Текст книги "Нимб для президента"

Глава 13. «Нимб». Знакомство

«Доброе утро, пора вставать, доброе утро, пора вставать, доброе утро, пора вставать»… Серёга с ненавистью хлопнул по кнопке, отключающей сигнал пробуждения. «Что за гадство!» – в сердцах подумал он. – «И почему я не могу поспать ещё?». Вопрос был риторический. Сергей это понимал, просто вставать каждый день в определённое время он уже давно отвык. В институте строгого соблюдения распорядка рабочего дня не требовалось, главным был результат работы. Да и увлекающиеся химики запросто могли и на ночь остаться, и вообще сутками из лаборатории не вылезать, если шёл какой-нибудь важный синтез, который требовал наблюдения и не мог быть остановлен. В общем-то, Сергей выспался, просто жаль было расставаться со сном. Его содержание уже ускользало от Сергея, но он ещё помнил, что речь там шла о Людочке. Тут нежность захлестнула его сердце, и мурашки побежали по спине. Лю-до-чка. Или так: Лю-ю-ю-ю-дочка. Лю – это любовь, значит дочь любви. А полное имя – Людмила. Милая людям. Серёга все больше и больше увлекался этой такой красивой и такой удивительной девушкой. И ведь что странно: общались они сейчас очень открыто и доброжелательно, постоянно подшучивая друг над другом, относясь к друг другу с нежным вниманием, а, тем не менее, Сергею казалось, что он никогда не сможет сделать решительный шаг для перевода их дружбы в иную плоскость. Иногда, во время разговора о серьёзных вещах, Сергей ловил взгляд девушки и как будто растворялся в её глазах, столько тайны и чувства в них было. Он замечал, что и Людмила тоже замирает в такие моменты. Тогда мир вдруг останавливается, и всё летит куда-то в пропасть, и время растягивается в бесконечность, и Вселенная переворачивается, и какая-то сумасшедшая волна захлёстывает его. Обычно после таких мгновений он с трудом возвращался к теме разговора и отчетливо понимал: «Всё, пропал!». Никогда раньше он не испытывал таких чувств. Наверное, это и называется любовью. Но по вечерам, желая ей спокойной ночи, он вдруг робел и не мог больше ничего сказать или сделать. Это потом сильно его удивляло, ведь он всегда был эдаким донжуаном, легко покорявшим женские сердца, и никогда не стеснялся сделать девушке прямое и конкретное предложение. А тут… Вот и вчера он весь ужин представлял себе, как в коридоре ей скажет: «Пойдём ко мне». А что дальше? Музыку послушаем? Чаю попьём? На звёзды посмотрим? Ничего в голову не шло, всё казалось пошлым и банальным. И он уже решил, что продолжения фразы не будет, он просто скажет «пойдём ко мне…», а она посмотрит на него своими глазищами, и не надо будет больше никаких слов. Но не сказал, так и не смог. Они опять обменялись ритуальным рукопожатием и пожелали друг другу спокойной ночи. Уже за поворотом коридора Сергей обернулся туда, куда уходила Люда, и громко крикнул: «Спасибо за день!» А она, не оборачиваясь, тихо рассмеялась и ушла. И этот смех был таким, что по спине Сергея побежали большие восьминогие мурашки, ноги подогнулись, и он, чтобы не упасть, прислонился к стене, пару минут пытаясь прийти в себя. Да, такого с ним ещё не было…

– Ладно, хватит лирики, пора вставать, – бодро сказал сам себе Сергей, включил на музыкальном центре свой любимый «Квин» и пошёл в ванную.

Идя на завтрак, Сергей встретил по дороге Сашу, того самого изобретателя «Нимба». Они уже пару раз общались. Саша оказался неплохим собеседником с классным чувством юмора, очень простым и свойским парнем, при этом тоже был спортсменом-любителем, правда уважал больше бодибилдинг и стрельбу из всяческих человеческих стрелялок – от лука до снайперской винтовки. Серёга уже узнал, что Саша раньше стрелял так себе, но, используя свой «Нимб», стал показывать настоящие чудеса, с гордостью называя результаты, которые, впрочем, Сергею ничего не говорили, так как он не был любителем стрелкового оружия и знал о нём очень мало. В армии Сергей не служил, поэтому из всего оружия видел только автомат Калашникова да пистолет ПМ на военной кафедре.

– Слушай, Саша, всё хочу тебя спросить, а как происходит процесс обучения с твоим «Нимбом»?

– Ну как, как… Надеваешь «Нимб» на голову, проходишь тест на компьютере, чтобы подобрались под тебя оптимальные параметры, потом пятнадцать-двадцать минут сидишь с закрытыми глазами, а потом, в ускоренном режиме, читаешь теорию по интересующему тебя предмету. Как только теория прочитана, переходишь к практике. И тут всё зависит от внутренних параметров твоего мозга, интеллекта, насколько быстро он воспринимает информацию.

– А как долго учиться надо?

– Ну, если, скажем, ты в обычном состоянии будешь что-то усваивать, например, год, то с «Нимбом» охватишь это за неделю, если каждый день проводить по сеансу. Но всё равно, многое зависит от твоих уже имеющихся способностей, – Саша поучительно поднял палец вверх.

Они вошли в ресторан и сели за один столик. Тут к Сергею подошёл официант и передал ему записку. «Серёженька, милый, сегодня придётся обойтись без меня – у меня возникли срочные дела, начальство вызвало. Вечером буду. Не скучай!» Нарисованный смайлик дополнительно подчёркивал, что скучать Сергей не должен. Обращение «милый» было очень приятным, хотя отсутствие Людочки безмерно огорчало. Ну, да делать было нечего, в прямом и переносном смысле, поскольку консультанты должны приехать только после обеда, в бассейн идти без Люды не хотелось, телевизор смотреть – увольте, Интернет недоступен, а книжка закончилась. Да, кстати, надо будет продолжение купить – книга, написанная в жанре киберфэнтази, оказалась захватывающей и с неожиданным концом, комплимент автору, некоему Панову. Надо же, не обманул продавец в аэропорту, пообещав: «Попробуйте – не пожалеете».

– Саша, – вкрадчивым голосом начал Сергей, глядя на увлечённо уплетающего омлет Сашу, – а нельзя ли как-нибудь попробоваться на твоём «Нимбе»? А?

– Вообще-то, Президент просил пока его не задействовать, – задумчиво ответил Александр. – Но я-то ведь никому ничего не обещал. Прикинь, эти головастики, которые со мной работают, сами его использовать боятся, только ругаются между собой, а меня вообще слушать не хотят, говорят, что всё это фигня и так не бывает. А я им – как же не бывает, когда мой дядя от рака вылечился, хотя уже помереть должен был, а мой друг зрение восстановил до единицы, хотя было минус семь на один глаз и плюс два на другой. Про себя я вообще молчу уже. А я ведь для всех старался! – раскипятился он. – Так что если не боишься, то пошли ко мне после завтрака, прибор готов к работе.

– Пусть трусы боятся! А я готов положить себя на алтарь науки, – выкрикнул Серёга с мелодраматическим надрывом и принял пафосную позу. Саша обалдело взглянул на него, а потом они оба рассмеялись.

– Ну вот, смотри, вот он мой «Нимб», – сказал Саша, приведя Сергея в отдельную комнату, туда, где хранился его агрегат. Сам аппарат представлял собой кольцо, по форме напоминающее большой бублик с внутренним диском, который надевался на голову и фиксировался на ней посредством нескольких лент-липучек.

– Работает как от сети, так и автономно, с маленьким аккумулятором Берна-Цеховски, – гордо сказал Александр. – Во время работы индикаторы-светодиоды так светятся, что кажется, будто у человека вокруг головы действительно нимб. Информация на компьютер передается через WiMax, радиус действия – до километра. Знаешь, как я у себя в городе прикалывался? Надену «Нимб» и хожу рядом с домом по вечерам. Люди… кто крестится, кто на колени падает, кто орёт, как сумасшедший. Только на ментов не действует, один раз чуть меня в отделение не забрали и прибор не поломали. Еле откупился. Нет у них никакого почтения к науке… и чувства юмора тоже…

Серёга весело посмеялся, представив себе, как бравые стражи порядка для острастки поучают веселого изобретателя дубинкой по почкам, приговаривая: «Нечего, падла, народ баламутить».

– Ну, так чего изволите? Обучиться или вылечить чего? Предупреждаю, что лечение венерических заболеваний может проходить мучительно, – пошутил Саша.

– Слушай, Сань, а как же учиться, теория же нужна, да и материалы какие-никакие?

– Обижаете, коллега. В этом мудром ящике, – Саша указал на компьютер, – собраны материалы по многим отраслям человеческих знаний и умений. Теория вкупе с видеокурсами и иными атрибутами, ежели таковые имеются на заданную тему. Вот тебя что, к примеру, интересует?

– Ну, язык суахили, например.

– Звыняй, Мыкола, бананив-то я не припас. А вот фарси есть. Будем изучать?

– Да нет, с языками пока подождём, я и сам по себе их чуть-чуть знаю. Английский и немецкий, немного итальянский и французский. Слушай, а вот по владению холодным оружием у тебя курс есть? – Серёга, посещая тренировки, очень хотел научиться лихо фехтовать. Почему-то этот вопрос занимал его чрезвычайно. Сергей даже хотел купить какую-нибудь книгу по холодному оружию, да всё руки не доходили. Тренер дал ему краткий курс владения шестом, ножом и нунчаками, но так, без зрелищности, только для быстрого смертоубийства. Он говорил: «Я вас учу, как быть уверенными в себе и напугать противника ещё до столкновения или как убежать от него, если драться не хочешь. Но если уж обстоятельства будут таковы, что драки не избежать, то постарайтесь бить первыми и так, чтобы ваш противник сразу потерял сознание, иначе вам придётся его убивать. По-другому учить я не умею, поскольку меня самого так научили».

– Айн момент, майн фройде… натюрлих… вуаля! Ну, что встал, надевай «Нимб», сейчас будем делать из тебя киборга-убийцу.

Сергей поднял «Нимб», который оказался совсем не тяжёлым, Саша закрепил внутренний диск у него на голове, включил компьютер и сам прибор. Сергей увидел, как у него над головой замелькало множество огонёчков.

– Пока прибор настраивается, вкратце поясню принцип действия. Ещё в начале девяностых годов прошедшего века учёные-психологи в Петербурге разработали методику, основанную на нескольких цветовых тестах, в том числе и тесте Люшера. Методика позволяла посредством обратной связи, а именно игры на компьютере с цветными фигурками, резко повысить скорость воспринимаемой информации. Затем были проведены исследования и замеры сигналов с головного мозга во время этих игр. Я просто использовал принцип резонансных частот, подкрепив его вибровоздействием, плюс кое-что почерпнул из разработок американцев по ментальному сканированию. Но каков механизм протекания всего этого в голове, ты меня хоть убей, я не знаю. Мне кажется, что человек просто выходит на какое-то иное состояние сознания, по крайней мере, об этом можно судить, опираясь на ощущения тех, кто «Нимб» использовал, мои в том числе. У меня самого, кстати, во время работы над прибором было несколько, как бы так правильно сказать, озарений, что ли, которые мне помогли всё довести до ума. Иногда даже конкретной мистикой попахивало. Ну, ладно, это я так, как бы между прочим. Поехали…

Серёга почувствовал, как в разных местах диска, надетого ему на голову, началась вибрация, и стал смотреть на экран. Поначалу разноцветные фигурки на мониторе достаточно медленно сменяли друг друга, но потом процесс начал ускоряться, так что Сергей не успевал отслеживать эти изменения. Дальше фигурки слились в одно цветное пятно, потом экран стал белым и засиял ослепительным светом, а потом Сергея как будто затянуло в некую трубу, по которой он летел, а мимо проносились с сумасшедшей скоростью некие строчки и образы, как в «Матрице». Были ещё какие-то голоса и звуки, и иные ощущения, которые языком передать нельзя…

Стул под ним начал зыбко раскачиваться. Опустив вниз глаза, Сергей никакого стула не увидел, а ощутил себя сидящим на бешено скачущем куда-то коне. Вместе с ним, посреди широкой степи, неслись другие всадники. Множество всадников в легких доспехах, в шлемах, что-то кричащих, злых, сосредоточенных, и у каждого, в том числе и у Сергея, в руках небольшой, прямой, вспыхивающий смертельным блеском меч. Скорость скачки нарастала, над войском висел пронзительный боевой клич. «Во славу Рода!» – вместе со всеми орал Сергей, с бесшабашной удалью прокручивая меч в руке, а навстречу неудержимо неслось другое войско, которое тоже что-то вдохновенно орало в ответ. Ещё мгновение – и две конные лавы сшиблись: лязг, грохот, визг, крики и рубка, рубка, рубка…

Всё пропало неожиданно – только что была ярость битвы, а сейчас… Сергей с трудом ощутил себя сидящим в неудобном кресле со светящимся прибором на голове. Рядом стоял Саша и откровенно потешался. На экране перед собой Сергей увидел изображение того самого меча, с которым он так ловко обращался в своём видении. Сейчас он точно знал, как этот меч называется, как применяется, когда и кем в истории использовался, и, более того, руки до сих пор помнили, как ловко им можно разрубить врага почти до седла.

– Ага, вернулся, – с удовольствием констатировал Саша. – Как ощущения? Что видел? А я предупреждал, что всякая мистика может начаться. Ну что, проверим, что ты усвоил? Я буду показывать тебе на экране всяческие железяки смертоносные, а ты будешь мне про них рассказывать всё, что знаешь, – продолжил он, снимая с Сергея чудо-аппарат.

После получаса, в течение которых Сергей увлечённо рассказывал Саше историю холодного оружия вообще и о каждом его представителе в частности, Саша удовлетворенно сказал:

– Довольно, мой друг, я вижу, что вы хорошо выучили урок. Добро пожаловать в братство «Нимба», и да пребудет с тобою сила! Вот только придётся тебя огорчить – дальнейшие занятия будут бесполезны без, так сказать, наглядного пособия – меча какого-нибудь или шпаги. Есть у тебя, к примеру, с собой сабля?

– Да уж, есть, – чувство горького сожаления шевельнулось в душе Сергея. – Разве что нож в столовой спереть. Можно, но это чисто теоретически. Попробовать, что ли, уговорить Люду, может быть, она притащит что-нибудь этакое.

– Прикольно, эко тебя торкнуло, – покачал головой Саша. – Ну, дерзай, д'Артаньян…

Глава 14. «Общая мать…»

Майор Анатолий Бобров сидел перед ноутбуком и озадаченно смотрел в монитор. Там, складываясь из жидких кристаллов, был написан текст, который никак не мог туда попасть, но всё-таки был. В одном из почтовых ящиков Боброва, висевших на южно-американском домене и созданных специально для связи с информаторами из финансовой элиты, появилось сообщение от незнакомца. Или, может быть, незнакомки? Неважно. Важно то, что ящик придётся свернуть, это раз; часть информации оттуда могла попасть в руки плохих парней, это два; и содержание письма было несколько настораживающим, это три. Майор очень любил книжки Акунина и невольно позаимствовал у Фандорина способ систематизирования информации. Итак, что мы имеем? Обделались вы, товарищ майор, по полной. Развели вас, как лоха первостатейного, товарищ майор, м-да-с… Бобров ещё раз мысленно проследил всю цепочку своих скрытых контактов, разложил их на группы и выделил из всех возможных причин провала ящика две: кто-то мог залезть в ноутбук или подсоединиться к каналу связи во время передачи данных, это раз, или какой-то из агентов оказался двойным, это два. Ещё немного подумав, майор принял за более правдоподобную версию о двойном агенте, поскольку решил, что потраченные усилия других контор на перехват информации не оправдывались бы необходимостью подкинуть майору какие-либо сведения. Это без всяких проблем можно было сделать другим способом, продолжая при этом отслеживать общение майора со своими агентами. А вот заставить подосланного майору крота сбросить по своему каналу инфу было проще, и никто не оказывался вне подозрений. Ладно, надо будет поручить спецам из техотдела проследить ниточку к ящику отправителя, может чего и проявится, хотя сам Бобров в это не верил. Работа у него была такая: никому не верить и всех подозревать, поскольку в ведомстве Колышева он отвечал за «противодействие возможному проникновению в структуру не принадлежащих ведомству подразделений и частных лиц», а если говорить проще, то он был контрразведкой и тайной полицией конторы в одном лице, не считая двух помощников, один из которых сейчас был откомандирован на объект «Т». Майор подошёл к окну и окинул взглядом открывающуюся оттуда суетливую городскую панораму. Всё как обычно: все куда-то спешат, бегут, несутся, боятся не успеть и опоздать, живут так, как будто каждому отмерена бесконечная жизнь. А что, может быть… Вот запустит изобретатель свой «Нимб» на полную катушку, глядишь, и преодолеем рубеж, за которым откроется бессмертие. Вот только как Земля вынесет такое количество вечно чего-то жаждущих ненасытных обормотов? И так уже не повернуться, не развернуться, а тут ещё люди умирать перестанут. За десять-двадцать лет планету доведут до предела, после которого она сама, не в силах более терпеть над собой издевательства, избавится от порядком поднадоевшего ей груза. Если, конечно, люди сами не поймут, к какой катастрофе движутся, бессовестно и бездумно расходуя всё накопленное биосферой за миллиарды лет. Эх, как было бы хорошо, если бы этот самый «Нимб» хотя бы часть из нас смог приблизить к пониманию того, что мы, люди, – такое же порождение планеты и Мироздания, как и всё, что нас окружает.

Майор отвернулся от окна и кинул взгляд на полки шкафа, уставленные фигурками разнообразных божков со всех уголков Земли. Хобби такое было у Боброва – собирать эти иногда смешные, иногда высокомерные или равнодушные, но, что гораздо чаще встречалось, жуткие олицетворения человеческого страха. Смешное животное человек – настолько ограничен в собственной фантазии, что наделяет Бога внешностью, зачастую крайне отталкивающей, но всегда с собственными чертами. Впрочем, Бог всё прощает и не вмешивается в таких случаях, иначе бы давно подсказал, как ему было бы приятнее выглядеть в глазах собственных творений. Ну да ладно, отставим философию в сторону, сейчас важно разобраться с более насущными проблемами.

Шеф, генерал Колышев, лично выпестовал Боброва и доверял ему, как себе. А Анатолий был беззаветно предан своему руководителю, это раз, и отличался выдающимися аналитико-предсказательными способностями, это два. Известно, что главная задача контрразведки – это не выявление уже работающих внутри системы вражеских агентов, а предотвращение возможности их появления. Тем более, что в данном случае речь шла не о злобных агентах какой-нибудь МИ-5 или МОССАДа, а о своих, только работающих на всяких смежников и параллельные структуры. Вроде одно дело делаем, а цели и хозяева разные. Поэтому нельзя было какого-нибудь, к примеру, капитана Чебурекина схватить и запытать до состояния полного откровения, если вдруг выяснялось, что он работает дополнительно на другого, постороннего, генерала-адмирала. В таком случае можно лишь устроить ему, за выдающиеся заслуги, перевод на вышестоящую должность в другую контору либо ссылку в дальний гарнизон за залёт, чтобы он там информацию у пингвинов выпытывал. А пока не получалось такое устроить с уже выявленным агентом, то оставалось максимально возможно отсечь его от верных информационных потоков и снабжать не очень верными. Впрочем, надо повториться, что основной задачей Боброва было не пресечение, а недопущение, и с задачей этой майор более-менее справлялся. Правда, объём информации приходилось переворачивать гигантский: кто кому родственник или однокурсник, кто в какие магазины и театры ходит, кто чем увлекается, какой у кого круг друзей и знакомых, вплоть до возможных вероятностных факторов – не сможет ли встретиться лейтенант X с капитаном Y на каком-нибудь курорте и не возникнет ли у них в процессе совместного отдыха общность интересов, могущая привести к утечке информации. Короче, было с чем поработать.

Так, ещё раз, что нам пишут? «Предупреждаем, что общая мать имеет совместный интерес с Вундеркиндом и Артистом по поводу литеры «Т». В ближайшее время ожидайте акций вплоть до инверсии потока». Без подписи.

Вот ведь шифровальщики хреновы! Ну, кто такие Вундеркинд и Артист, было понятно – Каганович и Эпштейн. Литера «Т» тоже ясна – томилинский проект слишком засветился. А вот что за «общая мать» такая? Уж не та ли это матушка, которую все постоянно упоминают в качестве вводных слов в предложении? Ладно, шутка. Так, подумаем. Общая мать – мировая мафия, что ли? Так это и так понятно, но вряд ли тут вот так, открыто и нагло, кто-нибудь из серьёзных игроков решится действовать на нашей территории, чтобы развернуть ситуацию (произвести инверсию потока) в свою пользу. Обычно подобные цели достигаются иными способами: понижением цен на нефть, публикацией компрометирующих фактов, созданием экономических неурядиц или общественных беспорядков. Но на этот раз наши заграничные друзья пока ведут себя тихо – побаиваются адекватной реакции нового Президента, который никаких компроматов не боится, ибо что-то правдоподобное на него найти трудно, а кроме того, народ пока за него стоит горой. Тем более, что никто не хочет лезть на рожон после недавнего кризиса, когда чуть было не дошли до нажатия самых опасных кнопок и который привёл к отставке руководства нескольких могущественных стран. Поэтому прямые действия со стороны пока исключаем.

В то же время, Каган с Эпосом, как их называли в народе, были людьми осторожными и в своей деятельности старались избегать грубых методов, всегда придерживаясь тонкой игры. Значит, и сейчас должны планировать многоходовую, очень сложную комбинацию со множеством фигур и пешек, и игра эта должна привести их к получению своей части пирога. Но ведь их интерес был понятен и на начальном этапе, когда всё это ещё только задумывалось. Уже тогда генерал Колышев, премьер Суворов и Президент начали готовить контрмеры, чтобы Эпштейн и Каганович в результате своей активности начали играть не в свою игру, не догадываясь об этом. Были подкинуты определённые факты, создана наживка. Все были готовы. Короче, планировалась ответная большая комбинация по втягиванию их в этот процесс, но только в роли дойных коров, а не доярок. То есть, подбрасывать сейчас информацию Боброву по поводу активности вышеупомянутых господ было, мягко говоря, бессмысленно, особенно таким образом. Если, конечно, его не хотели предупредить о появлении нового, неожиданного, опасного и хитрого игрока, могущего сместить равновесие. Но для того, чтобы инвертировать потоки, должны существовать лёгкий доступ на объект и очень большие возможности, на уровне государства. А кто, кроме нас имеет доступ к телу? Кроме нас, только люди Майорова. Паритет соблюдаем, все обо всех знают, никто никого не трогает, тем более что генерал Майоров – это, можно сказать, легенда. Однокурсник Колышева, друг-соперник, но, вроде, честный дядька. Исключаем? Так что же это за «общая мать» такая, что это за могущественная особа?

Подожди-ка… «генерал Майоров»… Дженерал – в переводе с английского на русский – «общий». Ну, допустим, а мать здесь причём? Так… «Майоров» – от «майор», или английское «мэйер», то есть «мэр». Может быть градоначальник? Да нет, тот сейчас за своё кресло борется, слишком недавно в нём сидит, нет у него ещё сил на всякие игры, да и птица не того полёта.

Подожди, подожди… По-французски «мэр»… «ла мер» – мать по-русски. Значит, всё-таки, получается «генерал Майоров»? Невероятно. Деза? А на хрена? Не сбрасывают дезу таким способом, да и более правдоподобной она должна быть. Ну что ж, придётся идти к «деду» на совет, хоть и неприятно будет сознаваться, что использовали тебя, Толя, как девку из сауны. Но истина – она, брат, в нашем деле существенно дороже и важнее, чем тщеславие. От Колышева Бобров вышел опечаленным.

– Не ожидал, – коротко бросил генерал на сбивчивый Толин рассказ о провале канала связи. – А с этим надо разобраться, – весомо сказал генерал по поводу умозаключений майора. – Прикажешь своему «Соколу» быть начеку, да и сам съезди на объект, проверь там всё внимательно, нет ли кого неправильного. Просмотри видеоматериалы, вдруг что увидишь, а то там уже у всех глаза замыленные. За моим корешем я сам присмотрю, сам понимаешь, никак провокация – говна потом не оберёмся, а я знаю, как это сделать ненавязчиво. Пусть наши штирлицы тоже посмотрят, нет ли у коллег какого шевеления нездорового. За людьми Майорова на объекте следить бдительно, а лучше всего их оттуда вообще временно убрать. Но это только Президент решить может, да и то, если доказательства будут. А у нас пока только эта писулька сомнительная. И ещё – прикинь варианты, как бы ты действовал на их месте, ты у нас иезуит известный. Я тоже подумаю. Обрати внимание на китайцев, я лично от них жду гораздо более весомых пакостей. Ладно, иди, работай, Мюллер.

«Что ж, надо сделать, как приказано. Сначала встретимся с «Соколом», потом на объект, побуду там сутки, а заодно и подумаю, вдруг на месте чего в голову и придёт». Бобров верил в то, что все человеческие мысли и эмоции оставляют след и при известной доле подготовки можно этот след считать. Да и, конечно же, китайцы, куда сейчас без них. Эх, не было печали…

Когда-то, очень и очень давно…

Песок был повсюду. Везде, где раньше простирались поля буйной зелени, всё было в песке, до самого горизонта. Желто-серая масса, лишь кое-где разбавленная одинокими островками оставшейся зелени, нетронутой всепожирающим временем. И жгучее, палящее светило, даже и не думающее хоть на минуту остановиться, перестать испепелять пространство, расстилающееся вокруг. Не жалело оно и самого Эвниара, стоявшего на вершине песчаного холма и наблюдавшего за пылившим вдали следом очередного посольства Дома Силы. Невозможно было поверить, что раньше здесь беспрерывно шли дожди.

«О Боги, как же надоели мне эти тупые недоумки, – в который раз с грустью подумал Эвниар. – Антахиол прав, мы зашли в тупик с этими покорными животными, они уже не воспринимают ничего полезного, понимают только силу», – и Эвниар сплюнул, вспомнив, как пришлось недавно сжечь парочку зарвавшихся младших жрецов. Впрочем, этот воспитательный акт сразу отрезвил возомнивших о себе бывших учениках Эвниара, теперешних иерофантах Дома Силы. Только они одни знали, что те, кто их учил, не были богами, и потому всё время плели заговоры с целью овладения настоящей Силой – сокровищами Большой пирамиды. Вот и приходилось время от времени их отрезвлять, отправляя к праотцам их непосвящённых помощников. Самих иерофантов было жалко, слишком много сил вложили в их обучение и создание Дома Силы Атланты.

В последнее время Эвниар всё чаще задумывался о правильности выбранного Архитектором пути. Вбить в головы выжившим в Катастрофе результатам кровосмешения закатных варваров и Стражей Полночного крыла идею о Едином творце никак не удавалось – эти дикари всерьёз начали считать команду Эвниара своими богами, даже имена им придумали какие-то нелепые: Гор, Сет, Анубис, Осирис… Впрочем, имена эти просто были искажёнными ругательствами, которыми щедро награждали друг друга члены Группы Надежды. Но всё ж лучше, чем Уичлипочтли (тьфу, язык сломать можно), как их обозвали уцелевшие жители оставшейся части Большого Заката. Там вообще была засада – никак не удавалось преодолеть их варварскую страсть выпускать друг другу кровь во славу Богов по всякому удобному случаю.

Каждый раз, пролетая над океаном из Египта (так называли теперь эту часть уцелевшей суши) в сторону Большого Заката, Эвниар с грустью смотрел туда, где когда-то была Метрополия, и сердце Неосязаемого истекало кровью. О Боги, что вы сделали с Эолом? Утешало только одно – сами Боги тоже погибли, Эвниар больше не чувствовал их присутствия. Ну, значит, не были они богами на самом деле, пора было себе в этом признаться. Кстати, поле Эола – Земли – также поменялось, приобрело иную структуру, как и предсказывал Архитектор, и переходить в полевую форму и совершать, находясь в ней, длинные перемещения стало очень тяжело. Для экономии сил приходилось всё чаще передвигаться на уцелевших летающих платформах, а они без квалифицированного ухода начали потихоньку рассыпаться. Сфинкс тоже умер, у него иссякла энергия – вся ушла на сохранение комплекса Большого портала в самые жуткие моменты Катастрофы. Очень печально было смотреть на безжизненного исполина, теперь представляющего собой просто каменное изваяние. И пусть Ускоритель тоже перестал выполнять свою основную функцию, но главную для их группы задачу он всё-таки решил, законсервировав и оградив от всех ужасов Катастрофы их небольшой отряд. Теперь, очнувшись от долгого анабиоза, Группа Надежды по мере сил пыталась выполнить поставленную перед ней цивилизаторскую задачу. Вот только веры и энтузиазма у членов отряда становилось всё меньше, особенно после гибели нескольких его членов в джунглях Большого Заката и в лесах Полуночи. Впрочем, лик Эола настолько преобразился, что все старые названия потеряли былой смысл и использовались ими больше по инерции. Пусть теперь новые жители Эола дают своим новым землям свои же новые названия, это их право.

Вдали на горизонте появилась точка, всё более увеличивающаяся в размерах. Уже явственно было видно летящую платформу с несколькими пассажирами на ней. Эвниар улыбнулся, он давно ждал возвращения группы Антахиола, посланной пару Лун назад (так теперь назывался спутник Эола – Земли) на поиски остатков цивилизации Ариев.

– Приветствую тебя, о, великий, подобный Ра, Осирис! – дурашливо кривляясь, воскликнул соскочивший с приземлившейся платформы Антахиол.

– Рад твоему возвращению, могучий Страж Полуночи, – не остался в долгу Эвниар.

Друзья обнялись. Антахиол давным-давно перестал дуться на намёки о его принадлежности к Стражам – Катастрофа многое расставила по своим местам. Наверное, вернись сейчас всё назад, Антахиол с удовольствием бы признал своими родственниками Стражей, но где они, гордые чёрные воины? Остались только никуда не годные выродки, так и не сумевшие подняться выше рабской психологии, или животного типа психики, если говорить словами Архитектора.

– Рассказывай, – с нетерпением потребовал Эвниар, которому очень хотелось услышать хоть что-нибудь о самых главных в прошлом врагах.

– Э, не гони ветер, Йога. Ты меня сперва накорми, напои, в баньку своди, а потом и о деле пытай, – абсолютно серьёзно ответил Антахиол.

– Что, прости? Как ты меня назвал? Куда тебя сводить? – не понял Эвниар.

– Ха-ха-ха, ты совсем перестал понимать шутки среди этих дебилов, Подобный Ра, – рассмеялся Антахиол и похлопал друга по плечу. – Не обижайся, Эвни, это фольклор твоих полночных друзей. Йога – уважаемый и знающий человек, почти волхв, а банька – это такая очень прикольная выдумка из огня и воды. На том зверском холоде, в краю Ариев, эта штука очень помогает чувствовать себя человеком – ощущаешь себя после этой процедуры как новый. Кстати, о чувствах и новизне. Как тут у вас дела и когда мы уже будем менять тела?

– Подожди, подожди, помощник, не спеши, – Эвниар так и не услышал желаемого, – сначала расскажи, в каком состоянии находятся наши друзья?

– Ну что тебе сказать? – протянул Антахиол. – В не самом замечательном, даже, наверное, больше в печальном. Большая часть их страны, конечно, пропала, ушла под лёд, но кое-что и осталось, правда, в основном, в полуденных областях, ближе к новому экватору. Кое-какие поселения, в которых были самые сильные Волхвы, почти не пострадали, но количество жителей всё-таки резко уменьшилось, да и военной мощи почти не осталось, так, жалкие крохи… Единое правление тоже исчезло, так же, как и система оповещения и перемещения. В общем, цивилизация в упадке, особенно досталось Волхвам – большая их часть погибла в попытке сохранить своих соплеменников. Кстати, похоже, Кладезь Силы действительно существует, но его так хорошо спрятали, что теперь никто не знает, где он точно находится, называют самые разные места, география-то поменялась сильно. Представляешь, Уральские горы стали в три раза ниже, зато выросли новые, в Шамбале, очень высокие, просто огромные, и все в снегу и во льдах, – Антахиол, несмотря на жару, поёжился своим воспоминаниям.

– Вывод, помощник? – требовательно спросил Эвниар.

– Вывод? Изволь. Они не оправятся, их цивилизации конец, – уже жёстко, без всякой дурашливости, подвёл итог бывший Мыслитель.

– Наши предки тоже так думали после третьей войны Магов, а что потом? Чуть Метрополию не потеряли. Ариев нельзя недооценивать, у них потрясающая живучесть, замешанная на наследственной любви к свободе и равенству, – собеседники одновременно вспомнили, что за всю историю взаимоотношений Атлантиды и Арийского союза ни одного Ария так и не удалось сделать рабом – унижениям они предпочитали смерть.

– Ладно, может быть, через некоторое время я сам туда отправлюсь, надоели мне эти египтяне, сил нет, – добавил после некоторого молчания Эвниар.

– Такты тоже думаешь, что они безнадёжны? – Антахиол не удивился желанию шефа смотаться к Ариям – иногда скука по врагам бывает сильнее скуки по друзьям. Тем более, где сейчас друзья?

– Нет. Я думаю, что это мы ошиблись. Нельзя было вываливать на них сразу столько всего, у них просто психика не выдержала. Да и фараонов мы напрасно позволили приравнять к Богам, и жрецам зря дали столько прав. Теперь местная чернь вообще уже перестала думать. Оно и понятно – зачем, если жрецы всё решают за них? Понимаешь, я думаю, что нам придётся начинать всё сначала, но только делать всё постепенно, медленнее, не так явно. Сначала нужно было создать равных, а потом делать из них высших, а не наоборот. Мы ошиблись, я признаю это, – и Эвниар с горечью махнул рукой.

– Ну, – Антахиол, обращаясь к другу и начальнику, постарался соединить участие и ободрение, – я не думаю, что всё так уж плохо. Во-первых, мы заложили школу…

– Ага, из недалёких мерзавцев…

– Других не было, ты сам знаешь, что эти были лучшими. Да и неважно это, важно, что они обладают нужными нам знаниями и умениями, которые смогут передавать дальше…

– Захотят ли?

– Заставим. Разумеется, под нашим контролем, чтобы чего лишнего не насочиняли. Во-вторых, мы сумели отождествить обожествлённую верховную власть и поклонение множеству богов с вопиющей общественной несправедливостью, и это поможет нам в будущем легче внедрить культ доброго Единого Творца, под эгидой всеобщей любви, – Антахиол, проговаривая это, медленно пересыпал песок из одной руки в другую. – В-третьих, мы заложили основы новой государственности, без явного правления Магов, но с присутствием тайной и явной мистических составляющих. В-четвёртых, – тут Антахиол приостановился и вдруг заорал на Эвниара: – в-четвёртых, я жрать хочу, чурбан ты бесчувственный! – и он громко расхохотался, швырнув весь песок из рук на Эвниара.

– Сетх тебе в седалище! – с досадой произнёс Эвниар, остановивший полёт песка за несколько пальцев от лица. – Ладно, пойдём, поедим, обжора. А ты что, сам не мог себя покормить?

– Понимаешь, – тут Антахиол помрачнел, – мне всё реже удаётся материализовывать предметы, требуется много сил. Не знаю, что будет дальше…

– Да, без магического эгрегора с такими сдвинутыми полями у нас могут начаться проблемы, – Эвниар покачал головой в такт своим мыслям. – Ладно, справимся. Надо только как можно быстрее создавать эгрегор Единого, будем брать Силу оттуда. Пошли есть.

Друзья быстро зашагали к Пирамиде – единственному оставшемуся оплоту памяти об Атлантиде.

После еды Антахиолу потребовался отдых, и друзья встретились снова уже только вечером, после захода Ра. Слава Амону, энергии базы ещё хватало для поддержания комфортного климата в ближайшей округе, да и защиту от людей, животных, насекомых и даже микробов она обеспечивала без сбоев.

Присев на покрытой специальным камнем площадке вблизи Пирамиды, Эвниар и Антахиол молча наблюдали, как ярко-красное светило быстро закатывалось за горизонт. Казалось, вся закатная поверхность неба была бордово-красной, горящей ярким жгучим пламенем, жадные языки которого лизали вершину небосвода. Зрелище небесного пожара было одновременно и завораживающим, и тревожным, но настолько красивым, что никак нельзя было от него оторваться. Но очень быстро, словно за несколько мгновений, Ра буквально упал за горизонт – и сразу же наступила тьма. Включилась автоматическая подсветка Пирамиды, лёгкое, слегка голубоватое сияние разлилось вокруг.

– Ты не ответил на мой вопрос по поводу новых тел, – напомнил Антахиол. – Мне всё труднее поддерживать своё в равновесии, оно уже изрядно износилось.

– Ну что ж, ты, пожалуй, прав. Вот только… – Эвниар на несколько мгновений замялся, – я не знаю…

– Что, – насмешливо спросил Антахиол, – не уверен в том, все ли из наших достойны посвящения?

– Ну, что-то в этом роде. Понимаешь, это всё-таки соблазн и соблазн большой. По сути – вечная жизнь, если, конечно, у тебя одновременно не убьют физическое и полевое тело. Правда, мастера по таким делам остались только среди Волхвов, но кто знает, на что будут способны эти жадные варвары через несколько сотен циклов. Вот наши иерофанты выучились довольно быстро и теперь бросают косые взгляды на наш Ускоритель…

– Кстати, об Ускорителе, – вспомнил волнующее его Антахиол. – Мне кажется, что давно должна была заработать обратная связь, обещанная Архитектором. Времени было достаточно, а?

– Боюсь тебя разочаровать, Анти, но мне сдаётся, что вряд ли эта связь когда-нибудь заработает, – с тоской в голосе ответил Эвниар.

– Почему? Ты думаешь, что у них что-то пошло не так?

– Да нет, наоборот. Я думаю, что у них всё пошло именно так, как надо, даже лучше задуманного, и они просто о нас забыли. Сам посуди, если ТАМ всё сложилось хорошо или даже замечательно, то зачем им мы и непостоянный Эол? Только зря силы тратить. Ведь идея-то о нашей миссии принадлежала лично Архитектору, и если он, например, умер или удалён от власти, то кому мы ТАМ нужны сейчас? Мы для них история, о которой постараются побыстрее забыть, – Эвниар улёгся на спину и начал пристально вглядываться в ночное звёздное небо, как будто пытался увидеть в нём следы ушедших Атлантов.

– То есть, – Антахиол вскочил и начал ходить вокруг, – ты хочешь сказать, что про нас забыли? Что мы никому там не нужны? – в его голосе послышались истерические нотки.

– Именно. Не дёргайся, Анти, ты уже взрослый мальчик и должен встретить эту мысль с мудростью и мужеством, – Эвниар так и продолжал лежать. – Но мы в любом случае должны выполнить задуманное, выполнить своё задание.

– Для чего? – Антахиол почти кричал. – Для кого? Зачем мне горбатиться, воспитывать всяких уродов, если с меня за это никто не спросит? Я и так проживу, пусть себе развиваются, как хотят, зачем мне теперь в чём-то себя ограничивать, а?

– Не горячись, Анти, – Эвниар присел и строго посмотрел на друга. – Тут есть несколько условий, о которых тебе нужно знать. Если ты хочешь жить здесь вечно, то должен понимать, что без нашего контроля очень скоро начнут появляться Маги. И через какое-то время они наберут достаточно Сил, чтобы обнаружить нас и спросить: «А какого Сетха вы тут делаете, ребята? Не хотите ли поработать на нас, поделиться знаниями?». И это в лучшем случае, а в худшем они просто решат нас уничтожить, чтобы не иметь лишних проблем. Кроме того, – Эвниар сделал паузу и внимательно посмотрел на уже успокоившегося Антахиола, присевшего рядом, – я обнаружил одну очень неприятную вещь. Энергоснабжение Ускорителя медленно, но верно теряет свою мощность и через пять сотен циклов, если не раньше, иссякнет окончательно.

– Подожди, подожди, – Антахиол опять вскочил, – так ведь мы останемся без энергии, без поддержки… А значит, – тут его лицо отразило сильнейшее разочарование, – и без способностей, которые мы и так уже начали терять?

– Вот именно. И только очень сильный эгрегор, поддерживаемый огромным количеством людей, сможет дать нам новые силы. Схватываешь?

– Ты хочешь сказать, что нам надо как можно быстрее создать культ Единого?

– Да, но такой, чтобы наверняка, навсегда. Мы не можем насиловать время и обстоятельства, всё должно развиваться согласно естественному ходу вещей, но с маленькой коррекцией с нашей стороны. Сад растёт сам… – Эвниар усмехнулся вовремя подвернувшимся словам Архитектора. – Конечно, будут и ошибки, и ложные пути, но если мы всё будем делать правильно, то обязательно придём к цели. Нам очень важно добиться, чтобы вся эгрегориальная мощь замыкалась на нас. Иными словами, мы ни в коем случае не должны допустить, чтобы адепты новой веры имели возможность молиться и разговаривать с Творцом напрямую, как это практикуется у Ариев. У наших будущих последователей должна быть возможность делать это только через посредников, через служителей религии в специально построенных для этого храмах. Храмы эти станут и резонаторами энергии, нужной нам энергии, и её аккумуляторами, и передатчиками. Глупые Арии так и не догадались соединить свои капища в единую сеть, а вот мы… – тут Эвниар запнулся, осознав, что чуть было не разболтал главную тайну Атлантов непосвящённому. Потом вспомнил, где они сейчас находятся, усмехнулся сам себе и продолжил, благо вопросов от Антахиола не последовало: – А самих служителей мы свяжем пирамидальной системой посвящений, и поводочек будет в наших руках. Но мы должны будем раствориться, исчезнуть, стать невидимыми. Иначе – нас просто убьют, вон уже иерофанты недобро косятся, всякие глупости себе придумывают, – Эвниар встал и потянулся.

– А что делать с Ускорителем? – задал вопрос окончательно пришедший в себя Антахиол.

– Оборудование необходимо демонтировать и спрятать, а сами здания оставить. На малой мощности, без поддержки всей этой системы жизнеобеспечения Ускоритель проработает ещё очень долго, так что всегда будет дополнительный источник энергии. А здания? Пусть себе потом, через пару тысяч циклов, новые люди ломают свои мозги, пытаясь разобраться, зачем были нужны такие сооружения. А для большей неразберихи надо заставить этих детей шакала настроить подобных зданий, пусть фараоны потешат своё самолюбие. Только придётся им помочь. Кстати, ко мне только сейчас пришла мысль, что что-нибудь подобное надо создать и у закатных варваров. Во-первых, будет дополнительная база на всякий случай, а во-вторых, добавит неразберихи в головы будущих потенциальных Мыслителей. Надо будет отслеживать их изыскания, самому умному можем даже потом рассказать правду. Точно! Я займусь здесь, а ты махнёшь к закатным варварам, – ехидно улыбаясь, обратился он к Антахиолу, – тебе, кажется, пришлись по вкусу их девчонки и простота нравов, не так ли? Ладно, шучу. Но только насчёт девчонок, всё остальное всерьёз. Может быть, когда-нибудь нам всё это и понадобится вновь, не будем загадывать. Может быть, мы сможем найти способ всё восстановить. Нам нужно взрастить новых Технологов, умнее и смелее предыдущих. И ещё – для строительства мощного эгрегора нам потребуется много людей на Эоле, миллионы, миллиарды, я думаю. Вот только продолжительность их жизни придётся прилично ограничить, а то они мгновенно сожрут планету. И, конечно же, нам нужна абсолютная власть, неявная, но действенная.

– Но как? Как сохранить и удерживать власть, если ты невидим для подданных? Ведь нельзя будет даже толком применить силу… – с сомнением протянул Антахиол.

– Анти, ты изучал искусство управления?

– Очень вскользь, я ведь Мыслитель, а не Архитектор, зачем мне это было нужно? – пожал плечами Антахиол.

– Тогда позволь ввести тебя в курс дела. Мы, то есть, Архитектор и его ученики, разработали концепцию управления, опирающуюся на шесть основных приоритетов. Самый низкий и наименее действенный – это приоритет прямого силового давления, приоритет военных действий. Точнее, так: этот приоритет может дать быстрый кратковременный эффект, но растянутый во времени он быстро теряет свою силу. Как ты думаешь, почему?

– Я не Страж, а Мыслитель, поэтому не знаю всех тонкостей войны, – заносчиво начал Антахиол, но быстро поменял тон на заинтересованный, – но как Мыслитель, могу сказать, что для удержания контроля над густо заселённой территорией плотность применения силы должна быть такова, что для её эффективного использования понадобится присутствие как минимум двух-трёх Стражей на каждые десять покорённых жителей. А это тяжело осуществить, особенно на длительном промежутке времени. Правда, есть другой выход – уничтожить всех, кто может оказать сопротивление. Но тогда останешься без крепких здоровых рабов, и теряется смысл задуманного.

– Молодец, Мыслитель, тебя не зря учили думать, – одобрительно покачал головой Эвниар. – Именно поэтому мы так мало вели войны последнее время и так много было работы у нас, Неосязаемых. Мы находили слабые точки потенциального врага и пытались действовать на них. Знаешь, как мы сумели подчинить себе Закатных варваров? Мы дали их знахарям табак, научили их курить.

– И что же такого хитрого в этой безобидной травке?

– А то, мой друг, – фыркнул Эвниар, – что эта, как ты её называешь, безобидная травка так действует на нервные цепочки в физическом теле варваров, что меняет их конфигурацию. И это изменение приводит к серьёзным последствиям в работе тонкого тела, вплоть до невозможности подключаться к Главному полю Эола. Остаётся возможность работы только с периферийными эгрегорами, да и то отнюдь не со всеми и не для каждого. Пристрастившись к курению этой чудной травки (варвары табак сушили, заполняли древесные полые палочки, поджигали и вдыхали дым), их знахари подсели на зависимость от неё и потеряли выход к настоящей Магии. А далее мы просто внушили им, через созданный нами же эгрегор, что работа на нас принесёт ни с чем не сравнимую пользу их народу. А потом курить уже начали все варвары, и они сами пришли к нам за табаком, в обмен предложив свой труд. Конечно, самых полезных для нас мы поощряли, а непокорных наказывали, но результат ты сам видел – почти всё снабжение Метрополии шло с Заката. Но ещё интереснее получилось с Восходной ордой. Они были очень воинственны, их было много, они почти не реагировали на магию мысли, и мы всерьёз начали их бояться. И ты знаешь, что нам помогло?

– Нет, конечно.

– Виноград и мак. Они оказались очень восприимчивыми к действию вина, которого раньше не пили, и к отвару мака. Мы только подарили несколько бочонков их вождям, и уже через три поколения их народ полностью деградировал, попав в зависимость от вина и опиата. Более того, их иммунитет к магии мысли испарился без следа. Какие там воины?! Их можно было брать голыми руками, настолько они ослабли. Конечно, потом мы отрегулировали процесс, чтобы они окончательно не спились, но самые покорные рабы получились именно из них. Так вот: пятый приоритет – это средство, позволяющее влиять на здоровье целого народа, на его разум и способность размножаться и выращивать сильное потомство.

– Лихо, – с уважением промолвил Антахиол.

– Четвёртый приоритет, – явно гордясь собой, продолжал Эвниар, – самый действенный и незаметный. Он настолько изящен, что люди даже не понимают, что уже стали рабами. Более того, они продолжают думать, что свободны и живут хорошо и счастливо… Но этот способ, к сожалению, нами был почти не отработан, хотя теоретически рассчитан безупречно. Не на ком было проверять…

– Да? И что это за чудо-оружие?

– Деньги. Универсальный эквивалент всех благ. Такой, чтобы занимал мало места, был красив сам по себе и в природе встречался редко. К примеру, золото, иные благородные металлы или драгоценные камни, красивые ракушки, куски серебра или меди, неважно. Главное, чтобы это признавалось как равноценная мера обмена на всё, что угодно, – торжествующе воздел палец вверх Эвниар, ибо он сам приложил немало сил к разработке этого приоритета.

– Да? Но ведь мы обходились без этих, как ты их называешь, денег, да и здесь, – Антахиол обвёл рукой окружающее пространство, – они пока не используются.

– Мы – да, обходились. Но нам они и не были нужны, нам всего хватало, все наши потребности обеспечивала Магия и рабы. Здесь они пока не нужны, слишком ещё примитивен народ. А вот в новом мире, в котором не будет места Магии, деньги сыграют очень важную роль, дай только время. Особенно там, где много людей на маленькой площади, где не будет всем всего хватать. И когда возможности простого обмена циновок на маис перестанут обеспечивать всех нуждающихся, люди будут вынуждены искать универсальный заменитель всего. И мы им в этом поможем. Для нас самыми удобными станут благородные металлы, такие как золото и серебро. Во-первых, их у нас много, а во-вторых, мы знаем, как их можно легко добывать. Кроме того, они блестящие, а дикари любят всё блестящее.

– Так как всё-таки деньги будут покорять людей? – Антахиол скептически глядел на гордившегося собой начальника.

– А ты ещё не понял? – снисходительно улыбнулся Эвниар. – Ладно, так и быть, расскажу. Тут самое важное, чтобы с самого начала были неравные условия для всех, то есть денег у кого-то должно быть больше, а у кого-то – намного меньше. И тогда они понадобятся тем, у кого их будет меньше. И этим, у которых денег мало, можно будет их дать. Но только при помощи ссуды в долг с условием возврата большего количества, чем было взято. Люди склонны поддаваться соблазнам, а это будет очень сильный соблазн и очень хитрый. Хочешь чего-то большего – возьми в долг у доброго соседа, но не забудь вернуть в срок и с процентами. Сможешь – хорошо, не сможешь – что ж, тоже неплохо, ибо теперь ты мне должен своё имущество или рабочую силу. Не сможешь отдать ты – будут отдавать твои дети или родители. Мы должны приучить людей брать ссуды постоянно. Не хватает – бери, не стесняйся. Так постепенно мы и сделаем всех своими должниками – от самого сильного правителя до самого последнего раба. Но самым интересным для нас будет долг целого народа, который будут брать его правители, а отдавать надо будет всем. В этих условиях мы всегда сможем создать такие обстоятельства, что отдать взятое в срок они не смогут, и представляешь – целый народ у нас рабстве, сами себя продадут, – и Эвниар в предвкушении уже потирал руки.

– Очень изящно, – с уважением и в то же время с некоторой брезгливостью промолвил Антахиол, с интересом слушая разошедшегося и бурно жестикулирующего Эвниара, кругами расхаживающего по площадке. – Вот только у меня вопрос – а если должники решат, что гораздо удобнее дать своему благодетелю дубиной по башке, чем отдавать долг?

– А вот на этот случай нам будет нужен третий приоритет, а именно: идейная подоплёка происходящего. Мы создадим такую мораль, в которой деньги заменят людям всё самое дорогое – любовь, дружбу, уважение, смех детей, чувство гармонии. А на помощь как раз и призовём новую религию. Мы создадим такую систему ценностей, подкреплённых, якобы, Божественным Откровением, такой культ, в котором основными постулатами выведем несколько очень нравственных мыслей. Мы утвердим в человеческом сознании, что Творец обязательно накажет того, кто не будет выполнять эти постулаты. Ну, например, догмат о запрете на воровство и на возжелание имущества ближнего, запрет на убийство и следом запрет на сопротивление действующему порядку вещей. Таким образом, мы идейно обоснуем, что неотдача долга – это воровство, преступление не только перед людьми, но и перед Богом. Каково?

– Ну, а если найдутся те, кто не воспримет? – Антахиол хотел найти слабые места в теории Эвниара, слишком уж самодовольным тот выглядел.

– Такие всегда будут, – спокойно согласился Эвниар. – Но они и нужны. Из них будут получаться бунтовщики и… правители. Бунтовщики нужны для устрашения, и для них у нас есть шестой приоритет, а правители станут стремиться поддерживать существующий порядок вещей, для своего же блага, пусть он и покажется им несправедливым, – Эвниар торжествующе посмотрел на Антахиола.

– Ладно. Сдаюсь, убедил. Но ты представляешь, сколько времени для этого понадобится? Мы справимся? И как мы всё это будем осуществлять, ведь нас очень мало? – Антахиол, осознавший всю сложность задачи, был очень серьёзен.

– Мы должны взрастить для себя помощников и применять метод только бесструктурного управления почти во всех случаях. У нас просто нет другого выхода, – так же серьёзно ответил Эвниар.

– О методе бесструктурного управления я слышал. Ну что ж, ты старший, тебе виднее. Ну, а какие же два высших приоритета?

– Второй – это сокрытие течения истории, смешение причин и следствий, подмена реальных событий на выдуманные и полная путаница в хронологии событий. Люди просто перестанут понимать, что за чем следует, кто, куда и почему, а значит, не смогут и делать какие-либо правильные выводы о происходящем.

– А этого ты как собираешься добиться? Воздействовать на мысли людей? Так опять-таки, у нас сил на всех не хватит! – Антахиол уже знал, что у командира есть ответ на этот вопрос, но ему нравилась эта безумно интересная дискуссия.

– Нет, зачем же такие крайности? – удивлённо спросил Эвниар. – Достаточно будет регулярно изымать письменные свидетельства, подменять их ложными, а также направлять летописцев на нужный нам путь. Контролируемая нами иерархия работников культа поможет сглаживать острые углы. Всё во имя Бога, ха-ха-ха!

– Может быть, может быть, – Антахиол окончательно проникся убеждённостью Эвниара. – Дай-ка я сам догадаюсь насчет первого приоритета. Я думаю, – после достаточно длительной работы мысли обратился он к заинтересованному Эвниару, – что на первом месте должен стоять принцип, метод приложения всех этих инструментов, верная концепция. Я прав?

Эвниар захлопал в ладоши:

– Браво, Мыслитель, я уже говорил, что тебя не зря учили. Именно так – истинные знания о Мироздании, о том, что движет людьми и всем вокруг нас – именно это и образует вершину всей пирамиды. И мы будем тщательно их скрывать, пытаясь связать истинное и ложное в единое целое. Это и будет нашим главным оружием.

– И как же мы будем всё это претворять в жизнь? И почему до сегодняшнего дня ты мне ничего такого не говорил, а мы этого не делали? – Антахиол с подозрением посмотрел на Эвниара.

– Потому что я думал, что можно будет пройти более лёгким путём, – Эвниар покаянно склонил голову. – Но я ошибся и уже говорил тебе, в чём. Поэтому пойдём тем путём, который разработал Архитектор. Во-первых, нам нужно найти какой-нибудь маленький дикий народец, не испорченный цивилизацией. Им мы дадим новые откровения и их же начнём воспитывать для наших целей – прививать определённые навыки. Для лучшего восприятия информации мы над их мужчинами установим ментальный контроль, собьём нормальный режим их психики. Думаю, что здесь подойдёт тот же приём, который мы применили к Полуденным Стражам.

– Ты о чём?

– Обрезание.

– Да? Я думал, это просто один из их дурацких диких обычаев…

– Нет, дружище, это очень хорошо продуманная и точно взвешенная операция, хотя и основанная на их диких обычаях инициации подростков. Её разработала пара Высших Магов. Они достоверно установили, что такое, с позволения сказать, хирургическое воздействие в первые дни жизни, именно в первые дни, приводит к резкой активации определённых энергий во всех полевых телах человека. Представляешь, всё время ходить с обнажённой головкой своего члена?

Антахиол вздрогнул.

– Мало представляю. Это же всё время будешь озабочен, куда бы этот член применить…

– А ещё это постоянное воздействие на энергетические центры, отвечающие за тягу к комфорту, власти, достижение материального достатка. И почти полная деградация верхних центров, ответственных за работу с высшими энергиями – творчество, магию, любовь, сострадание… Улавливаешь?

– О, Боги! Это же чудовищно! – всплеснул руками Антахиол.

– А что делать? Нам нужны очень покорные и сосредоточенные на одной цели рабы, не понимающие, что они выполняют чью-то волю. Только важно делать обрезание именно в первые дни жизни, чтобы все поля такого человека формировались уже согласно задуманному вектору. Для наших целей нужна блокировка верхних энергетических потоков и зацикленность на иных ощущениях, позволяющая развивать другие энергии. Тогда можно достаточно легко управлять обработанным человеком. Нужно только знать, как, – подмигнул Эвниар.

– И что нам с этой бандой дальше надо будет делать?

– Изолируем на длительное время, чтобы полностью поменялись их психология и мировоззрение. Достаточно двух-трёх поколений. Подкорректируем их генетику. Замкнём эту генетику внутрь банды, чтобы не смешивались с другими. Вольём свои семена в их лона, пусть будут гении. После этого они легко воспримут идеи новой веры, а заодно мы начнём учить их работать с золотом. Дадим им возможность забрать под себя этот треклятый Египет, может быть, основать своё государство и будем ждать, пока параллельно не разовьётся могущество какой-нибудь другой нации, желательно Арийской. Этим мы поможем стать очень сильными и очень испорченными, такими, чтобы при виде их развлечений нормального человека охватывало отвращение. Конечно же, у них будут кровавые и лживые боги. И вот тогда мы стравим один народ с другим, а точнее, отдадим этим монстрам наших глубоко верующих подопечных в подчинение. Подождём, пока появится настоящий пророк среди наших страдальцев, и на резком контрасте выведем созданную ими же религию, подкреплённую нашим управлением, на совсем иной, гораздо более высокий уровень, – Эвниар с трудом восстановил дыхание, настолько страстной была его речь.

– Стоп, стоп, стоп! Какой ещё, к Сетху, пророк? – воскликнул Антахиол.

– А вот об этом чуть позже. Шаг за шагом, Мыслитель. Завтра проведём инициацию захвата тела, ты рад? – снисходительно спросил Эвниар.

– Конечно, командир! – Антахиол радостно вскочил.

– А потом мы должны будем начать осуществлять наш план, времени у нас осталось не так много. А теперь спать, дружище, нас ждут великие дела!