Текст книги "Амари и Братство ночи"

4

На следующее утро мама будит меня стуком в дверь, чтобы я позавтракала с ней. Потому что мама с дочкой должны проводить время вместе.

Проснувшись, я еще сомневалась, что видела именно «Явь во сне», но стоило мне снова заглянуть в чемоданчик, как все сомнения пропали. Итак, Квинтон создал для меня сон, запечатал его в пару очков и организовал доставку прямо в нашу квартиру. Где такому учат?

Я намерена это узнать.

– Ты в порядке, малышка?

Мамин голос возвращает меня в реальность.

– А… Хм, да, все хорошо, – отвечаю я, зачерпывая ложкой хлопья с молоком.

Мы сидим за маленьким столом друг напротив друга, и мама не сводит с меня пристального взгляда. Держу пари, она беспокоится о том, как я чувствую себя после вчерашнего происшествия в школе.

А мне ужасно хочется рассказать ей об удивительном послании от Квинтона. Она заслужила это. Но попробуйте объяснить родителям, что видели во сне пропавшего брата, катались с ним на летающей лодке и разглядывали в телескоп подводные поезда так, чтобы они не сочли вас сумасшедшими.

Даже если мама мне поверит (в чем я сильно сомневаюсь), стоит ли рисковать и обнадеживать ее? Она совсем недавно перестала каждый день плакать в своей комнате.

Поэтому я молчу.

– То, что я сделала вчера, я сделала ради тебя, – вздыхает мама. – Я тоже по нему скучаю. Правда скучаю. Но теперь остались только мы с тобой. Возможно, прозвучит жестоко, но моя задача – обеспечить тебе лучшее будущее. Нельзя всю жизнь сидеть и ждать чуда.

– Понимаю, – быстро отвечаю я.

Я соглашусь с чем угодно, лишь бы не слушать все это снова.

– Тогда ты поймешь, почему я считаю нужным наказать тебя. Будешь сидеть дома, пока я не передумаю.

– Ты шутишь? – Я едва не поперхнулась хлопьями.

– Ты прекрасно знаешь, что нельзя толкать людей. Даже если они того заслуживают. – Мама встает из-за стола и берет сумочку. – Сегодня мне придется выехать пораньше. У одной из наших девочек заболел ребенок. И не дай бог я узнаю, что ты выходила из квартиры. Ты меня услышала?

– Так точно, мэм.

Последнее слово заставляет маму обернуться у порога.

– Ты называешь меня «мэм», только когда что-нибудь замышляешь.

Состроив невинную рожицу, я мотаю головой.

– Кстати, я попросила миссис Уолтерс приглядеть за тобой в мое отсутствие. Сама знаешь, она и так постоянно следит за всеми, поскольку ей больше нечем заняться.

– Понятно, – киваю я.

Мама сказала «не дай бог я узнаю». О том, чтобы не нарушать запрет, речи не шло.

* * *

Вернувшись в комнату, я раскладываю на кровати содержимое чемоданчика: полосатый пиджак и брюки, два листа, которые были вложены в конверт, и очки, запустившие «Явь во сне». За это утро я успела примерить их раз десять, но все без толку – видимо, запись проигрывалась только один раз.

Первым делом я принимаюсь изучать бумаги из конверта. На первом листе написано:

«(Обязательно: закрепите поверх текущей документации)

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

(на случай, если вы пропустили первое)

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

(ну сейчас-то вы уж точно поняли)

Нижеследующая информация совершенно секретна, так как относится к местоположению нескольких миллионов очень хорошо спрятанных тайн. Чтение данного документа без специального разрешения может повлечь за собой ряд последствий, включая (но не ограничиваясь):

гибель в бездонной яме;

заточение в металлическом контейнере, который выбросят в открытый космос;

также вас могут скормить некоему монстру, обитающему в подводной пещере (в целях сохранения его существования в секрете, мы не станем раскрывать имя этого существа)».

Я перечитываю этот параграф трижды. Бездонные ямы? Подводные чудовища? Что?..

«В случае если вы получили эти документы по ошибке и хотите избежать вышеупомянутых последствий (мы узнаем, если вы это прочитали), поступите, как указано ниже.

Положите бумаги в конверт и запечатайте его. Затем заверните в три желтых одеяла (предпочтительно одного оттенка), спрячьте в коробку, заклейте ее и отправьте по следующему адресу:

Не ваше дело

Не спрашивайте ул.

Нью-Йорк, 54321

Конечно, если вы считаете себя избранным и обладаете необходимыми разрешениями, переходите к следующей странице.

С. Е. Кретт».

Еще вчера я бы только посмеялась над этим пред упреждением. Но теперь что-то подсказывает мне: на кого бы ни работал Квинтон, слова у этих людей с делом не расходятся. К счастью, братик ясно дал понять – бумаги предназначались мне. Второй лист это подтверждает.

«Рекомендательное письмо

Сторона, выдвигающая кандидата: Квинтон Джейвон Питерс.

Кандидат: Амари Рене Питерс.

Использовать не раньше двенадцатого и не позднее восемнадцатого дня рождения кандидата.

Просьба лично явиться с рекомендательным письмом по адресу:

1440 Н. Мейн-стрит, Атланта, ГА 30305

для проведения обязательного собеседования.

По прибытии войдите в крайний лифт с левой стороны. Позаботьтесь, чтобы в кабине, кроме вас, никого не было. Когда двери закроются, 26 раз нажмите кнопку «Подвал» (П) и ожидайте дальнейших инструкций».

Всего-то и нужно, что туда добраться. Но все эти предупреждения пугают меня куда меньше, чем записка, прикрепленная к зеленым в пурпурные полосы брюкам:

«Надень этот костюм на собеседование».

Квинтон, очевидно, рехнулся. Неужели он серьезно предлагает мне разгуливать в таком виде по нашему району? Я даже из дома выйти не смогу, не услышав шуток в свой адрес. А снова вступать в драку мне никак нельзя. Я сижу на кровати, нервно покусывая губу.

Безумие какое-то. Не может все это происходить на самом деле.

Но вдруг это мой единственный шанс узнать что-то о брате? Единственный шанс вернуть его домой.

Ладно. Я должна все проверить. И я надену чертов костюм.

* * *

По лестнице я крадусь так, будто прячусь от маньяка из фильма ужасов. Рекомендательное письмо спрятано глубоко в кармане пиджака. На улице, к счастью, пусто – или было пусто, пока из-за угла соседнего дома не выкатилась стайка ребятишек. Они показывают на меня пальцами и смеются. Я отвлекаюсь на них и забываю пригнуться, проходя мимо окна миссис Уолтерс, – и она тут же принимается строчить в маленькой записной книжке. Домой теперь можно не возвращаться.

Гадкий, гадкий костюм. Когда я подхожу к автобусной остановке, настроение у меня хуже некуда. Плюхнувшись на лавочку, смотрю на часы в телефоне: автобус вот-вот подойдет. Поскорее бы.

Неожиданно прямо передо мной тормозит чистенький вишнево-красный «Камаро». Окна почти одновременно опускаются, из салона выглядывают парни лет восемнадцати-девятнадцати.

Один из них – с длинными дредами – ухмыляется:

– Привет, малышка, заблудилась и отстала от своих? Цирк-то уехал еще на прошлой неделе.

Остальная компания взрывается хохотом.

– Отвали, – огрызаюсь я, чувствуя, как горят щеки.

– А где остальные клоуны?

Они снова смеются.

– Вам что, заняться больше нечем? – рычу я.

В этот момент задняя дверь «Камаро» открывается, и я вижу Джейдена. Он обходит машину и встает рядом со мной.

– Так, быстро оставили мою маленькую подружку в покое!

Парни в машине выкрикивают что-то про жениха и невесту, а потом «Камаро» срывается с места и уезжает. Джейден садится на лавочку. С нашей прошлой встречи он, кажется, подрос сантиметров на пятнадцать. Слишком он высокий для своих лет. На шее у него поблескивает золотая цепь, а на ногах красуются дорогие кроссовки явно только из магазина.

– Шикарно выглядишь, Мари. Кудряшки отпад.

– Спасибо, – улыбаюсь я. – Меня уже целую вечность никто не называл Мари.

– Ты же больше не тусишь с нами. – Он пожимает плечами. – С тех пор как Квинтон… ну ты поняла.

– Да уж.

Хотя мы с Джейденом ровесники и могли бы учиться в одном классе, познакомил нас Квинтон. Он был волонтером в досуговом центре, а Джейден ходил туда на дополнительные занятия. Неловко признавать, но все мои друзья – это прежде всего друзья моего брата.

– Слушай, я обязан спросить: почему ты так одета? – смеется Джейден. – Это у богатеньких такая мода?

– Очень смешно. Нет, это для собеседования. Оно… трудно объяснить.

– Пытаешься найти работу на лето?

– Вроде того.

Улыбка пропадает с лица Джейдена. Он оглядывается по сторонам, потом внимательно смотрит на меня.

– Если нужны наличные, я могу одолжить немного. – Джейден достает из кармана пачку двадцатидолларовых банкнот, свернутых в тугой рулончик. – В качестве платы за те времена, когда вы с братом мне помогали.

Теперь по нему и не скажешь, но раньше Джейдену жилось хуже всех детей в нашем квартале. Во всяком случае, из тех, кого я знаю. У нас с Квинтоном была мама: она заботилась обо всем необходимом. А вот Джейден зачастую понятия не имел, где его мать. И что он будет есть вечером. Я не «помогала» ему, просто делилась тем, что у меня было. Иногда – всего лишь половинкой шоколадного батончика, но он каждый раз искренне благодарил даже за такую мелочь.

Сейчас я всматриваюсь в его лицо в надежде, что он шутит, но Джейден абсолютно серьезен. Боюсь представить, сколько денег в этой пачке. Наверное, хватило бы на оплату всех счетов и еще осталось бы. Но я не могу их взять.

– Слушай, я знаю, чьи это деньги. Ты сошелся с плохой компанией. Их постоянно арестовывают.

Джейден прячет купюры обратно в карман:

– Ничего ты о них не знаешь. Им, по крайней мере, на меня не плевать.

В памяти тут же всплывают слова Квинтона: «Ты не сможешь изменить мир, если люди вокруг тебя не будут стремиться к тому же. Легкие деньги и продажа всякой дряни, от которой другим плохо, ничего тебе не дадут. Будь выше этого».

– Моему брату не плевать, – говорю я. – И знаешь что? Эти славные парни дают тебе все это не просто так. Они попросят что-нибудь взамен. Ведь ты же бросил ради своей банды школу, верно?

– Захотел и бросил, – хмурится в ответ Джейден. – Хорошими оценками сыт не будешь. И даже если б от них и была польза, кто теперь поможет мне с учебой? Те, кто сейчас ведет занятия в центре, ничего не понимают. Только смотрят свысока и говорят то, что я и так знаю. Квинтон таким не был. Когда он объяснял, все сразу становилось просто.

Его слова задевают меня и напоминают о том, что не только мы с мамой зависели от Квинтона. Программа дополнительного образования, в которой он работал, тоже стала хуже после его исчезновения. И это лишь один пункт из длинного, длинного списка.

Я делаю шаг навстречу Джейдену:

– Предположим, есть способ вернуть Квинтона. Тогда ты займешься учебой снова?

– Ты знаешь, где он? – озадаченно моргает Джейден.

Из-за угла появляется автобус.

– Не совсем… Но, возможно, я знаю, как его найти. Просто пообещай, что не испортишь себе жизнь до тех пор. Иначе он очень расстроится.

Я жду его ответа у дверей автобуса, но Джейден молчит.

Заняв свое место, я смотрю на него через окно. Джейден качает головой, но потом широко улыбается.

«Договорились», – читаю я по его губам.

5

Сойдя с автобуса, я обнаруживаю, что по адресу Норт-Мейн-стрит, 1440, стоит современное офисное здание, небольшой небоскреб из темного стекла и металла. Я-то ожидала, что место, скрывающее столько тайн, будет чуть более… тайным.

А здесь даже в субботу полно народа. Я поднимаюсь по ступенькам к центральному входу, старательно игнорируя удивленные взгляды. Чертов костюм. Завидев впереди стойку охраны, я едва не начинаю паниковать, но охранник только улыбается и машет рукой, чтобы я проходила. Даже не спрашивает ни о чем! Двери лифтов поблескивают в глубине холла. Я прокладываю дорогу в плотной толпе взрослых: похоже, мне повезло явиться сюда в день какой-то крупной бизнес-конференции.

В инструкции говорится, что в крайний левый лифт я должна зайти в гордом одиночестве. Но легче сказать, чем сделать: похоже, им тут пользуются чаще всего. Замучившись ждать стоя, я сажусь на небольшую лавочку неподалеку. Проходит еще минут пятнадцать, людей в холле становится меньше, и у меня появляется шанс сделать все как надо. Но стоит мне оказаться внутри, как в лифт проскальзывает хмурый лысый дядька.

Я протягиваю руку, чтобы не дать дверям закрыться.

– А ну, перестань, – резко оборачивается ко мне дядька. – Я и так опаздываю на встречу.

Срочно нужно придумать какую-нибудь отговорку, иначе я никогда не попаду на собеседование.

– У меня ужасная простуда. – Я шмыгаю носом и фальшиво кашляю. – Не хочу вас заразить.

Дядька шарахается от меня, хмурясь еще сильнее.

– Пожалуй, мне и правда лучше поехать на другом лифте, – бормочет он и так быстро выскакивает в холл, будто речь не о простуде, а о чуме какой-нибудь.

Поверить не могу, что у меня наконец получилось. Двери лифта закрываются. Я еще раз изучаю инструкцию. «Нажмите на кнопку “Подвал” 26 раз».

Стоит мне выполнить это указание, как свет гаснет, а все пространство внутри начинает сканировать ярко-красный луч.

– Обнаружено рекомендательное письмо, – слышу я механический голос. – Пожалуйста, проходите.

Что-то громко щелкает, и лифт открывается с противоположной стороны, выпуская меня в извилистый коридор с металлическими стенами.

Ничего себе. Как такое вообще возможно?

Я выглядываю из лифта в надежде увидеть конец коридора, но он скрывается где-то за поворотом. Кажется, пути назад нет.

Встряхнувшись, чтобы взять себя в руки, я иду вперед и оказываюсь в маленькой приемной. Шесть стульев, столик с журналами в углу и стойка, за которой сидит пухлая светловолосая женщина. При виде меня она расплывается в улыбке:

– Чем я могу вам помочь?

– Мой брат рекомендовал меня для…

Для чего, кстати?

– Ну конечно, – вежливо отвечает женщина. – К сожалению, нашего специалиста по кадрам сейчас нет на месте…

Откуда-то издалека доносится грохот.

– А впрочем, кажется, он уже вернулся. Идите через левую дверь до самого конца. Вам нужен последний кабинет с правой стороны.

Следуя ее указаниям, я подхожу к приоткрытой двери и заглядываю внутрь. Посреди кабинета лежат обломки того, что раньше было столом. Над ними стоит очень странный тип. Он выше меня ростом, но такой же худой, в растрепанных волосах белеют седые пряди. Но дело даже не столько в его внешности, сколько в одежде.

На нем ярко-оранжевые брюки цвета дорожных конусов и рубашка того же оттенка. Я раньше видела оранжевые рубашки, но эта к тому же покрыта оранжевыми и коричневыми перьями.

– Входите, входите. – Не поднимая глаз, он взмахом руки приглашает меня в кабинет. – Тут нужно немного прибраться. Я велел переносителю отправить меня за стол, а не на стол. – Почесав подбородок, он добавляет: – Хотя в тот момент я как раз жевал отличный стейк, поэтому мог оговориться.

Я осторожно переступаю через порог. Он что, правда сказал «переноситель»?

– Меня зовут Амари…

– А меня – мистер Барнабус Уэр, но, боюсь, нам нет смысла знакомиться. – Он до сих пор так и не взглянул на меня. – Летняя смена уже началась, мы распределили всех детей по комнатам.

Уже началась? Я чувствую укол разочарования.

– Значит, я опоздала? Но мне только что прислали рекомендательное письмо…

– Таковы правила. Тот, кто вас рекомендовал, должен был заполнить соответствующую форму и указать, что у вас длинный учебный год. Не расстраивайтесь, следующим летом…

Он поднимает наконец голову и смотрит на меня с изумлением.

– Прошу прощения, но это костюм от Дюбуа?

Я кошусь на уродливые пурпурно-зеленые полосы на брюках.

– Кто такой Дюбуа?

Барнабус Уэр ахает, явно возмущенный моим невежеством.

– О, всего лишь один из лучших дизайнеров одежды и украшений в мире! – Он перешагивает через руины стола и ловит край моего рукава, чтобы потрогать ткань. – Восхитительно. Да. Иначе и не скажешь. Вы не могли бы снять пиджак? Я бы хотел его примерить.

– Э… Ладно.

Вот уж не думала, что кому-то может приглянуться этот кошмарный костюм. Я бы предпочла сжечь его и сплясать на углях. С другой стороны, этот тип прекрасно себя чувствует в рубашке из оранжевых перьев, так что я послушно снимаю пиджак.

И он правда пытается его надеть. Эй, да вы почти на полметра выше меня! Он на вас не налезет.

Но пиджак садится так, словно его сшили специально для Барнабуса Уэра. Я удивленно открываю рот:

– Как?

– Видите, это не подделка. Их сейчас много, так что сразу и не отличишь, но только настоящий Дюбуа подходит для всех размеров. Иначе и не поймешь, единственный выход – примерить. Мы с женой его обожаем. – Мистер Уэр жестом призывает меня оценить его собственный наряд. – Это ансамбль из тропической коллекции, называется «Сущность песочного попугая». Теперь вы, возможно, спросите меня, почему это я на работе в костюме для отдыха. Что ж, видите ли, мы уже уехали в отпуск, но тут я получил срочное сообщение от начальника. Кто-то добавил в наш список еще одного ребенка, а в офисе никого! Хотя предполагается, что коллеги возьмут на себя часть моих обязанностей, пока я в отпуске. Ты так не считаешь?

– Э… Думаю, да. Но как мой пиджак…

Мистер Уэр прерывает меня взмахом руки:

– Вот именно! Это довольно логично. Но не тогда, когда речь идет о Тесде Гринграсс! Стоит кому-то снова увезти одну из ее чертовых кошек, как мир останавливается. Не понимаю, что ее соседи имеют против тигров. И какой смысл сдавать их специальным службам, если еще до конца месяца она заведет нового. Понятия не имею, где она их берет…

– МИСТЕР УЭР! – Я вынуждена прервать его монолог, иначе у меня расплавится мозг.

– Да?

– Мой пиджак. Как он на вас налез?

– Благодаря чарам единого размера, запатентованным Дюбуа, конечно.

– Чары? – Я приподнимаю бровь. – Это что-то вроде магии?

– Да. – Мистер Уэр скрещивает руки на груди. – И позвольте спросить, как к вам попал этот костюм?

– Он лежал в чемодане, который мне оставил брат.

– Ага. Теперь я понимаю. Видимо, ваш брат единственный из всей семьи работал у нас?

– Вероятно. Но я не знаю, где это «у вас».

Мистер Уэр снова потирает подбородок.

– Обычно я строго следую правилам, но как отказать ребенку с таким отменным вкусом в одежде? Пусть это и не его заслуга. – Он вздыхает. – Ладно, садитесь.

Я послушно опускаюсь на стул, хотя довольно странно сидеть напротив человека, которого от тебя отделяет груда бумаг и обломки стола.

– Моя задача – предложить вам место в одном из наших уникальных летних лагерей. Однако я не могу посвятить вас в подробности, пока не узнаю, согласны вы туда поехать или нет. Подумайте как следует. Если решите отказаться, мы тут же расстанемся, и ваша жизнь потечет своим чередом. Именно поэтому собеседования назначают тут, а не в самом Управлении. Если же вы согласитесь, у вас не будет иного выбора, кроме как поехать в лагерь. Понимаете?

Я нервно сглатываю.

– То есть все собеседование заключается в том, чтобы ответить на один вопрос? Поеду я или нет?

– Да, – кивает мистер Уэр. – Вы предпочли бы нечто более сложное? Могу сочинить пару уравнений по алгебре.

Я быстро мотаю головой.

Мистер Уэр прячет смешок за вопросом:

– В таком случае что вы выбираете?

Мне ужасно хочется согласиться, но мысли о Квинтоне не дают мне покоя.

– Мой брат говорил, это может быть опасно.

Мистер Уэр не торопится с ответом. Однако, помолчав, он все же признает:

– Ваш брат был прав.

И тут мне становится по-настоящему страшно. Чего они хотят? Чтобы я обезвреживала мины? Сражалась с аллигаторами голыми руками?

– Вы можете рассказать мне что-нибудь еще об этом лагере?

– Боюсь, я и так сказал больше, чем требуется. Теперь вы должны решить.

Квинтон хотел, чтобы я пережила то же, что пережил он, – даже если это и опасно. И он всегда желал мне только добра. Я вспоминаю о светящихся поездах на морском дне и чувствую прилив необъяснимого восторга. К тому же у меня не будет другого шанса узнать о судьбе брата.

Я смотрю мистеру Уэру прямо в глаза:

– Я принимаю предложение.

И, затаив дыхание, жду, что случится дальше.

6

В ту же секунду мистер Уэр подскакивает со своего стула, хватает меня за руку и начинает с энтузиазмом ее трясти.

– Поздравляю! Великолепное решение. Всегда приятно видеть новых людей, присоединившихся к Управлению сверхъестественных дел.

Он так долго не выпускает мою ладонь, что пальцы совсем немеют. Но не это беспокоит меня:

– Управление сверхъестественных дел?

– В любом уголке мира вы неизбежно услышите истории о существах, порожденных, кажется, чьим-то слишком богатым воображением. Однако на самом деле все эти существа живут среди нас. Тролли, сфинксы, русалки и прочие создания, в которых трудно поверить даже после того, как увидел их собственными глазами, – все они и множество других населяют человеческие города и ходят по улицам каждый день. Возможно, ваш сосед или любимый учитель тоже не совсем человек. Разумеется, этим дело не ограничивается: в двух шагах от знакомых нам маршрутов находятся целые города, скрытые от глаз обывателей. Наше Управление осуществляет взаимосвязь между миром Явным и миром Скрытым. Наша задача – хранить секреты.

Я не спешу ему верить. Дурацкий костюм – это еще куда ни шло, но вот так утверждать, будто существа из книг и фильмов реальны, – совсем другое.

– Хм. Но если так, разве люди не имеют права знать, что с ними в одном автобусе едет оборотень?

– О, оборотни, к счастью, предпочитают поезда. Но вы правы, в Скрытом мире много опасностей, и мы делаем все возможное для защиты остальных. Что же касается права знать… Существование Скрытого мира держится в тайне по одной веской причине: во имя спокойствия. Люди боятся того, чего не понимают. А страх легко превращается в ненависть. Мне сразу вспоминается Большой бунт жуков 1969 года. Сообщество разумных насекомых изобрело «спрей от людей». С одной стороны, довольно логичный ход. С другой – вы удивитесь, как быстро забывает о логике человек, который брызнул спреем на комара и увидел, как тот брызнул чем-то в ответ. Тяжелый был год для Управления, тяжелый.

Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула.

– В моем учебнике по истории об этом ни слова.

– Потому что мы отлично справляемся со своей работой, – улыбается мистер Уэр. – Причем уже много лет.

И вскоре мне выпадет шанс в этом убедиться. Ну а пока я хочу услышать ответ на вопрос, который волнует меня куда больше оборотней и магии.

– Мой брат пропал. Может, вы что-нибудь о нем знаете? Его зовут…

Мистер Уэр быстро затыкает уши.

– У нас не самая безопасная работа. Возможно, ваш брат работал в отделе, где риски выше. Я не знаю никого, кто умер или пропал без вести, потому что целенаправленно избегаю подобных новостей. Видите ли, именно мне приходится их сообщать, а это слишком тяжело.

– Понимаю, – киваю я и напоминаю себе, что здесь наверняка немало тех, кого можно расспросить о Квинтоне.

Мистер Уэр шарит в воздухе за спиной и достает из ниоткуда чемодан.

– Невидимодан, – поясняет он. – Всегда беру с собой.

Внутри обнаруживается стопка книг. Одну из них он кладет мне на колени. Я пытаюсь прочесть длинное название на непонятном языке. Французский это, что ли? Неожиданно буквы вспыхивают и гаснут, чтобы мгновение спустя заново проступить на обложке в виде надписи: «Тысяча и одна профессия».

Мистер Уэр наклоняется и принимается переворачивать страницы.

– Вы будете стажироваться у нас каждое лето, пока вам не исполнится восемнадцать и вы не станете полноценным сотрудником Управления. Если пройдете испытания, получите стипендию в любой школе страны, неважно, насколько она престижна. Специальность можно сменить в начале следующего лета, но тогда придется пройти испытания заново, иначе вы останетесь без стипендии, – рассказывает он, не переставая листать страницы, пока не находит нужную. – Здесь перечислены все должности, которые может предложить Управление. В зависимости от вашего потенциала и способностей вы может подать заявку на некоторые из них. Например, вот перечень обязанностей, которые я выполняю прямо сейчас.

Я опускаю взгляд на страницу, на которой остановился мистер Уэр.

«ОТДЕЛ ВОЛШЕБНЫХ РАЗРЕШЕНИЙ И РЕГИСТРАЦИЙ

Специалист по подбору персонала

Минимально допустимый уровень для выполнения обязанностей:

Деревянный значок

Основные обязанности: проведение собеседований с детьми, получившими рекомендации, на предмет получения места в программе летних стажировок в Управлении сверхъестественными делами».

– Что за деревянный значок? – спрашиваю я.

– Это следующий этап нашего с вами разговора – тестирование на значок. Материал значка зависит от уровня ваших способностей: интеллекта, храбрости, любопытства и прочее, прочее, прочее. Держу пари, вам достанется картонный. Тут на первой странице есть перечень.

Картонный? Нахмурившись, я открываю начало книги и пробегаю глазами по списку:

«Значки

Золотой

Серебряный

Бронзовый

Железный

Медный

Каменный

Стеклянный

Деревянный

Пластиковый

Картонный

Из фольги

Бумажный».

Я невольно сжимаюсь. Картонный значок в самом низу списка, чуть выше фольги и бумаги. Ну конечно, на что еще рассчитывать темнокожей девочке с бедных окраин. И почему я вдруг решила, будто волшебный мир так уж сильно отличается от моего родного?

– Думаю, вы знаете, как этим пользоваться? – Мистер Уэр протягивает мне длинную и очень тонкую пластиковую трубочку. – Он работает как градусник.

Никаких делений на «градуснике» нет, но терять мне нечего. Я сдуваю с него соринку и засовываю в рот буквально на секунду: мистер Уэр почти сразу просит прибор обратно.

Он поворачивает «градусник» так, чтобы мы вместе могли наблюдать, как красная жидкость, заменяющая привычную ртуть, быстро добирается до самого верха, и «градусник» взрывается прямо у него в руках.

Я смотрю на мистера Уэра, он смотрит на меня.

– Интересно, – озадаченно бормочет он.

– Это хорошо или плохо?

Вместо ответа мистер Уэр извлекает из невидимо-дана металлическую коробочку с надписью «Набор начинающего» на крышке. Мистер Уэр вручает мне ее практически силой и говорит:

– Завтра в шесть часов вечера вы должны явиться по указанному адресу.

– Завтра? Но…

Прежде чем я успеваю закончить, он выставляет меня из кабинета.