Текст книги "Подарок золотой рыбки"

2

Райли почувствовал, как вздыбились волосы на затылке. По коже побежали мурашки, инстинкт подсказывал – кто-то за ними наблюдает. Похожее ощущение возникло у него вчера вечером. Он остался у бабушки, чтобы не покидать ее наедине с потенциально ценной находкой после того, как фигурку дракона показали по национальному телевидению. Сейчас он въезжал на своей машине в подземный гараж на площади Юнион-сквер. Была середина дня, гараж довольно хорошо освещен, но беспокойство не оставляло его, и он не спешил покинуть машину.

– Разве мы не выходим? – удивленно взглянула на него Нэн, когда он защелкнул дверные замки.

– Минуту. – Он оглядел площадь наметанным глазом. Занимаясь последние четыре года бизнесом, связанным с проблемами безопасности, перешедшим от деда, Райли научился оценивать даже самые мелкие детали, старался ничего не упустить из виду. Кто-то сидит в машине. Фары погашены. Никаких подозрительных теней. Как будто все нормально.

– Что ты ищешь? – спросила Милли Креншоу, подавшись вперед на заднем сиденье.

Ближайшая соседка и по совместительству лучшая подруга бабушки любезно согласилась поехать вместе с ними на экзотический чай и, как и доверчивая Нэн, казалась более заинтересована в этой церемонии, чем в продаже дракона «Торговому Дому Хатуэй». Обе гадали, что им подадут к чаю. Райли предпочел бы больше времени потратить на изучение статуса компании, а также некоторых других, желавших заполучить статуэтку. Но бабушка отказалась говорить с кем-либо еще, пока они не попробуют чай, о котором столько говорят в Сан-Франциско.

– Он ищет плохих парней, – прошептала Нэн подруге. – Он думает, что кто-то может попытаться украсть у меня дракона.

– Я просто считаю, что ты должна быть осторожна, – сказал Райли. – Несмотря на то что эта фигурка страшна, как смертный грех, многие, кажется, хотят ее заполучить.

– Разве не удивительно, что дракон пылился на чердаке все эти годы? – в который раз изумилась Милли. – Я вчера спустилась в подвал и просмотрела все наши старые вещи. Вот увидишь, заставлю Ховарда отвезти меня на шоу в следующий раз, когда он придет в город. Никогда не знаешь, чем владеешь.

– Это правда. – Нэн качала дракона на коленях, словно любимого ребенка. – По-моему, раньше я никогда его не видела. Чердаком безраздельно владел Нед. Он часто там возился. – Она посмотрела на часы. – Мы опоздаем, Райли. Думаю, нам надо идти.

– Я сам понесу дракона, на всякий случай.

– На какой всякий случай, дорогой? – уточнила Нэн.

– Какой-нибудь, – бросил он неопределенно, не желая волновать бабушку.

Несмотря на то, что все выглядело абсолютно нормально, инстинкт подсказывал ему – что-то не так. Райли надеялся, что не совершает огромную ошибку, не следуя своему предчувствию. Он вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть дверь бабушке. Когда женщины вышли, Райли оглядел гараж, чтобы убедиться, что ничто им не угрожает.

Из-за угла вынырнула машина, шины взвизгнули на цементном полу. Он бросился перед Нэн, закрывая ее своим телом. Когда машина пронеслась мимо, Райли увидел двух подростков на переднем сиденье, они едва взглянули на него.

– Боже мой, Райли, – сказала Нэн, поправляя платье. – Ты так напряжен, что сломаешь его, если не будешь осторожным. Может быть, я понесу дракона, – добавила она, когда он засунул статуэтку в прочную холщевую сумку.

– Лучше я. Пойдем. – Надо поскорее выйти на тротуар. Там они почувствуют себя спокойнее.

Нэн и Милли шли впереди. Нервозность Райли передалась и им, и женщины перевели дух, добравшись до лифта, вознесшего их на Юнион-сквер.

– Теперь все в порядке? – спросила Нэн, когда они остановились, чтобы сориентироваться.

– Я должен оценить обстановку. Подождите. – Райли продолжал оглядываться по сторонам, переводя их через площадь.

– И пропустим чай? Ни в коем случае. – Нэн улыбнулась ему и остановилась. – Теперь, скажи мне, как я выгляжу? Нет ли помады у меня на зубах? – Она одарила его улыбкой, демонстрируя безупречно белые зубы.

– Прекрасно, – ответил он. Нэн надела свое лучшее воскресное платье из темно-синего нейлона. Милли, в ярко-розовых брюках и такого же цвета топе, выглядела более броско, чем ее подруга. Ее огненного цвета волосы пылали на послеполуденном солнце. – Вам обеим можно дать около шестидесяти.

– Ты такой милый. – Милли махнула рукой, унизанной кольцами. – Не понимаю, почему ты до сих пор один.

– Я тоже, – поддержала ее Нэн. – Я устала твердить ему, что хочу увидеть правнуков. А он делает вид, будто не слышит. Разве я не права, Райли?

– Что ты сказала?

– Ну вот, сама видишь, – улыбнулась Нэн.

– Пойдемте. – Райли повел их за угол, мимо «Сакса», «Ньюман Маркуса» и отеля «Сан-Франциско» со стеклянными лифтами, сооруженными снаружи здания. Они прошли мимо станции канатной дороги, где фотографировалась группа туристов. «Торговый Дом Хатуэй» гордо высился на восточном углу площади. Шестиэтажный, он был далеко не самым внушительным зданием в городе, изобиловавшем небоскребами, но его римские колонны и богато украшенные золотой резьбой входные двери производили впечатление.

Райли открыл одну из массивных дверей, пропуская внутрь своих спутниц.

Нэн остановилась, приложив руку к сердцу.

– Разве это не великолепно? Я не была здесь много лет и уже забыла, как здесь потрясающе.

Райли не был любителем шопинга, но и он вынужден был признать – магазин производил самое благоприятное впечатление. Прохладно, тихо, мягкое освещение, на стенах картины, широкие проходы между стеклянными витринами, заполненными предметами искусства. Под ногами толстый ковер, а великолепный лепной потолок увенчан люстрой из цветного стекла. Он чувствовал себя так, словно вошел в иной мир, состоящий только из денег и красивых вещей. В нем он чувствовал себя не слишком уютно.

– Посмотрите на этот кукольный домик, – позвала Милли, направляясь к соседней витрине. – Там совсем крошечные человечки и все остальное… И он стоит… – ее глаза округлились, – три тысячи долларов. Можете себе представить? Мы продали кукольный домик дочери на гаражной распродаже за два доллара.

– Удивительно, зачем некоторые тратят деньги на всякое барахло, – проворчал Райли.

– Тише, – предупредила Нэн. – То, что барахло для одного, сокровище для другого.

– Я полагаю, именно поэтому мы здесь.

– Миссис Делани?

Райли обернулся на голос, и у него перехватило дыхание. К ним направлялась прелестная молодая женщина. Длинные светлые волосы собраны на шее изящной заколкой, темно-карие глаза с шоколадным оттенком. Шелковое бирюзовое платье обтягивало грудь и открывало красивые стройные ноги. У него возникло неприятное чувство, что он потерял дар речи. Райли откашлялся и заставил себя глотнуть воздух, в то время как его бабушка пожимала руку женщине.

– А вы, должно быть, мистер Макалистер. – Она улыбнулась ему гораздо сдержаннее, чем бабушке. – Я Пейдж Хатуэй.

Он должен был догадаться по дорогим украшениям и едва уловимому аромату духов, стоивших, вероятно, дороже месячной аренды его квартиры.

– Мисс Хатуэй, – сказал он отрывисто.

– Я провожу вас. Отец ждет нас в лаборатории. – Пейдж подвела их к лифту. – Мы так рады, что вы смогли приехать, – сказала она, когда они стояли в ожидании кабины. – Вы когда-нибудь были в нашем магазине?

– Давно, – ответила Нэн. – Он мне не по средствам, как вы понимаете. Здесь все замечательно.

– Буду рада показать его вам, прежде чем вы уедете. Мы предлагаем широкий выбор товаров в торговом центре на третьем этаже, по вполне умеренным ценам.

– Это было бы замечательно, – кивнула Нэн, когда они вошли в кабину лифта.

Райли беспокоила горячность бабушки. Она подпала под очарование мисс Хатуэй и впитывала каждое слово, как сухая губка воду. Понятно, жизнь бабушки в последние годы складывалась непросто. Он не мог вспомнить, когда последний раз возил ее за покупками. Или когда они обедали вдвоем не у нее дома или не в кафетерии при больнице, где лежал его дед. Райли уделял ей не слишком много внимания. Сам того не желая, и сейчас он продолжал вести себя в том же духе.

Лифт остановился на пятом этаже. Перед ними были стеклянные двери с табличками, но Пейдж повернула направо и повела их по длинному коридору. Райли не мог не заметить камеры видеонаблюдения. Одна из них была установлена и в лифте. Безопасность в «Торговом Доме Хатуэй» соответствовала высоким стандартам. Пейдж набрала код на панели возле двери, потом повернула ручку. Они вошли в кабинет с письменным столом и несколькими стульями. Через дальнюю стеклянную стену открывался вид на лабораторию, где двое мужчин в белых перчатках тщательно инспектировали вазу. Райли отметил на этой двери более сложную электронную клавиатуру.

Пейдж постучала в окно, и один из мужчин обернулся. Что это был ее отец, догадаться было нетрудно – у обоих были одинаковые карие глаза. Через мгновение раздались короткие сигналы, дверь открылась, и к ним вышел темноволосый мужчина.

– Мой отец, Дэвид Хатуэй, – представила Пейдж.

Они пожали друг другу руки, Дэвид приветливо улыбнулся, но взгляд, скользнувший по Райли, остался холодным. Возможно, такое пренебрежение объяснялось иначе – его глаза были устремлены на холщовую сумку в руке Райли.

– Могу ли я увидеть дракона? – нетерпеливо поторопил он.

Райли полез в сумку, но Дэвид остановил его:

– Позвольте это сделать профессионалу. Не стоит лишний раз касаться этой вещи.

Райли наблюдал, как Дэвид вынул из кармана пару тонких латексных перчаток и надел их.

– Мы осмотрим вашего дракона в так называемой чистой комнате, изолированной от окружающей среды. Там стерильная обстановка, что очень важно для произведений искусства, – объяснил Дэвид. – Наша первоначальная оценка займет около часа. Пейдж отведет вас на чай, и мы встретимся после.

– Я намерен остаться и наблюдать, – с некоторым раздражением ответил Райли. Ему показалось, он уловил облегчение, мелькнувшее в глазах Пейдж. Она, очевидно, с радостью избавилась бы от него. Выражение лица Дэвида трудно было назвать любезным.

– Там не на что смотреть. Мы не можем позволить вам войти в чистую комнату, а бо́льшая часть нашей работы не будет видна через окно.

– Страховка, ответственность, вы понимаете, – сказал Дэвид, неопределенно покрутив рукой в воздухе. – Пожалуйста, наслаждайтесь чаепитием. Это будет гораздо приятнее.

– Пойдем с нами, мой мальчик, – попросила Нэн. – Я хочу разделить удовольствие с тобой.

Бабушка взяла его под руку, тем самым лишая возможности выдвигать какие-либо аргументы. Прежде, чем он понял это, прелестная мисс Хатуэй повела их обратно к лифту, и они вышли на верхнем этаже.

Они вошли внутрь просторного помещения, и Райли почувствовал себя так, словно пересек Тихий океан и очутился в Пекине. Комната была уставлена дорогими столами красного дерева, в стеклянных витринах выставлены изумительной красоты фарфоровые чашки и чайники, висящие на стенах картины изображали сцены из жизни народов Китая и Японии. Этот зал для чаепития не шел ни в какое сравнение с рестораном, где он брал навынос монгольскую говядину, чтобы поужинать дома в гордом одиночестве.

Женщина в китайском шелковом платье провела их к столику в углу, окруженному с трех сторон декоративными ширмами, расписанными цветами, фруктами и птицами. Она исчезла так же бесшумно, как появилась, оставив их рассаживаться за резным деревянным столом, выделанным под мрамор.

– Господин Ло присоединится к нам с минуты на минуту, – пообещала Пейдж. – Он мастер китайского чая и проведет для вас чайную церемонию.

– Есть такая должность чайных дел мастер? – полюбопытствовал Райли.

– Совершенно верно. Несмотря на то, что японская чайная церемония известна лучше, у китайцев тоже есть свои собственные традиции. Поскольку ваш дракон, как полагают, из Китая, мы подумали, что вам будет приятно познакомиться с китайской версией.

Райли подался вперед.

– Мы уже оставили дракона вашему отцу, вам незачем устраивать для нас цирковое шоу с собакой и пони.

Пейдж от досады прикусила губу. Бросив взгляд на ее нежные розовые губы, он уловил одну важную деталь. Пейдж Хатуэй не всегда легко находит и говорит нужные слова в нужное время.

– По легенде, – начала Пейдж, обращаясь к Нэн и Милли, – в 2737 году до нашей эры император по имени Шен Нунг вскипятил немного горячей воды, отдыхая под диким чайным деревом. Несколько листьев упало в горшок, и когда он пил горячую воду, то обнаружил, к своему удивлению, что чувствует прилив бодрости, будто помолодел. Он подумал, что дело в листьях, что это они подарили ему приятное чувство. А потом начались дальнейшие эксперименты. Это и послужило началом чаепития в Китае. На сегодняшний день существует более полутора тысяч сортов чая. Чай выращивают в двадцати пяти странах, но Китай по-прежнему является основным его производителем в мире.

– Правда? – спросила Нэн. – Как интересно. А ты знал это, Райли?

– Понятия не имел. Похоже, эти чайные листья упали в горшок как раз вовремя.

– Есть и другие легенды, объясняющие происхождение чая, но эта одна из самых популярных, – добавила Пейдж. – Важно то, что чай по-прежнему играет серьезную роль в китайской культуре. Он – часть повседневной жизни. Считается, что чай полезен как для физического состояния, так и для умственного и эмоционального.

– В таком случае я откажусь теперь от кофе, – засмеялась Милли.

– Какой чай мы будем пить? – спросила Нэн. – Я знаю черный и зеленый чай, но слышала, что есть еще много других сортов.

– Много, – подтвердила Пейдж с улыбкой. – Но я позволю господину Ло рассказать вам о них. – Она посмотрела на вошедшего старика в очках в толстой черной оправе, с единственной прядью седых волос на лысой голове. Он сел с ними за стол. – Господин Ло, хочу представить вам Нэн Делани, ее подругу, Милли Креншоу, и внука, Райли Макалистера.

– Добро пожаловать. Меня зовут Юань Ло. – Он поставил поднос, на котором было несколько предметов – маленькая лакированная коробочка, четыре маленькие чашечки, похожие на катушки для ниток, а также еще четыре чашки побольше. Через минуту вошла официантка с чайником, поставила его на декоративную подставку. Чашки поменьше были поставлены на стол.

Все было такое миниатюрное, что Райли чувствовал себя так, будто попал на обед в кукольный домик. Ему было неловко сидеть на узком стуле, слишком маленьком для взрослого мужчины. Он распустил галстук, который заставила его надеть бабушка, ему хотелось оказаться где угодно, только не здесь. Ему следовало остаться в лаборатории. По крайней мере, он мог бы скучать в более мужественном окружении. Следил бы за драконом, и, возможно, получил некоторое представление о том, сколько он действительно стоит. Вместо этого он вынужден участвовать в торжественном, ханжески раздутом чаепитии.

– Расслабься, мой мальчик, – тихо попросила бабушка, словно прочитав его мысли.

– Это бесцельная трата времени, – проворчал он.

– Вовсе нет. Не все в жизни должно иметь цель. Иногда можно просто немножко развлечься.

«Райли Макалистеру наша чайная церемония не нравится», – решила Пейдж. Он совершенно не слушал господина Ло, когда тот рассказывал о различиях между черным и зеленым чаем, а также посвятил их в тайны заваривания элитных сортов улун. Лишь послушно вдыхал аромат чайных листьев и пробовал очередной напиток, но, казалось, не испытывал никаких ощущений. Ее же, напротив, переполняли предчувствия, смутные, но настолько сильные, что у нее даже слегка кружилась голова. «От горячего чая, – говорила себе Пейдж, – а не от того, что рядом сидит этот бунтарь Райли».

Она не могла не признать привлекательность этого мужчины. У него были волосы цвета воронова крыла, вьющиеся и густые, немного длиннее, чем это было принято среди мужчин делового круга. Голубые глаза сверкали на загорелом, гладко выбритом лице. Он не был похож на служащих высокого ранга, которые обычно окружали ее, и производил впечатление независимого и сильного человека. Таких Пейдж почти не встречала в своей жизни, их редко встретишь в магазинах подарков и антикварных торговых домах или музеях – местах, где она проводила бо́льшую часть своего времени. Райли Макалистер был грубоват и напорист и совершенно не старался произвести на нее впечатление. Поэтому рядом с ним она испытывала растерянность и неуверенность в себе и начинала злиться: да что он возомнил о себе! Подумаешь! Тоже мне подарок золотой рыбки!

Пейдж была раздражена и нетерпелива. Хотела бы она сосредоточиться на происходящем, а не прислушиваться к своим ощущениям, но ей это плохо удавалось. Конечно, он ее бесит, такие типы не вызывают у нее влечения, уверяла себя Пейдж. А уж у него-то рафинированные красотки, одной из которых она ему кажется, – и подавно!

Мистер Макалистер не удостоил ее вниманием, он лишь однажды за последние двадцать минут бросил на нее неприязненный взгляд. Было ясно, ему хотелось поскорее все это закончить и вернуться к своей обычной жизни. Пейдж испытывала нечто подобное. Она нашла способ развлечь его бабушку, и уверена, что очень скоро отец сделает щедрое предложение ей и ее внуку. Она все делает правильно и не позволит ему манипулировать собой.

Пейдж выпрямилась на стуле, когда официантка принесла подносы с образцами чая. Начихать на Райли – она постарается испытать удовольствие от напитка. По крайней мере, Нэн и Милли были увлечены чаепитием. Они болтали, не замечая напряженности между Райли и Пейдж, нарастающей с каждой минутой. Ей даже хотелось, чтобы он заговорил: молчание и его непроницаемое лицо нервировали ее. Она привыкла иметь дело с мужчинами, которые говорили о себе, о своей работе, о своих увлечениях. Пейдж знала, как общаться с ними. Это просто – их нужно слушать, а она всегда была хорошим слушателем. Если бы она не умела этого, то никогда не удостоилась бы внимания отца. Он прекрасный рассказчик, а всем известно, что великому рассказчику необходима великая аудитория. Вот она и была ею – постоянной аудиторией своего отца.

А сейчас она что такое? Вопрос, не дающий ей покоя, снова закрутился в голове. День ото дня, казалось, он пульсирует в висках громче и настойчивей, требует ответа. Это связано не только с отцом, но и с матерью и дедом, с ее ролью в семейной компании. У нее возникло желание, настоящий зуд – делать нечто более важное, чем заниматься подготовкой приемов и музейных мероприятий. Но с дедом у руля компании, с отцом в качестве главы байеров, матерью, отвечающей за финансовую деятельность, с давним другом семьи Мартином Беннетом в качестве наблюдателя за розничной сетью, Пейдж некуда встроиться. Компания работала слаженно и без нее. Никто не нуждался в ней – так вышло, но по иронии судьбы именно она наследница, единственная наследница. Компания никогда не сможет принадлежать Виктории, поскольку она Хатуэй не по крови. Дэвид не хочет ничего делать, кроме как отыскивать редкие предметы искусства, а Мартин является членом семьи. Это означало только то, что однажды все имущество перейдет по наследству Пейдж.

Но что она должна делать? Просто пассивно ждать своей очереди? Казалось, на что все считают ее способной. Пейдж тяжело вздохнула, когда мысли устремились в хорошо знакомый, утомительно длинный лабиринт, из которого она не видела выхода.

– Все это очень увлекательно, но сколько еще ваш отец будет заниматься осмотром? – спросил Райли. – Прошло больше часа. Господин Ло встал и поклонился им. – Теперь, мисс Хатуэй, давайте поговорим о фигурке дракона.

– Прежде, чем мы это сделаем, мне нужно в дамскую комнату, – прервала его Нэн, вставая из-за стола.

– Дверь справа, – подсказала Пейдж.

– Я с тобой, – вскочила Милли. – Я выпила столько чая, что могу уплыть.

Когда подруги удалились, Пейдж пожалела, что не могла уйти вместе с ними. Голубые глаза Райли смотрели на нее, не отрываясь. Таких бездонных и ясных глаз прежде она ни у кого не видела. Она поерзала в кресле, приспосабливаясь к такому пристальному бесцеремонному взгляду. А какой он видит ее? Ей пришлось стиснуть руки, чтобы не поднести их к голове и не проверить, в порядке ли у нее прическа.

– Вы нервничаете, – заметил Райли. – Почему? Из-за уродины-дракона?

– Где вы работаете, мистер Макалистер?

– В компании по вопросам безопасности.

– Какого свойства? Телохранители? Компьютерная безопасность? Охранная сигнализация?

– Все вышеперечисленное – все, что нужно потребителю. Вы знаете, кто занимается безопасностью вашего магазина?

– Конечно. «Веллингтон систем».

Он кивнул.

– Я знаком с некоторыми их работами. Но их компания в наши дни не самая лучшая. Брет Веллингтон тратит больше времени на игру в гольф, чем на знакомство с новейшими системами безопасности.

– Мистер Веллингтон хороший друг моего деда. Полагаю, вы считаете вашу компанию лучше.

– Я полагаю, да, – ответил он с улыбкой.

Пейдж теребила салфетку на коленях, страстно желая, чтобы дамы поскорее вернулись, потому что Райли заставлял ее нервничать.

– Почему этот дракон вызвал такой ажиотаж? – спросил Райли. – Честно говоря, когда я впервые увидел его, то подумал, что его надо выбросить в мусорное ведро.

– Хорошо, что вы этого не сделали. Если это действительно бронза периода Чжоу, то значит весьма ценная. Кроме того, драконы почитаемы в китайской культуре. Они считаются божественными мифическими существами, приносящими процветание и удачу. Китайские драконы – это ангелы Востока. Их любят и им поклоняются за могущество и власть, смелость и героизм. Я не знаю историю вашего дракона, но подозреваю, что она очень интересна.

– Вы думаете, дракон вам ее расскажет? – с иронией взглянул на нее Райли.

– Нет, но я уверена, отец сможет рассказать нам что-то ошеломляющее о нем.

– Кстати об отце, пора найти его и узнать результат.

– Для оценки старинной вещи нужно время – вы ведь хотите получить достоверную информацию?

Райли оперся локтями о стол и подался вперед.

– Обнаружилось довольно много компаний, заинтересованных в нашем драконе – «Сотбис», «Баттерфилдс», «Кристи», не говоря о невероятном количестве дилеров помельче. Поэтому я спрашиваю себя, не лучше ли связаться с одним из аукционных домов? Если все хотят дракона, пускай участвуют в конкурсе.

– Это, конечно, возможный вариант, но я полагаю, мы сможем сделать вам отличное предложение. «Торговый Дом Хатуэй» – первый среди лучших, мистер Макалистер. – Эту фразу ее дед Уоллес Хатуэй произносил тысячу раз. Она удивилась, с какой легкостью слова слетели с ее губ, но тут же испытала неловкость. Дед обычно произносил эту фразу как напыщенный осел, и у нее возникло ощущение, что сейчас и она выглядела не лучше.

– Посмотрим, – ответил Райли.

В это время Нэн с Милли вернулись к столу.

Пейдж расплылась в дежурной улыбке, повернувшись к миссис Делани, когда дверь в комнату отворилась и вошел Дэвид Хатуэй. Райли вскочил, заметив, что тот пришел с пустыми руками.

– Где дракон?

– В хранилище и в полном порядке, уверяю вас, – спокойно ответил Дэвид. Затем он обратился к Нэн: – С вашего позволения я хотел бы оставить фигурку на ночь. Наш оценщик, опытный специалист, с которым мы сотрудничаем не первый десяток лет, осмотрит и тщательнейшим образом опишет дракона. В наши дни на рынке антиквариата полно подделок. Я должен быть абсолютно уверен, что дракон действительно древний, а для этого нужно провести немало тестов. У нас отличная система безопасности, мистер Макалистер, если это вас беспокоит. Подпишите, пожалуйста, документы, дракон будет застрахован, как и все предметы роскоши, представленные в «Торговом Доме Хатуэй». Я взял на себя смелость написать расписку. – Он протянул Нэн листок бумаги.

– Я совсем не беспокоюсь, – заявила Нэн.

– Бабушка…

– Райли, это же легендарный «Торговый Дом Хатуэй»! У него безупречная репутация. Я доверяю им полностью. – Она повернулась к Дэвиду. – Я со спокойной душой оставляю дракона здесь до завтра.

– Спасибо. Если вы позвоните Пейдж завтра днем, мы назначим время встречи. – Он протянул руку Нэн. – От имени «Торгового Дома Хатуэй» заявляю, что мы дорожим возможностью произвести независимую экспертную оценку вашего дракона, миссис Делани.

– Благодарю вас, – сказала, слегка заикаясь, польщенная Нэн.

Очаровательно улыбнувшись, Дэвид ушел, оставив Пейдж попрощаться и проводить посетителей. Она повела дам к двери и не удивилась, когда Райли отстал.

– Это действительно необходимо? – уточнил он.

– Мой отец считает, что да. – Пейдж не знала, какого оценщика ее отец имел в виду. Он сам был опытным экспертом, но если отец хочет услышать суждение третьего лица, значит так надо. – Вы можете доверять нам, мистер Макалистер.

Он цинично улыбнулся.

– Ничего личного, мисс Хатуэй, но я никому не доверяю. Если что-нибудь случится с драконом, вся ответственность ляжет на вас.

– Ничего не произойдет, уверяю вас.

– Тогда нам не о чем волноваться.