Текст книги "Костяная колдунья"

Роган окинул меня изучающим взглядом. Я не могла понять, думает ли он над ответом или пытается что-то отыскать в чертах моего лица.

– Возможно, – наконец ответил он. – Я в этом сомневаюсь, но было бы глупо исключать любую возможность. И даже если так, чем объяснить то, что исчезли и другие маги?

– А они тоже из династий родоначальников магии? – спросила я самым аристократичным тоном, на который была способна.

При этом я изобразила, что держу чашку чая – конечно же, оттопырив мизинец. Затем посигналила какому-то козлу, который ехал в два раза медленнее ограничения скорости, и гневно перестроилась, чтобы обогнать его.

– Учись ехать в потоке, болван! – прокричала я в открытое окно, и тут же почувствовала себя последней стервой, когда мне извинительно замахали.

«Ой! Пожалуй, я просто отмотаю обратно свою дорожную ярость».

Помахав в ответ, словно мы были лучшими друзьями на дороге, я быстро уехала.

– Только один из них, – ответил Роган, проигнорировав мой дорожный инцидент. – Все остальные не из таких древних семейств.

Я выросла в Массачусетсе, так что мне знакома эта тема со «старыми деньгами» и «новыми деньгами» [23]23
  Устойчивое понятие в США: old money «старые деньги» – капиталы, передающиеся из поколения в поколение, new money «новые деньги» – состояние, заработанное своими силами.


[Закрыть]. Но было немного неожиданно узнать, что и с магией дело обстоит так же. Хотя чему тут удивляться: я достаточно неплохо знаю историю, чтобы в большинстве случаев обнаруживать закономерности. Религия, земля, деньги, магия, политика – список можно продолжать бесконечно. И вне зависимости от предмета обсуждения всегда есть группа тех, кто стремится на самый верх, пока где-то внизу остальные надеются, что когда-нибудь их положение улучшится.

– А что насчет тебя? – спросил меня Роган, когда я резко повернула направо и понеслась по улице, ведущей к моему жилому комплексу.

– А что я? Тебе известно, откуда ко мне перешла сила.

– Нет, я про печальную историю твоего детства.

– Печальную? С чего ты взял, что оно было печальным?

– У всех в детстве была какая-нибудь грустная история, – просто ответил он, заставив меня призадуматься.

Возможно, он прав. Мое детство не было идеальным. И хоть я никогда не думала о нем как о чем-то грустном, со стороны могло показаться и так.

– Моя мама умерла, когда родила меня, – начала я. – Это разрушило жизни многих. Она была замечательным человеком, и после ее смерти нам с отцом пришлось справляться со всем самим. Тетя Хиллен помогала, а Тад был мне скорее как родной брат, а не двоюродный. Но если пытаться отыскать что-то прямо очень печальное в моей истории, я тебя разочарую, – отшутилась я.

Ворвавшись на парковку, я помчалась к своему дому, расположенному в дальней части комплекса.

А вот чего я не стала рассказывать Рогану: расти в моей семье было вполне здорово, пока мне не исполнилось шестнадцать. Тогда папа заболел раком. В детстве меня, как и многих других, дразнили за то, что я живу в трейлере и не ношу новые модные шмотки. Но только когда отец заболел, я поняла, что значит настоящая боль. А после его смерти я впервые почувствовала, что значит быть преданной.

Под визг шин я остановилась на своем парковочном месте, как профессиональный водитель-каскадер. Поставив машину на ручник, я уже готовилась праздновать победу. Но, подняв глаза, увидела ликующих Тада и Хиллен на площадке у входа в мою квартиру.

От удивления у меня отвисла челюсть. Тад заулыбался еще шире. Я кинула взгляд на гостевую парковку, стремясь убедиться, что его «Приус» каким-то чудом не превратился в «Делореан», способный путешествовать во времени [24]24
  Отсылка к художественной кинотрилогии «Назад в будущее» (1985, 1989, 1990).


[Закрыть], или в один из сверхскоростных автомобилей, созданных, чтобы бить рекорды. Но нет, это был все тот же обычный «Приус».

– Какого черта? – спросила я, вылезая из машины.

Моя часть гонки до дома была почти идеальной! Конечно, не считая припадка дорожной ярости.

Тад протянул руку в поисках ключа, который я не то чтобы особенно прятала на дверном косяке. И тут рядом со мной раздался громкий и злобный собачий лай. Я обернулась посмотреть, кто из соседей выпустил на волю адскую гончую, но увидела только Забияку, ерзавшего на руках у Рогана – может, не такой уж этот пес и обнимашка, каким его хотел бы видеть ведьмак. Лай возобновился, и я с удивлением осознала, что угрожающие звуки испускает мой крошка-картошка. Удивительно, как пес размером не больше пивной кружки тембром не уступает Майклу Кларку Дункану [25]25
  Актер, которого прославила роль Джона Коффи в фильме «Зеленая миля».


[Закрыть]. Если бы Джеймс Эрл Джонс [26]26
  Актер, озвучивший Дарта Вейдера в серии фильмов «Звездные войны».


[Закрыть] был собакой, его лай не был бы таким низким и зловещим, как у Забияки. Роган изо всех сил пытался удержать его на руках, но в какой-то момент все же наклонился, чтобы опустить его на землю.

– Видимо, ему снова надо сделать грязные делишки. Хорошо, что мы на улице! Чур, я буду стоять против ветра, пока он не закончит, – объявила я.

Но как только лапы Забияки коснулись тротуара, он рванул в сторону моей квартиры. Кое-кто был рад оказаться дома – по крайней мере, можно было бы так подумать, если бы он лаял и рычал не настолько злобно.

– Какого черта? – задавалась я вопросом, пускаясь вслед за ним.

Тетя Хиллен убьет меня, если мой бывший фамильяр отгрызет кусочек от нее или от Тада, подумала я. К счастью, они не обращали внимания на то, что происходит вокруг. Тад достал ключ и уже было собрался вставить его в замок.

– Остановись! – закричал Роган.

Я презрительно фыркнула. Он что, правда думает, будто это подействует на Забияку?

– Не трогай! – снова завопил Роган.

На этот раз меня смутил его приказной и в то же время напуганный тон.

Пока Забияка карабкался вверх по лестнице, как карманный Куджо [27]27
  Пес-убийца из одноименного романа Стивена Кинга.


[Закрыть], я повернулась к Рогану спросить, что, черт возьми, происходит. Тад поворачивал ключ в замке и в то же мгновение оглянулся на нас посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. И тут я поняла, с чего вдруг Роган так взбесился.

Из открытой двери вырвался белый магический разряд, больше напоминающий взрыв волшебной бомбы. Но вместо того чтобы запустить в воздух осколки или снаряды, взрыв этот обрушил всю свою мощь прямо на Тада. Его рука застыла на ключе в дверном замке, а тело выгнулось от удара. Лицо Тада исказилось в немом крике, который отныне будет преследовать меня в кошмарах до конца жизни.

В неописуемом ужасе я лишь беспомощно наблюдала за этим. Все произошло настолько быстро, что я ничего не могла поделать. Я закричала, работая ногами еще быстрее. В замешательстве Хиллен обернулась посмотреть, из-за чего я так перепугалась. Чуть ли не перескочив через Рогана, я уже была на полпути наверх по лестнице, как вдруг пронзительный вопль тети врезался в пространство ядерным импульсом. Жуткий звук обжигал изнутри, и я знала: и его мне никогда не забыть.

Первым до верхней площадки добрался Забияка. Но он не стал кидаться на Хиллен или Тада, как я изначально предполагала. Вместо этого он бросился к входной двери и вцепился в нечто подозрительное, похожее на тень. На двери словно была пленка, но я ее не замечала, пока Забияка не начал ее отдирать.

– О боже! Что с ним?! – закричала Хиллен.

Острая боль в ее голосе кинжалом вонзилась мне в сердце. Роган обогнал меня и поскорее оттащил Хиллен от двери. К счастью, она не сопротивлялась, а позволила ему подвинуть себя, так что места на площадке хватило нам всем.

Из глотки Тада доносилось жуткое бульканье: вне всяких сомнений, нечто причиняло ему боль. И точно так же, как и в доме Магды, перед моим мысленным взором развернулся список магических способностей. Но прежде чем я успела положить хоть что-нибудь в свою «тележку» и «расплатиться», Роган вытащил нож одной рукой и сделал глубокий надрез на другой.

Он использовал кровь со знанием дела, чтобы нарисовать обереги от пленки, причинявшей боль моему кузену. Мне удалось различить знаки защиты и изгнания, и тут до меня дошло, что он делает. Передо мной возник образ ножа, и я сразу поняла: он был сделан из кости дракона и принадлежал моим предкам. Мне срочно требовались кости. И тут из ниоткуда в моей руке появился пурпурный кисет. Некоторое время я смотрела на него, не понимая, как и зачем он оказался здесь. Потом пришло четкое осознание: мне нужно в него залезть.

Я не стала тратить драгоценное время на размышления о природе этой движущей силы. Развязав кисет, я засунула в него руку и вытащила нож длиной с ладонь. Это повергло меня в шок. Моя рука сжимала тот самый нож из драконьей кости, который был в моем видении. Бархатный кисет исчез так же внезапно, как и появился, а я все не могла оправиться от изумления.

Рыдания тети Хиллен вывели меня из отуплящего оцепенения. Я встряхнулась и встала с другой стороны от Тада, приготовившись приступить к делу. Однако я не стала резать руку и проливать кровь на атакующие чары, как Роган. Вместо этого снова доверилась потоку магии и использовала костяной нож, чтобы вырезать свои символы на поверхности тех самых атакующих чар. Образы друг за другом сменялись в моем сознании. Лезвием ножа я проводила линию за линией по оттиску порчи, нанесенной на дверь моей квартиры. Судя по тому, как Забияка вцепился в тень, можно было подумать, что она мягкая и податливая. Однако мне казалось, что я пытаюсь разрезать алмаз.

Мышцы на руке заныли уже после третьего символа. Но я чувствовала, что знаки работают. Роган тихо повторял заклинание, едва шепча, так что я не могла разобрать ни слова. Мне на память не пришли никакие заклинания, вместо этого я втыкала костяной нож в «пленку» порчи, требуя, чтобы чары рассеялись, и умоляя, чтобы Тад не пострадал слишком сильно. А заодно обещая проучить того, кто это сделал.

Взгляд Тада был наполнен ужасом, но он сопротивлялся потусторонней силе, влетевшей прямо в него. Его тело было неестественно изогнуто назад, а рука по-прежнему держалась за ключ в замке, как за спасательный круг. Каждая его мышца была напряжена и источала боль. Мне самой хотелось кричать от отчаяния при виде мучений, которые он испытывал. Но я направила ярость на то, чтобы делать все как можно быстрее и лучше для его освобождения.

Рогану пришлось еще трижды надрезать себе ладонь, пока я не ощутила, что порча начала ослабевать. До сих пор мне не приходилось иметь дела с подобным, поэтому я не знала, всегда ли так, но эта гадость оказалась безумно мощной. Я призвала все свои способности и с новой силой вонзила клинок в мерзкое заклятье.

И вдруг почувствовала, что клинок наконец как следует проткнул теневую поверхность.

– Получилось! – выкрикнула я, совсем не уверенная в том, что именно у меня получилось.

Однако нож в моих руках словно двигался сам по себе. Роган отступил назад, пока я отрезала губительные чары от своего кузена. За спиной я услышала звук разбившегося стекла, а потом слова Рогана – он успокаивающим тоном объяснял Хиллен, что разбил бутылку с зельем, которое скроет нас от посторонних глаз.

Как бы нелепо это ни прозвучало, но мне было чертовски интересно, где он хранит зелья. Потому что ума не приложу, куда умещаются все эти бутылочки в настолько узких джинсах. Я уже почти освободила Тада, но демон в моем сознании пробудился снова крайне не вовремя, учитывая наше незавидное положение.

Тад отвалился от двери, тяжело дыша, и… – то отпустил ключ в замке. Я придерживала его, опасаясь, что он будет шататься и стонать, пока не придет в себя. Но вместо этого Тад просто повалился на бетонную площадку, а я едва успела подхватить его голову, чтобы он ее не разбил. Роган кинулся мне на помощь. Мы перевернули Тада на спину, и я поняла, что он хватает ртом воздух.

– Он задыхается! – воскликнула я.

Но когда я собралась прочистить Таду дыхательные пути, Роган остановил меня.

– Нет, это остаточное проклятие. Бабушка обучила тебя ритуалу очищения? – торопливо спросил он, и у меня замерло сердце.

«Черт, обучила или нет?»

Тад открывал и закрывал рот, как рыба на крючке, которая так и рвется обратно в воду. Он побагровел, и я совсем перестала соображать. Мысль о том, что он умирает у меня на глазах, совершенно ошеломила меня.

– Леннокс! – требовательный окрик тети Хиллен обрушился на меня, как тонна кирпичей. – Помоги ему! – умоляла она.

От того, насколько явственной была боль в ее голосе, меня захлестнули эмоции, а в глазах потемнело. Рогану пришлось оттолкнуть тетю, рыком предупредив, чтобы она не трогала сына. Внутри меня словно что-то разорвалось.

– Леннокс, она тебя научила? – снова спросил Роган.

При взгляде на него у меня хлынули слезы.

– Да не знаю я, не помню!

Я опустила взгляд на Тада. Слезы текли по щекам. Мой лучший друг пытался глотнуть воздуха, но все было тщетно. Он вот-вот умрет, и в этом буду виновата только я.

Глава 8

– Леннокс! Смотри на меня! – скомандовал Роган, когда я сама чуть не начала задыхаться от страха, подкатившего к горлу.

Наши взгляды встретились. Жесткий неумолимый блеск в его глазах оказался именно тем, что мне было нужно, чтобы взять себя в руки.

– Я помогу тебе его провести, – сказал он мне.

Затем сунул руку под рубашку и выдернул то, что было спрятано под ней. В руке у него оказался шелковистый красный мешочек. Ремешки, на которых он держался под рубашкой, растянулись и порвались от резкого рывка. Роган развязал мешочек и вытащил горсть сушеных трав. Он рассыпал их вокруг Тада, почти переставшего сопротивляться. Его тело содрогалось от слабых спазмов, пока порча вытягивала из него остатки сил.

– Адхэйнт, – приказал Роган.

Травы загорелись и тут же погасли, оставив после себя лишь кольцо душистого дыма.

Пока я наблюдала за тем, как Роган окропляет Тада какой-то жидкостью, меня окутал аромат шалфея, успокоивший взбудораженные нервы.

– Дай сюда руки.

Я тут же потянулась к Рогану и положила свои ладони поверх его. Как только я это сделала, то ощутила, что он задействовал связь с фамильяром и принялся тянуть из меня магию. Я охнула, а он некоторое время изучающе смотрел на меня, прежде чем сказать:

– Твоя очередь.

Я закрыла глаза и постаралась полностью раскрыться, лихорадочно нащупывая связь между Роганом и собой. Точно так же я делала с Забиякой, когда впервые удостоверилась, что связь между мной и фамильяром установлена. Я обнаружила нечто легкое, теплое и мощное. Оно обвивало то, что являлось моей сущностью, моей душой.

Я отмахнулась от промелькнувшего внутри изумления. Я же не ведьма души, так что могу ошибаться! Сейчас не время разбираться в том, какого черта там делает магия Рогана.

Я потянула нить нашей связи. Роган тихо заворчал, и я поняла, что он тоже это почувствовал. Глядя на него, я не упустила того самого беспокойства на его лице, которое испытывала и я, открывая кому-либо доступ к тому, что принадлежит мне одной. Он словно начертал свое имя у меня внутри, и больше всего на свете я хотела стереть его. Отбросив все опасения и рефлексию по этому поводу, я заставила себя сосредоточиться на спасении Тада.

– Повторяй за мной, – велел Роган, а затем медленно произнес заклинание.

Как только он закончил, сразу же повторил все сначала. Я внимательно слушала и, когда он начал снова, принялась произносить заклинание очищения вместе с ним. Дым от сушеного шалфея сгущался вокруг нас. От жидкости, которой Роган обрызгал моего кузена, веяло ароматами теплого денька на озере.

Заклинание лилось из моих губ, и я закрыла глаза. Я вложила в эти слова всю силу, которая только у меня была, и представляла, как она течет по Таду, счищая всю зловещую магию, которая к нему пристала. Я выплеснула чары, умоляя спасти его и требуя, чтобы высшие силы все исправили.

Слезы не переставая текли по моим щекам, а я уповала на лучшее и молила, чтобы этого оказалось достаточно. Я нараспев повторяла слова всем своим существом, боясь представить, как открою глаза и увижу, что они не подействовали.

Страх и отчаяние так и пытались завладеть мной, и я еще крепче сжала руки Рогана. В ответ он сжал мои, а потом произошло нечто странное. На меня накатил холодок, но не такой леденящий и неуютный, какой охватил меня при нанесении печати на кости. Скорее, это было долгожданное облегчение, избавляющее от жара и мук. Холодок прошел сквозь меня, взбудоражив все чувства.

Вдруг мне показалось, что внутри моего тела появился кто-то еще. Чье-то сознание словно плотно прижалось к моему. От этого в каждом из моих нервных окончаний вспыхнул целый фейерверк ощущений. Внутри меня начало нарастать покалывание. Но я не могла сосредоточиться на том, что это за чертовщина, поскольку в сознании снова начали мельтешить образы. Они менялись так быстро, что их было трудно разглядеть. Я то улавливала что-то из своего детства, то различала других, незнакомых мне детей.

Я выхватила образ себя маленькой, занятой распаковкой подарков. Тем рождественским утром я получила игрушечную лошадку, о которой давно мечтала. А вот какой-то мальчик обнимает толстого полосатого рыжего кота. Вот я плачу после первой перепалки с другой девчонкой в средней школе. А вот два мальчика тайком сбегают из дома посреди ночи, чтобы порыбачить. Вот кричит какой-то мужчина: лицо его искажено яростью. Кисет с костями, которые принадлежат не мне. Мой первый поцелуй. Кулачный бой между мальчишками, которые до этого сбегали на рыбалку. Только теперь они уже подростки, и в одном из них я узнала Рогана.

Я увидела, как отец обнимает меня в тот самый день, когда сообщил мне, что болен. Вижу окровавленные руки, отяжелевшие от отчаяния. А вот я сижу в ванне и сверлю невидящим взглядом кафельную стену в день, когда обнаружила отцовскую записку. Неизвестная мне красивая женщина корчится в экстазе под Роганом. Мой последний бойфренд опускается на колени и медленно стягивает с меня нижнее белье.

Шок рикошетом прокатился по всему моему телу. Я попыталась вырваться из череды кадров двух наших жизней, мелькавших передо мной. Но прежде чем я успела сделать хоть что-нибудь, магия, расцветавшая внутри меня, усилилась и стала ослепительно яркой. Ощущение было такое, будто кто-то взорвал крошечную атомную бомбу у меня в груди, и из нас с Роганом вырвалась наружу вспышка света и силы.

Она сорвала с Тада все, что осталось от проклятия, и отшвырнула тетю Хиллен на перила лестничной площадки. Окна в моей квартире задребезжали, а дверь в соседнюю пустую квартиру треснула посередине.

Я задыхалась от накативших на меня эмоций и ощущений. Растерянность, нужда, утрата, интерес, разочарование – трудно было осмыслить все, что навалилось разом, требуя моего пристального внимания.

Мы умолкли, но Роган все еще держал мои руки. Я взглянула на Тада и отметила, что его здоровая бледность вернулась, а сам он глубоко и медленно дышит. Я хотела дотронуться до него, но руки были скованы стальной хваткой. Бросив резкий взгляд на Рогана, я заметила, что его зеленые глаза пристально смотрят на меня. Его дыхание было таким же тяжелым, а щеки раскраснелись.

«Неужели он видел все то же, что и я?»

Я изучающе смотрела на него, будто ответ на этот вопрос можно было прочитать по его глазам. Но когда Тад выдохнул и сел, Роган отпустил мои руки, и все случившееся между нами лопнуло, как воздушный шарик.

Я обняла Тада до хруста костей, а тетя Хиллен, всхлипывая, подхватила нас обоих.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – бормотала она снова и снова, убедившись, что мы целы.

Все в слезах, мы втроем обнимались, плакали и радовались тому, что снова были вместе.

– Ну, ты как? – спросила я Тада, когда он освободился от нашей мертвой хватки.

Он провел руками по лицу и взъерошил свои светло-каштановые волосы.

– Да нормально вроде бы, – заявил он слегка изумленно. – У меня болит голова, меня будто бы поразили девять тысяч ударов молнии, но в целом… – Тад пожал плечами и усмехнулся.

Я почувствовала невероятное облегчение и была настолько впечатлена произошедшим, что мой слезный водопровод работал в два раза быстрее. Я заметила легкую дрожь в руках Тада, когда он опустил их.

«Едва спаслись. Еще бы чуть-чуть!..»

– Мне так жаль, – начала я, но тетя Хиллен шикнула на меня:

– Ты ни в чем не виновата, Лени. Я не знаю, кто это сделал, но когда я доберусь до них, вырву у них из груди сердце, как они пытались поступить со мной. Тупые выродки!

– Тетя Хиллен, что за слова! – тихонько поддразнила я ее, вытирая слезы.

Она игриво ущипнула меня и снова крепко обняла нас с Тадом.

– Что бы я делала без своих детей? – прозвучал риторический вопрос, и я снова зарылась в ее объятия.

После всего, что тут произошло, мне была необходима дополнительная доза нежности. Мое сердце по-прежнему чуть не выскакивало из груди, и я чувствовала, что меня переполняет адреналин. Я собиралась выследить того, из-за кого мой кузен чуть не погиб, и заставить этого мага страдать.

Понятия не имею, как бы я справилась без Рогана. Подняв голову, я увидела, что он прислонился к стене, деликатно наблюдая за нашим воссоединением и предоставив нам возможность успокоить друг друга. Забияка сидел у его ног, привалившись к ним, как какой-нибудь пьяница, который в стельку набрался, но не признается в этом.

– Спасибо, – обратилась я к Рогану тоном, полным благодарности, и мои глаза снова наполнились слезами.

– Это предназначалось тебе, – просто заявил он.

– Понимаю.

Хотя было непросто осознать, что кто-то пытался меня убить, а Тад просто попал под руку.

– Знает ли Магда кого-нибудь настолько могущественного, чтобы навести такое проклятие? – спросила я у Хиллен.

Она покачала головой, в задумчивости глядя на дверь.

– Очень сомневаюсь, что это была она. В нашей семье она считает себя важной шишкой, но во внешнем мире у нее нет ни власти, ни влияния. Она не имеет ни малейшего веса в магическом сообществе. Не думаю, что хоть кто-то, способный на такое проклятие, стал бы считаться с ней или Гвен.

Ее слова звучали разумно, но легче от этого не стало. Если не Магда с Гвен, то кто это был?

– Но оно не было предназначено для того, чтобы убить тебя, – заявил Роган, также изучавший дверь своим зеленым взглядом. – Его нанесли для того, чтобы задержать тебя, замедлить. Если бы на месте Тада оказалась ты – а ты смогла бы вырваться из порчи, – это проклятие подействовало бы не так быстро. Само собой, твои чары оказали бы сопротивление этим, чтобы не дать им взять верх, – многозначительно произнес он. – Но у твоего кузена нет никаких магических способностей. Из-за того, что он не мог бороться с проклятием или замедлить его, оно стало смертоносным. А у тебя есть другие враги, кроме тетки и кузины? – спросил Роган, переведя на меня обеспокоенный взгляд.

Челюсть Рогана снова стала подрагивать, а сам он был заметно обеспокоен. Он выглядел так, будто тоже не предвидел такого. Наверняка он думал и о брате, и о том, что это означает для него. Уверена, он не ожидал, что те, кто похитил Илона, так быстро доберутся и до меня. Что ж, нас таких двое. Я тоже сомневалась в том, что магическому сообществу уже известно о смерти Руби, если только некроманты не оказались кучкой сплетников.

– Кроме парикмахера, которой я как-то раз оставила плохой отзыв, вряд ли у меня есть смертельные враги. Технически, она и не угрожала убить меня. Только сказала, мол, ты будешь гореть в аду, после того как я рассказала всем о том, что она наделала с моими волосами – они пожелтели и вились в течение месяца. Но это было давно, и она определенно была из низших.

Хиллен поднялась на ноги и крепко обняла Рогана – я даже моргнуть не успела! Он неловко похлопывал тетю по спине, пока она осыпала его похвалами и восхищением. Она начала что-то ему говорить, но тут мое внимание переключилось на того, кто подхватил меня за локоть.

– Ну и, может, расскажешь уже, что это за рыцарь в джинсах по фигуре? – спросил Тад, толкнув меня плечом.

Я с облегчением захихикала и притянула его к себе, чтобы еще раз обнять. Я была просто счастлива, что с ним все в порядке. Никогда не простила бы себя, если бы с ним случилось что-то серьезное! Тад обнял меня в ответ, и мы провели так, наверное, с минуту, наслаждаясь тем, что теперь все хорошо.

– Это Роган Кендрик, – начала я, придя в себя и неохотно выпустив Тада из объятий. – Бабушка должна была кое с чем ему помочь, а теперь с этим кое-чем ему помогаю я, – объяснила я, убрав локон с лица.

Этот день когда-нибудь закончится? Мне было необходимо вздремнуть.

Я намеренно опустила подробности о том, как Роган сделал меня своим фамильяром, а затем вырубил. Полагаю, он заслужил немного благодарности за то, что сделал для Тада. Пожалуй, этот нарыв придется вскрыть как-нибудь в другой раз.

– Роган Кендрик, – тихо повторил Тад с благоговением, но слегка двусмысленно. – Надеюсь, под словами «помочь ему» ты подразумеваешь «в постели». А если нет, то ты, Лени, очень расточительная девочка. Сама знаешь, как к этому относилась бабушка Руби.

Скептически фыркнув, я закатила глаза.

– Бабушка Руби говорила нам доедать наши овощи, а не сходить с ума по первому встречному красавчику.

– Да неужели? – Тад возразил, вскинув брови.

– Поверь, он не в моем вкусе, – воспротивилась я.

– Что? Тебе не нравятся офигительные, великолепные полувеликаны с комплексом героя и губами, за которые я бы душу отдал? Разве что… Он что, из наших? Но я не уловил никаких флюидов. Вот хрень, неужели порча сломала мой гей-радар!

Его паника, разумеется, рассмешила меня.

Стресс и чувство вины свалились с плеч, настроение улучшилось, и я снова почувствовала облегчение.

– Следи за языком! – пожурила его тетя Хиллен, прерывая свой разговор с Роганом.

Даже не представляю, как она уловила сквернословие сына. Я улыбнулась, а Тад закатил глаза и решил, что пора встать на ноги. Он обошел меня, поднял костяной нож, которым я его освободила, и передал мне.

– Не знаю, когда ты начала носить оружие, но рад, что он был при тебе. Это проклятие причиняло мне зверскую боль.

Когда мы встали, меня снова охватило чувство вины. Тад подошел и притянул меня к себе.

– Не стоит, Лен. Мама права: это не твоя вина. Даже не думай о том, чтобы отдалиться ради нашей безопасности. Ты справишься со своими чарами, и дерь… то есть ерунда вроде этой не будет иметь никакого значения.

Я кивнула, но все равно не могла ничего поделать с грузом ответственности и серьезной обеспокоенностью. Это случилось из-за меня. Прогнав таки чувство вины, я понимала, что позже мне все же придется с ним разобраться. Я взглянула на нож, который держала в руке, и он тут же пробудил во мне любопытство.

– Нож был в кисете, – пояснила я. – Понятия не имею, как он туда попал. Честное слово, до этого в нем были одни только кости.

– Ты его наколдовала, – прозвучал низкий голос Рогана.

– Что ты сказал? – переспросила я, удивленно вскинув брови и переводя взгляд с ножа на мага.

– Ты наколдовала его. Каждый из нас способен на подобное. Если представить то, что тебе необходимо, и установить с этим предметом связь, тебе удастся его наколдовать. Тем же самым магическим способом его можно отправить обратно, положив в кисет.

– Как в той сумке, которая была у Гермионы в… блин, забыл! В какой это было части? – взволнованно спросил Тад.

– Нет, совсем не так, как в детских книжках. Нельзя наколдовать и заполучить все, что заблагорассудится. Все не так просто, – заявил в ответ Роган с нотками высокомерия и раздражения.

– А он точно был бы Пожирателем смерти, – невпопад заявил Тад, ткнув большим пальцем в сторону Рогана.

Я усмехнулась, внимательно поглядев на Рогана, а затем наклонилась к Таду и прошептала:

– А я же говорила!

– Красавчики всегда не так просты, – парировал он.

– Прямо как предостерегала твоя мама.

– Терпеть не могу, когда она права.

– Аминь, – мгновенно согласилась я.

Роган лишь покачал головой. Я и Тад – это для него было слишком.

– Пора идти, – проворчал он. – Как я уже сказал, тот, кто наложил проклятие, не пытался тебя убить. А значит, за тобой собирались вернуться. Нам надо убираться, пока этого не произошло.

– А мне кажется, будет лучше дождаться их. И когда они появятся, мы нападем первыми и выбьем из них все дерьмо, – возразила я.

– Следи за… – начала было тетя Хиллен.

– Они чуть не убили Тада, тетя Хиллен. Так что можно пропустить мимо ушей пару ласковых, если они касаются тех, кто это сделал, – вставила я, прежде чем она произнесла свое нравоучение.

Она глубоко и устало вздохнула.

– Справедливо, – уступила тетя.

От изумления у Тада отвисла челюсть.

– Что? Мало того, что ее выбрали кости, так ей теперь и ругаться можно?

Тетя Хиллен игриво потрепала Тада по голове, и мы с Роганом фыркнули.

– Эй! – запротестовал Тад.

– Если бы ты побольше знала о защитных чарах, – начал Роган, – и здесь бы не было твоих тети с братом, не обладающих чарами и уязвимых к ним, я бы согласился. Дождаться тех, кто это сделал, было бы здорово, но не в нашем положении, – подчеркнул он, и Тад почесал затылок.

Я посмотрела на тетю, потом на Тада и поняла, что Роган прав. Нельзя было допустить, чтобы с ними случилось что-то еще.

– А мне можно зайти? Нужно хотя бы собрать сумку, чтобы поехать… так куда мы едем? – настаивала я, осознав, что не имею ни малейшего понятия о его планах.

– Блэкбрайар, штат Теннесси.

– Да уж, звучит зловеще, – вставил Тад, и я не могла с ним не согласиться. – А что в этом Блэкбрайаре, штат Теннесси? – спросил он меня.

– Потом объясню. Роган прав: вам с мамой пора. Здесь явно небезопасно. Если вдруг что-то снова пойдет не так, я не хочу, чтобы вы вдвоем оказались втянуты во все это.

– Что происходит, Лени? С чего вдруг кому-то захотелось навредить тебе? – спросила тетя Хиллен. В ее карих глазах читалась тревога.

– Сама не знаю. Это мы с Роганом и собираемся выяснить. Вы идите, а я позвоню и все расскажу, когда доберемся до места.

Какое-то время она изучающе смотрела, переводя взгляд с меня на Тада и обратно. Я понимала: она разрывается между тем, чтобы поехать с ним в безопасное место, и тем, чтобы остаться здесь и защитить меня.

– Все будет хорошо. Не так уж я и беззащитна, – добавила я, подразумевая магию, которая отныне была у меня в крови.

Прежде чем уступить мне, тетя внимательно посмотрела на Рогана.

– Мне так не хочется оставлять тебя, детка, – произнесла она дрожащим голосом. – Понимаю, мы будем вам обузой, поэтому не буду даже спорить. Но как же мне претит мысль о том, что тебе придется самой справляться со всем этим.

Я распростерла руки, и тетя, быстро шагнув ко мне, заключила меня в крепкие объятия. В ту же секунду я почувствовала, что нас обеих крепко обнял еще и Тад.

– Я не одна. Обещаю не уезжать дальше, чем на расстояние звонка. Буду держать вас в курсе всего, что происходит. Надеюсь, все это закончится как можно скорее.

Эти слова так легко сорвались у меня с губ, что я тут же осознала: они очень напоминают ложь. А правда заключалась в том, что я понятия не имела, сколько времени все это займет. Да, со мной Роган, и он действительно помог спасти Тада. Но все это с трудом загладило бы его вину за то, что он сделал со мной. Я и на сантиметр не приблизилась к тому, чтобы ему доверять. Учитывая это, вкупе с привкусом вполне вероятной опасности, который я тоже ощутила, сомнений не осталось: я вляпалась по самые уши.