Текст книги "Забытое искусство"

5

В каюту вошел Брент в сопровождении Гримса. Они были вооружены.

– Здравствуйте, капитан Кэллегэн. Мы просто с визитом вежливости, несмотря на оружие.

– Что тебе надо?

– Ничего. Абсолютно ничего. Мисс Фрейн – очаровательная девушка, ты не находишь?

– Да?

– Ах, да, ведь у вас обоих аллергия на рыжих! С одной стороны, жаль, потому что вам придется много времени пробыть вместе.

– Что хочешь этим сказать?

– Я мог бы сказать очень многое. Я сказал бы, например, что ты и эта морковка разорвете свои контракты, как только мы прибудем на Треггу, и пойдете вместе, рука об руку, в солнечный закат.

– Очень смешно!

– Ты думаешь? Но это уже будет моим делом. В конце концов Служба и университет поинтересуются, что стало с двумя красивыми и талантливыми членами их перспективного персонала.

– Дерьмо! Так ты еще и убийца?!

– Кто говорил об убийстве, Сеттер? Даю тебе слово, что убийство совершенно не входит в мои намерения, – искренне сказал Брент, и Кэллегэн поверил. – Кто же убивает курицу, несущую золотые яйца?

– Я здесь не несу золотых яиц. Ты нанял меня как капитана, правда, на повышенный тариф, а я путешествую, как пленник.

– Или как пассажир первого класса. Мы же тебя неплохо кормим, верно?

– Какую игру вы ведете, черт побери? Брент помолчал.

– Ты знаешь, Кэллегэн, – сказал он веско, – я всегда тебя ненавидел, с тех самых пор, как мы оба были младшими на борту старого «Грифона». Каждый раз, когда кто-либо из офицеров собирался приказать что-нибудь, он всегда говорил: «Позовите Кэллегэна, он сделает работу отлично». И каждый раз, когда мне выдавался случай познакомиться поближе с самыми шикарными пассажирами, ты всегда все портил…. «На твоем месте, дружище, я бы оставил эту девицу, она навлечет на тебя одни неприятности», – протянул Брент, подделываясь под голос Кэллегэна. – Да многое можно вспомнить! Я знаю, что ты настроил Касилу против меня…

– И ты вытаскиваешь на свет эту старую историю? Это была хорошая девушка, и она всегда оставалась хорошей, насколько я знаю. Но она не была бы больше такой, если бы часто встречалась с тобой.

– Святой Кэллегэн, Красный Сеттер! Причисленный к лику святых и блаженных! А ты помнишь тот день, когда ты уничтожил все солидографии, которые я купил в Порт Альмейне?

– Комендант велел обыскать все шкафчики после посадки. Если бы он нашел эту гадость…

– Ах, скажите, какая невинность! Пошли, Гримс, оставим святого с его размышлениями. Ему недолго оставаться таким святым.

Они ушли. Кэллегэн пытался понять смысл сказанного Брентом. Он был потрясен его ледяной ненавистью, а затем вспомнил один вечер, когда они оба слегка перепили, и Брент разглагольствовал насчет четырех свобод. «Должна еще быть пятая, – кричал он. – Свобода!» – Кэллегэн спросил, какая именно, и Брент ответил: – «Свобода уничтожить, когда хочется!»

Вошел стражник и принес еду.

Кэллегэн ел неохотно, все еще слишком ошеломленный беседой с Брентом. Когда стражник унес поднос, Кэллегэну оставалось только лечь спать.

Так проходили дни: сон, пробуждение, еда. Вега Фрейн часто приходила навещать Кэллегэна, и каждый раз, когда она входила в каюту, его беспокоил ее вид и манеры.

Она стала очень нервной, и ее руки никогда не оставались в покое. Под глазами были большие круги. Она рассеянно спрашивала:

– Что вы знаете?

И каждый раз Кэллегэн отвечал:

– А вы что знаете?

Однажды она сказала:

– Вы мне нравитесь, Кэллегэн.

И он ответил:

– Вы мне тоже.

Он взял ее за руку и тут же выпустил, как будто это было что-то грязное. Она вскрикнула:

– Черт бы побрал эту проклятую аллергию.

Наконец настал день, когда двигатель был выключен, звук вращающихся роторов понизился до резкого свиста, а потом до глухого жужжания, и наконец умолк.

У Кэллегэна не было никакой возможности измерить период торможения: при аресте Гримс отобрал у него часы. Но ему казалось, что двигатели ревели слишком долго, после того как были выключены. Кэллегэн пристегнулся, ожидая толчка при посадке. Но посадки не было.

Снова был пущен в ход двигатель Маншенна: свист становился все более и более пронзительным, он пробуравливал не только барабанные перепонки, но и весь череп. Потом вдруг заработали двигатели – один, потом другой, третий. Кэллегэну показалось, что Вега Фрейн, прозрачная и печальная, прошла перед его глазами, бормоча непонятные слова, и вышла. Затем появились Брент и Гримс, и стражник, приносящий еду, и все они перемещались быстро и спиной вперед. Двигатели рычали минут десять, не меньше, и темнота, более глубокая, чем чернота космоса, была почти ощутима и давила на Кэллегэна.

По вибрации корпуса корабля Кэллегэн понял, что двигатели Мартелли и Маншенна остановились одновременно, и на этот раз не было медленного вращения до полной остановки: они остановились резко, внезапно. Несмотря на свое дурное настроение и подавленность, Кэллегэн задумался о проблеме сдерживания соединения ускорителей и решил, что Оверхольц, видимо, нашел какое-то решение. Но…

– Дурак! – пробормотал он. – Всех нас могло вывернуть наизнанку…

Двигатели в последний раз были пущены в ход, и их тихий гул усыпил Кэллегэна. Он проснулся, когда дверь каюты открылась, и два стражника втолкнули в проем Бегу Фрейн.

– В чем де…

– Теперь я тоже пленница. И через час мы приземлимся.

– Где? На Трегге?

– Да. Но шестьсот лет назад.

Они сели на Трегге, и Кэллегэн должен был признать, что Брент все еще был прекрасным пилотом. Некоторое время ничего не происходило. Мужчина и девушка сидели в противоположных концах каюты, курили, обменивались ничего не значащими словами. Наконец Кэллегэн встал и прошелся по каюте, ища какой-нибудь предмет, могущий послужить ему оружием. Он уже не раз предпринимал такие поиски, но без всякого результата. И он снова сел.

Дверь открылась. Появились Брент, Тэйлор, Гримс и четверо его людей. С ними находилось похожее на человека существо. На зеленом лице существа было три глаза, из лба торчали усики, а рот был вертикальной щелью. Создание было одето и носило оружие – шпагу и кинжал, так что можно было предположить, что это гуманоид. Он что-то произнес свистящим фальцетом. Кэллегэн не знал этого языка.

Дверь снова закрылась, оставив их вдвоем.

– Что он сказал? – спросил Кэллегэн.

– Буквальный перевод, – ответила Вега: – «Можно сделать. Но сначала платите».

– Что можно сделать?

И перед ними предстал ответ, нестерпимо непристойный. Он посмотрел на девушку. Она смертельно побледнела.

– У вас есть нож? Ножницы? Что-нибудь в этом роде?

– Но… зачем?

– Затем, что я убью вас, а потом себя. Это забытое искусство симпатов. Вы видели образец этого искусства в коллекции толстого борова Бейкера?

– Нет, – сказала она и вдруг вскрикнула. – Но я слышала об этом! Неужели вы хотите сказать… Вы же не думаете, что…

– Именно, думаю. Есть еще один толстый боров, некий Гримшоу, который хочет иметь такой же образец, и наш мистер Брент добудет ему почти безупречную копию. По крайней мере, он на это надеется. Теперь мужайтесь, я постараюсь сделать все как можно быстрее.

Она вздрогнула и отодвинулась от него, но он сомкнул пальцы на ее белой шее… Она больше не отодвигалась, глаза были закрыты. Она ждала, откинув голову назад.

– Это будет быстро, – пообещал Кэллегэн.

– Хватайте его! – заорал Брент. Он неслышно вошел вместе с верным Гримсом и двумя его подручными. – Хватайте! Быстро! Но осторожнее! Я не хочу, чтобы мне их портили.

Кэллегэн отбивался, но сержант и его люди были слишком сильны для него. Он видел, как Брент бросил девушку на диван и надел наручники на ее запястья. Через несколько секунд Кэллегэн был скручен точно так же. Гримс хлестнул его изо всех сил по лицу.

– Осторожнее, я сказал! – приказал Брент. – Не портите образцы!

И образцы были вытащены из корабля.

К трюмам уже были подведены трапы. Половина бригады Гримса скатывала ящики к ожидавшим симпатам, а другие были на постах в стратегических местах вокруг корабля.

Симпат, который осматривал пленников, встретил Брента у трапа. Размахивая руками и усиками, он выплевывал длинный ряд непонятных слов.

– Он говорит, – шепнула Вега Кэллегэну, – что получил слишком мало. Он говорит, что Брент, когда был здесь в последний раз, обещал ему огнестрельное оружие.

– Почему не дать ему то, что он хочет, – сказал Тэйлор Бренту. – Если эти настукают лимперам, нам-то что?

– Мы не можем, – ответил Брент. – Я не знаю, почему… надо спросит у Оверхольца. Он говорил, что мы изменим… что мир пойдет по другому пути или что-то в этом роде.

– Так ведь это не НАШ мир! У нас-то ничего не изменится?

– Ты думаешь? Если эти проклятые симпаты выиграют войну против лимперов, если они будут продолжать свое забытое искусство, сколько, по-твоему, будут стоить образцы, которые у нас уже есть?

– Ясно, – пробормотал Тэйлор. – Постарайся тогда выиграть время.

– Я сейчас ему скажу, что он ничего не получит, пока не кончит работу. Гримс, скажи своим людям, чтобы они все остановили. И не давайте этим зеленым свиньям дотрагиваться до пушек!

– Будет средство все устроить, – посоветовал Тэйлор. – Дадим ему половину наших взрывателей и митральез, когда он кончит работу, а остальное подарим лимперам, так что они будут в равновесии.

Брент поднял брови.

– Гениально!

Некоторое время он спорил с главой симпатов. Кэллегэн оглянулся. Корабль стоял на равнине. Со всех сторон торчали гигантские грибы и лишайники – основная растительность на Трегге, до того как на нее завезли на кораблях Федерации чужую флору. «Но сколько веков пройдет, – думал Кэллегэн, – пока первая земная разведывательная ракета упадет с облаков». Как раз против главного входа в корабль уходила удивительно прямая тропинка. И по ней, после бурного разговора с Брентом, вождь симпатов повел пассажиров «Коллекционера». Кроме Веги Фрейн, Кэллегэна, Брента и Тэйлора было еще шесть человек Гримса, вооруженных ручными взрывателями и автоматическими ружьями. И еще человек двенадцать воинов-симпатов с длинными, устрашающего вида копьями.

Когда они почти уже исчезли из поля зрения корабля, в дверях появился Оверхольц.

– Не задерживайтесь! – крикнул он. – Я не могу держать корабль больше шести часов!

– Мы сейчас вернемся! – ответил ему Брент.

6

Резко наступила ночь. И с темнотой пришел свет… очень странный, что-то вроде слабого мерцающего излучения, которое играло на гигантских грибах то голубым, то зеленым светом. Что-то постанывая тяжело пролетело над ними. Какое-то существо каркало с такими правильными интервалами, будто имело хронометр. В воздухе пахло влажной ледяной гнилью.

– Ну вот, мы и пришли, – сказал Брент. – Смотри хорошенько, Красный Сеттер, и вы, дорогая Вега. Священный кристалл симпатов, который будет уничтожен лимперами в очень близком будущем… или был уничтожен в нашем прошлом – смотря по тому, откуда смотреть, но для вас, мои дорогие друзья, время остановилось.

Перед ними высился священный кристалл, огромный, чечевицеобразный, более пятнадцати метров в диаметре и не более двух метров в высоту в центре. Он стоял на грубых каменных столбах полутораметровой высоты и сиял ледяным светом. Направо, на поляне, горел большой огонь, и даже его пламя казалось холодным; неясные силуэты суетились вокруг громадного котла, подвешенного над жаровней.

Вега Фрейн подняла глаза. В голубом свете волосы ее казались темными, а губы чернели на бледном лице.

– Небо осветилось, – сказала она.

– Да, – ответил Брент, – скоро взойдет Коррила и пересечет меридиан. В этот момент будет склонение к югу, и вы увидите, как кристалл тоже склонится к югу. Скажи, Красный Сеттер, что ты помнишь о Корриле?

Кэллегэн не ответил, он вспомнил, что читал насчет планетарной системы Архенара. Он вспомнил, что спутник Трегги радиоактивен, и слишком долгое воздействие его лучей вызывает лейкемию.

– Ты понимаешь, в чем дело, Красный Сеттер? – продолжал Брент. – Видишь, что они делают вокруг огня? Они плавят кристалл того же состава, что и большой. Когда он станет мягким, они облепят им тебя и эту красношерстную мышку, уминая его своими шестипалыми ручками… А наркотик, который они вам дадут, не уничтожит ощущений… Радуйся! Подумай, как будет восторгаться Гримшоу! И как будет поражен, получив мой счет! Это поднимет твой дух во время долгих лет экстаза! Но он заплатит!

Вот они идут с лекарством. Ты его выпьешь и станешь глиняной статуэткой. Они придадут тебе позу, какую захотят! Эти симпаты – настоящие артисты! Наблюдай теперь за Вегой… Держите его! И заставьте мерзавца стоять!

Кэллегэн увидел, как кошмарные силуэты окружили девушку, увидел, как один откидывает ей голову назад, а другой поднимает дымящийся кувшинчик к ее плотно сжатым губам. Брент кинулся помогать симпатам: одной рукой зажал нос Беги, а другой сунул носик кувшина к ее губам. Она сразу ослабла. Брент снял с нее наручники и небрежно бросил их на землю. Затем вынул из-за пояса нож и разрезал ее одежду. Она стояла неподвижно в бледном свете кристалла и мерцающих огней жаровни, как статуя, но Кэллегэн чувствовал теплоту и запах ее тела.

Брент подтащил Бегу к себе и поцеловал в губы.

– Я почти завидую тебе, Кэллегэн! – Он расположил тело Беги в непринужденной позе и добавил: – Какая жалость, что я вынужден испортить эту картину твоим присутствием.

Симпаты приблизились к Кэллегэну со своими вонючим дымящимся кувшинчиком. Забыв, что его держат за ноги, Кэллегэн инстинктивно присел. Правая нога освободилась: стражник, держащий ее, был слишком заинтересован Вегой. Кэллегэн согнулся вдвое, дернулся вправо и налево и освободился полностью. Он дернул ногой, на этот раз направив удар в подбородок Брента. Брент еще не успел упасть, как Кэллегэн уже сидел на нем. Его скованные руки схватили взрыватель на поясе Брента и выхватили его из чехла.

Он повернулся, чтобы поразить стражников, хотевших освободить своего хозяина, но в эту минуту кто-то промчался по поляне.

– Брент! Брент! – орал бегущий Тэйлор. – Эти демоны повернули против нас! Они убили всех, остался только Оверхольц, он закрылся изнутри!

Тут он понял, что происходит, поднял свой взрыватель, чтобы прицелиться в Кэллегэна, но копье одного из симпатов пронзило ему горло. Другие копья воткнулись в Брента и стражников. Смертельно раненный Брент кричал добрых две минуты.

Вождь симпатов подошел к Кэллегэну, протянул руки, чтобы показать, что он безоружен. Он сказал что-то на своем свистящем языке и ждал ответа, потом повторил свои слова.

Кэллегэн повернулся к Веге и потряс ее за обнаженное плечо:

– Что он говорит?

Она ответила каким-то слабым, будто отдаленным голосом:

– Он говорит, что вы – враг Брента, и поэтому они вас отпустят. Но вы должны дать им оружие.

– Скажите ему, что я согласен, но пусть они освободят и вас тоже.

Девушка и вождь вновь заговорили между собой, а потом Вега сказала:

– Ему очень жаль, потому что боги любят пару. Но женщина тоже враг Брента. Вы можете взять ее с собой.

– Но наркотик, – сказал Кэллегэн. – Скажите ему, пусть даст противоядие. «Если оно существует», – подумал он.

Снова свистящий вопрос и ответ, а затем вождь повернулся и просвистел приказ своим людям. Один из них прибежал с другим кувшинчиком, протянул его Веге и что-то сказал. Она коротко ответила, поднесла кувшинчик к губам и выпила. Некоторое время она стояла неподвижно, и Кэллегэн начал опасаться, что лекарство не окажет действия. Один из симпатов обыскал Брента, подошел к Кэллегэну с маленьким металлическим ключом в руках и снял с него наручники.

Девушка вдруг застонала, вздрогнула и, заливаясь слезами, бросилась в объятия Кэллегэна. Он как мог успокоил ее, не забывая о любопытных взглядах туземцев. Затем он почувствовал на себе взгляд явно проявляющего нетерпение вождя. Шестипалые руки симпатов разделили Кэллегэна и Вегу и, крепко держа их, повели по тропинке к кораблю.

– А как же Брент? – подумал Кэллегэн. – Он же человек. Я не могу., я не должен его оставлять… А, собственно, почему бы и не оставить? – и он улыбнулся нехорошей улыбкой.

Перед ними появились огни корабля. Яркий свет падал на трупы землян и местных жителей. В воздухе пахло кровью и сожженной плотью. Трегганцы стояли рядом со своей артиллерией – отнятыми митральезами и взрывателями, снятыми с экипажа, а кое-кто с собственными пушками, заряжающимися с дула. Они окликнули подходящих.

Получив ответ, они пропустили мужчину, женщину и их эскорт.

Все люки и входы корабля были наглухо закрыты, но Кэллегэн надеялся, что Оверхольц следит за ними.

– Оверхольц! – крикнул он. – Оверхольц! Дверь открылась.

– Это вы, Кэллегэн? А где Брент?

– Он не вернется. Откройте нам!

– С радостью! Без пилота я не могу покинуть этот проклятый мир… Но я могу доверять вам?

– Придется, мы тоже нуждаемся в вас, чтобы уйти из этого времени.

Оверхольц открыл другую дверь, выходящую на трап. Вега поспешила туда и в двух словах объяснила Оверхольцу ситуацию.

– И вы должны впустить их и дать им адское оружие!

– Но мы же не можем! Мы изменим ход истории.

– Отнюдь нет. Как они станут перезаряжать взрыватели? Откуда возьмут боеприпасы? Отойдите! Я хочу одеться.

– Таким образом жители Трегги ограбили весь арсенал «Коллекционера». Пока Оверхольц стонал, что может удерживать корабль еще только несколько минут, Кэллегэн принял командование, и они унеслись в космос под свист двигателя и под заботливо хронометрированный по приказу Оверхольца выброс зарядов. И Трегга снова появилась под ними, Трегга их собственной эпохи.

Кэллегэн направил корабль по орбите вокруг планеты и спустился в свою каюту поспать. Но времени для сна у него не оказалось.

– Что с нами случилось? – спросила Вега, нежно глядя ему в лицо. – Что произошло? Раньше мое прикосновение вызвало бы в вас отвращение, да я никогда бы и не коснулась вас!

– У вас родинка на левом бедре, – ответил Кэллегэн.

– Ну так что же?

– Женщина в кристалле Бейкера имеет родинку на том же месте.

– Вы хотите сказать…

– Мы играли со временем, – медленно произнес Кэллегэн. – Время циклично. И все это уже произошло однажды, с той лишь разницей, что тогда победил Брент, а не мы, а кристалл Бейкера остался закопанным до конца, на века, до тех пор, пока археологи не обнаружили его. Это длилось очень долго, моя дорогая, даже с вами это было чересчур долго…

– А что теперь с кристаллом Бейкера?

– Наверное, он просто перестал существовать, – ответил Кэллегэн.

Но он ошибался.

В этот самый момент, за много световых лет отсюда, на Земле, человек с искаженным скорбью и яростью лицом созерцал прозрачную сферу, в которой в гротескно-обезьяньей позе лежала статуэтка, удивительно похожая на генерального президент-директора фирмы «Забытое Искусство, С.А.».