! – сменив стыд за парня, на искреннюю радость, ответила Ивонна.

– В каком смысле? – спросил я, взглянув на её живот.

– Ну, в прямом, – потупив на меня взор, продолжала отвечать она.

– Типа, ты забеременела в начале апреля? – уточнил я.

– Кажется, да!

Она улыбалась, а я, кажется, сел в лужу. Интересно, примеряла ли она меня на роль отца? Ну, поймите же, наконец! Мы познакомились с ней как раз пару месяцев назад. Как раз в апреле. Какого чёрта, я вообще вам объясняю? Разве вы сами этого не понимаете? Я мог оказаться отцом её ребенка.

– Всё хорошо? – спросила Дженни, взглянув на меня с небольшой тревогой в голосе.

– Да… – выдохнув, ответил я.

– Давайте уже где-нибудь присядем? – начал канючить черноволосый содомит любви.

– Я видела там место неподалёку…

Ивонна показала рукой на столик позади нас с Дженни. Он как раз только что освободился. Бросил кости друг напротив друга, я увидел, как Ивонна мне улыбнулась. Значит, она понимала, к чему все эти мои уточнения. Оставалось надеяться только на то, чтобы она не подавала на алименты, и не просила меня выйти за неё замуж. Если, она, конечно, успела развестись.

– И что об этом думает бородатая Мэрри Баффет? – спросил я.

– Я сразу сказал, что воспитаю ребёнка как своего родного… – не обращая внимания на мои подъёбки, ответил Викентий.

– Вы такие молодцы! – воскликнул я, махнув рукой.

– Да, а почему бы и нет, – продолжал он. – Я полюбил Ивонну сразу же, как увидел…

– Мы познакомились в автобусе, – перебив своего кавалера, уточнила она.

– Как это мило, – вставила Дженни.

– Да уж, – протянул я, – неужели авторы книг по духовному развитию влачат своё существование в общественном транспорте?

– В этом нет ничего постыдного, Арсений.

Он держался молодцом. Мне нравилась его уверенность в себе.

– Ивонна – настоящая женщина. Она красивая, смотрит в завтрашний день, обладает недюжинным интеллектом. Мне такое нравится в женщинах и…

– Я тут историю вспомнил! – обрубил я слюнявый рассказ Вени о том, как ему посчастливилось встретить женщину своей голубой мечты. А хотя нет – голубая мечта была, у её мужа. Ну, да это и не особо важно.

– Ну, давай, рассказывай, – с позволением и усталым взглядом посмотрев на меня, выдохнул Кеша.

Я окинул взглядом всех присутствующих за столом, а затем начал историю.

– Один парень встречался с девушкой, около четырех месяцев. Они расстались, когда она принесла ему ребёнка в подоле: «Это твой сын» – сказала она. «Воспитывай нашего мальчика, словно я была бы рядом, и я буду. Но только в твоём сердце. Я не могу сейчас отдать себя воспитанию детей. Я ещё слишком молода…» – протягивая парню, кулёк с маленьким человечком внутри, продолжала она.

– Как-то это всё не сходится… – задумчиво изрекла Ивонна. – И что он ответил?

– Сказал, что мол: «Я, конечно в математике не силен, но как бы ребёнок – китаец!»

Закончив историю, я выпал в сумасшедшую истерику. Как по мне – хорошая была история. Жаль только, что они не оценили всей шутки момента. Даже не улыбнулись. Вообще никто. Я выглядел как дурак, но мне было так весело и смешно, что моё положение в глазах других людей, как-то само собой отошло на второй план. И даже третий.

– А что плохого в китайцах? – озадаченно спросил Веня.

– О, господи, Викентий, перестань, – ответил я, прекратив смех. Даже улыбки не осталось. Этот придурок всё испортил.

– Вы трахались в апреле! – громко воскликнула Дженни.

– Дженни, ёбтвоюмать, какого чёрта? – шёпотом спросил я, дернув её за плечо.

– Вы были вместе? – пуще прежнего удивился Викентий, посмотрев на Ивонну.

– Да, Кеша! – ответила она, закатив глаза. – Мы были вместе.

– В таком случае, – повернувшись к моей спутнице, продолжил он, – Дженни, как ты смотришь на то, чтобы я посмотрел на твою руку? Я чувствую в тебе силу, и хочу удостовериться в твоем детородном качестве.

Мне стало интересно. Как он вообще додумался приплести к нашему разговору мысли о детородном возрасте? Дженни не была похожа на малолетку, в обычном понимании этого слова. Даже больше скажу – в необычном понимании, тоже.

– Знаете, нам, пожалуй, пора… – поспешила Дженни, встав со стула и вцепившись в мой локоть.

– А давай останемся? – спросил я, пытаясь усадить Дженни на место.

Наверняка это был мой шанс отомстить. «Не будь бабой» – она говорила это так, будто сама никогда не чувствовала себя глупо. Видимо, до этого момента, действительно, никогда. Но я ведь остался тогда в книжном. Остался, и между нами состоялся весь этот разговор с Ивонной и знакомство с её парнем. И вот, к чему всё это привело. К желанию Кеши убедиться в её (Дженни) детородном качестве. Так что я не винил Дженни, нет. Как я мог винить её в желании слинять от обрюзгшего писаки-бумагомараки.

– Да нет же, у нас ведь ещё одна выставка впереди… – смущенно ответила она. Солгала, но это не столь важно.

– Кеша, отстань от молодой пары! – своё слово вставила Ивонна.

– А я что, я ничего… – заткнулся Веня, потупив взор куда-то под ноги.

– И нет, Дженни, – продолжала она, – Сеня не отец ребёнка. У меня было много парней, так что это просто совпадение. А ещё, знаешь, что, Сеня? – спросила она, уставившись теперь на меня. – Я поняла шутку про китайца, так что будь спокоен. Ты – не отец ребенка. – Она казалась суровой. Впервые я увидел её такой серьёзной. Тем же лучше – меньше нервотрёпки самому себе.

– Спасибо, что так уверена, – ответил я, собираясь одеваться. Всё-таки оставаться тут теперь больше не имело смысла.

– Нет же, нет! – улыбнувшись, всхлипнула Ивонна. – Не уходите! Оставайтесь здесь. Это мы уйдём. Правда, Кеша?

– Пожалуй, нет, – ответил я. – Мы, наверное, тоже оставаться здесь не будем. Все-таки, у нас впереди ещё одна выставка. Да? – я посмотрел на Дженни.

– Да, всё верно, – накидывая парку, подыграла она.

На том и порешали. Попрощавшись с Ивонной, я вышел из книжного прочь и закурил. Нервно так, закурил. Знаете, как в фильмах показывают. С Викентием я прощаться не стал. Не то, чтобы я рассчитывал на ещё одно свидание с его жирной задницей, просто я даже пожать ему руку не счёл правильным. Было в нём что-то… что-то неправильное. Не знаю. Но какой вообще нормальный человек, в здравом уме напишет книгу о саморазвитии? А какой нормальный человек её прочтет? Вот то-то же.

Минуту спустя, ко мне пришла Дженни.

– Извини, я немного отоварилась… – достав из бумажного пакета экземпляр моей последней книги (той самой, с фотографией на заднике обложки), сказала она.

А дождь, тем временем, подошел к концу. Каким же долгим был тот вечер. Если бы вы только знали… мало времени, много событий. Много знакомств, встреч. Как же я скучал по всему этому, пока составлял каждодневные планы на завтрашний день, сидя в студии звукозаписи, на работе. Но теперь я хотел остаться один. Я хотел, чтобы меня оставили в покое. И Дженни я тоже больше не хотел. Только бы вернуться к себе домой. Возможно, обдумать этот вечер ещё раз перед сном. Хотя нет. Завтра. А лучше и вовсе – никогда. Никогда не возвращаться ко всему этому дерьму. Только не сегодня. И не завтра. И даже не послезавтра.

Конечно, никакой еще одной выставки не было и в помине. По дороге из книжного мы шли молча. Каждый думал о чём-то своём, и я не знаю, о чём думала Дженни, но я думал о том, как безумно я хочу спать. Я действительно устал. Остался измотан. Ничего больше не хотел. Только бы вернуться домой.

– Заедешь ко мне на чашку кофе? – спросила она, остановившись на какой-то дворовой парковке, куда мы свернули десяток метров назад.

– Боюсь, что нет…

– Серьезно? – удивилась она, и даже остановилась стоять на парковке, словно вкопанная.

– Пожалуй, да. Я что-то устал.

– Извини меня, за то, что было в книжном… – сдвинувшись с места, она пошла куда-то в налево. Я пошёл вслед за ней.

– Забудь, – отрезал я.

– Просто я хотела узнать о тебе чуть больше, и как только появилась возможность – сразу же потеряла голову.

– Могла бы просто спросить меня. Ну, хотя бы для приличия.

– Ты бы не ответил. Вы всегда так делаете.

– Мужики?

– Ага… так ты заедешь ко мне?

Мы остановились близ старого Гольфа. У неё была своя машина. А у меня не было даже прав.

– Крутая тачка! – похвалил я, оглядывая пороги.

– Ну, может быть. Так ты поедешь?

– Пожалуй, нет.

Я поцеловал Дженни, типа, на прощанье. Снова ощутил привкус герани. Аромат мяты забил все пазухи моего носа. Мне чертовски нравится этот аромат! У меня даже встал. Я вообще очень чувствительный на такие моменты. При любом удобном случае область ниже пояса даёт о себе знать. Уж не знаю, почувствовала ли это Дженни. Но скорее всего да, чем нет. По крайней мне так показалось.

Я уже собрался уйти прочь, оставив её наедине с машиной, как заметил разочарование. Она его всем своим видом показывала.

– Меня отвергли… – протянула она.

– Невероятно, правда? – улыбнулся я.

– Что со мной не так? Скажи, почему, ты не хочешь продолжения?

– Я хочу его. Хотел бы. Если бы не устал на самом деле. Я не вру тебе. Мне незачем тебе врать. Ты на самом деле того стоишь.

– Правда?

– А ты оставишь мне свой номер? Такой ответ тебя устроит?

– Ох, даже не знаю, – промямлила она, улыбаясь.

– «Не будь бабой!» – помнишь?

Она достала ручку. Достала блокнот. Записала какие-то цифры и, вырвав листок, отдала его мне. Отдала мне свой номер телефона. «Нужно будет на самом деле позвонить ей, как-нибудь» – подумал я, сворачивая листок в задний карман штанов. Неплохой всё-таки обмен у нас вышел: я ей – листовку Свидетелей Иеговы, а она мне – свой телефон. Лучше и придумать сложно.

– Тебя, может, подвезти?

– Только знай, что я не буду с тобой спать…

– Ну, сегодня я это как-нибудь переживу!

Я сел к ней в машину. Сел, и практически сразу уснул. Вот вообще не помню, как она везла меня домой. Даже не помню, как назвал ей свой адрес. Наверное, пробубнил что-то в полусонной дрёме, а она и запомнила. Все-таки, она была хорошей девушкой.

А потом я проснулся. Всё ещё у нее в машине.

– Просыпайся, мы приехали… – шёпотом, легонько проводя пальцами по моим волосам, сказала она.

– Спасибо, – ответил я, расстёгивая ремень безопасности.

– Кстати – я Даша.

– Очень приятно, Даша. Я – кстати – Арсений.

– Кстати – я знаю! – рассмеялась она.

Улыбнулся и я.

Мы ещё перекинулись парой фраз, а после я вышел из её машины, пытаясь вытащить из кармана штанов ключ от домофона. Она не уезжала. Ждала чего-то. Ждала, пока я зайду в подъезд. И я зашёл. И она уехала.

Даша. Дарья. Я решил узнать о ней больше. Кто она, чем она занимается. Где работает, и откуда у неё машина. Есть ли у неё семья. Всё-таки, по опыту с Ивонной, было бы резонно и в этот раз ожидать пропасть в виде мужа. Или детей. Мало ли. Просто мне всё время попадались либо разведёнки, либо ещё замужние. Ещё до встречи с Ивонной. Просто после встречи с ней, моё везение лишь набрало обороты.

Но всё это завтра. А, быть может, и никогда. Утром, всё само расставилось бы по своим местам. Мне даже париться бы не пришлось. Нужно было просто плыть по теченью…

7

Мир. Труд. Июнь. Иногда Май. Иногда жвачка. Иногда даже фруктовая.

В нашу последнюю встречу, Даша хотела продолжения. И в чем-то её желание было логичным. Всегда есть продолжение. У любой истории. Даже у моей. Даже у моей истории с Дашей. В конце концов, почему бы и да? Но, видимо, ещё не пришло наше с ней время. Или я не знаю, как назвать это по-другому.

Я позвонил ей, а она не взяла трубку. Я позвонил снова, и снова голяк. Я решил отложить перезвон с Дашей на неопределенный срок.

Примерно в конце июня, мне поступило письмо на почту. Посчитав письмо нераспознанным спамом, я решил было его удалить, однако мое внимание привлек местный номер телефона. Подумав, что мне пришло письмо из банка, под видом оповещения о поступлении на счет средств, списанных со счета ресторана «Wildcat’s», я не смог пройти мимо. Письмо носило подобный характер:

«Уважаемый *такой-то такой-то*. Доносим до вашего сведения заинтересованность в том, чтобы вы посетили наш книжный форум *там-то там-то* в такое-то время. Руководство нашего фонда, хотелось бы связаться с вами по телефону *такому-то такому-то*. С уважением, менеджер по оповещению, *такая-то такая-то*»

То было не оповещение. Точнее – не из банка. Пришлось звонить. Мало ли, возможно я мог рассчитывать на небольшой гонорар за появление своей персоны на каком-то там книжном форуме. Все-таки деньги решают, дамы и господа! Ну, или я достаточно продажный, для подобного дерьма. Не знаю. Так или иначе, я позвонил по номеру, указанному в письме.

– Добрый день, Арсений, – удивил меня мужчина, на том конце провода. – Мы ждали вашего звонка.

– Ну, что ж, поздравляю! – натягивая штаны, чтоб прогуляться, ответил я.

– Я уполномочен набрать резидентов на предстоящий книжный форум, который пройдет в Художественной Галерее. Вам ещё интересно мое предложение?

– Продолжайте… – выдохнул я, пытаясь, найти по своей квартире второй носок.

– Я хочу предложить вам выступить в качестве резидента. От вас требуется опыт в писательском деле, чтобы поделиться им со всеми, кто будет вас слушать. Публика ожидается большая, а потому – подготовьтесь, как следует.

– Мне нужно прийти, рассказать историю своего успеха, а после получить деньги?

– Фактически – да. Только нужно будет подписать небольшой договор….

Дальше разговор продолжился в том ключе, чтобы я приехал в офис организаторов, подписал контакт, получил предоплату, появился на форуме, почитать перед зрителями, ответить на их вопросы, если такие вообще возникнут, а затем забрать в бухгалтерии остальную часть гонорара и забыть о том форуме как о страшном сне.

Все-таки найдя второй носок в мусорном баке, я ответил согласием. Что ж мне ещё оставалось-то. Отпуск – это конечно неплохо, и очень даже хорошо, но иногда лишние деньги бывают далеко не лишними. К тому же в свободное время. На тот момент, я начал постепенно отказываться от свиданий, подобных прошлым двум, и теперь был свободен физически, духовно, и вообще – как вам будет угодно ещё!

Ну, вы знаете, как это выглядит: небольшой постамент, стульчики, стенд с обложкой книги, а рядом деревянный стол, обложенный экземплярами той самой книги. А за столом сидел я. Холеный такой, в модном шерстяном пиджаке. А на стульчиках – зрители. Слушатели. Самые разные, с блокнотами в руках. Будто бы они записывали мои слова, чтобы разобрать их на цитаты. И, в общем, я, словно прошедший войну фронтовик, рассказывал о том, как раньше трава была зеленей, шутки смешней, а пиздюли – больней.

– Я начал с писем. Писал их тоннами. Даже попробовал написать эпистолярный роман, но вскоре потерпел фиаско.

Немного помявшись, я глотнул воды из бутылки, что стояла на столе, а затем продолжил:

– После я перешел на блоги. Писал туда статьи, но быстро понял, чем меня не устраивает концепция блога, потому и забросил. В конце концов, я написал роман. Простую книгу на триста восемь страниц. А потом написал ещё одну. Потом ещё. В итоге я сам не заметил, как обхватил своим ртом мощную эрекцию, под названием «Самиздат», и, пожалуй, до сих пор работаю над её половыми губами не покладая рук и языка.

Я выпил ещё немного. Запил водой. Да – я взял с собой фляжку коньяка. Благо тут всем было насрать.

– А чем вас не устраивает, как вы сказали – концепция блога? – спросила девушка, откуда-то с дальнего ряда.

Я даже и не видел её толком. Впрочем – ничего необычного. Сколько я в своей жизни пропустил глупых женщин, задающих интересные вопросы – словом не описать. А девчонка была красивой. В зеленом V-образном свитере, голубой футболке, c плотным хвостиком золотисто-рыжих волос. У девушки были веснушки, а у меня встал.

– Понимаете, – начал я, – дело, пожалуй, в том, что блог – беспрерывное творчество, которое с течением времени перестает быть таковым. Если вы начали вести блог – вы стараетесь, вести его от души. Вскоре, когда вас замечают, вам дают какие-то новые цели. Вместе с тем – новые деньги. Вместе с новыми деньгами вы теряете ту нить, что связывала вас с моментом создания аккаунта на блог-платформе, а затем вы и вовсе забиваете.

– То есть, – продолжала девушка, – по-вашему, лучше книга?

– Да! Совершенно верно. Написал, издал, забыл. Смысл, намылил, повторил.

– Спасибо… – закончила она, усаживаясь на свой стул обратно.

Мы ещё немного посидели. Я рассказал что-то ещё. Кажется, были вопросы по поводу сюжета последней книги, типа: «Чем он отличается от прошлой?», и мой ответ: «Ничем». Но иногда попадались и интересные персонажи.

– Когда вы пишете книгу, в самом процессе, вы рабочий, или художник?

– Художник, – ответил я, отпивая от фляги, – это, кажется, фамилия какого-то чувака. Не знаю такого.

Но самым популярным, пожалуй, был:

– А что у вас во фляге? Что вы там пьете? – от парня, что посещал мои лекции в книжном клубе, сидевшего в тот вечер на втором ряду.

– Высокоградусный гранатовый сок, напополам с горечью любви, – съежившись в приступе рвотного рефлекса, ответил я, а затем объявил антракт. Толпа согласилась.

Оставив бутылку с водой на столе, но забрав фляжку, я поспешил в туалет. Пронесло. По крайней мере, на ближайшие пару часов. Все-таки, мне нужно было что-то поесть. Кода живешь один – очень трудно усидеть на лапше чуть больше, чем хотя бы пару недель подряд. Записав себе в телефоне, напоминание купить пельменей, я вернулся за свое место.

Вообще, публика попалась что надо! После антракта, когда вернулась только половина, остались только самые стойкие. Чуть позднее, после пары глупых вопросов у меня бомбануло и я не сдержался. Начал кричать и посылать всех в пизду. Что примечательно – они посылали меня туда же. Все-таки отменная была публика. Ведь они делали это бесплатно.

После ругани и небольшой перепалки, я отпил от фляги все остатки, и немного успокоился. Мы попробовали поговорить спокойно. Вроде бы – получилось. Внезапно я ощутил на себе чьи-то глаза. Взгляд без устали сверлил меня, доставая до самой глубины всего моего нутра. Я даже попытался найти те самые глаза. Пошарил по рядам – пусто. У дверей на выход – ничего. «Возможно на самом постаменте?» – пронеслось в голове. Но нет – по бокам тоже было пусто. Оставался только вариант заглянуть за шторы, что был позади меня, но я не стал. А потом ощущение сверления сошло на нет, и я продолжил обсуждать свою литературу с глупыми гиками, уровень АйКью которых едва ли превышал размер их обуви.

Я отпросился в туалет. Нет, не блевать. Просто приспичило по нужде. Объявив второй антракт, я отправился справлять нужду. Справил. По пути обратно, остановился на умывальнике, и расчесал свои лохматые локоны, по всем правилам – перед зеркалом.

Я вернулся, когда из моей публики осталась лишь пара уснувших на своих стульях парней, и та рыжая девчонка. Она вела какие-то записи в своем блокноте, попутно отвечая на сообщения в телефоне. Она не видела ничего вокруг себя, и даже меня не заметила. Подавив свое воспаленное от недостатка внимания эго, я уселся за свое место.

В нашем молчании, что длилось около пары минут, я было собрался собирать вещи, как девчонка внезапно, кажется, для себя самой, встала со своего стула и подошла ко мне. Усевшись на угол стола, она спросила:

– Разве это так сложно? Я пыталась привлечь ваше внимание около получаса, но вы будто не замечали моего взгляда.

Я был ошарашен её наглостью. Я был польщен её наглостью! Я был возбужден. В конце концов, в тот момент моим хуем можно было стены сносить, но с какой стати она вообще имела право себя так вести? Вероятно, она хотела, чтобы я наконец-то её заметил. Она не учла только одного факта – я все-таки заметил её. Причем уже давно.

– Я бы хотел сорвать с тебя твой свитер и выебать тебя на этом столе, даже не смотря на пару спящих гиков. Вот там, на заднем ряду.

Покраснев, рыжая девчонка убежала из моей аудитории прочь. Я никогда не умел общаться с девушками. Особенно с теми, с которыми у меня, вероятно, могло бы что-то получится, не будь я таким козлом. Ведь в общении с девушкой нет ничего сложного – говоришь ей милые вещи, стараешься не переборщить с комплиментами, иногда дразнишь её внимание, и все в таком духе. И у меня даже иногда получается эта херня, вот только дело в том, что я никогда не умел вести себя с девушками в пьяном состоянии. Да – можете считать это оправданием – как вам угодно. Наверняка, я тоже счел бы этот факт, как и не факт вовсе, но оправдание, ведь по сути своей оно им и было. Или не было. Простите, но я не помню конца того вечера. Причем напрочь.

Я вернулся домой в одиннадцатом часу вечера. По дороге к кровати я стянул с себя всю одежду и, завернувшись под одеяло, попытался уснуть. Как ни странно – это давалось сложнее, чем обычно. Я мог легко уснуть пьяным практически где угодно. Я бы мог завалиться спать даже на вписке, и даже с риском для себя, ведь кто не видел этих бедолаг, что засыпали на вписке. Но дома, пусть даже в съемной квартире, пусть даже вне своей кровати, но ставшей мне настолько близкой за те годы проживания на съемном месте – я не мог сомкнуть глаз ещё пару часов.

Можете считать это моё сообщение – своеобразной одой ко сну. Точнее – к его отсутствию. Так или иначе, в какой-то момент я пришел к мысли о том, что я не могу продолжать жить в одиночестве. Я должен был найти себе девушку. Просто обязан. Обязан хотя бы потому, что уже заебался сам стирать себе свои носки. Стоило мне загореться идеей поиска первой постоянной девушки, я очень быстро нашел себя на подушке.

8

Та моя идея оказалась полным бредом. Абсолютно нерешаемой задачкой, даже для такого гения – как я. Возможно, я выбрал не подходящее время. Возможно, неподходящее время – это вся моя сраная жизнь, точнее – её образ. Да похуй! Если короче – у меня не было времени на обустройство личной жизни. Проведя оставшуюся пару дней отпуска, сидя дома за дрочкой на порнуху из интернета, я вернулся на работу.

Я ведь не рассказывал вам раньше о своей работе, да? Ну, если только вкратце. И давайте все-таки на чистоту. Я вас обманул. Я наплел вам о том, что для меня – не является проблемой полет на какой-нибудь симпозиум, с последующим вещанием в эфире из другой страны, с последующим возвращением в родные пенаты и бла-бла-бла… Я вам наврал. Моя работа далеко не столь интересная, какой могла бы быть, будь я чуть более сговорчив со своим начальством. Хотя я снова вас обманываю. Под словом сговорчив, я подразумеваю лизание жопы.

Да – я не занимался подобным делом, когда все вокруг делали это на раз-два. Я не делал этого и ещё очень много разного другого не делал, почему и остался сидеть на общественном радио в качестве ведущего. Думаете – это неплохо? Конечно – это неплохо. Неплохо, если не брать во внимание тот факт, что люди, начинавшие вместе со мной карьеру радиоведущего на этом же самом общественном радио, уже давно работают на именитых станциях, проводят эфиры с интересными людьми, и вообще – ни в чем себе не отказывают. Один мой знакомый сейчас ездит на приличной иномарке, в то время как я езжу на неприличном общественном транспорте, типа трамвая.

Да – в этой главе будут лишь мои слезы о том, как я упустил возможность. Ведь всего пару лет назад моя жизнь могла бы повернуться совсем по-другому. Я мог бы успешным ведущим, мог бы летать на симпозиумы, проводить эфиры в разных странах, и даже не возвращаться в свою провинцию, но черт меня дернул остаться там, где я остался, в конце концов. Однажды мне, как и остальным ведущим, сотрудникам общественного радио, предложили двойную ставку. Представьте себе – конкурент общественного радио прослушал эфиры нашей команды, и решил взять нас к себе. Кстати, сейчас эта станция проживает в столице Германии – ведет переговоры об открытии филиала в Польше. Почему Казахстан-Германия? Директор конкурентоспособной радиостанции был родом из Франкфурта. Он приехал в Алматы для заключения соглашения между ТенгриНьюс и ДойчеВелле об очереди выхода новостных лент. Ну, или что-то вроде того. Тот мужик входил в список акционеров ДойчеВелле, потому его и послали. Конечно – он был в компании остальных акционеров, но это уже другая история. Короче, я не согласился на его условия, потому что оказался слишком дохуя каким патриотичным, а ещё мягким. Я подумал, типа: «А вдруг меня кинут? А что если? А если я останусь, никому не нужен? А я ведь даже языка не знаю. Как я буду вести эфиры-то?». Дело было в том, что все кто согласился уехать – вели на тамошнем радио, передачу об изучении русского языка. Как это нелепо, правда? Изучать русский язык в Германии! Но это было так. Правда, я узнал об этом слишком поздно – никакие детали заранее обговорены не были, а потому я оказался в луже. Причем собственной. Я просидел в ней все оставшиеся два года, вплоть до того момента, как вернулся из отпуска.

А что касается руководства – оно бывает либо хорошим, либо достойным уважения. Руководящей мной личностью оказалась редкая сука. Галина Маслова. Разведенка, в прошлом алкоголичка, а ещё жируха. Я был у неё на особом счету. Она завидовала моему успеху на писательством поприще, и даже пыталась выведать у меня какие бы то ни было секреты письма. Когда я сказал ей, что для написания хорошей книги нужно писать в стельку пьяным, а редактировать – трезвым, – ей это не понравилось. Вообще, я не очень сильно понимаю людей, которые завязывают со своими привычками, а потом начинают искать людей, из-за которых якобы возвращаются к оным. Якобы эти люди заставляют сойти человека с правильного пути. Хуйня это всё! Если пьешь – пей! Однако, посчитав меня провокатором своей слабости, Галина Витальевна перестала относиться ко мне добродушно. Чуть ни дьявола во мне увидела. С тех пор, ей нравилось только одно – мной помыкать. А ещё она никогда не отказывала мне в сверхурочной работе. Типа провести субботник в воскресенье, или провести собрание на тему алкоголизма. На мои вопросы типа: «У вас ведь больше опыта в данном вопросе…» – она резко посылала меня нахуй, а ещё урезала премию. Короче – у меня был типичный для своего поста руководитель. Другое дело – её секретарь.

Я познакомился с Ритой около года назад. Она пришла к нам на собеседование на должность ведущей. Галина Витальевна взяла её своим секретарем. Дело в том, что Рита была полной противоположностью Галины. Она была молодой брюнеткой, с густым хвостом волос на затылке, а ещё большой грудью. Помимо всего прочего – у нее было приятное лицо. На Риту было приятно смотреть, в то время как у Галины были усы. Ну, усики скорее – но это не важно! Думаю, вы поняли что Рита стала секретарем моего руководства только потому, что Галина Витальевна чувствовала зависть. Ведь не бывает белой зависти. Она, сука, либо есть, либо нет.