Текст книги "Мэр в законе"

– О-о! Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек! – расплылся Захар Матвеевич в самой что ни на есть доброжелательной улыбке. – Проходите же, присаживайтесь! Мне Игорь Николаевич много хорошего о вас рассказывал. Прошли, как говорится, огни, воды и медные трубы… Что ж, давайте-ка, вместе подумаем, как разрешить наши насущные проблемы…

Через месяц с небольшим Таганка получил на руки новенький гражданский паспорт и водительские права, оформленные, как полагается, во всех соответствующих органах внутренних дел. О наличии его судимости и факте побега с мест лишения свободы, похоже, забыли напрочь. Во всяком случае, люди в погонах называли его теперь не гражданином, а товарищем. А из оперативных ориентировок отделений, отделов и управлений милиции изъяли информацию о разыскиваемом особо опасном преступнике Андрее Таганцеве.

– Соболь, ты настоящий братан. Спасибо тебе, – благодарил Андрей своего бригадира за помощь с документами. – Век не забуду.

Они сидели под тентом в одном из летних кафе неподалеку от станции метро «ВДНХ». Пили молочный коктейль и, не спеша, беседовали.

– Брось, Андрей, – улыбался в ответ Соболь. – Все мы люди. И помогать друг другу должны в трудную минуту. Скажи, разве ты не помог бы мне, окажись я в такой ситуации?

Таганка согласно кивнул.

– Ну вот, видишь! Так что, не думай ни о чем, живи спокойно. И во всем положись на меня. Со мной не пропадешь.

– Не знаю, смогу ли я оплатить свой долг.

– Чтоб я больше не слышал ни о каких долгах, – шутливо пригрозил Соболь. – А вот о работе твоей теперь подумать надо. Следует тебя к делу приставить.

– Да я и сам уже засиделся! – обрадовался Андрей тому, что наконец-то ему предстоит заняться чем-то реальным. Месяцы, проведенные в вынужденном подполье, повергали его в уныние. Хотелось движения, смены обстановки. Хотелось, в конце концов, стать полезным для Игоря Соболева, приютившего его после побега с «зоны», вернувшего ему возможность ходить по улицам Москвы, не оглядываясь и не шарахаясь от каждого постового.

– Тут у меня дельце одно подворачивается, – как бы в раздумье произнес Соболь. – Не хилое дельце. И поручить его я хочу тебе.

– Что за дело, расскажи поподробнее, – попросил Андрей, внутренне готовый в лепешку разбиться, но сделать для Игоря все, что только тот пожелает.

– Расскажу. Но – чуть позже. Для начала вот, держи, – Соболь протянул Таганке конверт.

– Что это?

– Бабки. Здесь три тонны. Оденься поприличнее. И – вот еще. – Он положил на стол серую книжицу. – Это – техпаспорт на машину.

– На какую? – удивился Андрей.

– А вон на ту, – Игорь взглядом указал в сторону, где был припаркован новенький джип «Гранд Чероки» – черного цвета, с хромированными литыми дисками и тонированными «в глухую» стеклами.

– Мне?! – Таганка, казалось, был сражен наповал. Он раскрыл техпаспорт. Документ был оформлен на его имя. – Я не могу принять такой подарок!

– Это не подарок, брателло, – улыбнулся Соболь. – Машина, считай, служебная. Понадобится тебе для работы. Хотя, можешь распоряжаться ею и в свободное время. Это не возбраняется. Доволен?

– Еще бы! – восхищенно воскликнул Андрей, не в силах оторвать взгляда от красавца внедорожника.

– Ну, все, – Соболь хлопнул ладонью о столешницу. – Покатайся по городу, одежду нормальную купи, с «индейцем» поближе познакомься.

– С каким индейцем? – не понял Андрей.

– «Гранд Чероки» называют «Большим Индейцем», – пояснил Соболев. – Кстати, там коробка «автомат», так что педали сцепления нет, привыкнуть надо. Сильно не гоняй, не раздави никого на дороге. Завтра в двадцать два часа жду тебя в нашей харчевне. Там и о деле поговорим. Бывай.

Соболь поднялся из-за стола и направился к своей машине, в которой его ждали еще несколько братков. Как только Игорь уселся в салон, «мерседес» резво рванул с места и скрылся за ближайшим поворотом.

– Как встреча прошла? – полковник государственной безопасности Харитонов сидел за рабочим столом в служебном кабинете на Лубянке. Напротив полковника расположился Захар Матвеевич Рыбин. Во всяком случае, под таким именем его знали в среде крупных российских предпринимателей, в стенах Государственной Думы и в различных министерствах. Так он в свое время представлялся и Игорю Соболеву.

– Как я и предполагал, Соболев предложил мне Таганцева. Скорее всего, он планирует использовать его в готовящейся операции, а потом убрать. Лучшего расходного материала просто не найти.

– Нет, этого мы допустить не можем. Андрея Таганцева нужно рассматривать как агента на далекую перспективу. Не зря же мы его «вели» с самой Колымы!

– Согласен с вами, Всеволод Михайлович.

– Когда очередной контакт с Соболевым?

– Завтра в двадцать два ноль-ноль. Ресторан «Царская Охота».

– Кабак Соболева?

– Так точно, товарищ полковник.

– Действуйте.

– Есть! – Рыбин четко, по-военному повернулся кругом и направился к выходу.

– Захар Матвеевич! – окликнул его Харитонов. – Не переиграй там, не перегни палку. И будь осторожен.

«Большой Индеец» легко и мощно летел по Москве. Андрей, правда, то и дело порывался нажать левой ногой на сцепление и вручную переключить передачу. Вместо сцепления нажимал на широкую педаль тормоза. Тогда джип упрямо взбрыкивал, по-своему матерился, недовольно урча мотором, недовольно фыркал выхлопными газами. Тем не менее Таганцев очень скоро привык к этому мощному и уверенному в своей силе монстру. О такой машине он и мечтать не мог. Все-таки, классный парень Игореха Соболев! Отличный пацан, что надо!

Проезжая по Садовому, Андрей не заметил, как перед ним резко тормознул малюсенький «Опель Астра». Тяжелый и агрессивный «Гранд Чероки» просто расплющил хлипкий багажник «малыша».

Андрей выскочил из джипа и подбежал к поврежденному автомобильчику. За рулем – ни жива ни мертва – сидела девушка. Она даже не посмотрела в сторону Таганцева. Пальцы ее крепко сжимали рулевое колесо, а глаза не мигая уставились в приборную панель.

– Вы живы?! – Андрей не на шутку перепугался. – Что с вами?!

Он открыл дверцу, аккуратно подхватил девушку на руки и вынес из салона. Впрочем, ничего страшного с ней не произошло. Всего лишь небольшой шок после аварии.

– Не беспокойтесь, все в порядке, – произнесла девушка, когда немного пришла в себя. – Простите, я резко затормозила – и меня «подрезали».

– Да нет, это я виноват! – воскликнул Таганцев. – Нужно было держать дистанцию.

Он бережно усадил девушку на скамейку возле парадного входа одного из зданий.

– Принесите мне воды, пожалуйста, – попросила она.

Андрей опрометью кинулся выполнять просьбу.

Пока девушка пила маленькими глотками минералку, принесенную Таганцевым, он внимательно рассматривал ее.

Она была хороша. Длинные светлые волосы золотистым каскадом ниспадали до самой поясницы, бархатная кожа отливала бронзой загара. Большие серые глаза умно глядели из-под пушистых длинных ресниц, а под тонкой летней блузкой вздымалась грудь.

– Что вы меня так рассматриваете? – она немного смутилась, перехватив нескромный взгляд Таганцева.

– Давайте познакомимся, – в ответ произнес он. – Меня зовут Андрей.

– Настя, – она мило улыбнулась ему и протянула свою изящную ладонь.

Андрей держал в своей руке ее тонкие пальчики, не в силах отпустить. Сердце отчего-то бешено заколотилось, дыхание стало порывистым, а на лбу – как тогда при побеге – выступила испарина. Буквально потеряв дар речи, Таганцев судорожно сглотнул слюну. Таких красивых женщин он в своей жизни еще не встречал.

– Андрей, давайте уберем машины с проезжей части. Смотрите, какая «пробка» из-за нас образовалась!

Действительно, водители других машин вовсю сигналили, пытались объехать застрявшие посреди дороги джип и «опель», выкрикивали что-то нецензурное и размахивали руками. Ослепленный красотой своей случайной знакомой, Таганцев и думать забыл о случившейся минуту назад аварии. Впрочем, слова Насти привели его в чувство. Он без особого труда отогнал к тротуару сначала крохотный «опель», а потом и внедорожник.

– ГАИ вызывать не будем, – решила девушка, хотя виновным здесь, безусловно, был Таганцев. – И так все ясно: вы, Андрей, теперь мой должник.

– Да, да, конечно, – тут же согласился Таганцев. – Сколько это стоит-то? – Он посмотрел на смятый в гармошку багажник «опеля» и полез в карман за деньгами, чтобы рассчитаться с Настей на месте. Джип, с его защитными дугами на передке, остался невредим.

– Я есть хочу, как акула! – рассмеялась девушка. Похоже, ее не сильно волновала разбитая машина. – Везите меня в ресторан, и я вам все прощу!

– А вы – акула? – игриво спросил Таганцев.

– Пожалуй, да, – в тон Таганцеву, ответила Настя. – Только очень маленькая.

– Я знаю тут неподалеку одно замечательное местечко, где нас вкусно покормят, – сказал Андрей. – Поехали! Но… – Таганцев чуть замялся. – Как же ваша машина?

– Я сейчас позвоню папе, он ее заберет и поставит на ремонт. Не волнуйтесь. Дело пустяшное.

– Вот как? – удивился Андрей. – А кто у нас папа?

– Тоже акула. Но, в отличие от меня, акула большая! – не то в шутку, не то всерьез сказала Настя и позвонила по мобильнику.

Она начала говорить и отошла чуть в сторону. Андрей смотрел на нее и не мог налюбоваться.

– Порядок! – Настя вновь ослепила его улыбкой. – Я же говорила – никаких проблем. Ну, что, едем обедать? Или вы уже передумали?

…Темно-синие шелковые простыни окутывали приятной прохладой, а от мягкого, податливого тела Насти веяло жаром, страстью, неукротимым плотским желанием.

Таганка, казалось, сходил с ума, задыхался от счастья. Любимая словно угадывала все его тайные желания…

Стоп! Любимая?

Да он и не задавал себе этого глупого вопроса. Конечно, любимая! Все произошло как-то само собой. Огромное, как океан, и чистое, как безоблачное небо, чувство овладело им с того самого мгновения, как он увидел эту девушку. Бывает в жизни так – когда не нужно лишних слов, когда не требуется времени, чтобы получше узнать друг друга, когда два человека вдруг в одночасье понимают: существование друг без друга немыслимо. И не столь важно, что всего лишь минуту назад они вовсе не были знакомы. Судьба свела их навеки, они Богом созданы для того, чтобы до конца дней своих быть вместе.

Так, во всяком случае, Андрею казалось. Нет, он просто был уверен в этом на все сто и даже больше.

Долгие годы скитаний по следственным изоляторам, пересыльным тюрьмам и лагерям остались позади. Волчья жизнь на нелегальном положении в прошлом. Будущее обещает быть светлым.

Таганка не привык верить обещаниям. Но теперь, когда рядом была Настя, все выглядело иначе. Ничего плохого просто не могло с ним случиться.

– Милый! Андрюша!

Андрей услышал тихий и нежный голос возлюбленной и открыл глаза.

Утреннее солнце уже заглянуло в окно Настиной спальни.

Таганцев лежал на широкой мягкой постели, а девушка целовала его губы, лицо, грудь.

Боже! Какие горячие у нее губы!

Андрей обнял любимую и увлек в постель. Все, что так неожиданно и так страстно произошло в этой спальне вчера поздним вечером, непременно, непременно должно повториться с утра…

– Братан, у тебя с головой все в порядке? – Соболь улыбался и с нескрываемым интересом рассматривал Андрея. – Ты не заболел?

– А чего? Нормально все.

– Ты какой-то не такой сегодня.

– Да какой не такой? Все пучком!

Глаза Таганки светились счастьем, движения были порывисты и даже немного суетливы, походка стремительна.

– Ладно. Давай, к делу. Пройдем в кабинет.

Из обеденного зала ресторана «Царская Охота» они перешли в рабочий кабинет управляющего. Там их ждал Захар Матвеевич Рыбин.

– О-о! – воскликнул он, поднимаясь с дивана, на котором сидел, попивая апельсиновый сок. – Друзья мои, рад видеть вас. Точны, как японцы! – он – вскинул руку и взглянул на часы. 22.00. – Ну что, Андрюша, вы готовы внимательно выслушать меня и получить первое серьезное задание?

– Всегда готов! – бодро ответил Таганцев и шутливо взметнул правую руку в давно забытом пионерском салюте.

– Тогда присаживайтесь. Разговор у нас будет долгим…

… В это время Настя уверенно вошла в один из боковых подъездов казенного дома на Лубянской площади. У парадного входа висела массивная табличка с надписью «Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров СССР». Держаться этой табличке оставалось всего несколько дней, и почти столько же еще простоит на площади бронзовый памятник Железному Феликсу. Советская власть в стране трещала по всем швам. По правительственным коридорам пошел гулять легкий сквозняк, обещающий вот-вот перерасти в ураган – стремительный, неудержимый и ломающий обветшалые устои иллюзорного социализма.

Глава 5
Продаюсь. но, все же, подороже

Перед ментом, бывало, каясь,

Пускал я горькую слезу.

Но если ночью повстречаюсь, —

Его зубами загрызу.

На товарную железнодорожную станцию «Брест Сортировочная» прибыл литерный состав из Вюнсдорфа, городка, расположенного в Восточной Германии.

Металлические вагоны без окон были без маркировки. На бортах, обшитых металлическим профилем, имелись лишь номера. К тому же весь поезд отогнали в дальний тупик и выставили вокруг него вооруженных часовых из гарнизонного батальона охраны. Всю территорию стоянки загадочного поезда обнесли забором из колючей проволоки и обвешали табличками «Стой! Запретная зона!». Солдатам был отдан приказ: стрелять по посторонним, проникшим на объект без сопровождения начальника караула, прицельно, на поражение.

– Здравия желаю, Андрей Аркадьевич. Начальник караула капитан Рудык, – перед Таганцевым вытянулся по стойке «смирно» высокий худощавый офицер.

– А имя-отчество? – улыбнулся Андрей.

– Тарас Михайлович, – ответил капитан.

– Очень приятно, Тарас Михайлович. Проводите?

– Так точно. Пойдемте.

Начальник караула, Таганцев, представитель железнодорожного руководства и еще четверо молодых людей, сопровождающих Андрея, направились к запретной зоне, как раз в тот тупик, где находился литерный из Германии.

– Товарищ капитан! – насилуя голосовые связки, пискляво заорал молоденький солдатик, охраняющий вход на режимный объект. – Часовой рядовой Петров! Под охраной и обороной состоит… – И запнулся. Потому что ни сном ни духом не ведал, что именно состоит под охраной и обороной на вверенном объекте. – Не знаю… что… состоит… – пролепетал растерянно. И покраснел, ожидая взбучки от прибывшего начальства. Если следовать букве Устава Гарнизонной и Караульной службы, то часовой на объекте обязан знать характер охраняемого имущества, груза и так далее.

Но взбучки не последовало.

– А тебе и не надо знать. Ты понял, боец? – с нажимом спросил капитан.

– Так точно, товарищ капитан! – выпалил солдатик, хотя не понял совершенно ничего. Впервые за год его нахождения в батальоне охраны он, по сути, нарушал строго установленный порядок несения службы. И командование этот факт, похоже, ничуть не заботил. Всему личному составу караула на инструктаже было объявлено: объект – железнодорожный состав. И точка. Ни откуда следует, ни, тем более, куда – знать не положено.

– Проходите, Андрей Аркадьевич, – начальник караула указал рукой направление. – Ваши вагоны здесь.

Осмотрев состав и сверив номера на бортах с документами, Андрей отзвонился Соболеву.

– Игорек! Все в порядке. Сегодня же вечером отправляемся.

– Хорошо. Будь на связи. Дополнительную информацию получишь по дороге, – проговорил Соболь и отключился.

– Какие дальнейшие распоряжения? – поинтересовался капитан.

– Снимайте часовых, – ответил Таганцев. – Дальше мы сами.

После того как с постов были убраны военнослужащие, маневровый локомотив подтянул к составу «генеральский» вагон – с двумя одноместными купе класса «люкс», столовой ресторанного типа, ванной «джакузи» и рабочим кабинетом, оснащенным всеми возможными и невозможными средствами связи и информации. В этом вагоне должен был отправиться в дальний путь Андрей Таганцев.

К железнодорожным путям подкатили черные джипы братвы. Бритоголовые широкоплечие пацаны «рассосались» по четверо в каждый из грузовых вагонов. Таганка лично проверил вооружение бригадных бойцов, каждого проинструктировал, «обшмонал» вещи и дорожные сумки на предмет наличия в них алкоголя – разбил о рельсы несколько бутылок с водкой и виски. У кого нашел спиртное, тому честно пообещал: «Замечу пьяным, на ходу выброшу с поезда». Ему поверили. Потому что «смотрящим», главным, говоря человеческим языком, его сюда назначил сам Соболь.

Таганка расположился в одном из купе. Другое, соседнее, было закрытым. Как пояснил оператор связи, сидящий в кабинете за пультами специальной аппаратуры, закрытое помещение не функционирует и содержится как резервное. Кстати, о присутствии на всем пути оператора Андрея предупредили заранее. Этот человек отвечал за бесперебойную работу сложного электронного оборудования и мог оказаться весьма полезным, исполняя по совместительству обязанности секретаря-референта и помощника по любым вопросам.

– «Шестерка», что ли? – ухмыльнувшись, спросил тогда Таганка у Соболя.

Бригадир болезненно скривился. А Захар Матвеевич с укором сказал.

– Андрюша, я попросил бы вас в дальнейшем по возможности воздержаться от столь некорректных определений.

– Его зовут Дмитрий. Фамилия Колосов, – добавил Соболь.

Таганцев понял, что Рыбин, приставил к нему соглядатая. Значит, не доверяет полностью. А с другой стороны, почему ему должны сразу, вот так, безоговорочно доверять? Соболь с этим толстобрюхим Рыбиным крутые дела проворачивают. Лишняя страховка по-любому не помешает. Нет, молодец все-таки Игорек! Все всегда продумает, во всем у него порядок! Вот у кого учиться нужно! К тому же, секретарь-референт этот был, по крайней мере на первый взгляд, неплохим парнем: вежливо поздоровался, помог разместиться и только потом свалил обратно в кабинет.

– Мешать не буду, Андрей Аркадьевич. Если понадоблюсь, вот кнопка вызова, появлюсь через секунду в любое время суток. – И больше не произнес ни звука. Правильно, зачем слова тратить? Воспитание!

Поезд тронулся в путь. Андрей прилег на удобный велюровый диван, прикрыл глаза и вспомнил Настю…

– А я тебя люблю…

– Разве так бывает? – она нежно гладила его по небритой щеке и, едва касаясь, целовала в мочку уха. – Мы же знакомы с тобой всего второй день, глупый.

– Я не глупый. Я тебя люблю. А ты – самая прекрасная женщина на свете.

– Ты, наверное, всем своим женщинам так говоришь? – Настя с хитрецой и любопытством заглянула Таганцеву в глаза. – Коварный!

– У меня нет других женщин. Ты – единственная.

– Это хорошо, – произнесла она с неожиданным, но очаровательным жеманством. – Поцелуй меня… – попросила, прикрывая глаза, и потянулась губами к Андрею.

Он набросился на нее, как изголодавшийся тигр, одновременно стараясь не проявить грубости, не обидеть и не причинить боль.

А Настя, она была восхитительна! О такой женщине Андрей, наверное, мечтал всю жизнь…

От сладостных воспоминаний Таганку оторвал непонятный шум, доносящийся из-за прикрытой двери купе. Это были, явно, звуки борьбы. Слышались глухие удары, кто-то несколько раз гулко шарахнулся о тонкую перегородку.

Поднявшись с дивана, Андрей резким движением распахнул дверь и вышел в коридор вагона.

В бойцовских позах друг перед другом стояли оператор связи Колосов и Миша Карякин по кличке Коряга, один из бригадных братков, отправившийся в путешествие вместе с Андреем.

Таганка не успел и звука произнести. Миша при его появлении на полсекунды отвлекся, и Колосов тут же нанес ему молниеносный и точный удар ногой в голову. Браток глухо охнул и со страшной силой шандарахнулся бритым затылком о стену.

– Оставь его! – крикнул Андрей Колосову, про себя подумав, что у этого оператора связи, секретаря-референта – или кто он там еще – не хилая подготовка рукопашника или кик-боксера. – В чем дело, Дима?

– Извините, Андрей Аркадьевич, – ответил Колосов, поправляя перетянутый узел своего галстука. – Я ему объяснял, что сюда посторонним нельзя, а он прет, как танк на амбразуру!

– Ладно, оставь нас. Ступай к себе, – приказным тоном распорядился Таганцев и наклонился над упавшим Корягой. – Вставай, Шварцнегер. Этот раунд ты проиграл.

– Я похороню этого козла… – еле выговорил Карякин. Глаза его были мутными, а по подбородку стекала кровавая струйка. Поверженный мощным профессиональным ударом Колосова, Коряга никак не мог, что называется, навести фокус: окружающие предметы виделись ему расплывчато, как в тумане. К горлу подкатывала тошнота. Судя по всему, пацан в диалоге с Колосовым схлопотал легкое сотрясение мозга. В спорте это называется нокаутом.

– Ну, и чего ты полез сюда? – поинтересовался Андрей, когда Миша немного пришел в себя и переместился на диван в его купе. – По внутреннему селектору нельзя было со мной связаться?

– Нельзя, Андрюха, – выдохнул Карякин. – Ты в курсе, что за груз мы сопровождаем в этом поезде?

– Ну, в курсе, – усмехнулся Таганцев. – Списанную и распиленную военную технику из Восточной Германии.

В Москве Андрею так и объяснили: брошенное вояками за ненадобностью, отвоевавшее свое железо нужно сопроводить от белорусского Бреста до сибирского Абакана. Там его должны распределить по металлургическим комбинатам для переплавки. Эка невидаль! Ушедшие из Восточной Европы советские войска много добра побросали на свежем воздухе. Почему бы им не воспользоваться!

– Ни хрена подобного, брателло, – сказал Карякин и стер с подбородка кровь. – За лохов нас Соболь держит. И подставляет по полной программе. Сука он.

– Ты не боишься на гнилом базаре бригадиру предъяву выставлять? За базлан по чесноку ответишь?

– Не сомневайся, отвечу, – уверенно произнес Миша и вытащил из нагрудного кармана джинсовой куртки предмет, похожий на авторучку, только больше ее в диаметре и имеющий шкалу с ценой делений и электронным датчиком.

– Что это? – не понял Таганцев.

– Индивидуальный дозиметр, братан, – угрюмо произнес Карякин. – В наших вагонах запредельный уровень радиации, Андрюха! Таганка! Мы не ржавые пушки с танками везем, тут груз покруче будет! – у Миши, похоже, начиналась настоящая истерика. – Всем нам звиздец! Ты понимаешь это?!

– Стоп! – прикрикнул на него Таганцев. – Давай, рассказывай по порядку. И спокойно, чтоб я все понял.

– Да нечего тут рассказывать! – воскликнул Карякин. – Я этот дозиметр у своего дядьки купил еще год назад. Дядька, ну, брат моей матери, раньше в войсках химзащиты прапором служил. Ну и таскал эту штуку в кармане для прикола. Ни у кого, типа, нет такой, а у меня есть.

– Пригодилась, значит?

– Да я зашел только что в грузовой отсек, а эта хрень, – Коряга вытянул перед собой дозиметр, – как запищит вдруг! Тут, блин, рентген немерено! Она и здесь, в твоем купе, показывает, смотри. – Электронный датчик прибора и впрямь указывал на превышение допустимой нормы радиации. – Пойдем со мной, посмотришь, что в грузовом творится!

– Никто никуда не пойдет, – неожиданно прозвучал голос.

Оба братка резко повернулись к входной двери. На пороге стоял тот самый полковник государственной безопасности Харитонов. Рядом с ним – Дмитрий Колосов. Оба держали в руках направленные на пацанов пистолеты.

Таганцев машинально потянулся к плечевой кобуре, укрытой полой пиджака.

– Не шевелись, – приказал Харитонов. – Даже не дыши.

Срез пистолетного ствола – магическая штука. Когда он смотрит на тебя, забываешь обо всем на свете, приковываешься взглядом, чувствуешь, как цепенеют руки и ноги, как замирает сердце…

А Колосов выстрелил. Прямо в лоб Мишке Карякину.

Браток, не успев даже вскрикнуть, мешком повалился на пол. Между глаз у него зияла черная дыра, из которой на зеленую ковровую дорожку импульсивно выплескивалась такая же черная кровь, перемешанная с розово-белыми сгустками мозга.

– Вы кто? – не двигаясь, хрипло спросил Таганцев.

– Полковник Харитонов. Госбезопасность. Для вас – Всеволод Михайлович. Мы с вами попутчики. Я в соседнем купе.

Странное дело, но Андрей даже не удивился такому неожиданному соседству. Он с самого начала подозревал, что помещение через стенку находится под замком не случайно.

– Что вам от меня нужно? – спросил Таганцев.

– Здесь довольно грязно, – Харитонов брезгливо поморщился, оглядев забрызганное кровью купе. – Пойдемте ко мне, пока тут приберутся. Там и поговорим. Дима, – он обратился к Колосову. – Подчистить бы надо.

– Сделаем, товарищ полковник, – ответил оператор связи, он же секретарь-референт, засовывая в плечевую кобуру свою пушку.

– Андрей Аркадьевич, – заговорил Харитонов, когда они вдвоем разместились в купе полковника. – Насколько вы понимаете, я здесь объявился, мягко говоря, не случайно.

– Догадываюсь, – недружелюбно буркнул Таганцев.

– Вы, на всякий случай, пистолетик свой мне отдайте. Очень он мне пригодится, – не то попросил, не то приказал полковник.

С учетом того, что Харитонов не выпускал из рук своего оружия, направленного на Таганку, последнему пришлось без возражений подчиниться. Свежи были впечатления от того, как запросто Колосов расправился с Мишей Карякиным. И у полковника, стоило полагать, рука не дрогнет.

– Теперь слушайте меня внимательно, уважаемый Андрей Аркадьевич, – продолжил не к месту вежливый полковник. – Действительно, поезд, в котором мы с вами сейчас едем, не везет никаких распиленных танков и пушек. В грузовых вагонах – отработанный радиоактивный материал. У Таганцева округлились глаза.

– Да, да, да, – лишний раз подтвердил Харитонов. – Урановые отходы. И везем мы их в Сибирскую тайгу для последующего захоронения.

– Как это?! Да это же… Вы… вы понимаете?.. – негодованию Таганцева не было предела.

– Ой, только не надо читать мне лекций о чистоте экологической среды! – отмахнулся «гэбист». – Без ваших восклицаний тошно. В операции замешаны серьезные, очень серьезные люди, для которых мы с вами – тьфу, молекулы!

– Да пошли вы все! – Андрей попытался встать с дивана, на котором сидел.

Харитонов сильным толчком усадил его на место.

– Не артачьтесь, мой юный друг! И вспомните недавнюю историю о том, как вы бежали из лагеря, как обосновались в Москве, как, наконец, получили свой новый гражданский паспорт.

– Так это… вы?!

– Браво! – воскликнул Харитонов. – Я аплодирую вашей сообразительности! Так вот, тот факт, что вы в настоящее время, руководите переправкой радиоактивного хлама через страну, значительно усугубляет ваше положение. Вам, Таганцев, «светит» высшая мера наказания. Это ведь в чистом виде угроза национальной безопасности. Вы меня понимаете?

Андрей промолчал.

– Если позволите, я продолжу. Предлагаю следующую рабочую схему. На ближайшей станции я сойду, а вы добросовестно доставите груз по назначению. И это – не все. Набирающая силу группировка Игоря Соболева крайне интересует органы государственной безопасности. Вы, в свою очередь, пользуетесь у него высоким доверием. Даже позиции Рыбина не так прочны, как ваши.

– Вы меня переоцениваете, – горько усмехнулся Таганцев.

– Ничуть, – возразил полковник. – Захар Матвеевич для Соболя – всего лишь деловой партнер, не чистый на руку государственный чиновник. Таких людей в вашей среде не особо ценят, хотя и пользуются их услугами. Не правда ли? Вы лично – совсем другое дело! Вы с Соболем, как говорится, одной крови. Не мне вам объяснять, что бандитское братство – штука тонкая. Не каждого на эту кухню допустят. И если уж Игорь Соболев отправил в эту командировку вас, а не кого-нибудь другого, будьте уверены, он вам доверяет.

– А госбезопасности-то от меня чего надо? – огрызнувшись, спросил Андрей.

– Самую малость, – очаровательно улыбнулся Харитонов, но тут же посуровел, словно сменил одну маску на другую. – Будете работать на меня. Станете выполнять, так сказать, деликатные поручения, некоторым образом корректировать действия Соболя.

– Хрен там! – выпалил Таганцев.

– Да ты, Андрюша, – Харитонов перешел на ты, – уже в полный рост на меня пашешь! Смотри, сынок, я те поясню. Без особого труда твоему Соболю донесут о том, что это ты сообщил на Лубянку об эшелоне из Германии. Металлолом или атомную бомбу здесь везут, уже будет не столь важно. Главное, что госбезопасность узнала о поезде от тебя. Таким образом и я очутился в одном вагоне с тобой. Устраивает данный расклад? Вижу, что нет. Значит, будем сотрудничать. И советую поучиться у Соболя, как вести крупномасштабные дела. В дальнейшем может пригодиться. Да, между прочим, поздравляю, Андрей Аркадьевич, у вас прекрасный вкус.

– В смысле? – не понял Таганцев.

– В том смысле, что девушка вам повстречалась замечательная. А имя какое! Анастасия! Такую девушку беречь нужно…

– Что?! Что ты сказал?! – у Андрея перехватило дыхание.

– Тихо, тихо, тихо! Не беспокойтесь, – вновь перешел на вы Харитонов. – Вашей возлюбленной ничего не грозит, не звери же мы какие! Влюбились – это даже хорошо. Любовь ведь, она, как говорится, облагораживает. Сделаете все, как я сказал, жить будете, как в раю. Это я вам обещаю. Счастливого пути, Андрей Аркадьевич. Вернетесь в Москву, я с вами сам свяжусь. Берегите, главное, здоровье. До скорого.

Литерный поезд остановился на каком-то крохотном белорусском полустанке.

Через окно Андрей видел, как Харитонов спрыгнул на перрон и поспешил к ожидающей его у избушки дежурного машине. Как только полковник забрался в салон, армейский УАЗ рванул с места, поднимая с грунтовой дороги густой столб пыли.

«Жить будете, как в раю», – повторил Таганцев про себя фразу, произнесенную вербовщиком. Не оказался бы этот обещанный рай похлеще колымской «зоны».

Провожая отъезжающего Харитонова взглядом, Андрей буквально с ума сходил от ненависти к полковнику.

– Берегите здоровье, говоришь? – повторил он вслух слова вербовщика. – Ты у меня, сука, о своем здоровье думать теперь будешь. Дай только время. Я тебя, падаль, достану. Я из тебя живого душу выну и собакам выброшу.

В тот самый момент Андрей Таганцев вдруг отчетливо понял, что отомстить полковнику Харитонову за эту наглую вербовку станет, в конечном счете, смыслом всей его жизни. Правда, умело расставленных сетей, в которые Таганка угодил, ему было пока не разорвать. Но он искренне верил в то, что настанет час, и вербовщик сполна расплатится за то, что заставил Андрея согнуть перед ним спину.

Ах, если б только знал Андрей Таганцев, сколько долгих лет он будет идти к осуществлению своей мести! Но теперь время не имело для него значения. Важен был конечный результат – при первом же удобном случае уничтожить Харитонова, стереть его с лица Земли, как плевок с сухой поверхности асфальта.

– Ну, подожди, полковник, – яростно выговорил Таганка, глядя вслед удаляющемуся УАЗу. – Я терпеливый. Придет время, я тебя зубами загрызу.