Электронная библиотека » Артур Гусев » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Диалог с зеркалом"


  • Текст добавлен: 3 сентября 2019, 16:00


Автор книги: Артур Гусев


Жанр: Ужасы и Мистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Кафе Saturdays’

В Объединенном протекторате города делились на два типа: равнинные мегаполисы и горные, пусть непримечательные, но весьма уютные деревушки. В первых люди работали, во вторых – жили. Лайнгарден стал некоторым исключением, он был расположен на окраине страны на пересечении южного перешейка гор Арчестера с одинокой горой Кейль в низине между хребтами. С населением в несколько сотен тысяч человек он вполне мог себя обеспечивать и процветать без особой поддержки центра. Чистые улочки, обилие продукции и всего необходимого, расположенный на возвышении монастырь, парк развлечений, стоянка такси и торговый центр на окраине; центр города был выложен каменной плиткой и украшен горожанами с любовью к собственному городу.

Улица Роз была второй линией после центральной аллеи. Именно на ней, чуть севернее мэрии и дворца администрации (как бы сильно не было сказано про двухэтажный домик из массивного камня) расположилась церковь Благородной Лауры, а на другой стороне улицы – кафе Saturdays’. Лайнгарден не славился наличием выскочек среди населения, поэтому немногочисленная группа шатающихся по центру местных сразу же обратила внимание на подкативший с ревом Porsche. Еще пара мгновений – и звуки не тяжелой альтернативы[1]1
  Играла песня группы 3 Doors Down “When I’m Gone” – альтернативный рок.


[Закрыть]
стихают, дверь голубого кабриолета открывается, и еще не доживший до седин мужчина, весь внешний вид которого просто кричит о разнице между ним и окружающими, ступает на городскую брусчатку. Со стороны он выглядел броско, но не чрезмерно. Ничего лишнего, образ достойный и довольно стильный, но уж больно выделяющийся на фоне горожан Лайнгардена. Светлый костюм, отдающий серебристо-серым, темная рубашка с замысловатым узором, идеальная, уложенная назад прическа и блестящие на солнце ядовито-голубые солнечные очки. Прохожие косились на него с подозрением и недовольно фыркали, проходя мимо. Но во взгляде на наглого туриста был интерес, во всяком случае, Рику так казалось.

«Кажется, я обратил на себя слишком много внимания…», – не без самодовольства подумал Ричард. – «Надеюсь, это не помешает мне насладиться утренней трапезой». Он невзначай кинул взгляд в сторону нескольких симпатичных девушек около торговой галереи и, улыбнувшись собственным мыслям, отправился в сторону красной вывески Saturdays’ Cafe.

– Добрый день, сэр! – милая официанточка подбежала к новоприбывшему посетителю.

– Доброе утро! – Юный Морган-Хилл снял очки и улыбнулся. Он обожал создавать неловкость, подобным образом одергивая собеседника. – Я присяду у окна, тут у вас прелестный вид.

– Да-да, конечно. Не желаете выйти на веранду? Мы как раз скоро вынесем столики.

– Звучит неплохо, я – за. Я подожду вот здесь.

Ричард прошел к барной стойке, по дороге смерив взглядом таращащихся на него официанток и демонстративно одернув пиджак, поздоровался с барменшей.

– Привет, милая, двойной капучино, без сахара.

То, как повела себя девушка за стойкой, ему понравилось куда больше. Она улыбнулась, и в ее глазах заплясали огоньки стервозности, да она и ни капли не смутилась. Не убирая улыбки с лица, она чуть перегнулась через стойку и ласково спросила:

– Милому джентльмену понадобится меню, салфетки, может что-то из сладкого? – девушка сделала особый акцент на словах «милый» и «сладкое».

– Надеюсь, не вы подаете еду, а то яд в вашем голосе, кажется, может весьма болезненно сказаться на моем желудке. – Рик получал невероятное удовольствие от происходящего. – Как вас зовут?

– Для вас я бариста, которая только что сделала вам кофе. Вот и он, пожалуйста. – Она рассмеялась и растворилась за дверцами служебного помещения.

Рик приводил ее взглядом, и уже было потянулся рукой к серебристому звонку на столешнице, но…

– Сэр, столик готов, проходите, выбрали что-нибудь?

Голос за спиной отвлек Ричарда от нахалки за стойкой, и он проследовал на улицу.

На веранде раскрыли парочку навесных зонтов и выстроили в два ряда симпатичные пастельно голубые столики с парочкой разноцветных раскладных стульев по обеим сторонам от каждого. Рик сел за тот, что был ближе к улице, в углу около клумбы с анютиными глазками, служившей своего рода оградой. Оттуда лучше всего просматривался подход к кафетерию и площадка около собора, где уже начинали собираться люди: туристы, городские служащие, молодые мамочки с детишками и простые зеваки.

– Сэр?

– Можете называть меня Ричард, – он кинул взгляд на табличку с именем официантки и усмехнулся. – Китси.

– Ричард, что будете заказывать? У нас есть несколько предложений завтраков.

– Что-нибудь сытное, но не тяжелое. – Морган-Хилл погрузился в свои мысли и почти не обращал внимания на официантку, пытавшуюся быть искренне милой с первым посетителем.

– Как насчет греческого салата и тостов с ветчиной и сыром?

– Да, думаю то, что надо. Спасибо.

Рик пригубил принесенный ранее кофе. Напиток был приготовлен блестяще, а аромат навевал воспоминания о его студенчестве. Тогда он заглатывал это живительное снадобье литрами, когда горели дед-лайны, а неимоверное количество проектов, казалось, должно было подорвать его неуемные амбиции. Ан нет, справлялся, иначе и не могло быть.

– Ваш завтрак. Приятного аппетита, милый. – Звенящий от смеха голос отвлек молодого человека от размышлений. Он даже не заметил, как его заказ был приготовлен, а принесла его недавняя знакомая по ту сторону барной стойки.

– О, спасибо. Какая прелесть, вы все же решили представиться? – он растянулся в улыбке и пристально посмотрел на девушку.

– Карен. Меня зовут Карен. – Молодая брюнетка рассмеялась. – Вы только что приехали? Надолго к нам?

– Должно быть на неделю, может, две. Когда-то здесь проживала добрая половина моего семейства.

– Да? Лансеры или Морган-Хиллы?

– Последние. А как вы?..

– Догадалась? Да, боже, здесь знаете ли весьма скромные люди живут (девушка насмешливо смерила взглядом костюм Ричарда и стрельнула глазками в сторону припаркованного кабриолета), а потомственных аристократиков с подобными финансовыми возможностями лишь два семейства. Немного увлекаюсь историей, мечтаю поступить в Роксфорд на юридический или историко-культурный факультет. Происхождение родного города знаю ничуть не хуже (а то и лучше) многих.

Несколько в простоватой манере ответила Карен. Ричард подумал, что все-таки до уровня Роксфорда ей далековато, впрочем, амбиции – вещь хорошая, не стоит ее порицать за них.

– Что ж, удачи тебе, Карен. Ты наверняка сможешь добиться желаемого. И спасибо за завтрак.

– Приятного! Вижу, вы лукавите, полагаете, такой простушке, как я, нечего делать в лучшем университете Объединенного протектората?

– Да нет, что ты, я этого не имел в виду. – Рик явно не ожидал подобной сметки от какой-то баристы. – Хотя вы правы, пожалуй, мысль подобная у меня была, но, кто сказал, что я не поторопился с выводами.

– Теперь вы ко мне на «вы»? – Карен рассмеялась. – Что ж, посмотрим, чья правда. А теперь я вас оставлю, вижу, народ подтягивается, мое место за барной стойкой.

Действительно, самонадеянность, которая стала неотъемлемой частью его жизни из-за удач, необычной внешности и неординарного ума, теперь играла с ним плохую шутку. «Не стоит тебе так высокомерно смотреть на людей вокруг, глядишь, не только на иронии разговор строиться будет…»

Ричард быстро справился с салатом, съел первый тост и осушил чашку капучино. Затем, оставив солидные чаевые, взял второй тост и решил прогуляться вверх по улице. Солнечный свет играл на полированном тысячей ног камне брусчатки. Он присел на скамейку напротив входа в молельню. Постройка готического стиля впечатляла своей строгой и воистину величественной красотой. Достав телефон, Рик быстро просмотрел новостные сводки, написал пару писем и уточнил несколько деталей последних событий в офисе у «своих». Закончив с этим, он доел оставшийся кусок жареного хлеба с плавленым сыром и, закинув за голову руки, откинулся на спинку скамейки, подставив лицо солнцу. Он осознал, что из-за долгой дороги не спал почти двое суток.

Блаженно улыбаясь, он позволил себе провалиться в самые дальние уголки своего сознания. И вот уже через пару минут Ричард преспокойно спал…

Кэтрин

«Именно эгоисты, как ни странно, способны на большую любовь».

Френсис Скотт Фицджеральд

Резкая головная боль прорезала сознание Ричарда. Он стоял посреди комнаты, заваленной покрытой пылью мебелью, и обвалившейся штукатуркой. Посреди комнаты в два ряда выстроились стулья, развернутые в сторону одной из стен, абсолютно голой и невзрачной. Свет слабо проникал сквозь толстые полузакрытые шторы и рваные, пыльно-серые тюлевые занавески. Рик знал это место. Это был один из его самых распространенных ночных кошмаров. Нет, обычно ничего действительно страшного здесь не происходило, но каждый раз все заканчивалось примерно одинаково, после чего он просыпался в холодном поту.

Он огляделся, пришло осознание, что мебель вновь таинственно перемещалась по комнате, образуя странный лабиринт. Теперь она просто опоясывала кольцом центр залы. Проведя глазами по стенам, Ричард удостоверился, что все четыре двери заперты, а в помещении никого, кроме него, не обнаруживается. Сделав шаг в сторону странного партера из стульев, он похолодел от жуткого скрипа половицы и прислушался. Но ответом ему была абсолютная, давящая, как перед грозой, тишина. Он повернул голову туда, куда были обращены ряды стульев: ровная, гладкая поверхность стены не была ничем примечательна, разве что удивляло то, как она хорошо сохранилась, учитывая, что остальная часть стен была пронизана, подобно сосудам на теле, трещинами.

– Дьявол! – Рик скривился от резкой боли в висках.

Он отступил и буквально повалился на, каким-то образом оказавшийся прямо за его спиной, стул. Щелчок. И яркий свет из-за спины пролился на поверхность напротив.

«Импровизированный домашний кинотеатр?!», – пронеслась мысль в голове юноши. – «Что ж, чем на этот раз удивит меня мое больное подсознание?»

А самодельный экран уже начал ровный отсчет секунд до начала просмотра. И вот перед Морган-Хиллом предстал знакомый пейзаж. Безупречно подстриженная лужайка, расчерченная белыми линиями пешеходных дорожек, образующих герб дома Сентонж. Ряды деревянных скамеек внутреннего двора внутри возвышающегося каменной крепостью многовекового здания университета Йельфорда, некогда служившего пристанищем для молодого Ричарда. Он увидел и себя, важно беседующего с какими-то студентами, – несколькими девушками и парнями в форме с филином на нашивке. Вот, компания разделилась, проекция Морган-Хилла дружелюбно распрощалась почти со всеми присутствующими и проследовала с высоким худощавым студентом в сторону корпуса. Они продолжали говорить, когда Ричард узнал в этом молодом человеке Стивена. «Давно мне не снились воспоминания… Что же это за день?» – ничуть не сомневаясь, что видит пересказ событий из своего прошлого, спросил сам себя мужчина. Очевидно, нечто произошло тут (в Йельфорде), хотя, черт возьми, таких моментов было немало!

Но вот декорации сменились, Ричард и Стивен стояли в классе на слегка возвышающейся площадке для лекций, за ними мерцал экран, на который проектор выводил презентацию их новой авантюрной организации. Он и тогда знал, что это была временная ширма, чтобы получить аттестацию, но для виду надо было представить «перспективный» проект первокурсникам. Рик улыбнулся своему тогдашнему подходу к жизни.

И тут он увидел старую знакомую. Ну конечно! В голову врезалась дата на наручных часах, подаренных ему дядей Джеймсом. Теперь она стояла перед глазами подобно таймеру на часовой бомбе. 2 сентября 1996, пятница. Невесть сколько времени прошло с тех пор, но он помнил все до последней секунды. Сейчас в класс войдут Линда Коллинз и Кэтрин Сартр – две лучащиеся позитивом подруги. Они сядут на самый первый ряд перед выступающими, а затем разберут по атомам уверенный и сформировавшийся мир Ричарда, и во многом станут скульпторами того Морган-Хилла, которым сегодня мужчина и является.

Немыслимое ощущение безнадежности сжало все внутри у Морган-Хилла, дыхание стало прерывистым. Перед глазами была пелена. Но вот бег времени замедлился, пелена начала принимать осязаемую форму. Знакомое лицо: каштановые волосы, темно-карие глаза, милый, немного округлый нос, розовые щеки и ярко-красные от дерзкой помады губы. Картина смазалась, щенячье лицо пропало, его сменила картина ночного неба, с которого равномерно падал крупными хлопьями снег, и парочка, стоящая около центральной елки общежития с бенгальскими огнями в руках. Щелчок за спиной. Крыша дома, где некогда жил с семьей маленький Рик, утренний воробей, смешно чирикающий на подоконнике, и Кэт, в объятиях которой растворялся весь мир.

Голова болела уже нестерпимо, калейдоскоп воспоминаний затеял неистовый бег. Выпускной бал, ночная прогулка, лето… Стивен, лицо отчаянья и гнева, попытки все исправить и послать к чертям, безволие друга и боль; затем вновь смена кадров: тщетные потуги выиграть бой с тенью, усердие – перестарался, ссора, расставанье… Вот он комкает, в очередном порыве написать что-то дельное, письмо (боже, как старомодно!), встреча с родителями Миры. Слезы, искреннее счастье, неподдельная радость, скрывающая убивающую душу грусть; снова вскачь; выпускные экзамены, первый среди первых, сотни запросов и предложений, неспокойно в семье, смерть матери, злость отца и снова гнетущее отчаянье… Самолет, паром, автомобиль… Хватит! Подобно сливкам, проливающимся в свежесваренный кофе, сон растворился белыми кругами, вырвав человека из пучин забытья.

Ричард резко выпрямился на скамейке. Шея ныла из-за неудобно запрокинутой назад во время сна головы. Он встал, потянулся и размял затекшие мышцы.

– Ух, с этим надо что-то делать, иначе мне никакой отпуск не поможет. – Он начал думать вслух. – Думаю, стоит навестить здешнюю достопримечательность, как там ее? Больница Святого Руфуса, если не ошибаюсь…

На приеме

Он положил трубку. Что ж, на сеанс он записался, теперь осталось дождаться двух тридцати дня и не заплутать в лабиринте лестниц и коридоров в поисках 4003 кабинета корпуса клинической психологии. «Северное крыло, вторая лестница по коридору, 4-й этаж, два поворота направо, и вы на месте», – вспомнил Рик сухие наставления секретарши доктора Липски.


Наверное, стоит вспомнить детали моих злоключений последних шести лет. А шести ли? Да, пожалуй, все предыдущие неурядицы всплывут, но надо акцентировать внимание именно на расстройстве сна, а это началось чуть больше пяти лет назад. Подумать только, я все же обратился к специалисту, несмотря на весь скепсис в отношении этой проблемы! Помнится, я как-то своевольничал в студенческие годы, выдавая себя за менталиста[2]2
  Менталист – человек, обладающий выдающейся памятью, способностями к быстрым вычислениям и гипнозу, благодаря этим качествам способный на публике демонстрировать экстрасенсорные способности.


[Закрыть]
, что способен безо всякого труда вычислить все необходимое о человеке. Мастерски влезть в его душу и растормошить осиное гнездо внутри его сознания.

Впрочем, если задуматься, с того момента ничего не поменялось, разве что посыл. Как и тогда, я остаюсь наблюдательным, предпочитаю выяснять нюансы еще перед беседой. Таким образом, я отвечаю на важнейшие вопросы дипломатии: куда стоит, а куда не следует бить? Как и о чем говорить? Использовать ли мимику или оставаться невозмутимым? Все это дает преимущество над собеседником, а также гарантирует свободу манипуляции. Но разница все же есть, я повзрослел. Мне сложно было сдерживать эмоции в юношестве, хватало на неопределенный срок, но это всегда сводилось к тиканью часового механизма бомбы, что разрывалась и захлестывала, словно ядовитая микстура из неконтролируемых чувств. Тогда меня и спасал этот наносной образ вездесущего и всевидящего. Кого-то этим можно было купить, кто-то ценил лишь точные выпады, которые, если отбросить надменную подачу, были, в основном, к месту и весьма кстати. Но годы работы с публикой, постоянной рекламы собственного лица и смертельной усталости от нескончаемых передряг, в которые порой меня затаскивала собственная чрезмерная прыть, сыграли свою роль. Теперь меня попросту не узнали бы те, с кем я не виделся больше десяти лет. Но оно было и кстати. Не знаю, пошло ли мне на пользу ребяческое позерство юных лет, хотя точно могу сказать, что тогда оно уберегло меня от океана боли. И вот вроде уже далеко не мальчишка, да только боль имеет свойство возвращаться. Мне следовало бы справиться с этим самому, как я обычно предпочитаю действовать, однако спишем мое решение на дивные места вокруг. Видно, влияют на меня духи предков. Может, впервые поборов свое упрямство, я смогу достигнуть чего-то большего? Занятно, я стал рассуждать, как моя мать…


В подобных мыслях Ричард провел несколько часов, медленно переваривая ланч, принесенный Карен в уже начинающем ему искренне нравиться Saturdays’. Он даже задумался, а не попросить ли дочерний журнал их компании Trip’s’teel составить пару статеек на тему лучших ресторанов и кафе мирного городка Лайнгардена. Но вот, на часах церкви Благородной Лауры сверкнула цифра 3 – оставалось пятнадцать минут до приема. Залпом осушив остатки фиалкового пунша, Рик запрыгнул в автомобиль и уже через несколько минут с легким визгом покрышек занял место напротив кареты скорой помощи у главного входа больницы Святого Руфуса.

Уточнив на ресепшене координаты кабинета врача, Морган-Хилл улыбнулся одними глазами двум чуть ли не дерущимся медсестрам, что пытались заполнить его данные для временного больничного листа. Снисходительно напомнив девушкам, что его ждут, он получил лиловую карточку и проследовал в нужном направлении, искренне надеясь, что указатели хоть как-то облегчат его поиски…

Толстушка, встретившая его в чуть расходившимся в стороны коридоре четвертого этажа, в грубоватой манере сообщила, что его уже ожидают. А затем, бросив скептический взгляд на его наряд и убранные в нагрудный карман очки, распахнула перед ним дверь, чуть ли не впихивая его в кабинет.

– А у вас милая секретарша. Что, закончила курсы выживания в условиях сварливых пациентов? – Ричард не мог удержаться от сарказма. – Вы бы ей зарплату что ли повысили, а то ваш кабинет, похоже, только из-за этой дамочки обходят стороной.

Мужчина, сидевший в нелепо огромном кресле, не мог своим видом ни капли обнадежить Морган-Хилла, чьими мыслями последние пару часов только и была идея отказаться от затеи с психотерапевтом. Жидкие волосы, средний рост, большие глаза неопределенного цвета, чем-то напоминающие поблекший карий, будто по трафарету вытесанные нос и слегка заостренные скулы, – ничего, в общем, страшного, ровно, как и запоминающегося. Одет психолог был ничуть не оригинальнее: желтоватая рубашка, скрытая под коричневым свитером, старые часы с кожаным ремешком на левом запястье, да виднеющиеся из-под стола коричневатые ботинки на положенных одна на другую ногах. «Думаю, ему чуть больше сорока пяти, – хмыкнул про себя Ричард и устремил пристальный взгляд на уже начавшего ерзать в кресле доктора. – Ну, давай, приятель, удиви».

– Мне кажется, это несколько грубо, юноша, а уж вам, явно желающему казаться джентльменом, так и вовсе не пристало. – Немного хрипловатый голос был абсолютно ровным, мужчина, казалось бы, внезапно взял себя в руки и, привстав и опершись на край стола, вежливо протянул руку для рукопожатия. – Меня зовут Найджел, рад встрече. Вы уж простите Ребекку, у нас давно не было посетителей, она тоже нервничает.

– Ричард Морган-Хилл, взаимно. Можно просто Рик. Говорите, я у вас первый пациент за долгое время? Везет же вам натолкнуться именно на меня. Сегодня явно не ваш день.

Он улыбнулся, крепко сжав руку врача. Затем закинув ногу на ногу, подобно тому, как недавно сидел Найджел, опустился на скромный кожаный диван у стены кабинета. Рик оценил способность психотерапевта держать лицо и быстро адаптироваться, но это лишь разбудило в нем азарт исследователя. Что ж, значит, с тобой будет интереснее, чем я предполагал. Возможно, если ты сможешь меня вытерпеть сегодня, я задержусь в этом богом забытом местечке еще на какое-то время…

– Что, думаете, из вас получится сложный клиент? – доктор Липски усмехнулся. – Ну, как вы сказали, у меня есть натасканная на такие случаи секретарша. Ничего, сладим как-нибудь.

– И правда! – Рик расхохотался. – Но все же осторожность не повредит, профессор.

– Вы правы, Рик. – Обращение «профессор» явно ему понравилось, пусть и было весьма неожиданным. – Так что вас беспокоит?

– Сложный вопрос. Но начать стоит с вас. Не доверяю всякому деревенскому сброду, корчащему из себя экспертов.

«А как тебе понравится такой настрой?» – Ричарду не по нраву было начинать беседу с хамства, но он прекрасно осознавал, что сможет увидеть истинное лицо этого человека, лишь моментально выбив землю из-под его ног, выведя его из зоны комфорта.

– Вы, должно быть, из скептиков. Но, вы знаете, это довольно странный скептицизм, ведь мы здесь не экстрасенсов из себя корчим, а вполне себе проверенные методики, закрепленные медицинским сообществом, практикуем. Ко всему прочему, вы сами сюда пришли. Зачем вам это, Ричард?

– Мне исключительно нечем тут заняться. Скучный и простенький городишко, в котором нет места ничему сверхъестественному или захватывающему.

– Так уезжайте! Зачем зря ворошить осиное гнездо? – по его голосу невозможно было понять, то ли Рик и правда смог разозлить его, то ли доктор Липски уже начал предпринимать попытки вывести собеседника на чистую воду.

– Осиное гнездо? Это вы про Лайнгарден или больницу Святого Руфуса? Чтоб вы знали, абсурдно это сравнение при любых обстоятельствах. К слову, мне любопытно, где вы обучались вашему ремеслу?

– Вы вновь грубите, контролируйте себя, пожалуйста. Впрочем, это не страшно. Я закончил Фростерский университет на юге страны, откуда сам родом. А теперь, Ричард, прошу вас, начните отвечать на мои вопросы.

– Фростерский университет, не слышал о таком, что-то местечковое и не слишком выдающееся, видимо. Не мне судить, но разве в эту больницу не должны брать лучших из лучших? Городок-то только на ней и держится, а тут такой провал в кадрах…

– Да какого черта вы себе позволяете?! – Эврика! Рик добился своего, теперь Найджел негодовал и скрыть своих расстроенных чувств не мог никак. Его лицо стало бледно-серым, руки, ранее скрепленные в замке, с силой врезались в подлокотники кресла, с реактивной скоростью выбрасывая тело доктора вперед. Он смотрел безумными глазами в сторону Морган-Хилла, и его губы нервно шевелились в попытке подобрать нужные слова.

«Занимательно, видно, он и в правду сама посредственность», – опечаленно подумал Рик. Ему хотелось, чтобы его выслушали, но для этого надо было, чтобы доктор Липски смог научиться играть по правилам, которые установил бы сам Ричард.

– Не утруждайтесь в выборе выражений. Ничего личного с вами меня все равно не связывает. – Ехидно заметил юный Морган-Хилл. – Мне жаль, что я потратил ваше время, ведь моего вы явно не стоите.

– Да уж, не свяжет, так точно. Однако вы зря спешите к двери. Для начала вам необходимо заполнить бумаги, в которых вы подтвердите отказ от терапии. Хотя я бы на вашем месте не стал этого делать. – Голос Найджела был накален, но доктор отнюдь не рычал от ярости. В его словах гремела кандалами правда, и он знал это. – Вы самоуверенный наглец, чьи способности могут поражать, а властность, изворотливость и неуемные амбиции пополам с упорством давным-давно проторили вам дорожку в этом чертовом мире. Но посмотрите в зеркало, Морган-Хилл младший, вы абсолютно один. Я не вижу в вас и капли надежды, вы потеряли свои же собственные идеалы, наверняка, уже не раз поступились собственными принципами, а остатки совести изжили себя еще десятилетие назад. Это что, напугало вас? Бедный мальчик, неужели стали оглядываться, а вдруг один из тех, чей труп вы оставили за собой, мимоходом перешагивая через чью-то голову, вдруг восстанет и догонит вас?

Шок. Да, Ричарда сковало именно это несомненно неприятное чувство. Он медленно, будто воздух вокруг давил на него, поднялся с дивана и подошел к столу доктора Липски. Тот был неподвижен, лишь ярость и (что же это было? торжество?) разрядами молний искрились в его глазах. Рик понял, что Найджел действительно понимал, что он жалок, вот только, этот человек вовсе не желает быть жалким. Доктор Липски всю свою жизнь работал не покладая рук, чтобы в один прекрасный день пелена перед его глазами превратилась в огни софитов. Он тоже мечтал быть признанным, вероятно, также таил в себе сокровенные мечты и амбиции.

Не всем же так повезло, как последнему Морган-Хиллу, пусть он и списывал все свое везение на собственные таланты и харизму. Но, положившись на неиссякаемый успех своих замыслов, Рик все же смог оступиться… Ведь он действительно остался один. Друзья, те, кого он таковыми считал, тот мизерный, немногочисленный круг, всегда говорили ему, что он будто читает их мысли, когда сам для них до сих пор остается наполовину неизученным пришельцем. А желание подняться, сделать карьеру и реализовать свой потенциал отбросили заботу о близких и прочем далеко назад. Теперь он и правда ощущал это страшное дуновение ветра за спиной. Да что там за спиной, оно было повсюду, неслышимое и незримое дыхание пустоты. Нет, Найджел ошибся, Рик не был одинок, но он будто не чувствовал присутствия тех рук, что поддерживали его. Вот это пугало его на самом деле. Но прощальная отповедь доктора Липски смогла навсегда изменить его судьбу. В тот самый момент, как психотерапевт сорвался, привычное течение жизни вновь распалось на мириады частиц, готовых воссоединиться, создав нечто абсолютно новое.

Морган-Хилл вышел из ступора, он ухмыльнулся и подал правую руку вперед:

– А вы определенно умеете исправить положение, Найджел. Вам бы сразу начать с такой прыти. Я пропущу всю ту ахинею, что только что здесь прозвучала, в надежде, что вы забудете мои резкие высказывания насчет вашей компетенции. Я в городе пробуду еще неделю, потом меня ждут дела в штаб-квартире моей компании. Освобождайте свой график, я буду здесь завтра в четыре тридцать.

– Ваша наглость не имеет никаких границ! Пошли вон! – голос Найджела больше не был торжествующим, он клокотал. – Выметайтесь! Бог с ними бумагами, подделаю, проваливайте, слышите! Никаких сеансов, ни черта вам не будет! Если вы не уберетесь сейчас же, я вызову охрану!

Неизменно бледное лицо доктора сейчас приобрело пунцовый оттенок. Ричард внутренне напрягся, но смог совладать с собой.

– Тише, тише, ну. Я же извинился… – Он понял, что это не совсем так. – Мне очень жаль, что я смог задеть ваши чувства, но вы же психолог, держите себя в руках, ну же.

– Да плевать я хотел, я не позволю вам насмехаться надо мной, а потом еще и требовать с меня что-либо. Ребекка! Проводи молодого человека до выхода и проследи, чтобы он никуда не свернул.

Ворвавшаяся на крики секретарша грозно посмотрела на Ричарда. Тот мило улыбнулся ей в ответ, понимая, сколь сильно та рада, что ей дали шанс его выпроводить.

– Как скажете, уважаемый. Милочка, давайте без рук, я пока сам в состоянии передвигать конечностями.

Рик обернулся на доктора Липски:

– Последний шанс, соглашайтесь, не вижу я у вас тут толпы пациентов. От вас не убудет.

Ребекка дернула его за рукав. Что ж, видно, не судьба. Прискорбно…

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации