Текст книги "Наследница"

– Это нудно и долго. Думаю, твоей Светлане Петровне придется подождать еще несколько лет. Или не дождется? Как думаешь? – Пляцидевский хитро посмотрел на Тамару.

И все-то он знал! В том числе и про Толстую Задницу.

– Не дождется, – рассмеялась Тамара. – Я уверена. Так как у нее отобрать эти виллы?

– Не представляю, – развел руками Даниил Александрович. – Даже приобретая недвижимость официальным путем, приходится тратить на бюрократию не меньше трех месяцев. А в твоем случае… Одним словом, мне надо подумать. Глядишь, что-нибудь и изобрету. А пока наберись терпения, Тома. Кстати, а что там, – кивнул он на монитор, – за бумаги, очень похожие на платежные ведомости? Сдается мне, это что-то весьма интересное.

– Не знаю. – Тамара покрутила в пальцах нэцкэ в виде пузатого самурая, которого стащила со стола еще час назад. – У нас не было времени. Поэтому сканировали все подряд. А почему эти ведомости весьма интересные?

Ответить Пляцидевский не успел. На столе пронзительно зазвенел старинный черный телефон, и Даниил Александрович взял трубку.

– Я слушаю… Да, Вика, я… Да, Вика, рядом со мной… Да, Вика, передаю… Энглер, – протянул он трубку Тамаре.

– Томка, здорово, – раздался в ней возбужденный голос Виктории. – Короче, крась рожу, чисти зубы и будь готова через пятнадцать минут. За тобой заедут двое лбов из «Пинкертона». Проводишь их до квартиры Свинячьего Сала.

– А на хрена?

– Не по телефону. Парни тебе все объяснят. Так будь готова.

– Хорошо, – вздохнула Тамара и послушно отправилась наводить макияж.

* * *

Все черные «тойоты лэндкруизеры» (если, конечно, не тюнингованные) похожи, как близнецы-братья, но почему-то эту машину Тамара признала сразу. А признав, уже не сомневалась в том, кого обнаружит внутри.

Естественно, косолапого австралопитека Андрея и душечку Саню, три недели назад составивших ей компанию в «Орхидее»!

– Здорово, малышка, – пробасил из-за руля Андрей.

– Привет, – обернулся к ней Саня, когда Тамара устроилась на заднем сиденье. И многозначительно подмигнул, напоминая, что их связывает общая тайна – ночь, проведенная вместе в Агалатове.

– Что за гонки, ребята? – Тамара подмигнула Сане в ответ. – Куда едем? И на хрена я вдруг вам понадобилась?

– Покажешь квартиру, где живет тинэйджер, которому ты давала дискету. – Андрей отпустил сцепление, и «Лэндкруизер» порыдал по разбитой дороге к Приморскому шоссе.

– Хм, неожиданное предложение… Я визуально помню дом, помню подъезд, помню, как расположена квартира, но не помню, какой у этого Аристарха этаж, – призналась Тамара. – Зато отлично запомнила, как выглядит дверь. Металлическая, с глазком и, самое главное, ярко-зеленого цвета. Редко где встретишь зеленую дверь. Алло, парни, если вы собираетесь дать толстяку по рогам, сразу предупреждаю: это неинтересно. И несправедливо. Он безобидный невинный ягненок. Смилостивитесь над бедняжкой.

– Увы, Тома, не нам это решать. – Андрей скорчил ей в панорамное зеркало комичную гримасу. – За нас это делают в своих кабинетах ленивые жирные задницы. А мы на оперативной работе и лишь выполняем приказы.

– И какой выполняете на этот раз? К чему приговорен Аристарх?

– К высшей мере.

– Проклятье! – Ничего другого услышать Тамара и не ожидала. Что же такое оказалось на зипе, если за ним уже потянулся кровавый шлейф! – Жаль толстяка, – безразличным тоном соврала она. – А если я заблужусь? Не найду его хату?

– Сделай проще, красавица. Позвони ему. Придумай что-нибудь. Скажи, что подъедешь. И спроси адрес. – Саня протянул сотовый телефон, и Тамара набрала номер Лэрда.

Занято.

Повторила попытку через минуту… через пять минут… через десять… Занято.

– Он, наверное, сейчас в Интернете. – Она вернула телефон Сане. – Не дозвониться.

– Ладно, пес с ним, – прогудел Андрей и лихо обогнал велосипедиста. – Едем так. Ты говоришь, он живет один?

– Да.

– А кроме него, на кого можем наткнуться в квартире?

– Откуда мне знать? – Тамара вызвала в воображении нескладного толстяка в бесформенных джинсах. – Навряд ли у него есть подружка. Может быть, на его приятеля?

– Дай бог этому приятелю сейчас сидеть дома. Не хочется убивать липших людей, – признался Андрей и на этот раз обогнал «Мазуратти».

* * *

Им повезло: в лифте Тамара наугад нажала на 13-й этаж и попала в самое яблочко с первой попытки.

– Вот здесь Аристарх и живет, – бесстрастно указала она на изумрудно-зеленую дверь. И уточнила зачем-то: – Вернее, доживает.

– Отлично. Теперь постарайся, чтобы он открыл тебе дверь.

– Well. – Тамара нажала на кнопку звонка.

А Саня с Андреем прижались к стене так, чтобы их не было видно в глазок.

– Тамара, ты? – раздался из-за двери удивленный голос Лэрда.

Приговоренного к высшей мере безобидного невинного ягненка.

«Проклятье!» – на мгновение зажмурилась Тамара и выдохнула:

– Я, Аристарх. Извини, что без предупреждения, но до тебя не дозвонишься. Открывай. У меня для тебя есть срочная работенка.

Он ничего не подозревал, безобидный невинный ягненок.

В замке повернулся ключ. Дверь отворилась. И в тот же момент Лэрду в лоб уперся глушитель.

– Не вздумай издать хоть какой-нибудь звук. Я выстрелю, – здоровенный детина зажал Аристарха в углу прихожей. Второй, с маленьким автоматом в руке, стремительно пронесся по квартире, заглянул в комнату и на кухню, распахнул двери в ванну и туалет.

– Никого!

– Ш-што… ш-пгго в-вы хотите? 3-зачем вы…

В квартиру не спеша вошла Тамара, закрыла за собой дверь. И доброжелательно улыбнулась перепуганному Аристарху:

– Не менжуйся, Свинячье Сало. Мы ненадолго. Просто ехали мимо и вот… надумали заглянуть и проверить, выполнил ли ты свое обещание. – Она подошла к компьютерному столу, положила ладонь на мышку, переключилась на автономный режим и принялась обшаривать многочисленные папки. И в одной из них сразу наткнулась на файл, озаглавленный «Томкин ZIP».

Второй слой зашиты «Томкиного ZIP'а» был благополучно счищен. Аристарх вовсю трудился над третьим. У Тамары отлегло от души: теперь не придется клеймить себя за то, что явилась хоть и косвенной, но все равно виновницей гибели…

…безобидного невинного ягненка?

Невинного?!! Как бы не так! – Что же ты, боров? – прошептала она. – Ведь обещал… Ведь божился, что не подведешь меня… Аристарх, дорогуша… Подвел… Обманул… Теперь не обессудь. Заступаться за тебя не намерена. Помнишь, предупреждала, что если вдруг станешь проявлять любопытство, то наживешь себе неприятности? Ты не послушался. Вот и нажил…

Лэрд, которого Андрей за шкирятник уже доставил из прихожей к компьютеру, приоткрыл маленькую красную пасть, попробовал что-то вякнуть в свое оправдание. Бесполезняк, голосовые связки свело судорогой. Правда, она распространялась только на горло, никак не ниже, так что произвести некий звук все-таки удалось. Весьма громкий. Но вовсе не тот, который хотел издать Аристарх.

– Не обделайся, – хмыкнул Андрей. – Будешь вонять.

У Лэрда подогнулись коленки, он медленно опустился на грязный пол.

– Где у тебя отвертка? – Презрительно прищурившись, Тамара разглядывала бесформенную фигурку, облаченную в дешевый халатик. – Алло, Аристарх, дорогой! Где отвертка, я спрашиваю?

Лэрд громко сглотнул и наконец смог промямлить нечто членораздельное:

– Зачем тебе… отвертка? – Сниму жесткий диск.

– Нет… У меня там… – Аристарх на глазах приходил в себя, его голос с каждым словом набирал силу. – Нельзя… На нем много…

– Ты чего, пес?!! Будешь со мной торговаться?

«Нет, совершенно не жалко эту ошибку природы. Уродец, ничтожный и подленький, как, практически, все такие уродцы. Шваркнуть подобного – не грех, а даже заслуга».

– …Будешь указывать, что мне нельзя делать?!! Гони отвертку!!!

– Вон там лежит. У системного блока, – всхлипнул Лэрд. Еще немного, и он бы расплакался. Ведь как знал, что с этой стервозной девицей не оберешься неприятностей. Сколько же информации придется теперь восстанавливать! – Давай, я сейчас удалю этот файл. Давай, удалю всю папку! Не трогай диск! Пожалуйста!!!

– Не беспокойся, он больше тебе не понадобится, – негромко произнес Саня.

В этот момент Тамара обнаружила маленькую отвертку и принялась раскручивать корпус системного блока. Когда у нее за спиной раздался чуть слышный шлепок пистолетного выстрела через глушитель, она даже не обернулась.

ДРЮКЕР

Третий уровень защиты он взломал еще вечером, но сообщать об этом Лэрду не спешил, с головой погрузившись в то, что обнаружил на экране монитора.

Иногда покачивая головой и бормоча: «Да ни хрена же себе!»

Просматривать материал на депутатов Госдумы он закончил лишь утром. Переписал всю информацию на CD, откинулся на спинку рабочего кресла, закрыл глаза и с наслаждением отдался на волю блаженных эмоций, которые с таким огромным трудом удерживал внутри себя на протяжении ночи.

«Мда, а ведь прав оказался толстяк, когда говорил, что на этой дискете Клондайк. Так и оказалось. Если этим грамотно распорядиться, можно поднять приличные бабки. Рассказать Аристарху? Не рассказывать?»

Нелегкий выбор, который Дрюкер пытался сделать все утро.

Пока сбивал сон под чуть теплым душем. Пока варил кофе.

Пока несколько раз снимал телефонную трубку… и опять клал ее на место.

И все-таки он решил, что не будет кидать приятеля и пытаться в одиночку заграбастать то, что удастся выручить за диск с информацией, который сейчас лежал около монитора. К тому же, никаких путных мыслей насчет того, кому слить компромат, в голову не приходило. Не исключено, что Аристарх предложит что-нибудь интересное. Дрюкер набрал номер его телефона.

Никто не отвечал.

«Завалился спать и отключил телефон, – предположил Влад и принялся одеваться. – Или свалил к каким-нибудь шкурам тратить свои жалкие баксы. Ничего, толстопятый, скоро мы загребем в десять раз больше, чем нам дала эта красотка Тамара. Да какое там в десять! В сто раз, как минимум!»

Он нацепил на своего Лабрадора ошейник и вместе с ним отправился к Аристарху домой. Уже давно готовой лопнуть собаке не терпелось на улицу. А обалдевшему от привалившей удачи Дрюкеру не терпелось рассказать приятелю, на какую золотую жилу они наткнулись. Он не знал, что ему никто не откроет.

Уже никогда не откроет.

Глава четвертая
ФАТАЛЬНАЯ НЕПРУХА

ВИКТОРИЯ ЭНГЛЕР

27 сентября 1999 г. 15-00 – 22-30.

В Совет директоров «Богатырской Силы» входят четырнадцать человек.

Четырнадцать лощеных, напомаженных рыл за длинным столом в конференц-зале.

Четырнадцать костюмов по полторы тысячи баксов, четырнадцать накрахмаленных воротничков и четырнадцать тщательно завязанных галстуков.

Четырнадцать благополучных, знающих себе цену мужей. Самому молодому – директору Южно-Карельского ЦБК – лет сорок пять. Самый старший – председатель с удивительно соответствующей его положению фамилией Бос (правда, с одним «с» на конце) – еще не достиг пенсионного возраста.

Я обвожу взглядом конференц-зал и с трудом удерживаюсь, чтобы не поежиться. В подобной компании мне бывать еще не доводилось. Я чувствую себя маленькой девочкой, потерявшей родителей в людном универмаге; двухнедельным кутенком в окружении матерых волков, таймырским оленеводом, случайно забредшим на церемонию вручения Оскаров. Хочется повернуться и бежать… бежать… бежать без оглядки.

Сама не понимаю себя, своего состояния. Что со мной происходит? Чего испугалась? Уж чем-чем, но тем, что застенчива, или тем, что трусиха, я никогда похвастаться не могла. И вдруг прямо-таки отнялся язык. Какого дьявола! Или сегодня встала не с той ноги? А ну-ка собраться, взять себя в руки.

И – вперед!

Я поднимаюсь со стула. И прямо физически ощущаю, как в меня вперяются четырнадцать оценивающих взглядов. Четырнадцать – это если не брать в расчет двух секретарш, примостившихся за маленькими столиками в углу зала, и Пляцидевского, которому, чтобы занять место на галерке и понаблюдать со стороны за этим сверхсекретным советом, пришлось заверять у нотариуса копию доверенности на управление моими делами.

– Добрый день. Очень приятно наконец-то воочию лицезреть не по запчастям, а в сборе могучий двигатель «Богатырской Силы»… – Я начинаю со вступительной речи, которую мне не поленился составить Пляцидевский, а я ее вызубрила наизусть, чтобы не выглядеть посмешищем, читая по бумажке. Сначала я произношу короткий, но витиеватый пролог. А потом коротко представляюсь, заострив внимание на том, что теперь являюсь владелицей контрольного пакета акций концерна и готова взвалить на себя обязанности президента.

А потом меня неучтиво перебивают.

– Пока этот вопрос ставить рано, – решительно произносит высокий худощавый мужчина с глубокой лысиной и почти полным отсутствием подбородка. Перед началом собрания он довольно приветливо представился мне: «Мензельсон Лев Владимирович. Финансовый директор этого столпа лесной индустрии». А я пришла к ошибочному заключению, что он даже очень располагает к себе. Оказалось, что нет. Проклятый махровый евреишка, который посмел прервать мою тронную речь! – Виктория Карловна, ведь официально передача наследства не утверждена, налог не уплачен. Не понимаю, какое вообще вы имеете право созывать совет директоров. Решили поиграть в хозяйку, отнять у нас время?

В его глазах лучится насмешка. Я стою, он сидит рядом со мной, но именно Мензельсон сейчас взирает на меня сверху вниз. Двумя четкими решительными ходами он загнал нахальную выскочку в патовую ситуацию и ждет ответа. Он не прочь потягаться со мной в словесной дуэли. И посмеяться вдобавок.

Хрена с два, господин финдиректор!

—Хорошо, – соглашаюсь я. – Если не на правах наследницы, то на правах владелицы пятой доли агентства «Богданов и Пинкертон», которое в свою очередь обладает сорока процентами акций концерна. Пятая доля от сорока – получается восемь. Порог в пять процентов преодолен, а по Уставу, насколько мне помнится, акционер или группа акционеров, владеющая не менее чем пятью процентами акций, имеют право созывать собрание акционеров и инициировать аудиторскую проверку. Именно эти два вопроса я и вынесла на сегодняшнюю повестку дня. Но уж если мне ставят в вину то, что я покушаюсь на ваше бесценное время, то приношу свои извинения и изменяю повестку. Отменяю и короткую вступительную речь, в которой хотела представиться вам, и вопросы о созыве собрания акционеров и аудите, которые хотела обсудить вместе с вами. Никаких обсуждений не будет. Просто ставлю вас в известность, что не позднее завтрашнего числа всем одиннадцати вкладчикам должны быть разосланы письменные уведомления о собрании акционеров, которое состоится через месяц. Это первое. Второе: довожу до вашего сведения, что аудит я организую за свой счет. В любой момент будьте готовы принять полномочных представителей аудиторской фирмы, – упираюсь я взглядом в финансового директора, – и по первому требованию предоставить им всю бухгалтерскую документацию. – Перевожу взгляд на председателя. – Упаси господь кого-нибудь попытаться саботировать этимероприятия. И третье: прошу тех, кто не желает сотрудничать со мной и готов выступить в оппозиции, подняться! – Совет директоров просто окаменел! Никто из четырнадцати человек даже не шелохнулся, когда я высказала такую неслыханную просьбу. – Смелее, господа. Если вам трудно встать, то поднимите хотя бы руки… – Какие руки! С этих застывших ослов сейчас можно ваять! – Хм, как я погляжу, все на моей стороне. Это обнадеживает. У кого-нибудь есть вопросы ко мне? – Я еще раз обвожу взглядом четырнадцать обалделых физиономий. На этот раз уже без трепета. Холодно. И уверенно. – Нет вопросов? Отлично. Тогда у меня все. Позвольте откланяться, господа. До свидания. Берегите себя. – Я небрежно киваю Пляцидевскому и, звонко цокая каблучками по паркету, выхожу из конференц-зала. Быстро пересекаю приемную. Захожу к себе в кабинет, пропускаю следом за собой своего личного Дейла Карнеги и плотно прикрываю дверь.

– Как впечатление, Даниил Александрович? Я наломала дров? Сорвала собрание?

– Нет, почему же? Все, что нужно, ты сделала. Даже более того. Так что оценка положительная.

– Надеюсь, не тройка? – Четверка с плюсом.

– А почему не пятерка? – улыбаюсь я и облегченно опускаюсь в кресло.

– На, – протягивает мне Пляцидевский свой надушенный носовой платок. – Протри лоб, ты вспотела… Вот поэтому и не пятерка. Ты слишком нервничала.

Нервничала – это еще мягко сказано. Я попросту психовала!

– Действительно, волновалась, – возвращаю я носовой платок Пляцидевскому. И признаюсь: – Топтать зону и убивать не в пример легче, чем наследовать этот дурацкий концерн.

* * *

Вечером мне звонит Шикульский.

—Вика, признаюсь, не ожидал, что ты приберешь к рукам эту дискету. Здесь ты меня переиграла. На последней минуте сумела сравнять счет, на мои аргументы нашла достойный ответ. Молодцом, девочка! Я предлагаю ничью. Согласна?

– Угу, – абсолютно безразлично отвечаю я. Этого звонка я ждала. Подобного предложения тоже. – Согласна.

«Вот только и ты, Дмитрий Романович, и я отлично понимаем, что никакой ничьей не получится. Холодная война – кажется, так подобное противостояние называлось в семидесятых. Рано или поздно все равно разразится горячая. Но я рада передышке. Главное, это успеть утвердить наследство, дожить до начала декабря, когда после смерти Богданова минуют положенные полгода».

– У тебя нет желания прокатиться в Москву? – тем временем продолжает Шикульский. – Скажем, на выходные. Я пришлю за тобой самолет. Отдохнем на природе. Обсудим кое-какие вопросы.

Я знаю, что за вопросы. Не получилось у Дмитрия Романовича в лоб, теперь будет пытаться в обход. Прибрать к рукам концерн «Богатырская Сила», подчинить себе строптивую девку для него вопрос чести. Он не привык проигрывать. Он не привык даже к ничьим. У него психология победителя.

– Спасибо за приглашение, – отвечаю я. – К сожалению, в ближайшее время в Москву мне не вырваться. Может быть, через месяц. Поверьте, Дмитрий Романович, мне очень хочется установить с вами добрые отношения, – вру я. – Не воспринимайте, пожалуйста, мой отказ, как знак неуважения.

– Конечно, не воспринимаю, – враньем на вранье отвечает Шикульский. – Как только появится время и желание прокатиться ко мне, только позвони. Всегда буду рад такой гостье.

«Черта с два ты будешь рад, – думаю я, вешая трубку. – Интересно, и какой подлянки от тебя теперь ожидать?» И отправляюсь в гостиную, где на военный совет уже собрались Тамара, Олег и Пляцидевский. Ждут, когда я закончу телефонный разговор. На повестке дня один вопрос – что дальше делать с толстухой и дядькой Игнатом? Мочить сразу – чересчур просто. Портить им жизнь – пока получается как-то не так, как я об этом мечтала еще полгода назад. Впрочем, надеюсь, сообща придумаем что-нибудь интересное. К тому же, Томка сегодня разговаривала по телефону с Мишей Магистром, и тот, даже не подозревая, насколько это прикольно, упомянул один интересный факт: оказывается, толстуха сейчас занимается поиском телохранителей. Притом, эта дура зациклилась на «Пинкертоне». Уже получила там от ворот поворот, но не сдается, ищет подходы. Почему-то о том, чтобы нанять охрану в другой фирме, она не хочет и слышать.

Что же, будет Светлане Петровне охрана. Такая охрана!

Как оказывается, тесен мир. Уже второе совпадение (как в книжке) за десять дней.

ТАМАРА АСТАФЬЕВА (ШАНТАЖИСТКА)

28– 29 сентября 1999 г.

Если бы на военном совете, который состоялся в летней гостиной коттеджа в Ольгино, велся протокол, то в графе «Постановили» было бы записано:

«1. Предоставить Толстой Заднице телохранителей из разряда наиболее надежных людей. Поставить им задачу: контролировать каждый шаг толстухи и в первую очередь вычислить, когда она вознамерится расправиться с дядей Игнатом и когда соберется валить за границу.

2. Когда соберется валить за границу, направить к ней Виктора, чтобы снова вскрыл сейф и достал оттуда ее загранпаспорт и деньги. Это задержит толстуху на несколько дней. Когда она сделает дубликат, постараться любыми путями украсть и его.

3. Решить вопрос с передачей прав собственности на коттеджи в Марбелье практически невозможно. Для этого надо иметь на руках доверенность, заверенную у нотариуса в консульстве Испании. Вынудить Светлану Петровну сделать это добровольно может только хорошо продуманный шантаж. К нему и следует прибегнуть.

4. Заодно с документами на коттеджи Тамара сфотографировала нечто весьма интересное, очень похожее на платежные ведомости, в которых толстуха ведет учет всех выплат (в просторечии – мзды), сделанных за последние три года каким-то чиновником. Если даты и суммы указаны по-человечески, то имена и фамилии закодированы. Очень бы не помешало выяснить, кто под этими кодами скрывается. Лучше всех с этим может справиться Магистр, подключив ручного бухгалтера Доброго Дела».

Уже на следующее утро толстухе позвонили из «Пинкертона» и предложили приехать в офис и заключить договор на предоставление охранных услуг.

* * *

В тот же день Тамара, сидя в дежурке секъюрити, наблюдала по одному из мониторов за Светланой Петровной, дожидавшейся в приемной «Богданова и Пинкертона» встречи с директором. Только что к Толстой Заднице подошла секретарша и произнесла несколько слов. По губам Тамара читать не умела, но смысл того, что сейчас сказала Марина, был ей известен заранее:

«Андрей Николаевич приносит вам извинения. Он задерживается на десять минут».

Эта задержка на десять минут была оговорена с Бондаренко еще утром.

… Толстуха явилась в офис одна, оставив своего постоянного спутника Колю в машине.

Уж в чем-чем, но в том, что в охранном агентстве крысеныш до нее не доберется, она была уверена.

Везде, где угодно, но здесь опасаться ей нечего.

Она, втиснувшись в мягкое кресло, беззаботно крутила в унизанных золотом пальцах толстый, отблескивающий глянцем журнал. На обтянутых юбкой полных коленях – сумочка в виде маленького, отделанного дорогой кожей и никелем сундучка. На круглой физиономии – (как у нажравшегося телячьего фарша кота) выражение полного умиротворения.

«Ах, беззаботность?! Ах, умиротворение?!» – Тамара усмехнулась, пододвинула к себе телефон и набрала новый, измененный после истории в «Орхидее», номер толстухиного мобильника.

Толстая Задница на экране монитора вздрогнула и, суетливо открыв сумочку, достала из нее трубу.

– Говорите, я слушаю.

– Светлана Петровна? Здра-а-авствуйте, дорогая! Это я… – Чтобы не расхохотаться, Тамаре пришлось слегка прикусить губу.

Толстуху аж приподняло в узком кресле. Даже по черно-белому монитору можно было различить, как побледнела почти всегда красная физиономия. Блеснув глянцевой обложкой, соскользнул на пол журнал.

Но недаром Толстая Задница слыла крепкой бабищей с железными нервами. На то, чтобы взять себя в руки, у нее ушло не более пары секунд.

Да и чего можно бояться в этом охранном агентстве?!!

Да и чего можно бояться, даже выйдя отсюда?!! В сопровождении самых надежных в Питере телохранителей!!!

– Что тебе надо? – негромко, но твердо спросила толстуха.

– Всего-навсего сообщить вам о том, что закончила составлять досье на «Доброе Дело». – Это короткое сообщение Тамара отточила еще вчера. До последнего слова. – Подро-о-обнейшее досье, Светлана Петровна. Теперь я готова встретиться с вами и обсудить варианты, при которых оно не будет распространено по всем силовым структурам и в Питере, и в Москве. Кстати, одна копия будет передана в Интерпол, так что спрятаться вам не удастся и за границей. Разве что в Африке или Южной Америке. При этом, естественно, придется забыть о виллах в Марбелье.

– О каких виллах?!! – попыталась разыграть изумление Толстая Задница. Хотя, почему «разыграть»? Она, действительно, была не на шутку удивлена тем, что сволочной девке известно даже про испанскую недвижимость.

– О пяти виллах на Коста-дель-Соль, – (с откровенной издевкой!) мурлыкал в трубке нежный голосок сволочной девки, – купчая на одну из которых, правда, еще не утверждена.

– Что ты об этом знаешь?

– Все. И о недвижимости. И о том, как она сдается в аренду. И обо всех ваших хлопотах по оформлению вида на жительство в Испании.

– Откуда?!! – Задать вопрос глупее этого было невозможно.

– А откуда я знаю о том, что вы сейчас сидите в приемной «Богданова и Пинкертона» и дожидаетесь встречи с директором? – На экране монитора Тамара наблюдала за тем, как Светлана Петровна обвела испуганным взглядом приемную, потом дрожащей рукой извлекла из сумочки носовой платок и принялась промокать лоб. – А откуда я знаю даже о цели этой встречи; о чем вы хотите говорить с Бондаренко? Конечно, собрались просить оградить вас от моих преследований, предоставить вам телохранителей. Я права, Светлана Петровна?

Она не ответила. Она нашла в себе силы только на то, чтобы прохрипеть:

– Дальше, скотина!

– Хорошо, Светлана Петровна. – На «скотину» Тамара не обратила внимания. – Так вот, откуда я все это знаю. Для этого достаточно иметь только две вещи: хорошие деньги и хороших друзей. Я имею и то, и другое. Думаю, это все объясняет.

– Зачем ты мне все это говоришь? Что тебе надо? – еще раз повторила толстуха.

Уже не беззаботная. Уже не умиротворенная.

– В двух словах не объяснишь. Разговор не для телефона. Обсудим все в «Орхидее». Сегодня в полночь. Придете, Светлана Петровна?

Толстуха не сказала ни слова. Лишь несколько раз кивнула растущей прямо из плеч головой, и Тамара при этом чуть было не ляпнула, что ей недостаточно простого кивка.

Еще не хватало, чтобы Толстая Задница поняла, что скотина сейчас наблюдает за ней через камеру внешнего слежения. Рановато ей знать, что Тамара свой человек в «Пинкертоне».

– Придете, Светлана Петровна?!

– Приду, – еще раз промокнула лоб толстуха. И долго не могла справиться с блестящим замочком на сумочке, чтобы сунуть туда телефон.

А Тамара, положив трубку, наконец позволила себе рассмеяться. И еще несколько минут с удовольствием наблюдала за обреченно застывшей толстухой, пока к той не подошла секретарша Марина. Толстуха тяжело высвободилась из кресла и, забыв про продолжавший валяться на полу журнал, потопала в кабинет Бон-даренко.

Андрей Николаевич наконец «освободился». Пора обсудить с ним проблему конкретно доставшей Тамары Астафьевой. И попросить предоставить лучшую в Петербурге охрану.

Будет тебе охрана, Толстая Задница!

Такая охрана!!!

* * *

– … Итак, теперь вы видите, что мне известно все или практически все о ваших гнусных делишках в окрестностях Вырицы. И десятой доли этого хватит с избытком на то, чтобы вы встретили старость на нарах. Впрочем, до старости не доживете. – Тамара промокнула салфеткой губы и долила в свой бокал гранатового сока. Не в ущерб разговору (вернее, монологу) она успела неплохо перекусить, и у нее сейчас было прекрасное настроение. Все складывалась просто великолепно. Толстая Задница дозрела и находилась если и не в нокауте, то уж в нокдауне (со зрачками, скатившимися к переносице) – точно. К тому же, перед отъездом на эту встречу Гепатит неожиданно преподнес Тамаре долгожданный подарок – «форд скорпио», хоть и старенький, но зато свой. Теперь не придется каждый раз клянчить у Энглер машину. Много ли надо недавней зечке для счастья? – Да какое до старости, Светла-а-ана Петровна! – жизнерадостно улыбнулась Тамара. – Вам не прожить и недели. Такие грехи, как у вас, могут простить мусора, если им хорошо забашлять, но никогда не простят крепостные, с которыми вы окажетесь в одной хате в СИЗО. И упадете вы с третьего яруса, да так неудачно, что раскроите себе черепушку. Или повеситесь. Или вскроете вены. Способов тысячи. И поверьте, не пройдет и дня вашего пребывания за решеткой, как вы уже будете молить Бога о том, чтобы один из них поскорее применили бы к вам. Что скажете, Светлана Петровна?

Толстуха молчала.

Она не произнесла ни слова, пока Тамара на протяжение вот уже более часа выкладывала все, что ей известно о том, как зарождались «Доброе Дело» и «Простоквашино»; как то, что начиналось с банальной спекуляцией правами на усыновление, переросло в кошмарную торговлю детскими трансплантантами; какую роль здесь сыграли бендеровские бандиты и как при этом распределялись доходы.

Толстуха молчала.

В «Орхидею» она явилась с английской точностью – ровно в полночь, минута в минуту. Молча кивнула сопровождавшим ее Николаю и двум телохранителям из «Пинкертона» на столик около выхода, а сама, обильно потея, потопала через абсолютно пустой зал по направлению к Тамаре.

– Еще раз здравствуйте, Светлана Петровна, – ослепила она Толстую Задницу широкой улыбкой. – Вам что-нибудь заказать?

– Двойной «экспрессо» и «наполеон». Впрочем, я сюда пришла не кофе пить. – Толстуха плюхнулась на стул напротив Тамары, и той послышалось, что несчастный стульчик при этом натужно крякнул.

– Не кофе пить? Разговаривать? Да, Светлана Петровна? Что же, поговори-и-им.

– Говори ты. И не кривляйся. – Толстая Задница достала из сумочки-сундучка уже знакомый Тамаре носовой платок. – А я пока помолчу.

И на протяжении более часа, слушая откровения своей соседки по столику, толстуха, и правда, – дисциплинированно молчала…

– Что скажете, Светлана Петровна?

– А что мне говорить? Я так понимаю, ты попросила меня приехать сюда, чтобы предъявить какие-то требования…

– Правильно понимаете, – вставила Тамара.

– Вот я и жду. Чего ты хочешь?

– Для начала коттеджи на Коста-дель-Соль.

– Та-а-ак, «для начала», – пробормотала толстуха. Носовой платок в ее пухлой руке давно был хоть выжимай. – А что потом?

– Потом будет видно. А пока это, Светлана Петровна, – улыбнулась Тамара. – Или разбитая черепушка при падении с третьего яруса.

– Ты хоть представляешь, сколько времени займет переоформление прав собственности на недвижимость?

– Естественно. Но пусть время вас не беспокоит. Вы потеряете всего один день. Съездите с моим человеком в испанское консульство и оформите генеральную доверенность. – Чуть заметным движением Тамара отсалютовала толстухе бокалом с гранатовым соком. – Вот и все, Светлана Петровна.

Толстая Задница растерянно выпучила заплывшие глазки. Подобного поворота она не ожидала.

– Н-н-не-е-ет… Ни о какой генеральной доверенности не может быть…

– Разбитая черепушка при падении с третьего яруса, – перебила Тамара. – Как, Светлана Петровна?

И без того было видно, как – как Светлане Петровне не хочется расставаться со своими коттеджами! Вот только как извернуться, чтобы избежать этой потери? Ничего путного в голову не приходило. Но ведь должен быть какой-нибудь выход?!! – Ты мне сможешь дать несколько дней на размышления? Ты ж понимаешь, что я должна все обдумать?

– О чем тут думать, Светлана Петровна? – От этого разговора Тамара получала истинное удовольствие. Она даже мысленно провела аналогию: кошка, забавляющаяся с придушенной мышкой. Она, Тамара, – кошка. Толстая Задница (ха-ха-ха!!!) – мышка. – От вас уже ничего не зависит. Вернее, вы вольны выбирать: или консульство, или СИЗО. Третьего не дано.