Текст книги "Темные измерения"

Глава 7

Еще в эпоху самых первых, деревянных кораблей, повелось так, что у капитана всегда есть доверенное лицо. Обычно эту роль исполняет старший офицер, очень редко – старпом. Судовые врачи, почти приравненные по статусу к священникам, обладали – и обладают по сей день – положением привилегированных слушателей. Но когда Граймсу понадобилось обсудить дела, он пошел не к корабельному доктору. Он отправился к Мэйхью.

Граймс сидел с псиоником в отсеке, превращенном в псионическую станцию. Как правило, с этой целью использовалась собственная каюта – но не так уж часто ОПС отправлялись в космос в сопровождении жен. В этот раз Мэйхью летел с Клариссой. По ее мнению, псионический усилитель, он же «мозги в желе», был не тем зрелищем, которое приятно созерцать все время, когда не спишь. Поэтому Лесси – так Мэйхью называл свою лишенную тела собаку – пришлось потесниться и переехать в пустой отсек по соседству, размерами как раз с собачью конуру.

Эта сморщенная масса, которая действительно представляла собой препарированный мозг собаки, плавающий в прозрачной емкости с питательным раствором, вызывала оторопь у большинства людей, в том числе и у самого коммодора. Беседуя с Мэйхью, он старался не смотреть на Лесси, хотя в столь маленьком объеме это было затруднительно.

– Уже немного осталось, Кен, – сказал Граймс.

– Да, Джон.

– Ты ни от кого ничего не принимал?

– Я велел Лесси держать ушки на макушке, чтоб засечь вальдегренский эсминец на подходе. Пока ничего.

– Гхм. Конечно… может, у него на борту просто нет телепатов. Если посмотреть правде в глаза, Кен, ты принадлежишь к вымирающей породе.

– Ну, нас пока рано списывать, Джон, ты сам знаешь. Вообще говоря, каждый из нас немножко телепат, в большей или меньшей степени. Люди вроде меня или Клариссы, специально тренированные, могут делать это целенаправленно.

– Я знаю. Ты должен был принимать что-нибудь и на нашем корабле…

Мэйхью рассмеялся.

– Спорим, я знаю, что ты скажешь дальше. В который раз тебе говорю: я связан клятвой секретности. Мы не подслушиваем, Джон. Если мы будем подслушивать, и об этом станет известно, – и, конечно, станет – нам обеспечено приглашение на банкет к Линчу. И, в любом случае, так не делают.

– Даже когда речь идет о безопасности корабля?

– Старый, очень старый аргумент. Всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Уж прости, я не буду участвовать в твоем моральном разложении.

Но Граймс решил проявить настойчивость.

– Даже если ты не подслушиваешь специально – ты же должен что-то принимать…

– Ну, да. Но это только – как бы это сказать – белый шум. Хорошая аналогия и вполне тебе понятная. В конце концов, ты же главный эксперт по земному морскому транспорту, от Ноева ковчега до зари Космических времен. Вспомни первые дни радио – беспроволочного телеграфа, как его тогда называли. Телеграф, а не телефон. Послания, набранные азбукой Морзе, точками и тире. Один из тогдашних Спарки на вахте, с наушниками на голове, слушает. Он услышит треск и шум статики, грохот ближних станций и комариный писк дальних. Но единственной станцией, которую он услышит четко, будет та, которая ему нужна.

– Продолжай.

– У нас с Клариссой примерно так же. Мы постоянно слышим жуткую мешанину мыслей, но игнорируем ее. Но если появится малейший, еле слышный шепот с вальдегренского корабля или от Аутсайдера, мы, черт побери, сумеем прочесть его четко и ясно.

– Да, я понимаю. Но…

– Тебя что-то тревожит, Джон.

– Чтобы это понять, не надо быль телепатом.

Мэйхью нахмурился:

– Пока ты не сумеешь убедить меня, что кораблю – или кому-нибудь на нем – грозит опасность, я подслушивать не буду.

– Даже меня?

– С твоего разрешения я могу это сделать. Но в чем дело? Скажи вслух, Я не буду читать твои мысли, пока не пойму, что это необходимо.

– Это произошло во время изменения курса. Ты знаешь не хуже остальных: когда запускают или отключают Движитель Манншенна, могут возникать разные… психологические эффекты.

– Еще бы не знать.

– В этот раз происходило нечто более странное, чем обычно. С двоими из нас, по крайней мере. Со мной и с Соней.

– Давай дальше.

– Соня видела… двоих меня. Нет, у нее не двоилось в глазах. Всех остальных – и всего остального – в рубке оставалось по одному.

– Интересно. Я всегда считал, что одного тебя вполне достаточно.

– Кого увидел я, придется тебе сказать. Я смотрел на Соню, но видел не ее. Много лет назад я знал женщину по имени Мэгги Лэзенби. Она была коммандером Исследовательской службы, доктором этологии. Внешне очень похожа на Соню. Она вышла замуж за парня по имени Майк Каршалтон. Полагаю, он сейчас адмирал.

– Девушка знала, чего хочет. Если бы она вышла за тебя, она была бы только миссис коммодор, причем коммодор запаса.

– Мне нравится быть коммодором запаса. А вот насчет адмирала не уверен. Но все это было… несколько странно.

Мэйхью рассмеялся:

– Уж кому-кому, а тебе-то давно пора привыкнуть к странностям Приграничья. И не говори, что ты забыл, как охотился на Дикого Духа на этом самом корабле.

– Такое забудешь… Тогда мы с Соней решили пожениться. Но на этот раз странности мне не нравятся.

– Становишься привередлив на старости лет.

– Кто это стар?.. Ладно, меня беспокоит другое. Между Аутсайдером и Кинсолвингом есть какая-то связь. Да хоть это дело на планете Макбета. Появляется корабль из ниоткуда, старый, покинутый экипажем, Троянский конь для колонистов, которые не удосужились посмотреть подарочку в зубы. Он пришел ниоткуда и туда же вернулся – с несколькими сотнями людей на борту.

– Да, я читал об этом.

– Так что… – протянул Граймс.

– Что?

– Я надеялся, что ты уже нашел какую-нибудь ниточку.

– Я еще только начал, Джон.

– Но ты же слухач.

– Избирательный. Ты уверен, что будет полезно, если я тебя… послушаю?

– Давай. Это же мои мозги.

– Тогда… расслабься. Просто расслабься. Не думай ни о чем конкретном.

Граймс попытался расслабиться. Он обнаружил, что рассматривает собачьи мозги с дурацким именем, попытался отвести глаза, но не смог. Потом в голове возник туманный образ большой лохматой собаки непонятной породы. Собака была дружелюбной, но робкой. Этот вымышленный образ был значительно симпатичнее реального, и коммодор ощутил нечто вроде благодарности. Он представил, как гладит собаку, а та виляет пушистым хвостом.

Мэгги обожала собак с сентиментальностью, редкой для ее, специальности. Будь Мэгги здесь, ей бы и эта собака понравилась. Но она была черт знает за сколько световых лет отсюда и, вероятно, вполне счастлива со своим адмиралом. А что другие Мэгги? Что с той Мэгги, которую он встретил в другой вселенной; куда вела дверь на Кинсолвинге? Сколько еще таких вселенных – и сколько Мэгги?

Его толчком выбросило в реальность.

Голос Мэйхью был холоден и строг.

– Лучше бы ты не просил меня о таких вещах, Джон. Пора тебе понять, что ты просто чертов везунчик.

– А? Что?

– Везунчик, я сказал – и порядочная сволочь. Тебе чертовски повезло, что ты женился на Соне: ей-то привиделись два тебя. А вот тебе, понимаешь – старая любовь. Ты все еще скучаешь по той женщине.

– Ну, бывают на свете однолюбы, Кен…

– А бывают… вроде тебя, – он рассмеялся. – Ну ладно, Вселенной всякие нужны. Прости, я несколько шокирован. Я всегда думал, что вы с Соней близки, насколько это возможно для нетелепатов. Значит, и слухач может ошибаться.

– Почему же нельзя получить хлеб и пирожное? – резонно возразил Граймс. – Кстати, самое странное, что Соня и Мэгги похожи, как два ломтя от одного батона. Они могли бы сойти за сестер и даже за близняшек.

Мэйхью позволил себе улыбнуться.

– Я полагаю, ты влюблен в некий образ, Джон. В нечто большее, чем отдельная личность.

Граймс поспешил сменить тему.

– А как ты находишь наших ученых пассажиров? Например, доктор Дрютхен. Уверен, он считает вас с Клариссой гадателями на кофейной гуще.

– Наверняка. Но к нему в мозги я не полезу, Джон. Он просто источает нетерпимость. Дрютхен – посредственность. И прекрасно это понимает, хотя в жизни никому не признается. На этом строится его отношение ко всей вселенной. Его идефикс – везде быть первой спицей в колеснице, чего бы это ни стоило окружающим.

– И это ты не подслушивал?

– Нет. Но любой опытный телепат – немножко психолог. Да и не нужно быть психологом, чтобы понять, что за фрукт этот Дрютхен.

– Гхм. Спасибо тебе, Кен. Ладно, у меня еще пара дел в рубке. Встретимся позже.

И Граймс набил трубку и закурил.

Он выбрался из маленькой каюты и по осевой шахте поднялся в рубку. Там немного поболтал с Билли Вильямсом, а затем пробрался в свои апартаменты, чтобы насладиться аперитивом в обществе Сони.

– Что ты на меня так смотришь? – спросила она.

– Временами я начинаю понимать, как мне везет.

Глава 8

Временами – даже чаще, чем Граймс давал себе труд замечать, – ему действительно везло. Этот раз не стал исключением. Возможно, часть этой удачи заключалась в выдающихся навигационных способностях Карнаби. Последний капитан, с которым Карнаби летал, говаривал, что тот может найти черную кошку в угольной шахте в полночь за три секунды. И был весьма недалек от истины.

«Дальнему поиску» не потребовалось долго и нудно нарезать круги после прыжка от Свинцовых звезд. Карнаби корректировал курс то тем, то этим способом, чаще на секунды, чем на минуты или градусы. Он словно играл в сложнейшие трех-, а то и четырехмерные крестики-нолики в графическом отсеке, и так загрузил компьютер работой, что Вильямс сказал Граймсу:

– Если бы у этой чертовой штуки действительно были мозги, она бы объявила забастовку.

А потом масс-индикатор засек объект на расстоянии менее светового года. Он был прямо по курсу – крошечная искра, бисеринка на тонкой светящейся нити приблизительного курса. Настало время сбросить ход, хотя опасности столкновения пока не возникало. Два твердых тела не могут одновременно занимать одно и то же место в пространстве, но когда одно из этих тел движется на Движителе Манншенна, оно существует только в своем времени.

Когда расстояние до объекта сократилось, Граймс сам сел за пульт управления. Искорка на экране выросла в светящуюся сферу, вокруг по орбитам двигались блестящие точки. Ни у кого не оставалось сомнений в том, что это такое.

Движитель Манншенна заглушили, и «Дальний поиск» продолжал лететь только на инерционном двигателе. При ускорении один g до цели оставалось около двенадцати часов. Все это время коммодор оставался в рубке, попыхивая трубкой, потягивая кофе и изредка подкрепляясь случайным сэндвичем. Тут же неотлучно находился майор Далзелл. Позже подошли остальные офицеры, а также Соня, Мэйхью и Кларисса. Пожаловал даже Дрютхен, хотя его никто не приглашал.

Сначала Аутсайдер вместе с покинутыми кораблями на его орбите, которые вращались вокруг него, появился на радаре. Еще немного – и его увидели все: крошечная неяркая звездочка в черноте, где не имела права находиться ни одна звезда. Таинственный корабль тут же оказался в фокусе мощного телескопа, и на переднем экране засветилось изображение. Аутсайдер можно было описать лишь одним словом – фантастический. Он сиял собственным холодным светом, ярким, но не режущим, и напоминал не корабль, а замок из какой-нибудь старинной сказки – с башнями и башенками, куполами и минаретами, фронтонами и контрфорсами. Это должно было выглядеть нелепо – но не выглядело. Да, он казался гротескным, но в его гротескных формах было нечто… правильное. Такие пропорции были единственно возможными.

Граймс пялился на эту картину чуть ли не разинув рот – как и остальные. В ней было что-то устрашающее. И тут он почувствовал, как Соня сжала его плечо. Это живое прикосновение возвратило его в прозаическую реальность корабельной рубки. Дел оставалось по горло.

– Мистер Карнаби, рассчитайте стабильную орбиту вокруг этой… штуковины. Мистер Хендриксон, посмотрите: вы можете опознать какие-нибудь из кораблей? И выдайте данные по их орбитам.

– И приготовить оружие, сэр? – с надеждой спросил Хендриксон.

– Используйте систему наводки для расчета орбит. Она годится не только для стрельбы, – холодно отрезал Граймс.

Офицеру радиосвязи Дэниэлсу особых приказаний не требовалось. Уже сейчас он разрывался между Карлотти и передатчиками, работающими в нормальном ПВК.

– Кажется, какой-то писк по Карлотти, сэр, – доложил он. – В широком диапазоне… но я попробую взять пеленг.

Граймс взглянул на поисковую антенну – эллипсоид из ленты Мебиуса, вращающийся вокруг длинной оси на особом цоколе. Несомненно, что-то где-то появилось… но неизвестно, что и где. Граймс уже собирался встать и подойти к Дэниэлсу, когда, к его негодованию, Дрютхен изрек:

– Итак, вы наконец-то доставили нас по адресу, коммодор.

Тон физика выражал удивление, которое нельзя было назвать легким.

– Да, доставил. Извините, я немного занят…

– Сэр… – подал голос навигатор.

– Да, мистер Карнаби?

– Готово, сэр. Но лучше не приближаться к нему ближе, чем на пару миль. Эта штука весит, как планетоид.

– Гхм.

Конечно, Карнаби преувеличивал – это был один из его недостатков. И все же… искусственная гравитация? Искажение структуры космоса?

– Сэр, кажется, я поймал что-то, – вступил Дэниэлс.

– Коммандер Вильямс, примите управление. И постарайтесь не врезаться в какой-нибудь из кораблей, в которые понарошку целится мистер Хендриксон.

– Будет исполнено, шкипер.

Граймс расстегнул ремень безопасности, скользнул в кресло рядом с Дэниэлсом и успел устроиться в нем как раз к тому моменту, когда инерционный двигатель смолк, и тяготение исчезло. Он заметил, что поисковая антенна больше не вращается, пытаясь поймать цель. Теперь она смотрела точно в сторону кормы – вернее, почти точно. По мере того как Вильямс выводил корабль на орбиту, антенна понемногу поворачивалась.

Да, передатчик Карлотти что-то улавливал. Но это было лишь еле различимое бормотание, хотя звук был выведен до предела. Во всяком случае, слова не различались. А может быть, это не был стандартный английский?

В который раз Граймс пожалел, что так и не удосужился освоить ни одного языка.

– Кажется, новонемецкий… – неуверенно проговорил Дэниэлс.

– Соня, – окликнул супругу Граймс. – Попробуй уловить хотя бы общий смысл.

Но едва миссис Граймс приблизилась, радио снова замолчало. «Может быть, у Мэйхью что-нибудь получится», – подумал Граймс. Об этом не было нужды просить вслух.

– Да, сэр, – телепат почти шептал, – там что-то… кто-то есть. Но это не вальдегренский эсминец, как вы думаете… Это… это…

– Черт подери, коммандер, что там еще за дьявол? – осведомился Граймс.

В ответе Мэйхью звучало нескрываемое раздражение.

– Я почти установил контакт, а вы меня отвлекли.

– Извините. Попытайтесь еще, коммандер Мэйхью.

– Я… стараюсь…

– Мы на орбите, шкипер, – сообщил Вильямс.

– С другими орбитами не пересечемся, сэр, – в один голос сказали Карнаби и Хендриксон.

– Да, да, хорошо. Коммандер Мэйхью?

– Я пытаюсь… пытаться, – лицо Мэйхью болезненно исказилось, хотя он по-прежнему был полностью погружен в себя. – Но… столько помех… Там есть кто-то, кого мы знаем… и незнакомые…

– Они на покинутом корабле? Или на Аутсайдере?

– Нет, сэр… Будь они так близко, я бы разобрал. Но они еще далеко. Пожалуйста, пожалуйста, не прерывайте меня…

– Конечно, – ухмыльнулся Дрютхен. – Дайте ему войти в транс. Какое же ясновидение без транса?

– Заткнитесь, доктор, – рявкнул Граймс. – Мне что, выгнать вас из рубки?

Физик неохотно подчинился.

– Пожалуйста, – взмолился Мэйхью.

В рубке наступила тишина, нарушаемая только свистящим шепотком немногих машин, продолжавших работать в невесомости. Шелест вентиляторов, подвывание генераторов, случайный резкий щелчок…

– Метцентер… – пробормотал Мэйхью.

Граймс и Соня переглянулись. Кроме псионика, это имя что-то говорило лишь им двоим.

– Триаланн… – по просьбе Граймса он проговаривал мысли вслух. – Метцентер, Триаланн, где вы находитесь?

Казалось, ответ его рассмешил.

– Ну, у нас пока еще нет компании – разве что полдесятка брошенных кораблей… Значит, увидимся… Или?.. Я не знаю, я же не физик и не математик… А вы кого-нибудь еще засекли?.. Кажется, мы слышим по Карлотти вальдегренский корабль… Я чувствую еще кого-то, но очень слабо… нет, не телепат, просто бессознательная трансляция… служащий какой-то империи… Случайно, не вашей!.. Нет?..

– И что, эта белобрысая корова снова почтит нас своим посещением? – холодно осведомилась Соня.

– Для своих габаритов она была довольно привлекательна, – ответил Граймс.

– Еще бы. Мэйхью усмехнулся.

– Полагаю, коммандер Веррилл, скоро мы насладимся возобновлением знакомства с экс-императрицей Эйрин, капитаном Траффордом и прочими членами команды «Скитальца».

– О боги Галактики… – воскликнула Соня. – Но они же в другом временном потоке!

Граймс, как обычно, хмыкнул и указал на иллюминатор, в котором был ясно виден Аутсайдер:

– Похоже, здесь все потоки сходятся.

– Подозреваю, ты прав, – кисло отозвалась Соня. – Хотя лучше бы тебе ошибаться.

– Он прав, – подтвердил Мэйхью.

Глава 9

– Гхм, – Граймс принялся тщательно набивать свою трубку, после чего раскурил ее и утонул в клубах пахучего дыма. – И скоро ваши таинственные друзья сюда доберутся, коммандер Мэйхью?

– Мои друзья, сэр?

– Ну да, ваши друзья, – усмехнулся Граймс. – Метцентер и его возлюбленная. Вас, телепатов, похоже, так и тянет друг к другу. Честно говоря, мне эта экс-императрица с ее кучкой отбросов Имперского флота нужна, как гвоздь в заднице.

Мэйхью усмехнулся:

– Примерно то же самое они думают о вас и коммандере Веррилл.

– И черт с ними. Когда они будут здесь?

Псионик прикрыл глаза, сконцентрировался и медленно ответил:

– Где-то через три часа пятнадцать минут, по стандартному времени.

– Ну что же, время еще есть… Коммандер Вильямс, я думаю, вам стоит поискать на складе пару знамен Конфедерации. Прошейте края проволокой, а древки намажьте магнитной пастой. Мы вывесим наши вымпелы на… на Аутсайдере. Сомневаюсь, что такая заявка действительна с точки зрения межгалактического законодательства, но это хотя бы создаст прецедент и позволит начать дискуссию. Возможно, вы сейчас гадаете, в чем дело. Коммандер Вильямс, Мэйхью – вам эта история известна во всех подробностях, а остальных я лучше просто введу в курс дела, – он обернулся к Вильямсу. – Вам лучше заняться флагом, коммандер, на случай, если «экстренное телепатическое предупреждение» Мэйхью не сработает. Сможете одолжить Вильямсу пару-тройку людей, майор Далзелл? И, мистер Дэниэлс, выведите меня, пожалуйста, на общий интерком.

Вильямс и Далзелл вышли из рубки. Граймс прочистил горло и начал говорить в микрофон, который ему передал Дэниэлс:

– Всем внимание, всем внимание. Сообщение чрезвычайной важности. Сейчас вы видите на экранах общей информации Аутсайдер. Большинство из вас уже знает, что мы находимся на его орбите. Через некоторое время наша партия стартует к Аутсайдеру. Они установят на нем наш вымпел. Это необходимо, поскольку скоро к нам пожалуют гости. Это не вальдегренский эсминец, как мы думали… хотя он, думаю, тоже скоро явится.

– Несколько лет назад, – продолжал Граймс, – я получил приказ: погрузиться на «Дальний поиск» и отправиться изучать следы одной странной аварии – дело в том, что она произошла… не в этой вселенной. Это были остатки спасательной шлюпки с корабля «Звёздный разведчик», который принадлежал флоту некоей Империи. Единственная известная нам империя – это империя Уэйверли, и ее флот официально именуется Якобитским Имперским флотом.55
  Строго говоря, существует еще Шаарская Империя. Но, во-первых, «империя» – это очень условное обозначение ее политического строя, а во-вторых, шаарский корабль трудно с чем-либо спутать. (Прим. ред. )


[Закрыть] Поэтому мы покрутились около шлюпки, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку – и тут появился еще один корабль, в буквальном смысле слова из ниоткуда. Он назывался «Скиталец» и был очень хорошо вооружен для частной яхты – примерно как наши эсминцы. Его владелицей считалась императрица Эйрин – вернее, бывшая императрица, потому что на тот момент она являлась супругой капитана. Команда яхты была невелика: сама Эйрин, мистер Таллентайр, который раньше служил артиллеристом во флоте Империи, его жена Сюзанна, горничная экс-императрицы и радист, он же стюард и казначей. Офицером псионической связи служил мистер Метцентер, почти копия нашего коммандера Мэйхью, женатый на ираллианке Триаланн – они и сейчас на борту. В нашем временном потоке ираллианцев нет: их уничтожила чума. Инженера звали Бронхейм, его жену, тоже ираллианку, которая потом куда-то делась – Денеллин…

– Я бы не сказал, что она куда-то делась… – встрял Мэйхью. – Я тут поболтал с Метцентером о последних событиях… Ничего, если продолжу я, сэр?

– Вперед, коммандер.

– Говорит Мэйхью. Я установил телепатический контакт с яхтой «Скиталец». Ее каким-то образом перебросило в наш временной поток, когда она совершала прыжок через туманность Конская голова. Яхту преследовали два новоираллианских повстанческих крейсера. На борту находились несколько пассажиров-ираллиан, сочувствующих мятежникам. С нашей помощью «Скитальцу» удалось стряхнуть хвост, затем они попытались вернуться в свое время, повторив прыжок через туманность. Хотя поначалу повстанцы почти догнали яхту, теперь она опережала преследователей. В это время пассажиры – среди них была Денеллин – попытались захватить корабль. Но мятеж удалось подавить… Собственно, все.

– Это было тогда, — сказал Граймс. – А что они делают здесь сейчас!

–  Если вы помните, сэр: когда мы в последний раз с ними встречались, их яхта была зафрахтована организацией под названием СПРУТ – Сообщество Противников Рабства, Угнетения и Тирании. Они все еще работают на нее. СПРУТ считает, что научно-технические артефакты Аутсайдера послужат их делу.

– Итак, во Вселенной Эйрин, СПРУТа и прочих тоже есть Аутсайдер. Следовательно, как я и предполагал, он у них тот же самый, что и у нас. Какой из этого вывод? – коммодор невесело рассмеялся. – Здесь действительно перекресток временных потоков. Интересно, кого еще принесет…

– Вильямс устанавливает вымпел, – буднично заметила Соня.

– Таким образом, теперь мы до некоторой степени законные владельцы Аутсайдера, – усмехнулся Граймс и тихонько добавил: – Пока он не завладел нами.

–  Ерунда, – заявил Дрютхен.

На него опять не обратили внимания.