Текст книги "Проданная боссу"

Глава 4. Неделя с боссом

Из послеполуденной дремоты нас выдернул звонок его телефона. Мы долго выпутывались из объятий друг друга, Марк успел извернуться и тронуть мой сосок, от чего меня прошило разрядом до пяток. Не думала, что соски настолько чувствительные.

Он отвечал по телефону и продолжал разглядывать и гладить меня, не давая закутаться в покрывало.

– Одевайся, поедешь со мной.

– Куда?

– В офис. Там остались дела.

Марк сразу направился в душ, а я сидела на кровати и смотрела в одну точку, соображая, как поступить.

Яркий секс с боссом никак не отменял того факта, что муж меня ему продал в любовницы. И все эти выходы в ресторан, вообще все выходы, раз и навсегда погребут мою репутацию. Причем, поездка с боссом в офис разделается со мной на раз-два.

Так что делать? Каждый раз искать оправдания и скрываться, пока не представится возможность сбежать? Или плюнуть на все и наслаждаться неделей с Марком? Ведь я не могу себе врать – я уже сижу на нем как на игле. Мне нравится, как он смотрит на меня, как трогает, как набрасывается… Черт, за неделю я могу втрескаться в него, приняв страсть за любовь.

Лучше бежать. От него и от мужа. Бежать.

Марк вышел из душа, не скрывая наготы и откидывая влажное полотенце на кресло. Я залипла на его сильном подтянутом теле, на выверенных четких движениях, на бронзовой с теплым отливом коже, кое-где поблескивающей капельками после душа.

– Не смотри на меня так, иначе мы до утра не выползем из спальни.

Я смутилась, а Марк громко захохотал:

– Беги, сполоснись, и одевайся.

– Марк… я не… Мне надо сегодня доехать до работы.

Он уже доставал из шкафа чистое белье, когда обернулся ко мне, а я снова зависла на разглядывании.

– Сегодня? Можешь съездить завтра.

– Не могу. Сегодня. Я с директором договорилась.

Он нахмурился:

– Это далеко? Хотя, о чем я, весь ваш город можно пересечь пешком за час… Странно, что тут автобусы ходят!

– Так можно?

– Хм… Мне нравится, когда ты так просишь. Да, можно.

И уже когда я была у двери в ванную, испытывая неимоверное облегчение, босс добавил:

– Заедем в твой интернат, потом в офис. Я предупрежу.

Сердце снова предательски ухнуло вниз. Позора не избежать, я просто не успею так быстро исчезнуть…

Из машины я выходила, погруженная в мысли, как мне пережить вечер позора. Уже утром я рассчитывала сбежать. Марк как раз поедет в офис, а я на жд-вокзал.

– Я быстро, – рассеяно бросила Марку и заторопилась по ступенькам вверх.

Босс нагнал меня в два прыжка. На мой удивленный взгляд, ответил:

– Любопытно, где ты работаешь, и кто тобой пользуется здесь.

Он сам открыл тяжелую, обитую железом дверь и впустил меня внутрь.

Всегда полутемное и сырое помещение даже пахло одинаково – тушеной капустой из пищеблока. Было время, когда Витя ругался и требовал сжигать одежду каждый раз, когда я приходила с работы с въевшимся запахом капусты.

Сжигать конечно не сжигала, но сразу закидывала в стиралку, добавляя к порошку отдушку, а сама принимала душ и натиралась арома-маслами, чтобы не злить мужа.

Но сейчас родной запах словно пробрался под панцирь тревожности и неопределенности, вызывая щемящее чувство нежности и любви.

– Ох, Наталья Сергеевна! – навстречу попалась наша техничка, женщина средних лет, которую, пожалуй, боялись все воспитанники интерната. – Вернулись?

За доброжелательным тоном скрывался внимательный цепкий взгляд на моего спутника.

– Не совсем, – проговорила я, радуясь, что в полутьме не разглядеть моего замешательства. – Мне к Екатерине Валерьевне.

– Дык не приехала она ещё. С обеда в РОНО побежала. Ещё нет.

Я от досады закусила щеку изнутри, стрельнула глазами в сторону босса, с интересом разглядывающего обшарпанные стены.

– Она скоро вернется?

– Да ненадолго, сказала. Обожди ее пока. Загляни в младшую группу, там уже хватились, спрашивали тебя.

Я смущенно улыбнулась, понимая, что даже временем своим не располагаю, хотя мне до безумия хочется дойти до малышни. Повернулась к Марку, он вопросительно поднял бровь, ни капельки не собираясь мне помогать. Значит, придется просить.

– Мы можем подождать?

Марк склонил голову набок, улыбаясь своей кривой улыбкой.

– Пожалуйста?

– Не больше часа. В пять совещание, должны успеть.

Я кивнула, обрадованная уступкой. Откладывать свой побег никак нельзя. Обстоятельства просто прижали.

Босс сопровождал меня до самой группы, правда подчинился нашей техничке, надел на свои начищенные ботинки бахилы. В моих глазах авторитет нашей работницы вырос до небес, хотя, пообещав мне однажды секс с защитой, Марк ни разу не забывал, даже когда у меня от нетерпения срывало крышу.

Я распахнула двери в группу первогодок и моментально утонула в их радостных визгах и криках:

– Тётя Наташа вернулась!

– Натусечка, тебя так долго не было!

– Таша!

Дети гроздьями висли на руках, шее, обнимали за талию, трогали, трогали, трогали. А я не смогла сдержать слез. Тоже соскучилась, но мне придется расстаться с ними навсегда.

– Хорошие мои, зайки, солнышки… Покажите, что без меня делали! Все в центр! Несите свои работы. Катя, что у тебя?..

Я полностью погрузилась в детский мир, полный радужных планов. Рассматривала жар-птицу от Кати, букет сухоцветов от Оли, неаккуратно раскрашенный мотоцикл от Алёши. Но больше всего вглядывалась в глаза ребятишек, которым мамы и папы не дали счастья быть рядом, вместе.

Видела нестираемый отпечаток одиночества в их глазах и каждого хотела прижать, поделиться, хотя бы тем, что имею сама!

Витя был прав… За семь лет, если бы не он, я усыновила и удочерила пол интерната. Потому что немыслимо смотреть в эти глаза и не дать им то, что они так просят.

– А завтра нас поведут на прогулку в музей…

– Ты была в музее? Там есть конфеты?

– А танк там будет?

– Пойдешь с нами? Ну пожалуйста-пожалуйста!

– Таша, оставайся, не уходи.

Я гладила вихрастые макушки, машинально поправляла бантики на косичках девочек, перевязывала хвостики резинками, кивала, отвечала, улыбалась.

Когда я встану на ноги, получу развод от Виталия, то обязательно вернусь сюда и стану мамой хотя бы для кого-то из них.

– Наташа? – я повернулась и увидела в дверях Екатерину Валерьевну.

– Д-да… Я по поводу заявления пришла.

– Конечно, проходи… проходите в кабинет, я сейчас.

Ребятишки загомонили снова, только теперь в их словах не было радости, только затаенная раненая грусть от нового расставания.

– Я приду, мои хорошие. Я еще вернусь…

Обнимала, целовала подставленные щечки, гладила и снова обнимала, дав зарок потратить ползарплаты на конфеты и занести в интернат перед окончательным исчезновением.

В кабинет я пришла эмоционально убитая, хотелось закутаться в одеяло и носа не показывать дней пять, но Екатерина Валерьевна, осыпая меня последними новостями из РОНО, уже вложила в руки лист и ручку и подтолкнула к стулу.

– Пиши на отпуск с четверга.

– Но я… Не уверена, что смогу вернуться. Я хотела бы забрать трудовую. Если можно без отработки.

Екатерина Валерьевна перестала суетиться и щебетать, по-другому взглянула на стоящего в дверях кабинета Марка, снова перевела на меня взгляд.

– Ты серьезно, Наташ? Уезжаешь?

Я сдержанно кивнула.

– Ну, хорошо…

Начальница положила передо мной другой листок, бланк приказа, еще не заполненный.

– Пиши и расписывайся. Но перерасчет мы тебе потом сделаем и позвоним, куда перевести.

– Хорошо.

Я быстро написала заявление, подписала бланк приказа, подвинула документы к Екатерине Валерьевне, которая в это время заполняла мою трудовую книжку. Поставила печать и передала мне.

– Наташа, пусть у тебя все будет хорошо! А если вдруг понадобится помощь – ты знаешь, мы никогда не откажем.

Я встала и обняла мою хорошую наставницу, в конце концов не сдержавшись, и заплакав. Чертов Марк даже не подозревает, что не просто выдергивает меня из устоявшейся налаженной жизни, а сдирает кожу!

Екатерина Валерьевна отвернулась, промокнула глаза платочком и улыбнулась, прощаясь.

– А деньги? Зарплата за прошлый месяц? – растерянно напомнила я. – Она же посчитана? В кассе?

– Деньги? – начальница напряглась. – Наташ, вчера заходил твой муж и по доверенности ему все выдали.

– Всё? – ахнула я, покачнувшись, и тут же чувствуя, как крепкие руки босса ложатся мне на плечи, и он прижимает спиной к себе, чтобы я не упала. – Все? – повторила я.

– Все. Еще и отпускные. Мы же их сразу посчитали… По доверенности… С начала года, помнишь? Он сказал, тебе очень плохо, сама прийти не сможешь…

– Господи…

Я на автомате развернулась, обошла Марка и, покачиваясь на нетвердых ногах, ничего перед собой не видя, пошла заученным маршрутом на выход.

Это конец!..

– Стой! – босс резко схватил меня за локоть и рванул на себя. – Куда пошла? В машину.

Только тут я поняла, что бездумно, заученной дорогой иду прочь от интерната к своему дому. Под давлением Марка развернулась и пошла обратно, к машине.

Босс посадил меня внутрь, зачертыхался, скидывая бахилы, и велел водителю двигать к офису. К счастью, больше мы не говорили, и я снова погрузилась в прострацию, боясь осознавать последствия для себя по окончании этой недели.

Как механическую куклу, Марк вызволил меня из машины, провел через переходы и коридоры, втолкнул в приемную.

– Виталий Алексеевич у себя, – на встречу нам из-за стола выпорхнула тонкая, ладная секретарша.

– Хорошо, – бросил босс, подхватил меня за локоть и повел за собой дальше, в кабинет моего мужа.

– А, Марк Виталь… Наташа?

Я вздрогнула, как от удара. Не в состоянии была сейчас ни защититься, ни ответить. За меня ответил босс:

– Она посидит тут, подождет.

После этого меня усадили на кожаный диван в стороне от стола заседаний. Марк с мужем отошли к столу, словно выключив меня из зоны видимости.

– Собирай всех на совещание. Начнем раньше.

– Но… Вряд ли все успели подготовить отчеты…

– За прошлый месяц? – Марк возмущенно вздернул бровь. – Тем лучше, почистим коллектив от черепах. Хочу освободиться сегодня пораньше.

Он кивнул на меня, я почувствовала на себе тяжелые взгляды обоих мужчин. Один затаившийся голодный, второй озлобленный и холодный. Я сжалась под их взглядами и обхватила себя руками.

– Сейчас приглашу.

Муж по коммутатору велел секретарше собрать руководителей и неловко застыл у главного кресла с торца стола. Марк незамедлительно занял его. Витя вздохнул и занял место слева, спиной ко мне.

Я выдохнула.

– Может, хочешь чай? Кофе? – босс смотрел на меня, играя пальцами бликующей ручкой.

Зачем он снова привлекает ко мне внимание?

– Я могу подождать тебя где-нибудь… не здесь? – промямлила я, снова съеживаясь под взглядом мужа.

Теперь мы оба знали, что я вернусь, рано или поздно, но вариантов он мне не оставил. Я боялась уже того, что этот момент наступит.

– Нет! – я вздрогнула от тона Марка. – Ты останешься здесь. Но кофе лучше взять заранее.

– Хорошо. Кофе.

Одного взгляда босса на Витю хватило, чтобы тот суетливо подскочил и снова набрал секретаря по коммутатору:

– Кофе. Одно…

– Один, – автоматически поправил Марк.

– Один. Не мне.

Руководители, коллеги мужа, постепенно заполняли кабинет, и каждый нерешительно застывал посередине кабинета, увидев меня. Неуверенный кивок, реже «здрасте», и я снова словно выпадала в зону невидимости, но общая нервозность и неловкость витали в кабинете.

– Начнем, – Марк уверенным тоном перевел всех в деловую среду. – Помимо отчета за пять месяцев, прошу дать прогноз, с какими показателями ваш отдел выйдет к полугодию и какие планы на девять месяцев. Пока в общих чертах, планы с прогнозами и расчетами вышлете мне позже по почте.

Так началось совещание, прерываемое репликами Марка, всегда четкими, резкими и справедливыми, насколько я могла судить по реакции осекающихся подчиненных.

– Тогда почему фуры делают лишний круг по объездной трассе и стоят часами в очереди на разгрузку? – большой босс разошелся, не в состоянии добиться объяснения абсурдной ситуации. – Это топливо, время, зарплата и неустойка за задержку доставки. Кто всё это будет покрывать? Почему логистика до конца не продумана?

Все присутствующие молчали. Марк развернулся всем корпусом к мужу.

– Вопрос переадресовывается вам, Виталий Алексеевич.

– Эм… Да. Так исторически сложилось, и мы справлялись с потоком, пока ваши московские фирмы не увеличили нагрузку в пять раз.

– Но вы должны были пересмотреть процессы с учетом увеличившейся нагрузки! – негодовал большой босс. – Мы увеличили парк фур, число водителей и грузчиков, закупили стеллажи и оборудование по погрузке-разгрузке. А теперь я выясняю, что мы терпим убытки из-за непродуманной логистики?

– Я пересмотрю этот вопрос с заходом фур на базу.

– Пересмотри.

И снова отчеты, цифры, прогнозы и сдержанные комментарии Марка.

Я придвинула чашку и глотнула остывшего кофе, слишком переслащенного. Прерывать совещание и просить стакан воды казалось неразумным. Я отодвинула чашку и поднялась, решив выскользнуть из кабинета и попросить секретаря сама.

– Наташа?

Оклик Марка приморозил меня к полу. Все руководители, партнеры, мой муж уставились на меня. Я медленно развернулась, попыталась улыбнуться, но губы дрогнули.

– Что-то случилось? Тебе что-то нужно? – босс без задней мысли прервал важное итоговое совещание, чтобы спросить меня, чего я хочу.

Это выбивало из колеи. Он сам в начале предупредил, что не будет отвлекаться, но теперь против своего же обещания, заставил ждать подчиненных, пока не решит вопрос со мной.

– Я возьму стакан воды и вернусь, – выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Марк кивнул:

– Не задерживайся, – и сразу переключился на работу, будто ничего не случилось, но по взгляду мужа я понимала, что то, чего я так боялась, только что произошло, и он мне этого не спустит.

Если бы и дальше сидела мышкой, все бы подумали, что я в офисе с Витей, а теперь знают, что нет. Какая же я дура!

Тихо прикрыв за собой дверь, выдохнула. Уже ничего не поправишь. Вот только секретаря на месте не оказалось. Я сделала два шага от двери и услышала тихий разговор за перегородкой, где обычно заваривали чай и готовили кофе.

– И эта приперлась с наглой мордой повиснув на руке московского босса…

– А шеф что?!

– Видела бы ты его скорбное лицо! Они же семь лет прожили в браке, а как на горизонте нарисовался хрен по богаче, она сразу на него и перескочила.

– Вот потому она и не беременела. Ждала случая наставить мужу рога и поменять его на богатого москвича.

– Да-да… Бедный Виталий Алексеевич… Не представляю, как он переживет ее измену…

Воды перехотелось, хотя во рту сразу образовался горький привкус чужой желчи. Надо же как сплетни перевернул правду. Это не муж меня продал, а я предала бедного Витю.

Я вернулась в кабинет, не поднимая глаз, дошла и села на диван, но при этом чувствовала внимательный взгляд Марка. Его взгляд на себе я узнаю из тысячи. К счастью, он не стал останавливать совещание, чтобы узнать, почему я вернулась так быстро и без стакана. Но до конца совещания я утонула в омуте отчаяния.

– На сегодня всё. Расходимся. Все действия координирует Виталий Алексеевич. Спрашивать буду с него. Всем доброго вечера и хороших выходных.

Отодвигались стулья, слышались прощания, разговоры вполголоса. Я сидела и ждала, пока в кабинете не остался босс и муж.

– Не устала?

Я вздрогнула, обнаружив рядом Марка, протягивающего мне руку. Витя стоял у стола и смотрел то на меня, то на протянутую руку босса. Вот что он хочет? Чтобы я игнорировала Марка? Чтобы наоборот подыгрывала ему?

Я встала самостоятельно, но босс словно специально выводил Витю из себя, притянул меня, обвивая рукой за талию и легко целуя в висок.

– Оставишь нас? – чуть громче предложил он мужу.

Я вцепилась в руку Марка, но он продолжал удерживать, словно понимал, что затягивает на моей шее петлю. А Витя, буквально пару секунд помедлив, кивнул и вышел из кабинета, плотно закрыв дверь.

– Я соскучился, – горячо прошептал Марк и потянулся к губам.

– Не здесь… не сейчас.

– Здесь. Я хочу.

Попытки вырваться ни к чему не привели, в два шага мы оказались у стола, где босс развернул меня и положил животом на столешницу, нетерпеливо задирая платье и оголяя зад.

Я попыталась встать, оттолкнуть его, но Марк только сильнее придавил меня рукой, тесно прижимаясь пахом к ягодицам.

И я сдалась, понимая, что меня уже несет по течению против воли и сил. Я закрыла глаза и приготовилась терпеть столько, сколько понадобится, пока Марк не наиграется.

– И всё? Всё, я спрашиваю? Сдалась? – вдруг зло зарычал Марк, одним рывком поднимая меня, разворачивая и усаживая голыми ягодицами на стол, за котором работает мой муж, подписывает бумаги, пьет кофе.

– Что ты от меня хочешь? – сдерживая рыдание, выдавила я.

– Чтобы ты хотя бы пыталась сопротивляться! Он только что вышел, оставив тебя со мной. Зная, что сейчас я буду трахать тебя в его гребанном кабинете! И ты сдалась? Простишь? Вернешься к нему?

– У меня нет выбора…

– Выбор есть всегда, Таша.

Я вздрогнула, поймав его взгляд, уже не злой, но сердитый.

– Да, нашел тебе домашнее имя. Точнее подслушал в интернате. Выбор есть всегда. Будь ты моей, я бы хер тебя отдал другому не то, что на ночь, на час. А раз он отдал, раз ушел – ты не его. Так сопротивляйся же, черт!

– Не могу! – заорала я, отталкивая Марка. – Ты не понимаешь!

Он перехватил мои запястья, чтобы я не размахивала руками, вклинился между ног и снова оказался нос к носу.

– Объясни!

– Он не отпустит. Я хотела сбежать, но у меня ни копейки денег.

– Ты не откладывала на черный день?

– Я не планировала сбегать от мужа, пока не появился ты… Ты. Ты! Ты всё испортил!

Вырвав руки из его захвата, я беспорядочно молотила по груди босса, не сдерживая злые слезы.

– Это ты виноват! Ты! Теперь все считают, что я бросила мужа ради тебя.

– Зачем?

– Ради денег!

– Хм… А это мысль.

Я все еще рыдала, прижавшись к Марку, но характер его поглаживаний изменился.

– Какая мысль? – устало поинтересовалась я, чувствуя, что события сегодняшнего дня окончательно выжали меня.

– Это выход для тебя, – продолжал намекать босс.

– Какой?

– Кто мешает тебе заключить со мной сделку?

Я неохотно подняла голову, принимая от Марка платок, вытирая слезы и хлюпающий нос. А он продолжал рассуждать:

– Например, ты можешь попросить у меня денег…

– Я не бу…

– Взамен за классно проведенную неделю. М?

Я притихла. Предложение было отвратительное! Но если бы он согласился – единственно возможное.

– Ты заплатишь мне за?..

– Секс. Качественный, безотказный, без истерик и самоистязаний. Мне, конечно, нравится играть в принуждение и брать силой, но не постоянно. Я люблю инициативных партнерш.

– Ты ужасен, – хмыкнула я, копируя его кривую улыбку.

– Я знаю. Так подыграй? Причем не ради меня, а для себя.

– И сколько ты мне заплатишь?

– Мммм, мне нравится твой подход…

Марк уже мурлыкал, выводя круги по спине и настойчиво подталкивая ближе к себе, совершенно убирая разделяющее нас расстояние. Его рот мгновенно атаковал мой, требуя немедленного исполнения желаний. Язык лаской прошелся по губам и внутрь. Я тихо всхлипнула, чувствуя собственный отклик.

Черт, я же ничего не теряю! Всё, что можно, я уже потеряла. А теперь Марк предлагает помощь. И мне будет не трудно… Мне же до умопомрачения нравится секс с ним.

Он уже подхватил меня под ягодицы и сдвинул к самому краю стола, где я почувствовала его напор. Откинулась на руки, подставляя ему шею и подрагивая от набегающих мурашек, пока босс разгонялся.

Платье спущено с плеч, с груди, Марк рычит, пытаясь успеть за своим голодом добраться до всего. На мой протяжный стон, он с чертыханием лезет в карман брюк за защитой и замирает, когда моя ладонь накрывает его пах.

Я вижу, как раздулись и подрагивают его ноздри, но он не шевелится, боясь меня спугнуть. Только я уже согласилась на сделку. Раз уж он довел меня до черты – то пусть и помогает.

Не торопясь, я провожу пальцами по вставшему члену, еще стиснутому плотной тканью брюк. Марк чуть поддает бедрами, тычась в мою ладонь, подталкивая к дальнейшим действиям. Я смотрю на него, облизываю пересохшие губы и берусь за молнию на ширинке. И снова выдержка босса летит к чертям. Он хватает меня за затылок и впивается злым, ненасытным поцелуем, плотно прижимаясь к промежности и двигая бедрами, чтобы через секунду уже я нетерпеливо застонала ему в рот.

Он высвобождает подрагивающий член, раскатывает презерватив по стволу и берет меня под коленки, фактически раскладывая на рабочем столе, где еще полчаса назад шло серьезное совещание.

Одна моя нога у него на плече, и Марк входит под каким-то неимоверным углом, что я изгибаюсь и слишком громко охаю. Он останавливается и ждет, пока я нетерпеливо не качну бедрами, только потом входит до упора и с облегчением целует ногу, потом кусает и делает первое движение, от которого внутри все скручивается от тянущего предвкушения удовольствия.

Мне уже насрать, что мы трахаемся в кабинете мужа, что он с секретаршей стоят за стеной, куда наверняка доносятся наши крики и стоны. Сейчас я хочу, чтобы Марк не останавливался! Сейчас я чувствую каждый миллиметр его охренительной длины, входящей и выходящей из меня, медленно, с нарочитым растягиванием удовольствия.

Я знаю, что скоро ритм изменится, станет бешенным, мы оба будем торопить друг друга, подгоняя к феерическому концу, но пока каждый толчок смакуется, каждый выпад приветствуется довольным урчанием, скольжение приносит удовольствие не меньше оргазма, и его хочется продлить, чувствуя, как собирается напряжение в точке соприкосновения и поднимается выше, наполняя тело предгрозовым состоянием, готовым рвануть в любую секунду.

И я сбиваюсь, я неосознанно начинаю подталкивать Марка брать меня жестче, быстрее. Он тяжело дышит и вбивается, удерживая мои бедра, чтобы вогнать член еще глубже, чтобы дотянуться до точки и взорвать меня окончательно.

Я кричу… Он кричит… И я разлетаюсь на осколки, каждой клеточкой своего тела, каждым нервным окончаниям, хватаясь напряженными пальцами за край стола, чтобы не потеряться в другой реальности.

Слишком хорошо… Всё слишком…

Плечи Марка подрагивают, и я слышу его смех где-то в районе своей груди.

– Почему ты смеешься?

– Ты сможешь выйти отсюда, не покраснев? – хитро улыбается босс, приподняв голову. – Как будто мы только что пили кофе?

Я с сомнением пожала плечами. Хотя… Если уж про меня пустили слухи, что я сама оторва, то почему бы не подыграть? Тогда мой уход от мужа и последующий развод воспримут как само собой разумеющееся.

Марк аккуратно стянул презерватив и кинул в корзину для мусора. Я невольно проследила полет и нахмурилась.

– Ты так и оставишь его там?

Босс недоуменно посмотрел на меня, потом на корзину.

– А что не так? Мы еще не вышли, а ты уже смущаешься.

– Надо было завернуть… в салфетку.

Пока Марк неторопливо заправлял рубашку, застегивал брюки, я сползла со стола и привела себя в порядок, снова и снова натыкаясь взглядом на использованный презерватив поверх порванных и скомканных бумажек.

Черт, нельзя так оставлять.

Обернулась, достала из принтера лист бумаги, чтобы завернуть в него доказательство своей измены и не успела даже наклониться, как Марк перехватил меня, недовольно бросив:

– Оставь. Кто будет рассматривать мусор?

Но я точно знала кто. Витя такие вещи не пропускает. Он очень внимателен и дотошен до мелочей. Однажды на новый год я неделю сидела дома, лечила синяки и снимала отеки из-за того, что муж нашел чужой черный волос у меня на воротнике. Я понятия не имею, как он там оказался, но первым делом купила липкий валик и в конце рабочего дня обязательно обрабатывала всю одежду, чтобы не дай бог муж снова что-нибудь не нашел!

– Идем, – босс потянул меня к выходу.

– Ой, – я оступилась, – сейчас, стельку поправлю и догоню.

Тут же наклонилась, сняла туфлю и отвернулась от Марка, чтобы незаметно закопать чертов презерватив в груде мусора. Очень надеюсь, что Витя не станет дотошно перебирать обрывки руками.

– Всё?

– Да, – выдохнула с облегчением, надела туфлю и подала руку Марку.

– Поедем ужинать в ресторан. Мой желудок не вынесет отельной еды два раза подряд.

Я кивнула и напряглась, когда босс открыл дверь в приемную, где нас ждал Витя. Секретаря не было, видимо отпустил.

– Хороших выходных, Виталий Алексеевич, – улыбнулся Марк. – Еще раз простите, что заставил задержаться.

– Ничего, – процедил муж, стараясь не сорваться. – Можно тебя на минуточку?

Теперь он обращался ко мне, и по спине прошелся холодок. Вряд ли он меня изобьет, ведь рядом будет Марк, но ударить исподтишка может. Я не хотела с ним оставаться даже минуточку, но я представляла, что сейчас испытывает мой муж. Представляла, и сердце сжималось от жалости и боли за него.

Я подняла взгляд на Марка, но тот смотрел не на меня, а на Витю:

– Нет, я не могу отдать тебе ее на минуточку. Эта неделя моя, помнишь? Значит и она моя. А я своих женщин не отдаю. Даже на минуточку.

Марк решительно толкнул меня вперед к двери и пошел за мной сам, оставив мужа в приемной. А я не могла понять, чего во мне сейчас больше: жалости к Вите или облегчения, что не придется с ним объясняться?

– Мы можем заехать ко мне домой? – попросила я Марка, пока мы шли через лабиринты коридоров к парковке.

– Зачем? – настроение босса испортилось, он говорил скупо, отрывисто.

– Я заберу побольше вещей. Стирать в отеле негде, а это единственное платье. Остались только джинсы и пара футболок.

– Хм…

Марк остановился и оглядел меня:

– Джинсы практичнее, но платья удобнее и главное быстрее. Заедем. Ключи у тебя есть?

– Да.

– Тогда я сейчас организую дополнительное задание твоему мужу, чтобы мы без спешки могли забрать из квартиры твои вещи.

Я облегченно улыбнулась, он как чувствовал, что мне бы не хотелось сегодня сталкиваться с Витей еще раз.

– Спасибо, Марк.

– И всё? – он возмущенно вскинул бровь.

Я обвила руками его шею, встала на цыпочки и поцеловала.

– Ещё, – потребовал он, стискивая в ответ мои бедра и прижимая к своим.

– Ну, нет! Сначала вещи, потом ужин, и только потом добавка.

– Кто учил тебя маркетингу? – презрительно фыркнул босс, разворачивая меня к машине и поддавая рукой под зад. – Так ты много не заработаешь.

Я засмеялась:

– Я работаю с детьми, большой босс, и знаю, что сладкое надо выдавать дозировано!

– Вот черт, я мог бы это предусмотреть, – засмеялся в ответ Марк, а я почувствовала, как спадает напряжение.

Все же босса в плохом настроение я еще не видела, не знала на что он способен, когда разгневан. Улыбающийся и смеющийся Марк, довольный и удовлетворенный, мне нравился намного больше. Такой Марк не пугал, в такого я вполне могла влюбиться…

Но не буду. Нельзя.

Марк снова ходил по моей квартире… по Витиной квартире и всё разглядывал, трогал, передвигал.

– Здесь очень уютно, – задумчиво изрек он. – Вы нанимали дизайнера?

– Дизайнера? – удивленно переспросила я. – Нет, что ты. Я сама подбирала мебель, шторы, обои…

– А декор?

Я выглянула из шкафа, чтобы посмотреть, что он имеет в виду. Марк как раз стоял под моей нелепой попыткой научиться рисовать картины. Но почему-то именно эту я не выкинула, а повесила в рамку на противоположную стену от кровати.

Медленно подошла к Марку, взяла под руку и прислонилась щекой к плечу. Мы вместе стояли и смотрели на картину, где желто-красное солнце тает, соприкасаясь с лазурным морем, и растекается по нему ярким пятном, и будто смотрим мы на закат через распахнутое окно.

После черных дней в моей жизни, я смотрела на эту картину зареванными и отекшими глазами и верила, что когда-нибудь такое окно действительно появится в моем доме, я распахну его и буду каждый вечер смотреть на тающее, как мороженое, солнце и дышать морским воздухом, и улыбаться…

– Это я пыталась рисовать…

– Ты?!

– Знаю, бездарно, но мне нравилось…

Марк обнял меня одной рукой, продолжая разглядывать картину.

– Значит, картина твоя?

– Она единственная у меня осталась, остальные пришлось выбросить, но эту я отстояла.

– А почему бросила рисовать? Только не повторяй, что бездарно. У тебя определенно хорошие навыки к рисованию.

– Витю раздражал запах красок и растворителя, которым я промывала кисти, – я с сожалением поджала губы.

Когда я стану самостоятельной, обязательно попробую еще раз вернуться к рисованию.

– Раз она твоя, возьмем её с собой, – вдруг произнес Марк, отпуская меня и подходя к стене, чтобы снять картину.

– Подожди… Я буду рада, если вещи смогу уложить в одну сумку, но таскаться еще и с картиной?..

– Раз тебе не нужна, возьму ее себе.