Текст книги "Скрытное сердце"

Глава 5

Сильвия проснулась с тяжестью на душе, но, открыв глаза и осознав, где находится, ощутила приятное волнение. Ее ждала новая жизнь, и это было похоже на приключение.

Она села на кровати, отбросила на спину свои длинные волосы и затем, когда сон окончательно прошел, спрыгнула с постели и, широко раздвинув шторы, выглянула в окно. Оно выходило на фасад дома, и Сильвия увидела подъездную дорогу для экипажей – именно по этой дороге они вчера прибыли в Шелдон-Холл. Парк был празднично белый в снежном убранстве, а огромная гладь озера, раскинувшегося слева от дома, покрыта льдом. На льду в какой-то растерянности сидели утки и лебеди, словно не понимая, почему привычная вода вдруг стала твердой.

На дальнем берегу озера стоял маленький храм, очаровавший Сильвию своей строгой красотой. Он был так великолепен, что, глядя на него, девушка даже испытала благоговейный трепет. Оторвав взгляд от окна, она посмотрела на комнату, и в ее памяти мгновенно всплыли все подробности того, что случилось прошлой ночью. В какой-то момент ей показалось, что это был сон, но она перевела взгляд на дверь, которая вела в комнату Люси, и поняла, что не спит.

Люси спала в более просторной из двух смежных комнат. Сильвии же отвели комнату поменьше, которую обычно использовали как гардеробную. В пред– ставлении девушки обе комнаты были очень большими, и все в них поражало ее воображение: и тяжелые шторы из дамаста, и внушительного размера мебель красного дерева. Еще перед тем, как лечь в постель, она осмотрела все вокруг, ощущая легкий трепет и даже страх от такой роскоши. Ей показалось, что крепко спящая в своей кроватке Люси была единственным звеном – причем очень ненадежным, – связывающим ее с тем миром, который она оставила позади. Она склонилась над спящей девочкой и с радостью заметила, что ее лицо выражало полную безмятежность. То, что она немного поплакала перед тем, как уснуть, объяснялось всего лишь усталостью долгого путешествия, но все же Сильвии пришло в голову, что Люси может проснуться среди ночи и испугаться, поэтому она оставила дверь в комнату девочки открытой и слегка передвинула свою кровать.

Сильвия полагала, что долго не сможет заснуть, так о многом нужно было подумать, столько накопилось всяких впечатлений, в которых хотелось разобраться, но как только голова ее коснулась подушки, она провалилась в глубокий крепкий сон. Как долго он продлился – неизвестно, но она вдруг проснулась, и ее на мгновение охватило странное ощущение: было непонятно, где она находится. Казалось, что вот-вот перед глазами появятся знакомые очертания ее собственной маленькой, похожей на вагон комнатки, в доме, где они жили с матушкой. Огонь едва горел за решеткой камина. Его света хватало только для того, чтобы освещать золоченые рамы картин и зеркала и отбрасывать страшную тень от громадного гардероба.

Неожиданно девушка услышала, как дверь открывается. Сердце ее бешено забилось, а глаза расширились от страха. Правда, это была не ее дверь, а та, которая вела из коридора в комнату Люси. Кто-то вошел в комнату.

Девушка хотела было подняться и сесть в кровати, но она словно оцепенела от страха. Невозможно стало пошевелить ни рукой, ни ногой, хотя инстинктивным желанием было вскочить и закричать. Полоска света медленно ползла по комнате, и наконец, когда казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди, она увидела свечу и… Она мысленно поблагодарила Бога за то, что сдержалась и не подняла шум, потому что увидела, как к кровати дочери медленно подошел сэр Роберт. Он остановился в ногах и пристальным долгим взглядом посмотрел на спящую девочку. Сильвия видела его профиль, его выразительные черты лица, блестящие волосы, зачесанные назад и открывавшие квадратный лоб. «А он красивый, – подумала девушка. – Очень красивый».

Продолжая наблюдать за сэром Робертом, Сильвия заметила, что он слегка покачивается. На мгновение она испугалась, подумав, что ему стало плохо, стала лихорадочно соображать, что же ей делать, но очень скоро поняла, в чем дело. Просто свеча дрожала в его нетвердой руке, и он то и дело отклонялся, чтобы воск не капал на пуховое атласное одеяло и на полированную спинку кровати. В голову Сильвии полезли всякие страшные мысли. Но тут сэр Роберт так же медленно, как пришел, повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Его шаги постепенно затихли в коридоре.

Дрожа всем телом, девушка лежала в темноте. И чего только испугалась? Спустя несколько минут, испытав полное душевное и физическое изнеможение, она провалилась в сон, не в силах больше размышлять о странных вещах, которые происходили в этом странном доме.

Сейчас все произошедшее представилось ей так отчетливо, так живо, что в его достоверности нельзя было сомневаться. Но только она решила, как следует обо всем подумать, как Люси позвала ее из соседней комнаты.

– Вы проснулись, мисс Уэйс? Пожалуйста, позвольте мне встать!

Сильвия поспешила к девочке, и пока они одевались, в дверь постучала Нэнни. Она удивилась, увидев их почти одетыми, и сказала, что не зашла раньше, потому, что хотела дать им выспаться.

– Я заказала для вас завтрак, который накроют в моей комнате.

Сильвия почувствовала облегчение. Она боялась, что завтрак может быть в столовой и ей поневоле придется встретиться с сэром Робертом так рано. Девушка чувствовала, что ей нужно какое-то время, чтобы психологически подготовиться к новой встрече с ним.

Но когда она все же, увидела сэра Роберта, ее страхи и опасения показались смешными. Это произошло вскоре после завтрака, когда они с Люси осматривали сад. Он верхом подъехал к ним по снегу в сопровождении двух больших собак, которые бежали рядом. Люси радостно помахала ему. Она была дружелюбным, общительным ребенком, совершенно не знающим, что такое застенчивость.

– Какая хорошая лошадка, – воскликнула девочка, как только сэр Роберт подъехал достаточно близко, чтобы ее слышать. – А у меня скоро будет пони? Мамочка всегда мне обещала купить.

– Мы подумаем, как решить эту проблему, – сказал сэр Роберт и, приподняв шляпу, поприветствовал Сильвию. – Доброе утро, мисс Уэйс. Надеюсь, вы с Люси хорошо выспались?

– Очень хорошо, благодарю вас, – ответила Сильвия, чувствуя, как кровь прилила к щекам, и стыдясь этого проявления эмоций. Но сэр Роберт вовсе не смотрел на нее, его взгляд был прикован к Люси.

– Может быть, ты хочешь поехать в конюшню посмотреть моих лошадей? – спросил он.

Люси захлопала в ладоши от удовольствия.

– О, пожалуйста, отвезите меня туда прямо сейчас!

– Но тебе придется сесть ко мне на лошадь. Вот сюда, спереди, – сказал он. – Ты не испугаешься?

Люси покачала головой. Сэр Роберт обратился к Сильвии:

– Не поможете, ли подсадить ее?

Сильвия приподняла Люси, а сэр Роберт, наклонившись вперед, подхватил девочку под руки, поднял и усадил в седло перед собой.

– Я привезу ее домой, когда мы закончим, мисс Уэйс, – сказал он, и они ускакали. Сильвия почувствовала себя свободной. Она медленно пошла назад к дому по только что выметенной тропинке. При свете дня Шелдон-Холл потерял часть своей волшебной красоты, которой он пленил ее воображение накануне ночью. Теперь, находясь вблизи от него, девушка почувствовала, что ее подавляют его размеры, его величие, большие каменные купола, террасы, расположенные с обеих сторон и простирающиеся к симметрично посаженным садам. Рядом с домом не было деревьев, потому что позади него до самого горизонта тянулась пустошь, заросшая вереском, который поднимался все выше и выше, вырисовываясь своими белыми, обледеневшими верхушками на фоне бледного зимнего неба. Нигде в пределах видимости не было ни единого дома или какого-либо жилища, и неожиданно Сильвии показалось, что Шелдон-Холл, отрезан от мира. Красивый дом, способный вызывать восхищение, но никак не любовь. А еще Сильвия почувствовала, что та атмосфера, которая царит в доме, тоже способствует такому впечатлению о нем. Может быть, это было только ее воображение, но все – и тишина длинных коридоров, и огромного размера залы, и величие каждой комнаты, в какую бы она ни входила, – словно обдавало ее холодом, как будто ходишь по склепу, а не по дому, где обитают живые люди.

«Поэтому-то все такое странное», – подумала Сильвия.

Контраст между тем, что окружало ее раньше, и тем, что она видела здесь, был слишком сильным. Девушка вошла в дом через переднюю дверь. Солнечный свет остался снаружи, и холл, несмотря на пылающие ярким пламенем огромные поленья в открытом камине, казался холодным и нежилым. Шторы на высоких окнах были раздвинуты, но рассеивали свет и бросали странные тени. Теперь, когда Сильвия временно оказалась свободной, она решила взглянуть на украшавшие стены картины. Большинство из них были фамильными портретами, и почти каждый имел сходство с сэром Робертом и Люси.

Шелдоны были очень красивые люди, а мужчины в особенности.

Сильвия как раз рассматривала портрет с надписью «Сэр Хьюго Шелдон, пятый баронет», когда вдруг позади, раздался тихий голос. От неожиданности она даже вздрогнула.

– Отец сэра Роберта, мисс. Это был Бейтсон.

– О Боже, вы испугали меня, – воскликнула Сильвия. Казалось, в глазах дворецкого застыл немой вопрос.

– Я просто шла наверх, – произнесла она вежливо, почувствовав досаду от того, что оправдывается перед ним.

– В этом нет ничего удивительного, – произнес Бейтсон угодливым тоном. – Я знаю, что вы общались с ее милостью, понятно, что вы должны заинтересоваться и ее семейством.

Сильвия, почувствовав в его словах явную издевку, повернулась и, всем своим видом изображая достоинство, пошла через холл, к ступенькам, ведущим наверх. И только после того как, уже поднявшись наверх, пересекла площадку и убедилась, что он ее не увидит, почти бегом припустилась вдоль коридора, пока не добежала до по-домашнему уютной комнаты Нэнни.

Служанка сидела с шитьем перед камином, когда появилась Сильвия.

– Ну как? Понравилась прогулка? – спросила она, подняв голову, и затем, прежде чем Сильвия успела ответить, спросила: – А где мисс Люси?

– Мы встретили сэра Роберта, – ответила Сильвия, – и он повез ее в конюшню посмотреть лошадей.

Нэнни отложила работу.

– Надо же, никогда бы не подумала! Но я рада! Очень рада! – Она произнесла это совершенно искренне.

– Люси была просто в восторге. Она очень общительный ребенок.

– У ее милости прекрасные манеры, – заметила Нэнни, – так что и, у ее внучки должны быть такие же, но боюсь, что сэр Роберт…

На этих словах она запнулась, как бы поняв, что говорит лишнее. Сильвии вдруг захотелось рассказать Нэнни о том, что случилось этой ночью, но она, все же решила не выдавать сэра Роберта, так как это было бы неучтивостью по отношению к нему. В конце концов, если он захотел прийти и посмотреть на свою дочь, то, кому какое дело?

Нэнни прервала ее размышления:

– Вам нравится мисс Люси? Сильвия села на стул напротив Нэнни.

– Если вы хотите узнать от меня истинную правду, – сказала она, – то я знаю ее совсем недолго. Я впервые увидела девочку прошлой ночью, но не говорила об этом, ни сэру Роберту, ни леди Клементине. Мне кажется, что это не важно.

– Но вы бы хотели остаться с ней? – спросила Нэнни.

– Очень, – с горячностью ответила Сильвия, – мне нужна работа, а кроме того, мне некуда идти.

Нэнни закивала головой.

– Да, да, это был бы выход. Что ж, мисс Уэйс, вы были со мной откровенны, и я тоже буду откровенной с вами. Думаю, если вы останетесь здесь, это будет большим благом для Люси. Я уже слишком стара для такого маленького ребенка, которому нужно, чтобы рядом был кто-то такой молодой и активный, как вы. Но мое мнение здесь мало что значит, это вы должны помнить. В доме есть другие люди, которые смотрят на все совершенно другими глазами.

– Вы имеете в виду леди Клементину? – отважилась спросить Сильвия.

– Я не буду называть никаких имен, – ответила Нэнни. – Вы должны сами делать выводы. Но если вы хотите остаться здесь, то должны быть хитрой и осторожной, как говорят шотландцы. А это будет не так-то легко.

Сильвия вспомнила предупреждение Нэнни, когда перед самым ленчем ее вызвала к себе леди Клементина. За несколько минут до этого Бейтсон привел к ней Люси. У девочки раскраснелись щеки, и она просто светилась от восторга, от увиденного в конюшне и от того удовольствия, которое доставило ей общение с лошадьми.

– Я каталась одна! Правда, мисс Уэйс! – Она не говорила, а выкрикивала. – И у меня будет свой собственный пони! Тогда я смогу кататься верхом каждый день.

– Это будет здорово! – улыбнувшись, сказала Сильвия. Она приготовила Люси к ленчу, сменив ей чулки и переодев в одно из красивых муслиновых платьев с оборками.

И только Сильвия успела это сделать, как ей сообщили, что леди Клементина желает ее видеть. Взяв с собой Люси, девушка отправилась в спальню хозяйки дома. Ее комната по-прежнему казалась мрачной и зловещей, хотя шторы на трех высоких окнах, выходящих во внутренний двор, были раздвинуты. И, несмотря на то, что повсюду стояли огромные вазы с цветами из оранжереи, в ней ощущался едва уловимый запах плесени и старины, как будто, здесь уже давно не жили. При дневном свете леди Клементина выглядела еще более странно. Ее кожа напоминала пергамент, а блестящие массивные драгоценности, которые были на ней, подчеркивали многочисленные и глубокие старушечьи морщины.

– Подойдите! – сказала она повелительным тоном, как только Сильвия и Люси вошли в спальню. – Почему вы не пришли ко мне утром?

– Простите, – тихо проговорила Сильвия. – Я не знала, что вы ждали Люси.

– Люси должна запомнить, что бабушка всегда ждет ее. Ты должна каждое утро приходить ко мне и здороваться, детка. Ты меня поняла?

Люси уставилась на леди Клементину округлившимися глазами, но без тени испуга.

– Вы моя бабушка? У меня раньше никогда не было бабушки.

– Не было? Вот и хорошо, – заметила леди Клементина. – Да, я – твоя бабушка. Как тебе нравится этот дом?

– Мне кажется, что он красивый, – ответила девочка. – У меня будет пони. Мой собственный.

– Кто это сказал? – резко спросила леди Клементина.

– Это… – Люси обернулась к Сильвии, не зная, как сказать.

Сильвия посмотрела на девочку, а затем, осознав, что до нее еще никто этого не произносил, решительно сказала:

– Это твой отец пообещал тебе пони, Люси.

– Мой отец?

Показалось, что Люси была озадачена, но совсем недолго. Через несколько мгновений она уже приняла объяснение как должное. То, что у нее объявилось столько родственников за один день, вовсе не казалось ей необъяснимым.

– Я должна звать его «папа»?

– Думаю, что это было бы очень неплохо, – сказала Сильвия и, подняв голову, встретилась с колючим взглядом леди Клементины.

– Так, оказывается, все уже решено? – сухо заметила она, скорее констатировав факт, чем задав вопрос.

– Полагаю, что так, – ответила Сильвия, делая вид, будто не понимает, что леди Клементина подразумевает гораздо большее, чем покупка пони.

– Ну, а как насчет вас, мисс Уэйс?

Сильвии показалось, что леди Клементина ждала этого момента.

– Насчет меня?

– Я полагаю, у вас есть какие-то планы на будущее? Сильвия глубоко вздохнула.

– Я надеюсь на то, что мне было обещано накануне, на возможность остаться здесь и приглядывать за Люси.

– Это мы еще посмотрим, – заметила леди Клементина. – У вас есть родственники?

– Моя матушка умерла. И мне очень важно найти работу.

– Значит, вы думаете, что роль гувернантки в Шелдон-Холле вам подходит?

Вопрос, казалось, был простым и ясным, но Сильвия почувствовала, что леди Клементина готовит какую-то ловушку.

– Я была бы очень рада, если бы меня взяли на это место, – робко произнесла она.

– Мы должны обсудить разные стороны этого вопроса, – заметила леди Клементина. – Например, жалованье, но боюсь, мисс Уэйс, что вы нам очень дорого обойдетесь. Судя по вашей одежде, вы, должно быть, женщина со средствами.

Сильвия почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Она инстинктивно поняла, что как раз к этому леди Клементина и вела. Дорогое, сшитое рукой настоящего мастера платье, которое было на ней, не ускользнуло от взгляда пожилой леди. Она сразу определила его цену и, ясное дело, заподозрила гувернантку, которая была так хорошо одета.

– Я вам сейчас все объясню, – промолвила Сильвия и затем, обратившись к Люси, сказала: – Беги к Нэнни, дорогая. Ты ведь знаешь дорогу, не так ли?

– Да, знаю, – ответила Люси. – До свидания, бабушка. Надеюсь, что еще увижу вас сегодня.

– Я тоже надеюсь, – сказала леди Клементина и, дождавшись, когда за Люси, громко захлопнулась дверь, спросила: – Ну, мисс Уэйс?

Сильвия вдохнула побольше воздуха. «Да, она наслаждается ситуацией, – подумала она о старухе. – Попросту получает удовольствие, выставляя меня дурой».

Сама того не замечая, девушка выпрямилась, подняв высоко голову, и дерзко посмотрела на леди Клементину своими голубыми глазами.

– Вы спрашиваете меня о платье, – начала она, – пожалуй, я объясню. Моя матушка умерла в тот же день, что и мать Люси. У меня не было времени, чтобы приобрести траурное платье перед тем, как отправиться в Шелдон-Холл. Я пообещала доставить Люси сюда, и в последний момент мне дали это платье.

– Это сделала моя невестка? – спросила леди Клементина. – Узнаю ее вкус.

Сильвии очень хотелось сказать старой леди, что это ее не касается, но вместо этого, по причине своей неопытности в общении с пожилыми людьми, она выложила всю правду.

– Нет, мне его дала сиделка. Вы не ошиблись, предполагая, что оно принадлежало вашей невестке.

– Я так и думала.

Леди Клементина откинулась на подушки.

– Ну что ж, мисс Уэйс. Я рада, что вы мне не солгали. Видите ли, мне интересно знать правду. Молодые женщины, так стремящиеся получить место гувернантки, обычно не носят такие наряды.

Сильвия ничего не ответила. Она почувствовала себя так, будто ей только что пришлось поучаствовать в битве и потерпеть поражение.

– Это все, мисс Уэйс, на настоящий момент. Мы обсудим другие вопросы, о которых я говорила, главным образом о вашем пребывании здесь, в другой раз.

– Благодарю вас.

Сильвия направилась к выходу, чувствуя, что леди Клементина не сводит с нее глаз, оценивая каждое движение. Когда девушка оказалась в коридоре, лоб у нее покрылся испариной, а сердце неистово колотилось. В тот момент она была готова отдать все на свете, только бы покинуть этот дом. Сильвия прошла в свою комнату за носовым платком. Пальто, которое было на ней утром, так и лежало на стуле, где она его оставила, когда готовилась к ленчу. Девушка взяла его, чтобы повесить в гардероб, и, открыв дверцу, сразу же увидела, что кто-то рылся в ее вещах. Трудно объяснить, откуда взялась такая уверенность, у нее, просто появилось чувство, что раньше вещи были развешаны в другом порядке.

«Наверное, мне померещилось», – подумала Сильвия, но когда увидела розовато-лиловое вечернее платье, то поняла, что не ошибается. Нижняя юбка с пришитым к ней ярлычком от королевского портного была вывернута наизнанку. Кто-то его трогал и, вероятно, даже носил показать в спальню леди Клементины.

Это было очевидно. Не зря же старуха задавала свои вопросы, вынудив Сильвию признаться, что одежда была не ее. Но зачем кому-то следить за ней? Почему леди Клементина так интересуется ею? Сильвия неожиданно представила, что эта старая леди похожа на паука и что каждая вещь в этом доме попадает в ее паутину. А ведь миссис Кэнингэм предупреждала ее, и Нэнни – тоже.

Сильвия закрыла дверцу гардероба. Она разозлилась, но вместе с тем и испугалась. В этом доме происходило что-то непонятное, что-то неуловимо странное и недоступное ее пониманию. Что это могло быть? Но с другой стороны, у нее не было выбора. Что с ней будет, если ее уволят?

Она представила дядю Октавиуса в его доме в Гастингсе. То, что она чувствует в Шелдон-Холле, не идет ни в какое сравнение с тем страхом, который охватывает ее при мысли о такой перспективе. Разве дядюшка не страшнее для нее, чем леди Клементина и сэр Роберт вместе взятые?

Сильвия знала ответ. Издав тихий возглас, напоминающий всхлипывание и смех одновременно, она открыла дверь и побежала искать Люси.

Глава 6

– Нэнни, я боюсь!

Отложив шитье, Нэнни посмотрела на Сильвию, сидевшую по другую сторону камина.

– Леди Клементину? – спросила она. Сильвия кивнула.

– Она не собирается держать меня здесь и хочет, чтобы я ушла, я это знаю, хотя пока она не сказала ничего определенного.

Нэнни вздохнула.

– Я ожидала, что так и будет.

– Она что-нибудь вам сказала? – спросила Сильвия.

– Ну, не так много. Но ее милость всегда немногословна. После того, как решит от кого-то избавиться, она еще долгое время будет играть с ним в кошки-мышки.

– Но почему, Нэнни? Почему она меня невзлюбила? Что я такого сделала?

Нэнни поджала губы, и Сильвия поняла, что она размышляет о том, стоит ли откровенничать. Ясное дело, прежде всего она предана дому, в котором служит, и своим хозяевам.

Она могла бы много всего рассказать Сильвии, как человеку новому, недавно появившемуся в этом доме, но хранила молчание, чтобы представить все в лучшем виде, если не для Сильвии, так уж хотя бы для Люси. Служанка молчала. Но, как она ни старалась, было все же много такого, что невозможно утаить.

– Видите ли, – сказала, наконец, Нэнни, тщательно подбирая слова, – ее милость управляет домом более полувека. Она не любит женщин. Я часто слышала, как она говорит, что предпочитает иметь в услужении только мужчин. Кроме того, вы молоды и привлекательны. – Произнеся это, Нэнни улыбнулась, но Сильвия не ощутила радости от ее комплимента.

– Спасибо, Нэнни, но что здесь хорошего? Ведь это лишает меня возможности остаться здесь и зарабатывать на жизнь.

– Да, это и в самом деле несправедливо, – согласилась Нэнни. – Я знала многих девушек, пострадавших из-за своей внешности. Если женщина небогата, то ее красота оборачивается для нее скорее проклятием, чем счастьем. Это уж точно.

Сильвия в отчаянии наклонила голову, стараясь справиться со слезами, готовыми вот-вот хлынуть из глаз. Все это казалось жестоким и абсурдным. Ей казалось, что если бы не леди Клементина, то она была бы счастлива здесь. Правда, она боялась сэра Роберта. Сопровождать Люси к ленчу в столовую, когда там находился он, было для нее смерти подобно. Она боялась его. Боялась его холодного, бесстрастного высокомерия, того, что он, казалось, почти не замечал ее присутствия, но при этом оказывал на нее странное влияние. Сильвия чувствовала его уже тогда, когда он только открывал дверь. Она пыталась успокоить себя мыслью о том, что скоро привыкнет и что все это лишь результат ее долгого затворничества, ведь, когда она жила с матерью, ей никогда не приходилось встречаться с мужчинами. Обычная застенчивость, успокаивала себя Сильвия, надеясь, что придет время, когда она сможет свободно разговаривать с сэром Робертом и вести себя естественно и непринужденно в его присутствии.

Но леди Клементина была ее врагом. Сильвия поняла это с того момента, когда старая леди с изощренной жестокостью заставила ее признаться в том, что одежда, которая на ней была, принадлежала другой женщине. Кроме того, Нэнни ясно дала понять, что леди Клементина играет с ней в кошки-мышки. Сильвии не было сказано ничего определенного о том, останется ли она в Шеддон-Холле или покинет его, и она все время чувствовала себя как на иголках, пребывая в состоянии постоянного беспокойства и страха.

Например, этим утром, когда Люси навещала бабушку, леди Клементина сказала ей:

– Когда растает снег, Люси, попроси Бейтсона взять тебя на крышу. Ты сможешь увидеть, какой прекрасный вид открывается оттуда.

– Вот здорово! – воскликнула Люси. – А можно мисс Уэйс пойдет с нами?

Леди Клементина посмотрела на Сильвию тяжелым взглядом.

– Думаю, мисс Уэйс это вряд ли заинтересует, даже если она здесь останется.

Она больше ничего не добавила, но Сильвии было и этого достаточно, чтобы понять, на что намекает леди Клементина.

– Я не хочу уезжать, Нэнни! – воскликнула она в отчаянии.

– Я знаю, милая, – сказала Нэнни. – Но уж если ее милость примет какое-то решение, то бесполезно ее переубеждать. Она всегда была такой. Помню, когда я впервые здесь появилась, она была молода и красива, хотя сейчас это трудно представить, но уже тогда у нее был такой твердый характер, такая воля, что никто не осмеливался ей противоречить.

– Даже ее муж? – поинтересовалась Сильвия, вспомнив привлекательное лицо на портрете, который она видела в зале.

– Сэр Хуго боготворил ее тогда, – откликнулась Нэнни. – Вот только после того, как… – Она вдруг замолчала, а затем, как будто почувствовав, что говорит лишнее, стала быстро собирать свое шитье.

– После чего? – с любопытством спросила Сильвия.

– Что-то я разболталась, – ответила Нэнни. – Прошлое лучше оставить в покое и не ворошить его.

– Я всегда чувствовала, что существует какая-то тайна вокруг леди Клем… – начала, было, Сильвия, но запнулась, увидев, как открылась дверь и в комнату вошел Бейтсон.

– Сэр Роберт желает видеть вас в кабинете, мисс.

От неожиданности Сильвия ахнула и вскочила на ноги.

– Зачем это я ему понадобилась, – взволнованно проговорила она, обращаясь скорее к себе, чем к присутствующим. Взглянув на Бейтсона, она заметила торжествующе-злорадное выражение.

Должно быть, меня ждет что-то неприятное, раз Бейтсон так доволен, подумала она.

В последние дни девушка убедилась в том, что Бейтсон относится к ней с той же неприязнью, что и леди Клементина. И хотя он ничего такого не говорил и вел себя очень предупредительно и корректно, ей казалось, что он не сводит с нее глаз. В какой бы части дома, за исключением комнатки Люси, она ни появилась, рядом обязательно оказывался Бейтсон. Он тут же начинал разговаривать с ней своим тихим вкрадчивым голосом и все время, по какой-то необъяснимой причине, пытался дать ей понять, что она здесь человек чужой и никому не нужный.

Сильвия расправила подол платья и, даже не взглянув на Бейтсона, прошла мимо него. Она шла впереди него по коридорам, а затем вниз по большой дубовой лестнице и постоянно ощущала за своей спиной его тихие, почти бесшумные шаги.

Сильвия первая дошла до библиотеки и остановилась в ожидании того момента, когда Бейтсон откроет дверь. Он сделал это не сразу. Сначала выдержал паузу, а затем все с той же чуть заметной улыбкой на губах возвестил:

– Мисс Уэйс, сэр Роберт.

Сильвия вошла и увидела, как сэр Роберт, встает со стула с высокой спинкой, на котором только что сидел. Девушка перевела взгляд на другого человека, сидевшего рядом с ним, и ее сердце замерло. Предчувствие того, что ее ждет что-то неприятное, оправдалось. Большей неприятности и представить себе было нельзя. Перед ней, угрожающе нахмурив лоб и сцепив в замок жирные белые пальцы на большом животе, сидел дядя Октавиус в темном церковном одеянии.

– Дядя… – робко и почти шепотом пробормотала она.

– Похоже, дорогая племянница, ты совсем не ожидала увидеть меня.

– Да, я не думала, что вы приедете так далеко.

– Для того, кто исполняет свой долг, нет такого понятия, как далеко. Когда наше сознание диктует нам, что нужно делать, мы должны повиноваться. Должен признать, дорога сюда была длительной и нелегкой. Но я готов выдержать любые испытания для твоего блага.

– Для моего блага? – как эхо повторила Сильвия.

– Именно так. Я был удивлен, если не сказать поражен, когда, прибыв на похороны твоей бедной матушки, обнаружил, что ты уехала из дома, не выполнив свой дочерний долг, не подумав о том, как такой поступок может ранить мои чувства.

Сильвия сделала глубокий вдох и попыталась возразить:

– Дядя Октавиус, я думала, что вы поймете…

– Пойму что? Что для тебя интересы незнакомого человека оказались важнее, чем интересы собственной семьи? Что ты предпочла делать то, что тебе вздумалось, не подумав о том, что нужно, прежде всего, подчиняться общепринятым правилам, приличиям и нормам? Однако сейчас не время об этом говорить. Я объяснил все обстоятельства сэру Роберту. У дверей ждет экипаж, так что незачем терять время, иди и упакуй свои вещи.

– Упаковать вещи? – воскликнула Сильвия. – Значит, вы хотите…

– Ты что, еще не все поняла? – раздраженно спросил дядя Октавиус. – Я забираю тебя с собой домой, в Гастингс. Твоя тетя из доброты душевной согласилась позволить тебе жить с нами и стать, как это было раньше, членом нашей семьи. Ты, конечно же, будешь выполнять определенные обязанности, ну а как же иначе, ты же все-таки нам не родная дочь? Теперь тебе все понятно?

Он взглянул на сэра Роберта, как будто ища поддержки.

– Но, дядя Октавиус, я лучше сама буду зарабатывать себе на жизнь. Вы, конечно, очень любезны, но я бы хотела жить самостоятельно.

– Самостоятельно! – в ужасе воскликнул дядя, как будто это слово было неприличным. – Боюсь, что ты сама не знаешь, что говоришь. Немедленно отправляйся и пакуй вещи. Я не могу попусту тратить время, выслушивая всякий вздор.

Сильвии показалось, что ее дядюшка объявил ей смертный приговор. Она в последний раз бросила на него полный отчаяния взгляд и повернулась к двери, но в этот момент совершенно неожиданно ее остановил голос, который она никак не ожидала услышать.

– Минуточку, мисс Уэйс. – Это произнес сэр Роберт, который на протяжении всего разговора стоял у камина.

Сильвия остановилась и, повернув голову, посмотрела на него.

«Какой же он красивый», – подумала она.

Сэр Роберт, такой элегантный и изысканный, и в самом деле очень отличался от коренастого тучного дядюшки, которому даже седина не смогла придать маломальской представительности.

Контраст между этими двумя мужчинами, стоявшими рядом, был просто невероятным.

– Если я вас правильно понял, мисс Уэйс, – медленно произнес сэр Роберт, – вы не хотите ехать с вашим дядей к нему домой?

– Я бы так хотела вместо этого остаться здесь с Люси, – произнесла Сильвия.

– Думаю, что Люси тоже не против этого, – заметил сэр Роберт. – В таком случае, сэр, полагаю, у вас не должно быть возражений относительно того, что ваша племянница останется здесь.

– Но я ведь уже объяснил вам, – воскликнул дядя Октавиус, – что считаю поведение моей племянницы в высшей степени недостойным. Ее отношение к матери можно назвать не иначе, как исключительно бессердечным. Оставить мою покойную сестру одну, в пустом доме, а самой в это время отправиться на север, в путешествие по причине…

– …сострадания, – перебил его сэр Роберт. – Я вижу, сэр, что вашей племяннице пришлось сделать выбор между долгом перед человеком живым и умершим. И она выбрала живого. На мой взгляд, это был очень разумный выбор. Так или иначе, факт остается фактом: она приехала сюда, позаботившись о моей дочери, и решила остаться, предложив свои услуги в качестве ее компаньонки и гувернантки. Полагая, что мисс Уэйс человек свободный, я решил предоставить ей работу в Шелдон-Холле. И раз она не совершила какого-либо преступления и по собственной воле желает остаться здесь, я не вижу никакой причины менять свои планы. – Сэр Роберт произнес это тоном, не терпящим возражений. Увидев испуг и удивление на лице дядюшки, Сильвия почувствовала волнение.