Текст книги "Нимб для президента"

Глава 17. «Нимб». Облом

К Сергею медленно возвращалось чувство реальности. Истеричный психоз отпускал, уже не хотелось никуда бежать, бить кого-то по морде, орать на всех. Вместо этого пришли усталость и апатия. Ощущение было такое, будто Серёжа только что в одиночку разгрузил вагон с цементом, а когда закончил, то к нему пришли и сказали, что вагон он разгрузил не тот, надо загружать обратно. Он даже никак не отреагировал, когда мимо него Руслан провёл абсолютно бледную пошатывающуюся Люду. Почему-то Сергею было всё равно, чем они там занимались, никаких чувств на эту тему не возникло. Единственное, на что он обратил внимание, так это на то, что все окружающие тоже стали похожи на сомнамбул. Люди потерянно перемещались в пространстве с абсолютно отрешёнными лицами, никто ни на кого не обращал внимания, не выражал никаких эмоций. Один только Саша, удивлённо крутивший головой, рассматривая проходящих мимо него людей, выражал хоть какие-то чувства:

– Слушай, Серый, так что это было? Массовое отравление? Наваждение? И куда Люда с Русланом девались? Кстати, обрати внимание, обслуживающий персонал ведёт себя, как обычно, – продолжал он, не дожидаясь ответа от Сергея. – Вон тот садовник ходит, гад, улыбается, вон администраторша абсолютно спокойно говорит по телефону. Интересно, правда?

– Мне не интересно. Мне всё вообще по фиг, – абсолютно безучастно сказал Сергей. Они с Сашей вышли из здания и присели на скамеечку в беседке. Лёгкий ветерок нежно касался их своим дыханием, неподалёку журчал фонтан. Было тепло, в воздухе стоял упоительный аромат радующихся солнцу ранних цветов. Несколько бабочек затеяли свой хоровод, деловито жужжали пчёлы. Наступало лето.

– Да, дела. А я, представляешь, вчера с одной барышней тут познакомился, ну, мы и…да, в общем, – Саше вдруг стало неудобно хвастаться своими победами, это хотелось сохранить только для себя. Тем более, что Оленька свое обещание выполнила – утром прокралась в номер к Саше, и они опять любили друг друга, но на этот раз нежно и ласково.

Полночи Саша провёл в своем «Нимбе», лазая по Интернету. Ему нравилось вот так находить в паутине свежие новости и разные статьи, поскольку, используя «Нимб», становилось легко понимать настоящий смысл сказанного, сразу было ясно, кто говорит правду, а кто лжёт, кто искренен, а кого только деньги и слава волнуют.

– Серый, а как там с твоим проектом?

– Да как, как… – на природе Сергей ожил, в нём даже появился какой-то интерес к жизни. – Энергетики в восторге, хотят попробовать построить пробную электростанцию на основе нашей бяки. Транспортник мнётся, что-то там себе в уме крутит, говорит, что сомневается. Математик уже всё посчитал, модель выстроил, говорит, что получилось изящно. Экономист злобствует, говорит, что никаких денег в стране не хватит для осуществления…

– Врёт, небось. Я этим скользким типам вообще не верю. Эта экономика – не наука, а сплошное шаманство, они там, по-моему, не теории строят, а просто описывают сложившиеся обстоятельства, причём неправильно. Вон, гады, какой кризис нам устроили.

– Да и я не верю. Что-то он темнит. Я сам пробовал считать, ну так, в порядке логического смысла. У меня всё получалось нормально, если, конечно, не вкладывать больше денег в строительство дорог для автомобилей в городах и в этот наш «живой труп», отечественный автопром.

– Наверняка так и есть. Оп-па, смотри, а вот и папа приехал…

На территорию комплекса въехал кортеж, сопровождающий Президента.

– Ладно, пойдём к себе, нечего тут его охранникам на нервы действовать, – предложил Саша, увидев приближающегося к ним дядьку в типичном костюме и с соответствующим выражением на лице.

Через пятнадцать минут к Саше, который решил-таки посмотреть телевизор, постучали:

– Александр Анатольевич, Президент хотел бы поближе познакомиться с вами и вашим аппаратом.

– Какая честь, – хмыкнул Саша и отправился к комнате, в которой хранился его «Нимб». Рядом с ней уже стояла пара секьюрити, донельзя напоминающих роботов-андроидов из фантастического фильма.

Через две минуты вошёл Президент и вместе с ним ещё какой-то дядька.

– Ну что ж, э… (Александр, – подсказал дядька), Александр, показывайте ваше чудо техники, – чуть улыбаясь, сказал Президент.

– Рад стараться, Ваше превосходительство, – Саша вытянулся во фрунт.

– Александр, пожалуйста, зовите меня по имени-отчеству и бросьте валять ваньку, вы же понимаете, мы все тут не в игрушки играем.

– Простите, Игорь Дмитриевич, я всецело в вашем распоряжении, – и в течение получаса Саша рассказывал Президенту о выявленных им возможностях «Нимба». Президент слушал очень внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы. Дядька, пришедший вместе с ним, сидел в кресле и молчал, но видно было, что ему не менее интересно. Когда Саша закончил свой импровизированный доклад, Президент минуту помолчал, а потом спросил:

– Ещё раз, Александр, скажите – любой человек может воспользоваться «Нимбом»?

– Теоретически, да, но крупных статистических выборок ещё нет. Пока им пользовались только, – Саша начал в уме прикидывать, – шесть, а, нет, семь человек.

– Все чувствуют себя нормально?

– Более чем.

– Тогда я бы сам хотел попробовать испытать действие «Нимба» на себе.

– Простите, господин Президент, – взволновался до сих пор молчавший дядька, – но это может быть опасным, а вы не можете…

– Прошу вас, генерал, вы только и твердите мне об опасности. Я такой же человек, как Александр и его друзья, и уверен, что опасности никакой нет. Ведь если этот прибор работает так, как говорит наш друг, – Президент кивнул в сторону Саши, – то ему цены нет.

Генерал посмотрел на Сашу так, будто ждал, что тот сейчас достанет из кармана маленький ядерный заряд и подорвёт его.

– Итак, Александр, с чего начнём?

– Ну, для начала наденем на голову и включим настройку, а вы пока скажите, что бы вы хотели получить от «Нимба».

– Знаете, Саша, последнее время сердечко стало пошаливать, а полечить как следует некогда.

– Понял, сделаем, – сказал Саша и подмигнул, как Крамаров в «Иване Васильевиче». – Ну что ж, расслабьтесь и получайте удовольствие, – и Саша запустил программу.

«Нимб» тихо замигал, Президент, как ему было сказано, расслабился и уставился в экран. Прошло пять минут, всё было, как всегда. И даже генерал, поначалу вцепившийся в поручни кресла так, что они затрещали, и весь подавшийся вперёд, слегка расслабился и вытер извлеченным из пиджака платком пот со лба. Саша внимательно смотрел на Президента и на экран, всё шло как надо. И тут, на десятой минуте, экран вдруг ярко вспыхнул и погас, «Нимб» начал светиться красными светодиодами, а Президент, сидевший до этого спокойно, вдруг задёргался в кресле, руки у него потянулись к голове в попытке сорвать «Нимб», но не дотянулись, его выгнуло дугой, и он забился крупной дрожью. Это было так нелепо и неожиданно, что Саша так и остался стоять, тупо глядя на происходящее. И только генерал взвился с кресла, сорвал «Нимб» с головы Президента и швырнул его в сторону, как опасную змею.

– Игорь Дмитриевич, Игорь Дмитриевич, вы меня слышите?! – генерал с тревогой стал трясти Президента. Но у того изо рта шла пена, глаза закатились, и был, он, видимо, в глубоком обмороке.

– Врачей, живо! – заорал генерал и буквально вынес дверь в коридор. Лицо у него перекосило смесью ярости и тревоги. – Этого взять и глаз с него не спускать! – кивнул он на Сашу охранникам. – Держите его в номере. Да где же эти врачи, ублюдки! Всех разорву! – генерал ревел, как раненый лев. В коридоре была уже такая суета, что хоть картину «Последний день Помпеи» по-новой пиши.

– Ну, все, п…ц, – несколько отстранённо подумал Саша, когда ему скрутили руки и потащили в его номер. – Доигрался…

Глава 18. Вот он, шанс!

Генерал Майоров проводил совещание. Подчинённые, два полковника и два подполковника, по очереди докладывали обстановку. Пока, по их словам, всё происходило в обычном рутинном режиме, никаких особых происшествий зафиксировано не было. Так, по мелочам: очередной случай взяточничества среди чиновников (сколько ни борись, а это, похоже, неистребимо), попытка организовать теракт силами недоумков с Кавказа (а ниточка, как всегда, тянется в Лондон), доклад о замеченной на бирже активности Луцкого с попыткой задрать акции венесуэльской концессии (а вот это уже интересно; если информация надёжная, можно будет её использовать) и прочие повседневные дела.

Генерал слушал вполуха – всё это была обычная суета. Сейчас его больше всего заботил объект «Т». Это был реальный шанс, и надо было его не упустить. Но как? Пока президент находится в восторженном состоянии по поводу своего детища, что-то реально сделать очень сложно. Мелкие пакости, типа саботажа некоторых либо купленных, либо запуганных консультантов, не в счёт – это всё детские игры. Запустить информационную лавину на тему «Куда уходят народные деньги и адекватен ли президент?» можно, но тогда полностью раскроем объект, а лишнее внимание нам сейчас ни к чему. Да и в дальнейшем тоже. Тут надо отдать должное Жене Колышеву – старый конь борозды не портит – пока ни одна журналистская проститутка ничего толком об объекте не знает, сплошные слухи, да и те неправдоподобные. Попытались было вякнуть в паре изданий, так им быстро заткнули рот, объяснив, что бывает с теми, кто пытается обнародовать «сверхсекретные государственные тайны». И ведь даже ни один из этих шизиков-изобретателей ничего нигде не ляпнул, по крайней мере, так вытекало из поверхностного анализа. Может быть, конечно, кто-то и проболтался своей жене или друзьям, но и тут пока всё было тихо. Сумели-таки люди Колышева на тщеславие надавить этим психам от науки. «Хотите стать знаменитым? Тогда молчите обо всём, пока не придёт время. Ваша Родина в вас верит». Ну, или в таком же духе. Молодцы, сукины дети.

А вот Майоров больше не верил Родине. Перегорел. И ведь боролся и верил, до последнего не сдавался. Всё надеялся, что найдётся тот самый, которому «не за себя, за державу обидно». Ан нет, все только о себе и думают, мерзавцы. О кармане своём, о деточках-дебилах, бездельниках и наркоманах. Кто-то ещё о славе. Но никто о Родине. А что он, генерал Майоров, Герой Союза, кавалер ордена Почётного Легиона, спасший, фактически, мир, который стоял на пороге «большого фейерверка» во время конфликта тандема с теми, кто стоял за Рыжим, обнародованием документов и устранением почти полусотни всяких окончательно озверевших ястребов, которые тогда уже совсем съехали с катушек, – что он получил? Ведь не надо было денег и иных богатств, это всё с собой не заберёшь, надо было просто послушать его и принять план «Возрождение»: убрать от власти всех этих коррумпированных чиновников, пересажать олигархов-ворюг – и вот она, другая Россия, а может быть и мир. Да, пусть он метил на роль Спасителя, так ведь кто ещё-то? Все остальные – полные «умственные импотенты», никто ничего путного предложить не может, всё бе да ме. И что? Поблагодарили, вежливо вручили ордена, премию подкинули и аккуратно отодвинули: «Спасибо, юноша с горящими глазами, что помогли не поскользнуться, дальше мы сами пойдём». И пошли. А Майоров сломался. «Ведь у него свои семья и дети», как пел Шевчук. Провались они все пропадом, люди – действительно быдло бессловесное, и надо с ними, как с быдлом, и обращаться, ничего большего не заслужили. На Кагановича и Эпштейна генерал вышел сам, и после нескольких случаев, когда генерал им крепко помог, они стали ему верить. Если раньше боялись, то теперь ещё и зауважали, относились, как к равному. Ну и счета, конечно, в банках, а как же без этого…

– Разрешите, товарищ генерал, – прервал монотонный бубнёж полковника Седова голос адъютанта в коммутаторе. – Полковника Штаевского срочно к телефону, код «Красная тройка по объекту Т».

Это означало, что на объекте «Т» случилось нечто экстраординарное.

Полковник выскочил за дверь, к своему мобильному телефону, который он обязан был оставить перед совещанием у адъютанта, и оттуда донеслось:

– Да, я. Да, Пума, говори. Что?! Ты уверена? Не дай Бог лажа – порву на части! Всё. Ждите приказаний. Отбой!

Полковник видимо так взволновался, что заскочил обратно в кабинет без спроса:

– Товарищ генерал, срочно, наедине! – лицо Зигфрида от волнения стало окончательно свирепым, только рогатого шлема и боевого молота не хватало.

– Товарищи офицеры, – генерал только это и сказал, а все поспешно встали и вышли, связываться с Зигфридом никому не хотелось.

– Товарищ генерал, донесение с объекта «Т», – начал до крайности взволнованный Зигфрид. – Президента полчаса назад хватил удар, его срочно эвакуировали в госпиталь. Подробности пока неизвестны, всё перекрыли люди Колышева, введён режим полной секретности. Мне Пума сообщила, ей Таис передала.

– Так, полковник, спокойно. Сведения по объекту «Т» ещё раз проверить, связаться с госпиталем, с администрацией президента. На всякий случай переведи своих головорезов в боевую готовность. Выполняй, – генерал умел прокачивать ситуацию очень быстро. Если всё подтвердится, то вот он шанс. Замажем Колышева, подогреем Думу и Сенат, напугаем олигархов, нажмём на премьера – и объект наш, бери тёпленьким.

– Адольф! – громко крикнул генерал в коммутатор. Так звали его адъютанта, чьи родители были эстонцами, но пожелали жить в России. Как ни смешно это было, он действительно был похож на своего печально знаменитого австрийского тёзку и имел соответствующую кличку (такое вот чувство юмора было у Майорова). – Давай, обзвони все СМИ, скажи, пусть готовятся, может быть, будет бомба.

«Только бы не ошибиться и не опоздать. Я им ещё покажу, кто здесь круче всех, – генерал был в возбуждении, – вот он, момент истины!».

Через пятнадцать минут опять заглянул Штаевский:

– Президента точно нет в Кремле и в Томилино, ждем вестей из ЦКБ.

– Штаевский, время – деньги! Давай, не тормози! – генерал внешне был спокоен, но так, как природа перед большой бурей.

Штаевский уже не выходил из кабинета, молча расхаживая по нему от окна до стены и обратно. Ещё через пять минут раздался другой звонок:

– Да, я. Да, Штаевский! Да говори, не тяни, мать твою! Да. Есть, понял. Всё, отбой, – Штаевский повернулся к Майорову, вид у него был слегка изумлённый. – Подтвердили. Президент в госпитале. Кома. Говорят, что последствия использования «Нимба», – и Зигфрид недоверчиво уставился на генерала.

– Штаевский, ты что, родной, на меня так смотришь? Не бери дурного в голову, – генерал не хотел сейчас ссориться со своим самым непредсказуемым подчинённым.

– Я здесь не причём, даже и не думай! С этой штукой, с «Нимбом» этим шизоидным, с самого начала были неясности. А президент просто попался, но вот теперь надо выяснить – в ловушку Колышева или сам по дурости. Сведения надёжные?

– Так точно.

– Смотри, если что – вдвоём поедем Крайний Север осваивать, а может и того хуже. Всё, отдавай приказ объект «Т» блокировать, и будь готов блокировать ЦКБ и вступить в соприкосновение с Колышевым. Это может быть и переворот! – тут генерал сделал мелодраматическую паузу. – Всё ясно? Выполняй. Гитлера ко мне.

Через полчаса уже было назначено экстренное заседание Совета Безопасности, председательствовал на котором Премьер. Для него это тоже был момент истины, так как он находился на грани отставки, которую начали инициировать в Думе его противники. Результатом заседания Совбеза, несмотря на сильное противодействие Премьера, было приведение внутренних и внешних войск в боевую готовность и решение о временном отстранении Колышева и передаче Майорову всех его дел. А телевидение, радио, Интернет взорвались, готовились экстренные выпуски газет. К вечеру волнение охватило всю страну, в Москве и Питере люди вышли на улицы. В воздухе, наэлектризованном до предела, «сама собой» сформировалась идея: «Президента отравили. Это переворот. Бей жидов, спасай Россию». Надо сказать, что Президент пользовался уважением и даже любовью людей, прежде всего благодаря тому, что при нём страна наконец-то вышла из кризиса и встала на более-менее понятный путь (хотя, на самом деле, это была не столько заслуга Президента, сколько естественный ход вещей). Ну и личность Президента, бывшего военного, Героя Афгана и Чечни, не замаранного ни в каких грязных делишках, тоже оказалась притягательной. Опять-таки, арест и устранение с подмостков политической сцены наиболее одиозных фигур, уже набивших оскомину. В общем-то, всё как всегда, пиар был всё тот же, но ведь и президент старался быть искренним перед народом. А вот Премьера, наоборот, не очень любили. А за что его любить-то? Уж больно заумен он был, всё о каких-то вещах непонятных говорил, о какой-то «Концепции Общественной Безопасности». Ну, СМИ, как водится, подавали эту идею как очередной плод больного воображения, перевирая все её положения. И хотя Концепцию эту опубликовали во всех возможных средствах донесения информации до людей, но народ у нас больше привык читать комментарии к текстам, чем сами тексты, тем более такие, «чересчур умные». Резко против проводимой Премьером политики вдруг неожиданно выступила Церковь – Премьера предали анафеме в прямом смысле. Да ещё, ко всему прочему, Премьер стал не на словах, а на деле, за трезвость бороться, особенно в государственных учреждениях. Тут толпа, которой сразу напомнили «Мишку в Рейкьявике», окончательно взбеленилась, и, хотя Президент полностью поддерживал Премьера, похоже было, что положение его очень сильно ослабло и его враги в Думе изо всех сил кричали об отставке. А тут, как назло, ещё такая неприятность случилась. Поэтому, на фоне информационной бури, устроенной Майоровым, выступление Премьера с обращением к народу этот самый народ в большинстве своём воспринял как издевательство, и люди уже всерьёз вышли на улицы. Тем более, что о состоянии Президента никто не мог сказать ничего определённого: доктора что-то мямлили, а всякие колдуны и экстрасенсы, к тому же, заговорили о Буду и чёрной магии.

Вечером, уже около полуночи, Майоров опять созвал совещание:

– Докладывайте.

– Больница и администрация полностью под нашим контролем.

– Охрана переподчинена. Командует Бурляев.

– Хорошо, Бурляев – талантливый выскочка, давно хотел Колышева подсидеть. А что сам генерал?

– Наши его упустили, товарищ генерал. Ушёл под шумок, когда Совбез расходился – в чужой машине выехал с территории и как растворился.

– Если к утру не материализуется, шкуру спущу. Штаевский?

– Объект «Т» под нашим контролем. Этот изобретатель полностью подтверждает вашу версию – президент захотел испытать этот «Нимб» на себе, вот его тогда и шибануло. Колышев этого кулибина чуть не убил, но времени у него не хватило осуществить задуманное.

– Да, как я и говорил. Довы…вались. И вот такие люди нами правят. Пятьдесят два года мужику, а ведёт себя, как подросток обкурившийся. Ни хрена о стране не думает. Ладно, дальше.

– Все фигуранты на местах, за исключением этого осетина, Руслана Дадоева. Ищем, пока без результата.

– Как найдёте, первым делом на кол. А уж опосля… – позволил себе пошутить генерал. – Надо понять, куда и зачем он девался, это, я думаю, не просто так, может быть диверсия. Что папарацци?

– Воют от счастья, все ждут продолжения.

– Будет им продолжение. Дума на завтра созвана, а после её заседания, я думаю, премьер всё-таки уже премьером не будет, допрыгался. Что президент?

– Пока всё так же. Доктора руками разводят, говорят, что должен из комы сам выйти, а не выйдет – так на всё воля Божья. Несколько экстрасенсов туда прилетело, но доктора их близко не пускают. Впрочем, эти фокусники тоже пока руками разводят.

– Так, этих шарлатанов оттуда убрать. Там уже вызвали пару светил из Швейцарии и Германии, пусть лечат всенародного.

– Есть убрать, товарищ генерал.

– Ну, будем уповать на Бога, товарищи офицеры. Все на боевом дежурстве, у меня ещё встречи. Все свободны, а вас, Штаевский, я попрошу остаться, – настроение у генерала было хорошим, всё складывалось как надо, поэтому он ещё раз позволил себе пошутить. Наверняка западные врачи просто домучают президента, и тогда дорога во власть будет открыта, оставалось только получить поддержку олигархов. Тут генерал вспомнил о Штаевском. – Вот что, Зигфрид, подготовь нашу базу в Рязани, завтра перевезёшь этого изобретателя и его опасную игрушку туда. И давай пока будь в Томилино, там ты сейчас нужнее всего. Есть кому поручить переезд в Рязань?

– Зудина, я думаю, справится.

– Да. Должна. Всё, выполняй.

– Есть, товарищ генерал, – и Зигфрид, отдав честь, вышел.