Текст книги "И пришла любовь..."

Впрочем, Новелла была уверена, что Даукинс с женой станут держать язык за зубами.

Они очень любили лорда Вентмора и сделали бы все, возможное, чтобы война поскорее закончилась. Они не проронят ни слова, ., и лорду Гримстону с их стороны не дождаться никаких улик. Но все-таки он знает, что: во-первых, его жертва жива; во-вторых, ранена и находилась в Вентмор-Холле.

Все, что будет иметь хоть, малейшее отношение к больному, подлежит уничтожению. Это следует обсудить с Даукинсом, его женой и нянюшкой. Единственный человек, который не должен даже подозревать о происходящем, – это матушка. Ее нельзя беспокоить. Она становится все слабее, ей надо больше спать и не волноваться по всяким мелочам.

«Достаточно и того, что она тревожится о папе», – подумала Новелла.

Хотя вряд ли матушку разгневало бы появление незнакомца. Новелла должна была признать; что ей очень любопытно, кто же он такой. Он явно джентльмен и отличается атлетическим сложением – ведь чтобы бежать так долго, будучи раненным в руку, необходимо обладать незаурядной силой и выносливостью.

Возможно, завтра она сможет поговорить с ним. Она уже предвкушала этот разговор.

Наконец-то в ее жизни произошло нечто необычное, и Новелла чувствовала, что больше с ней никогда не случится ничего подобного.

Как и предсказывала нянюшка, у больного началась горячка. Когда на следующее утро Новелла пришла к нему, он весь пылал. Нянюшка запретила ей оставаться там долго – хватит и нескольких минут, поэтому девушка сразу же присела на стул, стоявший у кровати, и спросила:

– Как вы себя чувствуете?

– Я волнуюсь и не знаю, что с этим делать, – ответил незнакомец.

– С чем? – поинтересовалась Новелла.

Он колебался, словно подбирал слова, и наконец произнес:

– Я должен доставить в Лондон послание, причем лично, но ваша нянюшка так же строга, как моя, и ни за что не выпустит меня из постели.

– Разумеется. У вас еще не прошла горячка, и нянюшка говорит, что рана причиняет вам боль.

– Да, это так, – согласился незнакомец, – и все же я обязан ехать завтра.

Новелла покачала головой..

– Я уверена, нянюшка вас не отпустит.

Незнакомец улыбнулся.

– Я не стал бы никого слушать, но вот незадача: как я уже сказал, ваша нянюшка очень похожа на мою.

Новелла рассмеялась, однако, заметив нешуточное беспокойство в глазах незнакомца, добавила:

– Нельзя ли устроить так, чтобы вместо вас в Лондон поехал кто-нибудь другой?

– Кто? – сразу же спросил он.

Новелла задумалась. Вряд ли старый грум Эбби из деревенских конюшен сможет справиться с этим. Двое его помощников еще слишком молоды. Может быть, найдется кто-нибудь в деревне?

Незнакомец переменился в лице.

– Никто за пределами этого дома, – сурово сказал он, – не должен знать, что я здесь!

Если Гримстон проведает, где я нахожусь, на этот раз он меня не упустит.

– Так это лорд Гримстон стрелял в вас? – воскликнула Новелла.

– К счастью, я увернулся, не то пуля попала бы в сердце.

– Но… но почему? Почему он хотел убить вас? – ужаснулась девушка.

Незнакомец не ответил, и она поспешила его заверить:

– Я… я не стану… ничего у вас выпытывать… или задавать неудобные вопросы… на которые вы не можете ответить.

– Вы – сама доброта, и мне очень неудобно причинять вам беспокойство.

Что-то в его тоне заставило Новеллу произнести:

– Значит, вы… хотите… чтобы я… отправилась в Лондон вместо вас?

– Я не должен предлагать вам этого, – заметил незнакомец, – но вы дочь солдата и, думаю, поймете меня.

– Нянюшка, должно быть, уже рассказала вам о моем отце?

– Да, рассказала, и, кроме того, мне известна репутация генерала. Безусловно, он оценил бы экстренность сообщения, которое я должен доставить военному министру.

Новелла широко раскрыла глаза.

– Это так важно?

– Если оно дойдет вовремя, это спасет жизнь многим нашим людям, – просто сказал незнакомец.

Новелла глубоко вдохнула.

– В таком случае я, конечно же, доставлю его.

Сказав это, она тут же испугалась одной только мысли, что ей Предстоит отправиться в Лондон без сопровождения.

Ей нужен был не слишком разговорчивый спутник, которому не покажется странным, что девушка едет в Лондон без определенных причин.

– Естественно, вы не можете поехать одна.

Незнакомец как будто следовал за ее мыслью. – Я понял, вы ухаживаете за матерью, а уж нянюшка ни за что не отпустит вас одну.

– Да, это так, – призналась Новелла.

Внезапно она радостно вскрикнула.

– Я знаю, кто сможет поехать со мной! Моя старая гувернантка, мисс Грэм, живет в соседней деревне. Она станет заботиться обо мне, словно я малое дитя.

– Вот такой человек и должен поехать с вами, – согласился незнакомец. – У вас хватит лошадей для такого путешествия?

– Мы дважды сменим их на почтовых станциях, – ответила Новелла.

– Так вы действительно поедете?

– Разумеется, если это так важно, как вы говорите.

– Тогда я могу только от всего сердца благодарить вас, – с чувством промолвил он. – Теперь, если это возможно, я хотел бы записать то, что вам следует взять с собой. Мне нужны перо, чернила и бумага.

– Я все принесу, – поднялась Новелла, – но можно ли вам двигаться? Что, если ваша рана снова начнет кровоточить?

– В таком случае нянюшка остановит кровь.

Незнакомец снова попал в самую точку, и девушка усмехнулась. Выйдя за дверь, она бросилась вниз по лестнице. В кабинете отца отыскала пресс-папье, бумагу, чернила и перо. Все это она отнесла больному, а потом помогла ему сесть в постели.

Едва заметно он скривился от боли.

К счастью, раненной оказалась левая рука, поэтому он мог писать. Новелла положила перед ним пресс-папье и бумагу, а чернильницу, чтобы не упала, поставила на книгу. После этого она немного смущенно промолвила:

– Я… я не хочу быть любопытной… но я думаю, что… если я должна ехать в Лондон… мне необходимо знать хотя бы ваше имя.

Незнакомец непонимающе уставился на нее, а потом воскликнул:

– Господи, да как мне в голову не пришло, что вам неизвестно, кто я такой! Разумеется, с моей стороны было непростительной оплошностью не назваться.

Немного помолчав, он сказал:

– Меня зовут Вейл Честер, однако это имя не должно произноситься за пределами комнаты. По приезде в Лондон говорите обо мне как об «агенте один-пять».

Новелла была изумлена.

– Вы хотите сказать… что вы… занимаетесь секретной деятельностью? – спросила она.

– Очень секретной, – кивнул Вейл Честер. – И поэтому никто, кроме вас. Новелла, не должен знать моего имени.

Новелла отметила, что он назвал ее по имени.

– В таком случае, вероятно, будет безопаснее называть вас «мистер Вейл». А за пределами этой комнаты я буду помнить, что вы еще и «агент один-пять».

Едва она произнесла эти слова, как Вейл повернул голову к двери, словно опасаясь, что их подслушивают, и попросил:

– Не могли бы вы дать мне пить? Глупо, но, когда я сижу, у меня кружится голова.

– Это потому, что у вас температура, – пояснила Новелла.

На столе у кровати стояли кувшин и стакан.

Наверное, там ячменный отвар, подумала девушка, Когда она болела, нянюшка всегда давала ей этот напиток.

Наполнив, стакан, она отнесла его Вейлу; Тот залпом выпил его и принялся писать.

Не желая показаться навязчивой, Новелла встала у окна и посмотрела в сад. Там все выглядело очень мирно – в ветвях деревьев пели птицы, зацветали нарциссы, выглядывали бутоны сирени и жасмина. Война и все связанное с ней представлялось бесконечно далеким. Война длилась столь долго, что уже не так бросалась в глаза, как когда-то в самом начале. О ней постоянно помнили только матери и жены, такие, как леди Вентмор.

И вот даже среди этой безмятежной природы был ранен человек, противостоявший убийцам. И, поскольку теперь он не сможет никуда поехать, Новелле предстоит отвезти в военное министерство его секретное письмо.

«Это не может быть правдой! – думала она. – Наверное, мне все это снится!»

Она оглянулась, словно незнакомец мог исчезнуть, и в тот же миг он объявил:

– Я закончил.

Новелла подошла к кровати. Вейл складывал письмо небольшим квадратиком.

– Я хочу, чтобы вы хранили это под одеждой до тех пор, пока не отдадите в руки адресату. Вы должны пообещать мне, что не будете расставаться с письмом ни днем, ни ночью. Если по какой-либо причине вы не сможете поехать дальше или почувствуете откуда-то угрозу, уничтожьте его.

Он говорил так серьезно, что Новелла преисполнилась важностью своей миссии. Она взяла у Вейла письмо и на мгновение застыла, глядя «на маленький квадратик. Как бы отвечая на просьбу Вейла, девушка опустила письмо за корсаж, и оно упало ей на грудь.

– Благодарю вас, – негромко произнес Вейл.

Затем, ослабев от проделанной работы, он уронил голову на подушку. Новелла убрала бумагу, перо с чернилами и положила их на комод. Отправив вслед за ними пресс-папье, она повернулась к постели, чтобы поговорить с Вейлом.

Он уже спал.

После обеда в одиночестве Новелла приказала запрячь пони в фаэтон, которым всегда управляла сама, чтобы съездить в Литтл-Бедлингтон к мисс Грэм.

Эта деревенька очень походила на ту, возле которой жила Новелла. Крыши домов недавно были заново покрыты черепицей. В самом красивом из них, с большим садом, жила мисс Грэм.

Когда Новелла остановилась у ворот, старая гувернантка собирала примулы.

Мисс Грэм было уже под шестьдесят, и она удалилась на покой, ибо в ее услугах более не нуждались. Она получала от мистера Вентмора небольшую пенсию, да еще несколько сот фунтов осталось ей от собственного отца. Она всегда выглядела аккуратной и подтянутой; ни один волосок не выбивался из ее прически.

Гувернантка обернулась посмотреть, кто приехал.

– Новелла! – воскликнула она. – Я и не ожидала увидеть тебя!

Девушка выбралась из фаэтона, оставив старого и ленивого пони щипать траву на обочине дороги, – все равно лошадка не уйдет далеко.

Девушка поцеловала гувернантку.

– Я знаю, вы удивлены моим визитом, – сказала она, – однако я приехала просить об одолжении.

– Разумеется, дорогая моя, – закивала мисс Грэм. – Ты же знаешь, что я буду только рада.

Заходи в дом, а я приготовлю тебе чаю или кофе. Чего тебе больше хочется?

– Кофе, пожалуйста, – ответила Новелла. – Я не могу оставаться здесь долго, я приехала лишь Спросить вас, не могли бы вы отправиться вместе со мной в Лондон завтра утром?

– В Лондон? – в недоумении переспросила мисс Грэм.

Она была так поражена, что Новелла рассмеялась.

– Я, предвидела, что это будет для вас неожиданностью, но мне необходимо поехать в Лондон по делу, которое касается папы, – объяснила она.

– Ну конечно же, я поеду с тобой, – пообещала мисс Грэм. – Сколько это займет времени?

– Два дня, чтобы добраться туда. Мы будем останавливаться в гостиницах, где всегда останавливался папа, когда мы путешествовали вместе. А находиться в Лондоне больше одной ночи нам не понадобится.

Она умолкла, а потом обеспокоенно спросила:

– Вы уверены, что это не будет для вас слишком утомительно?

– Нет, конечно! – поспешила заверить ее мисс Грэм. – Может быть, я и постарела, но пока я не такая уж развалина! Мне понравится поездка.

Усмехнувшись, она добавила:

– Видишь ли, Новелла, иногда мне просто некуда девать время. Мне ведь некого учить и воспитывать.

Новелла засмеялась.

– Зря я не попросила вас помочь мне раньше.

– А тебе нужна была помощь? – встревожилась мисс Грэм.

– Да, – сказала Новелла, – но я думала, вы хотите передохнуть.

– Повторяю, я могла постареть, но я еще слишком молода, чтобы ничего не делать.

– Тогда по возвращении, – предложила Новелла, – вы можете поехать к нам и помочь мне с маменькой. Она совсем плоха.

– Кстати, что с твоей матушкой? Мне так жаль, что ей не становится лучше.

– Думаю, ее болезнь скорее психологического, нежели физического свойства, – ответила Новелла. – Она так скучает по папеньке! Я уверена, ей нужен человек, который читал бы ей и говорил с ней о прошлом. Тогда она перестанет переживать в одиночку.

– Почему же ты не сказала мне этого раньше, глупенькая? – возмутилась мисс Грэм.

Новелла узнала тон, которым гувернантка отчитывала ее, когда она в детстве совершала какую-нибудь нелепицу или ошибку.

– Мне жаль, – тотчас повинилась» она, – и как только мы вернемся из Лондона, вы непременно поедете к нам. Обещаю, что очень скоро вам придется жаловаться на нехватку свободного времени!

– Именно этого мне и надо, – ответила мисс Грэм, любившая оставлять за собой последнее слово.

Когда готовая к путешествию карета подъезжала к парадному входу, девушка поднялась к Вейлу.

Нянюшка уже накормила гостя, а Даукинс побрил его, и теперь Вейл выглядел гораздо лучше, чем прежде. Однако нянюшка утверждала, что у него все еще температура, а потому он не должен вставать с постели.

Новелла села рядом с ним. Она была очень хороша в облегающем голубом плаще и симпатичной шляпке с цветами.

Какое-то время раненый молча смотрел на нее.

– За то время, пока меня не будет, вы поправитесь, – сказала Новелла.

– Это-то меня и волнует. Я и так кляну себя за свою слабость и беспомощность. Я не имел права просить вас ни о чем подобном.

– У вас есть на это право, – возразила девушка. – В конце концов, это ведь касается таких людей, как папенька, которые воюют против этого ужасного Бонапарта.

– Нельзя вовлекать в это дело женщин, – расстроился Вейл. – Будь мне хоть наполовину лучше, ничто не помешало бы мне поехать в Лондон.

– Ну вот, теперь вы говорите глупости, – заметила Новелла. – Все будет в порядке. Мисс Грэм присмотрит за мной, а нянюшка – за вами.

Поколебавшись немного, она молвила:

– А когда я вернусь… быть может… вы расскажете чуть больше… об этой тайне.

Вейл протянул ей здоровую руку.

– Я невольно заставляю вас мучиться любопытством, – сказал он, – но я совершенно сознательно не сообщаю вам ничего на тот маловероятный случай, если у вас начнут выпытывать все, что вы знаете Новелла почувствовала, как он сжал ее пальцы.

– В-вы хотите сказать… что меня могут… похитить? – испугалась она.

– Ну, не обязательно, но вас могут попытаться запугать, а в некоторых обстоятельствах это бывает весьма неприятно.

Новелла вздрогнула, но тем не менее бодро произнесла.

– Я уверена, со мной все будет хорошо.

– Я буду молиться за вас, – серьезно сказал Вейл – И вот что, Новелла, я могу разве только поблагодарить вас. Я не знаю другой женщины, способной на такое самопожертвование.

И вдруг он поднес ее руку к своим губам и легко коснулся ее.

– Когда вы вернетесь, – продолжал он, – я больше ничего не скрою от вас и еще раз повторю, как вы замечательны.

Новелла как завороженная вслушивалась в звучание его глубокого голоса.

Подходя к двери, она сказала:

– Будьте осторожнее Даукинс получил строгое указание никого не пускать в дом. Нянюшка будет стоять на страже, аки диавол, а при случае она может быть ох как зла, уверяю вас!

– Это я уже понял! – рассмеялся Вейл – Что ж, возвращайтесь поскорее.

– Обещаю, – кивнула Новелла.

Он улыбнулся, но в его глазах она заметила тревогу.

Девушка еще раз пожалела о том, что не знает истинной причины своей поездки в Лондон. Ей казалось нелепым отправляться так далеко лишь для тою, чтобы передать какому-то человеку клочок бумаги.

Но она сразу же вспомнила, что, возможно, это спасет тысячи человеческих жизней. Ведь эти люди подобно ее отцу сражаются против превосходящих сил противника.

«Когда все закончится, папенька вернется домой, и все изменится», – думала девушка.

Мисс Грэм ждала ее в холле.

– Поспеши, Новелла! – возвысила она голос, словно все еще была в классной комнате. – Чем быстрее мы уедем, тем быстрее вернемся!

– Да, конечно, мисс Грэм, – послушно ответила Новелла.

Они быстро сбежали по лестнице и сели в карету.

Глава 3

На ночь Новелла и мисс Грэм остановились в приличной гостинице, куда приехали как раз к ужину. Лошади устали, но все еще шли хорошо.

Новелла оставила их у конюха, знавшего ее отца.

Хозяин гостиницы радушно встретил дам, а горничная в чепчике проводила их на второй этаж.

Они попали в коридор с множеством дверей.

Первая из предложенных комнат была чуть побольше, и Новелла настояла на том, чтобы ее заняла мисс Грэм. Горничная провела девушку до следующей двери.

В комнате Новелла смогла умыться и переодеться в простенькое домашнее платье. Мисс Грэм тоже переоделась, и они вместе спустились в обеденный зал.

Это была квадратная комната со стульями, обтянутыми темно-зеленой кожей. Официант посадил дам за столик у окна и порекомендовал им некоторые блюда из меню.

Пища оказалась съедобной, но не более того.

Впрочем, после долгого пути Новелла устала и уже находилась в предвкушении безмятежного сна.

В зале было еще восемь человек – видимо, здешних постояльцев. Потом прибыли еще несколько. Когда Новелла и мисс Грэм заканчивали ужин, в зал вошел еще один человек.

Новелла не поняла, отчего так произошло, но, едва взглянув на него, она почувствовала тревогу. Это был самый обычный, не слишком хорошо одетый мужчина – возможно, коммерсант, но явно не джентльмен. Когда он садился за стол, девушке показалось, что он смотрит на нее. Она не могла найти этому объяснения, однако по-прежнему ощущала на себе его взгляд.

Она вспомнила о записке Вейла, лежавшей у нее на груди. Но, будучи девушкой разумной, сказала себе, что стала слишком пуглива. Стоит ли бояться незнакомцев!

Официант предложил откушать кофе в гостиной, и дамы согласились. Ни мисс Грэм, ни Новелла не пили кофе по ночам, но мисс Грэм с удовольствием выпила бы чаю.

Они сели у очага в довольно уютной по гостиничным меркам комнате. Новелла тоже изъявила желание выпить чашку не очень крепкого чая.

– Сейчас принесу, мисс, – ответил официант.

Чай появился не так скоро, как появлялся кофе, приготовленный для других гостей.

Выпив свою чашку, Новелла заявила:

– Не знаю, как вы, мисс Грэм, а я устала.

– Сегодня ты замечательно правила лошадьми, – похвалила ее гувернантка, – твой отец гордился бы тобой.

– Он всегда требовал от меня умелого обращения с лошадьми. Помните, это был его пунктик с тех пор как мне исполнилось десять.

– А по-моему, только девять, – внесла поправку мисс Грэм. – Конечно, временами он бывал очень строг с тобой, и мне казалось, он требует от ребенка слишком много.

– Ну вот, – рассмеялась Новелла, – теперь я выросла, и полюбуйтесь на результат.

– Я потрясена и уверена, что мы недолго пробудем в дороге.

– Мы не станем пытаться побить рекорд короля: помните, когда он был еще только принцем-регентом, он проехал из Лондона в Брайтон за один день, – сказала девушка.

– Помню. Тогда все были ужасно удивлены. Думаю, он огорчился бы, узнав, что его рекорд побит.

– Но ведь с тех пор дороги стали гораздо лучше, – заметила Новелла.

– Да, это правда, – подтвердила гувернантка.

Когда с чаем было покончено, они пошли наверх. Новелла зашла в комнату мисс Грэм проверить, есть ли у нее все необходимое, и пожелала ей спокойной ночи – Я так благодарна вам за то, что вы поехали со мной, – сказала девушка, целуя ее. – Вы так добры.

– Мне до такой степени хорошо, как не было уже давно, – отшутилась мисс Грэм, – а потому если кто здесь и благодарен, то это я.

– Что ж, все просто замечательно, а посему давайте ложиться спать, – рассмеялась Новелла. – Завтра нам рано выезжать.

– Да, конечно, – согласилась мисс Грэм.

Новелла вошла в свою комнату. Горничная оставила две свечи на туалетном столике и одну – возле кровати.

Заперев дверь, девушка вдруг почувствовала себя странно – она была уверена, что комнату обыскивали. Она не могла понять, откуда эта уверенность, – быть может, ее смутило то, что халат больше не лежал там, где она оставила его. Она подошла к туалетному столику – кто-то брал в руки ее щетку, расческу и другие предметы…

Новелла открыла комод. Она положила туда всего несколько вещей, но их тоже, как бы нелепо это ни выглядело, кто-то перетрогал.

Она вспомнила о человеке в обеденном зале и вздрогнула. Лорд Гримстон мог послать его шпионить за ней. А ведь это было вполне вероятно, если б его милость знал, что они едут в Лондон. Он наверняка бы решил (не имея иных доказательств), что Новелла везет сведения от человека, которого прячет.

Новелла обхватила голову руками.

«Я все это выдумала, – твердила она себе. – Никто за мной не следит. Это все пустые фантазии».

Повинуясь внезапному порыву, девушка подошла к двери – в ней не было ключа. А ведь она могла бы присягнуть, что, когда отправлялась ужинать, ключ торчал из замочной скважины. Она не стала закрывать дверь, так как горничная должна была прийти и постелить на ночь.

Кроме того, на окне были задвинуты занавески – вероятно, кто-то пробрался в комнату.

Горничная наверняка не стала бы уносить ключ.

К тому же эта молодая простолюдинка не осмелилась бы копаться в вещах постояльцев. А вот шпион лорда Гримстона, если, конечно, это был он, как пить дать перетряхнул бы все вокруг.

Новелла осмотрелась, раздумывая, что делать. Она не смогла бы сдвинуть с места мебель, состоявшую из туалетного столика и комода, размещенного напротив двери.

Внезапно ей в голову пришла мысль, очень испугавшая ее: что, если тот человек проникнет в комнату, пока она будет спать? Он заставит ее рассказать все о той информации, которую она везет. Сначала она сможет солгать, но не исключено, что он станет мучить ее и она не сможет сохранить записку, спрятанную на груди.

Думая об этом, Новелла все больше и больше паниковала и в конце концов начала лихорадочно искать выход из опасной ситуации.

Первым делом она решила пойти к мисс Грэм и сообщить ей о своем желании ночевать у нее в комнате – хотя бы даже на полу.

Но тут Новелла вспомнила, что Вейл просил никому, включая мисс Грэм, не рассказывать о том, что она везет виконту Пальмерстону.

«Я должна что-то делать. Я не могу сидеть тут и ждать, пока тот человек откроет дверь и войдет».

Она пыталась успокоиться и, как учил ее отец, хладнокровно обо всем подумать. Необходимо обуздать страх, от которого хочется визжать. Это очень трудно.

«Я дочь своего отца. Я должна быть храброй, – повторяла девушка. – Что он посоветовал бы мне сделать? Как жаль, что я не могу рассказать ему о своих страхах!»

Она зажмурилась.

– Господи, прошу тебя… помоги мне!

И ее мольба была услышана, и пришел ответ, словно ниспосланный с небес.

Новелла взяла халат, ночную рубашку и тапочки. Освещая себе путь свечой с туалетного столика, она вышла в коридор.

Комната напротив и следующий за ней номер были заняты: у одной двери она увидела пару мужских ботинок, у другой – мужскую и женскую обувь, дожидавшуюся чистильщика.

Девушка пошла дальше по коридору и остановилась у двери, возле которой не стояла обувь.

Прислушалась. Потом с некоторой опаской открыла дверь. Комната была погружена во тьму.

Девушка подняла свечу – там никого не было.

Новелла скользнула внутрь и заперла Дверь ключом, торчавшим в замке. Эта комната отличалась от ее собственной только тем, что занавески не были задвинуты, а постель не была застелена.

Новелла задвинула занавески и медленно переоделась-. Сняв платье, достала клочок бумаги, данный ей Вейлом, и положила его на туалетный столик.

Потом задумалась над тем, что следовало бы сказать шпиону лорда Гримстона, ворвись он в комнату. Он спросил бы ее, что она прячет. Если б она была в одной ночной рубашке, а бумага оставалась там же, где днем, скрыть записку не удалось бы. Если б она сказала, что ничего не прячет, шпион захотел бы обыскать комнату.

Поскольку она женщина, он стал бы искать только в самых заметных местах – под подушкой, под вазой, под самодельной игольницей, стоявшей на туалетном столике.

Тут Новелла вспомнила историю, о которой как-то раз читала. Человек спрятал важные документы под угол ковра, и никто не догадался поискать их там.

Завернув записку Вейла в носовой платок, Новелла сунула ее под ковер и подумала, что было бы ужасно забыть ее утром. Правда, такое не могло бы произойти. Каждый ее нерв был наготове на тот случай, если бы шпион попытался найти ее в этой комнате.

Наконец, вспомнив, что впереди у нее длинный день, а сама она очень устала, Новелла легла спать.

Поначалу она лежала не двигаясь, прислушиваясь к звукам в коридоре. Примерно через полчаса семейная пара из соседнего номера поднялась к себе. Входя в спальню, они смеялись и болтали. Видимо, неплохо поужинали. Какое-то время из их комнаты доносился неясный гул, потом наступила тишина.

Новелла уснула, но вскоре проснулась без определенной причины. Все ее тело было напряжено. Она приподняла голову с подушки и прислушалась. Раздался звук аккуратно закрываемой двери. Новелла не сомневалась, что это дверь той комнаты, откуда она ушла. Это значило, что, дождавшись, пока все уснут, к ней поднялся человек лорда Гримстона. Он хотел заставить ее отдать то, за чем он охотился.

Возможно, это была всего лишь игра воображения. В таком случае она помогла Новелле правильно угадать действия неизвестного. Девушка окончательно убедилась в этом, когда через минуту снова услышала звук открывающейся двери.

Она села на постели и инстинктивно зажала рот руками – на случай, если вдруг завизжит.

Кто-то тихо, но тяжело, по-мужски, шел по коридору. Его шаги были едва слышны, однако Новелла ясно различала их.

Мужчина остановился у ее двери. Она знала, он ищет ее, потому что она отсутствовала в той комнате, где переодевалась к ужину.

Шаги затихли, и ей показалось, будто она слышит чье-то дыхание. Она поняла, шпион прислушивается, пытаясь понять, есть ли кто-нибудь в комнате.

Новелла была так испугана, что дрожала словно осиновый лист, не отнимая, впрочем, рук ото рта.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем шпион повернул ручку двери.

Именно теперь девушка с трудом удержала крик. Ей хотелось кричать и вопить, чтобы все сбежались посмотреть на происходящее.

Наконец она вспомнила, что закрыла дверь и никто не сможет проникнуть внутрь. Значит, она в безопасности!

Он еще долго стоял под дверью. Лишь когда Новелла едва не, лишилась чувств от напряжения, она услышала удаляющиеся шаги. Человек очень тихо пошел назад по коридору – возможно, решил еще раз заглянуть в оставленную комнату. Впрочем, нет – он дошел до конца коридора и стал спускаться по лестнице.

Когда его шаги уже не были слышны даже при чрезмерно разыгравшейся фантазии, Новелла судорожно вздохнула. Вздох этот исходил из самой глубины души.

Она легла на подушку, осознав в эту минуту, что перехитрила шпиона и что за ней действительно следят. Значит, лорд Гримстон все-таки узнал о ее поездке в Лондон и заподозрил, что при ней может быть какая-то информация.

Новелла была так напугана случившимся, что не замечала времени, и теперь ощутила, как холод проникает в каждую клеточку тела. Она закуталась в одеяла и свернулась клубочком. Шпион ушел, он уже не мог ничего сделать – разве что выломать дверь и тем самым привлечь всеобщее внимание.

– Спасибо, Господи… спасибо! – истово промолвила Новелла.

Хоть она и чувствовала себя в безопасности, уснуть ей удалось не скоро.

На следующее утро Новелла встала очень рано и вернулась в комнату, где должна была жить. Она забрала с собой записку Вейла и надеялась только, что никто не обнаружит ее ночного отсутствия в собственной комнате.

Девушка застелила кровать, накрыла ее покрывалом, раздвинула занавески и переоделась.

Теперь-то уж никто не сможет догадаться, что она провела ночь не у себя! Единственным, кто мог подозревать что-либо подобное, был шпион лорда Гримстона.

Неужели, в тревоге подумала Новелла, он будет преследовать их до следующей гостиницы? Наверное, он решит, чти они поедут прямиком в Лондон Зная, где находится дом Новеллы и то, что она едет в Лондон, нетрудно догадаться» что путешественницы остановятся в «Петухе и перьях», одной из самых известных гостиниц на лондонской дороге. Ее посещали почти все, кто жил в Хите.

Что же касается следующей гостиницы, то дамы должны были приехать туда поздно вечером, все еще находясь в нескольких милях от Лондона. Новелла здраво рассудила, что можно провести ночь там. Почтовые лошади были далеко не так хороши, как собственные лошади Вентморов, и не способны идти так же быстро.

Все, кого спрашивала Новелла, советовали ей остановиться в «Зеленом драконе», самой лучшей из тамошних гостиниц. Именно в ней останавливался ее отец, а если бы лорду Гримстону вздумалось путешествовать, он сделал бы то же самое.

Не стоило подвергать себя неудобствам – шпион в любом случае отыскал бы ее – просто прошел бы по всем гостиницам.

А что, если он решил не преследовать их?

Однако подобные мысли не мешали Новелле по несколько раз в день оглядываться, чтобы посмотреть, не преследуют ли их.

– Ты чем-то взволнована, дорогая, – заметила мисс Грэм, когда они уже приближались к «Зеленому дракону». – Надеюсь, эта спешная поездка не слишком тебя утомит.

– Ну что вы! – ответила Новелла. – Я просто считала, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до места. Впрочем, здесь мы устроимся так же удобно, как в Лондоне.

– Мне кажется, за один день ты сделала достаточно, – отметила мисс Грэм. – Честно говоря, я уже просто мечтаю о постели.

– Значит, едем в «Зеленый дракон», – улыбнулась Новелла, поворачивая к большому двору.

Услышав фамилию девушки, хозяин гостиницы тотчас осведомился о ее отце.

– Папа, разумеется, воюет вместе с Веллингтоном, – сообщила Новелла.

– Благослови его Господь! Надеюсь, ваш папенька скоро вернется домой.

– Мы все очень хотим этого. Быть может, эта противная война закончится раньше, чем можно себе представить.

– Противная, это вы точно сказали, – согласился хозяин. – Моя старуха все волнуется о нашем старшеньком, а про младшего мы уже шесть месяцев ничего не слышали, он же у нас во флоте.

– Надеюсь, он вам скоро напишет, – успокоила его Новелла.

Когда горничная сопровождала Новеллу и мисс Грэм в их комнаты, девушка размышляла: «Есть ли во всей стране хоть один человек, которого так или иначе не затронула эта ужасная война? Как может она продолжаться так долго?»

Многие искали ответа на этот вопрос.

Предложенные комнаты мало отличались от спален, в которых путешественницы провели минувшую ночь.

– Повезло вам, мисс, – сказала горничная. – У нас куча народу, и это последние свободные номера.

– Да, повезло, – согласилась Новелла.

Едва войдя в комнату, она вытащила ключ из замка и опустила его в сумочку. Ей не хотелось оказаться в таком же положении, что и прошлой ночью, если вдруг за ней последует шпион.

Новелла сменила дорожную одежду на платье, которое надевала вчера к ужину. При этом ее не оставляла мысль, что все происходящее выглядит не совсем нормально. Неужели лорд Гримстон действительно решил послать за ней шпиона до самого Лондона? Она говорила всем, что едет по делам отца, – так что же выиграет лорд, если его человек вернется с пустыми руками.