Текст книги "Похождения Геракла. Или 12 шагов к олимпийскому успеху"

Похождения Геракла
Или 12 шагов к олимпийскому успеху
Баграт Саруханов

© Баграт Саруханов, 2024

ISBN 978-5-0062-6240-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Много древнегреческих героев истоптало земли Ойкумены, но величайшим из них по праву считается Геракл, сын Зевса-Громовержца. Среди многих славных подвигов, совершённых им, всегда выделялись деяния на службе у Эврисфея, совмещавшего должности правителя Микен и бригадира всех героев той эпохи. Многие задавались вопросом, почему же могучий Геракл безропотно исполнял любые прихоти царя. Кто-то считал, что всему виной ревнивая Гера, периодически подмешивавшая «Озверин-Форте» в кашу нежданному племяннику. Кто-то убеждал окружающих, что величайший герой Греции отрабатывал давний долг микенскому царю. На самом же деле гордый сын Зевса имел небольшую слабость: неважное зрение. Обычно при такой силе это была не его проблема; но периодически славнейший герой Эллады попадал в неловкие ситуации, чего очень стеснялся. Выяснилось это почти сразу, когда Геракл, будучи совсем младенцем, решил сделать маме подарок в виде узелка из двух шнурков, которые нашлись в его колыбели. По воплям Алкмены, которая не оценила бантик из двух удавленных кобр, Геракл понял, что ему нужно что-то делать со зрением.

Спустя много лет, уже во взрослом возрасте, сын Зевса узнал, что у его позорного недуга есть решение: надетые на нос два куска стекла, которые изготавливались по особому заказу в Микенах. Не тратя ни минуты, Геракл тут же направился туда, чтобы узнать подробнее о данном модном изделии. И первой новостью для него стало то, что авторскими правами этот шедевр обладает не кто иной, как царь Микен. Личность это была специфическая, мнительная и весьма падкая на развлечения. Кроме того, царь очень завидовал герою, поскольку Эврисфею достались всего лишь сильнейшее царство Пелопоннеса, презрительно огромные земли и одна из главных красавиц Древней Греции, Антимаха, в царицы, а зараза Геракл, видите ли, был объявлен сыном Зевса всего лишь за то, что в детстве каких-то змеек узлом завязал.

Первый подвиг. Немейский лев

Приехав в Микены, Геракл решил не тратить время попусту и поинтересовался, где живёт царь. Микенцы прослыли вежливыми древними греками, поэтому никто из них даже не крутил пальцем у виска, когда показывал подслеповато щурящемуся герою в сторону огромного дворца, прекрасно видимого из любой точки города. Пройдя через несколько рынков и проложив при этом новые проходы как через торговые ряды, так и через стены, сын Зевса остановился перед главным входом дворцового комплекса. А поскольку в огромном древнегреческом мегаполисе наподобие Микен слухи распространяются быстро, то царь узнал о дорогом госте ещё до того, как тот случайно снёс ворота, когда попытался осторожно постучать.

– Ба, да это же герой всея Греции, – развеселился правитель, когда пыль улеглась. – Чем обязаны столь высокому визиту?

– Я к тебе, царь, и вот по какому делу, – начал Геракл.

– Для начала, я не люблю весь этот формализм, – тут же прервал его Эврисфей. – Так что давай обходиться без «царя» и всего ему подобного. У нас тут все равны. Почти.

– А как же мне тогда к тебе обращаться? – удивился Геракл и поглядел на прислугу, которая после дополнения правителя приуныла обратно.

– Можешь шефом, – заулыбался правитель Микен. – Ты же ко мне на службу пришёл, как и предписано?

– Какую службу? – не понял будущий легендарный победитель чудовищ.

– Как это какую? – в свою очередь потерялся царь. – Ты же герой?

– Ну да, – неуверенно кивнул Геракл.

– Вот. Зевсом предписано, чтобы герои мне служили. Слышал об этом?

– Слышал, но я не хочу, – заупрямилась будущая легенда. – Мне и так хорошо, в рамках хобби подвиги совершать.

– Так, Геракла вычёркивай, – повернулся к секретарю Эврисфей, а знаками показал этого не делать. – И зачем ты тогда сюда явился?

– Говорят, что у тебя стёкла волшебные есть, чтобы видеть хорошо.

– Ах, так ты за очками, – рассмеялся правитель Микен. – Их есть у нас, но заплатить надо.

– Сколько? – коротко спросил Геракл.

Царь щёлкнул пальцами, и самому героическому герою Эллады подали рекламную амфору с расценками. Сын Зевса совсем не по-героически прищурился в попытке понять, что за число, написанное мелкими-мелкими знаками, занимает всю нижнюю часть поверхности сосуда.

– СКОЛЬКО???

Раскат грома, прозвучавший в тронном зале и оказавшийся возгласом крайнего удивления, превратил амфору в пыль, впечатал свиту в стены, а царя вместе с троном опрокинул назад. От более длительного полёта монарха спас балласт в виде золотых украшений.

– Меньше никак, – развёл руками Эврисфей, пока оставшиеся в живых слуги ставили трон на место.

– У такого числа название вообще есть?

– Я опросил шесть философов, – признался монарх. – Пятеро сказали, что нет. Шестой сказал, что найдёт, но спился от стресса.

– Да это ж грабёж, царь! – Возмутился Геракл, и стража от греха подальше побросала оружие и на всякий случай стала подписывать акт капитуляции.

– Ну что ты хочешь от меня? – развёл руками Эврисфей. – Устройство дорогое, серийное производство не освоено. Я тебе ещё скидку сделал, как известной личности.

– Я же такие деньги за всю жизнь не заработаю, – расстроился Геракл и стал от волнения отщипывать пальцами кусочки мрамора от колонны.

– Ну, это не беда, – успокоил героя Эврисфей, пока тот не расщипал все опоры у дворца. – Как насчёт рассрочки?

– Это как? – заинтересовался сын верховного бога.

– Это ты очки получаешь сейчас, а платишь потом, – разъяснил ему царь, обрадованный, что снос дворца откладывается

– Так я и потом таких денег не наберу, – приуныл Геракл, потянувшись пальцами к колонне.

– Оплатишь работой! – нашёлся Эврисфей. – Мне как раз нужны такие как ты.

– Какие?

– Именно такие! – принялся рассказывать микенский правитель. – Вот ты зачем подвиги совершаешь?

– Как зачем? – не понял герой. – Потому что могу.

– Мда. Логично. А ещё?

– Ещё природу дикую спасаю.

– Понятно, – вздохнул царь и знаком велел принести прибор для спасения героического зрения нуждающемуся богатырю. – У нас ты ещё и зарплату получать за это будешь. И ею можешь расплатиться за очки.

Слуги медленно и торжественно внесли на подушке конструкцию из двух бронзовых цилиндров и зажимов, с помощью которых чудо-машина должна была держаться на голове. Трясясь и косясь на своих предшественников, всё ещё впечатанных в стены зала, они подошли к Гераклу и протянули ему царский «подарок», за который ещё предстояло расплатиться. Герой предельно осторожно взял устройство пальцами и водрузил на античный нос, ахнув от удивления, когда мир вокруг него обрёл чёткость.

– Ты животных любишь? – поинтересовался царь.

– Обожаю! – заулыбался Геракл. – Они у меня прямо с рук едят! А что делать надо?

– Сейчас расскажу, – ответил коронованный диспетчер героев, продолжая улыбаться, пока герой примерял очки. – Ты слышал, какое горе постигло Немею?

Геракл, к счастью для царя, не знал, поэтому тот продолжил.

– Беспощадная зверюга ежедневно сокращает поголовье скота и местных жителей, – поведал герою Эврисфей, картинно обхватив голову руками и качая ею.

– Поголовье скота местных жителей? – осторожно уточнил Геракл.

– Нет-нет, – отозвался царь, которому понравилось изображать вселенское горе. – И поголовье скота, и поголовье местных жителей. А я, будучи добрым и заботливым правителем, не могу это так оставить!

– А может быть просто покормить его? – поинтересовался Геракл. – Может ему в дикой природе недокладывают мяса.

– Докладывают, – скривился Эврисфей. – Он сожрал целое стадо коров, а потом закусил пастухами.

– Да, это не дело, – согласился Геракл. – И что от меня требуется?

– Ты должен с ним поговорить и объяснить, что в микенских землях так вести себя не принято, – важным и торжественным тоном сказал царь. – Пойдёшь один. Стражи в Немее не осталось.

– Как это не осталось? – не понял будущий воспитатель. – А где она?

– Кто-то внутри льва. Три, нет, четыре отряда, – стал загибать пальцы Эврисфей. – А ещё два отряда, которые первыми к нему отправились, наверное, уже вышли и где-то в лесу лежат.

– Подожди, царь, – остановил будущего начальника Геракл. – Они что, не смогли его убить?

– Не смогли, – ответил входящий в роль главного над главным героем. – Стрелы от него отлетают, копья гнутся. Один солдат выжил, сумел рассказать.

– Могу я с ним поговорить?

– Можешь попробовать, – криво ухмыльнулся Эврисфей. – Только он в запое третий месяц. Один советник решил уточнить, насколько были успешны те, кто с дубинами пошёл.

– Насколько? – осторожно поинтересовался Геракл, которому были важны любые детали задания.

– Лев их отобрал, – начал Эврисфей. – А потом поймал их бывших обладателей и…

Царь остановился и безнадёжно махнул рукой.

– В общем, ты дубину с собой лучше не бери, когда пойдёшь, – добавил он после некоторой паузы. – Дружеский совет.

– Когда? Не «если»? – уточнил Геракл. – А где остальные герои?

– Они очень заняты, – отозвался Эврисфей, явно разволновавшись.

– Чем? – продолжил настаивать на более детальном ответе Геракл.

– Важными заданиями, – вновь уклонился царь. – Ты отправляешься или нет? Гривастый сам с собой не побеседует.

– Ладно, поговорю с этой кисой, – согласился Геракл, который уже привык к замечательному зрению в очках.

– И ещё, – добавил Эврисфей. – У нас тут введена система КПГ.

– Чего? – не понял представитель античных богатырей.

– Кэ Пэ Гэ, – по буквам повторил Эврисфей.

– А что это? – всё равно не понял стажёр.

– Ключевые показатели героизма, – растолковал царь. – У подвига должно быть доказательство. Принеси мне… Скажем… Его шкуру.

– Это мне что, с него шкуру сдирать? – поразился Геракл. – Я же не…

– Почему сразу сдирать, – поморщился Эврисфей. – Ты же с ним поговоришь?

– Нуу… Да, – неуверенно кивнул сын Зевса.

– Убедишь не нападать на крестьян?

– Постараюсь.

– Не постараешься, а убедишь, – твёрдо настоял на своём царь.

– Хорошо, убедю… убежу… убе… – запутался Геракл.

– Внушишь необходимость, – закатив глаза к потолку, подсказал Эврисфей.

– Да, внушу необходимость не нападать, – подтвердил обрадованный воитель.

– А заодно внуши ему необходимость снять шкуру, – приказал микенский правитель. – И принеси её мне. Понял? Мне нужна его шкура.

Несколько дней спустя Геракл, гордо поблескивая новыми очками, подходил к логову Немейского Льва. Герой навёл отдавившие нос цилиндры на тёмное пятно в скале и увидел, что это огромная пещера. Всё вело к тому, что со львом предстояло драться в темноте и тесноте. В таких условиях дорогое устройство вполне могло разбиться о стенку. Поэтому герой воткнул копьё в землю и набрал в грудь побольше воздуха.

– Эй, киса немейская! – заорал Геракл во всю полубожественную мощь своих лёгких. – Выходи по-хорошему!

Вызов на дуэль, эхом разлетевшийся по долине, вызвал сразу несколько неожиданных эффектов. Во-первых, урожай оливок в этом регионе Древней Греции собрался сам собой, причём сразу в корзины. Во-вторых, чудесным образом исцелились от несколько десятков нищих, сидевших возле ближайших храмов. Как только мраморные колонны над ними зашатались, слепые, расталкивая шустро вскочивших хромых, бросились к выходу. В-третьих, на ближайших фермах стали нестись даже петухи. Но самый неожиданный эффект случился возле пещеры: Геракл услышал позади себя мягкие приближающиеся шаги и, обернувшись, понял, что льва не было дома. Хищник как раз вернулся, привлечённый криками и очень заинтригованный, кто же тут так орёт.

Оказавшись прямо возле сына Зевса, Немейский Лев решил, что не принять участие в шоу «Голос» вместе с таким титулованным соперником будет невежливо. Поэтому, раскрыв пасть пошире, повелитель саванн с удовольствием продемонстрировал герою всей Древней Греции ширину своей пасти, остроту своих зубов, а заодно мощь голосовых связок. Однако в процессе демонстрации, когда даже Геракл впечатлился недюжинными талантами своего визави, произошло непредвиденное: страшно дорогой прибор соскользнул с геройского носа. Последнее, что успел заметить Геракл – блеск бесценного устройства где-то между львиных челюстей.

– Ой! – воскликнул сын Зевса, схватил льва за морду, раскрыл ему пасть пошире и начал шарить рукой в глотке. – Нет-нет-нет. Где же они?

Очков не было. Геракл удивился и стал шарить рукой глубже. Лев удивился ещё больше и попытался вырваться.

– Сидеть! Плохая киса! – прикрикнул на него герой, залезая в пасть хищнику по плечо.

Лев выпучил глаза и ещё раз попробовал освободиться, после чего, осознав бесполезность своих попыток, обмяк и попытался получить удовольствие.

Очки так и не нашлись. Удовольствие тоже.

– Ой, беда какая, – причитал Геракл, прощупав все кишки представителя кошачьих до прямой включительно. – Они же такие дорогие. Что же делать-то?

Здраво рассудив, что его мнение никому не интересно, лев не ответил.

– Ладно, киса, – решил Геракл. – Мне надо было принести от тебя только шкуру с гривой, но раз так получилось – понесу тебя целиком. А по дороге найдём очки.

Хищник попытался опротестовать принятое решение, однако оно оказалось принято единогласно, потому что кота опять спросить забыли. Перекинув связанного льва через плечо, Геракл отправился в обратный путь, при каждом удобном случае пытаясь разыскать проглоченные очки.

На второй день лев вспомнил весь свой словарный запас древнегреческого и попытался объяснить, что очки вообще-то упали рядом с ним на землю, а не в пасть. К несчастью для гривастого Геракл был так взволнован из-за потери, что не внял клятвенным заверениям хищника и продолжил поиск бесценного творения микенских мастеров.

– Киса, не волнуйся, – успокаивал он льва в процессе. – Мы обязательно их найдём. Я обещаю.

Если немейского хищника и волновало что-то в такие моменты, то точно не судьба очков.

На пятый день пути в Микены Геракл с удивлением обнаружил, что лев перепилил языком верёвки на лапах, сбросил шкуру и сбежал. Как стало известно много позже, бывший немейский царь зверей стал веганом, принял буддизм и ушёл в паломничество в Тибет, где основал собственный монастырь, став признанным мастером стиля Лысого Тигра. А Геракл отправился в Микены, с грустью осознавая, что кредиты – зло, потому что очков у него теперь нет, а платить за них всё равно придётся.

Геракл прибыл в город, неся свёрнутую львиную шкуру на плече. При входе стража, оценив размеры добычи, предпочла открыть ворота настежь и укрыться за створками, впервые в истории продемонстрировав построение «Испуганная черепаха». Беспрепятственно, сопровождаемый толпой зевак, двигающихся на очень почтительном расстоянии, герой всея Эллады прибыл во дворец. Эврисфей, завидев подчинённого, сначала приподнялся на троне, а затем, увидев, что тот несёт, взвыл в ужасе. Пока Геракл протискивался в двери тронного зала, царь подпрыгнул и забился в щель под троном, потеряв по пути корону. Победитель Немейского Льва сделал несколько шагов к трону и остановился, повернувшись к нише между колонн.

– Шеф, я принёс добычу, которую ты просил, – объявил Геракл, подслеповато щурясь и протягивая шкуру статуе Эврисфея.

– Ты что, всего льва притащил? – донеслось в ответ откуда-то со стороны трона.

– Что? – повернулся к источнику звука Геракл, зацепив статую шкурой, отчего мраморное изваяние лишилось руки. – Нет. Это только шкурка, как ты и просил.

– Тогда это замечательно! – воскликнул царь Микен, превращая собственное замешательство в триумф, тут же выбрался из-под трона и направился к герою. – Значит я наконец смогу показать всем соседям, кто тут настоящий царь, явившись на ежеквартальный сбор монархов в мантии из львиной шкуры.

– Эээ, шеф, – смутился Геракл, только сейчас узнавший о судьбе, ожидающей трофей. – Есть проблема.

– Что не так?

– Она не обрабатывается.

– То есть как? – не понял Эврисфей.

– Её ножом не разрезать, топором не разрубить, – признался герой. – Я её даже порвать пытался. Не рвётся, скотина.

– Хм, – фыркнул царь Микен. – Тогда она для меня бесполезна. Кстати, где твои очки?

– Шеф, – совсем унылым голосом произнёс стажёр. – Тут такое дело…

Второй подвиг. Лернейская гидра

Пару недель спустя, в очередной раз слушая историю, приключившуюся в Немее, Эврисфей медленно переводил взгляд с львиной шкуры на проходящего испытательный срок сотрудника.

– Слушай, Гераклушка, – вкрадчивым голосом начал он, когда герой замолчал. – А на земле ты не подумал посмотреть?

– Не подумал, – признался после долгой паузы сын Зевса.

– Ладно, что теперь поделаешь, – развёл руками правитель Микен. – Пропали так пропали. Но оплачивать долг всё равно надо, верно?

– А как же шкура? – спросил Геракл. – Разве я ею не расплатился?

– Я тебя что просил принести? – мрачно сказал царь. – Шкуру на мантию. А об эту шкуру половина армии уже мечи сточила. На меня лесбиянки с Лесбоса войной хотят пойти. Слухи пускают, что я об эту шкуру не только меч, но и делающее меня в их глазах мразью стёр под корень. Так что спасибо, конечно, но оставь её себе.

– Ну ладно, – нехотя согласился Геракл, решивший, что из шкуры получится неплохой дождевик. – А как мне расплатиться-то?

– Антимаха, моя супруга, хочет на день рожденья сумочку из крокодиловой кожи, – сказал царь.

– А, крокодила принести? – догадался Геракл.

– Можно и крокодила, – согласился Эфрисфей. – Только не живого.

Несколько дней спустя Геракл отправился в поход за чешуёй. С собой он взял своего любимого племянника Иолая, чтобы тот показывал дорогу и читал вслух то, что написано на указателях. Слабой стороной спутника было то, что он слишком много думал наперёд. Он даже читал вывеску над дверью прежде, чем войти. Немыслимое дело для древнего грека!

Несколько дней спустя воители спустились в болотистую низину, заросшую тонкими деревцами и густой травой по колено. Поднялся густой туман, и видимость ухудшилась до пары десятков шагов. Настроение у обоих было столь же пасмурным.

– Слушай, дядя Гер, – в очередной раз начал занудствовать Иолай. – А нельзя поймать простого крокодила?

– Нет, Иол, нельзя, – строгим голосом сказал сын Зевса, кутаясь в шкуру Немейского Льва. – Нельзя убивать бедных животных ради их шкуры.

– Где мы тогда добудем эту чешую?

– Есть такая тварь, Иол, – начал рассказывать Геракл. – Зовётся она Лернейской Гидрой. Говорят, что чешуя у неё больно красивая. А ещё она бессмертная. Или что-то вроде того.

– То есть убивать нельзя, – начал строить логические выводы Иолай. – А с живой шкуру содрать, значит, можно?

– Так она же бессмертная! – стал спорить герой легенд. – Что ей будет? Заживёт как… Как на гидре!

Иолай хотел что-то сказать, но так и застыл с разинутым ртом и широко распахнутыми глазами, глядя куда-то за плечо Гераклу. Обернувшись и подслеповато прищурившись, тот увидел, как из-за невысоких деревьев поднялась голова на длиннющей шее.

– Д-д-дяд-дя Г-гер… – запинаясь, попытался соединить звуки в связную фразу Иолай. – Эт-т-то…

– Жирафик! – обрадованно воскликнул Геракл.

– К-какой жирафик? – поражённо спросил племянник, от удивления ставший меньше заикаться.

– Шея длинная, морда глупая! Значит жираф! – заключил Геракл. – Что я, жирафов не видел?

«Жирафик» тем временем заметил пререкающуюся парочку и недобро зашипел, сверкая зелёными глазами и капая ядовитой слюной с длинных и многочисленных зубов. Привлечённые звуками, над деревьями появились ещё две головы.

– Да их тут целое семейство! – обрадовался Геракл, бросаясь вперёд. – Не бойся, они травоядные.

– Кто? – тупо хлопая глазами, уточнил племянник.

– Жирафы! – отозвался Геракл, бросил копьё, лук и стрелы и подбежал к разинувшим клыкастые пасти жирафам. – Они кушают травку! Сейчас мы их приручим.

Первая увидевшая добычу голова, облизнувшись, рванулась вперёд, но в следующее мгновение оказалась в стальной хватке полубога, схватившего её за шею. Остальные головы бросились в атаку, но Геракл, перехватив первую под мышку, так же легко поймал и остальные, реагируя на движения силуэтов и не обращая внимания на детали.

– Иолай, ты посмотри, какие они голодные! – позвал он племянника, который тем временем пытался вспомнить, есть ли в Древней Греции валерьянка. – Собери нам листиков, мы их покормим!

«Жирафики», не поняв, к кому они попали, и какой заботой собирается окружить их любитель дикой природы, злобно зашипели стали плеваться ядовитой слюной. К несчастью для них, Геракл плотно укутался в шкуру Немейского Льва, которой оказался нипочем даже яд Гидры. Клацая зубами и дёргаясь, головы упёрлись всеми четырьмя имеющимися у них на троих лапами и попытались вырваться из захвата.

– Сейчас-сейчас, дядя Гер вас покормит, – ласково обратился к ним сын Зевса, выдрав здоровый пучок травы и вместе с землёй запихивая в ближайшую раскрытую пасть.

«Жирафик», не оценив угощения, перестал шипеть и попытался выплюнуть гостинец, но не тут-то было. Геракл схватил голову за челюсти и с силой сжал, заставив их сомкнуть. С огромным трудом и мукой в глазах, «жирафик» проглотил первую порцию новой диеты и, закатив глаза, выключился.

– Вкусно ведь? – заулыбался Геракл, выдёргивая новый пучок травы. – Вкусно.

Одна из голов, увидев приближающееся к ней средство гастрономических пыток, дёрнулась изо всех сил, стараясь вырваться из плена.

– Да не ёрзай ты! – заворчал Геракл и попытался подтащить голову поближе, но через мгновение понял, что та отделилась от шеи. – Ой. А это как?

– Г… Гер, сзади! – донёсся вопль Иолая, и живая легенда мгновенно отреагировала, схватив голову ещё одного жирафика.

А затем, через секунду, Геракл поймал ещё одного.

– Так вас тут пятеро! – обрадовался он ещё больше. – Какая у вас большая компания! Ничего, всех накормим! Иолай! Тащи дерево! Жирафы же листву едят!

Головы, услышав обещание, взвыли в ужасе и стали вырываться в попытке выскользнуть из железной хватки. Безуспешно. Геракл не мог допустить, чтобы хоть одно из животных осталось голодным. Герой слишком сильно любил природу, поэтому шансов спастись у «жирафиков» не было.

– Да не ёрзайте вы, – вновь выругался герой и слегка сжал все четыре шеи под мышкой, от чего те захрипели, раскрыв пасти, куда тут же была загружена трава с землёй. – Всем достанется. Ой, да что ж я вас травой-то кормлю. Вы же с деревьев кушаете.

Не дождавшись, когда Иолай принесёт, наконец, дерево, Геракл выдрал свободной рукой ближайший молодняк и, держа его за ствол, стал запихивать в пасть одной из голов. Та попыталась вырываться, но непреклонность искателя чешуи сделала своё дело, и дерево было съедено. Секунду спустя ещё одна вырывающаяся голова была накормлена. А ещё через пару секунд Иолай доволок ещё пару стволов, которыми Геракл тут же принялся кормить остальных жирафиков.

– Видишь, Иол, они уже почти не вырываются! – сказал он бледному другу, который в ужасе смотрел то на Геракла, то на «жирафиков», то куда-то за деревья. – А куда ты смотришь?

Иолай не успел ответить, как за деревьями раздался грохот, и «жирафики» тут же обмякли.

– Ой! – забеспокоился Геракл. – Что это с ними?

– Переели, кажется, – осторожно заметил Иолай, уворачиваясь от ошмётков, летящих из-за рощи. – И спят.

Среди прилетевших кусков туши один оказался был достаточно крупным. Чешуя на нём переливалась всеми цветами радуги. Иолай отлепил кусок от дерева и подошёл к дяде. Тот тем временем теребил обмякшие головы «жирафиков» и явно очень волновался по поводу их состояния.

– Слушай, дядя, а это не чешуя Гидры? – как бы невзначай поинтересовался Иолай у Геракла, который уже собрался делать головам искусственное дыхание.

– Что? – рассеянно спросил сын Зевса, повернувшись к племяннику. – Ой! Правда! Она! А ты где её нашёл?

– Да вон там висела, – показал Иолай на дерево. – Прилетела после того взрыва.

– Странно, – задумчиво произнёс Геракл. – Что же такое с Гидрой могло случиться, что чешую закинуло сюда?

– Не знаю, – пожал плечами лучший племянник сильнейшего древнего грека. – Лопнула, наверное.

– От чего? – не понял Геракл.

– От переедания. Голов много, а желудок один. Пошли домой.

– А жирафики?

– Поспят и придут в себя, не волнуйся.

Пожав плечами, Геракл принялся собирать чешую с деревьев, а Иолай, улучив момент, сцедил с пастей «жирафиков» яд Гидры в кувшинчик.

– Ты что это там делаешь? – послышался за спиной строгий голос дяди.

– А я… Это, – отозвался Иолай, спешно придумывая оправдание, чтобы не получить по афедрону. – Смазку для стрел собирал.

– Чего? – не понял Геракл.

– От слюны жирафа, говорят, стрела летит лучше, – выкрутился Иолай. – Какая-то там аура динамики.

– Так, дал сюда, – приказал Геракл и забрал кувшинчик у племянника. – Не мешай им спать. Возвращаемся.

Иолай понуро отошёл от останков Гидры, вручил кувшинчик дяде и, подхватив мешки с пожитками, направился в сторону Микен. Геракл же, проводив его взглядом, с секунду смотрел на кувшинчик, а затем подхватил свой колчан.

– Ничего в аэродинамике не смыслит, а умничает, – поворчал он на племянника, смазывая стрелы почти что наощупь, а затем направился следом за Иолаем.

– Дядя, а для чего мы вообще за шкурой этой пошли? – подал голос верный племянник на обратном пути.

– Царице Антимахе понадобилась чешуя на какую-то сумку, – отозвался Геракл.

– Ничего себе, – удивлённо сказал Иолай. – Так и сказала, на сумку?

– Вроде да, – почесал затылок Геракл, безуспешно пытаясь вспомнить детали.

– А давай им сюрприз сделаем и сами её сошьём, – подал идею племянник. – Вот она обрадуется!

– Сумка, наверное, нужна особенная. Постараемся! – твёрдо заявил дядя, найдя удобное для работы место. – И материала у нас многовато, кажется, набралось.

– Значит ещё что-нибудь придумаем, – обрадовался Иолай. – Больше – не меньше.

– И то верно, – согласился Геракл, силясь вспомнить, не упустил ли он какой-то важный нюанс.

Вспомнить не получилось. Сумка, сумочка. Какая разница.

Прибыв в Микены, дядя с племянником первым делом направились к Эврисфею. Царь в это время пытался вспомнить, есть ли в древнегреческом пантеоне бог глухоты, как его зовут и как ему помолиться, чтобы на время избавиться от ворчания супруги, изнемогающей без новой сумочки. Когда правитель был готов начать молиться Медузе Горгоне, чтобы она превратила его в красивую статую, в зал торжественным шагом вошли Геракл и Иолай. Племянник тащил волоком большой сундук, царапая дорогущую мраморную мозаику, выложенную на полу тронного зала.

– О, вы вернулись! – воскликнул обрадованный Эврисфей, вспомнив, наконец, куда он отправил эту пару. – Ну как? Всё получилось?

– Шеф, всё вышло даже лучше, чем планировалось! – с пафосом заявил Геракл и покосился на племянника, который как раз доволок до царя и царицы сундук. – Мы не только добыли всё, что потребовалось. Мы и сумку сделали! И ещё хватило на…

– Дорогой, ты не забыл, – промурлыкала царица, нетерпеливо барабаня пальцами по подлокотникам своего трона.

В этот момент Эврисфея срочно отозвали министры, и герои остались наедине с царицей.

– Показывайте скорее! – приказала Антимаха. – Я хочу увидеть её прямо сейчас.

– Но… – попытался возразить Геракл.

– Да ладно, я никому не расскажу, что увидела подарок до вручения, – заулыбалась царица.

Торопливо раскрыв замок на сундуке, искатели приключений выудили из сундука шедевр последнего хрипа моды и продемонстрировали будущей имениннице.

– Это… Это… что? – медленно, старательно подбирая приличные слова, сказала царица, глядя на бесформенный чешуйчатый мешок, переливающийся всеми цветами радуги.

– Это – заплечная сумка! – гордо заявил Геракл, демонстрируя, как надеть мешок за лямки на одно плечо или сразу на два. – Очень удобная!

– В… Вы, – попыталась связать фразу поражённая правительница Микен, но Геракл слишком увлёкся, чтобы реагировать на такие мелочи, как реакция заказчика.

– Сюда можно положить принадлежности для разведения костра! Вот тут привязывается спальник, а вот сюда можно сложить пойманную рыб…

– Вы долбанулись что ли?! – заорала разъярённая царица. – Я правлю Микенами вместе с мужем! Я встречаюсь с высшим светом древнегреческого общества! А вы мне рыбу таскать в мешке предлагаете?!

Осознав, что без технического задания они зашли в модных экспериментах куда-то далеко не туда, путешественники поспешно спрятали мешок в сундук и принялись вытягивать оттуда что-то ещё.

– Я хотела изящную сумочку! Сумочку! – продолжала неистовствовать царица, способная напугать своим видом даже видавшего виды Ареса. – А не мешок, к которому можно привязать спальник!

– Вашличество, мы исправимся! – поспешно крикнул Иолай, вытащив, наконец, вторую часть общего подарка.

– Вы исправитесь?! – ответила белая от злости Антимаха. – Вас столько лет природа исправить не может, думаете, что сами исправитесь?!

– Да вы сначала взгляните на это! – воскликнул Геракл, показывая на переливающийся купальник из чешуи Гидры. – Посмотрите, как переливается!

– Купальник из чешуи?! – спросила поражённая наповал царица.

– Это самая нежная чешуя! – возразил Иолай прежде, чем Геракл успел его остановить. – Снятая из-под хвоста!

– Вы совсем больные? – упавшим голосом поинтересовалась Антимаха, лишь изредка хлопая широко распахнутыми глазами.

– Почему больные? – не понял Геракл, решив зайти с козырей. – Вы посмотрите. Он же вам так к лицу!

В тронном зале воцарилась гробовая тишина. Антимаха медленно встала с трона, меняя цвет лица с белого на багровый.

– К лицу? – тихо прорычала царица, что, однако услышала половина дворца. – Чешуя с задницы Гидры мне к лицу?!

– Эээ… Вашличество, дядя не так выразился, – попытался спасти положение Иолай.

– Пошли вон отсюда! – заорала Антимаха так, что приказ приняла на свой счёт вторая половина дворца и часть центральных городских районов.

Вылетевшие двумя стрелами из дворца искатели приключений на свои афедроны уныло переглянулись.

– И что делать теперь будем? – мрачно спросил Иолай.

– У меня есть идея, – сказал Геракл. – Шеф любит рыбачить, а его любимое клёвое место, по слухам, захватили какие-то птицы и не дают никому там отдыхать.

– А царица нас за это точно простит?

– Нам сейчас главное, чтобы шеф не рассердился.

– Верно. Так что, в путь? – спросил воодушевлённый племянник.

– В путь, – кивнул дядя.

– А! Вот вы где! – подошёл к ним царь. – Надеюсь, царица не заставила вас показать подарок, и я смогу показать его лично?

– Шеф, – ответил Геракл, старательно не глядя в глаза Эврисфею. – Тут такое дело…