Текст книги "Вальс ведьмы"

13
Ковен

Нас приветствовало карканье ворон в Лондонском Тауэре.

Здесь не горело почти ни одного факела, и из-за этого дороги, по которым мы шли, казались прямым путем в любой из Семи Адов. Пламя едва освещало часть каменных построек, которые окружали, как гигантские руки, сжимая и удушая. Звук, который иногда издавала наша обувь на траве, был похож на шипение преследующих нас духов. И проклятые вороны не переставали каркать.

Тринадцатый зашипел в моих объятиях и показал острые зубы. Птицы, такие же огромные и черные, как он, ответили, раскрыв свои большие оранжевые клювы и взмахнув крыльями.

– Я ненавижу это место, – прошептала Кейт, придвигаясь ко мне.

Я согласилась, но не стала ничего отвечать. По крайней мере, мы впервые приехали в Лондонский Тауэр по приглашению Ковена. Официально мы не могли войти на их территорию, пока не закончим обучение в Академии, но поскольку нас с Кейт исключили, мы обе получили черные конверты с нашими именами, написанными золотыми буквами.

Тетя Эстер и дядя Гораций шли впереди, а Лирой замыкал шествие. Мы были не единственными, кого вызвали. Каждая семья Черных кровей, которая пользовалась хотя бы средним признанием в Лондоне и его окрестностях, была вызвана на собрание. Мы шли черной массой, покрытой темными пальто, шляпами и пышными юбками, которые скользили по внутренним дорожкам крепости. Под подошвами моих ботинок хрустел гравий.

Мы получили приглашение в тот же день, 18 октября, рано утром, вместе с обычной почтой. Пять одинаковых конвертов размером меньше моей ладони, того же цвета, что и птицы, которые не переставали каркать.

Сначала я испугалась и потащила Лироя и Кейт в ту же библиотеку, где всего неделю назад подслушивала инспектора Эндрюса. Я спросила брата, может ли это быть связано с его поисками в Ковене. Разумеется, он узнал об убийствах в отношении Изгнанников и смог обнаружить, что у первой жертвы, мисс Шарлотты Грей, также был удален один орган – селезенка.

Но он покачал головой и успокоил меня. Эта информация распространилась со скоростью лесного пожара пару дней спустя. Во время одного из этих раздражающих визитов за чаем с кексами я услышала, как миссис Холфорд шепотом обсуждает эту тему с тетей.

После этого я подумала, что Ковен узнал, что я показала свои силы Андрею Батори, и приказал вызвать меня, чтобы изгнать. В конце концов, с того странного раннего утра прошла неделя, а я больше его не видела. Он не связывался со мной, чтобы попросить объяснений, и я не пыталась встретиться с ним, чтобы стереть его память, как и должна была. Менее чем через две недели Андрей покинет Лондон и вернется в свой затерянный замок в Карпатах. Если, конечно, он жил в замке, и если он вообще находился в Карпатах.

Увидев тот проклятый черный конверт, я подумала, что мои намерения обречены, что спасения не будет, и так же, как меня исключили из Академии, меня вышвырнут из моего собственного мира. Но, когда я вместе с семьей прошла через большие деревянные двери Лондонского Тауэра и увидела вокруг так много Черных кровей, я поняла, что призыв Ковена не имеет ко мне никакого отношения.

Церемонии Изгнания, как их называли, обычно проводились в закрытой обстановке, когда осужденный Черной крови и старший член Ковена проводили церемонию. Заклинание, которое использовали для этого, было секретным и известно только Высшим членам, единственным уполномоченным проводить подобную церемонию.

Чтобы не привлекать внимание людей Красных кровей, мы шли под заклинанием невидимости, но как только ступили в сады и на выложенные галькой дорожки Тауэра, тотчас вытерли кровь и встретились взглядами.

– У них потрясающая библиотека. Семь уровней в глубину, и лишь немногие могут добраться хотя бы до второго, – сказал Лирой, со смехом оглядываясь по сторонам. – Иногда Анна Болейн немного отвлекает…

– Анна Болейн? – повторила Кейт, разинув рот.

– Ну, призрак Анны Болейн. Ей нравится околачиваться на первом этаже библиотеки и время от времени болтать. На днях она сказала мне, что искренне надеется, что меня примут в Ковен, – добавил он, глупо улыбаясь. – Хотя видеть ее с головой в руках немного неудобно. По привычке я всегда поднимаю взгляд и вижу ее, обезглавленную.

– Как мило, – ответила я.

Я огляделась, но вокруг было так много Черных кровей, что у меня закрались сомнения, что какой-нибудь призрак решит здесь прогуляться. Если и было что-то, чего хотели умершие, так это спокойствия.

Или, по крайней мере, мне так казалось.

Я обернулась, услышав детский смех, и нахмурилась, сбитая с толку. Детей обычно не приглашали на такие собрания.

– «Принцы в Тауэре», – пояснил мой дядя, оглядываясь. Страж тети Эстер спокойно сидел у нее на плече. Увидев мое озадаченное выражение лица, дядя продолжил: – Эдуард и Ричард из семьи Йорков. Им было двенадцать и девять лет, когда они исчезли в Лондонском Тауэре. Милле написал очаровательную картину. Они единственные, кому нравится видеть так много людей здесь.

Не уверена, но позже мне показалось, как перед глазами промелькнули две шустрые жемчужно-серые фигуры, такие же отчетливые, как я. Они бежали среди потока Черных кровей.

Конечно, Ковен не мог выбрать лучшего места для размещения своей штаб-квартиры. Оно вполне соответствовало всем глупым представлениям Красных кровей. Это было зловещее, могущественное, древнее место, полное легенд и призраков. Возможно, так оно и было, потому что именно люди Красных кровей уступили им место. Иногда короли и королевы Англии отличались своим чувством юмора.

Толпа направилась к Белой башне. Там было несколько деревянных лестниц, мы выстроились в один ряд и постепенно входили внутрь. Когда мы наконец прошли через узкую дверь, то оказались в огромном зале для собраний размером с половину собора. Насколько я знала, это была самая просторная башня во всем замке, но внутреннее пространство не соответствовало внешнему облику.

Преимущества магии.

С потолка свисали люстры, освещая комнату мерцающим пламенем, от которого тени дрожали и становились длиннее. Здесь было более десятка рядов ровно расставленных деревянных стульев, образующих между собой два центральных прохода. Они тянулись из стороны в сторону по всей комнате и оставляли место только для сцены, где стоял массивный длинный деревянный стол, за которым поставили семь кресел. Тем не менее не это место, занимаемое высшими членами Ковена, привлекало всеобщее внимание.

В дальнем правом углу зала стояла группа женщин и мужчин. Все одетые в простую одежду, некоторые даже в лохмотья. Сложно было сдержаться и не нахмуриться. То, что они были Изгнанниками, я поняла задолго до того, как миссис Холфорд прошептала об этом моей тете (стоит отметить, что это был более чем слышимый шепот). Но не изгнанные, как Джордж или Энн, которые работали в моем доме, а изгнанные, которые решили полностью покинуть наш мир… хотя общество Красных кровей относилось к ним не лучше.

Я бы с удовольствием села на один из последних рядов, но тете удалось прорваться, и она решила занять место в первом. Я неохотно последовала за ней, чувствуя, как глаза толпы перестают следить за Изгнанниками, чтобы впиться в нас, в меня. Это было все равно что снова войти в бальный зал или впервые ступить на пол Академии. Взгляды, которые смотрели на меня со смесью жалости, интереса и разочарования.

– Это не Элиза Кейтлер?

– Ну ничего себе, она совсем не похожа на…

Я раздраженно повернула голову в противоположную сторону от голоса, и мой взгляд поймал знакомую фигуру в нескольких метрах, которая собиралась сесть во втором ряду.

– Надеюсь, ты извинишься перед мистером Теннисоном, – шепнула мне тетя, которая шла прямо передо мной. – Я знаю, как ты поступила с ним прямо в разгаре нашего бала.

На губах Дэвида Теннисона заиграла высокомерная улыбка; она не имела ничего общего с его выражением семь ночей назад, когда он решил загнать в угол беззащитного парня Красной крови.

– Я никогда не извинюсь. – Я резко отвернулась, когда его глаза встретились с моими.

– Элиза!..

Он не мог не бросить на меня испепеляющий взгляд. Но нас окружало слишком много людей. Так что вместо этого он опустился на один из стульев, и я с большой осторожностью пропустила Лироя, чтобы он сел со своей матерью. Я заняла место рядом с ним, но, когда Кейт собиралась опуститься на стул возле моего, между нами появился каскад ухоженных локонов, и зеленые глаза Серены Холфорд улыбнулись мне.

– Вы позволите сесть между вами, дорогие друзья? Так я точно буду чувствовать себя защищенной.

– Тебе не нужна защита, – пошутила я, чувствуя, как в моем взгляде пульсирует яд.

Она одарила меня ослепительной улыбкой.

– В этом ты права.

Я вздохнула и посмотрела через ее плечо. Кейт была очень напряжена, ее спина плотно прижималась к спинке стула, а тело слегка клонилось вправо, увеличивая расстояние между ней и Сереной. Несмотря на то что Серена улыбалась, она скосила глаза на мою сестру, и в них был только холод. Я бы с удовольствием швырнула в нее одним из своих ужасных заклятий и отправила ее на другой конец башни.

Вскоре поток одетых в черное людей занял все места, в то время как огромная волна ожидающих шепотов заполнила все помещение. Многие глаза были устремлены в правый угол, где молча стояли Изгнанники.

Когда все заняли свои места, боковая дверь из черного дерева и железа распахнулась, хотя ни одна рука не прикоснулась к ней. От толстых каменных стен отразилось эхо.

Мгновенно оживленный поток шепота стих, и осталась лишь тишина.

В зал прошли шесть мужчин и одна женщина. Несмотря на то что была полночь и мы устали, они выглядели как новоприбывшие на важный бал. Высшие члены Ковена, нашего руководящего органа. Семь, как семь смертных грехов. И у всех были Стражи.

Фрэнсис Йель, первый из них, шел с белым голубем на плече. Помимо того, что он был старшим членом, он управлял тюрьмой «Святой Мученик», а также присматривал за заключенными, которые пребывали в Лондонском Тауэре в ожидании суда. Он слегка улыбнулся моей тете, когда она помпезно подняла руку, чтобы поприветствовать его.

Мэтью Бишоп, самый старший член, которого Серена или Лирой заменят в недалеком будущем, шел медленно, опираясь на трость. На его кулаке сидела бабочка атлас, самая большая в мире. Ее размер был таков, что с распростертыми крыльями она оказалась бы больше моей собственной руки.

Татьяна Исаева была укрыта мехами. На броши, воткнутой в ткань, сидел черный блестящий скорпион, острый хвост которого нервно вилял из стороны в сторону.

Стражи Николаса Коулмана, Эмери Рид и Калева Гейтса оказались не такими уж маленькими. Это были три темные собаки, похожие на волков.

Эзра Кэмпбелл вошел последним. Он держал в руках белого кота, который напомнил мне бывшего Стража моей мамы.

Один за другим каждый старший член занимал свое место, обращаясь к нервной, молчаливой толпе перед ними. Я сглотнула, почувствовав себя слишком близко к ним (на самом деле так и было) и слишком незащищенной. Я совершила достаточно преступлений, чтобы считаться Изгнанницей.

Мэтью Бишоп, потомок первой ведьмы, которую сожгли во времена салемских процессов, поднялся на ноги. Его Страж расправил крылья и взлетел, чтобы сесть ему на плечо.

– Дорогие друзья и соратники, от имени всего Ковена благодарю вас за то, что вы пришли на эту встречу. – В паузе между одним предложением и другим не было слышно ни единого вздоха. – Как я уверен, вы знаете, за последние несколько дней Лондон подвергся двум ужасным нападениям. Мало того что были убиты два бывших члена этого сообщества… также было доказано, что у обоих трупов были извлечены органы.

Моя семья хранила молчание, но хор голосов постепенно начал расти. Сначала с недоумением, потом со страхом. Шум прекратился одним предупреждающим взглядом Мэтью Бишопа.

– Возможно, это совпадение. Странное безумие, совершенное Красной кровью, но органы, которые были извлечены, оказались селезенкой и печенью.

Снова шепот и удивленные возгласы. На этот раз потребовалось больше одного взгляда, чтобы успокоить толпу.

– Человеческое тело содержит большое разнообразие органов. Но для нас важны четыре: селезенка, печень, сердце и легкие. Зная, что кто-то, возможно, Черной крови, уже получил два необходимых органа, мы подозреваем, что целью этих смертей является выполнение какого-то призыва, который…

– Так вас беспокоит это, мистер Бишоп? Призыв? – спросил вдруг громкий и отчетливый женский голос. – Для этого нам было приказано прийти на это собрание? Чтобы мы услышали, как в будущем будут использоваться наши извлеченные органы?

Все головы одновременно повернулись. Женщина из группы Изгнанников выступила вперед и горящими глазами уставилась на Мэтью Бишопа.

– Как вы смеете?! – воскликнула миссис Теннисон, сидевшая за мной.

Это был не единственный возмущенный комментарий. Я стиснула зубы и заерзала на сиденье, чувствуя себя неловко.

– Миссис Уильямс, – сказал мистер Бишоп с суровым выражением в глазах. – Вас пригласили, потому что это касается вас, хотя Ковен не должен был этого делать. Я напоминаю вам, что после того, как вы были изгнаны, бо́льшая часть ваших связей с этим сообществом оборвалась.

– О, правда? Я и не догадывалась об этом. – Один из Изгнанников, одетый в потрепанный костюм, что-то пробормотал ей на ухо и потянул за руку. – Нет, нет, Том, оставь меня. На этот раз вы должны нас выслушать.

Бормотание переросло в разговоры, даже члены Ковена перекрикивались друг с другом.

Мэтью Бишоп вздохнул, щелкнул пальцами, и его Страж взмахнул крыльями и издал мощный рев, который эхом отразился от каждого углубления в стенах, заставив нас снова замолчать.

Из всех Изгнанников миссис Уильямс была единственной, кто не отступил ни на шаг.

– Хорошо, – сказал мистер Бишоп, качая головой. – Если вам есть что еще сказать, можете высказаться.

– Мне хотелось бы знать, находится ли Алистер Вейл все еще в тюрьме, – медленно проговорила она, заставляя каждое слово отзываться, как удар кинжала.

На этот раз не было ропота, но было много взглядов, в основном прикованных ко мне и моей семье. Я стиснула зубы, а Тринадцатый, сидя на моей юбке, оглянулся и сердито зашипел.

– Это глупый вопрос, миссис Уильямс, – заметил Фрэнсис Йель, друг тети Эстер.

– Вовсе нет. Это будет не первый его побег, или мне следует напомнить о том, что произошло одиннадцать лет назад? Ему удалось сбежать из «Святого Мученика». Полагаю, нет необходимости напоминать, кого он убил. Вы, господа, и сами это прекрасно знаете.

Еще больше глаз, на этот раз устремленных исключительно на меня. Я вздрогнула.

– Прямо сейчас этот человек, которого мы так боялись много лет назад, сидит в наручниках в своей камере в «Святом Мученике», лишенный магии и своего Стража, с которым он расстался на всю жизнь во время своего первого ареста, – объяснил Фрэнсис Йель, немного повысив голос. – Поверьте, если бы вы видели его таким, каким я видел его в последний раз, вы бы не боялись его появления.

– Но вы же не станете отрицать, что в происходящих преступлениях присутствует манера поведения Алистера Вейла.

Мы с тетей, дядей и Кейт молниеносно повернули головы в сторону Лироя, который оставил этот комментарий. Тетя Эстер в ужасе поднесла руку ко рту; краем уха я услышала, как Серена рядом со мной хихикнула сквозь зубы.

– Господин Сен-Жермен, – сказал Мэтью Бишоп, столь же потрясенный, как и остальные, его вмешательством.

Страж Лироя прижал голову к лапе и посмотрел на своего хозяина. Я представляла, что он нашептывал ему в голову десятки причин, по которым не стоит продолжать, но мой брат все равно это сделал. И невозможно было не гордиться им.

– Возможно, это его бывший последователь или подражатель.

– Если то, что подражатель Алистера Вейла разгуливает на свободе, – правда, тогда нам нужна защита, – вмешался другой Изгнанник.

– Вы потеряли все права, когда предали своих! – воскликнул Дэвид Теннисон у меня за спиной.

– Хорошо сказано, сынок. – Я прекрасно расслышала ласковую похвалу, которую отвесил ему отец.

Мои пальцы пробежались по юбке, сминая ткань. Серена бросила на меня смеющийся взгляд, в то время как Кейт, которая сидела рядом с ней, вяло качала головой.

– Вы не можете подвергать нас опасности и просить защитить вас! – воскликнул кто-то снизу.

– Вы должны взять на себя ответственность за свои действия! – крикнул женский голос с другого конца зала.

– Люди Красных кровей создали комитет по надзору много лет назад, когда их власти ничего для них не сделали, – сказала другая Изгнанница, молодая девушка немного старше меня, с длинной рыжей копной волос, доходящей ей до конца спины. – Мы должны брать с них пример.

– С них? С Красных кровей? – прогремел Дэвид Теннисон, еще больше повысив голос. – Они никогда и ни в чем не смогут подать нам пример.

Мои руки оторвались от юбки и вцепились в края стула, будто он был способен удержать меня, чтобы не прыгнуть на Дэвида и собственноручно не разорвать его на куски.

«При желании я всегда могу напасть на его промежность, только скажи, – пробормотал Тринадцатый в моей голове. – У меня очень острые когти».

«Не искушай меня».

Рыжая девушка все никак не унималась. Она сделала глубокий вдох и повысила голос, чтобы ее услышали все, даже те, кто, казалось, отказывался это делать.

– Это касается не только Изгнанников и людей Красных кровей, это касается всех нас. Если виновный в этих убийствах – Черной крови, мы все в опасности. Что, если убийца решит изменить профиль своих жертв?

– Это, мисс Эванс, всего лишь предположения, – со вздохом вмешался мистер Бишоп. Он бросил на Изгнанников последний взгляд и отвернулся от них. – Мы знаем, дорогие друзья и соратники, что ситуация может стать критической. Но необходимые расследования проводятся вместе с полицейским инспектором мистером Эндрюсом, который в силу особых обстоятельств и ввиду того, что нам нужна связь с полицией Красных кровей, знает, кто мы такие.

Послышалось хмыканье. Самым громким, конечно же, был Дэвид Теннисон.

– Нам известно, что произошли беспорядки, вызванные Черной кровью, – продолжал мистер Бишоп, бросая на всех нас укоризненный взгляд. – Действительно, есть подозрение, что виновником этих убийств может быть кто-то среди нас, но возможно и такое, что это неуравновешенный Красной крови, который заигрался в убийства. Если это так, убедительно прошу вас не брать правосудие в свои руки. Люди Красных кровей не так беззащитны, как кажутся и как многие считают, и наш долг – быть осторожными рядом с ними. Не думаю, что нужно добавлять, что могло бы означать для Черных кровей, если бы обычный человек обнаружил практикуемую магию. Наше сообщество было бы разоблачено.

Я сглотнула и откинулась на спинку сиденья. Мы с Кейт были бледны, как воск, стекающий с канделябров. Нам не нужно было смотреть друг на друга, чтобы вспомнить, что произошло на кладбище Литтл-Хилл.

Украдкой я оглянулась через плечо, но Дэвид Теннисон, похоже, совершенно не переживал. Более того, его высокомерная улыбка ничуть не уменьшилась.

– Поэтому от лица Высших членов Ковена рекомендую быть осторожными. Никто, кроме меня и остальных членов, не обучен проведению надлежащего расследования. – Я подняла глаза, на мгновение игнорируя пристальный взгляд, который Лирой бросил на меня. – И мы настоятельно рекомендуем Изгнанникам оставаться в своих домах до тех пор, пока убийства не прекратятся окончательно.

– И как мы это сделаем? – в отчаянии вмешалась миссис Уильямс. – Как мы планируем прятаться, если у нас нет денег, чтобы заплатить за место, где мы живем?

– Это не проблема Ковена, – отрезал Мэтью Бишоп, на этот раз не глядя на нее. – Если вы увидите что-нибудь подозрительное, если в какой-то момент вам покажется, что вы стоите перед убийцей, вызовите нас, и кто-нибудь из членов Ковена придет вам на помощь.

Я прикусила губу и посмотрела в сторону Изгнанников. Как они вызовут их, если у них больше не было магии?

Какая абсурдная просьба.

Раздался рассеянный шепот, и, прежде чем другие члены Ковена успели что-то сказать, Изгнанники двинулись к выходу, быстрым шагом скользя вниз по одному из рядов стульев. Некоторые с высоко поднятой головой; другие – испуганно взявшись за руки. Их преследовали взгляды и шепот. Один за другим они ушли. Осталась только рыжая девушка, та, что пыталась вразумить Ковен, но безрезультатно. Она оглянулась через плечо, и я вздрогнула, когда ее взгляд на мгновение встретился с моим.

Я не знала, ждала ли она, чтобы кто-то Черной крови встал и заступился за нее. Мои ноги так и рвались подняться, но я не встала.

Никто этого не сделал.

Наконец она сжала губы, сердито нахмурилась и последовала за остальными Изгнанниками.

Из моих легких внезапно вырвался воздух.

Я могла бы быть этой девушкой.

Я могла увидеть в ней себя в недалеком будущем.