Текст книги "Дети Джедаев"

Глава 4

Люк долго не мог прийти в себя. Ему казалось, что перед ним – не один, а два Си-Трипио. Он чувствовал, что его освобождают от обязательных при пилотировании корабля ремней безопасности и помогают перейти из маленькой кабины в большое помещение – по-видимому, комнату отдыха.

«Сила, – вспомнилось ему. – Необходимо использовать Силу».

Действительно, это была единственная возможность заставить работать отказавшие легкие.

Люк с трудом сконцентрировался, и вот – дыхание появилось. Но сделать это оказалось намного труднее, чем он предполагал. Чуть позже он подумал, сможет ли он использовать Силу, чтобы утихомирить того сумасшедшего бантха, который, казалось, проник в его череп и теперь рвется наружу.

Он опять потерял сознание, а когда из-за холода пришел в себя, то подумал, что у него сотрясение мозга.

«Люк! – донесся до него испуганный голос Крей. – Люк, ты должен очнуться!»

Он понимал, что необходимо это сделать.

Он опять подумал о Силе. Силгхал – его ученица-каламарьянка – достаточно ознакомила его со специфическим механизмом контузий. Он точно представлял себе, как и когда использовать Силу, хотя в данный момент это было так же просто, как однорукому снять перчатку. Процесс дыхания был по-прежнему затруднен – будто в легких оставалась уйма песка, от которого так непросто было избавиться.

Необходимо увеличить поток крови капиллярам, усилить питание нейронов, составлявших ранее его мозг и превратившихся в бунтующий эскадрон пьяных гаморреанцев.

Он с усилием открыл глаза – и над ним склонились две Крей. Он безуспешно пытался слить их в один образ.

«Где мы?»

«Приближаемся к системе К Семь Сорок-Девять. – На лице у нее красовался огромный синяк. Щеки были в черных потоках от слез, смешанных с тушью для ресниц. Поверх обычной одежды он увидел желтый термозащитный костюм с откинутым капюшоном. Светлые волосы волной падали вниз. – Мы приняли сигнал».

Люк сделал глубокий вдох, и это вызвало у него приступ тошноты. Тем не менее он опять попытался сосредоточиться и направить Силу к самому болезненному участку своей головы. Был ли Никос хорошим пилотом, – он не знал, но ему было известно, что Край не имела вообще никакого опыта управления кораблем. Если они собираются добраться живыми до Пзоба, ему надо быть в форме, чтобы осуществить посадку корабля.

«Не думал, что оттуда мог поступить сигнал. Ты говоришь, с Пзоба?»

«Да, с системы К Семь Сорок Девять Три».

После несчастья, случившегося с его правой рукой, когда он поставил под сомнение целесообразность своего обучения как Джедая, когда он предал своего учителя и сам поддался темной стороне Силы, – после таких происходивших с ним серьезных потрясений Люк перестал обращать внимание на мелкие неприятности, постоянно имеющие место в жизни. Вот и теперь он лишь вздохнул, и прежнее беспокойство исчезло. «Эта база -имперская?» – спросил он у Крей.

«Банк данных компьютера вышел из строя, – ответила Крей. – Я смогла наладить работу навигационного компаса, но для этого пришлось использовать все те соединения, которые не сгорели при последнем всплеске энергии. Вы можете расшифровать имперские сигналы по внутреннему коду?»

«Может быть, какие-то из них», – Люк осторожно потянулся, освобождаясь от ремней, удерживавших на нем серебристое термическое покрывало. В это же время Крей расстегивала ограничительные ремни, которыми он был прикреплен к своему месту. Люк видел, что находится в комнате отдыха. Свет исходил от единственной аварийной осветительной панели в потолке, но его было достаточно для того, чтобы увидеть пар от дыхания.

«Пожалуйста, мастер Люк, возьмите это», – Трипио подплыл к нему от шкафчиков в противоположной стене, протягивая термокостюм и кислородную маску. «Я так рад, что вы в сознании и чувствуете себя хорошо».

«Это как считать». Действительно, незначительное движение, необходимое для того, чтобы надеть термокостюм, вызвало у него тошноту, и не смотря на все способы самоизлечения, которые он пытался испробовать, кровь сильными толчками продолжала пульсировать в висках. Он взял кислородную маску и вопросительно взглянул на Крей.

«Система охладителя разрушена. Мы надели на вас маску так быстро, как только возможно, но подчас казалось, что вы уже мертвы».

Люк потрогал рукой затылок, – там болело особенно сильно. Либо он ударился обо что-то, либо какой-то из пролетающих предметов мимоходом стукнул его, – но он нащупал огромную шишку, по размерам не уступающую маленькой луне Корусканта.

«Я попыталась спасти те записи, которые связаны с предпринятой на нас атакой». Крей надела свою кислородную маску и прошла за ним к двери. «Там есть несколько стоп-кадров, несколько футов записей, которые я не смогла расшифровать и полдюжины компьютерных экстраполяций, на которых, как мне кажется, отображено место атаки. Однако система слишком повреждена, так что я не могу воссоздать четкую картину, позволяющую судить о том, что это был за астероид. Когда мы совершим посадку и я смогу расшифровать данные, я скажу точнее». Она отвела в сторону проплывавший мимо блокнот и пару запасных масок, которые попались им уже в коридоре. Хотя на космических кораблях, как правило, почти не было незакрепленных предметов, кое-что все же летало: авторучки, кофейные чашки, блокноты, запонки, пустые бутылки и платы ввода данных.

В капитанской рубке было еще холоднее, чем в помещении для команды. Она была заполнена розоватым газом-охладителем и выглядела весьма мрачно. Никос закрепил себя у скобы удерживания сбоку от главного компьютера. Кресло Люка, закрепленное ранее у дальней стены, оторвалось при последнем ударе. Все светильники погасли, и рубка освещалась лишь белым светом звезд, проникавшем через главный иллюминатор. Красные и янтарно-желтые огоньки сверкали как драгоценные камни, отражаясь от серебристого покрытия а руках Никоса.

«Сигнал, который мы приняли с Пзоба, недостаточно сильный, чтобы проникнуть в Туманность Лунный Цветок, – сообщил Никос, когда Люк подтянулся поближе с помощью уцелевшего ремня безопасности. – Вам это знакомо?»

Люк посмотрел на единственный работающий дисплей. «Не похоже ни на один из сигналов Империи, с которыми я имел дело раньше, – определил он. – Впрочем, я могу его просто не знать». Было странно и несколько неприятно видеть Никоса без маски и термокостюма – в отличие от человека, он в них не нуждался.

«Гаморреанские колонисты? – предположила Крей. – Или, может быть, контрабандисты?»

«Гаморреанцы не переставали сражаться друг с другом довольно длительное время, так что в принципе они могли создать технологическую базу на любой планете, где они оказывались, -задумчиво произнес Люк. – Впрочем, возможно, это просто контрабандисты, но они могут находиться в союзе с Харрском или Терадоком или еще каким-нибудь имперским наместником. Кто бы это ни был, у нас нет выбора», – добавил он, и нажатием клавиши очистил дисплей, про себя удивляясь, как Крей вообще удалось заставить работать навигационный компьютер.

Массивные, свиноподобные, примитивные и воинственные гаморреанцы могли жить и преуспевать везде, где была достаточно плодородная для занятия земледелием земля, где было достаточно дичи для охоты и камней, используемых в качестве оружия, но если бы у них был выбор, они предпочли бы лесистую страну, где можно было бы тихо заниматься сбором грибов. Деревья, окружавшие выжженное огнем поле размером в четыре или пять акров, на которое Люк посадил «Охотничью Птицу», были могучими, с густой листвой, старыми и невероятно высокими. Они напоминали дождливые леса Итора. Тишина царившая под тенью кожистых листьев, вызвала у Люка чувство острой обеспокоенности.

«База должна находиться там. – Он уселся на ступеньки аварийного трапа – спусковой лифт не работал – и указал в ту сторону, где вставало позднее оранжевое солнце. Он призвал на помощь Силу, и она пришла к нему, но тем не менее он чувствовал себя больным. Голова у него кружилась, дыхание оставалось слишком учащенным и остро чувствовалась нехватка кислорода. -Мне кажется, это не очень далеко. Зонд не показал ни ограждений силового поля, ни тяжелого вооружения».

«Однако же, они вполне могут тут быть, по крайней мере, если в этом районе находятся гаморреанцы?» – Крей расстегнула, как и Люк, свой термокостюм. Продолжая говорить, она быстро заплетала волосы в тяжелую косу. «Как она это делает, без зеркала – прямо какой-то фокус. Впрочем, Крей умеет все на свете – или почти все».

«Может быть, гаморреанцы и не колонизировали этот континент», – предположил Люк. Ветер пробегал по высокой траве сине-зеленого цвета. Такой была вся растительность в этом освещаемом янтарными лучами мире. Золотистое солнце медленно скатывалось за горизонт; стая маленьких двуногих существ красно-желтого цвета, ростом примерно Люку по колено, вспорхнула, вспугнутая упавшим стволом дерева, и, насвистывая и щебеча, полетела к лесу.

«В таком случае мы можем обнаружить колонию какой-либо другой расы. Отчеты о состоянии дел в этом районе не обновлялись в течение последних пятидесяти лет».

«У нас открыты крышки двигателей, мастер Люк, – Трипио и Никос появились наверху трапа. На бронзовой и серебристой отделке роботов виднелись потеки машинного масла – им тоже пришлось нелегко в борьбе со стреляющим астероидом. – Большая часть хладагента уже испарилась в атмосферу».

Удар последней плазменной струи, ударившей по кораблю рикошетом от астероида, смял люки двигательного отсека. Приливы головокружения все еще подступали к Люку, мешая думать. Он решил использовать роботов, которым не нужны были дыхательные маски для того, чтобы удерживать двери, пока люди производили быструю разведку снаружи.

Двигатель представлял собой какое-то невероятное месиво.

«Нам понадобится около тридцати метров восьмимиллиметрового кабеля и дюжина соединителей данных, -определил Люк, выбравшись через полчаса из темного машинного отделения. В нем не горели даже аварийные огни, помещение освещалось лишь узкой полоской аварийных лампочек, соединенных с батареей „Скейл 10“ из аварийного блока. – Остальное я как-нибудь исправлю».

«Пожалуй, я смогу это сделать», – подумал он озабоченно. В голове у него вертелись слова Леи о том, насколько легко потеряться среди необитаемых миров.

Крей подняла голову от навигационного компаса. «Мне нужны соединители и двенадцатимиллиметровый плоский кабель… с тобой все в порядке, Люк?» Он попытался встать на ноги, но лишь откинулся назад. Капли пота выступили на посеревшем от слабости лице.

Он попытался сконцентрировать Силу внутри себя, направив ее на интенсификацию химических реакций в мозгу и освобождение защемленных капилляров легких и их восстановление. Это было непросто, и Люк вскоре почувствовал усталость. «Все будет хорошо», – успокаивал он себя. Очень хотелось надеяться, что на этой базе не окажется враждебно настроенных контрабандистов. Он размышлял, не является ли эта база опорным пунктом какого-нибудь лорда войны. Или может быть, это – скрытая ото всех шахта, где используются рабы? Не исключено и то, что неизвестные темные силы создали здесь свой исследовательский центр. Мирно ли тогда пройдет его посещение?

Сам он еще полностью не пришел в себя. Крей была ученым-теоретиком, весьма далеким от практических дел. Трипио тоже едва ли мог оказать действенную помощь, если бы дело дошло до сражения, как впрочем, и Никос.

Что бы их ни ждало, Люк обязательно должен вернуться и сообщить о той опасности, которая кроется в Туманности Лунный Цветок.

Он почувствовал, что опять теряет сознание. Крей с тревогой склонилась над ним. И снова это были две Крей, упорно не желавшие сливаться в единый образ. Накопившееся тепло от работавших двигателей все еще сохранялось в этом отсеке, но даже это не могло объяснить ту вызывающую изнеможение духоту, которую он ощущал, хотя руки и ноги оставались холодными.

В очередной раз он попытался сконцентрироваться на взаимодействии с Силой.

«Почему ты не разрешаешь мне и Никосу отправиться туда и исследовать источник сигнала?»

Он глубоко вздохнул. «Вам может понадобиться помощь. Насколько бы все было проще, если бы только хорошие безобидные люди населяли неизвестные базы на удаленных планетах. Если бы это было так…»

Однако дурные предчувствия не оставляли его.

«Чем скорее мы узнаем, что там находится, тем будет лучше, – заметила молодая женщина. – Что бы ни оказалось в этой туманности, мы не можем отдать имперским лордам инициативу. А риск того, что так оно и будет, все возрастает. Я смогу осмотреть поселение или что там есть, ознакомиться с деталями и сигнализировать после этого. А вы за это время окончательно придете в себя и сможете завершить ремонтные работы. Идет?»

У Люка опять закружилась голова. Он вновь откинулся назад, на переборку, пытаясь сделать глубокий вдох. «Нет, нельзя их отпускать, – подумал он. – Мало ли что…»

Перед глазами Люка медленно покачивались блоки зажигания, разорванные кабели, болтающиеся как мертвые конечности, открытые люки систем компрессорного нагнетателя и гирогравитации. Казалось, корабль медленно покачивается на волнах. Голова просто раскалывалась – будто сотня шахтеров производила там взрывные работы. мысль о необходимости встать на ноги и идти два или три километра до источника сигнала, приводила его в отчаяние. Однако он упорно повторял: «Я смогу это сделать… С помощью Силы…»

«Думаю, что там я вам понадоблюсь», – с этими словами Люк протянул руку, и Крей помогла ему встать на ноги. Сжав зубы от подступающей тошноты, он вылез из люка с помощью Крей и спустился вниз по крутым ступенькам трапа. «Почему вам кажется, что нас там ждут неприятности?» – спросила Крей.

«Не знаю, – тихо ответил Люк, – просто у меня такое чувство».

Они обогнули капитанскую рубку и неожиданно оказались перед дулом нацеленного на них бластерного ружья, находившегося в руках покрытого белой бронезащитой имперского штурмовика.

Крей рванулась к своему бластерному оружию, но Люк успел схватить ее за руку: «Крей, не надо!» Штурмовик продолжал целиться, и Люк поднял обе руки вверх, показывая, что у него нет оружия. Крей сделала то же самое. Люк подумал, что если она сделает попытку выхватить Огненный Меч, штурмовик уложит их обоих. Однако было неясно, какое количество имперских солдат им противостоит.

Из-под безликого белого шлема требовательно прозвучало: «Назовите ваши имена и род занятий».

Крей и Люк сделали шаг назад и уперлись в стенку. Люк вновь ощутил тошноту Он попытался обратиться к Силе, чтобы отвести направленное на них ружье, но он был слишком слаб для этого.

«Мы – торговцы, – проговорил он. – Мы заблудились, наш корабль поврежден».

Сознание его стало затуманиваться ноги сделались ватными и ослабли в коленях. Крей попыталась удержать его, и тут штурмовик неожиданно пришел ей на помощь. Опустив ружье, он дотронулся до Люка.

«Вы ранены», – заметил он, помогая Люку сесть.

В этот момент из люка складского помещения появились Никос и Трипио, нагруженные необходимым для ремонта материалом. Они с удивлением уставились на штурмовика, который снял с себя шлем, открыв добродушное, покрытое множеством морщин лицо. Седые волосы и борода дополняли его портрет.

«Эх, вы, бедняги, – проговорил он, – видно, здорово вам досталось. Ну, ничего. Раз уж вы наткнулись на мой лагерь, я дам вам что-нибудь поесть. И по чашечке чая можно будет выпить».

Без своих сверкающих доспехов Трив Потман оказался подтянутым, крепко сложенным человеком лет пятидесяти. «Эх, старость – не радость… Не тот я уже…» – посетовал он. Разные доспехи были разложены вдоль выгнутой внутренней стены его жилища – низкого сборного купола, заросшего снаружи черным и красноватым лишайником, избитого дождями и покрытого слоем многолетней грязи. Выросшие заново деревья, кусты и виноградная лоза плотно окружали расчищенный когда-то имперскими солдатами участок леса Большая часть жилищ и укрытий выглядели давно покинутыми, а оградительные столбы густо опутывал разросшийся виноград.

«Нас было сорок пять человек. – В голосе его послышалось что-то, напоминающее гордость. – Нас было сорок пять, -повторил он, – а остался лишь я один. Гаморреанцы захватили остальных. Если бы не то гигантское сражение между Командором и Килиум Небом со товарищи, все было б иначе. Все это случилось очень давно и стоило жизни многим хорошим людям». Он горько покачал головой и налил воды из котелка, висящего над огнем, в чайничек терракотового цвета. Запах лекарственных трав заполнил увитое виноградной лозой помещение.

В жилище Трива Потмана оказалось гораздо больше медикаментов, чем на борту «Охотничьей Птицы», где ударом разбросало и передавило все склянки и пузырьки с лекарствами. Потман дал Люку еще две ампулы противошокового препарата – в дополнение к тем, что он уже получил от Крей, и на полчаса подсоединил его к терапевтическому респиратору, который, как это ни удивительно, неплохо функицонировал. Люк принял эту помощь с большой признательностью. Он чувствовал, что благодаря респираторной маске ему становится легче дышать и, соответственно, интенсифицируется питание кислородом головного мозга.

Он отметил о странным чувством удивления, что ему повезло – Империя хорошо заботилась об оснащении своих штурмовиков всем необходимым.

Из-за отогнутой занавески в помещение неожиданно проскользнула крылатая ящерица. Яркие бирюзовые перья делали ее похожей на диковинный цветок. Потман отщипнул хрустящую корочку от одной из булочек, которые он вынул из печи в честь своих гостей, и бросил ящерице. Та прошествовала вперед маленькими шажками, подобрала хлеб и стала его жевать, поглядывая на седовласого отшельника черными бусинками глаз.

«Как славно вновь встретиться с людьми, – Потман предложил Крей, сидевшей рядом с Люком на краю кровати, тарелку с булочками и медом. Он подмигнул ей: – А еще лучше встретить такую красивую молодую даму».

Крей уже собиралась ответить, что она вовсе не красивая молодая дама, а профессор института Магроди, но Люк вовремя остановил ее, тронув за руку.

Штурмовик уже отвернулся от них и снова смотрел на шлемы, развешанные по стене. Они были более старой конструкции, чем те, с которыми был знаком Люк, – с удлинением под респиратор и темной полосой датчиков над глазами.

«Иногда я думаю, что они где-то сражаются с гаморреанцами, – вздохнул Потман, – и только поэтому их нет здесь. -Усмешка тронула его губы: – Когда-то я и сам был неплохим солдатом».

«Все это время вы скрываетесь от гаморреанцев?» – Люк осторожно снял респираторную маску, глубоко дыша, ощущая приятный вкус воздуха. У него все еще продолжала кружиться голова, но сильных болей уже не было. Теперь он надеялся, что выдержит до тех пор, пока они вновь не вернутся в цивилизованный мир. Он огляделся, осматривая просторное помещение, простую глиняную посуду на полке, ловушки, сделанные из сухожилий пресмыкающихся и приводных ремней, рыболовные снасти, которые когда-то составляли часть имперского стандартного снаряжения. Около двери находилось подобие ткацкого станка, сконструированного из силовых ферм двигателя; на нем было натянуто несколько ярдов домашней пряжи.

«О, нет…» Потман протянул ему чашку чая с целебными травами, теплого и душистого. Люк не заметил нигде печки для обжига и подумал, откуда здесь глиняная посуда. А где Потман берет нитки для ткацкого станка? Под доспехами Потман носил зеленовато-коричневого цвета одежду, вышитую на груди и рукавах и украшенную тщательно выполненными изображениями местных цветов и пресмыкающихся.

«Я здесь уже очень давно. Они, как видите, взяли все ружья и бластеры, но им нужно было кого-то здесь оставить. Выбор пал на меня. Но после того, как энергетические ячейки оказались отработанными, они перестали думать обо мне. Наверное, Император давно уже забыл об этой экспедиции. Вы когда-нибудь слышали о ней?»

«Какая экспедиция?» – Люк сидя прихлебывал чай, изо всех сил изображая полную невинность, что, впрочем, ему всегда довольно хорошо удавалось.

"Глаз Палпатина, – Потман открыл ящик с оборудованием, вынул пустой мешок и начал укладывать в него проволоку, кабели, соединители, различные блоки и инструменты. – Так называлась эта экспедиция. Скатлбат говорил, что ее составляли две роты штурмовиков, но они были рассеяны, так что никто не догадывался, сколько нас на самом деле. Они высаживали нас на самых отдаленных планетах, которые только удавалось найти. Потом нас должен был забрать самый большой и секретный из всех существующих кораблей – суперкорабль типа «Боевая Луна».

Противник не смог бы обнаружить его до самого последнего момента.

«Какой противник?» – тихо прозвучал вопрос Люка.

Опять наступила тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев снаружи и слабым рокотом работающих в хозяйстве Потмана механизмов. Этот звук возвращал Люка в его детские годы, на Таттуин.

Потман помолчал, стоя к ним спиной и глядя на свой мешок. «Мы не знали, – проговорил он наконец, – нам не говорили. Тогда я думал, что это было… Ну, это был мой долг. А теперь…» Он повернулся к ним и взволнованно продолжал:

«Наверное, случилось что-то непредвиденное. Кто-то в конце концов все узнал, хотя все говорили, что это невозможно, что осведомлен лишь Император. После того, как мы пробыли здесь около года, я начал думать, что Император о нас забыл. Когда я увидел, как приземляется ваш корабль, я подумал, что Император вспомнил и послал разведывательную группу выяснить, что же тут осталось». Своими большими руками он машинально перебирал ремни.

«Но раз вас прислал не Император, значит, никому из тех, кто набирал команду и готовил эту экспедицию не хочется, чтобы о ней вспоминали. Значит, и я никому здесь не нужен».

Он вскинул пакет на плечо и подошел к Люку, который расположился на стеганых серебристых одеялах кровати. «Сигнал, который я могу отправить отсюда, сравнительно слаб и вряд ли может быть где-либо принят. У меня к вам просьба. Если нам удастся починить ваши двигатели, то не согласились бы вы подбросить меня в какое-нибудь заброшенное местечко, где найти меня будет не так-то просто? Так хочется увидеть вновь человеческие лица. Я был когда-то оружейным мастером… Я знаю, что за это время многое изменилось, но мои руки еще могут работать, я даже когда-то учился стряпать, так что занятие себе всегда найду».

Люк оценил достоинство этого человека, который не захотел вступать в торг – мол, возьмите меня с собой, иначе не получите необходимых для ремонта деталей и инструментов. Потман щедро и от души делился всем, что имел.

Люк готов был выполнить его просьбу. «Прошло много лет, Трив. Император мертв. Империя разбита на части. Ты можешь отправиться с нами домой или куда пожелаешь – в Новую Республику или в какой-нибудь порт, а оттуда полететь дальше -в Системы Ядра или в любое другое место, куда захочешь».

«Мы обречены». Си-Трипио стоял у датчиков медленно заполнявшихся кислородных емкостей. Никос, опустившись на колени в медовую темную траву, тщательно заделывал герметическим уплотнителем поврежденную обшивку корабля. Наружный корпус был продырявлен почти в десяти местах. Пространство между внутренней и внешней обшивками автоматически заполнялось специальной пеной. Кроме того, еще в полете Никос быстро заделал внутреннюю обшивку. Однако, если они собирались совершить скачок в гиперпространство, нужно было меть неповрежденной и наружную оболочку.

«Мастер Люк и доктор Мингла почти наверняка угодили в ловушку, – уныло протянул Трипио. Он сделал отчаянный жест своей золотистой рукой, в другой руке он держал круглый массивный экструдер. – Этот штурмовик – подтверждение того, что вне астероидного поля находятся базы. Я их предупреждал! На стандартных имперских базах располагаются, по крайней мере, три боевых роты штурмовиков. А в такой глуши, как эта, их еще больше! Что они смогут сделать, если здесь окажется полтысячи имперских солдат, а то и больше? Мастер Люк так серьезно ранен! Кроме солдат у них наверняка еще куча всяких роботов и автоматических ловушек».

«Здесь слишком низкие энергетические показатели для всего того, о чем ты говоришь», – заметил Никос, закрывая кислородный клапан.

«Это же секретная база, она будет изменять свои энергетические показатели, – безрадостно отозвался Трипио. -Нас разберут, превратят в металлолом, отправят на песчаные копи Нилгаимона или на орбитальные фабрики вокруг Рилуна! Если им будет не хватать запасных частей, нас…»

«Если они что-либо и сделают, то только со мной. – Никос взял экструдер у Трипио и, двигаясь вдоль помятого белого борта „Охотничьей Птицы“, принялся заделывать видимые пробоины. -Было бы нелогично с их стороны разрушать тебя. Вот я – другое дело…»

Когда Никос имел дело с Люком, Крей или другими учениками Академии на Явине, он старался чаще использовать мимику, обращаясь к возможностям своей сверхсложной программы. Однако Трипио заметил, что находясь с роботами, Никос об этом не беспокоился. Вот и сейчас ни в его синих глазах, ни в голосе не ощущалось ни капли горечи.

«Ты и Арту-Дету запрограммированы на выполнение конкретных задач. Арту-Дету предназначен для работы с механизмами и их ремонта, ты – на осуществление взаимосвязей между роботами и людьми, на переводческую работу. Лишь я запрограммирован на самого себя, на точное воспроизводство всех знаний, всех инстинктов, всей памяти отдельного конкретного человеческого мозга и опыта отдельной человеческой жизни. Если серьезно разобраться, то в этом ни для кого нет никакой пользы».

Трипио промолчал. Он знал, что Никос не ждет ответа, поскольку разговор между роботами носит в значительной степени чисто информативный характер. Хотя в данном случае он чувствовал, что должен выразить свое несогласие, но в то же время понимал, что Никос совершенно прав. «Вот видишь, -продолжал этот полуробот-получеловек, – если, как ты говоришь, Люк и Крей попали в ловушку и если мы тоже попадем в плен, то из нас двоих действительно обреченным окажусь я один… Мне кажется, в этом месте обшивки металл тонковат». Он опять вложил в руку Трипио экструдер.

Арту-Дету или любой другой робот, которого знал Трипио, не смог бы сделать такого заявления, не обращаясь к межэховому микрометру. Однако Трипио замечал, что часто люди делали визуальные определения с большей степенью точности, что не всегда объяснялось логически.

Он все еще раздумывал над словами Никоса, как вдруг откуда-то с луга до него донеслось: «Трипио!» Он обернулся и к своей радости увидел доктора Минглу и мастера Люка, который -слава Богу! – передвигался самостоятельно. Вместе с ними шел и тот штурмовик, который прокрался в корабль в то время, когда Трипио и Никос находились в складском помещении. На нем уже не было ни доспехов, ни бластера, вместо этого он нес лук и стрелы. Его одежда была сделана из грубого волокна растительного происхождения, типичного для примитивной культуры.

Это подтверждало, что здесь есть туземные племена, возможно, гаморреанцы – эти враждебно настроенные существа, которые не откажут себе в удовольствии уничтожить и обоих роботов и весь корабль.

Они были обречены.

Гаморреанцы появились неожиданно и в тот момент, когда двигатели все еще были неспособны обеспечить взлет корабля. Люку было трудно предугадать нападение – ему не давала покоя собственная голова, в которой беспокойными толчками пульсировала кровь. Казалось, кто-то настойчиво стремится что-то ему сказать. Люк по-прежнему пытался достичь взаимодействия с Силой – в целях ускорения собственного исцеления. Однако достаточно было сделать неосторожное или слишком быстрое движение – и он терял сознание. Лежа на спине, под несущим кронштейном капитанской рубки, он перебирал силовые кабели, пытаясь определить, какой из них пригоден для подачи питания. Он отложил инструмент в сторону, закрыл глаза и расслабился. Странные образы поплыли перед его глазами, бесформенные, колдовские – они возникали из-за огромных черных деревьев.

Что-то надвигалось на них. Он осторожно выбрался наверх и быстро, как только мог, направился туда, где Крей и Никос ремонтировали стабилизатор с помощью портативного аварийного устройства.

Видно было, что Крей тоже что-то почувствовала.

«Оставьте все, – сказал им Люк, – забирайтесь в корабль».

В ту же секунду в корпус ударилась стрела, просвистев в нескольких дюймах от его лица. Люк резко повернулся, и ему показалось, что весь мир завертелся перед ним. Однако он нажал на спусковой крючок своего бластера, и огненные молнии полетели к зарослям, что заставило нападавших на какой-то момент затихнуть. Но вскоре они показались из-за своего укрытия, и Люку пришлось забраться в корабль.

По сравнению с другими более цивилизованными расами, гаморреанцы представлялись более грубыми и неотесанными. Отчасти это было обусловлено их глупостью, неразвитым мышлением. Единственное, что привлекало их в окружающем мире, были сражения между собой. Интересовали их только те предметы, которые могли использоваться в качестве оружия. Физически они были достаточно развиты, имели огромный рост и железные мускулы. Однако их свиноподобные лица не выражали даже намека на интеллект. Очевидно, гаморреанцы не испытывали в нем никакой необходимости.

Они постоянно были готовы к атаке и весьма часто воплощали эту готовность в действие.

Едва корабельный люк захлопнулся, как в него полетели камни и топоры. Люк почувствовал, что теряет сознание. Крей и Никос подхватили его под руки и провели в рубку, где Трив Потман старался рассмотреть в иллюминатор нападавших.

«Это племя гекфедов, – определил, наконец, местный эксперт. – Видите того рослого парня? – вопрос прозвучал на удивление спокойно. – Это Угбуз. Отменный экземпляр».

Огромный, похожий на вепря гаморреанец подобрался вплотную к кораблю и молотил теперь по крышке люка топором, сделанным из куска крашенной обшивки. Рукоятка топора была толщиной в ногу человека. Шлем гаморреанца покрывали перья и кусочки высушенной кожи, которые оказались ничем иным, как ушами других, побежденных гаморреанцев.

«Вон тот, с ожерельем из микрочипов, – Крок, – продолжал Потман. – Он – младший муж жены Угбуза – Буллиак. Насколько я знаю Буллиак, она должна наблюдать за происходящим откуда-нибудь из лесных зарослей».

«Ты их знаешь?» – удивилась Крей.

Потман улыбнулся. «Конечно, милая леди. – Он все еще держал в руках сварочный аппарат, с помощью которого устранял повреждение до начала атаки гаморреанцев. – Почти два года я жил у них в деревне на положении раба. Сейчас вы увидите… А, вот и они…»

Вторая группа гаморреанцев неожиданно появилась из-за деревьев на противоположном конце расчищенного участка. Грязную, рваную одежду этих людей покрывали доспехи с шипами, сделанные наполовину из ярко раскрашенной кожи рептилий, наполовину – из металлического лома, найденного или украденного с имперской базы, которая уже в течение тридцати лет гнила в лесах.