Текст книги "Убийства в «Маленькой Японии»"
Автор книги: Барри Лансет
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)
Глава пятьдесят седьмая
Держа перед собой кружку горячего, но паршивого кофе из автомата в полицейском управлении, я сидел с Ренной в его кабинете. Время было позднее. Десять вечера в Сан-Франциско, час ночи в Нью-Йорке. Я рассказал ему обо всем, что произошло с тех пор, когда мы разговаривали в последний раз. А теперь мы ждали важный звонок. Двери кабинета были заперты. Мы молчали.
Наконец телефон зазвонил. Ренна поспешно схватил трубку.
– Алло! – Он немного послушал и передал трубку мне. – По-моему, это тебя. Там какой-то гремлин, и я не понимаю ни слова.
– Нода, это ты? – спросил я по-английски.
Он проворчал что-то. Я кивнул в сторону лейтенанта и перешел на японский:
– Дело продвинулось вперед?
– Да, но мне нужен еще день.
– Поторопись!
– Почему?
– Они захватили Дженни.
Произнеся это вслух, я вновь ощутил боль каждой клеточкой тела. До этого момента где-то в самой глубине моего существа еще таились остатки надежды, что Дженни может просто войти в дверь либо этой же ночью, либо завтра утром. Но теперь я понял, что этого не случится. Дочь не вернется ни сегодня, ни завтра, может, вообще никогда, если мы не проявим исключительную осторожность или нам не будет сопутствовать удача. Наилучшим вариантом было бы сочетание обоих этих факторов. Я почувствовал слабость. Грудь словно с силой вдавили внутрь, и стало тяжело дышать.
– Когда? – спросил Нода.
Ответ застрял у меня в горле.
– Броуди! Когда это произошло?
Нода рявкнул так, что я ответил, словно выплюнул кость, которой подавился:
– Сегодня днем. Подгадали ко времени моего прилета.
– Они уже вышли с тобой на связь?
– Прислали человека, чтобы передать угрозу лично. Они узнали, что вы с Джорджем покинули Токио, но потеряли ваш след. Это и заставило их действовать.
– Мне нужен один день.
– Ладно, но постарайся не засветиться. И предупреди Джорджа. Если кто-нибудь из вас попадет в поле их зрения, Дженни может поплатиться за это.
– Понимаю.
– Нода! Там, в лесу, ты сказал мне, что они не берут заложников.
– И что?
– А как же… сейчас?
Мой собеседник надолго замолчал.
– Иногда я ошибаюсь, – вздохнул он.
У меня пересохло горло. Я почти физически ощутил, как мучительно размышлял Нода над ответом, чтобы он не прозвучал приговором для моей дочери.
Раздался стук в дверь, и в нее просунулась голова Роберта Деймонда. Он был в костюме-тройке в тонкую синюю полоску и красном шелковом галстуке. Держался прямо и формально в соответствии со своим чиновничьим облачением. Я с трудом мог представить, что он станет мэром вместо Гурвица. Слишком скован и застегнут на все пуговицы для такого города, как Сан-Франциско.
– Извини, ждут другие дела, – произнес я в трубку. – Ты знаешь, как меня найти.
– Да, – ответил Нода, и связь оборвалась.
– Меня информировали о том, что случилось, Броуди, – начал Деймонд. – Сожалею. Уверен, управление справится с этим. Мириам и твои детишки в порядке, Фрэнк?
– Да, Боб, спасибо. Хочешь к нам присоединиться?
– Не сейчас. Но мне необходимо переговорить с тобой позже. Приказ босса. Гейл тоже желает встретиться. Ей нужно обсудить, как подавать факты в материалах для прессы, чтобы сгладить острые углы.
Деймонд окинул Ренну многозначительным взглядом, кивнул мне и энергично удалился.
– Что это было? – удивился я.
– Мэр пришел к выводу, что дело вышло из-под моего контроля. Теперь ему нужны при мне свои глаза и уши постоянно. И кажется, выполнять эту роль будет Деймонд.
– Мне эта идея не по душе.
– Ты не поверишь, но если выбирать между ним и Гейл Вонг, я всегда отдам предпочтение ему. Пусть формально она всего лишь пресс-секретарь, но именно от нее зависит работа офиса мэра. Еще никто не выжил, пойдя наперекор ее воле.
И Ренна вынужден был посвятить меня в закулисные интриги. Его до сих пор не отстранили от ведения расследования только потому, что ни один другой полицейский, находившийся в здравом уме, не высказал желания взять эти обязанности на себя. А после инцидента в явочном доме исчезли последние добровольцы. Никому не хотелось подвергать опасности свои семьи. Все высокопоставленные полицейские города ознакомились с рапортами Ренны о том, что удалось выяснить нам в Японии. Узнав, как беспощадна месть Соги и насколько изощренны ее методы, карьеристы моментально пришли к выводу, что им лучше дождаться другого, более подходящего случая. Но поскольку волнение среди общественности нарастало, мэр принял решение публично объявить, что за ходом расследования станет постоянно следить его представитель. При этом все понимали, что в тот момент, когда давление прессы и публики на власть достигнет известных пределов, голову Ренны придется положить на плаху.
– Тебе не позавидуешь, Фрэнк. Сочувствую.
– Здесь нет твоей вины. Я знал, на что шел, уже когда брался за дело. Кроме того, если уж кому и извиняться, то мне перед тобой.
– За что же?
– Хотя бы за действия того идиота, который отозвал двоих парней от дома Дженни. Только болван мог купиться на такую дешевую уловку.
– Может, даже к лучшему, что их не оказалось на месте, – произнес я.
– Скажи мне, что ты это не всерьез, – удивленно посмотрел на меня Ренна.
– Всерьез. Сога – профессионалы экстра-класса.
От уязвленного самолюбия у Ренны мелькнули в глазах злые искорки.
– А мы, по-твоему, кто? Кучка дилетантов?
– Нет, конечно. Но убийства и похищения людей для тех парней – рутина. И если бы двое патрульных никуда не отлучились, Сога оставила бы за собой три трупа вместо одного.
– Ни за что не соглашусь.
– Скажи тогда: ты хотя бы успел задуматься, что могло случиться с Мириам, не подвернись столь удачно открытый багажник?
И впервые за все годы нашего знакомства я увидел, как лицо Ренны буквально помертвело. Серые со стальным оттенком глаза растерянно заметались. Но продолжалось это не более секунды.
– Понимаю, о чем ты. Мы действительно недооценили их.
– Вот именно.
– К этому делу никакие общепринятые правила не применимы.
– И с этим не поспоришь.
Ренна откинулся в кресле. Желваки играли, словно камушки перекатывались во рту.
– Но я убежден, эти сволочи окажутся у нас в руках, как любые другие гады, которых мы всегда рано или поздно прижимали к ногтю. Мы начиним твой дом и магазин «жучками», расположим снайперов на соседних крышах, пустим патрули в штатском по всем прилегающим улицам и возьмем их за задницу.
– Ничего не получится.
– Я пошлю своих самых лучших людей!
– Сога сумеет их вычислить. Им известны все ваши приемы.
– У тебя есть идеи получше?
– Да. Пусть Сога явится ко мне и выложит карты на стол.
– Слишком опасно.
– Они похитили Дженни, а потом один из них приставил ствол к моей спине рядом с явкой ФБР и практически на глазах толпы зевак, не говоря уже о полицейских. Они раскусят любые трюки, и тогда Дженни несдобровать.
Желваки на лице Ренны снова заходили ходуном, а на лбу прорезались хмурые морщины.
– Не мой стиль работы, но в конце концов ты знаешь этих подонков лучше, чем все мы, вместе взятые.
– И Дженни все-таки моя дочь.
– Да, о ней следует думать в первую очередь, – кивнул он.
В Токио я заявлял, что в Америке всегда смогу положиться на защиту Ренны. Но похищение Дженни в корне изменило ситуацию. Наразаки бы это очень не понравилось, однако ставки в игре значительно повысились.
– И еще… – проговорил Ренна.
– Что?
– Если они пошли на столь агрессивную акцию, как похищение, то свяжутся с тобой в любой момент. Постарайся подготовиться к этому.
День восьмой
Сога диктует условия
Глава пятьдесят восьмая
Они вошли ко мне в магазин на следующее утро, размахивая одинаковыми «глоками», видимо, чтобы сразу дать понять – их интересует не антиквариат. Явились двое. «Китаец» и лощеный мускулистый мужчина лет тридцати пяти.
Я сунул руку за оружием, которое прятал под стойкой, но его там не оказалось. Нажал кнопку сигнализации, однако ее отключили. Мы с Эберсом стояли за стойкой при входе в магазин, оказавшись в ловушке. Нас захватили врасплох. Что подтверждало мою правоту: полиции Сан-Франциско эти люди не оставили бы ни шанса.
Незнакомец сразу приставил дуло пистолета к моему лбу.
– Если хотите прожить дольше следующих тридцати секунд, мистер Броуди, вам лучше замереть на месте.
Я замер.
«Китаец» поднял свой пистолет и нажал на курок, выпустив пулю куда-то в глубину магазина, а потом повел стволом вправо и опять выстрелил.
Я не двигался. Незнакомый мужчина взял на мушку Эберса.
– Можете теперь осмотреться по сторонам, мистер Броуди, но стойте на месте.
Немного развернувшись, я посмотрел на стену слева и чуть дальше. Двумя образцово точными выстрелами «китаец» превратил в гору черепков вазу XVIII века из Шигараки и продырявил подвесной рукописный свиток, относившийся к периоду Эдо. Это были две самые дорогие вещи, выставленные на продажу. Сога намеренно демонстрировала мне свою осведомленность относительно не только моей частной жизни, но и бизнеса. Они взяли под контроль все – пистолет, сигнализацию, магазин, дочь.
– Надеюсь, теперь мы сумели полностью завладеть вашим вниманием? – У него были красивые ухоженные руки, а взгляд карих глаз пронизывал насквозь. Черный пиджак слегка топорщился от спрятанной под ним кобуры.
Я молча кивнул.
– Вот и хорошо. Пойдем дальше. Если вы хотите пережить следующую минуту, то сядете вот туда. Мой коллега пристегнет вас наручниками. Потом поговорим.
Он сделал шаг назад, направив дуло «глока» мне в грудь. Его движения отличала элегантная плавность. А по-английски он говорил без акцента. Оружие держал так, словно оно было продолжением руки, и это подсказывало, что передо мной даже не просто хороший стрелок, а мастер своего дела. Подобная грация давалась только годами отработки приемов восточных единоборств. Не приходилось сомневаться, что и ими он владел превосходно. На что был хорош «китаец», от которого мне с огромным трудом удалось отбиться, но его напарник не оставил бы от меня и мокрого места.
Эберс сразу сел, куда ему указали, а я остался на прежнем месте, пытаясь найти хоть какой-то выход из положения.
– Дермотт, мне кажется, мистер Броуди что-то замышляет. Развейте, пожалуйста, его иллюзии.
Дермотт направил ствол на Эберса и нажал на спуск. Пуля впилась в стену в двух дюймах над плечом старика, он вздрогнул, а глаза округлились от страха. Я поднял руки, показывая готовность подчиниться, и занял стул рядом со своим помощником.
– Поскольку, мистер Броуди, как мне показалось, свою собственную жизнь вы не цените, я буду держать под прицелом мистера Эберса, пока мой коллега не прикует наручниками вас обоих. Если попытаетесь напасть на Дермотта и даже ухитритесь сделать это успешно, я сразу же пристрелю мистера Эберса, а затем разберусь и с вами. Дермотт рассказывал мне, что вас отличают превосходные рефлексы. Увы, но подобные таланты порой развивают в человеке излишнюю самонадеянность и толкают на безрассудные поступки, и потому спешу вас заверить: стоит вам лишь сделать лишнее движение, как я всажу в вашего друга три пули подряд. Стреляю я неплохо, и его смерть станет мгновенной. В лучшем для вас случае вы сможете совладать с нами обоими, но мистер Эберс отправится на тот свет. В худшем – получите сильный удар по голове, а мистеру Эберсу все равно не жить. Поэтому любой ваш порыв приведет к одинаковому результату, а именно – к смерти мистера Эберса. Ясно?
Я кивнул. Он говорил тоном человека, привыкшего отдавать распоряжения, которые незамедлительно выполнялись.
– Отлично. Займитесь делом, Дермотт.
Тот запер на засов входную дверь, перевернул табличку надписью «Закрыто» наружу и опустил жалюзи на окнах. Затем он вернулся к нам, продернул цепочку наручников через перекладину спинки мягкого виндзорского стула, на который я вынужден был сесть, и защелкнул браслеты на моих вывернутых за спину кистях рук. Потом проделал ту же операцию на Эберсе.
– Превосходно. А теперь давайте быстро покончим с формальностями знакомства. Меня зовут Лоренс Кейси, а моего напарника, с которым вы имели удовольствие встречаться рядом с собственным домом, Дермотт Саммерс.
Самодовольный и заносчивый при нашей первой встрече, Дермотт в присутствии Кейси больше походил на услужливого лакея, и я понимал почему. Кейси излучал властность. В его манерах присутствовало нечто величавое и отстраненное, словно сам он считал нынешнее занятие ниже собственного достоинства. Каждый волосок в его прическе был тщательно зачесан назад и стянут в «конский хвост», свидетельствуя о том, что этот человек предельно аккуратен даже в мелочах. На нем был отлично сшитый черный костюм и в тон ему водолазка из того же материала, какой использовали люди, напавшие на нас в Соге, только с виду чуть более плотного. Дермотт носил схожего покроя пиджак, но с широкими лацканами, чтобы сгладить впечатление от чрезмерной ширины плеч. На ногах у обоих красовались одинаковые черные мокасины – легкие, мягкие, не издававшие при ходьбе ни звука. И оба были японцами.
Я поинтересовался с наигранным недоумением:
– Дермотт? Кейси? Что за имена для выходцев из Японии?
– Считайте это творческими псевдонимами, – не без иронии ответил Кейси, вложил пистолет в кобуру и оправил складки пиджака.
– Можем мы теперь поговорить о моей дочери? – спросил я.
Он окинул меня суровым взглядом.
– Вы, кажется, собираетесь диктовать нам свои условия, мистер Броуди?
– Нет, но я всего лишь…
– Впрочем, мы тоже не настроены отнимать у вас много времени. Запускайте часы, Дермотт.
Часы? Какие часы?
Но прежде чем я успел что-либо понять, Дермотт поднял пистолет и выстрелил в Эберса.
Глава пятьдесят девятая
Эберса отбросило на спинку стула. От ужаса у него буквально отвисла челюсть. Левая штанина на бедре окрасилась кровью.
– Броуди… – пробормотал он.
– Держитесь, Билл, – сказал я и крикнул Кейси: – Какого дьявола вы творите? Мы же в наручниках!
Его лицо помрачнело.
– Вы слишком глубоко засунули свой нос в наши дела, мистер Броуди. Мне даже пришлось специально вернуться в Сан-Франциско, а это не только напрасная трата моего времени, но и… грубое нарушение наших правил. Так что ответная мера лично мне представляется адекватной. Дермотт прострелил бедренную артерию, и мистер Эберс будет истекать кровью в течение промежутка времени, который легко поддается подсчету. Если не остановить кровотечение, он умрет через двенадцать, максимум – пятнадцать минут. Со скованными за спиной руками вы не сумете помочь ему. Ключ от наручников у нас. После этого вы еще желаете высказать какие-то требования?
– Нет, – процедил я, кусая губы.
Я посмотрел на Эберса, у которого от боли и напряжения вздулись вены на лбу. Кейси улыбнулся:
– Ответ правильный. Давайте наконец начнем. Наши условия предельно просты. Мы хотим разрядить сложившуюся ситуацию. И захват вашей дочери стал первым шагом в этом направлении. При обычных обстоятельствах мы бы убили вас, однако ваша связь с полицией Сан-Франциско и «Броуди секьюрити» все усложняет. Женщину из полиции мы убили, чтобы продемонстрировать серьезность наших намерений. От вас же требуется одно – прекратить расследование по заказу Хары. Вы уйдете в тень тихо, незаметно и бесславно, мистер Броуди. На сей раз никаких победных фанфар. Если ваше агентство самоустранится, а полицейское расследование зайдет в тупик, ваша дочь останется жива. Вы еще несколько дней можете изображать активность, чтобы не вызвать подозрений у своего клиента и полицейских, а потом признаете, что вам не удалось ничего добиться. Судьба вашей дочери в ваших руках.
– Продолжайте, я вас внимательно слушаю, – произнес я, думая, что Дженни останется в живых, только пока я представляю для них угрозу. Кейси нагнал-таки на меня страху. Он был беспощаден, методичен и умен. Но более всего меня пугала его непредсказуемость. Как ни старался я приободриться, уверенность в себе моментально исчезала, стоило Кейси окинуть меня своим равнодушно-холодным взглядом.
– Хорошо. Вы заполните ближайшие дни бесцельной деятельностью. Можете, например, начать с повторной беседы с Лиззой Хара. Для этого придется посетить Нью-Йорк. Намек понятен?
– Вполне.
– В качестве следующего шага отправите мистера Ноду и мистера Сузуки куда-нибудь в дальние страны с поручением, которое выдумаете сами. Главное, чтобы оно оказалось для них убедительным.
– Это не проблема, – сказал я, не сводя взгляда с Эберса. – А нельзя ли побыстрее закончить наш разговор?
– Что?
Дермотт направил ствол пистолета на другое бедро Эберса и, судя по ухмылке, был бы рад снова спустить курок.
– Вы, кажется, что-то сказали?
– Ничего, – ответил я. – Пожалуйста, продолжайте.
Кейси одобрительно кивнул.
– С этого момента, мистер Броуди, ни вы сами, ни ваши подручные не должны отклоняться от согласованного нами плана. Мы имеем возможность нанести по вам удар и нанесем его, если ваши действия вызовут у нас хоть малейшие подозрения. Причем первоочередными целями станут члены семьи и ваши друзья. Мы выкорчуем вас с корнями.
Это означало, что угроза распространяется на всю семью. Кейси напомнил об одной из самых грозных традиций страны, где не было недостатка в жестоких обычаях, сохранившихся с древних времен. Феодалы вырезали семьи своих врагов, не исключая даже грудных младенцев, твердо убежденные, что выросшие дети явятся, чтобы отомстить, как не раз случалось в японской истории. Для выживших отмщение превращалось в вопрос чести, становилось смыслом жизни, а потому только полное уничтожение клана обеспечивало безопасность в будущем. Напоминание об этом парализовало мою волю. Я силился придумать, как прореагировать, чтобы не вызвать новой вспышки насилия, но вынужден был лишь кивнуть.
– Хорошо, потому что мы с успехом применяли обычай недаяси на протяжении трех столетий. Ничто не действует так убедительно, как понимание, что мы убьем не только вас, но и всех родственников и близких друзей. – Он щелкнул пальцами. – Дермотт!
– Сандра Фандино, квартира «Б» в доме 1713 по Фремонт-авеню, Милл-Вэлли.
– Вы говорите о моей давней подружке? Так ведь она, вероятно, даже не знает, жив ли я.
– Однако она сохранила ваши письма, а на ее холодильнике висят ваши фото.
– Да у нее там целая портретная галерея! Вероятно, никак руки не дойдут навести дома порядок.
– Ее особое внимание к вашим снимкам весьма красноречиво.
Сказать по правде, через общих знакомых я знал, что она все еще на что-то надеется, но мы даже не разговаривали с ней несколько лет. И я изобразил равнодушие.
– Это для меня новость.
– Тем лучше. Значит, не будете ее оплакивать. Мы займемся ею в качестве легкой разминки.
Кейси снова щелкнул пальцами.
– Принято, – отозвался Дермотт с плотоядной улыбкой. – Она погибнет завтра же во время утренней пробежки под колесами автомобиля, который, конечно, скроется с места происшествия.
Господи… Сандра… Мое сердце словно провалилось на дно черного колодца. Дрогнувшим голосом, который предательски выдавал мои чувства, я произнес:
– Я видел результаты вашей работы. Больше примеров для устрашения мне не требуется.
Кейси вперился в меня сквозь щелки глаз.
– А по-моему, вам мало. Вы по-прежнему настроены спорить со мной.
Спорить? После вялой попытки не подчиниться распоряжению сесть я вообще не подавал никаких признаков несогласия. Сказал лишь несколько слов, причем нейтральных и тщательно взвешенных. А он оставался мной недоволен. Напрашивался вывод, что этим людям просто нравилось убивать.
– Отмените приказ, Кейси.
– Слишком поздно.
– Отмените, – повторил я и начал пытаться освободить руки от оков, но лишь услышал легкий треск в спинке стула.
Кейси внимательно наблюдал за мной, отмечая все приметы страха. Разглядеть их не составляло труда. Только безмозглый идиот выглядел бы бесстрашным в подобной ситуации – и бездумная смелость могла приблизить смерть. Потом Кейси милостиво улыбнулся:
– Хорошо. Я сделаю исключение и удовлетворю вашу просьбу, мистер Броуди. Но мне необходимы гарантии, что мы поняли друг друга. Вы можете мне их дать?
– Да.
– Хорошо. Потому что, как я замечаю, мистер Эберс выглядит совсем плохо. Но если вы снова начнете делать глупости, я больше не стану пересматривать своих решений. Терпеть не могу отменять свои приказы. Это плохо сказывается на дисциплине. Еще одна ошибка, и Сандра Фандино будет принесена в жертву из-за вашего упрямства, а вскоре наступит черед следующей кандидатуры из нашего списка. И предупреждаю сразу: больше ни в какие переговоры мы вступать не намерены.
Снова щелчок пальцами.
– Мать подружки Дженни, – тут же выдал Дермотт. – Эта Майерс, что живет этажом выше.
Я побледнел.
– Соседка и приятельница. Звучит многообещающе, – усмехнулся Кейси. – Какие у тебя идеи по ее поводу?
– Накачать наркотой и бросить поздно ночью полураздетой в трущобах, где особенно падки на белых женщин, а там…
Голова Эберса опустилась на левое плечо. Глаза закатились.
– Броуди, я что-то… – пробормотал он.
Кейси сверился со временем.
– Наши импровизированные часы немного спешат, как я погляжу. Жаль. Но Дженни постигнет та же участь, если не выполните наших условий, мистер Броуди. Будет вас прикрывать полиция или нет, мы всегда сумеем устранить вас. Сможем добраться до вас и ваших друзей в любом месте и в любое время. Если хоть кто-то посмеет выступить против нас, умрет ваша дочь, вы сами и остальные тоже.
Он наклонился, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Мистеру Эберсу сейчас очень больно. Но эту боль причинили ему вы, развив бурную деятельность здесь и в Токио.
Он поднялся, развернулся и вышел из магазина, даже не оглянувшись. Последовавший за ним Дермотт задержался на пороге и помахал мне на прощание «глоком».
– До встречи, Броуди!
При этом он выронил ключ от наручников себе под ноги и с гаденькой ухмылкой скрылся. Не сводя с ключа глаз, я резко подался вперед, но наручники лишь больнее впились мне в кисти. Тогда я качнул стул и опрокинулся вместе с ним на бок. Было слышно, как лопнуло старинное дерево в основании. Прощай еще одно из моих бесценных «сокровищ»! Реставрации подобные вещи не поддавались.
Орудуя ногой, я подтянул себя по полу вместе со стулом к месту, где лежал ключ. Перевернулся на спину и стал ощупывать доски пальцами. Эберс застонал. Его лицо покрывала мертвенная бледность, а лужа крови увеличивалась с пугающей быстротой. Я сумел схватить ключ и стал раскачиваться из стороны в сторону, пока не ухитрился снова перевернуться на бок.
Повозившись в поисках замочной скважины у себя за спиной, я поймал нужное положение для ключа, чтобы он вошел в нее, и услышал щелчок замка. Освободив одну руку, я тут же вскрыл второй браслет и снял наручники с Эберса. Потом я уложил его на пол и поставил раненую ногу в вертикальное положение, чтобы хоть немного ослабить кровотечение. Под жгут я использовал кимоно-оби, перевязав излишком материи саму рану. Когда я изо всех сил стягивал концы жгута, Эберс снова чуть слышно застонал.
Я позвонил в службу спасения и склонился над потерявшим сознание другом. Наотмашь хлестнул сначала по одной щеке, а потом по другой.
– Билл, как вы?
Он не отвечал.
Послышалось завывание сирен.
– Билл, помощь уже близка.
Неожиданно он открыл глаза, и лицо исказила гримаса боли.
– Что?
– Слышите сирены? Вам уже скоро окажут помощь.
– Мне холодно, как же мне холодно…
Я быстро стащил расшитое одеяло со старинной корейской кровати и накрыл его.
– Так лучше?
У него снова закатились глаза, но он лишь сказал:
– Они нанесли магазину такой ущерб…
– Ничего, мы все исправим.
– Мне придется продать несколько вещей, чтобы вам не разориться.
– Да уж, вам придется постараться.
– У меня получится, вы же знаете.
– Конечно. Получится, как всегда.
С чуть заметным кивком он закрыл глаза, и, как мне показалось, жизнь покинула его тело.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.