Текст книги "Вертолёт. «Жизнь во время путешествия есть мечта в чистом виде»"

– Кто ж вас отпустит-то в ночь? Попаритесь, покушаете, отдохнете, а завтра тогда и поедете.

Сергей сдался, выпил и начал с аппетитом поедать ароматный, пахнущий мясом и лесом бульон. Крепкий, наваристый, вкусный.

– Ай да супец! Ай да хозяйка! – нахваливал от всей души Сергей. Настасье нравилась похвала, она довольно улыбалась, поглядывая на то, как с удовольствием Сергей ел.

С улицы стал доноситься звук топора. Сергей как раз доел, поблагодарил хозяйку и вышел на крыльцо. Солнце уже взошло, по-весеннему припекая. Он обошел дом, идя на звук. Увидев Матвея, раскалывающего большое полено, предложил помощь. Тот не отказал, вручил Сергею топор, сам взял другой, и оба начали колоть дрова. Работали с азартом, будто соревнуясь. Матвей поглядывал на напарника и периодически одобрительно хмыкал. Собрав поленницу, Сергей пошел в конюшню, а Матвей с охапкой дров отправился топить баню.

Вскоре послышался шум мотора, джип возвращался обратно. Сергей не торопился выходить. Решил, что лучше выждать. Все лучше, чем мешаться под ногами…

Об ужине дал знать Аркадий. Сергей с опаской входил в дом, понимая, что Жанна и Аркадий ездили куда-то совсем не ради веселья. Мало ли, в каком настроении теперь его шеф…

Жанна сидела за столом, нарезая хлеб, передвигая тарелки, немного бледная, но вполне живая. Поддерживала разговор, даже улыбалась, хотя видно было, что дается ей это с некоторым усилием.

Сели вместе, с Матвеем во главе, ели, пили, рассказывали друг другу байки об охоте и рыбалке… Сергей больше слушал, смеялся над рассказами, кивал, соглашаясь. Настасья все выкладывала и выкладывала яства на стол. Тут были и мясо, и пироги, и грибы, и ягоды… Да чего тут только не было! Сергей только удивился, когда на столе появилась третья бутыль самогонки. Он сидел абсолютно трезвый, хотя пил наравне с другими. Женщины пили меньше, но тоже не отставали. Жанна Станиславовна слегка раскраснелась, уже расслабилась, часто смеялась и даже поддержала Настасью, когда та завела песню. И так складно у них получилось, душевно. Тоненько выводила Настасья, Жанна же своим низким, грудным тембром держала основу. Это было невероятно красиво. Мужчины завороженно слушали, боясь пошевелиться, спугнуть, испортить. Когда женщины затихли, Аркадий с Матвеем переглянулись да как жахнули «по долинам и по взгорьям», смеялись все так, что песню закончить не смогли.

Потом Настасья позвала Жанну в баню, а мужчины остались ждать своей очереди…

– Как она? – спросил Матвей, когда женщины, завернувшись в простыни, вышли из дома.

– Уже лучше. Даже не плакала, – ответил Аркадий.

– Я боялся, что как в тот раз.

– Нет, видно, время залечило. Да и сколько уже можно-то.

– Тонкая она, хоть и сильная.

Сергей слушал, уже полупьяный, ловил каждое слово. Не мог спросить, не хотел. Пусть домыслы, пусть предположения. Не надо ему у других спрашивать. Это ее жизнь, наступит время – расскажет. А на нет и суда нет…

Тем временем разговор перешел на технику, на ремонт; мужчины рассказали Сергею, где какой агрегат, как лучше использовать вездеход, какие преграды машина возьмет, а какие – нет.

Когда женщины вернулись, в доме запахло дубовым веником, липой и желанием. После третьей бутылки женщины начинают пахнуть по-особому, врезаясь сразу в душу, минуя мозг.

Сергей заторопился в баню, понимая, что после столь длительного холостячества, запах женщины он чувствует гораздо сильнее, чем два его собутыльника. Умчался вперед всех, подкинул дров, пошел за водой к колодцу.

Деревянный журавль стоял недалеко от крыльца. Он опустил ведро, зачерпнул воды, потянул на себя, вытягивая. Вдруг, почувствовав взгляд, обернулся. Жанна стояла на крыльце, наблюдая за ним. Встретившись взглядами, она отвернулась и вошла в дом. И тут Сергей поймал себя на мысли, что он по пояс голый. Пока в бане дров подкидывал, чтобы не взмокнуть, снял свитер и футболку, да так с голым торсом за водой и пошел. После выпитого самогона вечерняя прохлада не ощущалась совсем, потому и не заметил наготы. «Неудобно получилось, будто рисуюсь», – подумал, перелил воду и понес в баню. Там нацепил футболку, чтобы в случае чего не смущать никого.

Как раз заполнил бочку, когда мужики подтянулись, прихватив самогонки и закуски. Пили, парились, гоготали мужскими басами. Сергей расслабился, стал развлекать пирующих своими армейскими рассказами, нашли пару общих знакомых, в общем, стали друзьями. Хмель почти вышел, когда они потушили баню, укутались в простыни и потопали в дом. Сергей чуть задержался, решил еще раз все проверить да покурить перед сном – вернулся в дом, когда уже раздавался здоровый мужской храп. На кухне суетилась Настасья, собирая посуду и убирая со стола. Сергей было предложил свою помощь, но та цыкнула на него и отправила спать.

– Туда иди, только смотри, аккуратно там!

Сергей направился в ту сторону, в которую его отправили. Комнатка была небольшая, в тусклом свете луны он разглядел постель, тихо разулся, скинул простынь и полез на кровать. Лег, поворочался, укладываясь поудобнее, решил вытянуть руку и наткнулся на теплое мягкое тело. Застыл. Вмиг протрезвев окончательно, понял, что положили его… с Жанной. В этот момент она приподнялась, чуть подвинувшись, опустила голову ему на руку. Жанна спала. Ее дыхание было мерным, спокойным. Просто во сне легла поудобнее. Боясь пошевелиться и разбудить ее неловким движением, Сергей неудобно положил голову на подушку. Размышляя, как бы ему аккуратно сползти на пол, не заметил, как уснул.

Петух разбудил ее, когда светало. Просыпаться не хотелось. Почувствовав, что лежит в чьих-то объятиях, потихоньку открыла глаза. Ее личный водитель, уткнувшись своим подбородком ей в лоб, сгреб ее в охапку огромными ручищами, захватив в крепкий зацеп ее ноги, негромко похрапывал. Обычное мужское утреннее напряжение мягко уткнулось ей в бедро. Жанна попыталась оглядеться. Неотчетливо помня вчерашний вечер, напрягала мозг, восстанавливала картины ночи. Было или нет? По ощущениям тела – не похоже. Однако выспалась она прекрасно, чувствовала себя бодрой, несмотря на легкое похмелье. Вполне возможно, что было. Или нет? Заерзала, от чего Сергей перехватил ее покрепче, слегка потерся упругостью о ее бедро, всхрапнул.

«Нет, не было. Не настолько я была пьяна, чтобы не помнить такого. Это ж не за водой сходить», – решила Жанна и вспомнила, как Сергей вчера, обнаженный по пояс, набирал воду. Как мышцы ходуном ходили, бугрились от усилий, вздымались на спине и руках. Легкая дрожь пробежала по телу. «Если бы ты знала, дорогая, как тоскуют руки по штурвалу…» – вдруг вспомнилось Жанне, она развеселилась и потихоньку вынырнула из цепких рук. Сергей перевернулся на спину, не просыпаясь.

На кухне уже что-то булькало, Настасьи не было. Жанна подошла к плите, приподняла крышку, поняла, что вовремя и принялась снимать шум, убавлять газ, нашла картошку, села чистить. Тут и Настасья вернулась с ведром молока.

– Парное… налить?

– Нет, не хочу, спасибо. Мне бы кофе.

– Вот еще, с утра желудок портить, – Настасья процедила молоко, отлила в большую глиняную кружку немного, поставила перед подругой, – пей!

Жанна знала: сопротивление бесполезно. Выпила с удовольствием, согреваясь от тепла, окунаясь в детство. Довольная, вздохнула – хорошо!

– Вот, а то кофе. Какой кофе может сравниться с молоком? – довольная Настасья весело смотрела на Жанну, – ну чего? Было?

– Неа, чего вдруг? Он водитель, я пассажир. Зачем ко мне положила? Что, больше палатей нет?

– Нету, откуда. Там мы с Мотькой, там Аркашка. Гостей тут отродясь не бывало. Скажи спасибо, что не на пол постелили, – затараторила Настасья, пытаясь оправдаться за свою неудавшуюся идею.

– Да ладно, зато выспалась, – счастливо заулыбалась Жанна.

– Да в таких ручищах как не выспаться, – лукаво исподлобья глянула Настя.

Жанна сделала вид, что не услышала. И так понятно, что заглядывала, может, даже ночью прислушивалась. Конечно, все из благих намерений, все для счастья подружки. Хотела, стало быть, как лучше. «Завсегда же лучше, когда мужик рядом. Лучше», – частенько говаривала она. И держалась за своего Мотьку, хоть тот и крут был нравом, да и под руку горячую можно было отхватить. Впрочем, женщину свою он не бил, ни разу нарочно не ударил. Однако ж, бывало, доставалось и ей. Случайным образом. В основном в запале. Потом долго нежил ее, виноватым ходил. Любил ее. Однако ж не женился. «Порченая, детей не будет. Чего чернила переводить? И так со мной будешь. Всю жизнь», – однажды разоткровенничался Матвей. Спросила его – любит ли? «Ну чего ты со своими глупостями-то?» – рассердился и ушел.

Очнувшись, Жанна сходила за конюшню, потом в рукомойню. Умылась, почистила зубы, долго вглядывалась в отражение: «Было что ли? Или это свежий воздух так ее разукрасил – румянец, глаза блестят… У Настасьи что ли спросить. Знает ведь. Да не скажет».

Услышала топот мужских ног, поспешила во двор. Боялась встречаться с ним глазами. Отошла подальше, закурила. Настя видела в окно, как ее подруга улыбается, задумчиво смотря вдаль…

После завтрака сели разбирать маршрут, натащили планшетов, навигаторов, карт и компасов. Таежные братья постоянно спорили, куда лучше будет им ехать и что брать с собой, стали махать руками и стучать по столу. Потом Жанна сказала, что ей надо попасть «вот сюда и вот сюда. А прогулки – в другой раз», после чего все маршруты были проложены за двадцать минут, и народ разошелся заниматься своими делами. Сергей таскал из погреба мешки и короба с продуктами, проверяя содержимое и стараясь не обращать внимание на недовольного Матвея. После объяснения «ну должен же я знать, что где лежит, чтобы не разбирать весь склад на каждом привале» Матвей оттаял и стал комментировать: «Тут тушенка, тут спирт, это керосин, там пшено, греча и рис, тут сахар».

Сергей укладывал мешки и ящики, бутыли и канистры в багажник автомобиля, а внутри бушевало – в путь! Нетерпение перед дальним походом нарастало, малейшие задержки раздражали, поскорее хотелось взяться за руль железного зверя и отправиться в дорогу…

Жанна с Настей собирали провиант на сегодня: мясо вяленое, овощи квашеные, компот («сладенький, в дорогу»). Вернее, Настя складывала, а Жанна потихоньку выкладывала лишнее.

Приехал проводник на гнедой лошадке. Отошли с Сергеем в сторонку, о чем-то тихонько говорили. Проводник, представившись Иваном, остался доволен разговором, после которого решено было, что он будет встречать их на привалах и в случае необходимости отправится на поиски. «Вот если бы пешими, да в непролазное, тогда – да, ни на шаг бы не отошел, а тут и он справится», – кивнул проводник в сторону Сергея, оправдываясь. Матвей хмыкнул, Аркадий заулыбался…

Последние сумки, котомки были погружены в машину, присели на дорожку. Настя все порывалась принести «еще конфеток»; Матвей цыкнул на нее – и она успокоилась.

– Ну, в путь, – скомандовала Жанна. И все встали. Мужчины попрощались за руку, женщины – обнялись.

Жанна села, пристегнулась. Сергей завел мотор, погудел клаксоном и помчался по лесной просеке…

Лесная дорога, извилистая, неровная, затемненная кронами высоких таежных деревьев. То и дело на дорогу выскакивают испуганные ревом мотора зайцы, лисы, куропатки. Аккуратно ведя вездеход, Сергей изредка посматривал на Жанну. Она круглила глаза, вертела головой – чисто маленький ребенок, впервые попавший в зоопарк. Ехали молча, Сергей боялся спугнуть ее настроение, такое оживленное, радостное в предвкушении приключений. Часа через два заметил, что Жанна слегка заволновалась, стала поглядывать на часы.

– Далеко ли привал? – спросила чуть погодя.

– Еще километров пятьдесят, а что, нужно остановить? – водитель со стажем догадался, почему так волнуется его пассажирка.

– Да нет, я просто уточнила, – поскромничала Жанна.

Сергей выждал еще несколько минут, остановил вездеход, вышел и сказал:

– В походе нет мужчин и женщин. Все равны. Ты – направо, я – налево. Пять минут, а то комары сожрут.

Жанна бегом побежала к ближайшим кустам. Сергей наблюдал, но не за тем, что она там делает, а чтобы обеспечить безопасность. Мало ли какой зверь может случайно на шум мотора выйти. По ходу наблюдений быстро и сам пометил ближайший куст. «Ну, чтобы легче нас потом найти было», – улыбнулся про себя.

Вернувшись, слегка смущенная, Жанна села, вытерла руки салфеткой, полезла в сумку, которую Настасья поставила вперед.

Достала колбаски, лепешек, поломала на кусочки, сложила в бутерброд и стала с рук кормить своего водителя:

– Ты рули, а я тебя покормлю. Настасья говорит, что мужчину кормить надо, – «это главное дело – мужика кормить», – Жанна очень точно скопировала манеру говорить своей подруги.

– Да я, бывало, по трое суток не ел, ничего, живой. Зато потом вернешься, а там стол накрыт, консервы, водка, картошечка вареная с маслом… ммммм… – произнес так аппетитно, что у женщины в животе заурчало.

– То есть прокормить тебя несложно, обычной пищи вполне достаточно?

– Конечно. От омаров, естественно, не откажусь, но настаивать не буду. И картошка подойдет.

Жанна сунула бутерброд в рот и замолчала, пережевывая.

– Расскажи мне что-нибудь. Все равно что. Люблю слушать водительские байки. Помню, в детстве с отцом едем ночью, а он всю дорогу болтает, армейские свои истории рассказывает; я, в свои семь лет, только к «волчьему часу» падала, засыпая – так не хотелось мне пропустить его рассказы.

И Сергей начал рассказывать. Как однажды стоял в наряде на утесе, через пару дней ушел на базу, помыться-побриться, вернулся, а его солдаты палатку спалили, как оленя случайно БТР-ом сбили, всю неделю пировали, мясо во всех видах ели. Жанна слушала, улыбалась, спрашивала. Одновременно разглядывала его. Он сейчас был брутален и чертовски, надо признаться, красив. Сосредоточенный, внимательный, и в то же время – талантливый рассказчик, умеющий пошутить над собой и ситуацией. Ей было уютно, тепло, спокойно рядом с ним. Как утром, в его объятиях. Жанна улыбнулась, поняв – ей понравилось то, как он ее обнял. «Боже мой! До чего я докатилась… Радуюсь случайным объятиям своего водителя», – одернула себя Жанна.

Вскоре они остановились. Вышли, побродили, чтобы размяться. Солнце припекало по-летнему. Жанна, надев было куртку, сняла ее, оставшись в свитере. Бросив куртку в салон, вышла на полянку, потянулась, хрустнув косточками. Сергей незаметно разглядывал ее: гибкая, с объемной грудью, с хорошо очерченной талией, с сильными длинными ногами, она легко и грациозно двигалась, слегка покачивая приятной округлости бедрами.

Он отвернулся, доставая продукты, вытащил небольшой столик, разложил походные креслица, поставил горелку, на нее установил чайник.

Жанне стало стыдно, что она гуляет, пока Сергей готовит обед. Направилась к нему, схватила нож, намереваясь порезать хлеб, но мужчина аккуратно перехватил ее руку и отобрал нож.

– Это не для женских рук, и вообще – я здесь главный. Это моя территория. А ваше дело – отдыхать и наслаждаться природой. Поэтому – идите, Жанна Станиславовна, погуляйте по окрестностям. Только далеко не заходите, тут волчьи угодья.

Жанна начала озираться, но увидев, что вокруг ни души, кроме них двоих, немного успокоилась. Однако же никуда не пошла, а села в кресло. Наблюдала, как споро, выверено, точно он орудовал ножом, виртуозно, будто прирожденный шеф-повар.

– Сергей, я хочу предложить вам перейти на «ты». Все-таки путешествие, вы… ты сам говорил, что все равны. Оставим субординацию для «городских джунглей». Называй меня по имени, а то в этих диких местах слышать свое отчество немного странно. Договорились?

– Договорились. Садитесь… Прости, присаживайся, все готово.

Ели с аппетитом картошку в мундире, соленые огурчики, кусочки жареной лосятины. Тепло и сытость разливались по телу, немного клонило в сон.

– А где же наш проходимец? Вернее, проводник? – спросила Жанна.

– Уже ушел. Не видела разве, когда подъезжали?

– Нет, – удивилась женщина. Она могла бы поклясться, что в округе на тысячи миль никого нет.

Сергей с усмешкой посмотрел на нее.

– Не переживай, я слежу.

Пока путешественница дремала в кресле, Сергей убрал со стола, сложил все в вездеход, сгонял до ветра, потом тихонько коснулся ее плеча:

– Внутри есть спальное место, правда, там будет слегка трясти, но можно прилечь, отдохнуть.

– Нет, я бодра. А хорошо вот так, после сытного обеда, на свежем воздухе вздремнуть полчасика.

– Хорошо, но пора, – ответил водитель.

Они погрузились в машину, Сергей обошел еще раз полянку, проверяя, все ли забрали.

Тронулись. Жанна смотрела в окно – похоже, разговаривать ей не хотелось.

Шофер ее не трогал, молча гнал по маршруту, думал о своем.

«Интересно, когда она проснулась? Вроде и не чувствовал, что рядом была. Только запах на подушке остался. Значит, со мной спала. Вернее – в одной постели… Даже звучит возбуждающе. Вот черт меня дернул с ней поехать… Сидел бы спокойно в своей берлоге. Нет, теперь вот думай, как бы ненароком не схватить да не впиться губами… Так, стоп», – скомандовал сам себе, – «ты – водитель. Вот сиди и веди!» И он вел машину, стараясь максимально обходить кочки, чтобы поменьше трясло, чтобы ей было комфортнее.

Жанна, казалось, дремала. Первый восторг при виде богатой флоры и фауны прошел. Впереди – лес да дорога. Все почти одинаковое.

– Остановить нужно? – спросил через пару часов.

– Пока рано, – тихо ответила женщина, улыбнулась, – я скажу. Уже не стесняюсь.

– Ты в порядке?

– Да, просто разморило. Я из города года три не выбиралась. На воздухе, перемена места, новые эмоции. Мне хорошо сейчас. Спокойно и тепло. Не хочется шевелиться, чтобы не спугнуть.

– Тогда отдыхай. Я покараулю.

Незадолго до заката они выехали из леса. Это случилось внезапно – лесная дорога, сумерки и вдруг – ослепительное закатное солнце, ударившее по глазам так резко, что пришлось зажмуриться. Жанна ахнула, подскочила на сиденье, закричала «останови!», выбежала из машины и побежала на край горы. Там застыла, подняв лицо к солнцу, щурясь и дыша полной грудью. Сергей, заглушив мотор, подошел поближе, стал поодаль.

– Это какая-то сказка! Ну где еще на земле может быть на земле так красиво, что дух захватывает!

Она обернулась, радостная, счастливая, подошла к нему, взяла за руку, потащила к обрыву:

– Смотри! Смотри! Вот оно – «место силы»! На горе, внизу – вода, вверху – солнце! Чувствуешь? – она повернула к нему лицо, разгоряченное от ощущений, – чувствуешь?

Он не успел остановить себя. Сам не заметил, как схватил ее за затылок и впился губами в ее губы. Молниеносно. Властно и дерзко поцеловал, свободной рукой обхватив за спину, притянул ее к себе. Жанна замерла, округлила глаза и… вдруг ответила на поцелуй, напрягшись, прильнув к нему бедрами, запустив руки ему под куртку. Холодные тонкие пальчики заскользили по телу, ощупывая живот, грудь, щекотно проскочили вбок и добрались до спины. Чуть с нажимом, задвигались по спине, выше, ниже, слегка царапая ноготками, так, что у мужчины перехватило дыхание. Он оторвался на миг… Этого хватило, чтобы женщина пришла в себя, и, оттолкнув его, пошла прочь, закрыв лицо руками.

«Вот идиот! Ну зачем?!?!» – пульсировало в голове. Понурившись, побрел к машине. Жанна курила; стараясь на него не смотреть, разглядывала ближайший ствол.

– Простите меня, Жанна. Я сам не понимаю, что на меня нашло. Это был минутный порыв, я сам не понял, как я посмел.

– Бывает, – ее голос звучал глухо, чуть с хрипотцой. «Наверное, в бешенстве», – подумал Сергей. Он чувствовал себя полным кретином, ему было стыдно за то, что такой здоровый мужик не смог себя сдержать: «Как пацан малолетний, прыщавый, тьфу!»

Матерясь про себя, он полез в вездеход, ожидая пассажирку. Та докурила, постояла минутку и села рядом.

– Можно ехать, Сергей, – распорядилась уже обычным голосом, – можем не успеть на привал. К ночи дело.

До привала доехали молча, молча выгрузились, Сергей поставил палатку.

– Я не очень люблю спать в палатках, – сказала Жанна впервые за вечер.

– Вы и не будете, ваше место в вездеходе. Палатка для меня.

– Но ночью ведь холодно!

– Машина нагрета, к утру я еще ее погрею, вы не замерзнете.

– А ты как?

Сергей улыбнулся. Он часто спал и на голой земле, и на леднике, и под ветрами, так что палатка – это просто королевские покои.

– Я не замерзну, если что – побегаю. Согреюсь.

– Вам нужно выспаться, завтра снова за руль.

– Не переживайте, Жанна Станиславовна, я справлюсь. Сейчас поужинаем и будем отдыхать.

Приготовил, накрыл на стол, позвал ее. Жанна все это время сидела в машине – снаружи после захода солнца стало морозно, студено. Поужинали молча, так же молча разошлись. Сергей прихватил раскладную кровать, так что улегся с особенным удовольствием – даже не на земле, а как цивилизованный белый человек. Ночью слышал, как Жанна пару раз выходила. Вдыхал запах вишневых косточек и вспоминал трепетные пальцы на своем теле. От этих мыслей становилось теплее, а по спине и коленкам бегали мурашки. «Какая она хрупкая, маленькая в моих руках…» – думал он, засыпая.

Проснувшись от солнечного лучика, Жанна услышала разговор. Из обрывков фраз поняла, что кто-то мигрирует и им лучше не мешать, а посидеть пару дней на зимовке. Вспомнила, что еще с Матвеем говорили о какой-то хижине, в которой им придется остановиться.

Оделась, вышла из машины. За столом сидели и пили чай водитель и Иван, оба обернулись.

– Доброе утро! Рада вас видеть, – Жанна улыбалась проводнику, стараясь не смотреть на Сергея.

– И вам доброго! Вот, рассказываю, придется, значит, пожить в палатах деревянных. Ехать пока нельзя, пару ночей. Потерпите? – стал объясняться Иван.

– Потерплю, – уверила его Жанна. Взяла чайник, налила душистого чая, со стола взяла баранку и стала вслушиваться в разговор.

– Там волки расплодились. Много их. Но Вис, если что, предупредит. Хоть старый, да умный, зараза, – говорил проводник.

– Неужто жив еще?

– Жив, почти здоров, его в том году подрали немного. Еле оклемался.

– Вода далеко?

– Да колодец там остался, вода хорошая. В лощине, где копали.

– Ну и все, а большего не надо.

– В погребе – сушка, воды наберете. Я еще горючку поставил там, в сенях. Не забудь.

– Не забуду. Баня не чадит?

– Нет, отличная баня, крепкая. Сам знаешь, – хитро заулыбался проводник.

– Знаю, – засмеялся Сергей.

Как ему удалось так быстро подружиться с проводником? Или они знали друг друга раньше? Жанна не стала церемониться и спросила в лоб:

– А вы давно знакомы, да?

Ребята опешили. Первым опомнился Иван.

– Да пришлось как-то… Недолго, правда, но нам хватило, правда, Цербер?

Сергей покивал, сделав вид, что пьет из чашки. Отвечать ему не хотелось – он еще не пришел в себя от удивления.

Иван допил чай, распрощался и с места впрыгнул в седло. Лошадь фыркнула и, тихо ступая, вошла в лес.

– Пора, Жанна. Нам до ночи нужно в зимовку попасть. Обедать в пути будем, – Сергей споро собирал пожитки. Жанна кивнула, сполоснула чашку и пошла в машину.

По горе ехать было веселее, чем по лесу. То тут, то там загорались искры ручейков, птицы, щебеча, носились по небу. Сергей показал Жанне медведицу. Она стояла у ручья, видимо, рыбачила. Или просто решила умыться со сна. Большой зверь, могучий. Пару раз ненадолго останавливались, размяться. Потихоньку, к обеду, Сергей решил запустить пробный шар, как-то вскользь упомянул Ивана, потом стал рассказывать о животных тайги, потом постепенно, видя, что Жанна слушает, не противится, увлекся, стал вспоминать истории разные, в основном – смешные; Жанна смеялась над его рассказами, и вроде бы уже не злилась. Наскоро пообедав, поехали дальше.

– Ничего, сейчас потерпим, а там банька, печка, мясо. Вы любите мясо, Жанна Станиславовна?

– Сергей, кажется мы перешли уже однажды на «ты». Когда ты называешь меня «Жанна Станиславовна», мне кажется, что мне семьдесят и у меня Паркинсон. От этого, знаешь, портится настроение. Я здесь, в этой глуши, ощущаю себя молодой и сильной, а ты мне весь кайф ломаешь.

– Да, конечно, я что-то, – смутился водитель, – забылся. Конечно. Сложно, но можно, – бормотал он.

– В смысле – сложно? Сложно представить меня молодой и красивой? – изумленно воскликнула Жанна.

Сергей даже встрепенулся:

– Так как же сложно, когда вот Вы… то есть ты, молодая, красивая, с горящими глазами, гибкая и хрупкая! Какие, черт побери, семьдесят! – бурно начал он оправдываться.

Жанна прыснула, рассмеялась лучиками глаз, похлопала его по руке – дескать, хорошо, убедил. Долго потом улыбалась, взглянув на него: «Смешной, глупости городит… хрупкая…. Ну да, ну да… шестьдесят кило хрупкости». Вдруг поняла, что сказала это вслух.

– Конечно хрупкая, – ответил Сергей, – тоненькая, маленькая, хрупкая. Боялся поломать… – тихо добавил он.

Повисла неловкая пауза. «Вот баран! Зачем опять-то! Остолоп!»

– А еще тут кедровые орехи. Знаешь, как по орехам определять погоду? – попытался перевести разговор.

– Знаю. Перед дождем шишки закрываются, – судя по голосу, вроде не сердится. Хорошо.

– Почему Цербер? – спросила вдруг Жанна, – какие врата охранял?

Сергей чуть помедлил с ответом, вспоминая, когда она могла услышать его позывной. Наверное, Иван говорил.

– Да случайно получилось. Никак с Аидом не связано.

– Кто придумал?

– Да само как-то. Клички, или позывные, они сами прилипают. Независимо от твоего желания. У нас разные были… позывные. Меня перекинули в другое место, для усиления, так сказать. А я же – Сергей, и вокруг меня все звали – Сер. Типа «Привет, Сер!» Сложно солдату выговорить «Сергей», самое длинное – Серый, обычно просто – Сер. А в новой части первой группой командовал тоже Сер, легендарный и всеми бойцами обожаемый. Я когда приехал тот, Сергей был на выходе. Через пару дней возвращается, меня повели знакомиться. А надо сказать, что Млинский был коротыш, прям небольшого роста, весь сухой, жилистый, мышцами, как веревками, обвитый. И лохматый. Точно волк. Даже из парикмахерской выходит – а волосы в разные стороны точат. Так вот, стоит передо мной этот Волчара, мускулами поигрывает и снизу вверх на меня глядит. Ему, мол, знакомься – Сер. Он оценивающе на меня глянул и говорит: «Да какой он, нахер, Сер. Он Беар!», типа – медведь. Ну и понеслось. Я со второй группой на выход, через день – его отправляют. А радисты с ума сходят – как нас различить. И придумали: Сер – это Сер, а я Сер, который Беар. Так и выстукивать начали: его – Сер, меня – Сер Беар. А тут подкрепление, новые люди, радист не знает наши приколы. Ему сказали – найди Сера Беара, а тот, как услышал, так и зовет.

Мы сидим в зеленке, радист мой: «Товарищ командир, тут что-то странное… Какого-то Цербера ищут». Я плечами пожал – хер его знает, может, из другой части кого потеряли. И молчу. Сутки стучали, ответа нет. Они пустили группу по следам, а мы случайно от маршрута отклонились, чтобы на засаду не нарваться. Группа прошла – нас нет. В эфире – тишина. А я мало того, что не ответил, вообще заглох, аккумулятор намочили. В штабе – кипиш. А мы спокойненько дошли и, как положено, ночью, вышли к блок-посту. Встречали нас как живых мертвецов. Начальник штаба прискакал чуть не в трусах, морду мне бить кинулся… Переволновался. А я что – я ж не виноват. Радиста вытащили, все выяснили… С тех пор я Цербер.

Подъехали к спуску, чуть в сторону – и остановились у лесной хижины. Окна – почти по земле, крыша – втрое выше стен.

– Да уж, – рассмеялась Жанна, – прям хоромы белокаменные.

– Мы тут вчетвером однажды всю зиму прожили. Забрать нас не успели, а потом зима, никакой техникой не залезешь. Набрели на эту зимовку. Тут и жили. То охотой, то рыбалкой. Когда поняли, что до весны тут останемся, пошли колодец копать, чтобы зимой не за три версты за водой ходить. Холодно, земля стынет быстро, мы ее то топором, то ломом. А потом Якут предложил баньку поставить. Ну вот. Силы много, дури еще больше. Поставили, да потом чуть не угорели. Давай переделывать. Баню мы отладили уже почти к весне. Зато теперь века простоит.

Вылезли из машины, стали осматриваться. Жанна заметила, что походка у Сергея стала другой, осторожной – ступая на чуть согнутых коленях, он шел вперед, внимательно осматривая округу.

Подойдя к домику, остановил Жанну жестом – стой, мол. Вошел внутрь, загремел чем-то. Вышел, улыбаясь – все нормально.

Тут Жанна увидела чудовище, мохнатое и огромное, которое неслось в их сторону. Жанна закричала «Берегись!», Сергей молниеносно развернулся, присел. Громадная, ростом с небольшого пони, собака с разбегу прыгнула мужчине на грудь, неистово мотая вокруг себя недлинным, лохматым хвостом, облизывая его лицо, поскуливая от радости.

– Вис! Чертяка! Вот это ты вымахал!

Пес подпрыгивал, повизгивал, падал на бок, на спину, вскакивал, вертелся волчком, сбивая с ног, и снова облизывал руки Cергея, пытался дотянуться до лица, ткнуться носом хоть в коленку – только бы он продолжал его гладить и чесать.

Чуть погодя, Сергей схватил пса за морду и сказал:

– Пошли знакомиться.

Он отпустил собаку, направился к Жанне. Пес шел рядом, осматривая ее и принюхиваясь. Жанна обомлела. Она очень боялась собак, тем более таких огромных.

– Ты его не должна бояться. Он невероятно умный. Просто большой. Протяни руку!

Жанна выставила руку вперед, сердце остановилось.

Пес немного с опаской подошел к ее руке, обнюхал, замер, ткнулся лбом в ладонь и вдруг лег перед ней, подняв вверх лапы. Жанна присела, провела рукой по мягкой шерсти, погладила теплое пузо, почесала шею. Пес подставил ухо, затем резко поднялся, снова вернулся к хозяину, стал вертеться под ногами.

Разгрузились, Жанна занялась уборкой хижины и приготовлениями к ночлегу. Сергей развел огонь, притащил мясо, достал припасы. Наведя порядок в хижине, женщина вышла на улицу; Сергей и Жанна вместе приготовили еду, накипятили чаю, сели ужинать. Где-то стучал дятел, неподалеку выводила рулады птица. Тишина. Небо, полное звезд. Светло, как днем.

– Завтра к вечеру будет дождь. Видишь вон те облака над горизонтом. Это граница. Боюсь, застрянем надолго. Дальше дорога – сплошная глина. Чтобы не увязнуть сильно, нужно будет подождать. Иван должен вроде завтра прийти, дождемся его, там будет видно.

Сергей встал, пошел к сараю – Жанна услышала стук топора. Сама сидела, смотрела на звезды…

Сергей появился неожиданно:

– Дорога была трудная, поэтому мыться и спать! – безапелляционно заявил он.

Жанна послушалась. Стала собирать со стола, мыть посуду и заносить ее в дом. Пока не заметила, что Сергей раскладывает палатку.

– Зачем палатка? Там в доме огромная лавка, нам хватит места, – удивленно спросила женщина.