Текст книги "Забвение"

Глава 8

Я резко обернулась.

Он был выше меня сантиметров на пятнадцать и килограммов на пятнадцать тяжелее. Свет, идущий с парковки, был довольно слабый, но даже в нем я смогла рассмотреть парня: светлые, с рыжим оттенком волосы, стоящие от геля вертикально, бледно-голубые глаза, в ушах серьги, на шее – ожерелье из акульих зубов. Кожа в нижней части лица была воспаленной и угреватой. Черная майка-борцовка открывала накачанные бицепсы, на одном из которых красовалась татуировка огнедышащего дракона.

– Помочь? – спросил он, скривив губы в ухмылке. Парень протянул мне свой мобильник, а другую руку положил на таксофон, нарушив тем самым мое личное пространство. Улыбка у него была слишком сладкой и самодовольной. – Терпеть не могу, когда симпатичной девчонке приходится тратиться на звонок.

Я не отвечала, и он слегка нахмурился.

– Если только ты хотела сделать бесплатный звонок… – Он почесал щеку, демонстрируя глубокую задумчивость. – Но единственное место, куда ты можешь позвонить с таксофона бесплатно, – это полиция.

Теперь тон его вовсе не казался дружелюбным и ласковым.

Я сглотнула.

– Там, внутри магазина, около кассы никого не было. И я подумала, что-то случилось.

Теперь я знала, что, собственно, там случилось. Он так волновался из-за звонка в полицию по одной-единственной причине: ему нужно было, чтобы полиция была далеко. Как можно дальше. Итак, это ограбление?

– Позволь мне кое-что тебе объяснить, – он наклонился к моему лицу и произнес очень медленно и отчетливо, как будто внушал что-то ребенку: – Садись в машину и уезжай отсюда быстро.

Я поняла, что он не знает, что я пришла пешком. Эта мысль мелькнула у меня в голове и сразу исчезла, потому что я услышала, как за углом в переулке кто-то дерется. Там громко ругались, раздавались звуки ударов и чьи-то стоны и крики, полные боли.

Я лихорадочно думала, что мне делать. Можно было воспользоваться предложением Ожерелья-из-акульих-зубов и быстренько смыться, сделав вид, что меня здесь никогда и не было. Или можно побежать вниз по улице к ближайшей заправке и оттуда позвонить в полицию. Хотя к тому времени уже, разумеется, будет поздно: Акульи Зубы и его компания вряд ли задержатся в этом милом месте. И еще был третий вариант: остаться и предпринять очень смелую, но очень глупую попытку помешать ограблению.

– А что там происходит? – спросила я невинно, тыча в ту сторону, откуда раздавался шум борьбы.

– Посмотри по сторонам, – ответил он, голос у него был мягкий, просто шелковый. – Здесь никого нет. Никто не знает, что ты здесь. И никто не вспомнит, что ты была здесь. Так что будь хорошей девочкой, садись в свою машину и уезжай отсюда.

– Я…

Он приложил палец к моим губам:

– Я не собираюсь повторять дважды.

Голос его звучал нежно, даже флиртующе. Но взгляд был ледяным.

– Я оставила там свои ключи, там, на кассе, – выпалила я первое, что пришло мне в голову. – Когда заходила туда.

Он схватил меня за руку и поволок ко входу в магазин. Его шаги были шире моих раза в два, мне приходилось почти бежать, чтобы не отстать от него. Всю дорогу до дверей магазина я судорожно пыталась придумать, что я ему скажу, когда он поймет, что я наврала. Я не знала, как он отреагирует, но примерно могла себе представить, и от страха у меня внутри все переворачивалось.

Колокольчик над дверью звякнул за нами, он швырнул меня к кассе и одним ударом открыл ее в поисках моих ключей. Не найдя их там, он заглянул под прилавок, потом огляделся по сторонам и внезапно замер. Внимательным взглядом он окинул меня с ног до головы:

– А теперь не хочешь ли поведать мне, где на самом деле твои ключи?

Я прикидывала, удастся ли мне сбежать от него и выскочить на улицу. Прикидывала, каковы шансы, что к магазину подъедет какая-нибудь машина именно в тот момент, когда мне это будет нужно больше всего. И еще я думала: как, ну как меня угораздило уйти из ресторана без куртки и мобильника?!

– Как тебя зовут? – вдруг спросил он.

– Марси, – солгала я.

– Так вот что я тебе скажу, Марси, – он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. Я хотела было сделать шаг назад, но парень крепко прихватил мое ухо. И я осталась стоять на месте, пока его палец путешествовал от моего уха к подбородку. Он взял меня за подбородок и заставил взглянуть в его светлые, почти прозрачные глаза:

– Никто не лжет Гейбу. Если Гейб говорит девушке, что надо бежать, – ей лучше бежать. А то Гейб будет сердиться. А это плохо, потому что Гейб очень неприятен в гневе. А точнее, неприятен – это мягко сказано. Ты меня понимаешь?

То, что он говорил о себе в третьем лице, показалось мне ненормальным, но я не собиралась сообщать ему об этом. Интуиция подсказывала мне, что Гейб не любит, когда его поправляют. Или спрашивают о чем-то.

– Прости.

Я не осмеливалась отвести глаза и пошевелиться, опасаясь, что он может расценить это как признак неуважения.

– Я хочу, чтобы ты сейчас же ушла, – произнес он своим обманчиво-бархатным голосом.

Я закивала, отступая. Локтем я толкнула дверь, и внутрь ворвался поток прохладного воздуха. Как только я оказалась за дверью, Гейб крикнул мне вслед:

– Десять!

Он стоял, опершись о прилавок, и на лице у него играла странная улыбка.

Я не понимала еще, что это значит, но попыталась не выдать своего замешательства и стала пятиться быстрее, не сводя с него глаз.

– Девять, – произнес он.

Теперь я сообразила: он ведет обратный отсчет.

– Восемь.

Он отлип от прилавка и сделал несколько ленивых шагов к двери. Положил ладони на стекло, а потом указательными пальцами обеих рук нарисовал на стекле сердце. Глядя на мое испуганное лицо, он хохотнул:

– Семь.

Я повернулась и побежала.

Я слышала, что к главной дороге приближается машина, и начала кричать и махать руками. Но я была слишком далеко, и машина скрылась за поворотом, даже не притормозив.

Добравшись до шоссе, я взглянула направо, потом налево и, повинуясь внезапному порыву, побежала в сторону «Куперсмита».

– Пора не пора, иду со двора. Кто не спрятался – я не виноват! – услышала я голос Гейба за спиной.

Я побежала быстрее, балетки громко шлепали по асфальту. Мне хотелось обернуться и посмотреть, как далеко он от меня, но я заставила себя сосредоточиться на дороге, которая делала впереди поворот. Я старалась оторваться от Гейба как можно дальше. Скоро проедет какая-нибудь машина. Должна проехать.

– А быстрее бегать ты не умеешь?

Он был уже в метрах в двадцати от меня. И что хуже всего, он даже не запыхался. Меня очень испугало то, что он догонял меня без всяких усилий. Он явно наслаждался этой игрой в кошки-мышки, и если я с каждым шагом теряла силы – у него все это вызывало все больший восторг.

– Давай, давай, бе-ги! – пропел он. – Только смотри, не переутомись! Если ты не сможешь сопротивляться, когда я тебя поймаю, будет совсем не так весело. Я хочу поиграть.

Впереди заревел двигатель приближающейся машины, стал виден свет фар. Я выскочила на середину дороги, бешено размахивая руками. Гейб не будет нападать на меня при свидетелях. Или будет?

– Стойте! – завопила я, продолжая бежать навстречу машине. Теперь стало видно, что это пикап.

Водитель затормозил около меня и опустил стекло. Это был мужчина средних лет, одетый во фланелевую рубашку, и от него сильно пахло рыбой. Наверно, едет из доков.

– Что случилось? – спросил он.

Его взгляд скользнул мне за плечо – там был Гейб, я чувствовала это, оттуда веяло ледяным холодом.

– Да мы просто играем. В прятки, – сказал Гейб, обнимая меня за плечи.

Я резко дернулась, сбрасывая его руку.

– Я никогда не видела этого человека раньше! – крикнула я водителю. – Он угрожал мне в супермаркете. Мне кажется, он со своими дружками пытается ограбить магазин! Когда я вошла туда, там никого не было, и я слышала, как кто-то дерется на заднем дворе. Нужно позвонить в полицию!

Я остановилась перевести дух и собиралась спросить, есть ли у него с собой мобильник, как вдруг с изумлением увидела, что он отвернулся, не обращая на меня внимания, и с усилием поднял стекло, закрываясь в кабине.

– Вы должны помочь! – я ударила кулаков в окно.

Но выражение его лица – равнодушное и отстраненное – не изменилось.

У меня по коже побежали мурашки. Этот человек даже не думал помогать мне. Он собирался оставить меня здесь одну с Гейбом!

Гейб забарабанил кулаками в стекло кабины, передразнивая меня, и закричал тонким, пронзительным голосом:

– Помогите! Спасите! Гейб с дружками грабит супермаркет! О, мистер, вы должны помочь мне остановить их! – Он откинул голову назад и расхохотался, чуть не задыхаясь от собственного смеха.

Каким-то механическим движением водитель все-таки повернул голову в нашу сторону. Глаза у него чуть косили и не мигали.

– Да что с вами такое! – завопила я, дергая ручку дверцы, и снова стукнула в окно кулаком. – Позвоните же в полицию!

Водитель нажал на газ. Пикап медленно разгонялся, и я побежала рядом, все еще надеясь открыть дверцу. Машина ехала все быстрее, и я сбивалась с ног, пытаясь успеть за ней. Неожиданно пикап рванул, и я осталась на дороге.

Я развернулась к Гейбу:

– Что ты с ним сделал?!

«А вот что».

Я вздрогнула, когда это прозвучало прямо у меня в голове, словно Гейб каким-то образом забрался туда. Глаза у него потемнели и стали пустыми. Я вдруг с ужасом увидела, как он покрывается волосами, вернее шерстью: сначала она выросла на макушке, а потом по всему телу, шерсть пучками вырастала у него на руках, до самых кончиков пальцев, и вот он уже весь оказался покрыт густой темной шерстью, с ног до головы. Спутанная, вонючая, темно-коричневая шерсть. Он стоял, нависая надо мной, и рос… Существо ударило рукой по воздуху, и я заметила, как блеснули стальные когти. А потом он упал на все четыре конечности, приблизил свой огромный, черный, влажный нос к моему лицу и зарычал – гневно, раскатисто. Это больше не был человек. Передо мной был медведь-гризли.

От ужаса я невольно подалась назад, споткнулась и упала. Я поползла назад, нащупывая рукой камень побольше, и, найдя его, швырнула в медведя. Камень попал ему в плечо и отскочил. Я подняла еще один камень и прицелилась ему в голову. Медведь снова зарычал и стал приближаться ко мне быстрее, чем я могла отползать.

Своей огромной когтистой лапой он прижал меня к тротуару. Он давил очень сильно; я слышала, как трещат мои ребра.

– Оставь меня!

Я попыталась сбросить его лапу, но он был слишком силен. Я не знала, слышит ли он меня, понимает ли. Я не знала, сохранилась ли хоть какая-нибудь часть Гейба-человека внутри медведя. Никогда еще в жизни я не встречалась с чем-то настолько ужасным и необъяснимым.

Поднялся ветер. Волосы у меня разметались, упали мне на лицо, сквозь них я видела, как ветер уносит прочь медвежью шерсть: маленькие клочки шерсти носились в ночном воздухе, словно кто-то подул на одуванчик. Когда я снова взглянула на него, надо мной уже снова нависал Гейб. Его садистская улыбка без слов говорила мне: «Ты моя игрушка. Не забудь об этом!»

Не могу сказать, кто пугал меня больше: медведь или человек.

– Пошли, – сказал он, поднимая меня с земли.

Он подталкивал меня, заставляя двигаться в ту сторону, откуда я убежала, пока не показались огни супермаркета. В голове у меня была полная каша. Он что… загипнотизировал меня? Заставил поверить, что превратился в медведя? Или всему этому есть какое-то другое объяснение? Я понимала, что мне нужно выбираться отсюда и искать помощь… но я никак не могла сообразить, как это сделать.

Мы зашли за угол магазина и оказались в проулке, где уже были трое парней.

Двое из них были одеты обычно, как и сам Гейб. На третьем была светло-зеленая футболка-поло с логотипом 7-Eleven и инициалами Би Джей, вышитыми на кармашке.

Би Джей стоял на коленях, держался за ребра и стонал. Глаза у него были закрыты, а из уголка рта тянулась струйка густой слюны. Один из дружков Гейба, одетый в серую толстовку на пару размеров больше, чем нужно, стоял над ним, держа в поднятой руке железный прут, по-видимому готовясь к новому удару.

У меня пересохло во рту, а ноги стали ватными. Я не могла отвести глаз от темно-красного пятна, расплывающегося на футболке Би Джея.

– Вы же делаете ему больно! – произнесла я в ужасе.

Гейб протянул руку за прутом, который ему с готовностью передал его приятель.

– Ты имеешь в виду вот это? – с невинным видом спросил он и ударил со всей силы прутом по спине Би Джея. Я услышала громкий хруст. Раненый закричал и упал на бок, скорчившись от боли.

Гейб положил железяку себе на лопатки, взяв ее двумя руками за концы, словно бейсбольную биту.

– Хоум-ран![4]4
  Хоум-ран (англ. Home run) – разновидность игровой ситуации в бейсболе, представляющей собой удар, во время которого отбивающий и бегущие, которые находятся на базах, успевают совершить полный круг по базам и попасть в дом (то есть совершить пробежку), при этом не должно быть ошибок со стороны защищающейся команды. – Примеч. пер.


[Закрыть] – крикнул он.

Двое его дружков засмеялись. Я почувствовала тошноту и головокружение.

– Просто возьмите деньги! – проговорила я, голос у меня сорвался на крик.

Ограбление ограблением, но нельзя же так – они зашли слишком далеко!

– Вы же убьете его, если будете продолжать его бить!

Они все трое хмыкнули как-то так, словно им было известно что-то, чего не знала я.

– Убьем его? Это вряд ли… – ответил Гейб.

– Да он уже истекает кровью, ты что, не видишь?

Гейб равнодушно дернул плечом. Вот теперь я окончательно поняла, что он не просто вопиюще жесток – он безумен.

– С ним все будет в порядке. Он вылечится.

– Нет, если не отвезти его в больницу немедленно!

Гейб толкнул Би Джея ботинком, тот перекатился на живот и уткнулся лбом в бетонную площадку у черного хода. Его тело сотрясала крупная дрожь, и я подумала, что это похоже на глубокий шок.

– Ты слышал ее? – крикнул Гейб Би Джею. – Тебе нужно в больницу. Я сам, лично, отвезу тебя туда и оставлю в приемном покое. Но сначала ты должен сказать это. Давай. Произнеси клятву.

С трудом Би Джей поднял голову и бросил на Гейба горящий ненавистью взгляд. Он открыл рот, и я подумала, что он сейчас скажет то, чего они от него добивались, но вместо этого он плюнул и попал в ногу Гейбу.

– Вы не можете меня убить… – он усмехался, но зубы у него стучали, а глаза закатывались, он явно находился на грани потери сознания. – Черная Рука… сказал… мне…

– Ответ неверный.

Гейб подбросил железный прут и поймал его, словно играя, а когда наигрался, замахнулся и воткнул его со всей силы в спину лежащему на земле парню. Прямо в позвоночник. Би Джей содрогнулся, вытянулся и издал такой крик боли, что у меня волосы встали дыбом.

Я обеими руками закрыла рот, онемев от ужаса. Этот ужас был вызван не только жуткой картиной, которую я наблюдала, – он был вызван и тем словом, которое кто-то будто прокричал у меня в голове. Это слово словно всплыло из глубины моего подсознания, прорвав глухую оборону не желающей работать памяти, и ударило меня, словно кто-то мне по голове стукнул.

Нефилим.

«Би Джей нефилим! – почему-то знала я, хотя значение слова было мне совершенно непонятно. – И они хотят заставить его произнести клятву верности».

Это внезапное озарение было очень пугающим, потому что я ничего не понимала. С чего я это взяла? Как я могла понимать, что происходит, если никогда раньше такого не видела?

Я тут же выбросила все это из головы, потому что в проулок на скорости въехал белый джип и резко затормозил, ослепив всех фарами. Гейб опустил прут, спрятав его за спину. Я молилась про себя, чтобы водитель, кто бы он ни был, остановился, перекрыл проулок и вызвал полицию. Если он этого не сделает и попробует вмешаться – что ж, я уже видела, на что способен Гейб, чтобы убедить людей не помогать мне.

Я стала прикидывать, как потихоньку утащить отсюда Би Джея, если Гейб и его приспешники отвлекутся на чужака, и тут тот, который был в серой толстовке, спросил Гейба:

– Как думаешь, это нефилимы?

Нефилимы. Опять это слово. Только на этот раз оно было произнесено вслух.

Я должна была бы успокоиться, услышав его, но на самом деле мой ужас только усилился. Я знала это слово, и теперь было очевидно, что Гейб и его товарищи тоже его знают. Это слово как бы объединяло меня с ними, показывало, что у нас есть нечто общее. Как вообще у меня с ними может быть что-то общее?!

Гейб покачал головой:

– Нет, тогда бы одной машиной не обошлось. Черная Рука не пошел бы против нас, не взяв с собой как минимум двадцать своих парней.

– Тогда полиция? У них есть машины без опознавательных знаков. Я могу пойти и объяснить им, что они завернули не туда.

Он сказал это так, что я невольно подумала, что не только Гейб владеет способностью к гипнозу. Возможно, его сообщники в этом ему не уступают.

Парень в серой толстовке шагнул было вперед, но Гейб вытянул руку, останавливая его:

– Погоди.

Джип с ревом подъехал ближе, разбрасывая гравий из-под колес. У меня от страха и возбуждения дрожали ноги. Если завяжется драка, Гейб и эти двое, может быть, отвлекутся, и тогда я смогу взять Би Джея под мышки и оттащить его подальше из проулка. Шанс, конечно, небольшой, но он есть.

И тут Гейб расхохотался. Он хлопнул друзей по спинам и сверкнул ослепительной улыбкой:

– Эй, ребятки, посмотрите-ка, кто все-таки решил посетить нашу вечеринку!

Глава 9

Белый внедорожник остановился, шум двигателя заглох. Водительская дверь распахнулась, и в темноте возник чей-то силуэт. Мужчина. Высокий. В мешковатых джинсах и бело-голубой толстовке с засученными по локоть рукавами. Лица не видно под козырьком бейсболки, но я все же рассмотрела сильный подбородок и форму губ. И меня словно током ударило: снова вспышка черноты где-то на краю моего сознания была настолько мощной, что у меня на мгновение потемнело в глазах.

– Все же решил составить нам компанию? – обратился к прибывшему Гейб.

Тот не ответил.

– Этот ублюдок сопротивляется, – Гейб пнул носком ботинка Би Джея, который по-прежнему лежал на земле, согнувшись пополам. – Не хочет давать клятву. Считает, что слишком хорош для меня. И заметь, это я слышу от полукровки!

Гейб и его дружки высокомерно засмеялись, но водитель джипа если и понял шутку, то не показал этого. Он стоял, руки в карманах, и молча смотрел на нас. Мне показалось, что на мне его взгляд задержался дольше, чем требовалось. Но в то же время я так нервничала, и вполне возможно, что мне это только почудилось.

– А она что здесь делает? – спросил он тихо, кивнув в мою сторону.

– Оказалась не в том месте не в то время, – ответил Гейб.

– И теперь она свидетель.

– Я говорил ей валить отсюда.

Мне послышалось или Гейб действительно оправдывается? Впервые за всю ночь, когда кто-то посягнул на его безоговорочный авторитет, пусть и не напрямую, и я явно ощутила, как воздух буквально затрещал от сдерживаемого им напряжения и раздражения.

– И что?

– Она не ушла.

– И теперь она сможет все запомнить.

– Я могу заставить ее молчать. – Гейб нервно крутил в руке железный прут.

Глаза водителя джипа скользнули по скрюченному телу Би Джея.

– Так же, как ты смог заставить этого говорить?

Гейб нахмурился, крепче сжимая свою железяку:

– А у тебя есть идея получше?

– Есть. Отпусти ее.

Гейб потер переносицу, усмехаясь.

– Отпусти ее… – повторил он. – И что же, интересно, помешает ей тут же побежать в полицию? А, Джев? Ты об этом подумал?

– Ты же не боишься полиции, – произнес Джев спокойно, но мне показалось, что в его голосе прозвучал намек на вызов. Второе покушение на авторитет Гейба.

Я решила рискнуть и вмешалась в их разговор:

– Если вы меня отпустите, я обещаю, что буду молчать. Только разрешите мне забрать его, – я показала на скрюченное тело Би Джея.

Я говорила так, словно слова идут прямо у меня из души, но сама с ужасом понимала, что не смогу молчать. Я просто не могла оставить подобное издевательство безнаказанным. Если Гейб останется на свободе, ничто не помешает ему найти новую жертву и подвергнуть ее таким же мучениям. Я старалась отогнать эти мысли прочь, боясь, что Гейб может догадаться, о чем я думаю.

– Ты слышал ее, – проговорил Джев.

Гейб сжал челюсти:

– Нет. Он мой. Я несколько месяцев ждал, пока ему исполнится шестнадцать. И я не отступлюсь.

– Но ведь будут и другие. – Джев выглядел необъяснимо спокойным и расслабленным, он стоял, сцепив пальцы рук на затылке. Пожав плечами, он предложил: – Отступи.

– Отступить? Чтобы стать похожим на тебя? У тебя ведь нет нефилима-вассала. И тебя ждет долгий, одинокий Хешван, приятель.

– До Хешвана еще несколько недель. У тебя есть время. Найдешь кого-нибудь еще. Отпусти этого нефилима и девчонку.

Гейб приблизился к нему. Джев был выше и явно умнее, он умел сохранять хладнокровие – это я поняла за три секунды, – но Гейб был тяжелее, массивнее. Джев был длинным и гибким, как гепард, а Гейб больше напоминал быка.

– Ты отказался от нашего предложения. Сказал, что у тебя есть дела поважнее. Так что я считаю, это все не твое дело. Меня бесит, что ты приходишь вот так, в последнюю минуту, и начинаешь раздавать приказы. Я не отступлюсь, пока этот нефилим не произнесет клятву верности.

Опять эти слова – «клятва верности». Что-то смутно знакомое… но непонятное. Если я и знала, что означает это словосочетание, то это знание было спрятано очень глубоко в моей памяти и отказывалось всплывать на поверхность. В любом случае ничего хорошего Би Джею оно не предвещало.

– Сегодня моя ночь, – и Гейб подчеркнул этот факт, плюнув себе под ноги. – И правила устанавливаю я.

– Эй, постой, – перебил его парень в серой толстовке. Он обескураженно вертел головой из стороны в сторону. – Гейб! Твой нефилим! Он… он исчез!

Все повернулись к тому месту, где минуту назад неподвижно лежал Би Джей. Теперь единственным следом его пребывания там было темное маслянистое пятно на гравии.

– Он не мог уйти далеко! – рявкнул Гейб. – Доминик, беги туда! – приказал он парню в серой толстовке, тыча в сторону аллеи. – Джеремайя, а ты проверь магазин!

Второй парень, в белой футболке, сорвался с места и помчался за угол.

– Как насчет нее? – спросил Джев.

– Почему бы тебе не сделать хоть что-то полезное и не доставить мне обратно моего нефилима?! – резко бросил в ответ Гейб.

Джев поднял руки на уровень плеч:

– Ну нет, с этим разбирайся сам.

Сердце у меня ушло в пятки, когда я поняла, что все кончено. Джев уезжает. Да, он был другом или по меньшей мере хорошим знакомым Гейба, и этого было более чем достаточно для того, чтобы относиться к нему настороженно, но в то же время он был моим единственным шансом вырваться отсюда. До этого момента он, казалось, был на моей стороне. Если он уедет, я останусь совсем одна. Гейб ясно продемонстрировал, кто тут альфа-самец, и надеяться на то, что его двое дружков вдруг попытаются заступиться за меня, не приходилось.

– Ты собираешься уйти?! Вот так просто?! – закричала я вслед Джеву.

Но Гейб ударил меня носком ботинка под колено, от чего я рухнула на землю и ничего больше сказать не могла, потому что у меня перехватило дыхание.

– Лучше будет, если ты не станешь смотреть, – проговорил Гейб. – Один приличный удар, и все кончится. Ты почти ничего не почувствуешь.

Я попыталась вскочить, но он схватил меня за волосы, с силой дернув назад.

– Ты не можешь так поступать! – завизжала я. – Ты не можешь просто убить меня!

– Стой спокойно! – прорычал он.

– Джев, не позволяй ему делать это! – кричала я из последних сил.

Я не видела Джева, но была уверена, что он слышит меня, потому что двигатель джипа по-прежнему молчал. Я крутилась на земле, пытаясь развернуться, чтобы видеть железный прут и иметь возможность увернуться от удара. Схватив горсть мелких камушков, я выгнулась, как только смогла, и швырнула их в Гейба. Его огромная лапища обрушилась мне на голову, вдавливая мое лицо в гравий. Нос больно сплющился, камни впились в щеки и подбородок.

И тут послышался тошнотворный хруст, и Гейб упал на меня сверху. Даже в плену заполнившей меня до отказа паники я удивилась: он что, хочет раздавить меня? Наверно, просто убить меня теперь казалось ему недостаточно? Нужно помучить меня как следует перед смертью?

Хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, я с великим трудом выбралась из-под его туши.

Кое-как поднялась на ноги и повернулась. Я приготовилась защищаться, думая что Гейб готовится нанести следующий удар, но, опустив глаза, обнаружила, что он лежит на земле лицом вниз, а в спине у него торчит железный прут. Его закололи.

Джев вытирал рукавом блестящее от пота лицо. У его ног Гейб дергался, неистово и неразборчиво ругаясь. Я не могла поверить, что он жив! Ведь эта железная палка воткнулась прямиком ему в позвоночник.

– Ты… ты его заколол! – выдавила я, дрожа от ужаса.

– Да. И ему это вряд ли придется по вкусу, поэтому тебе лучше как можно скорее убраться отсюда, – посоветовал Джев, загоняя прут еще глубже. Затем он снова посмотрел на меня и выразительно приподнял брови: – Чем скорее, тем лучше.

Я попятилась:

– А как же ты?

Он смотрел на меня абсурдно долго, если учитывать все обстоятельства. По лицу его скользнула легкая гримаса как будто сожаления. И я снова испытала это мучительное чувство: как будто в моей памяти происходит какой-то взрыв, как будто вот-вот починится мост, по которому я через пропасть смогу наконец добраться до истины. Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Я просто не знала, что сказать. Я знала, что мне есть что сказать ему, но не знала, что именно.

– Ты можешь остаться, но я думаю, Би Джей уже вызвал копов, – произнес Джев, вворачивая прут поглубже в позвоночник Гейба, отчего тот сначала выгнулся, вытянулся, а потом безвольно обмяк.

Словно в подтверждение слов Джева ночную тишину разрезали звуки полицейской сирены.

Джев взял Гейба под мышки и потащил в кусты на дальней стороне аллеи.

– Если ты поедешь в обход и на приличной скорости, успеешь оказаться в паре миль отсюда до приезда копов.

– У меня нет машины.

Он уставился на меня в недоумении.

– Я пришла пешком, – объяснила я. – На своих двоих.

– Ангел… – в его голосе слышалась неприкрытая надежда на то, что это шутка.

Мы были знакомы всего несколько минут, и вряд ли он имел право давать мне какое-либо прозвище, но когда он сказал это, сердце у меня сбилось с ритма. Ангел. Откуда он узнал, что именно это имя преследует меня уже несколько дней? И как объяснить, что вспышки того самого черного цвета у меня в памяти при его приближении становятся все интенсивнее?!

И если соединить все эти точки, то получится…

«Патч, – это шепнуло мое подсознание, так тихо, что его голос еле-еле прорвался сквозь стену беспамятства. – Последний раз что-то подобное ты чувствовала тогда, когда Марси упомянула про Патча».

Стоило только произнести его имя, и на меня обрушился поток черноты, всепоглощающей черноты, которая лилась со всех сторон. Я пыталась продраться сквозь нее, пыталась разобраться в ощущении, которому уже могла подобрать названия. Джев. Он знает что-то, чего не знаю я. Может быть, об этом загадочном Патче. А может быть, обо мне. Определенно обо мне. Я слишком сильно реагирую на его присутствие, чтобы это можно было объяснить случайным совпадением.

Но как связаны Патч, Марси, Джев и я?

– Я… тебя знаю? – спросила я, так и не найдя ответа на этот вопрос.

Он посмотрел на меня внимательно и переспросил, игнорируя мой вопрос:

– Ты без машины?

– Без машины, – пискнула я в ответ.

Он закатил глаза, словно спрашивая небеса: за что мне это?! И ткнул рукой в сторону джипа, на котором приехал:

– Садись.

Я прикрыла глаза, стараясь рассуждать здраво:

– Подожди. Мы должны остаться и дать показания. Если мы сейчас убежим, мы таким образом как бы признаем свою вину. Я объясню полиции, что ты убил Гейба, спасая мне жизнь.

Тут меня осенила великолепная идея:

– Мы найдем Би Джея, и он тоже даст показания!

Джев распахнул водительскую дверь джипа:

– Все это было бы очень здорово, если бы полиция могла нам помочь.

– О чем ты?! Это же полиция! Это их работа – ловить преступников. Закон на нашей стороне. Гейб точно убил бы меня, если бы ты не вмешался.

– Вот в этом я как раз нисколько не сомневаюсь.

– Так что?

– Боюсь, этот случай не подпадает под юрисдикцию местных правоохранительных органов.

– Да? Насколько мне известно, убийство как раз очень даже попадает под их юрисдикцию! – возразила я.

– Два пункта, – сказал он спокойно. – Первый: я не убил Гейба. Я его на время вывел из строя. И второй: поверь мне, Джеремайя и Доминик не сдадутся властям без сопротивления, а, значит, будет много крови.

Я уже открыла было рот, чтобы снова возразить, но тут краем глаза заметила, что Гейб снова зашевелился. Он каким-то чудом все еще был жив. Я вспомнила, как он вторгся в мое сознание при помощи, как я предполагала, мощнейшего гипноза. Или, возможно, какого-то трюка. Неужели у него имеется и трюк, который способен обмануть саму смерть? У меня было неприятное ощущение, что происходит нечто, что выходит за рамки моего понимания, но…

Да что тут, на самом деле, происходит?!

– Скажи мне, о чем ты думаешь, – тихо попросил Джев.

Я колебалась, но времени не было. Джев наверняка знает Гейба достаточно хорошо, чтобы иметь представление о его… возможностях.

– Я видела, как Гейб… он сделал один трюк.

Серьезный взгляд Джева демонстрировал, что он не удивляется моим словам, и я добавила:

– Он… заставил меня кое-что увидеть. Что-то, чего на самом деле не было. Он превратился в медведя.

– И это только маленькая толика того, на что он способен.

Я с трудом сглотнула липкую слюну:

– Как он это сделал? Он фокусник?

– Что-то в этом роде.

– Он использовал магию?

До этого момента я и представить себе не могла, что на свете существует столь убедительная магия.

– Почти. Послушай, у нас не так много времени.

Я посмотрела на кусты, в которых ворочался Гейб. Фокусник может создать иллюзию, но не может противостоять смерти. Нет логического объяснения тому, что он выжил.

Сирена была уже совсем близко, и Джев подтолкнул меня к машине:

– Давай же, времени нет!

Но я не двигалась с места. Я не могла. Мой моральный долг вынуждал меня остаться здесь…

– Если ты задержишься здесь, чтобы поговорить с полицейскими, ты не доживешь и до конца недели. Как и каждый из этих копов. Гейб прекратит расследование еще до того, как оно начнется.

Пару секунд я обдумывала его слова. Я не должна была доверять Джеву. И все-таки по каким-то совершенно необъяснимым причинам я ему доверяла.

Прыгнув на пассажирское сиденье, я пристегнулась, чувствуя, как бешено стучит в груди сердце. При ближайшем рассмотрении машина оказалась «шевроле тахо». Джев положил руку на спинку моего сиденья и повернул голову, чтобы посмотреть назад.

Дав задний ход, он вырулил с аллеи на шоссе и, до отказа утопив педаль газа в пол, помчался к перекрестку. На углу висел знак «стоп», но Джев явно не собирался соблюдать правила дорожного движения. Я подумала, что он хотя бы сбросит перед знаком скорость, но потом, вцепившись обеими руками в ручку над дверью, очень надеялась, что как раз не сбросит, потому что на дороге перед нами вдруг показался темный силуэт человека. Железный прут, который торчал у него из спины, был вывернут под каким-то немыслимым углом и в тусклом свете фонарей напоминал сломанную конечность. Или поврежденное крыло.