Текст книги "Нажимая клавиши (сборник)"

– Товарищ контр-адмирал! – в голосе Марины Андреевны послышались металлические нотки. – Теряем время! Я жду конкретных инструкций от специалистов по ядерному оружию!

Наконец связь была передана в руки ученых-ядерщиков, и на «птичьем» научно-техническом языке начался их бурный диалог с пилотами кибертавров. Речь шла о видимой или осязаемой датчиками и средствами объективного контроля Сивки и Бурки конструкции ядерного устройства. По первому же требованию в диалог включались инженеры-эксплуатационники аэробуса со своими электрическими схемами и чертежами.

По результатам анализа конструкции ядерного устройства ученые-ядерщики сделали вывод, что стопроцентно эффективным способом нейтрализовать атомную бомбу является отключение ее и от бортовой сети самолета, и от штатного внутреннего источника питания, от которого питается первичный тротиловый запал ядерного заряда. В этом случае сигнал на подрыв от спутникового телефона, даже преодолевший все уровни контроля доступа, не позволит активировать первичный детонатор ядерного устройства.

Но вот добраться до штатного автономного аккумулятора, находящегося не только внутри наверняка защищенного пиропатронами от взлома контейнера для дипломатической почты, но и спрятанного внутри корпуса ядерного устройства, без привлечения обученного персонала и специального оборудования не представлялось возможным. Специалисты-ядерщики предупредили, что даже в лабораторных условиях подобная операция была бы чрезвычайно опасна несанкционированным взрывом ядерного заряда.

– Эх вы, мужики-мужики… вашу мать! – крепко выразилась Марина Андреевна. «Ать!.. Ать!.. Ать!..» – эхо долго разносило по мировой паутине отборные сокровища русского фольклора. – Ну что же вы, светила российской науки и техники? Что бы вам ни поручили, всё у вас только царь-бомбы получаются! Всё – только для войны! Неужели вы ничего не можете сделать с этим чертовым аккумулятором ради мира? Ради жизни и любви? А?

– Властью, данной мне командованием Центра, – в голосе Латышевой отчетливо слышались металлические нотки, – приказываю приступить к плану B:

1. Майору Сабурову установить прямую связь с командиром экипажа А-320 и контролировать пошаговое исполнение плана В. Вам, летчикам, проще будет друг с другом договориться.

2. Экипажу совершить аварийную посадку аэробуса на воду в районе ближайшего туристического судна среднего класса, имеющего достаточный запас спасательных средств.

3. Экипажу оповестить капитана туристического судна и вместе с матросами высадить пассажиров аварийного самолета на спасательные плоты.

4. По истечении контрольного времени экипажу сознательно затопить аварийный самолет в море. Не успеем сами – за нас это сделают уполномоченные военные специалисты.

5. Затем следует самостоятельно отогнать все плавсредства как можно дальше от аварийного самолета.

6. Администрации прибрежных районов оповестить население и подготовиться к возможно последующему за взрывом цунами.

– И наконец, останется только сложить ручки и ждать дистанционного подрыва ядерного заряда террористами. «Грязная бомба» в Черном море – все же меньшее зло, чем ядерный взрыв над лучшими землями Кубани! – заявила Латышева. – Разделять на живых и мертвых придется уже не нам, а Вседержителю. Кто уцелеет – молодец, тот еще поживет и за себя, и за того парня!

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться? – спросил Егор нарочно тихим голосом, опасаясь в этот драматический момент явно перечить «железной леди Марине». – У меня есть другая идея! А что если принудительно изменить эталонные боевые коды доступа к бомбе прямо в программе контроля доступа спутникового телефона? Ведь тогда террористы, не зная новых кодов, сами не смогут активировать ядерное устройство! Я, конечно, не программист, но мне представляется, что это возможно реализовать даже дистанционно, с помощью инструментов кибертавра…

Не успел Егор закончить свое предложение, как по Центру прокатилась волна скоротечных консультаций с IT-специалистами, обсуждений между учеными-ядерщиками и программистами. Латышева запросила мнение Центра. Предложение оказалось вполне реализуемым, и закипела работа. Через несколько минут были готовы техническое решение и его программная реализация. Изменения в программе контроля доступа и инструкции по их установке немедленно передали Латышевой.

– Отставить план В! – приказала Латышева задрожавшим от напряжения голосом. – Майор, раз твоя инициатива, тебе и реализовывать предложенное! Егорушка, только прошу тебя, не ошибись! Исправлять ошибки уже будет некогда, да и некому… – мягкую просьбу Марины Андреевны Егор воспринял с не меньшим пиететом, чем выслушивал бы подрасстрельный приказ Сталина № 227 «Ни шагу назад!» 1942 года.

Хотя общее время полета А-320-го уже приближалось к завершению, на самом деле самолет уже более двух часов кружил над Черным морем. И некоторые наблюдательные пассажиры даже начали задавать стюардам вопросы, принимает ли Москва и на сколько опаздывает самолет.

Не успел Егор закончить процедуру установки изменений и перезапуска программы контроля доступа к запалу со спутникового телефона, как на этот же телефон от террористов поступил сигнал синхронизации времени и тестирования канала связи. Но попытка Центра дистанционно определить, откуда поступил звонок, оказалась неудачной, так как без специального оборудования на борту самолета проследить все происходящие переадресации звонков не представлялось возможным. Поэтому синхронизацию прервали якобы из-за сбоя связи.

– Немедленно подключить сканирующее спецоборудование к капсуле Сабурова! – скомандовал контр-адмирал Чалов. – Будем искать террористов в мировой паутине, когда они прозвонятся для исполнения задуманного ядерного взрыва! Но мы их рано или поздно все равно найдем, даже если они спрячутся на Луне!

После того как ядерный заряд на борту был обезврежен, аэробус А-320 был безотлагательно посажен в аэропорту Ростова-на-Дону, отбуксирован на дальнюю стоянку, оцеплен тремя рядами полицейских и специальной техники. Пассажиров известили, что у их самолета была обнаружена техническая неисправность навигационного оборудования, и все пассажиры тотчас были эвакуированы в здание аэропорта.

По всем плазменным панелям залов ожидания аэропорта передавали сообщения о катастрофе аэробуса А-321, летевшего из Шарм-эш-Шейха в Санкт-Петербург. А о московском А-320-м в новостях не было сказано ни слова.

Через полтора часа ошарашенных последними новостями об авиакатастрофе пассажиров еле-еле успокоили и отправили в Москву на запасном аэробусе А-320.

Награждение

Несмотря на то что «День программиста» не был признан официальным профессиональным праздником в России, в актовом зале Академии царило праздничное настроение. Так уж совпало, что именно на этот день выпал очередной «маленький» юбилей еще очень молодого Центра. Множество собравшихся на торжественную часть сотрудников Центра были при полном параде и гордо дефилировали в фойе с орденами и медалями на груди. Предполагалось, что сегодня не в Кремле, а именно здесь, в приватной обстановке закрытой организации, пройдет очередное награждение государственными наградами сотрудников, отличившихся в недавних спецоперациях. Ожидалось, что награждать прибудет сам президент. Поэтому и в фойе, и на небольшой сцене все было украшено государственной символикой и множеством живых цветов.

– Привет, майор, – с восхищением глядя на орден Мужества и еще несколько медалей на груди Егора, приветствовал подполковник Сизов, проходивший мимо под руку со своей нарядной супругой. – Ну ты молодец, Егор! «Мужество» – это за что у тебя?

– За Цхинвал… А у тебя, Гриша, за что такой же орден? – спросил Егор, но не дождался ответа, ибо увидел, как к нему через весь зал, звонко постукивая каблучками, направляется его потрясающая невеста Марина Андреевна. И он шагнул ей навстречу.

Дефилирующие по кругу фойе сотрудники невольно расступались перед «железной леди Мариной». Ибо невозможно было удержаться и не остановить взгляд не только на ее стройной фигуре, одетой в строгий темно-зеленый костюм, но и на старинном изумрудном ожерелье у нее на шее, а главное – на блеске множества орденов и медалей у нее на груди.

– Марина Андреевна, вот это у вас «иконостас»! Рядом с вами прямо стыдно стоять, как будто голому, – рассыпался Егор в комплиментах. Но на ушко улыбающейся Марине он прошептал: – Как же тебе идет это фамильное изумрудное ожерелье, к твоей благородной шее и к твоей потрясающей кремовой коже, а особенно к твоим бездонным глазам цвета моря! – и этим полушепотом Егор искупил перед Мариной все свои сомнительные комплименты.

– Но ты-то каков, майор, тоже не «пальцем делан», – улыбнулась Марина и показала на орден Мужества на груди Егора. – А сегодня у тебя появится еще один орден – за «ядрену бомбу». Я точно знаю – сама видела «Постановление…» на столе у Чалова.

Справедливости ради следует добавить, что среди награжденных орденом «За заслуги перед Отечеством» будет не только Егор, но и подполковник Сизов, да и сама Марина Андреевна получит уже свой третий орден «За заслуги перед Отечеством». Орденами и медалями будут торжественно награждены многие-многие другие участники последней уникальной спецоперации Центра.

Долгожданная неожиданность

– Здравствуй, милая моя, – открыв дверь своей квартиры, Егор расплылся в улыбке, обнимая свою невесту, которая сегодня пришла с работы раньше него, так как была на регулярном годовом профессиональном медосмотре. – А я сегодня купил настоящий летающий малогабаритный беспилотник для Андрюхи. Вот обрадуется наш будущий космонавт, когда мы к нему нагрянем.

– Как же я по тебе соскучилась, Егорушка, – Марина Андреевна повисла у него на шее. – Даже кассирша в магазине это просекла и все меня подначивала, мол, выбирай, девонька, для своего мужика натуральное мясо помясистее да зелени грузинской побольше…

– Зелень я обожаю, но тебя я обожаю еще больше!

– Не ожидала, что ты такой дамский угодник. Буду ревновать к самой себе! Ладно, ужин уже готов, сейчас я тебя покормлю, – засуетилась Марина вокруг своего Егорушки. – А у меня хорошая новость. Даже две новости! Первая – нас с тобой направляют на две недели в командировку для изучения и освоения обстановки на месте будущей серьезнейшей виртуальной операции. Угадай куда? – Марина Андреевна таинственно заулыбалась.

– Ну, судя по добровольно обязательным курсам арабского языка в нашем Центре, наверное, в пустыни Сирии, Катара или к саудитам…

– Нет, не угадал, не угадал… – Марина запрыгала от нетерпения.

– Неужели в Мали, попрактиковаться во французском?

– Нет, нас направляют в Брюссель, в столицу НАТО! Именно там сейчас нас терпеливо дожидаются наши Буцефал и Росинант. Но ведь от Брюсселя и до воспетого поэтами города любви – Парижа рукой подать! – хитро подмигнула Марина Андреевна.

– О как! Моей невесте захотелось в город любви? Я же буду ревновать тебя к каждому французу и даже к самому себе! – Егор шутливо заломил руки а-ля Пьеро. – А какая же тогда вторая новость? Небось еще более сногсшибательная?

– Я беременна, – выдохнула Марина Андреевна со слезами на глазах.

Буцефал и Росинант в логове НАТО

Наконец-то Буцефал и Росинант, погруженные в «мертвую спячку» еще внутри серверов комплекса «Иджис» на «Дональде Пуке», прибыли в Научно-технический центр НАТО под Брюсселем. Все оборудование комплекса «Иджис» с невезучего «Дональда Пука» было доставлено сюда для проведения расследования того самого злополучного инцидента, когда во время рандеву с российским бомбардировщиком СУ-24РЭ, оборудованным комплексом «Хибины», вся аппаратура комплекса «Иджис» неожиданно отключилась.

Когда после лабораторной проверки и покомпонентной компьютерной диагностики каждого блока комплекса «Иджис» всё оборудование было вновь смонтировано и американские инженеры подали на него электропитание, Буцефал и Росинант моментально «ожили». Но сразу же затаились «тише воды, ниже травы», чтобы избежать бесславной участи Маты Хари, Анны Чапман, Клауса Фокса, супругов Розенберг и многих других раскрытых в прошлом реальных шпионов-неудачников. И только через четыре часа после непрерывного тестирования натовскими экспертами комплекса «Иджис» во всех рабочих режимах Буцефал и Росинант, решились «шевельнуться». Действуя по заложенной программе автопилотирования после пробуждения, кибертавры попытались «пинговать» сеть, чтобы определить, имеются ли общедоступные каналы связи с внешним миром из Научно-технической лаборатории НАТО, где проверялся «битый» комплекс «Иджис».

Если ответ на этот вопрос был отрицателен, тогда оставалось только ждать, когда ситуация для кибертавров улучшится. Если же такие каналы связи обнаружились бы, то в соответствии с программой автопилотирования следовало выяснить, куда они ведут и прослушиваются ли через них контрольные сигналы российских спутников глобального позиционирования «Глонас». А самое главное – доступна ли шифрованная связь с российскими военными спутниками серии «Орион», через которые и предполагалось поддерживать контакты с нашим подмосковным Центром и восстановить дистанционное пилотирование кибертавров Буцефала и Росинанта.

Кроме того, в соответствии с программой автопилотирования следовало ответить еще на массу второстепенных «вопросов-от-дурака» типа:

• А не открыт ли случайно где-то рядом доступ к Wi-Fi через чей-то личный смартфон?

• Нет ли случайно какого-то иного выхода из данной секретной лаборатории в Интернет? Как это иногда и у нас в России бывает…

• Нет ли каких-то других уязвимостей и нарушений персоналом принятых норм кибербезопасности?

Если хоть на один из этих «вопросов-от-дурака» возникал положительный ответ, грех было этим было не воспользоваться!

Но рабочий день в лаборатории Научно-технического центра НАТО уже закончился, и общее электропитание у комплекса «Иджис» снова было полностью отключено. Следовательно, про предписанную инструкциями отправку кибертаврами в Центр кодового сигнала типа «бабушка захворала» пока не могло быть и речи. Поэтому и ответы на все эти животрепещущие вопросы также пока откладывались.

На другой день, после включения электропитания, Буцефалу и Росинанту наконец удалось получить положительные ответы на некоторые из поставленных программой автопилотирования вопросов. В Центр через российские спутники были отправлены кодированные сигналы-маяки, позволяющие определить координаты позиционирования кибертавров в мировой паутине.

Когда долгожданные сигналы в Центре были получены, контр-адмирал Чалов после доклада начальника связи моментально прервал затянувшееся совещание и срочно вызвал подполковника Латышеву.

– Марина Андреевна, ваши застоявшиеся «скакуны» уже в столице НАТО. Скоренько собирайтесь и на цыпочках – на цыпочках! – прямо к ним в «логово»! Пора переводить Буцефала и Росинанта в более надежное место, как мы с вами уже спланировали, пока их не отправили на металлолом вместе с «битым» «Иджисом». Желаю вам удачи!

– К черту! – машинально ответила Латышева, поглощенная предстоящей тонкой и опасной операцией. – Простите… Слушаюсь, товарищ контр-адмирал!

– С богом, доченька моя…

Уже лежа в капсулах и репетируя многократно обговоренную тонкую, но очень сложную, непредсказуемую и опасную операцию, Егор и Марина молчали. Они старались предусмотреть многие важные мелочи и не забыть аксессуары, инструменты и приспособления, которые им могут потребоваться в сложных и, возможно, неожиданных обстоятельствах. Целых два дополнительных стеллажа было приставлено к их капсулам и забито вспомогательным сетевым оборудованием и необходимым запасным снаряжением.

Втайне от пилотов контр-адмирал приказал даже подготовить специальный реанимобиль, который был укомплектован по последнему слову медицинской науки и техники. Дежурная медицинская бригада также была подобрана из лучших врачей Центра.

– Товарищ подполковник, а березовый веничек возьмем? – неуклюже попытался Егор разрядить напряженную атмосферу перед вылетом. – Отдерем в баньке натовских «партнеров» березовыми веничками! Как Наполеона при Березине! Вот тогда они, может, и станут покладистее и перестанут вещать о русской угрозе!

– Не смешно, майор… Да и не перестанут они… – даже не улыбнулась Латышева. – Этими угрозами они военный бюджет выбивают.

После восстановления подключения к Буцефалу и Росинанту и первичного тестирования «оживленных» кибертавров Марина и Егор почувствовали себя снова в привычной боевой атмосфере, и напряжение ускоренной предполетной подготовки спало. Спутниковая разведка конфигурации окружающей кибертавров сети связи показывала наличие вблизи от Научно-технической лаборатории НАТО как минимум трех дата-центров. Но специализация каждого из них, принадлежность, предметная направленность и степень строгости контроля уровня доступа к хранилищам данных были пока неизвестны. Предстояло сначала ответить на эти важные, но далеко не простые вопросы, а уже потом искать варианты для дальнейшего проникновения в них с поиском места для последующей длительной дислокации.

– Майор, – сообщила Латышева, – я нашла укромное местечко на входе RAID-контроллера одного из серверов межсетевых экранов. Предлагаю временно разместиться там.

– Ох, не успели! Осторожно, товарищ подполковник, – предупредил Егор, – к нам от ближайшего дата-центра приближается антивирусный сторож фирмы «Симаннтек».

– Майор, предъяви ему сертификат от «Каспера». Может, тогда он отвяжется? – предложила Латышева. – Но нам обоим надо быть настороже!

– Отстал, кажется… – ответил Егор. – Но я попутно выяснил у него, что ближайший дата-центр является как раз архивом НАТО, а соседний – самым интересным для нас, так как относится к Центру оперативного командования НАТО.

– А третий дата-центр – это вотчина Еврокомиссии, – передали Латышевой подсказку из подмосковного Центра. – Но имейте в виду, что, не зная правильных ответов опознавателя НАТО «свой – чужой», в первые два натовских центра вам лучше вообще не соваться!

– Майор, а по наши головы, кажется, мчится настоящая виртуальная полицейская облава! – предупредила Латышева. – По-видимому, сторож «Симаннтек» заинтересовался твоими расспросами и поэтому стал проверять тебя натовским опознавателем «свой – чужой». Делай, как я! – крикнула Латышева, распаковывая свой защитный архив и рассыпая из него вокруг кибертавров заранее припасенную вирусную мелкоту. – А пока облаве будет чем заняться с этой прилипчивой вирусной заразой, мы с тобой резко ускоряемся и мчимся в сторону дата-центра Еврокомиссии. Я слышала еще на инструктаже, что там на самом деле не контролируемый должным образом «проходной двор», оставленный специально для всех 29 европейских «напыщенных индюков» и их многочисленных свит с безразмерными амбициями и апломбом. Поэтому именно там, в дата-центре Еврокомиссии, мы и будем искать относительно безопасный укромный уголок. При бегстве нам с тобой, Егор, крайне важно не выскочить за пределы охраняемого виртуального периметра правительственного квартала, куда мы пробирались через Крым с такими многочисленными оказиями.

– Кажется, избавились от погони! – перевела дыхание Латышева, как будто действительно бежала стометровку. – Теперь нам срочно надо бы найти подходящее укромное местечко для организации в столице Европы виртуальной «российской базы» кибертавров. И я, кажется, уже нашла подходящую площадку, похожую на «коврик при входе». Здесь нас будут искать в последнюю очередь! Майор, делай, как я!

После консервации и маскировки кибертавров Латышева упрекнула Егора:

– Но, майор, ты же сам спровоцировал сторожа на проверку тебя опознавателем. Надо бы нам здесь, «в Европах», поаккуратнее задавать вопросы кому ни попадя на английском языке! Здесь все-таки Бельгия – страна франкофонов, у которых еще не забыты исторические противоречия с англосаксами. Егор, когда же ты наконец будешь совершенствовать свой французский?

– В Париже, товарищ подполковник… В Париже!

Увидеть Париж и…

Рано утром Марина с Егором приехали в Париж на скоростном поезде из Брюсселя, чтобы во время своих редких выходных насладиться парижским воздухом любви, неоднократно воспетым многими знаменитыми поэтами и шансонье. Перекусив в одном из уличных кафе свежевыпеченными круассанами и ароматным кофе со сливками, они вышли прогуляться на набережную острова Сите, полюбовались величественной архитектурой собора Нотр-Дам де Пари, посидели в тенистом скверике Вер Галан. С восторгом вспоминая знакомые по разным фильмам места под знаменитыми мостами Сите, они под звуки аккордеона и голос Ива Монтана прокатились по Сене на местном речном трамвайчике «Бато Муш» и вместе с разноязыкой и экспрессивной толпой туристов со всего света послушали «историю любви», которую уже более 60 лет рассказывают местные экскурсоводы.

Однако они находились в Париже под вымышленными именами и, следуя предписаниям службы внешней разведки, Марина не раз дергала Егора за рукав, чтобы им не попасть в поле зрения фотокамеры очередного японского фаната селфи. Ведь они, играя роль влюбленной пары, выполняли здесь важное секретное задание без прикрытия. Конечно, играть свои роли им было совсем нетрудно, они же были влюблены друг в друга на самом деле. Неспешно прогуливались по узким улочкам Парижа с неизменными мини-базарчиками, с множеством книжных и сувенирных лавок, они наконец нагуляли аппетит. До представления американской группы Eagles of Death Metal в одном из парижских концертных залов оставалось еще достаточно времени. И Марина с Егором зашли в ближайший ресторанчик, чтобы не торопясь насладиться еще и изысками знаменитой французской кухни. И они наслаждались…

Они держали друг друга за руки и смотрели друг на друга влюбленными глазами, как будто в последний раз. У Егора на языке прилипчиво вертелся куплет из старинной казачьей песни:

 
Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся,
И сердце девичье забьётся
С восторгом чувств – не для меня.
 

Он эту песню очень любил, но никак не мог до конца осмыслить, почему же в ней такой трагичный финал. И Егор гнал внутреннюю тревогу от себя, чтобы его невеста это беспокойство ни капельки не почувствовала. Но Марине передалось тревожное завихрение биополей, которое можно было уловить только в состоянии абсолютного взаимного проникновенного счастья, в котором она пребывала. И она тоже начала инстинктивно опасаться, что счастье это не вечно и рано или поздно полнота и острота ощущений будут спадать и когда-нибудь закончатся.

Но ни Егор, ни Марина не могли и подумать, что это случится так скоро…

Как сообщило на другой день, 14 октября 2015 года, агентство Франс Пресс, «президент Франции Франсуа Олланд и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон с глубокой скорбью посетили разгромленный террористами парижский концертный зал «Батаклан», где накануне выступала американская группа Eagles of Death Metal. Неизвестные в масках ворвались в зал через главный вход и под крики «аллах ак бар» без разбора открыли огонь по зрителям. Погибло более 110 человек». Впоследствии опознание представителями российского посольства подтвердило, что среди них были Егор и Марина, прибывшие в Париж под вымышленными именами.

Наутро все парижские газеты перепечатали фотографию из разгромленного зала «Батаклан», добавив свои комментарии к ней: «Это была молодая пара из России, которая, будучи уже смертельно раненными, во время своего последнего страстного поцелуя были добиты одним контрольным выстрелом в обе головы сразу».

Большинство комментариев к этому фото, конечно, не отличались ни тактом, ни политкорректностью, но самым точным комментарием, пожалуй, были прощальные слова Джульетты из Шекспира:

 
О жадный! Выпил всё
И не оставил мне ни капли…
Тебя я прямо в губы поцелую.
Быть может, яд на них еще остался…
 

2016 г.