Текст книги "Лига лжецов"

Глава 14. Кайдер

Принцесса.

Здесь, в Вардине. Я не мог в это поверить. И хотя Лета была моим главным приоритетом, я хотел узнать больше о деле принцессы. Мне было это необходимо.

– Почему я ничего не слышал о смерти короля? – спросил я, когда мы поднимались в лифте на верхний этаж. – Когда это случилось?

Греймонд провел рукой по лицу. Белки его глаз выделялись на фоне смуглой кожи. Я сочувствовал мужчине. Когда он в последний раз покидал это здание? Или хотя бы спал?

– Четыре недели назад, – ответил он. – Регентство не хотело сеять панику, поэтому держит его исчезновение в тайне, пока принцессу не осудят.

– Когда состоится суд?

Греймонд выдохнул.

– В этом и заключается проблема. Его продолжают откладывать, пока Регентство собирает необходимые улики. Ее предыдущий адвокат недавно уволился, поэтому Королевский суд передал дело мне.

– Как умер король?

– Это очень любопытно. Регентство утверждает, что он просто исчез.

– Как это возможно? – спросил я. – Он же постоянно окружен охраной.

– Да, большую часть времени. – Греймонд кивнул. – Но не в те моменты, когда он со своей сестрой. Регентство обнаружило, что она пыталась бежать с королевского острова на маленькой лодке, на шее принцессы была эхо-метка, а короля нигде не было видно. Как ты понимаешь, это дело крайне важно для правительства и Телина в целом.

– Что, по мнению принцессы, случилось с королем?

– Я не знаю, – ответил Греймонд. – Поэтому мы должны поговорить с ней.

Лифт продолжал подниматься к сияющему потолку из стеклянных призм. Заключенные кричали, когда мы проходили мимо их камер. Удивительно, как быстро я привык к шуму и научился игнорировать его.

– Разве у членов королевской семьи нет уголовной неприкосновенности? – удивился я. Я мог бы поклясться, что читал про это в одной из своих книг по юриспруденции.

– Только у правящих короля или королевы, – объяснил Греймонд. – Принцесса не была коронована. Ее привезли сюда сразу же после исчезновения короля.

Камера принцессы отличалась от других на верхнем этаже: это была закрытая каменная комната, без решеток, ведущих на площадку. Неужели они действительно верили, что она настолько опасна?

Надзиратель стояла так же неподвижно, как и дверь, которую она охраняла. Рядом дежурили несколько охранников, в том числе Кема. Остальные стражи располагались возле камер Джея и Леты. Я мельком заметил лицо сестры, выглядывающее из-за решетки. Каждый раз, когда я видел ее, у меня перехватывало дыхание, а ярость обжигала вены. В голову пришла странная мысль, что я хочу сжечь Вардин дотла.

Надеюсь, до этого не дойдет. До тех пор, пока Греймонд занимался ее делом.

Кема вскинула бровь, когда я прошел мимо. Давно ли она знала, что в тюрьму поместили принцессу?

Когда мы приблизились, надзиратель положила руку на дубинку.

– Что он здесь делает? – Она сузила глаза, глядя на меня.

– Кайдер помогает мне с…

– Ш-ш-ш, – предупредила она. – Об этом знают только несколько охранников. Мы должны держать ее присутствие в Вардине в тайне до окончания судебного процесса.

– Конечно, Ярлин, – устало произнес Греймонд. – Я никому не рассказывал.

– Кроме него. – Она дернула подбородком в мою сторону.

– Меня зовут Кайдер, если вы забыли, – сказал я. – И никому ничего не скажу.

– Вы связаны с одним из преступников. – Она покачала головой, ее короткие серебристые волосы коснулись подбородка. – Вам нельзя доверять.

Я не был удивлен тому, что она так думала. В конце концов, все заключенные в Вардине считались преступниками, пока их невиновность не была доказана.

Греймонд сделал шаг вперед.

– Я могу поручиться за Кайдера.

– Ты готов рискнуть своей работой ради мальчишки? – спросила Ярлин, приподняв бровь.

Мистер Тойер ответил без раздумий:

– Да.

– Что ж, это твоя карьера. – Женщина пожала плечами.

– С каких это пор ты охраняешь камеры, Ярлин? – спросил Греймонд. – Разве твой ранг того требует?

– Я не могу допустить, – она указала на металлическую дверь позади нее, – чтобы с этим заключенным что-то произошло, пока он находится под моей крышей.

– Ярлин, почему-то это звучит так, словно тебе не все равно, – ответил Греймонд с ухмылкой.

– Едва ли. – Она фыркнула. – Я хочу убедиться, что девочка выживет, чтобы предстать перед судом за свое чудовищное преступление.

– Осторожнее, – предупредил Греймонд. – Ты близка к тому, чтобы пересечь черту. Ты должна оставаться беспристрастной, Ярлин. Не стоит принимать сторону Регентства или кого бы то ни было еще.

Мистер Тойер и надзиратель столкнулись взглядами. Греймонд был высоким мужчиной, поэтому Ярлин пришлось приподнять голову, чтобы встретиться с ним глазами. Тем не менее она не выглядела менее внушительно. Если бы мне пришлось быть на месте Греймонда, я бы отшатнулся.

– Хорошо, – произнесла она ровным голосом. – Но не ждите особого отношения лишь из-за того, что она не такая, как все.

– На это, – указал на женщину Греймонд, – я и рассчитываю.

Ярлин сняла ключ с цепочки на поясе и отперла дверь.

Внутри камера оказалась такой же, как у Леты, хотя между нами и принцессой были дополнительные решетки. Потолок камеры открывал взору тюремный стеклянный купол. Свет отражался от чего-то, лежащего в центре койки, и искажал мое зрение. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять – это была маска принцессы, украшенная драгоценностями.

Принцесса сгорбилась на койке, черно-белое платье окутало ее тело. Она была похожа на бутон или скорее на увядший цветок. На сияющей маске девушки были рога. Принцесса лежала с закрытыми глазами. Она спала?

– Она не пожелала снять маску, поэтому мы позволили ей оставить ее, – сказала надзиратель, пожав плечами. – Мне показалось, так будет безопаснее.

– Для кого? – спросил я.

Надзиратель усмехнулась.

– Она убила короля. Придумайте что-нибудь.

– А как насчет ее платья? – спросил Греймонд. – Почему вы не выдали ей чистую униформу?

– Она ее не заслуживает, – ответила надзиратель, после чего развернулась на каблуках и захлопнула за нами дверь.

– Дивные манеры, – пробормотал я.

– Принцесса Эленора, – объявил Греймонд, подойдя к внутренней решетке. – Меня зовут Греймонд Тойер, а это мой ученик Кайдер Бродак. Королевский суд назначил меня вашим новым государственным защитником после того, как ваш предыдущий адвокат ушел в отставку. – Когда принцесса не ответила, он добавил: – Мне очень жаль слышать о вашем брате. Король был прекрасным человеком и правителем.

Принцесса не сдвинулась со своей койки. Она также не открыла глаза.

– Принцесса? – произнес Греймонд громко и отчетливо, словно опасаясь, что маска мешает ее слуху.

– Она игнорирует тебя, – прошептал я.

Внезапно принцесса распахнула глаза и взглянула на меня. Ее радужки были голубого, почти серого цвета, схожего с оттенком окружавших нас каменных стен.

– Нам следует поклониться или что-то в этом роде? – спросил я Греймонда. – Или арест за убийство короля отменяет все правила вежливости?

Греймонд бросил на меня мрачный взгляд, а затем подошел как можно ближе к решетке.

– Я здесь, чтобы помочь вам, принцесса. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вас признали невиновной. Но для начала мне понадобится ваша помощь. Мне нужно, чтобы вы рассказали мне, что случилось с вашим братом.

Когда я нервничал, у меня была пагубная привычка говорить глупости, чтобы заполнить неловкие паузы. Я умолял себя держать рот на замке. Я был уверен, что Греймонд делает то же самое.

– Принцесса? – спросил Греймонд.

Через некоторое время Греймонд вытащил блокнот и начал читать вслух.

– Агенты, проводившие арест, сообщили мне, что вас нашли четыре недели назад, когда вы пытались сесть в лодку и сбежать с королевского острова. На вашей шее была эхо-метка, а короля нигде не было видно. Вы можете своими словами объяснить, что произошло той ночью? Я свяжусь с вашим предыдущим адвокатом, чтобы получить его записи, а пока что мне нужна вся информация, которую я могу получить. Любая крошечная деталь может помочь нашей защите. Хоть что-нибудь.

Принцесса не двигалась. Единственными признаками того, что она проснулась, были периодическое моргание и легкое вздымание ее груди.

Почему она ничего не ответила?

Через несколько минут молчания надежда Греймонда дрогнула.

– Что с ней не так? – спросил я, когда мы вышли из камеры.

Он потер переносицу.

– Она мне не доверяет. Она никому не доверяет.

– Есть ли другие доказательства ее вины? Помимо метки и побега из замка.

– Она единственный человек, которому выгодна смерть короля… Тем не менее, – его рот скривился, – мне нужно узнать, что произошло. Предположения не являются достаточной причиной, чтобы приговорить кого-то к пожизненному заключению, как ты уже знаешь.

Я резко сглотнул. Мне не требовалось напоминание о случае моей сестры.

– Если она невиновна, то почему она просто не объяснит, что произошло? Очевидно, что той ночью она использовала эдем.

– Либо кто-то сказал ей не делать этого, либо она боится, что откровение приблизит ее к обвинительному приговору. Но я на ее стороне. Виновата она или нет.

Я не был уверен, пытался ли Греймонд убедить себя самого или меня.

– Что мы можем сделать? – произнес я, удивившись собственным словам. Я никогда особо не задумывался о монархах Телина. Король и принцесса жили на маленьком островке посреди гавани, вне поля зрения, а часто и разума. В то время как король принимал решения о законах и будущем Телина, Регентство действовало незамедлительно и быстро.

– Сейчас, – сказал он, – я знаю лишь то, что передали мне агенты, проводившие арест. Возможно, ты мог бы помочь мне отследить записи предыдущего адвоката? Суд сказал, что они не зарегистрированы. – Я кивнул. – Тогда я смогу продолжить работу над делом Леты.

– Спасибо! – Я хотел обнять его, но сдержался.

– Помни, – сказал Греймонд, указывая на меня. – Никто не должен знать о том, что принцесса находится в Вардине.

– Конечно. – Я буду держать рот на замке, если это значит, что Греймонд продолжит помогать сестре. – Ни у короля, ни у принцессы нет наследника. Кто сейчас правит Телином?

– Регентство. До окончания суда.

– А если принцессу признают виновной? – спросил я. – Что тогда?

– Следующий в очереди на трон будет коронован.

Я подумал о глазах принцессы и о том, как они следили за моими движениями.

– Может быть, она не говорила с вами, потому что я был рядом?

Греймонд на мгновение задумался.

– Не думаю, что это так, – ответил он. – Принцесса откроется нам. В конце концов. – Но в голосе Греймонда не было слышно привычной уверенности.

Хотя лицо девушки было скрыто за маской, я не считал, что она выглядела слабой или подавленной. Она казалась сильной. Решительной.

У меня появилось ощущение: если принцесса не желает нарушать молчание, нас постигнет долгое ожидание.

Глава 15. Джей

Джей ненавидел одиночное заключение. Он пропускал приемы пищи. Он скучал даже по непрекращающимся стенаниям своего старого соседа по камере. Несмотря на то что он делил верхний уровень с двумя другими заключенными, между ними располагались пустые камеры, поэтому он не мог ни слышать, ни видеть того, кто находится внутри. Хотя он знал, что одна камера занята печально известной Летой Бродак. Другой заключенный охранялся и днем и ночью.

Помимо охранников, бродивших по лестничной площадке верхнего этажа, единственным отвлекающим фактором была еда, которую просовывали через щель в двери камеры. Порции Джея были меньше, чем те, что Райдж подавал ему в столовой. Ему подали кровоточащие, недоваренные куски мяса, от которых у парня скрутило желудок. Но он ничего не мог с этим поделать. Он сам создал эту ситуацию, так что теперь Джей должен был извлечь из нее максимум пользы.

Рано утром во вторник дверь камеры Джея открылась. Шесть дней в одиночестве, и наконец появился кто-то, с кем можно поговорить.

– Моя любимая парочка! – воскликнул Джей, когда Кайдер и мистер Тойер вошли в его камеру. – Мне было так одиноко. Я даже соскучился по собственной тени. – Он указал на освещенный потолок. – Есть идеи, как они это делают? Устраняют все тени?

В ответ мистер Тойер вздохнул и сел за стол рядом с Кайдером.

– Я пытался познакомиться со своими соседями, но они слишком далеко. – Джей надулся. – Что вы можете мне о них рассказать? – Он подошел к столу. – Дайте мне хоть крупицу новостей из внешнего мира или, по крайней мере, из-за пределов этой тюремной камеры.

– Ты бы лучше беспокоился о себе, Джей, – сказал Тойер, его губы сжались в твердую мрачную линию.

Джею понравился мистер Тойер, который до сих пор мирился с его выходками. Не оттолкнул ли он его слишком далеко?

Парень знал, что он был на любителя. По крайней мере, такую информацию он услышал от своего отца.

Джей не видел своего родителя четырнадцать лет и думал, что им предстоит многое наверстать, когда они воссоединятся после смерти матери. Он засыпал отца вопросами о жизни и работе в тщетной попытке узнать этого человека. Джей избегал вопросов о том, какой была его мать в молодости, прекрасно зная, что его отец полностью закроется при упоминании ее имени.

В то время как тот был вынужден отвечать на вопросы сына в течение первых нескольких недель, Джей мог с уверенностью сказать, что никогда не получал полноценного внимания своего родителя. Если жизнь была сценой – а Джею нравилось думать, что это так – то работа доктора Бьютера была главным действом, в то время как его сына даже не было в театре.

Джей не привык быть в центре внимания: мать всегда ставила его на первое место в своей жизни, но чем больше Джей пытался быть таким, тем больше отец погружался в работу. Джей вскоре обнаружил, что обязательства доктора Бьютера заканчивались на финансовом обеспечении сына, не более.

Контраст между небольшим, теплым и любящим домом, который он делил со своей матерью, и часто пустующим поместьем его отца был поразительным. Джей привык к оживленным дискуссиям за тарелкой домашней вареной рыбы и хрустящей лапши из корня торлу, а не к неловким обедам, приготовленным шеф-поваром, пока его отец читает отчеты Регентства, время от времени кивая в такт монологу Джея.

Его отец никогда не был жестоким, но его откровенное равнодушие заставляло Джея скучать по матери еще больше. Но он не винил своего отца; они были слишком разными и находились порознь огромное количество времени.

Матери больше не было рядом, и Джей задавался вопросом: сможет ли он когда-нибудь снова почувствовать себя любимым? Вскоре он встретил Нетти.

Джей планировал покинуть отчий дом и жить с девушкой, как только ему исполнится восемнадцать, но судьба распорядилась иначе. Вместо этого Джей отпраздновал свое восемнадцатилетие на улице, всего за несколько дней до ареста.

– У кого-то сегодня не очень хорошее настроение, – нараспев произнес Джей, скрестив лодыжки на столе.

– Кто-то ударил ножом другого заключенного и поставил под угрозу свое будущее, – коротко ответил мистер Тойер.

– Кто? – Джей положил обе руки на грудь рядом с меткой в виде черепа, которая выглядывала из-под расстегнутой униформы. – Я?

Мистер Тойер перетасовал какие-то бумаги.

– Я не в настроении для твоих игр, Джей.

Судя по всему, Кайдер тоже. Он не произнес ни слова, хотя и смотрел с прищуром, как будто пытался понять его. Джей отвел взгляд.

– Ладно, я облажался. – Джей провел рукой по черным волосам и стиснул угловатую челюсть. – Заключенный прыгнул на меня. Я должен был защититься, иначе меня бы сейчас здесь не было. Разве это плохо?

– Где ты взял нож? – спросил Тойер.

Джей покачал головой.

– Я его сделал.

– Сделал? – Мистер Тойер протянул фотографию окровавленного кухонного ножа.

– Кухонный персонал даже не смыл кровь? – спросил Джей. – Совсем обленились.

– Кровь все еще на лезвии, так как это весомая улика для прокурора. Он настаивает на том, чтобы суд отменил твое разбирательство.

Джей был слегка удивлен, хотя это пошло бы ему на пользу.

– Громадные Руки умер, что ли? – Джей был осторожен, чтобы случайно не задеть важные артерии.

– Громадные Руки? – Тойер нахмурился. – Нет, ваша жертва не погибла. Он до сих пор в лазарете.

Джей усмехнулся.

– Он не был похож на жертву, когда избивал меня.

– Это не имеет значения, Джей. Важно то, что теперь ты считаешься опасным преступником…

– Разве до этого было иначе? – Джей почесал подбородок длинными пальцами. – Я думал, что проделал довольно хорошую работу…

– Черт возьми, Джей! – Мистер Тойер бросил папку на стол. – Я пытаюсь вытащить тебя отсюда, а ты продолжаешь делать все возможное, чтобы лишить себя шанса на свободу. Почему?

Джей пожал плечами с безразличным выражением лица.

– Свобода переоценена. И я убил своего отца, в конце концов. Я нахожусь там, где должен быть.

Кайдер сморщил нос.

– Если ты так хочешь провести здесь всю жизнь, – сказал Тойер, – тогда я не могу тебе помочь.

Прекрасно.

Это был первый раз, когда его адвокат выглядел побежденным.

Хотя Джей не хотел и не планировал провести всю свою жизнь в тюрьме, он также не мог предстать перед судом. Он не мог позволить прокурору углубляться в детали ночи смерти его отца. Мистер Тойер был прав – Джей многое скрывал.

Парень хотел, чтобы Тойер отказался от него. Джей знал, что он был близок к осуществлению задуманного.

– Мне не нужна ваша помощь, – произнес Джей.

Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь узнал правду.

Глава 16. Кайдер

Я понял, что Джей был рад перспективе провести всю жизнь в Вардине. Освобождение от одного из клиентов позволило Греймонду сосредоточиться на Лете. Но я знал, что Греймонд прежде всего думал о деле принцессы. Как бы я ни был расстроен, я не мог винить его. Исчезновение короля было столь же загадочным, сколь и тревожным.

Пообедав в кабинете мистера Тойера, мы вернулись в камеру принцессы. Когда мы вошли, она все еще сидела на своей койке: казалось, что со вчерашнего дня ничего не изменилось.

– Я хочу, чтобы вы знали, – сказал Греймонд, подходя к внутренней решетке. – Моя работа как общественного защитника – помогать вам, но мне также нужно, чтобы вы помогли себе сами. Мне необходимо, чтобы вы рассказали мне о произошедшем, чтобы мы могли составить план. Я знаю, что вы устали и напуганы. Но я также знаю, что в вашей истории есть нечто большее. В каждой истории есть нечто большее. Пожалуйста, принцесса. Позвольте мне вам помочь.

Принцесса рухнула на пол, как марионетка, которой обрезали ниточки. Мое сердце сжалось, когда девушка упала лицом вниз. Маска ударилась о каменный пол, но не сломалась.

– Охрана! – крикнул Греймонд. – На помощь!

Вбежала надзиратель: она увидела распростертую фигуру принцессы и быстро отперла внутреннюю решетку.

– Принцесса! – Греймонд поднял ее обмякшее тело с пола. – Вы в порядке?

– Она ничего не ела и не пила последние несколько дней, – бесстрастно произнесла Ярлин.

– Она вообще может пить в этой маске? – спросил я.

– Отведите ее в лазарет, – приказал Греймонд. – Убедитесь, что у нее будет отдельная комната, и снимите эту чертову маску.

Я слышал ее короткие резкие вздохи. Бедняжка едва могла дышать.

Бедняжка?

Было ли это всего лишь уловкой, чтобы заслужить наше сочувствие?

Когда Лете было двенадцать, она месяц провела в постели, страдая от боли в животе, которую не получалось вылечить ни одним лекарством. Я боялся, что она умрет, оставив меня наедине с отцом. Но когда приходил врач, он утверждал, что Лета вовсе не больна. Она просто хотела внимания. Лета боролась за внимание отца, но, несмотря на ее прекрасную актерскую игру, он не обращал на нее внимания и переложил все заботы о ее благополучии на меня.

Светло-серые глаза взглянули на меня из-под маски. Беспокойство пронзило тело. Девушка выглядела слабой и избитой.

Был ли я вчера неправ насчет нее или принцесса выставляла всех нас дураками?

Греймонд и Ярлин придерживали девушку под руки, но она едва ли могла встать на ноги. Босые ступни поскользнулись на грязном камне, и принцесса навалилась на Греймонда. Вес платья тянул несчастное хрупкое тело вниз. Греймонд заметил это и подобрал тяжелую ткань.

– Кайдер, – проинструктировал Греймонд. – Придержи нам дверь.

Голова принцессы склонилась набок, маска сползла. Я заметил дымчато-серые завитки на ее шее.

Эхо-метка.

Когда Греймонд и Ярлин почти вынесли – точнее сказать, вытащили – принцессу из камеры, ее ослабевшая рука вложила что-то в мою ладонь. Кусок белой материи от ее платья.

Я ошеломленно взглянул вверх. Глаза принцессы были открыты. Сосредоточенны.

Как только камера опустела, я развернул клочок ткани. Записка была написана чем-то красным.

Кровь?

Принцессе нужна была моя помощь. Но почему? Почему она не доверяла Греймонду? Он был ее главным шансом на свободу. И почему она не поговорила с нами? Зачем она вручила мне эту записку?

У меня не было на это времени. Мне нужно было помочь сестре выбраться. Мне нужно было найти причину, по которой присяжные усомнились бы в ее вине и смогли пройти сквозь эхо смерти, заклеймившее ее руки.

И все же я не мог перестать смотреть на записку принцессы.

– Эй, Чудо-мальчик. – Кема вошла в камеру. – У тебя все нормально?

Я сжал ткань в кулаке.

– В полном порядке, – сказал я. – Я просто шокирован появлением принцессы в Вардине.

Кема кивнула и поджала губы.

– Тебе следует вернуться домой.

– Я обещал помочь твоему отцу с принцессой, – ответил я. – Это единственный способ продолжить работу над делом Леты.

Кема оглянулась на открытую дверь и охранников, задержавшихся снаружи.

– Могу ли я как-то помочь?

Я подумал о записке принцессы. Хотя я еще не знал ее истории, девушка явно хотела поговорить со мной, и только со мной. В этот момент мне было все равно почему. Мне было необходимо, чтобы это произошло.

– Сможешь устроить встречу для меня и принцессы? – попросил я. – Только для нас двоих.

Губы Кемы сжались в тонкую линию.

– Зачем?

Я показал ей записку.

– Это кровь? Ее кровь? – спросила она в ужасе. Хотя я уверен, что за два года работы в Вардине она видала и похуже.

– Думаю, что да. Мне нужно, чтобы твой отец сосредоточился на деле Леты, и очевидно, что принцесса хочет поговорить со мной. Поможешь?

Кема прикусила нижнюю губу.

– Не знаю… Я одна из немногих охранников, которые знают, что принцесса в Вардине. Если кто-нибудь узнает, что я устроила…

– Ты устраиваешь для клиента встречу с адвокатом. – Я покачал головой. – В этом нет ничего плохого.

Она ухмыльнулась.

– Как бы ты ни старался, Чудо-мальчик, ты не адвокат.

– Еще нет. – Кема замолчала, и я пожал плечами. – Слушай, я просто хочу поговорить с ней. Что плохого может случиться?

Она приподняла бровь.

– Хочешь узнать?

– А ты нет?

Кема провела пальцами по своим коротким белым локонам.

– Хорошо, – наконец-то произнесла она. – Мне не впервой приходится хранить тайну от отца.

– Принцесса? – спросил я.

Она кивнула.

– Я охраняю ее камеру с тех пор, как девушку арестовали. Я ежедневно порывалась рассказать отцу, но…

– Ты дорожишь работой.

– Не совсем так. – Она нахмурилась. – В этом деле есть что-то очень странное.

– Да это просто преуменьшение века. Король бесследно исчез.

Кема покачала головой.

– Папа уже третий адвокат принцессы за этот месяц. Я никогда не видела, чтобы подобное происходило за столь короткий промежуток времени. Понятия не имею, что такое особенное делает или говорит принцесса, но никто не задерживается надолго.

– Значит, пришло самое время узнать.

* * *

– Просто веди себя так, будто ты не делаешь ничего предосудительного, – прошептала мне Кема, когда мы подошли к лазарету на первом этаже.

– Я и не делаю, – пробормотал я. – Не думаю, что…

Моему отцу никогда не нравились члены королевской семьи, а вот моей матери – да. Она боготворила королевскую семью, как будто это они поместили на небеса солнце с луной и были той самой причиной, по которой звезды мерцали по ночам. Когда прежние король и королева приезжали в Телин, мама одевала меня и Лету в наши лучшие наряды, и мы отправлялись в город, чтобы мельком увидеть их маски. Она считала монархов чем-то большим, чем-то из ряда вон выходящим. Тем, на что стоит посмотреть.

Мой отец, с другой стороны, ненавидел, что с членами королевской семьи обращались лучше, чем с кем-либо еще – особенно с ним самим, – просто из-за их родословной. Он не мог понять, как моя мать, сотрудница Регентства, могла быть так очарована ими.

«Лучшее руководство для Телина – это Регентство, работающее в согласии с монархами, – говорила она. – Если Регентство это корабль, то монархи – его штурвал. Без них мы ничего не стоим».

«Напыщенные подставные лица», – рычал мой отец. – Вот кем являются королевские особы. Правительство почти обанкротилось, а уровень жизни настолько плохой, что все больше людей вынуждены использовать эдем», – заявлял он, сидя в мраморной столовой. Мой отец никогда не понимал иронии.

Иногда я задавался вопросом, как моя сияющая мать могла когда-либо тянуться к раздражительному, угрюмому отцу. Даже в детстве я не мог вспомнить своего отца счастливым. Я никогда не видел его светлую сторону, которую, должно быть, видела моя мать, раз она захотела провести с ним свою жизнь.

Если бы сейчас моя мать была жива, она бы сделала все возможное, чтобы помочь принцессе.

В лазарете вокруг кроватей были развешаны занавески, они создавали иллюзию уединения. Рассеянный свет озарял каждую койку, гарантируя, что в комнату не проникнут заблудшие тени.

Было легко определить, где держат принцессу. Ярлин стояла на страже у двери, скрестив руки на груди.

Это будет нелегко.

– Тойер, – произнесла Ярлин, кивнув Кеме. – Что ты здесь делаешь? Я имею в виду вместе с ним.

– Мой отец, – начала Кема, – то есть мистер Тойер, попросил мистера Бродака проверить своего клиента.

Ярлин пристально на меня смотрела. Я чувствовал, как пот собирается меж моих лопаток.

– Он только что был здесь, – ответила женщина. – Почему он сам не вернулся?

– Он слишком занят, – вмешался я. – Как вы знаете, у него три дела, над которыми он вынужден работать одновременно.

– Одно из них принадлежит вашей сестре. – В ее голосе звучало подозрение.

– Я не делаю ничего плохого. – И это было правдой. Принцесса попросила меня о помощи, и я был здесь, чтобы оказать ее. Я официально помогал Греймонду, даже если он еще не догадывался об этом. – Если вы не дадите мне поговорить с моим клиентом, – я расправил плечи, подражая Греймонду, – то вы нарушите закон. Мы сможем использовать это, чтобы закрыть дело заключенного.

Ярлин стиснула зубы. Она хотела поспорить со мной, но понимала, что я прав.

– Тогда иди, – произнесла она, отойдя в сторону. – Для чего бы это ни было тебе нужно. За последние несколько дней принцесса не произнесла ни слова. С тех пор, как ушел ее последний адвокат.

Я благодарно кивнул Кеме.

Комната принцессы была маленькой, без окон. Теплый белый свет горел на потолке; он был таким ярким, что глаза начали болеть. Я моргнул несколько раз, прежде чем смог разглядеть очертания кровати и лежащую на ней принцессу. Койка представляла собой простую двухъярусную кровать, установленную на деревянном блоке, чтобы под ней не смогли сгуститься тени. Рядом с кроватью стояли пустые стаканы, в которых, должно быть, были какие-то тоники, и лежала богато украшенная маска принцессы.

Я осторожно приблизился. Тонкая простыня была задрана до подбородка принцессы. Ее светлые волосы разметались по подушке, словно ореол. Кожа у девушки была цвета выбеленной пергаментной бумаги и казалась столь же тонкой. Губы принцессы побелели, щеки впали.

– Принцесса? – тихо прошептал я.

Если не считать, как ее грудь периодически поднималась, можно было решить, что она не двигалась. Должно быть, девушка спала. Я бы подождал. Не думал, что принцессе Телина понравится, если ее разбудит незнакомец, даже если она сама попросила поговорить со мной.

Я повернулся, чтобы уйти, когда холодные пальцы схватили меня за запястье.

– Не уходи, – прошептала принцесса.

Ее глаза были большими и скорее темно-синими, нежели серыми. Цвета океана, покрытого пеной.

– Принцесса Эленора. – Без маски все было по-другому. Более интимно. – Вы хотели поговорить со мной? – Я протянул ей записку.

Ее рука задрожала, когда она потянулась за клочком ткани. Судя по всему, ее болезнь не была уловкой.

– Спасибо, что пришли. – Голос у нее был мягкий, тихий.

– Ваша записка дала мне понять, что это срочно. – Я криво улыбнулся. – Чем я могу вам помочь, ваше высочество? Почему вы не разговариваете с мистером Тойером? Он хороший адвокат, лучший. Правда. Он может помочь вам. Вам лишь нужно…

Она подняла руку.

– Вы слишком много говорите.

– Прошу прощения. – Я склонил голову.

Проблеск улыбки скользнул по ее лицу, и мое сердце дрогнуло. Ее кожа покраснела, когда она улыбнулась, будто возвращаясь к жизни.

– Мне нужна ваша помощь, – сказала она, и улыбка исчезла.

– Я не могу вам помочь. Не совсем. Но вы можете доверять Греймонду. Он сделает все, что сможет.

Она на мгновение закрыла глаза.

– Все, кто знает правду, исчезают.

Исчезают? Как ее брат?

– О чем вы говорите?

Ее взгляд снова встретился с моим, и я поборолся с желанием отвести глаза.

– У меня было два адвоката с тех пор, как я попала в Вардин. Я рассказала им правду – все, что произошло той ночью. – Она выдохнула. – Теперь они исчезли.

– Они уволились, – ответил я.

– Так вам сообщили в суде? – Принцесса села прямо, удерживая простыню натянутой до шеи. – Они избавились от них обоих, потому что они знали правду.

– Кто они?

Ее глаза метнулись к двери, где снаружи ждала Ярлин.

– Если я расскажу, вы должны пообещать не говорить своему начальнику. Он уже в опасности.

Что она имела в виду?

– Если он в опасности, то и я тоже. Вы должны рассказать нам, что происходит.

– Вы всего лишь мальчишка, чья сестра арестована за убийство трехсот человек. Ваше слово не имеет веса. Они будут утверждать, что вы желаете отомстить.

Я ощетинился.

– Откуда вы знаете о моей сестре?

– Это не имеет значения. Сейчас важна только жизнь мистера Тойера. Если я буду держать рот на замке, если я не скажу ему правду, то никакие записи не будут переданы прокурору. Это единственный способ защитить его.

– От кого? – не отступал я.

– Вы обещаете? – спросила она, игнорируя мой вопрос. – Вы обещаете защищать своего начальника?

Если Греймонд был в опасности, представляя принцессу, тогда мне нужно было знать правду. Но если знание правды подвергнет Греймонда опасности… Что тогда?

Мне было трудно принять решение, не располагая всеми фактами.

– Это останется между нами, – сказал я. Пока что.

Девушка вздохнула.

– Спасибо, Кайдер. Я не знаю, как поступить иначе. Я не хочу быть причиной очередной отнятой жизни.

– Расскажите мне, что случилось, – настаивал я. – Кого вы так боитесь?

Она подтянула плечи к ушам.