Текст книги "Бронзовый ястреб"

Глава третья

Когда Келли открыла глаза, то увидела О'Брайена, тихо сидящего напротив и любующегося ею. Его ручка и бумага были отложены.

– Привет, – негромко сказал он. – Как хорошо, что ты проснулась, а то я уже чувствовал себя одиноко. – Он лениво потянулся. – А как насчет обеда? Ты целый день не ела, но я решил, что тебе сейчас важнее отдых, ведь ты почти не спала прошлой ночью, только подремала в самолете.

– Я не могу нормально спать в самолетах, – сказала Келли. Зевая, она села и провела рукой по спутанным волосам. – Хотя к шарам это, по всей вероятности, не относится. Тебя как будто укачивают в колыбели. Как долго я спала?

– Всю вторую половину дня. – О'Брайен потянулся за корзиной для продуктов, стоящей около горелок. – Сейчас уже вечер, поэтому я тебя и разбудил. Было бы жалко пропустить закат. Здесь, на высоте, это замечательное зрелище. – Он протянул ей завернутый в фольгу бутерброд и налил кофе в бумажный стаканчик. – Добавить молока?

Она отрицательно покачала головой и с благодарностью взяла теплый стаканчик замерзшими руками. С наступлением вечера воздух заметно похолодел, и она начинала чувствовать это даже в своей куртке. Кофе был горячим, крепким и ароматным, так что Келли прислонилась к стенке гондолы и довольно вздохнула.

С наслаждением жуя бутерброд с ветчиной и сыром, она спросила:

– Ну как, ты закончил свою головоломку? Ник покачал головой.

– Нет еще. Но мне кажется, что я нашел ключ. – Он пожал плечами. – Главное – найти ключ, а потом уже все просто. Завтра я все расшифрую. – Он отпил кофе. – Стоит найти ключ, и все это уже теряет для меня интерес. – В сгущающихся сумерках его глаза казались странно усталыми. Усталыми и немного одинокими.

Келли почувствовала легкую дрожь и поспешно опустила взгляд.

– Это плохо, – сказала она как можно беззаботнее. – Теперь тебе придется искать новое развлечение. – Она заметила, что он не взял бутерброд, и спросила: – А почему ты не ешь? Неужели совсем не проголодался?

Он покачал головой.

– Я уже поел, пока ты спала. – В его глазах появился веселый блеск. – Надо же было чем-то отвлечь себя, пока ты тут крутилась и вертелась. Ты знаешь, что во сне издаешь очень сексуальные звуки?

Келли возмущенно уставилась на него.

– Ты что, хочешь сказать, что я храплю? – грозно спросила она, доедая бутерброд и скатывая фольгу в блестящий шарик. – Очень невоспитанно смотреть на спящих!

Ник ухмыльнулся.

– Я не говорил, что ты храпишь. Это нечто вроде удовлетворенного урчания. Я нахожу это очень эротичным. – Он допил кофе и смял свой стаканчик. – Но ты права. Нельзя было подглядывать, когда ты была так беззащитна. – Он опять улыбнулся. – А что, если я предложу теперь поменяться ролями?

Келли невольно улыбнулась.

– Ты совершенно невозможен, Ник О'Брайен, – строго сказала она, укоризненно покачивая головой. – Тебе скоро наскучит тратить на меня свое неотразимое обаяние. Понимаю, что я в данный момент единственная доступная женщина, но я далеко не Мария Домингес.

Лицо Ника потемнело, и он нетерпеливым жестом швырнул стаканчик в корзинку.

– Да у тебя просто пунктик насчет этой женщины, – хмуро сказал он. – Я же сказал, она меня вообще не интересует.

– Я нисколько в этом не сомневаюсь, – сдержанно заметила Келли. – Любая женщина вряд ли заинтересует тебя надолго. – Она допила кофе и аккуратно поставила стаканчик на пол. – С моей стороны было бы глупо сомневаться в этом, после того, как я собрала на тебя такое досье, что сам Казанова устыдился бы.

– К черту твое досье! – воскликнул О'Брайен с неожиданной для Келли резкостью. Он захлопнул корзинку для еды и отпихнул ее в сторону. – Какое отношение оно имеет к нам?

– Как какое? – Келли удивленно подняла брови. – А ты не думаешь, что меня не очень-то привлекает быть одной из строчек в твоем списке, Ник? Не думаю, что мое эго это позволит.

О'Брайен цинично скривил губы.

– Ну конечно, понимаю. Совсем забыл, ведь ты привыкла, чтобы твои поклонники танцевали по твоей указке. Ты сама выбираешь, кого любить, а кого бросить.

– Это неправда! – с горячностью возразила Келли. – Это у тебя, возможно, есть время для таких игр, но не у меня. Если хочешь знать, я слишком серьезно отношусь к работе.

– Ты уж прости мое недоверие, но я знаком с тобой всего один день, а уже столкнулся с двумя из твоих почитателей. Да тебя бы вообще здесь не было, если бы меня не возмутили донжуанские условия пари, которые твой издатель тебе поставил! Я бы сказал, что мы как раз одного поля ягоды, в том, что касается личной жизни.

Мак – Дон-Жуан? Это было так же смешно, как и его представление о ее похождениях.

– Ты всегда приходишь к ни на чем не основанным заключениям? – Она сердито подняла подбородок. – Лучше оставим эту тему. Это в любом случае не актуально. Мы оба знаем, что единственная причина, по которой ты меня сюда взял, это мой шантаж.

Ник откровенно расхохотался.

– Черта с два, дорогая моя! Чтобы ты знала: деятели из правительства умоляли корпорацию О'Брайена, чтобы им позволили первыми получить новую модель, сошедшую с конвейера. Даже и думать нечего, чтобы они отказались от контракта из-за моей интрижки с Марией.

Зеленые глаза Келли изумленно расширились.

– Так почему же ты позволил мне думать, что это я заставила тебя согласиться? И почему же тогда я здесь?

Ник нахмурился.

– Сам не знаю, – проворчал он, и в его глазах она уловила гнев и какое-то чувство, заставившее ее вспыхнуть. – Мне совсем не нравится, до какого состояния ты меня доводишь, Кудряшка. Как только я тебя увидел, я мечтал затащить тебя в постель и не выпускать оттуда неделю. Ни одна другая женщина не зажигала меня так. – Он секунду помолчал. – Если бы дело ограничивалось только этим, то мы оба были бы сейчас вполне удовлетворены. Но все гораздо сложнее, черт возьми! Ты вызываешь во мне такие чувства, к которым я совершенно не привык! Я никогда не ощущал такого стремления к полному обладанию, стремления защищать и оберегать, такую бешеную ревность – и все это одновременно. Меня вполне устраивала моя жизнь – до появления в ней некоей зеленоглазой блондинки!

– Ну, я уверена, что это все ненадолго. Через неделю ты вообще забудешь мое имя. – Интересно, почему слова О'Брайена так задели ее? Понятно, что он не привык к серьезным отношениям и не стремится к ним. Разве не то же самое она совсем недавно говорила себе? Келли заморгала, почувствовав подступивший к горлу ком. Еще не хватало расплакаться у него на глазах!

Она вскочила на ноги и отвернулась от Ника, делая вид, что поглощена разглядыванием закатного неба. В любое другое время у нее бы захватило дух от невероятной красоты этого зрелища. Пурпурные огненные лучи играли на облаках внизу, превращая их в царство розового тумана, пронизанного золотыми коридорами. Холмы и равнины внизу были темно-фиолетовыми, но здесь, в вышине, царствовали звонкие вибрирующие цвета. Келли безучастно фиксировала окружающую красоту, пытаясь побороть в себе боль, вызванную резкими словами Ника.

– Хотелось бы воспринимать это так же легко, как и ты, Кудряшка. – Она не слышала, как он подошел, но его голос раздался прямо у нее за спиной. Он был так близко, что она могла почувствовать идущее от него тепло, а его дыхание щекотало ее ухо. – Но ты забываешь, что у меня отличная память. Это наваждение может оказаться постоянным.

Келли задохнулась, почувствовав, как его губы нежно касаются ее уха. Ник придвинулся ближе, прижавшись к ней всем телом и обняв руками за талию.

– Ну а если мы оба согласны, что серьезные отношения нам ни к чему, то лучше бы сразу разрушить этот покров тайны, правда? – тихо сказал Ник слегка охрипшим голосом и покрыл ее затылок легкими нежными поцелуями.

– Я… я не знаю, что ты хочешь сказать, – пролепетала она прерывающимся голосом, инстинктивно наклоняя голову навстречу поцелуям.

Ник усмехнулся.

– Все ты знаешь, – едва слышно прошептал он. – Я же чувствую, как ты дрожишь в моих объятиях. Ты же хочешь этого не меньше, чем я, а я, говоря правду, горю как в лихорадке с того момента, как увидел тебя вчера. – Он поднял руку и нашел застежку «молнии». Одно движение – и ее куртка была расстегнута, а ладони Ника сжали ее упругие груди.

– Нет! – в отчаянии крикнула Келли. Его руки жгли ее через тонкий хлопок рубашки, и даже когда она выкрикивала свой протест, ее тело независимо от ее воли подчинялось его нежным, но настойчивым прикосновениям. – Я этого не хочу, – дрогнувшим голосом произнесла она.

– До чего мне нравятся твои светлые кудряшки, – прошептал Ник, зарывшись лицом в ее волосы. – Они похожи на шелковистое золотое руно. Готов поспорить, что если я погружу в них свои пальцы, то твои локоны будут сами обвивать их, словно любя. А ты как думаешь, Келли?

– Да, – выдохнула Келли, чувствуя, как все внутри тает от его прикосновений. – Нет! – тут же спохватилась она и отчаянно затрясла головой, пытаясь стряхнуть с себя его чары. – Я не знаю! Я хочу, чтобы ты перестал! – В то же время она сознавала, что ничего не делает для того, чтобы освободиться.

– Тебе не нравится? – заботливо спросил Ник. – Значит, придется предпринять что-то такое, что тебе понравится. – Неожиданно он сделал шаг назад и развернул ее к себе лицом, прижимая ее податливое тело к груди. – Да, пожалуй, так лучше, – хрипло проговорил он. – Боже, ты такая нежная и мягкая! Видишь, как хорошо мы друг другу подходим?

Келли действительно так чувствовала. Это было так естественно – обнимать его. Ник прав, они созданы друг для друга. Он склонился к ее губам с бесконечной осторожностью. И, когда их губы встретились, Келли почувствовала, что их слияние так же естественно, как и слияние тел.

Ник не торопился, наслаждаясь поцелуем так, как смакуют изысканное вино. Он ласкал и покусывал ее губы, прежде чем приникнуть к ним в долгом поцелуе.

– Господи, ну разве не чудесно? – хрипло прошептал он, оторвавшись наконец от Келли. Оба они с трудом переводили дыхание, и жилка у него на шее отчаянно пульсировала. – У нас с тобой впереди настоящая сказка. – Не дожидаясь ответа, он опять приник к ее губам. – Боже мой, какая сладость! Открой свой ротик, я хочу прочувствовать весь твой вкус, дорогая.

Келли тоже хотела ощутить его всего. Ее губы непроизвольно приоткрылись, впуская его язык. Она и сама попыталась робко исследовать его, и это привело обоих в такое исступление, что у Келли стали подгибаться ноги. Ник был сильным, горячим и необыкновенно мужественным. Келли чувствовала, что растворяется в нем. Ее губы, язык, каждая клеточка тела отзывались на его близость.

Она и не заметила, как они опустились на колени на дно гондолы, и Ник взял ее на руки, словно ребенка. Она была целиком поглощена новым ощущением – ее пальцы утопали в шелке его волос, и биение его сердца отдавалось в ее груди. Он тяжело дышал и шептал ей слова страсти между быстрыми обжигающими поцелуями. Келли почувствовала, как напряглись и затвердели мускулы его бедер под ней, и смутно поняла, что он очень возбужден. Его глаза горели на напряженном от желания лице. Рот, такой чувственный и такой нежный, доводил ее до исступления.

Затем его руки рванули пуговицы ее оливковой рубашки и переднюю застежку лифчика. Одним движением Ник отодвинул в стороны мешавшую одежду и впился взглядом в ее округлые маленькие груди.

– Ты действительно прекрасна, – выдохнул он хрипло. Его грудь вздымалась от прерывистого дыхания. Ник нежно накрыл ее грудь руками. – Я даже боялся, что ты окажешься так красива. Я не хотел знать, какое наслаждение – осязать тебя. – Он закрыл глаза и кончиками пальцев ласкал ее груди.

Это было невыносимо и божественно одновременно. Келли чувствовала, что каждое такое прикосновение оставляло после себя огненный след. Эти сильные, умелые руки вызывали в ней такую жажду, какой она никогда раньше не знала. Она всем телом отзывалась на эти дразнящие ласки, словно была марионеткой, а он держал в руках все нити. Его пальцы сжали затвердевшие соски, и дрожь страстного желания сотрясла все ее тело.

Ник бросил на нее встревоженный взгляд. Синие глаза вспыхнули еще ярче, увидев результат этой любовной игры.

– Ты замерзла. Дай я тебя согрею. – С этими словами он на секунду оставил ее, чтобы расстегнуть свои куртку и рубашку. Затем Келли была прижата к его горячей груди.

Это она-то замерзла? Да ей никогда в жизни не было так жарко! И становилось все жарче, потому что он начал неторопливо тереться грудью о ее тело, так что его волоски покалывали и щекотали ее грудь. Келли начала задыхаться и вцепилась в его плечи, как бы ища опору в этом вихре охватившего ее желания.

– Так тебе это нравится! – шептал Ник. – И мне тоже, любовь моя. Ты такая мягкая, теплая, словно бархатная, кроме твоих хорошеньких маленьких сосочков. Они похожи скорее на тафту. – Он сделал глубокий вздох. – Они просто сводят меня с ума.

А он что делает с ней, подумала Келли как в тумане. Она ощущала горячее томление в бедрах, голова кружилась, все плыло перед глазами.

– Ник! – выдохнула она, утыкаясь губами в ямку у его ключицы. – Ник, я больше не могу!

– И я тоже! – простонал он. – Я хочу тебя всю, Келли. Хочу видеть тебя всю, ощущать тебя всю. Я чувствую, что мог бы проглотить тебя и все равно не насытиться.

Одним стремительным движением он уложил ее на дно гондолы и опустился рядом, покрывая ее лицо и шею поцелуями.

– Это безумие, – простонала Келли, а ее руки, как будто сами по себе, пробегали по его мощным плечам и ласкали шею. – Все происходит слишком быстро, Ник.

Не переставая расстегивать ее пояс, он взглянул на нее и улыбнулся.

– А мне кажется, что я ужасно долго вожусь с твоей одеждой. Я просто умираю от желания. – Расстегнув наконец ее джинсы, он просунул под них руку, гладя мягкую кожу живота. – А тут ты опять бархатная, – нежно произнес он, двигаясь еще дальше. – А вот и золотое руно.

Келли судорожно вздохнула и открыла рот, чтобы возразить, но его губы приникли к ее губам, и она забыла обо всем на свете. Затем его искусные руки опять коснулись ее груди, а губы начали ласкать соски. Он дразнил их языком, и Келли выгибалось всем телом, как от электрических разрядов.

Ник отодвинулся и посмотрел на ее пылающее лицо взглядом художника, любующегося своей работой.

– Твоя грудь так чувствительна, – хрипло сказал он. – Я это запомню, дорогая. Я хочу довести тебя до такого же состояния, до которого ты меня доводишь. – Он нагнулся и слегка прикусил сосок зубами.

Чего еще он хочет от нее, недоумевала Келли. Она и так сходит с ума от волшебных ощущений в каждой клеточке своего тела. Ее всю трясло, и она чувствовала такую слабость, что не знала, сможет ли вообще двинуться. Ник, казалось, не только овладел ее эмоциями, но и заслонил собой все окружающее. Мир словно сузился, и в нем было только его смуглое лицо и пылающее небо над ними.

Пылающее?!

– Боже мой, да мы горим! – в ужасе закричала Келли, мгновенно приходя в себя.

– Именно это я и пытаюсь тебе объяснить, – ухмыльнулся Ник, не отводя глаз от ее груди.

– Да нет, я не об этом! – в отчаянии воскликнула Келли. – Ник, мы и правда горим! Наш шар горит!

Он быстро посмотрел на нейлоновый шар и увидел языки пламени, лижущие его снизу. Изрыгая проклятия, он молниеносно сел и начал торопливо застегивать рубашку.

– Что теперь делать? – тревожно спросила Келли. – Мы можем погасить огонь?

– Нечего и надеяться, – коротко бросил он. Вскочив на ноги, он пошел к куче снаряжения в центре корзины. – Через две минуты все здесь будет охвачено пламенем, и мы упадем, как камень. Придется прыгать. – Он поспешно надевал лямки оранжевого парашюта. – А мне как раз понадобится ровно столько, чтобы влезть в эту штуку.

– Прыгать? – растерянно повторила Келли. – Но я даже не знаю, как обращаться с парашютом.

Губы Ника иронически скривились.

– Если бы и умела, это вряд ли пригодилось бы. Понимаешь, ведь я не ожидал, что полечу с пассажиром, так что у нас только один парашют.

– Как один?.. – переспросила она сдавленным голосом.

– Не волнуйся, – сказал он очень серьезно. – Я о тебе позабочусь.

– Как это «не волнуйся»? – закричала Келли, вскакивая на ноги. – Мы в семнадцати тысячах футов над землей, наш шар горит, и у меня даже нет парашюта! И ты говоришь, чтобы я не волновалась!

– Ну, немного поволноваться, конечно, можно, – успокаивающе сказал Ник. – Мы просто используем мой парашют. Ты пока одевайся.

В панике Келли совершенно забыла, что ее рубашка расстегнута. Она поспешила отвернуться и привести свою одежду в порядок.

– Проследи, чтобы твой ремень был крепко застегнут, – скомандовал Ник.

При чем здесь ремень? Уж не сошел ли он с ума? Тем не менее она сделала то, что он велел.

Ник уже застегнул на себе парашют и быстро рылся в куче снаряжения.

– Очень удачно, что я ее взял, – довольно сказал он, найдя наконец то, что искал.

Обвязка с карабином для альпинизма, поняла Келли.

– А это сработает? – озабоченно спросила она, в то время как он слегка наклонился и пристегнул один карабин к ее поясу, а второй конец – к лямкам парашюта.

– Конечно, сработает, – уверил он, выпрямляясь и одновременно поднимая ее. – А теперь обхвати меня ногами и держись за лямки, да покрепче. Хоть мне и хочется самому тебя подержать, но сейчас это не удастся. Я буду слишком занят парашютом.

Келли сделала как он сказал, и Ник сел с ней на край гондолы, а затем перекинул ноги наружу.

Келли задрожала от страха. Она собиралась прыгать с такой головокружительной высоты, полагаясь только на тоненькую веревку и на силу собственных рук.

Ник посмотрел ей в лицо, и его взгляд стал вдруг озабоченным.

– Ты ведь не боишься, я надеюсь? – тихо спросил он. – Ты же знаешь, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Келли подняла глаза и встретилась с его прямым, серьезным взглядом. И тут весь ее страх куда-то испарился. Она вдруг почувствовала, что ни с кем не будет в большей безопасности, чем с этим необычным человеком.

– Нет, не боюсь, – мягко ответила она, глядя на него с доверчивой улыбкой. – Я только проклинаю тот день, когда решилась шантажировать Супермена. Не думаю, что смогу летать без крыльев.

– Как ты можешь знать, не попробовав, – отозвался он. На его лице заиграла беззаботная улыбка. – Конечно, я не таким путем намеревался заставить тебя летать, но пока сойдет и этот.

Ник быстро поцеловал ее и спрыгнул в пустоту.

Глава четвертая

Удар о землю был очень сильным, хотя О'Брайену и удалось приземлиться на ноги и принять его почти весь на себя. Он сразу же отстегнул связывающую их веревку с карабином. Пока он снимал лямки, оранжевое полотнище парашюта накрыло их, и ему пришлось с трудом выбираться из-под массы ткани.

– Ну как, нормально? – участливо спросил он. Келли, все еще не совсем пришедшая в себя после приземления, кивнула и села.

– Завтра у меня будет несколько синяков, поморщилась она, потирая поясницу, – но это переживу.

– Начинаю думать, что ты можешь справиться с очень многим, Келли Маккенна, – с уважением заметил Ник, помогая ей подняться на ноги. – Не пригласить ли тебя и на все мои будущие прыжки с парашютом?

– Нет уж, не надо, – торопливо ответила Келли, приглаживая рукой волосы. – Одного раза вполне достаточно. – Она озабоченно огляделась. Местность вокруг них была дикой и скалистой, казалось, они приземлились на склон горы. – Ты случайно не знаешь, куда нас занесло?

Ник пожал плечами.

– Точно не могу сказать. Скорее всего где-то среди холмов у подножия Сьерра-Мадре. – Он нагнулся и начал складывать парашют. – Так или иначе, здесь не видно и следов цивилизации.

Келли помогала ему с парашютом, не отводя тревожного взгляда от его спокойного лица.

– Прекрасно! – заметила она. – И как же мы теперь вернемся к этой самой цивилизации?

– Вернемся как-нибудь! – небрежно бросил он. – Но, когда я сложу парашют, нам лучше бы поискать укрытие для ночлега. Здесь в горах ночью может быть очень холодно.

– Не преподашь ли ты мне краткий курс по контролю за температурой тела? – саркастически спросила Келли, поплотнее застегивая воротник своей куртки. Холод уже давал о себе знать.

– Прости, дорогая, но так сразу это не получится. – Ник усмехнулся. – Но не волнуйся, я не дам тебе замерзнуть.

В этом Келли нисколько не сомневалась. Она не могла отрицать, что между ними существует необыкновенно сильное сексуальное притяжение. Но она твердо решила не допускать близости с О'Брайеном. Было бы безумием пойти на связь, которая может принести ей только боль. Надо быть поосторожнее в будущем и избегать таких опасных ситуаций, как сегодня.

Конечно, это вряд ли будет просто, грустно подумала она. Ник явно испытывает не меньшую страсть, чем она, а он привык всегда получать то, что хочет. Он уже убедился, как замечательно они друг другу подходят, и ни за что не откажется от попыток соблазнить ее. Надо обязательно придумать что-то, что совершенно отобьет у него охоту к этому. Но главное, надо не терять голову самой.

Да уж, вот это задача, подумала Келли. Это может оказаться потруднее, чем прыгать с парашютом.

Сложив наконец полотнище, Ник повесил сумку с парашютом на плечо.

– Идем, – сказал он. Взяв Келли за руку, он повел ее вниз по склону.

Келли испытала острое чувство товарищества, идя с ним вот так, рука об руку, по горному склону в надвигающихся сумерках. Сложное положение, в котором они оказались, совсем не пугало ее. Наоборот, она ощущала себя стоящей на пороге нового захватывающего приключения и знала, что чувством уверенности в себе обязана исключительно человеку, идущему рядом с ней. Странно было бы бояться и паниковать, когда рядом такой надежный и опытный спутник. Должно быть, подумала она, ее сравнение с Суперменом не так уж далеко от истины.

Спустившись к подножию холма, Ник ускорил шаги, направляясь к поляне, окруженной деревьями. Было уже довольно темно, и поляна казалась немного зловещей в тени деревьев.

Остановившись, О'Брайен сбросил сумку с парашютом на землю.

– Подожди меня здесь, – скомандовал он. – Я соберу хворост и разведу огонь.

– Я помогу тебе, – решительно заявила Келли. Пора показать ему, что она не какое-нибудь беспомощное создание, готовое жаться к нему, ища поддержки. В сложившихся обстоятельствах она возьмет на себя свою часть работы и ответственности.

В темноте ей не видно было выражения лица Ника, но в его голосе послышалась легкая насмешка.

– Ну-ну, начинают проявляться признаки эмансипированной женщины. Ну что же, Кудряшка, я и не подумаю подавлять в тебе этот дух независимости.

Это не было пустыми словами. Ник не только принял ее помощь в поисках хвороста, но и поручил более серьезную задачу – искать камни и подтаскивать их к костру, чтобы защитить его от ветра. Сам же он занялся разведением огня. Притащив несколько больших плоских камней и устроив из них ограду, Келли села около костра и удовлетворенно вздохнула.

Она с интересом наблюдала за неторопливыми, умелыми движениями О'Брайена, который сложил около костра собранные дрова, а затем принялся расстилать рядом с огнем парашют. Закончив, он сел на подстилку из блестящего нейлона и похлопал по месту рядом.

– Иди-ка сюда, Кудряшка, – позвал он. – Давай вместе смотреть на огонь.

– Смотреть на огонь? – удивленно переспросила она, поднимаясь и медленно идя к нему. – Я слышала о том, как смотрят на звезды, но никогда не слышала, чтобы смотрели на огонь.

– Смотреть на огонь гораздо интереснее, – сказал Ник, обнимая ее за плечи и придвигая поближе. – Ты можешь загипнотизировать себя до того, что увидишь почти любой предмет.

– Это все равно, что пытаться увидеть верблюда в куче облаков? – спросила Келли, метнув на него притворно-невинный взгляд.

Ник осуждающе покачал головой.

– Ты путаешь разные вещи. – Голос его стал строгим. – Так что отбрось свое легкомыслие и будь серьезной, женщина.

– Слушаюсь, сэр! – ответила она подчеркнуто кротко и устроилась поудобнее, положив голову ему на плечо. В душе она понимала, что не стоило принимать приглашение Ника, но сейчас ей было слишком хорошо, чтобы что-то менять.

Келли очень скоро обнаружила, что Ник был совершенно прав насчет гипнотизирующего эффекта огня. Она довольно быстро пришла в полусонное состояние и вздрогнула от неожиданности, когда он поднялся, чтобы подбросить еще дров в огонь. Она вроде бы и не чувствовала, что его рука играла ее кудрями, но стоило ему отойти, как она затосковала по этим прикосновениям. Келли яростно затрясла головой, прогоняя крамольные мысли. Без тепла его руки ей стало холодно и одиноко, но она отлично знала, что подобная зависимость ни к чему хорошему не ведет.

Когда Ник вернулся на свое место рядом с ней, она отодвинулась на безопасное расстояние и повернулась к нему.

– Может быть, нам лучше попытаться выбраться отсюда прямо сейчас? – нервно спросила она. – Ведь у нас нет ни воды, ни пищи, и трудно сказать, как скоро мы найдем какое-нибудь жилье.

О'Брайен пристально вгляделся в ее лицо, удивленный переменой в настроении.

– Мы и завтра все успеем, – сдержанно ответил он. – Сейчас же мы будем только топтаться в темноте безо всякой пользы. Когда рассветет, я пойду искать воду, чтобы запастись в дорогу. Уверяю тебя, нам гораздо важнее выспаться. Кстати, о сне… – Его голос стал вдруг дразняще сладким. – Думаю, нам как раз пора ложиться, дорогая.

Не дав ей времени ответить, он опрокинул ее и уложил прямо на парашют, а затем, смеясь, склонился над ней.

– Не помочь ли тебе раздеться? – любезно спросил он. Увидев, что она решительно качает головой и уже открыла рот, чтобы возразить, он обреченно вздохнул. – Ну что же, как хочешь. Я могу слишком поспешить, раздевая тебя, а у тебя ведь нет другой одежды. Весь последний час я только и думал о том, как будет выглядеть сливочный бархат и золотое руно на фоне оранжевого парашютного шелка.

Представив себе эту картину, Келли почувствовала, как по ее телу разливается предательская слабость, а внутри разгорается уже знакомое пламя.

– Нет! – крикнула она, отталкивая его с силой, удивившей обоих. Она села и постаралась отодвинуться от него. – Нет, этого не будет, Ник. Я не буду твоей очередной подружкой на одну ночь. Это все было ошибкой.

Его лицо окаменело.

– Никакая это не ошибка! – резко сказал он. – Это было чудесно, и ты это прекрасно знаешь. Все последнее время я сходил с ума от желания и не собираюсь теперь лишать нас этого чуда из-за твоих дурацких предубеждений. – Он язвительно улыбнулся. – Впрочем, ты лучше меня знаешь, что я могу заставить тебя забыть о них в одну минуту.

Келли нерешительно покусывала губы, глядя в его суровое смуглое лицо. Как она может отрицать то, что для обоих яснее ясного? Но надо же как-то остановить его, а то через несколько мгновений у нее не хватит душевных сил, чтобы сопротивляться. Она судорожно искала выход. Первое, что приходило в голову, это рассердить его так, чтобы он начисто забыл о сексе. Но как это сделать, вот вопрос. Она знала, что оскорблять его бесполезно – Ник слишком уверен в себе.

– Ты можешь заставить меня хотеть тебя, но это ничего не изменит, – упрямо заявила она. – Я не буду спать с тобой, Ник.

На какое-то мгновение ей показалось, что в холодных глазах Ника мелькнула ярость, но ее тут же сменило скептическое выражение.

– А почему только мне ты отказываешь? – спросил он как можно спокойнее. – Ты что, собираешь досье на каждого мужчину, прежде чем решить, стоит ли спать с ним? – В уголках его губ появились горькие складки. – Ты даже готова была прыгнуть в постель к этому своему редактору, если проиграешь пари! Так почему же мне отказано в том, чем может наслаждаться любой другой в твоем мужском гареме?

Келли смотрела на него в изумлении. Сначала она просто ничего не понимала. Потом до нее дошло, и она почувствовала неудержимое желание расхохотаться. Ну конечно, ведь она так и не сказала ему об условиях пари! Она хотела было объяснить, но тут заметила плотно сжатые губы Ника и сверкающие яростью глаза. Так он ревнует! Он и раньше говорил, что хочет быть ее единственным обладателем, но она тогда не поверила. Но если так, то она может извлечь из этого пользу.

– Забавно, что ты упомянул о моем гареме, – беззаботно защебетала она. – Мы оба, кажется, любим разнообразие. Конечно, ты старше, у тебя больше опыта, но, когда я читала твое досье, я почувствовала странное сходство между нами. – Она скромно потупилась, стараясь скрыть веселые искорки, плясавшие в ее глазах вовсе не от пламени костра. – Хотя, конечно, это было не хорошо с моей стороны – влезать в твою личную жизнь, в то время, как ты ничего не знаешь о моей. – Она подняла на него глаза, которым постаралась придать выражение полной невинности. – Хочешь, я расскажу тебе о моем первом любовнике?

– Нет, не хочу, – прошипел Ник сквозь стиснутые зубы. Келли удовлетворенно отметила, как дернулась его щека.

– Пожалуй, ты прав, – со всей серьезностью продолжала она. – Первые романы такие незрелые, их даже вспоминать неинтересно. Только потом, когда набираешься опыта, можешь по-настоящему оценить все оттенки взаимоотношений. Как тебе кажется, Ник?

– Мне вообще не хочется это обсуждать, – хмуро сказал Ник, наклоняясь, чтобы помешать угли.

– Ну конечно! – Келли откинулась назад и сложила руки на коленях, как пай-девочка. – Почему ты должен раскрываться передо мной, если я не буду так же откровенна с тобой? – Она улыбнулась как можно лучезарнее. – Если нас действительно ждет такая близость, к которой ты стремишься, то ты заслуживаешь моего полного доверия. Так что тебе наиболее интересно: кто были мои мужчины или что конкретно мы делали в постели?

– Келли! – Ник рявкнул это с таким грозным видом, что на секунду Келли испугалась. Но она быстро успокоилась.

– Наверно, надо начать с Рауля, – медленно заговорила она, задумчиво склоня голову набок. – Он, по существу, был первым мужчиной, который научил меня, чем может быть для женщины занятие любовью. – Ее губы растянулись в мечтательной улыбке. – Он работал во французском посольстве в Алжире. А потом был Педро Салазар, мадридский тореро. Этот был просто великолепен – такой сильный и грациозный. И у него был просто божественный удар. – Она опять подняла глаза. – Я имею в виду удар его шпаги, конечно.

– Конечно! – резко повторил Ник вслед за ней. Черты его смуглого лица заострились, полуприкрытые глаза были устремлены на огонь.

– Ну, менее важных я пропущу… – продолжала Келли. – Но вот насчет Яна Картрайта ты, думаю, должен услышать. Он работал в заповеднике в Нигерии и научил меня таким интересным вещам…

– Перестань! – рявкнул вдруг Ник. Его лицо было перекошено от ярости. – Замолчи, черт бы тебя побрал! – Он с силой схватил ее за плечи, Келли не сомневалась, что на руках останутся синяки. – Чего ты добиваешься? Я еще не знаю, чего мне больше хочется, придушить тебя или изнасиловать, но не сомневайся, что тебя ждет нечто страшное!