Текст книги "Потрошитель"

3

Несколько часов спустя у меня ужасно болели ноги и кружилась голова. Чувство долга не позволило мне оставить Джорджа, и все утро мы провели, бегая между конторой стряпчего и примерочной портного. Кроме того, мы побывали на нескольких деловых встречах и посетили магазины. Теперь на мне красовались парусиновые брюки и белая рубашка с Сэвил-Роу[2]2
  Savile Row – улица в Лондоне, знаменитая своими швейными ателье, производящими высококачественную одежду.


[Закрыть], а в руках я держал еще несколько свертков с одеждой. Несмотря на всю щедрость и великодушие Джорджа, я отчаянно рвался поскорее от него избавиться. Все, о чем я мог думать во время примерок, было окровавленное, разодранное в клочья платье убитой девушки.

– Хочешь, я подвезу тебя к твоим родственникам? – спросил Джордж, ступив на мостовую и кивая проезжавшему свободному экипажу. – Ты никогда не говорил, где они живут.

– Нет, спасибо, я сам справлюсь, – торопливо прервал я его, едва коляска остановилась у края тротуара. Последние несколько часов меня мучили такие мысли, что, узнай о них Джордж, волосы на его голове стали бы дыбом, и он бы поседел в одно мгновение. Я винил Дамона в том, что он испортил мне день, который обещал быть лишь приятным развлечением.

Смущенный, я отвел глаза в сторону, чтобы не видеть растерянное выражение лица Джорджа. Где-то вдалеке, через пару кварталов можно было различить очертания собора Святого Павла. Я помнил это здание с тех пор, как в детстве делал его наброски, мечтая стать архитектором. Я всегда представлял собор белым и сверкающим, но в действительности он оказался зданием из тусклого грязноватого известняка. Весь город, казалось, был покрыт грязью, и сажа тонким слоем въедалась в кожу людей, а солнце загораживали серые мутные тучи.

Как вдруг небеса словно разверзлись, и первые крупные капли дождя упали на асфальт. Будто судьба подсовывала мне удобный шанс и напоминала, что пора послушаться голоса своей интуиции и сбежать от Джорджа.

Возница то и дело нетерпеливо взмахивал кнутом, порываясь ехать. Мне пора было решаться.

– Сэр, дальше я отправлюсь сам, – сказал я, каждой клеточкой ощущая, как Джордж сомневается, стоит ли отпускать меня одного. Кучер тут же соскочил с козел и рванулся помочь мистеру Эбботу сесть в черную блестящую карету.

– Что ж, наслаждайся, – пожелал мне мистер Эббот и поднялся по ступеням внутрь. Возница хлестнул лошадь, и экипаж загрохотал вниз по мокрой мостовой.

Я огляделся. Всего за несколько минут, пока мы с Джорджем разговаривали, улицы вокруг опустели. В своей легкой рубашке я уже начинал дрожать от холода. Погода полностью соответствовала моему настроению. Махнув рукой, я остановил свободный экипаж.

– Уайтчепел, – уверенно приказал я, и сам удивился, как легко это слово слетело с моих уст. Я ведь планировал ехать на поиски Клуба Профессионалов и Дамона. Что ж, я обязательно туда отправлюсь. Со временем, но не сейчас. А сейчас я хотел увидеть собственными глазами место, где произошло убийство.

– Слушаюсь, сэр, – ответил кучер, и мгновение спустя мы уже мчались по запутанному лабиринту лондонских улиц.

* * *

После долгих блужданий возница наконец высадил меня на углу улицы, вдоль которой развернулась обширная стройка нового моста. Оглядевшись, я увидел лондонский Тауэр. Крепость на вид была гораздо меньше, чем я ожидал. Флаги на башнях не развевались на ветру, а висели мокрыми тряпками, с которых стекали струи проливного дождя. Но я был здесь не на экскурсии. Отвернувшись от реки, я направился на улицу Старьевщиков, одну из тех извилистых, грязных и мрачных улочек, что словно сетью покрывают Лондон.

Я сразу ощутил, насколько сильно эта часть города отличалась от той, куда ездили мы с Джорджем. На мокрой и скользкой булыжной мостовой повсюду валялись гнилые овощи. Грубо сколоченные, кривые домишки громоздились, едва не налезая друг на друга. Все вокруг пропиталось металлическим запахом крови, и неясно было, то ли убийство тому виной, то ли воздух наполняют испарения множества людей, вынужденных жить в такой немыслимой тесноте. Вокруг было пустынно и мрачно. Лишь время от времени из какого-нибудь дома вдруг высовывалась шлюха и тут же пряталась назад. Мне стало совсем жутко, и я весь дрожал от страха. Ускорив шаг и стараясь поскорее миновать открытое пространство, я направился к ближайшему пабу.

Войдя внутрь, я оказался в почти полной темноте. На шатких неуклюжих столиках горело всего несколько свечей. У барной стойки сидела небольшая группа мужчин. Еще я разглядел в дальнем углу кучку женщин; их яркие платья и праздничные шляпки резко контрастировали с мрачным помещением. Перед каждой стояла какая-то выпивка. Эти женщины были похожи на экзотических птиц, запертых в клетку в зоопарке. Все молчали. Я занервничал и невольно стал крутить на пальце кольцо с лазуритом, разглядывая, как лучи света, преломляясь в нем, разбегаются радугой на посыпанном песком дубовом полу.

Стараясь вести себя незаметно, я пробрался к барной стойке и осторожно вскарабкался на высокий табурет. Воздух в помещении был спертый, пахло сыростью. Я задыхался и, пытаясь справиться с духотой, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и распустил галстук. Оглядевшись, я поморщился от отвращения. По моим представлениям, это было совсем не то заведение, завсегдатаем которого мог оказаться Дамон.

– Ты один из этих – газетчиков?

Я не заметил, как по ту сторону стойки вдруг возник мужчина. Видимо, это был хозяин заведения, он же выполнял здесь и роль бармена. Я попытался разглядеть его в полумраке. Один из его передних зубов был золотым, а рядом зияла дыра. Его волосы торчали серыми неопрятными клочьями. Я потряс головой, пытаясь прогнать наваждение. Я только начинаю входить во вкус крови. Эта фраза врезалась в мой мозг. Дурацкая шутка, которую мог оценить только Дамон. Он обожал поиграть в игру «Разоблачи себя!». Ему нравилось проверять, угадает ли хоть кто-нибудь в нем вампира. Но никто ничего не замечал. Все были слишком ослеплены и очарованы им.

– Эй, приятель! – Бармен с любопытством разглядывал меня, машинально перекладывая с места на место замызганную матерчатую салфетку. – Ты один из этих, газетчиков? – переспросил он.

– Нет, и я, кажется, заблудился. Клуб Профессионалов здесь где-то неподалеку? – задал я вопрос, уже зная на него ответ.

Ха! Ты че, смеешься?! Клуб Профессионалов – это приличное заведение! Для настоящих джентльменов. Туда кого ни попадя не пускают. Таким, как мы, туда дороги нет. Да и тебе тоже, хоть ты и напялил эту модную рубашонку. Придется тебе заливать печаль-тоску старым добрым элем! – И он захохотал, разинув рот, в глубине которого сверкал еще один золотой зуб.

– Так, значит, Клуб Профессионалов не здесь находится? – поинтересовался я снова.

– Нет, приятель. Эта лавочка поближе к Стренду, они там все красуются. Там собираются эти модные и богатые хлыщи во фраках, когда хотят подурить. А уж когда хотят согрешить, то приходят к нам, сюда, – и он снова захохотал. Изобразив разочарование, я отвернулся. Дамона мне здесь искать бесполезно. Хотя…

– Налейте-ка мне пива, пожалуйста! Темного эля, – попросил я бармена.

Внезапно меня осенило. А что, если мне удастся разговорить этого человека и с его помощью нащупать ключ к разгадке страшного убийства Мэри-Энн? Выяснить, кто виноват в ее гибели. Кто или что. Потому что, если виновником окажется Дамон, я найду способ преподать ему урок, который он должен был усвоить много лет назад. Я не стану убивать его или сжигать на костре. Но, по правде сказать, если уж дело дойдет до того, что он будет у меня молить о пощаде, смогу ли я причинить ему зло?

Да. Ответил я сам себе, ни секунды не раздумывая.

– Что ты сказал? – удивленно переспросил бармен, и я вдруг понял, что размышляю вслух.

– Только то, что этот эль мне очень нравится, – я изобразил на лице довольное выражение.

– Вот и хорошо, парень, – примирительно произнес бармен, подставив мою кружку к одному из многочисленных кранов, что были встроены в стенку за барной стойкой. – Вот тебе, пей на здоровье, – и он подал мне свежее пенящееся пиво.

– Спасибо. – Я взял кружку и пригубил, делая вид, что пью. Но я лишь дал жидкости стечь по губам. Сейчас я не мог позволить себе выпить. Мне надо было быть начеку.

– Значит, ты не газетчик, парень? Но ты ведь и не из здешних краев, верно я примечаю? – продолжал свои расспросы бармен. Он уперся локтями в стойку и с интересом разглядывал меня своими выцветшими глазами с множеством кровавых прожилок.

В последнее время я мало с кем общался, кроме Эбботов, поэтому совершенно упустил из виду, что мой виргинский акцент мгновенно выдает меня.

– Я американец, – коротко бросил я в ответ.

– И ты притащился сюда? В Уайтчепел? – скептически поинтересовался бармен. – Учти, парень, у нас тут сейчас убийство расследуют!

– Кажется, я читал об этом в газетах, – сказал я, пытаясь выглядеть равнодушным. – Ну и кого же они подозревают?

Вместо ответа бармен снова громогласно расхохотался и так сильно стукнул своим гигантским кулаком по стойке, что мое пиво едва не выплеснулось из кружки.

– Нет, вы слыхали?! – обратился он к пестрой компании мужчин, расположившихся в другом конце бара. Казалось, их всех занимала только собственная выпивка. – Он желает знать, кто убийца!

При этих словах мужчины тоже засмеялись.

– Простите, что-то не так? – смущенно спросил я.

Да мне просто смешно, – весело ответил бармен. – Это ведь тебе не какой-то там воришка, который кошельки тырит или сумочки. Это же дьявольский убийца! Зверюга! Если бы хоть один из нас знал, кто он такой, неужели ты думаешь, мы не побежали бы прямехонько в Скотленд-Ярд или в любое другое отделение лондонской полиции, чтобы рассказать им? Это убийство нам весь бизнес убивает! Тот монстр всех наших девчонок напугал до полусмерти! – Тут он понизил голос и бросил быстрый взгляд на стайку девушек в другом конце бара. – Но, между нами говоря, я так считаю, что мы все тут в опасности. Сейчас он охотится на девчонок, но кто рискнет сказать, что он потом и за нас не возьмется? Ножик в руку – и ты покойник, – с этими словами бармен, словно для большей наглядности, энергично взмахнул указательным пальцем поперек горла.

«Вряд ли это нож», – чуть было не сказал я в ответ, но вместо этого лишь продолжал молча слушать, не сводя с парня глаз.

– И ведь ему мало горло перерезать. Почему, думаешь, он выковыривает у девчонок кишки? Он же садист. Ему мало просто убить, ему нужно пытать их. Ему нужна кровь, – сделал он мрачный вывод.

Как только бармен упомянул про кровь, я машинально провел языком по зубам. Пока с ними было все в порядке. Они не росли и не набухали. Оставались человеческими.

– Но хоть какие-то зацепки у них должны быть? Эти убийства просто ужасающе жестокие, – я скривился от отвращения.

– Ну… – Бармен понизил голос почти до шепота и от напряжения сдвинул брови. – Для начала, ты точно не врешь? Ты не из этих бумагомарак? Не из «Гардиана» или еще какой-нибудь газетенки? Точно?

Я твердо кивнул вместо ответа.

– Ладно. Кстати, меня Альфред зовут, – сказал бармен и протянул мне руку. Я пожал ее, но своего имени в ответ не назвал. Он вряд ли это заметил, по тому что тут же продолжил: – У нас тут жизнь не такая вся шикарная и правильная, как у вас там, за океаном, – с этими словами он вцепился в мою новенькую рубашку, купленную на Сэвил-Роу. Да, для этих мест я уж точно слишком вырядился. – Но нам наша жизнь нравится. И наши женщины тоже, – добавил бармен, энергично двигая своими заросшими с проседью бровями.

– Но эти женщины… – перебил его я, припомнив, как в статье было сказано, что жертва – «ночная бабочка». Как раз такой тип Дамону всегда нравился. Меня всего передернуло от омерзения.

– Да, эти женщины, – ухмыльнулся Альфред. – Конечно, это не те леди, среди которых вы привыкли молиться в церкви. Понимаешь, о чем я толкую?

– Это те женщины, о которых каждый молится, чтобы заполучить их к себе в койку! – хохотнул смуглый мужчина с красным лицом. Он сидел в паре стульев от меня и поднял свой стакан виски в демонстративном тосте.

– Ни слова об этом! У нас тут приличное общество! – возразил бармен, состроив благочестивую мину, но озорные огоньки плясали в его глазах. Он повернулся ко мне спиной, взял два стакана и наполнил их на треть янтарной жидкостью. Обернувшись, он церемонно поставил один из них передо мной. – За тебя. Эликсир храбрости. Она тебе понадобится, пока ты шляешься по улицам, где бродит убийца, – произнес, чокаясь со мной, Альфред. – Но если хочешь доброго совета, то оставайся здесь до утра. Может, познакомишься с какой-нибудь приятной дамочкой. Это уж наверняка лучше, чем познакомиться с Потрошителем.

– Потрошителем?

– Да, так его называют, – улыбнулся в ответ Альфред. – Потому что он не просто убийца. Он – мясник. Говорю тебе, ради твоей же собственной безопасности – переночуй здесь.

– Спасибо, – сказал я, все сильнее беспокоясь.

Я не был уверен, что хотел остаться в этом пабе. Металлический запах крови не стал слабее, пока я здесь находился. С каждым вдохом я все больше убеждался, что им пропитались уже и пол, и стены этого паба. Какой-то мужчина в углу неотрывно таращился на меня, и я вдруг поймал себя на том, что тоже пристально гляжу на него, пытаясь найти у него хоть намек на клыки или кровавые подтеки на подбородке. Я услышал, как шепчутся женщины за моей спиной, и мне тут же безумно захотелось узнать, что они обсуждают.

– А эта Мэри-Энн… ну, недавняя жертва убийцы… она когда-нибудь… заходила сюда выпить? – с надеждой спросил я у хозяина. Если мне не уда лось отыскать здесь Дамона, то лучшее, что я могу теперь сделать, так это узнать что-нибудь о его жертве.

– Да упокоится душа ее с миром! – благоговейно произнес бармен. – Она была хорошая девочка. Заглядывала сюда иной раз, когда у нее хватало денег на стаканчик джина. У нас же тут не богадельня, и девушки знают, что им всем нужно платить по счетам, чтобы проводить у нас время. Такой у нас был договор. И все его соблюдали. Местные не трогают одинокую девушку на улицах, если девушка заключает сделку с пабом. Если девчонка уважает наши правила, то она в безопасности. А теперь все разрушилось. Если когда-нибудь увижу парня, который все это сотворил, я ему своими руками горло вырву, – яростно провозгласил Альфред, снова стукнув своим кулачищем по столу.

– Может, она с кем-то жила или, может, кто видел ее с мужчиной? – продолжал я нажимать на него.

– За эти годы я ее видел со многими мужчинами. Но ни одного из них выделить не могу. Большинство были простые парни из порта. Докеры. Грубые ребята, но никто из них такого бы не сделал. Они не ищут неприятностей на свою голову. Им только была б девчонка хорошая да пинта доброго эля. Ну и потом, она ведь ушла одна той ночью. Иногда, если здесь собирается слишком много женщин, кто-то из них уходит на улицу. Там меньше конкуренции, – пояснил бармен, заметив, что я озадачен. – Но прежде чем уйти, она провела здесь отличный вечерок. И джин пила, и смеялась. У нее в тот раз была новая шляпка, и она очень ею гордилась. Уж очень ей хотелось, чтобы эта шляпка привлекла к ней какого-нибудь порядочного мужчину. Не из таких, кому только деньги подавай. Жаль, что она тогда здесь не осталась, упокой Господь ее душу! – набожно произнес Альфред, возводя глаза к потолку.

– А ее тело было… – я снова начал его подталкивать.

– Да, тело нашли в Датфилд-парке. Там иногда дамочки прогуливаются, если не могут позволить себе снять комнату. Ничего не скажу больше, не знаю. Все, что за дверью моей «крепости», меня не касается. Но вот там-то он ее и поймал, там и горло перерезал.

Я кивнул и мысленно перенесся на один из многочисленных заросших травой участков, раскиданных там и тут среди улочек района. Сорняки и мусор в этих жалких скверах, изгороди с облупившейся краской – все это создавало атмосферу мрачного уныния, не сравнимую с обычными городскими парками.

– Но если ты на самом деле один из этих газетчиков, то я тебе ничего не говорил, – добавил Альфред. – Кстати, как все-таки тебя зовут?

– Стефан, – сказал я, делая огромный глоток виски. Больше ничто уже было не в силах усмирить тот ужас, от которого у меня сжимался желудок. Жестокий убийца на свободе, и он не остановится ни перед чем.

– Что ж, Стефан, добро пожаловать в Уайтчепел, – приветствовал меня Альфред, поднимая второй стакан. – И помни: лучше виски внутри твоего горла, чем нож убийцы – снаружи.

Я натянуто улыбнулся, подняв стакан в честь моего нового приятеля.

– Твое здоровье, парень! – присоединился к нашему тосту один из пьяниц в дальнем конце паба.

Я улыбнулся ему, искренне надеясь, что здешняя обильная выпивка не угробит этих людей раньше времени.

Тот дьявол, с которым ты знаком, всегда лучше того, о ком ты ничего не знаешь. В моем сознании вдруг откуда-то всплыла эта фраза. Ее частенько повторяла Лекси, и с каждым годом я все больше убеждался, насколько она была права. Потому что, если это ужасное жестокое убийство совершил Дамон, мне никого иного искать не придется. Но чем дольше я оставался в пабе, тем сильнее мой мозг сверлила одна мысль. А что, если это дело рук другого вампира?

Между тем Альфред уже болтал с парой новых посетителей у другого конца барной стойки. Дождь хлестал в окна, и я вдруг вспомнил о лисьей норе в дальнем конце фермы Эбботов. Звери всегда собирались там в ожидании момента, когда, по их представлениям, будет безопасно бежать к лесу. Тех, кому не повезет, могла настигнуть пуля охотника.

Я снова огляделся по сторонам. Женщина в сиреневом платье кокетливо поглаживала мужчину по плечу. Вопрос был только в том, кто были лисы и кто – охотники. Я мог лишь надеяться, что я-то как раз охотник.

4

Народу в пабе становилось все больше, но Дамона среди посетителей не было. Я давно уже пересел за столик и теперь пытался убедить себя, что не ухожу лишь потому, что хочу найти еще какие-то зацепки. На самом деле я просто не знал, что делать дальше. Отправиться в Клуб Профессионалов и караулить до позднего вечера? Или болтаться по улицам Лондона в надежде, что я случайно встречу Дамона? Устроить засаду в Датфилд-Парке и ждать, пока убийца не нападет снова? С последней идеей я носился больше всего. Хотя она тоже была дурацкой. Во-первых, с чего бы это злодею устраивать нападение в том же месте? Во-вторых, что мне делать, если я его увижу? Кричать? Звать полицию? Запастись осиновым колом и надеяться на лучшее? У каждого варианта были свои недостатки. И наконец, что, если убийца это все-таки не Дамон, а кто-то другой… что ж, тогда мне придется иметь дело с демоном из ада. Я, конечно, был силен, но не настолько, чтобы сразить его при встрече. Мне нужен был план.

А пока я сидел и внимательно разглядывал все новых и новых посетителей паба. Они были один другого уродливее – убогие бедняки, потрепанные жизнью. Но вампиров среди них точно не было. Заходили работяги с израненными руками и в грязной одежде – очевидно, сразу со строительной площадки, где они вкалывали. Встречались и такие, кто успел заскочить домой, приодеться и облиться дешевым одеколоном. Эти украдкой разглядывали женщин у дальнего края барной стойки, выбирая себе подружку на ночь. Я невольно обратил внимание на то, как толпа реагирует на входивших в паб девушек в вызывающе ярких платьях и шляпках. Мужчины осматривали каждую, словно игроки, которые оценивают лошадь, прежде чем сделать на нее ставку на скачках.

Между тем эти женщины сильно отличались от единственной официантки, которая обслуживала посетителей паба. На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать. Каждый раз, когда я видел эту щуплую и маленькую, как птичка, девушку, она держала в худеньких руках целую гору тарелок и пивных кружек. В какой-то момент я заметил, как она приостановилась по пути на кухню, чтобы захватить грязные тарелки с ближайшего столика. На одной из них оставалось несколько мясных шкварок, пара картофелин и недоеденный рулет. Официантка на секунду замерла над тарелкой, а потом тихонько смахнула остатки мяса в карман. Затем запихнула весь кусок рулета в рот, и щеки у нее при этом раздулись, как у бурундучка. Через секунду она снова неслась в сторону кухни.

Я закрыл глаза. Уже давно прошли те времена, когда я молился, и вряд ли найдется бог, который захотел бы сейчас выслушивать мои просьбы. Но как бы то ни было, я страстно пожелал в тот миг, чтобы эта беззащитная девчушка оказалась далеко-далеко от Датфилд-парке. И уж если на то пошло, подальше от любого кровожадного вампира.

– Ищешь, с кем скоротать вечерок, дорогуша? – Высокая кудрявая блондинка с кривыми зубами начала устраиваться на табурете рядом со мной. Ее белоснежные груди чуть не вываливались из корсета платья.

– Нет. Извини, – резко ответил я, тут же отмахнувшись от нее.

Снова нахлынули воспоминания о моей жизни в Новом Орлеане. Это случилось, когда я только-только стал вампиром. Я тогда был жадным до крови, и мне море было по колено. И вот я потащил Дамона в один такой дом с дурной репутацией. Там я насладился совсем еще юной девушкой, уверенный, что никто не заметит ее исчезновения. Сейчас я даже не помню ее имени; я вообще не уверен, что удосужился его узнать. Такие истории из моего прошлого каждый раз ввергали меня в пучину отчаяния, стоило мне только начать припоминать подробности. Но сейчас, сидя в этом сыром, унылом баре, я не мог удержаться и перебирал эти мучительные картины, которые снова и снова всплывали из недр моей памяти. И каждая из них служила очередным напоминанием о том, что любые мои нынешние добрые дела и поступки не смогут стереть позора моего прошлого. Ничто не в силах смыть кровь с моих рук. Ничто и никогда. Все, что мне оставалось, – это лишь пытаться. И я сделаю все, чтобы спасти этих женщин, чтобы ни одна из них больше не погибла от руки кровожадного дьявола.

Я решил перечитать заметку об убийстве и снова развернул газету. Она вся смялась, и буквы местами совсем расплылись от пота на моих руках. Кажется, я уже помнил каждое слово заметки наизусть, но по-прежнему не мог ничего понять. Почему убийца оставил девушку на видном месте? Словно он хотел, чтобы ее нашли. Но если действительно так, то он должен был очень тщательно проследить, чтобы не осталось никаких следов.

– Что будем заказывать, дорогуша? – вдруг услышал я мелодичный голос.

Я оторвал взгляд от газеты и увидел перед собой ту самую тощую официантку. Она внимательно смотрела на меня своими огромными голубыми глазами. На ней было изношенное розовое платье, все в пятнах, а поверх него – ужасного вида замызганный, но когда-то белый передник. За спину спускалась толстая коса золотисто-каштановых волос. Угловатое худенькое личико покрывал легкий налет веснушек, но кожа была гладкой и бледной, как слоновая кость. Девушка нервно покусывала губы, и эта ее привычка напомнила мне Розалин, мою бывшую невесту в Виргинии. Но даже Розалин, уж на что она всегда была осторожной и предусмотрительной, ничто не спасло от жестокой гибели в объятиях вампира. Мне казалось, что вместе с ней погибло и мое сердце.

– Посоветуй мне что-нибудь, – обратился я к официантке, откладывая газету. И тут же добавил: – Пожалуйста! – От голода у меня бурчало в животе, но того блюда, которое мне хотелось, не было ни в одном меню.

Ну здесь многие заказывают рыбу… – произнесла она и испуганно замолчала. Мне было слышно, как сердце ее бешено бьется, словно птичка, запертая в клетку.

– Хорошо, пусть будет рыба, – сказал я, изо всех сил стараясь не думать о том, что у меня кончаются деньги.

– Я сейчас, сэр, – и девчушка, стремительно развернувшись, помчалась было на кухню, но я остановил ее:

– Послушай!

– Да, сэр? – спросила она, и страх заметался у нее в глазах.

В этот момент она была похожа на Оливера, когда тот боялся, что миссис Дакворт будет бранить его. Что-то здесь не так. Было нечто нарочитое в ее манере говорить, в ее преувеличенно осторожных движениях, в ее расширенных глазах и словно ищущем кого-то взгляде. У меня возникло ощущение, что это не просто неумелое позерство семнадцатилетней девчонки. Похоже, официантка что-то знает об убийстве. Возможно, она что-то видела или слышала.

Казалось, ее мучила какая-то тайна.

– Да, сэр? – повторила она и прищурилась. – Вы можете не заказывать рыбу, если не хотите. У нас есть мясной пирог с почками и…

– Нет-нет, пусть будет рыба, – перебил я ее. – Но я бы хотел задать тебе вопрос.

Девушка оглянулась на бармена за стойкой. Альфред целиком погрузился в разговор с клиентом. Официантка на цыпочках подошла ко мне почти вплотную.

– Конечно, – прошептала она.

– Тебе знаком граф де Санг? – спросил я уверенно.

– Граф де Санг? – повторила она. – У нас тут графов не бывает, нет.

– Та-а-ак, – протянул я разочарованно. Еще бы, откуда здесь графы.

Девушка продолжала переводить взгляд с меня на Альфреда и обратно.

– А ты… ты знала девушку, которую убили? – наконец спросил я. Чувствовал я себя так, как будто был на церковном празднике в Мистик-Фоллз и пытался выяснить, с какой из кузин Амелии знакома какая из кузин Клементины.

– Мэри-Энн? Нет. – Девушка крепко сжала губы и отступила от меня. – Я не такая. Не как они.

– Вайолет! – позвал Альфред от другого конца стойки.

– Да, сэр! – пискнула в ответ официантка.

«Вот привязался! Ладно, не съест же он меня!» – пробормотала она себе под нос. Затем выхватила из кармана блокнот и второпях в нем что-то накорябала, так, словно записывала заказ. А потом положила листок на мой столик.

Вы из полиции? Моя сестра пропала. Кора Бернс. Помогите, прошу! Думаю, ее могли убить.

Меня бросило в дрожь, едва я прочитал записку.

И, только когда девушка вернулась из кухни с дымящейся тарелкой в руках, я наконец перестал трястись.

– Вот ваш заказ, сэр, – сказала официантка. Она чуть присела в поклоне и поставила на мой стол тарелку с серовато-бурой пластинкой рыбы, обильно политой студенистым соусом.

– Я не из полиции, – произнес я, пристально глядя ей в глаза.

– Ага. Ну я только подумала, что вдруг. Вдруг из полиции. Вы задавали так много вопросов, – стала оправдываться девушка, и на ее скулах проступили пятна румянца. – Простите. Мне не следовало. Это была ошибка, – и, взглянув на меня с подозрением, она осторожно отступила на пару шагов. Я вдруг понял, что теперь кажусь ей подобием тех местных завсегдатаев, которые способны проявлять подобие доброты и внимания к девушке, только если собираются провести с ней ближайшую ночь.

– Погоди-ка! – поспешил я остановить ее. – Я мог бы помочь тебе. Но нам нужно поговорить.

– Ну не знаю, – с сомнением ответила девушка, бросая беспокойные взгляды по сторонам.

– Присядь, – попросил я ее.

Продолжая нервничать, она притулилась на соседнем стуле. Я слегка подвинул в ее сторону тарелку с рыбой.

– Будешь? – спросил я, пристально глядя ей в глаза. Мне было слышно, как ее сердечко забилось сильнее. Она наверняка страшно хотела есть. – Вот, угощайся, – добавил я, чтобы ее подбодрить, и подвинул к ней тарелку.

– Мне милостыни не надо. – Она продолжала настойчиво отказываться. И даже что-то похожее на гордость промелькнуло в ее голосе. Но взгляд ее судорожно метался между мной и блюдом.

– Пожалуйста, возьми это. Я вижу, что ты голодна, и мне будет приятно, если ты поешь.

– Почему? – И она с подозрением покосилась на тарелку.

– Потому что я уже больше не хочу есть. А у тебя, похоже, был трудный день, – мягко проговорил я, стараясь ее успокоить. – Меня зовут Стефан. А тебя?..

– В-в-вайолет, – наконец выдавила из себя девушка. Она взяла вилку и, отщипнув чуть-чуть, съела сначала один кусочек рыбы, затем другой. Не сводя с меня глаз, она взяла салфетку и промокнула рот. – Вы хороший человек, Стефан.

– Я стараюсь. – Я пожал плечами и слегка улыбнулся в ответ.

Вайолет была более робкой, чем Келли, но храбрее Розалин. Я мысленно восхитился, когда она в один миг решилась наплевать на окрики Альфреда и обратиться ко мне за помощью. Она отличалась какой-то внутренней силой, бесстрашием, которое – я знал это наверняка – способно вытащить ее из любой передряги.

– Так вот, насчет Коры… – начал было я, но она тут же пискнула:

– Тиш-ш-ше!

Я обернулся и увидел, что от барной стойки на нас стремительно надвигается Альфред. Прежде чем я успел хоть как-то отреагировать, он схватил Вайолет за волосы и дернул так, что она взвизгнула.

– Что ты творишь, девчонка?! – злобно прорычал бармен. В его голосе не осталось и следа той вежливой шутливости, с которой он обращался ко мне у барной стойки. – Клянчишь еду, как какая-то шавка подзаборная?!

– Это не так, сэр. Отпустите ее. Это я пригласил ее поужинать со мной, – возразил я Альфреду. Я уже вскочил и сжал кулаки, уставившись прямо в его глазки-бусинки.

Она еще не доросла, чтобы ужинать с моими клиентами. Твое место на улице! – продолжал громыхать Альфред, все повышая и повышая голос и совершенно не обращая внимания на мои возражения. – Ты и мизинца не стоишь тех дамочек, – заорал он, кивнув подбородком в сторону трех женщин в дальнем углу, которые, сбившись в кучку, продолжали перемывать косточки посетителям. – Им хотя бы есть что предложить, – от крика лицо Альфреда сделалось малиновым.

– Прошу вас, сэр! – взмолилась Вайолет, дрожа всем телом. Хозяин ослабил хватку, но губы его были по-прежнему крепко сжаты. – Я отработаю! Только, пожалуйста, не лишайте меня места!

– Какого места?! Для начала твоя сестрица не является на работу и присылает тебя. Тебя! Кроху, которая не в силах поднять пары тарелок! Уродину, которая никогда не заставит клиента приходить сюда снова и снова! Ну ладно, я все-таки дал тебе одно задание. Принимать заказы и относить их повару. Но ты даже на такое не способна! – взвыл Альфред.

– Прошу вас! – с отчаянием я прервал его и попытался остановить его руку. Я всего-то собирался не позволить ему снова таскать девушку за волосы, но не рассчитал своих сил. В результате я не только остановил его руку, но и, сам того не желая, буквально отбросил Альфреда от Вайолет.

Я наблюдал, как он пошатнулся и едва удержался на ногах, схватившись за мой столик. Тарелка с рыбой с треском приземлилась на пол. Вайолет смотрела на нас с ужасом, а я вдруг понял, что гул, стоявший в помещении паба, стих, и воцарилась тишина, как в церкви. Все взгляды были устремлены на нас.

Альфред хмуро уставился на меня, потирая руку. Он словно решал, начинать драку или нет.

– Та-а-ак, – произнес он, прочищая горло.

– Извините, но девушка не сделала ничего дурного. Я сам попросил ее поужинать со мной. Это я предложил ей свое блюдо, – я говорил негромким, спокойным тоном. Я уже был в ярости, и мне нужно было крепко держать себя в руках. – Вы меня понимаете?