Текст книги "Поцелуй над пропастью"

Бонни заговорила серьезно, как взрослая:

– Может быть, мы скоро все узнаем. Может быть, когда я буду на другом уровне. А сейчас мне пора, мама. Отвернись. Смотри на байю. Ты же не хочешь видеть, как я исчезаю.

– Потому что мне больно вспоминать те годы, когда я принимала тебя за галлюцинацию или сон? Нет, милая, теперь я принимаю тебя такой, какая ты есть. – Ева все же повернулась к байю. – Хотя Кэтрин по-прежнему воспринимает все, что касается тебя, с большим недоверием.

– Я знаю. Но ты хорошо с этим справляешься. Может быть, когда-нибудь…

Бонни ушла.

Еве не нужно было оглядываться, искать глазами дерево, у которого стояла дочка, чтобы понять это. После исчезновения призрачной фигурки всегда приходило острое ощущение пустоты и одиночества.

Она вздохнула, перевела дыхание и отвернулась. На этот раз почти все было не так, как раньше. Бонни и прежде приходила, когда чувствовала, что матери плохо, тревожно, одиноко. Приходила, чтобы успокоить и утешить. Все началось примерно через год после того, как Ева потеряла дочь. Ее затягивала тогда пучина отчаяния, и она бы, наверное, так и умерла бы еще до первых снов, в которых появилась Бонни. По крайней мере Ева убеждала себя, что это только сны. Тогда она еще не могла принять мысль о том, что Бонни – призрак. Ева всегда была реалисткой, и призраки в ее представление о мире не вписывались.

Но Бонни продолжала приходить, и постепенно Ева начала верить в то, что казалось невозможным. Продолжая многолетние поиски дочери, она неизменно держалась за эти необъяснимые, но ставшие необходимыми ей посещения. Потому что каждый визит был пронизан любовью, в них не было ничего пугающего.

Но в этот раз получилось по-другому. Они с Джо ехали сюда, когда над болотом появилось едва заметное мерцание. А потом Ева увидела свою дочь такой, какой никогда не видела прежде, – печальной и напуганной. Странно…

Нет-нет, конечно, все будет хорошо. Бонни вернулась, любящая, как всегда. Она знала о тревогах матери и хотела помочь, успокоить…

Успокоить? Не похоже. Какой может быть покой, когда убийца Бонни где-то поблизости. Какой может быть покой, когда сама Бонни сказала, что растянувшиеся на годы поиски близятся к концу.

Убийца Бонни. Вообще-то Бонни не подтвердила однозначно, что ее убийца именно Тед Даннер. В какой-то момент она вроде бы собралась сказать что-то о Даннере, но Ева, как всегда, ушла от разговора о деталях убийства. Возвращать дочь к пережитому ужасу, самой заново проходить через тот кошмар было выше всяких сил. Бонни не раз говорила о тьме, окружающей ее смерть, и Ева просто не могла просить ее погрузиться в воспоминания и вглядываться в этот мрак.

Но теперь тьма сгущалась. Бонни говорила, что два уровня, на которых она существует, начинают сходиться. Они обе чувствовали это, иначе Бонни ни за что бы не сказала, что ей, возможно, потребуется помощь матери.

Это было странно уже само по себе. Никогда раньше Бонни не просила Еву о помощи. Утешительницей и помощницей была она, она приходила, отдавала и уходила.

Уходила, может быть, на тот уровень, куда она не могла взять Еву?

Она сказала: «Может, мне понадобится твоя помощь».

Что если именно с этим, с этой просьбой о помощи, Бонни и приходила?

– Ева! – Это была Кэтрин. Она призывно махала рукой. Рядом с ней стоял Винейбл.

Ева тряхнула головой. Тьма, может быть, и приближается, но есть еще и реальный мир с проблемами, которые нужно решать. Надо поговорить с Винейблом, а потом ехать с Кэтрин в Новый Орлеан и приступать к поискам Теда Даннера.

Если только он еще жив. Если это он напал на Кэтрин и убил Томаса Джейкобса. Полной ясности в этом деле пока еще не было.

Жив ли он, Бонни? И он ли тот, кто им нужен?

Тьма не давала ответа.

– Долго ж вы с Винейблом разговаривали. – Они только что отъехали от дома, и Ева повернулась, наконец, к подруге. – Ну что? Ты была права? Ему действительно что-то нужно от тебя?

Кэтрин кивнула.

– Предлагает работу в Южной Америке. На него давит директор, а давление Винейбл переносит плохо и может запросто взорваться, как та скважина в Мексиканском заливе, из-за которой был такой переполох. Удивительно, что он вообще решил прилететь. Прекрасно знает, что никуда я теперь не поеду – у меня дома Люк. Видимо, просто решил прощупать почву и, может быть, найти какой-то подход, как меня уломать.

– Ты так спокойно об этом говоришь, не сердишься.

– А за что мне на него сердиться? Винейбл делает то, что должен, и так, как умеет. Именно за это, умение манипулировать людьми, его и ценят в Управлении. Важно знать, как не поддаваться этим трюкам, и делать свое дело. – Она бросила взгляд на Еву. – Зато мы можем использовать Винейбла. Он понимает, что разговаривать со мной бесполезно, пока я не найду убийцу Бонни, и готов бросить мне на помощь свои людские ресурсы.

– Даже не знаю, будет ли польза от людских ресурсов. – Ева с сомнением покачала головой. – Думаю, нам в первую очередь нужна информация.

– Я уже попросила его выяснить, где и когда умер Тед Даннер. И умер ли вообще. Это для начала.

Разумеется, Кэтрин уже обо всем позаботилась. Как всегда, дело на первом месте.

– Неплохо.

– Ты такая молчаливая, притихшая. Все в порядке?

Ева кивнула.

– Просто не могу поверить, что сегодня утром на болоте был Тед Даннер. – Она поморщилась. – Одно с другим не сходится. Тот Даннер, которого я знала в шестнадцать лет, и этот, убийца, не могут быть одним и тем же человеком.

– Я в более выгодном положении, – сказала Кэтрин. – Я знаю только того ублюдка, что едва не перерезал мне горло. Ты говоришь, он похож на Даннера и, вероятно, прошел спецподготовку. Галло почему-то не стал валить его сразу, а медлил до последнего, и для этого тоже должна быть какая-то причина. Мне всего этого вполне достаточно, чтобы двигаться дальше.

Почему же недостаточно ей?

Ева задумалась. Наверно, потому что ее беспокоило, тревожило что-то еще.

Тьма. Грозная, непроницаемая, надвигающаяся.

Слова Бонни: «Может, мне понадобится твоя помощь».

Помощь Галло. Бонни хотела, чтобы Ева помогла Галло.

Почему?

«Ему так больно».

Что она может сделать? Что? По какой-то неведомой причине Бонни хотела, чтобы они были сейчас вместе. И то, что у Евы свои проблемы с Галло, значения не имело и в расчет не принималось.

Так чего ты хочешь от меня, Бонни?

– Ты хмуришься, – заметила Кэтрин, искоса взглянув на нее. – Извини, но я твоих чувств не разделяю. Я ко всему подхожу с точки зрения здравого смысла, и логика указывает нам в качестве подозреваемого на Даннера.

Кэтрин решила, что подруга все еще размышляет о Даннере. Разубеждать ее Ева не стала, как не стала говорить о встрече с Бонни. К такого рода откровениям Кэтрин была еще не готова и при малейшем намеке на общение с умершей могла уйти в себя и отдалиться. Нет, уж лучше рассчитывать на собственные силы и не искать поддержки у других.

Тьма сгущается вокруг нее.

А к ней приходит понимание того, какие надо сделать первые шаги…

Глава 6

Новый Орлеан

– Останови здесь, – внезапно сказала Ева. – Быстро.

Кэтрин удивленно посмотрела на нее, но сбросила газ и притормозила.

– Что такое? Это всего лишь Кэнал-стрит. Французский квартал. Ты же вроде бы собиралась ехать в центр, в управление полиции, на встречу с Джо.

– Останови, – повторила Ева. – Мне надо выйти. Скорее.

Кэтрин негромко выругалась и, не обращая внимания на нетерпеливые гудки следовавших за ней автомобилей, прижалась к тротуару.

– Да что, черт возьми, случилось?

Ева повернула ручку и выскочила машины.

– Мне нужно увидеть Галло. Постарайся получить информацию через Винейбла, но я думаю, ключ ко всему – Галло.

– Так давай поищем его вместе. Не отстраняй нас с Джо. В этом деле мы вместе.

– Не могу. Не волнуйся, я никуда не денусь. – Ева шагнула к аллее за сувенирным магазинчиком, обойдя развлекавшего прохожих уличного мима. – Но с Галло мне нужно связаться самой. Он в бегах, и вы с Джо не можете ни остановить его, ни заставить вас выслушать. Галло настороже. Если он узнает, что вы со мной, то, может быть, не захочет слушать никого из нас.

– А ты уверена, что он станет слушать тебя?

– Нет, не уверена. – Ева оглянулась. – Может быть, и послушает. У меня есть козырь, которого нет у вас. Карта, которую я могу разыграть. Я тебе позвоню. – Она свернула на аллею и направилась ко входу в расположенный на дальней стороне улицы ресторан с балконом, украшенным коваными железными перилами.

Как поступит Кэтрин? Ева ничуть не удивилась бы, если бы подруга бросила машину на улице и последовала за ней. С другой стороны, Кэтрин, будучи женщиной умной, должна прекрасно понимать, что, если попытается перехватить подругу, та все равно найдет способ сделать по-своему.

Войдя в ресторан, Ева прошла мимо небольшой эстрады, установленной слева от двери. Быстрее. Быстрее. Она пробежала еще мимо нескольких магазинчиков Французского квартала, пока не убедилась, что Кэтрин ее не преследует.

Через пятнадцать минут Ева покинула Французский квартал, зашла в кофейню отеля «Мариотт», уединилась в кабинке и достала телефон.

Ответит ли Галло? Ее номер он знает, а значит, может при желании и пропустить звонок. Или, например, он может в данный момент находиться в самолете. Он мог вернуться в дом на болоте после того, как они с Кэтрин покинули его.

Хватит гадать – звони.

Она быстро набрала номер.

Галло ответил после третьего звонка.

– Я не хочу с тобой разговаривать, Ева.

– Хочешь, иначе не ответил бы. Ты, может быть, не хочешь объясняться или отвечать на обвинения, но со мной поговорить хочешь. И даже если это не так, все равно будешь. Мне пришлось постараться, чтобы избавиться от Кэтрин и Джо ради того, чтобы ты чувствовал себя комфортнее, и я не позволю тебе снова исчезнуть.

– Я уже сделал это однажды. Давным-давно. Когда тебе было всего шестнадцать.

– Но еще раньше, до того как ты это сделал, я зачала Бонни. И это изменило все. Ты сказал однажды, что между нами всегда будет связь, которую нельзя порвать. Бонни. И ни тебе, Джон, ни мне от этого не уйти. – Она помолчала. – Ты сбежал. Не знаю, что ты делаешь сейчас, но ты хочешь делать это в одиночку. Я не могу тебе это позволить.

– Не можешь? Черта с два. У тебя и выбора-то никакого нет, – грубовато отозвался Галло. – Все изменилось. Послушай, я с самого начала приношу тебе одни только неприятности. Не по своей воле, но так получается. Я испортил тебе жизнь еще тогда, когда мне было девятнадцать и я думал только о том, как бы затащить тебя в постель.

– Ты старался защитить меня.

– Не очень-то и старался.

– Я не собираюсь спорить из-за прошлого, – перебила его Ева. – И ты ошибаешься, выбор у меня есть. Потому что я не признаю никакого другого пути. Все должны сделать мы вместе, Джон. Джо и Кэтрин постараются помочь, поддержат. Но в конце концов все возвращается к тому, что сделали мы с тобой тогда, в Атланте. Все остальное, все, что было потом, это как круги от брошенного в озеро камня. – Она помолчала, потом негромко добавила: – И одним из этих кругов был Тед Даннер.

Молчание.

– Ты закончила тот чертов набросок? Я думал, на это уйдет больше времени.

– Или надеялся, что я не справлюсь.

– Нет, с тобой на такой вариант рассчитывать не приходится.

– Ты сказал мне, что он умер.

– Я сам в это верил. О его смерти мне сообщили, когда я лежал в токийском госпитале. Мне даже показывали свидетельство о смерти, подписанное доктором в госпитале для ветеранов.

– Сегодня утром он показался мне вполне здоровым, когда мы гонялись за ним по байю. А ведь он далеко не молод, да и помню я его почти инвалидом.

– Его ранили в спину, когда он был в Сирии, – объяснил Галло и торопливо добавил: – Послушай, может быть, это был не он. Мне надо разобраться.

– Мне тоже.

– Нет, – резко ответил он. – Мой дядя – мое дело. Я сам разберусь.

– Дело перестало быть твоим, когда он убил Джейкобса, лишив нас возможности поговорить с ним. Если то, что он старается скрыть, касается смерти Бонни, то это и мое дело. – В ее голосе зазвучали стальные нотки. – А значит, я с ним разберусь. Так что, Джон, это он?

Молчание.

– Боже, Ева. Я не знаю.

Прозвучавшая в его голосе боль резанула и ее, но Ева не собиралась сдаваться.

– Значит, придется выяснить. С чего начнем?

И снова пауза. Потом:

– Со свидетельства о смерти. Я отправляюсь в Атланту. Хочу поговорить с врачом, который его выписал.

– Тогда я с тобой. Где ты сейчас?

– В аэропорту Нового Орлеана.

– Если я поеду туда, есть вероятность нарваться на Джо и Кэтрин. Возьми машину и приезжай за мной. Я в отеле «Мариотт» во Французском квартале. В Атланту вылетим из Мобила.

– Ты скрываешься от них? От Джо и Кэтрин?

– На первое время. Я не знаю, как будет развиваться это дело, и не хочу их вмешивать. Когда ты сможешь быть здесь?

– Я еще не сказал, что беру тебя с собой.

– Не сказал. Но если подумаешь, то поймешь, что я права. Так когда тебя ждать?

Снова повисла пауза.

– Через тридцать минут. Будь у выхода на Кэнал-стрит. – Галло положил трубку.

Ну вот, сделано. Она отрезала себя от друзей, чтобы быть с Галло. Но на чьей стороне окажется он в решающий момент? Кому он более предан – ей или дяде, бывшему для него единственным авторитетом и спасителем? Ева откинулась на спинку стула.

Ты довольна, Бонни? Меня ждут серьезные разборки с Джо и Кэтрин. Ты этого хотела?

Ответа не последовало. И в душе ничто не колыхнулось, не намекнуло, что она поступила правильно или, наоборот, ошиблась. Придется положиться на себя… и на Джона Галло. Но Галло не Джо, который никогда ее не подводил. Между ней и Галло полного доверия не было никогда. Их связывал только секс.

Нет, не только. Их связала Бонни.

И ей придется довериться Бонни.

Но Ева не может уехать, не предупредив Джо.

Ева перевела дух и набрала его номер.

– Ждал твоего звонка, – прогремел Джо, и она по его голосу поняла – ему приходится делать над собой усилие, чтобы не взорваться. – Кэтрин уже позвонила и ввела меня в курс дела. Что ты опять затеяла, Ева?

– Все дело в Галло. Даннер – его дядя, и мне придется действовать сообща с Джоном. Если со мной будет кто-то еще, ты или Кэтрин, он просто откажется объединить усилия.

– Так пошли его ко всем чертям.

Ева вздохнула.

– Не могу. Все должно быть так.

Какое-то время он молчал, и она почти слышала, как ворочаются мысли у него в голове.

– Бонни?

– Галло – ее отец. Бонни хочет помочь ему, говорит, что он слишком много страдал, – устало объяснила Ева. – Думаешь, мне это так уж нравится? Я хочу быть с тобой, в трудную минуту держаться за тебя. Но я сказала Галло, что все это начали мы двое и нам же теперь подводить черту. Это правда, Джо.

– Ты просто снова отгораживаешься от меня.

– Нет, не говори так. Ты же знаешь, что я никогда бы ничего подобного не сделала. Ты всегда со мной. Мы все это уже проходили. Я снова буду с тобой, как только смогу. Помоги мне, Джо.

– Мне это очень не нравится.

– Знаю. И мне тоже. Помоги мне, Джо, – взмолилась она. – Ты пришел в мой дом почти сразу после исчезновения Бонни, и только благодаря тебе я еще жива. Всегда и везде я знаю только одно: с твоей помощью мне по силам все преодолеть.

– Но меня же не будет рядом, черт возьми! – Ева чувствовала, как трудно Джо, какую внутреннюю борьбу он ведет. На мгновение ей даже показалось, что он уже сдается. – Хорошо, я дам тебе немного времени, чтобы ты действовала сообща с ним и попыталась выяснить как можно больше о Даннере. Но имей в виду, я все равно оставляю за собой право действовать так, как сочту нужным. К черту Галло!

Ева облегченно выдохнула. Она до последнего момента сомневалась, что сумеет убедить Джо дать ей свободу действий. И то, что он согласился, было свидетельством крепости их отношений и возросшего доверия друг к другу. Когда Галло вернулся в ее жизнь, в отношении Джо к отцу Бонни проскальзывала ревность. Возможно, что-то от этой ревности осталось до сих пор. Таков уж Джо, такова его натура. Для всех, кто ему дорог, он расшибется в лепешку.

– Буду держать тебя в курсе. Дам знать, где я и что делаю.

– Да уж лучше отчитывайся, а то мне придется самому тебя найти. – Джо помолчал, потом добавил: – Будь осторожна. Знаю, ты считаешь, что там, у байю, Галло медлил не просто так. Кэтрин полагает, что он был в шоке. Какого черта… Она едва не погибла. Если ему так дорог Даннер, можешь ли ты быть уверена, что он и с тобой не поступит так же?

– Не могу. И спорить с тобой, как Кэтрин, не стану. Я только знаю, что должна это сделать.

– Если должна – делай, но не удивляйся, когда увидишь меня рядом. – Он положил трубку.

Ева и не удивилась бы. Она была бы только рада, будь Джо вместе с ней. Он, наверное, встревожился бы еще больше, если б знал, насколько близки были Даннер и Галло. Как пойти против родного человека? Подобная связь столь крепка, что почти нерушима.

Ладно, хватит сидеть и беспокоиться из-за будущих проблем. Будь довольна тем, что Джо понял тебя, пусть даже и не одобрил твое решение. Она не будет останавливаться и сделает первый шаг.

Ева посмотрела на часы. Пора идти на встречу с Галло.

Она поднялась, взяла сумку и направилась к выходу на Кэнал-стрит.

А ведь получилось даже легче, чем я думала, Бонни. Уж не ты ли помогла мне немного?

– Есть новости от Евы? – первым делом спросила Кэтрин, остановившись у здания полицейского управления. Джо открыл дверцу и с хмурым видом опустился на переднее сиденье. – Где она? Ты уговорил ее…

– Не уговорил. – Джо захлопнул дверцу. – Она уже приняла решение, и я, как ни старался, не смог сдвинуть ее ни на дюйм. Считает, что должна действовать вместе с Галло и что мы только спугнем его.

– Может, она и права, – подумав, согласилась Кэтрин. – Меня удивляет только, как ей удалось убедить Галло. – К удивлению, надо признать, примешивалось какое-то другое чувство, анализировать которое она упрямо отказалась. – Ева говорила, что у нее есть довод, перед которым он не устоит. Видимо, имела в виду ту давнюю историю.

Джо покачал головой.

– Может быть, это одна из причин. – Он отвернулся к окну. – Но она не это имела в виду.

– Не говори мне. – Кэтрин отъехала от тротуара. – Ну неужели снова Бонни?

– Ладно, не буду. Но все дело именно в этом.

– Я знаю в чем. Убийство Бонни. Убийца Бонни. Согласна, и то, и другое – сильные факторы мотивации. Я остального не могу принять. – Она подняла руку, заметив, что Джо хочет о чем-то спросить. – И мне нет дела до того, во что вы все – ты, Ева и Галло – верите. Я намерена делать свое дело, а всей этой мистической ерундой вы занимайтесь без меня.

Джо невесело улыбнулся.

– Договорились. Знаешь, ты рассуждаешь точно так же, как я сам пару лет назад. Обещаю не загружать тебя больше историями о призраках, от которых тебя, наверное, уже тошнит.

– Да, лучше не надо. – Кэтрин улыбнулась в ответ. Такого Джо Квинна она знала и уважала как верного друга и надежного напарника. – Насколько я поняла, сидеть и ждать, пока Ева позовет на помощь, мы не будем? На это рассчитывать не приходится.

– А знаешь, не исключен и такой вариант. Ева понимает, что мы часть уравнения. Она пытается добиться равновесия, а преимущество в данный момент имеет Галло.

– Ты сегодня такой рассудительный. – Кэтрин окинула его оценивающим взглядом. – Не пойму только почему.

– Может быть, путешествие к последней черте оказало отрезвляющий эффект. – Он поморщился. – Почувствовав дыхание смерти, начинаешь лучше ценить жизнь. Яснее видишь, что за люди тебя окружают. Может быть, дело в этом. Раньше я думал, что хорошо знаю Еву, но теперь вижу картину наших отношений изнутри. Будет время, проанализирую как следует все, через что нам вместе пришлось пройти. Но рассудительнее я от этого точно не стал.

«И все же что-то в нем изменилось», – подумала Кэтрин. После выхода Джо из больницы она видела его только мельком и сейчас впервые получила возможность поговорить не торопясь. Он был тот же, привычный, знакомый, но теперь в нем ощущалась некая новая глубина. «Откуда такая чувствительность? – одернула себя Кэтрин. – Как будто насмотрелась мыльных опер».

– Ловлю на слове. И все-таки что-то не верится, что ты не начнешь охоту на Даннера.

– Конечно, открою сезон охоты. Я и Еве так сказал. Просто даю ей некоторый простор для маневра. – Он устроился поудобнее. – Не слишком большой.

– Выяснил что-нибудь об отпечатках пальцев?

– Как я и подозревал, в «Шевроле» никаких отпечатков, кроме тех, что оставил парнишка, у которого Даннер и увел грузовичок. А вот на складе крокодильей фермы кое-что нашлось. Когда ты позвонила насчет наброска, я попросил Джулиана пробить пальчики по Национальной базе данных. Как только будут результаты, он сразу же сообщит.

– И тогда мы будем точно знать, жив ли Даннер.

– Возможно, – сухо заметил Джо. – Призраки отпечатков не оставляют. А теперь поворачивай в аэропорт.

– И куда дальше?

– А вот это ты мне скажешь. Твой шеф, Винейбл, вроде бы собирался проверить информацию по Теду Даннеру. Доставай телефон, посмотрим, что ему удалось раскопать.

Опоздав на десять минут, Галло прибыл к месту встречи у отеля «Мариотт» на сером «Мерседесе».

– Знаешь, идея не самая хорошая, – сказал он, когда Ева села в машину. – Я еще могу тебя отговорить?

– Ты же сам знаешь, что бесполезно. Мы все обсудили. Поезжай. – Она устало откинулась на спинку сиденья. – И расскажи мне все, что знаешь о Теде Даннере. Держу пари, Кэтрин вот-вот получит от Винейбла подробный отчет и не преминет поделиться информацией с Джо.

– А он поделится с тобой?

– Только если обнаружит прямую угрозу. В противном случае постарается обойти меня и сделать все сам.

– Чтобы прикрыть тебя?

Она кивнула.

– Чтобы защитить меня. Принимая во внимание, что Даннер едва не убил Кэтрин, для опасений есть основания. Выкладывай все, что знаешь о своем дяде.

Галло отвел взгляд.

– Ты же сама в курсе, что он считается мертвым. И доказательств обратного у нас пока нет.

– Но ты ведь в этом уверен. И никто не знает Даннера лучше.

– Я видел его только в профиль.

– И тебя почти парализовало. – С минуту Ева молчала. – Я его лица вообще не видела. Помню только, как он подкрадывался к Кэтрин. Вот почему я не связывала этот образ с Даннером, пока не закончила набросок. Человек у байю двигался, как спортсмен, как молодой человек, пружинистым шагом. Тед Даннер, когда я видела его в последний раз, был почти инвалидом. Ходил медленно, горбился, как старик.

– Так оно и было.

Ева пристально посмотрела на него.

– Но ты все же узнал его.

Галло нервно кивнул.

– Тед не всегда был такой, только после последнего задания. Я помню, что он был сильным, как бык, и мог обогнать меня на любой дистанции. В лесу двигался так бесшумно, что мог к любому зверю приблизиться едва ли не вплотную. Я сам видел это много раз. – Галло помолчал. – Точно так же он подбирался к Кэтрин. Как будто время повернуло вспять.

– Или ему сделали удачную операцию на позвоночнике. У него в планах, пока ты не ушел в армию, было что-то подобное?

Он покачал головой.

– Тед говорил только, что ему надо пройти всякие обследования.

– Я видела его, когда Бонни было шесть месяцев, и он выглядел далеко не лучшим образом. Так долго операцию не ждут.

– Может быть, врачи не могли определиться, что делать. – Он сжал губы. – У него случались ужасные приступы.

– Ты говорил, что ему выписывали наркотики.

– Выписывали, но он сам от них отказался. Не хотел попасть в зависимость. – Галло взглянул на нее. – Ты пытаешься представить его наркоманом и показать, что у него была какая-то причина, чтобы убить Бонни. – Он покачал головой. – Но Тед ненавидел наркотики и не раз говорил, что лучше будет страдать от боли, чем допускать беспорядок в голове.

– Я уже не знаю, что пытаюсь сделать, – устало заметила Ева. – Да, наркотики – это хоть какое-то объяснение. Они превращают людей в чудовищ. Я считала твоего дядю мягким человеком, но тот, кто едва не убил Кэтрин, был зверем. Вот я и пытаюсь найти связь.

– Он не чудовище. И убийство Джейкобса его не делает монстром. Джейкобс был последним подонком, сукиным сыном. Ты не знаешь, почему он это сделал.

– Кэтрин, – напомнила Ева. – Зачем ему понадобилось убивать Кэтрин? Он вполне мог обойти ее стороной.

– Грузовик. Кэтрин стояла возле грузовика, а ему была нужна машина.

– Ты пытаешься его оправдать, но это уж слишком.

– Знаю. – Галло нахмурился. – Я не понимаю, зачем он это делал. Дядя Тед был хорошим малым. Все остальное просто какая-то бессмыслица.

Он страдал. Она видела, как напряглись его мышцы, как сурово сжался рот.

Но помочь она ничем не могла. По крайней мере пока.

– Расскажи мне о Теде Даннере. Когда ты с ним познакомился? Он был братом твоей матери?

– Нет, сводным братом отца. Тед был моложе его. Они были совершенно разные, хотя оба росли в трущобах. Отец стал алкоголиком к двадцати годам и покатился вниз. Дядя Тед ушел в армию в семнадцать лет. Симпатий друг к другу они не питали, но Тед, приезжая в отпуск, всегда бывал у нас. Почему? Не знаю. – Галло покачал головой. – Хотя… Пожалуй, знаю. Из-за меня. Он хотел помочь мне. Всегда меня защищал, не давал в обиду. Даже подсказывал, что надо делать, чтобы не злить родителей. – Лицо Джона перекосилось, как будто воспоминания доставляли физическую боль. – Вот только потом, когда я стал старше, это уже не срабатывало. Я открыто ненавидел родителей, так же как и они меня. Мне повезло, что я уцелел.

– Но почему твой дядя не установил над тобой опекунство? Почему не убедил их отдать тебя ему?

– Тед служил в рейнджерах и жил на одну зарплату. Ни дома, ни семьи. Он просто не мог взять ребенка. Старался быть мне другом. На большее я не мог и рассчитывать. – Галло помолчал, задумчиво глядя перед собой. – Мне было семнадцать, когда дядю Теда отправили в отпуск для прохождения медицинского обследования. Мы отлично проводили время. Я как будто обрел настоящую семью. Месяца через четыре после его возвращения мои родители погибли при пожаре. Отец курил в постели и уснул. Дядя Тед снял квартиру, и я переехал к нему. Думал сразу после окончания школы пойти в армию, но потом решил сначала прокатиться по стране с двумя приятелями. Вернувшись в Милуоки, узнал, что дяде стало хуже и что его направили на лечение в Атланту. Я поехал с ним – помочь устроиться на новом месте. – Галло взглянул на Еву. – Остальное ты знаешь.

Да, остальное Ева знала. Она познакомилась с Джоном Галло, и их обоих захватил любовный водоворот, навсегда изменивший жизнь каждого и давший ей Бонни.

– Ты сказал, что свидетельство о смерти подписал какой-то врач из госпиталя для ветеранов. Что значилось причиной смерти?

– Воспаление легких после хирургической операции.

– А фамилия врача, подписавшего свидетельство?

– Лоренс Темпл. Я звонил в госпиталь – он там больше не работает. Занимается частной практикой где-то в Сан-Антонио. Я пытался получить информацию об операции, но они сказали, что по телефону такого рода справки не дают.

– И ты хочешь явиться туда лично и поспрашивать на месте?

– Нет. Думаю, нам лучше навестить доктора Темпла в Сан-Антонио.

Ева согласно кивнула.

– Да, так будет лучше. Найдем доктора и спросим, почему он фальсифицировал свидетельство о смерти. Информацию об операции добудет Кэтрин – в этом на нее можно положиться.

– Да, Кэтрин никакие преграды не остановят. Она пойдет напролом.

Ева с интересом посмотрела на Галло. Было что-то странное в его тоне…

– Тебе это не нравится?

– Не нравится? Что ты такое говоришь? Это восхитительно! – Он едва заметно усмехнулся. – Другое дело, что, когда эта ее решимость обращена против тебя, она становится силой, с которой приходится считаться.

– Благодари бога, что Кэтрин на твоей стороне.

– Думаешь, я не понимаю?

– Я не знаю, какие чувства ты к ней испытываешь, – негромко сказала Ева. – Но она моя подруга и почему-то верит в тебя. Так что ты уж лучше не разочаровывай меня.

– Или ты пустишь меня в расход? – Он скривил губы. – Ну, вы прямо как сестры! Ты защищаешь ее точно так же, как она тебя.

– Заслужить ее доверие нелегко. Жизнь не баловала Кэтрин. И я никому не позволю ее обидеть. – Ева пристально посмотрела на него, припоминая реплики, взгляды, выражения лица, на которые не обращала внимания раньше. – Скажи-ка, Джон, у тебя к ней какие-то чувства?

Он, однако, уклонился от прямого ответа.

– Если ты думаешь, что она излишне доверяет мне, не беспокойся. Кэтрин слишком умна для этого.

– Я задала вопрос – отвечай, не крути.

– Что ты от меня хочешь услышать? – взорвался Галло. – Что я восхищаюсь ею? Что благодарен за помощь, которой не заслужил? Что никогда бы не простил себе, если бы ее убили?

– Уже неплохо. Благородные чувства.

– Благородные? Ты-то знаешь меня лучше. Во мне нет – и никогда не было – ничего чистого и благородного. – Он посмотрел ей в глаза. – И все эти чувства меркнут перед желанием трахнуть ее. Иногда желание так сильно, что выть хочется. После тебя я ни одну женщину не хотел так, как ее.

Ева замерла. Откровенные слова, безумный блеск в глазах, напряженное, словно окаменевшее лицо… И все же признание не стало для нее сюрпризом. Она и раньше уже чувствовала что-то, когда разговаривала с Кэтрин, хотя эти двое постоянно держали себя в железных рукавицах и открыто эмоции никогда не выражали.

– Довольна? – процедил сквозь зубы Галло. – Нет, конечно. Вижу, я тебя расстроил. Не надо было допытываться, если не хотела услышать правду.

– Да, ты меня расстроил, – кивнула Ева, пристально всматриваясь в его лицо. – Думаю, ты этого и добивался, иначе не стал бы так откровенничать. Зачем, Джон?

– Зачем? Хороший вопрос. – Он помолчал. – Наверное, я чувствую себя виноватым. Может быть, хотел получить отпущение грехов.

– Отпущение? – Она нахмурилась. – О чем это ты? Почему ты так говоришь? Потому что Кэтрин моя подруга?

– Нет. – Он тяжело вздохнул. – Потому что… был неверен…

Ева с недоумением уставилась на него.

– Да, знаю, – сердито бросил он. – Это безумие. Но я же сумасшедший, это все знают.

– Ты имеешь в виду, что был не верен мне? Но это же полная ерунда. Господи, сколько женщин у тебя было?

– Это другое. Они не в счет. У меня не было к ним никаких чувств. Ничего похожего на то, что было между нами.

– А то, что ты чувствуешь к Кэтрин, можно сравнить с тем, что было у нас?

– Да. Нет, не совсем. Это другое, но… оно тоже важно. Оно что-то значит. Не знаю что.

– Умеешь ты ясно излагать. И логика у тебя такая четкая. – Ева покачала головой. – Между нами ничего не было, Джон. А что было, то растаяло, когда ты ушел. Так что не вини себя – для этого нет никаких оснований.

– Знаю, что нет. Мы сами пытались не придавать этому никакого значения. Говорили себе, что это только секс. Ты, может быть, себя и убедила, – продолжал он охрипшим вдруг голосом. – Но у меня уже тогда были сомнения. А когда я попал в ту чертову тюрьму, они остались со мной. Воспоминания. – Он помолчал. – Потом появилась Бонни. Я уже сказал как-то, что она связала нас навек.