Текст книги "Жена поневоле"

Глава 10

Второй день мало чем отличается от предыдущего. За исключением того, что глаза уже не так чутко реагируют на свет. И впервые за много лет я могу сказать, что чётко вижу лицо собеседника, даже без очков. Это радует меня настолько, что настроение приподнимается само по себе, и я просто наслаждаюсь отсутствием очков на носу, хоть рука постоянно тянется вверх, чтобы поправить дужку. От скуки я решаю начать вести дневник. Нахожу чистый ежедневник и оставляю в нём пару строк: дата, основные события, которых катастрофически мало. Я делаю это для того, чтобы потом трезво оценить всё, что со мной происходит. Или хотя бы попытаться это сделать.

К концу второго дня я даже считаю риск прогуляться по территории настолько оправданным, что, прихватив новенький телефон, располагаюсь в шезлонге у бассейна под бело-голубым тентом. Но утомление берёт своё. Я начинаю дремать.

Из сна меня вырывает громкий всплеск. Я мгновенно просыпаюсь и сажусь, встревоженная.

Перед глазами покачивается ярко-голубая гладь с яркими пятнами подсветки. Это вода в бассейне, говорю я себе и фрагментарно восстанавливаю события, произошедшие в моей жизни совсем недавно. Они столь кардинальные, что мне постоянно приходится напоминать себе, что это не сон! Это не может быть сном, ведь я сильно ущипнула себя за запястье, и это ни капельки не помогло мне проснуться.

Значит, я не сплю и моя реальность – это роскошный дом криминального авторитета, чьей женой я стану совсем скоро…

Снова всплеск. Я просыпаюсь окончательно, видя широкую мужскую спину, удаляющуюся от меня. Резкие, сильные взмахи рук, оплетённых до самых плеч татуировками. Тёмный затылок. Мужчина плывёт размашистым, уверенным кролем. Доплывает до противоположной стены бассейна, отталкивается от бортика и направляется обратно. Во рту пересыхает, потому что я узнаю в этом пловце Багратова Дамира.

Узнаю и подвисаю на целую минуту, разглядывая его сильное, тренированное тело в действии. Он доплывает до края. Опирается на бортик ладонями и выбрасывает своё тело из воды. Я сглатываю, разглядывая, как вода стекает по его рельефной, скульптурной груди. Он проводит по лицу широкой ладонью, снимая капли воды.

– Хочешь ко мне присоединиться?

Вопрос Багратова волнует меня невероятно сильно. От неожиданности я даже привстаю на шезлонге.

– У меня нет купальника. И я не очень хорошо плаваю… – растерянно отвечаю я.

– Почему бы и нет? – слышится высокий, женский голос.

Я цепенею. Раздаётся цокот каблуков. К краю бассейна подходит девушка. Она появляется из-за моей спины. И только сейчас я понимаю, что Багратов смотрел не на меня, а за мою спину.

Также понимаю, что проспала на шезлонге по меньшей мере часа три, ведь уже начинает смеркаться, и зажглись симпатичные фонари.

Чёрт… Мне точно стоит убраться прямо сейчас! Ведь я – третий лишний! Я мельком оглядываю подошедшую брюнетку. Она стройная, знойная и с телом модели нижнего белья. Брюнетка заводит руку за спину, пытаясь дотянуться до молнии.

Багратов ловко выбрасывает своё тело из бассейна и наклоняется за полотенцем, набрасывая небрежным жгутом на шею.

– Сегодня я пас.

– А как же искупаться? – воркует брюнетка.

– В следующий раз, Мадина. И тебе лучше вернуться на день рождения отца. Навряд ли он будет рад, узнав, что ты слиняла…

Эти двое разговаривают так, словно меня нет рядом. Может быть, это даже лучше? Но в момент, когда я уже смирилась с ролью стены или пола, на который никто не обращает внимания, Багратов смотрит прямо на меня.

– Как твоё зрение, Эрика?

После вопроса Багратова брюнетка тоже замечает меня. Хмурится, вперив в меня острый. жалящий взгляд.

– Дамир… Это? – она показывает пальцем в мою сторону, и её вопрос повисает в воздухе.

– Потом объясню. Так надо… Возвращайся на вечеринку, Мадина.

Брюнетка надувает губы, произнося:

– Мы давно не виделись. Я соскучилась и решила сделать сюрприз, навестив тебя.

– Я не люблю сюрпризы, Мадина. Я их просто терпеть не могу.

Багратов наклоняется, оставив поцелуй на щеке своей любовницы, и отправляет её прочь со словами:

– Ты выпила. Не садись за руль. Мой водитель тебя отвезёт.

Мадина разворачивается и уходит прочь, цокая каблуками. Но успевает бросить на меня убийственно-режущий взгляд.

Меньше чем через минуту я остаюсь с Багратовым наедине. Теперь я смотрю на него по-новому. Вижу всё, до последнего завитка тёмных волос на его широкой, раскачанной груди. Мужчина останавливается возле меня, неторопливо вытираясь полотенцем. Не хочу пялиться на него, но всё равно смотрю, разглядывая татуировки на его теле.

Сердце начинает биться сильнее, а в горле начинается засуха. Багратов швыряет мне на колени комок влажного полотенца и поворачивается спиной:

– Вытри, – командует мне.

Я нерешительно мну полотенце, но всего один взгляд, брошенный из-за плеча, подстёгивает меня не хуже щелкчка кнута. Я поспешно встаю, проклиная себя за страх, от которого колени расходятся частой дрожью. Осторожно промокаю спину, бугрящуюся мышцами.

Поневоле вдыхаю запах его тела. Глубокий, терпкий запах с ощутимой дымкой опасности. Он окутывает меня с головой. Чёрт… Теперь я испытываю ещё больший трепет. Я теряюсь от его близости и тёмной энергетики, исходящей ощутимыми волнами.

Багратов разворачивается молниеносно. Прежде, чем я успеваю выставить ладони или отойти на шаг назад, он притягивает меня к себе. Буквально впечатывает лицом в твёрдую грудь.

– Привет, жена. Не рада видеть любимого мужа?

Издёвка в его голосе такая явно, что, кажется, я могу её даже потрогать и порезать кожу на подушечках пальцев.

– Не ожидала, что любимый вернется с работы так рано, – мой голос слышится глухим. Но на удивление я не потеряла способность говорить. – Я всегда считала, что мафиози возвращаются к жёнам под утро. Или не возвращаются вообще, предпочитая общество любовниц.

– К домашней и ласковой жене грех не вернуться…

Он наклоняется и ещё глубже топит меня в своём запахе. Крепче стягивает ладони на талии. Мне хочется вырваться из этой удушающей клетки. Но Багратову доставляет удовольствие смущать меня.

– Расслабься, Багратова…

Он медленно произносит фамилию. Мне придётся в ней привыкнуть. Багратова Эрика, повторяю про себя, пробую на вкус.

Тёмный, обжигающий взгляд блуждает по моему лицу, задевая губы.

– Если это всё, я предпочла бы вернуться в свою комнату, Багра… – капкан рук становится крепче. – Дамир, – исправляю свою оплошность.

По губам мужчины растекается улыбка довольного жизнью и собой мерзавца.

– Без уродских очков и бабушкиных шмоток ты смотришься гораздо лучше. И мордашка, оказывается смазливая. Немного неудачная причёска. Но это поправимо! – Багратов запускает пальцы в волосы, превращая аккуратный пучок в хаос. – Со мной ты всегда должна будешь выглядеть так, словно только что вылезла из постели, где занималась чем-то поинтереснее сна…

Его рука ползёт вверх по моей спине. Сильные пальцы зарываются в волосы, оттягивая голову. Захват крепчает и становится истинно мужским. Так трогают женщин, когда хотят заняться с ними сексом. Его движения резкие и немного грубые. Багратов балансирует на грани и прекрасно чувствует ту самую черту, переступив за которую, будет сложно сделать вид, будто ничего не произошло.

– Хорошо, – отвечаю пересохшими губами и неимоверным усилием заставляю себя расслабиться. Чуть мягче линии силуэта и слабже упор на ноги. Теперь я откидываю спиной назад, на жёсткую ладонь, которой криминальный авторитет удерживает меня.

– Так гораздо лучше? – спрашиваю я, заставляя себя улыбнуться.

Мне в голову ударяет коктейль из взвинченных эмоций. Их слишком много и разобраться, чего больше, невероятно трудно.

– Да. Гораздо лучше.

Он притягивает меня к себе теснее. Его налитые силой мускулы ощущаются словно твёрдый камень. Близость наших тел заводит, порождая странные импульсы, покалывающие всё тело.

– Но в следующий раз тебе придётся потрудиться над кое-чем ещё…

Глава 11

– Этого не было в договоре. Мы обсуждали, – сглотнув ком в горле отвечаю я.

Багратов запирает меня ещё крепче. Его объятия становятся тисками, из которых не получится выбраться. Если только он сам не захочет меня отпустить. Жар мужского тела обжигает даже через ткань. И я понятия не имела, что Багратов может так на меня реагировать – лишать воли, не запугивая. Ноги слабеют, теряя сцепление с полом, и с реальностью, очевидно, тоже.

– Обсуждали что?

Багратов медленно разжимает пальцы и отступает. Я едва держусь на ногах, чувствуя себя клочком сахарной ваты в чашке с горячем чаем.

– Тебе придётся целовать любимого мужа. И чем раньше ты научишься не падать в обморок при каждом тесном контакте, тем лучше.

Багратов направляется в дом. Я провожаю его фигуру глазами, невольно восхищаясь тем, насколько хорошо он сложен.

– Насколько тесном? – спохватываюсь я, спеша следом за ним.

Он оставляет мой вопрос без ответа. В доме Багратова встречает управляющая, подавай ему роскошный, длинный халат. Он принимает его из рук, завязывая узел на поясе, и зажимает телефон ухом. Потом небрежно чиркает что-то стилусом на экране планшета, поданного ему, и отправляет прочь управляющую нетерпеливым взмахом руки.

Багратов разговаривает по телефону, переходя с русского на другой язык, мне незнакомый. Боится, что я подслушаю и выведаю лишнюю информацию? Спустя пару минут мужчина всё-таки вспоминает, что я ещё нахожусь с ним в одной комнате и откладывает телефон, обводя меня пристальным взглядом.

– Ты что-то спрашивала у меня?

– Да. Насколько тесным будет наш контакт, – уточняю я, решив расставить все точки над i.

– Настолько тесным, насколько это будет нужным для имиджа семейной пары. Или у тебя с этим какие-то проблемы?

Багратов лениво рассыпает вопросы, а потом разворачивается и садится на низкий диван. Очень низкий, с кучей мягких, разноцветных подушек.

– Сядь.

Тон его голоса не подразумевает возражений. Я осторожно занимаю место напротив мужчины.

– Как давно ты была с мужчиной?

– Что? Зачем эта информация?

– Я задаю вопросы не из праздного любопытства… – скользнув по мне оценивающим взглядом, Багратов переводит его в сторону. Один из служащих ставит на столик между нами кальян. – Итак. Как давно ты спала с мужчиной?

Под его проницательным взглядом я стягиваю блузу на груди крепче, а мужчина, напротив, расслаблен и разваливается на мягких подушках с видом восточного падишаха, пребывающего в своём великолепном дворце. Багратов затягивается и выпускает ароматный дым. Он повисает плотными густыми клубами в воздухе.

– Я жду.

– Давно, – быстро отвечаю я.

– Насколько давно? Ты будешь считаться моей женой. Я должен знать, сколько сведений может всплыть.

– Ты же криминальный авторитет! Зачем тебе, вообще, нужна жена?

– У меня легальный бизнес, приносящий хороший доход. Клубы, – ухмыляется Багратов.

– И мы оба знаем, что это лишь прикрытие.

– Ошибаешься. Я не леплю фирмы-пустышки. Всё работает, как часы. Но ты ушла от темы. Сколько у тебя было мужчин и как давно это было? Уйти от ответа не получится, Эрика.

Я прикрываю глаза и выпаливаю ответ:

– Двое. Последний раз отношения были три… Три с половиной года назад.

Багартов, затягивающийся дымом в этот момент, закашливается.

– Двадцать пять лет и всего два мужика? Ты же не уродина… – он опять скользит по мне раздевающим взглядом, продолжая свою речь. – Поначалу я решил, что над тобой придётся трудиться очень долго. Но у тебя очень неплохие исходные данные. Тебя портили только уродские очки, дешёвые шмотки и дурной жёлтый свет. Как в библиотеке, так и в мансарде, где ты жила с братом.

– Ты следил за мной?

– Разумеется.

– И кстати, о библиотеке…

– Ты там больше не работаешь, – обрывает Багратов. – Мне просто интересно, почему ты при такой смазливой мордашке и аппетитном теле нарочно пряталась от мужского внимания? Думаю, многие бы захотели провести с тобой несколько горячих часов, узнав, что скрывалось под образом библиотечной серой мыши.

Ещё одна затяжка. Дым снова повисает в воздухе. Мы словно плаваем в тумане.

– Тебя кто-то обидел?

В лёгких заканчивается кислород. Мне становится нечем дышать, живот сводит сильным спазмом.

– Нет! – отвечаю и поднимаюсь. – Чудесного вечера, Дамир. Я буду у себя.

– Я выясню, кто это был… – доносится мне в спину обещание Багратова.

Услышав его слова, я припускаю, что есть мочи. Просто убегаю прочь, не заботясь о том, как позорно, должно быть, выглядит моё бегство со стороны. Я убегаю не от маскулинной самоуверенности Багратова и его щедрых обещаний. Я сбегаю от самой себя. Закрываю дверь в комнате, запирая на замок, и останавливаюсь перед зеркалом в ванной комнате. Отражение дробится на части и смазывается неясным пятном.

Думаю, многие бы захотели провести с тобой несколько горячих часов, узнав, что скрывается под образом библиотечной серой мыши…

Зябкая дрожь проносится по телу. Я безуспешно пытаюсь затолкать как можно дальше тяжёлые воспоминания. Они сгущаются, словно грозовые тучи.

* * *

Я сказала Багратову, что их было двое. На самом деле мужчина был всего один. Тогда мне едва исполнилось восемнадцать. И то, что случилось, навсегда отбило у меня желание нравиться мужчинам. А второй… Второй – это лишь неудачная попытка построить отношения. Мы так и не дошли до полноценной близости. Поняв, что я лежу, как холодное бревно, и трясусь от липкого, удушающего страха, парень оставил попытки заняться сексом и ушёл. Ушёл навсегда.

Больше не было никого… Больше не будет ничего.

Когда в тебе до основания разрушают фундамент, сложно выстроить на шаткой основе крепкий дом.

Багратов наглым образом взламывает замурованные в прошлом тайны, о которых не хочется вспоминать. Я могу лишь надеяться на то, что он не станет ковыряться в моём прошлом. Может быть, он не станет требовать, чтобы я рассказала ему всё?

Но внутри мечутся беспокойные мысли и его слова о том, что ему нужно знать, какие неприглядные подробности могут всплыть наружу. Вылезут ли наружу те события? Или нет?

Я ворочаюсь с боку на бок. Попытки уснуть разбиваются об острые рифы сомнений. Я просто лежу с открытыми глазами. Зрение восстанавливается, я могу обходиться без очков. Но в сумраке я пока вижу плохо. Врач объяснял, что такое возможно. Пройдёт со временем.

Слышится поворот ключа в замке. Я не вижу, но чувствую, как проворачивается круглая поворотная щеколда. Сажусь в кровати и натягиваю одеяло до самого подбородка. Смотрю с участившимся сердцебиением в сторону открывающейся двери. На фоне прямоугольника света, льющегося из коридора, застывает широкоплечая мужская фигура.

Багратов. Кто, как не он?

– Что ты здесь делаешь?

Мужчина спокойно закрывает дверь и направляется в сторону кровати. Сердце стучит, как у зверька, загнанного в ловушку.

– Разумеется, я пришёл спать.

Голос пересыхает от волнения. Слова звучат очень тихо. Но уверена, Багратову слышно абсолютно всё. И ему точно так же абсолютно плевать на мои слабые протесты.

– У тебя огромный летний домик. В нём полно спален с кроватями, в каждой из которых ты мог бы поместиться без труда.

– Да. Но я – хозяин в этом доме. И я хочу спать именно здесь.

«Я хочу спать именно здесь…» – сказал Багратов.

Здесь – это где? В комнате только одна кровать.

Он… хочет спать вместе со мной. Но я не готова к совместному сну! Пытаюсь сказать что-то, но слова застревают в горле. Фиктивный муж не теряет времени зря. Багратов сбрасывает халат, оставаясь в одних лишь плавках. Матрас прогибается под весом его массивного тела. Я двигаюсь в сторону, к самому краю кровати.

– Багратов, это плохая идея.

– Привыкать ко мне – это хорошая идея. Ты будешь сопровождать меня в деловых поездках и командировках. У нас всегда будет номер с двуспальной кроватью, – спокойно говорит мужчина и ловко выхватывает одеяло у меня из рук, перетягивая часть его на себя.

Я паникую. Близость Багратова причиняет мне массу неудобств. Дрожь сотрясает меня настолько сильно, что зубы выбивают первоклассную чечётку.

Я боюсь. Сразу вспоминается то, что произошло несколько лет назад. Меня изнасиловал мужчина. Он был вполовину меньше Багратова, но я не смогла с ним справиться.

Багратов же – не просто гора тренированных мышц и дурной силы. Он – криминальный авторитет. Убийца. Прихлопнет хладнокровно, как уже показал это, убив похитителя на складе. Ни один мускул не дрогнул…

Я только сейчас понимаю, что мои ядовитые словечки – это лишь пустая бравада, как и договор, который я прямо сейчас могу смять и подтереть им одно место. Если Багратов захочет взять меня силой или пожелает избавиться от надоевшей помехи, меня не спасёт ничто.

Защиты нет.

Расстояния между нашими телами тоже почти не остаётся.

– Прошу. Уйди.

– Нет, – следует чёткий и уверенный ответ.

Он придвигается ко мне, а я понимаю, что мне больше некуда отползать. Я и без того нависаю над самым краем. Дальше – только вскочить и попытаться уйти. Но Дамир считывает моё желание быстрее и опережает меня. Жёсткий капкан его пальцев сцепляется на моём запястье. Он тянет меня на себя. Медленно, но уверенно.

Я чувствую себя бездушной куклой, когда он вбивает меня в свою обнажённую грудь. Жар его тела захватывает со всех сторон, лишая возможности вырваться.

– Отпусти. Я…

– Не хочешь? Ты замираешь каждый раз, когда я оказываюсь рядом. Сделал ли я что-то отвратительное по отношению к тебе? Нет.

– Ты сам сказал, что тебя следует бояться.

– Да. Если желаешь перейти в стан врага. Но ты же этого не хочешь, правда? – его дыхание с привкусом дыма кальяна оседает на моих волосах. – Не хочешь, – отвечает за меня. – Поэтому спишь со мной… жена.

Пульс стучит в висках, едва не оглушая меня. Я боюсь сделать хотя бы одно лишнее движение, чтобы не касаться почти обнажённого мужчины. Из одежды на нём только плавки, а всё остальное находится в доступной зоне. Чересчур доступной и чересчур близкой.

Хочу вырваться из плена его рук немедля. Упираюсь ладонями в грудь, пытаясь сдвинуть разгорячённый монолит крепкого тела. Безрезультатно. Только ладони опаляет непрошеным жаром, и пальцы беспомощно скребут гладкую кожу с жёсткими завитками волос.

– Выпускаешь коготки? – довольно хмыкает он. – Обычно мне расцарапывают спину, а не грудь.

– Я не из числа твоих девочек для развлечений в постели! – шиплю рассерженной кошкой.

– Расслабься. Я хочу спать.

– Спи, Багратов. Я тебе не мешаю.

– Мешаешь. У меня в руках не девушка, а огромное бревно или мраморная ледышка, – фыркает мне в волосы Багратов.

– Я не обязана быть для тебя жаркой малышкой, – внезапно злюсь. – Этого нет в моём договоре!

– Если хочешь, мы заключим дополнительное соглашение, – с низким грудным смехом предлагает Багратов.

Я замираю на мгновение, а он пользуется краткой паузой, чтобы преломить сопротивление и окончательно крепко впечатать меня в себя.

– Успокойся, Эрика. Я не причиню тебе вреда. Но тебе реально нужно привыкнуть ко мне. И выучить легенду. Мои люди уже всё подготовили… – Багратов словно нарочно произносит слова очень медленно и с большими паузами. Мужская ладонь ползёт по моей спине вверх и вниз, осторожно поглаживая. Он словно успокаивает меня и позволяет привыкнуть к своим прикосновениям. – Через два дня открытие благотворительного фонда. Мы будем присутствовать на этом вечере.

– Мы? – уточняю, помня о словах Багратова, что мой первый выход в свет состоится не раньше, чем когда он решит, что я готова.

– Мы. Работы предстоит много. Так что спи… – внезапно целует мои волосы. – Я не причиню тебе боли, – опять говорит Багратов серьёзным тоном и добавляет с толикой игривой усмешки. – Если только сама не попросишь…

Глава 12

– Как вы познакомились?

– Багратов едва не сбил меня машиной. Я переходила на красный свет.

– Модель машины? – частит вопросами Инга.

– Я не разбираюсь в автомобилях. Большой, чёрный агрессивный джип, – пожимаю плечами. – И не менее агрессивный мужчина внутри, – добавляю едва слышно. Для себя.

– Хорошо…

Инга откладывает планшет в сторону, вперив в меня острый, холодный взгляд.

– Чуть меньше иронии, Эрика. Для Дамира Тамерлановича первый выход в свет со своей невестой очень важен. Встречают по одёжке, именно таково первое впечатление.

– Я справлюсь, – обещаю я.

Я действительно верю, что справлюсь, если только Багратову не придёт в голову изображать пылкий поцелуй перед камерами. Я отношусь ко всему, что происходит, играючи. Мне не верится, что Багратову на самом деле необходимо выглядеть хорошо в глазах посторонних. Я знаю, что он занимается криминалом, и никак не могу отделаться от этих мыслей.

И мне до самого последнего момента не верится, что я займу место рядом с этим мужчиной. Багратов несколько дней провёл в летнем домике, решая важные вопросы по телефону. Пересекались мы только во время совместных завтраков и обедов. Ужинал Багратов чаще всего за пределами дома. Другим местом нашего пересечения была… спальня.

Хозяин дома вознамерился спать со мной. И он это делал. Только спал. Разумеется, это не спасало от возможности быть погребённой под его татуированными до самых плеч руками.

Во всём остальном наше совместное проживание можно было назвать мирным, что ли? Или нам просто не было времени до друг друга.

У него бизнес – белая и чёрная бухгалтерия.

У меня – прямые обязанности стать лучшей женой, какую только можно найти.

На протяжении всех выходных рядом активно крутились визажисты, стилисты и парикмахер. Они шуршали упаковками от брендовых вещей, раскладывали палитры тональных кремов, повергая меня в шок. Ведь я и не подозревала о существовании стольких оттенков и не задумывалась о разнице в подложке под основу.

От говорливого стилиста я узнала, что у меня холодный цветотип. Визажист поведал, что у меня изумительно тонкие черты лица, с которыми приятно и легко работать, словно с чистым холстом.

Я позволила им вылепить из меня светскую красотку. Настолько, насколько это возможно за сжатые сроки.

Теперь Инга проверяет, выучила ли я нашу с Багратовым легенду. Мне кажется, что ей приятно со мной работать. Я не дикарь и меня не нужно обучать танцам, этикету или владению многочисленными столовыми приборами. Я хорошо разбираюсь в книгах, музыке и живописи. Могу часами болтать обо всём и ни о чём, увлекая пустой, светской беседой.

Знаний в моей голове невероятно много, а всё остальное – якобы безобидные, но ядовитые сплетни, поведение на раутах для избранных знакомы мне ещё с детства. Я большую половину жизни провела, наблюдая за жизнью богемных родителей и их разбитными тусовками, видела обратную жизнь театральных подмостков и не понаслышке знаю о закулисных интригах.

У меня создаётся впечатление, что всю мою прошлую жизнь я только и делала, что готовилась к этому блистательному моменту выхода в свет. Под обжигающе пристальные объективы фотокамер, рука об руку с привлекательным, горячим мужчиной.

Я самую малость не верю в происходящее, поэтому воспринимаю всё невероятно легко.

– Это очень важный вечер для Дамира Тамерлановича, – повторяет Инга. – Он – один из спонсоров, благодаря которому открытие благотворительного фонда для детей, больных раком, стало возможным.

– Для того, чтобы отмыть грязные деньги? – фыркаю я.

– Бизнес Дамира Тамерлановича полностью легален, – отвечает Инга, не моргнув и глазом.

– Разумеется. У меня, кстати, тоже имеется свой легальный бизнес, – небрежно замечаю я. – Судя по всему, он приносит хороший доход, ведь Багратов не скупится ни на платья, ни на украшения.

– Ещё один момент, Эрика. На открытии благотворительного фонда, возможно, будет присутствовать Юсупова Мадина.

– Брюнетка? С фигурой фотомодели и лицом голодной пантеры? – уточняю я.

Инга молча демонстрирует мне фотографию той самой девушки, которая появилась на днях у бассейна.

– Да, я говорила про неё, – замечаю я. – Что с ней?

– Дамир Тамерланович состоял с ней в отношениях до недавнего времени. Возможно, госпожа Юсупова надеялась на создание крепкого и выгодного брака. Ваше появление и объявление о том, что вы – невеста Дамира Тамерлановича, может вызвать ажиотаж и некоторое недовольство.

– О, эта агрессивная самочка придёт в бешенство, как я полагаю?

– Инга, ты свободна. Я сам поговорю с Эрикой, – слышится за моей спиной низкий голос мужа. Я привыкаю его называть про себя именно так, чтобы играть на публике достоверно.

Багратов опускает своё массивное тело на диван и разглядывает меня, не таясь.

– Прекрасно выглядишь… – спустя минуту выдаёт он. – Насчёт Мадины не переживай. Скандала не будет. Я её предупредил.

– О том, что брак – фиктивный? Для чего тогда пускать пыль в глаза всем остальным? И не опасно ли это? Вдруг она разболтает всем?

– Не опасно. Мадина – отнюдь не дура. Она будет вести себя пристойно и ничем не покажет своего недовольства.

– Но она всё-таки недовольна?

– Женщины – в основном собственницы. Да, она была недовольна. Самую малость, пока я…

– Пока ты не купил её хорошее настроение, – завершаю фразу за Багратова.

– Пока я не сделал её невероятно довольной. Что-то хочешь сказать?

– Разве по нашему договору ты не должен…

– Хранить тебе верность? – удивляется Багратов. – Эрика, Мадина – моя любовница. И она ею останется. Потому что мне так удобнее. Или ты хочешь предложить себя? – насмешливо изгибает полные губы. – В таком случае ты должна предложить мне нечто большее, чем симпатичную фигурку и рабочий, на первый взгляд, рот. Он ещё должен быть умелым.

От порочного подтекста в его словах я начинаю чувствовать себя неуютно и вспыхиваю. Тело покрывается жаром. Кажется, моё лицо становится одним цветом с запретительным сигналом светофора.

– У меня большие запросы в сексе, – продолжает потешаться Багратов. – Мы можем устроить небольшой тест-драйв, чтобы узнать, подходишь ли ты мне.

Дамир

– Мы можем устроить небольшой тест-драйв, чтобы узнать, подходишь ли ты мне.

Наблюдая за лицом Эрики, ожидая её ответа. Вспыхнет? Или пошлёт?

Верным оказался первый вариант. Покраснела.

Не знаю, почему я стремлюсь выбить из-под ног Эрики твёрдую почву и отпускаю фривольные намёки в её сторону. Возможно, потому что слишком велика разница между очкастым заморышем и этой изящной красоткой в роскошном вечернем платье.

Я не сразу разглядел в ней это. Я знал, что у Соло, так называли Эдмунда Соломонова, есть сестра. Которая, по некоторым сведениям, и стоит за всей деятельностью брата. Мои люди наблюдали за этими двойняшками.

Прикрытие идеальное. Кому бы пришло в голову подозревать в организации подпольного бизнеса вольного художника с набережной и унылую библиотекаршу с пучком на голове, в мешковатом, стрёмном платье, с очками на пол лица? Никому. Но организовано всё было грамотно.

И я до сих пор сомневаюсь, причастна Эрика к делам брата или нет? Мои люди засекли пару раз, когда она отправляла пакеты подельникам Соло. Но он мог использовать её и в тёмную. Она могла быть инструментом в его руках, даже не зная об этом.

Испуг при первой встрече был натуральным и искренним. На некоторое время я поверил, что она непричастна к делам брата. Эрика показалась мне овцой, которая шла на убой, не зная конечной цели своего маршрута. Но слишком уж жертвенным был её вид – тонкое лицо без косметики, образ монашки-заучки, слёзы, катящиеся из глаз. Но при этом она не глупа… Ум у неё острый, как бритва. Она грамотная и быстро схватывает.

К тому же она оказалась вовсе не дурнушкой, но девушкой с подтянутой фигурой, вполне аппетитной грудью и крепкой, хоть и маленькой задницей.

Над ней потрудились совсем немного. Мне не нужна размалёвання кукла на роль жены. Эрика подходила идеально – скромный вид, тихая, послушная, обязанная мне жизнью. Я видел в ней потенциал и удобную пешку на шахматной доске.

Так я думал до тех пор, пока своими глазами не увидел, в кого превратилась Эрика Соломонова после небольших манипуляций специалистов. Они выполнили свою работу даже чересчур хорошо. Они не изменили её кардинально. Лишь подчеркнули то, чем наградила Эрику природа.

Теперь передо мной находится миниатюрная, изящная блондинка. Нога заложена на ногу, руки с длинными пальцами покоятся на коленях. Горделивая посадка головы. Волосы уложены в высокую причёску, открывая правильный овал лица с острыми скулами. Глаза кажутся ещё более дымчатыми из-за макияжа.

Постарались, чёрт бы их побрал. Женщиной, сидящей напротив, хочется обладать. Особенно сейчас, когда затюканная библиотекарша начала изредка выпускать коготки и пускать в ход свой язычок. Который оказывается бойким и настолько острым, что хочется проверить – настолько ли он умелый во всём? Это противоестественное, неуместно возникшее желание не входило в мои планы.

Смотря на холодный блеск в её глазах и слушая шпильки, отпускаемые в мою сторону, я начинаю сомневаться, что она не замешана во всём. Вдруг прикрытием как раз был Соло, исчезнувший очень вовремя, а истинный кукловод сидит передо мной? Кукловод с очень тонкими и изящными пальчиками.

– Ну что ты решила насчёт тест-драйва? – тянусь вперёд, поглаживая кончиками пальцев абрис лица.

Эрика не дёргается в сторону, лишь едва ощутимо напрягается. Я чувствую это кожей, но со стороны она выглядит довольной лаской и даже трётся щекой о мою ладонь. Осторожно, стараясь не испортить работу визажистов. Входит в роль. Молодец…

– Думаю, что меня устраивает договор и перечень услуг по нему. И ещё Инга намекала, что у нас мало времени, и мы можем опоздать к открытию.

– Мы обязательно опоздаем. Так запланировано…

Поднимаюсь с небольшим сожалением. В крови бурлит шальной азарт, причина которого мне неизвестна.

Или причина кроется в моей фиктивной жене? Но если так, мне совершенно не хочется признавать это.