Текст книги "Дневник волшебного эльфа"

Бен Миллер
Дневник волшебного эльфа

Посвящается Стеф

Ben Miller

Diary of a Christmas Elf

Text copyright © Passion Projects Limited 2021

Illustrations copyright © Daniela Jaglenka Terrazzini 2021

This book is copyright under the Berne Convention.

No reproduction without permission.

All rights reserved.

© Зиганшина Е., перевод, 2022

© Кривогина А., иллюстрации, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

21 октября, вторник

Прошлой ночью мне приснилось, что я рождественский эльф.

Наступило Рождество, и мы все собрались дома у Рождественского Деда на Арктических холмах, чтобы отпраздновать очередной успешный год.

На одном конце зала располагался камин, в котором ревело пламя в обрамлении гирлянд из остролиста, плюща и омелы; на другом, во главе стола, сидел Рождественский Дед, а по его бокам стояли Эльф Правая Рука и Эльф Левая Рука.

А между камином и Рождественским Дедом расположились все мы: целое множество краснолицых Эльфов-Игрушечников. Мы лакомились угощениями, смеялись и шутили.

Я как раз вгрызся во вторую индюшачью ногу, когда Рождественский Дед поднялся и постучал ложечкой по бокалу, привлекая наше внимание. Мы все притихли.

– Дражайшие эльфы, – сказал он, грациозно соскальзывая со стула и вставая на ноги. К сожалению, Рождественский Дед довольно низенький, так что из-за стола виднелась лишь его красная бархатная шапка.

– О, – задумчиво произнёс Рождественский Дед.

Штайнар, его Эльф Правая Рука, и Ола, его Эльф Левая Рука, помогли ему взобраться на сиденье стула. Рождественский Дед протёр лицо платком, собрался и продолжил речь:

– Весь год вы без устали трудились, и меня переполняет благодарность. От имени всех детей в мире спасибо вам, спасибо, спасибо!

Рождественский Дед поднялся и постучал по бокалу.

Мы все зазвенели бокалами и сделали огромные глотки вкуснейшего мёда.

– Я знаю, о чём вы все сейчас думаете, – продолжил Рождественский Дед. – Кто бы это мог быть? Кто же стал моим рождественским эльфом года?

Зал наполнился взволнованным бормотанием.

– Что ж…

Эльфы притихли в ожидании.

– Без дальнейших промедлений…

Все заозирались.

– Моим рождественским эльфом года становится…

На дальнем конце стола кто-то взвизгнул от волнения.

– Единственный и неповторимый…

Штайнар, Эльф Правая Рука, нетерпеливо прочистил горло.

– …Тог!

Это же Я!!! Я стал рождественским эльфом года!

Зал разразился дикими аплодисментами.

– Поднимайся… – сказала мне мама.

Но я никак не мог подняться из-за стола! Я словно приклеился к стулу.

– …Тог, давай поднимайся! Ты опаздываешь!

Я открыл глаза. Я был вовсе не в доме Рождественского Деда. Я лежал в своей кровати, в крохотной комнатушке, которую делил с четырьмя младшими братьями и сёстрами: Прутиком, Листиком, Сливой и Булавкой. Мама трясла меня за плечо.

– Мы с твоим отцом уходим на работу! Тебе надо отвести младших в школу!

Тут-то я и вспомнил, кто я такой на самом деле: безработный сташестидесятилетний эльф-неудачник, до сих пор живущий с родителями.

О, и на тот случай, если это читает какой-нибудь человек (такая вероятность есть всегда): эльфы живут в десять раз дольше людей. Так что сто шестьдесят для нас – это примерно как шестнадцать для вас.

22 октября, среда

Катастрофа. Слива потеряла Оскара.

Мы заметили это, только когда дошли до школьных ворот.

Оскар – Сливин игрушечный лемур. Рождественский Дед подарил его ей, когда она была совсем маленькой, и она повсюду таскает его за собой.

– Наверное, она его выронила, – предположил Прутик.

– В снег, – подхватил Листик.

– Потому что мы спешили, – продолжил Прутик.

– Потому что ты проспал, – любезно уточнила Булавка.

Это было правдой, и я почувствовал себя просто отвратительно.

– Не волнуйся, Слива, – сказал я. – Носочек его найдёт! – Носочек – это наша питомица-хаски, и нюх у неё замечательный.

– Поклянёшься на мизинчиках? – всхлипнула Слива.

– Поклянусь, – ответил я, и мы торжественно пожали друг другу мизинцы. Ещё ни один эльф никогда не нарушил такой клятвы.

До сих пор, по крайней мере.

Потому что, хоть я и искал везде, Оскара нигде не было.

Я даже пытался дать Носочку понюхать один из вязаных джемперов Оскара, чтобы она взяла его след, но я не уверен, что она поняла, чего я от неё хочу.

Я такой невезучий.

Всё, что я должен делать, – это отводить братьев и сестёр в школу, убирать дом, покупать еду на ужин, готовить её, приводить младших домой, помогать им с уроками и укладывать спать. И даже с этим я не могу толком справиться.

А что до моей мечты стать рождественским эльфом…

Что ж, видимо, мне стоит просто забыть о ней.

23 октября, четверг

Оскар так и не нашёлся.

Я всё обыскал, но он как сквозь землю провалился.

До Рождества ещё далеко, а день рождения у Сливы уже прошёл, поэтому, чтобы ей не пришлось целую вечность ждать новую игрушку, я решил взять дело в свои руки.

Отведя младших в школу, я заскочил в библиотеку. Там оказалась всего одна книга про лемуров, но, на мою удачу, её никто никогда не брал, так что я смог её прочесть.

Теперь у меня в голове полным-полно фактов про лемуров. Оказывается, Оскар был кольцехвостым лемуром. Вы знали, что лемуры водятся только на острове Мадагаскар, который расположен неподалёку от восточного побережья Африки? Мордочки у них белые, с чёрными отметинами вокруг глаз и носов, а тела – серые, с белыми животиками. О, а на хвостах у них чёрно-белые кольца. Видимо, отсюда их название и взялось.

Их любимая еда – листья дерева тамаринд. И они любят принимать солнечные ванны, сидя на задних лапах, передние вытянув вперёд, – выглядит это так, будто они занимаются йогой.

Я мог бы продолжать бесконечно…

24 октября, пятница

Я так смущён.

Пошёл в рукодельный магазин со списком всего, что мне понадобится, чтобы сделать лемура:

1. Чёрный, белый и серый мех;

2. Пушистый чёрно-белый хвост;

3. Чёрный нашивной нос;

4. Оранжевые нашивные глаза.

Пока я там был, я кое на кого наткнулся. Буквально. Из её пакета для покупок посыпались электронные детали, и я наклонился, чтобы помочь ей их собрать.

– Извини, – сказала она. – Я тебя не заметила. – У неё были бледно-зелёные глаза, веснушки на носу и ярко-рыжие волосы.

– Что ты такое делаешь? – спросил я.

– Самолётный дрон, – ответила она. Судя по всему, вид у меня был недоумевающий, потому что она добавила: – Это как мультироторный дрон, только полётное время у него дольше. И грузоёмкость гораздо выше.

Я понятия не имел, о чём она говорила, так что просто кивнул.

– А ты? – спросила она. – Что ты такое делаешь?

– Лемура, – ответил я. Теперь настала её очередь выглядеть озадаченной. – Это такой примат, – любезно уточнил я, – живёт на острове Мадагаскар.

Вид у неё по-прежнему был недоумевающий, так что я продолжил. Возможно, не стоило этого делать.

– Извини, – сказала она. – Я тебя не заметила.

– Они никогда не дерутся, – сказал я. – По крайней мере, когтями. Вместо этого они намазывают на хвост вонючие выделения. И лемур с самым вонючим хвостом побеждает.

– Интересно, – сказала она тоном, в котором явно слышалось: «Я немедленно ухожу».

А потом ушла.

Кажется, я влюбился.

25 октября, суббота

Сегодня мне не надо было никого отводить в школу, так что я весь день провозился с Оскаром. Вы знаете, как делать мягкую игрушку? На тот случай, если вы вдруг захотите работать в мастерской Рождественского Деда, я вам расскажу:

5. Убедитесь, что у вас есть две детали правильной формы, затем сшейте их вместе, но мехом внутрь. Не сшивайте до конца – обязательно оставьте небольшой зазор.

6. Воспользуйтесь специальной палочкой с крючком на конце, чтобы вывернуть будущую игрушку наизнанку. (Особенно такая палочка пригодится, если вы шьёте очень маленького лемура.) Теперь мех оказался снаружи, а шов – внутри: именно так и должно быть.

7. С помощью палочки (или пальца) натолкайте внутрь наполнитель по кусочкам, пока игрушка не примет нужную форму.

8. Пришейте хвост. Ясное дело, в случае с Оскаром это весьма трудоёмкий процесс.

9. Пришейте глаза и нос.

Доделав Оскара на замену, я остался им весьма доволен.

Но хоть я и гордился своей игрушкой, к реакции Сливы я готов не был. Она завизжала!

– Оскар! – закричала она. – Ты вернулся!

– А это что такое? – спросила моя старшая сестра Бэй, которая, как и мой старший брат Бо, заскочила на ужин. Им обоим больше 180 лет, и у них есть работа (о чём они обожают мне напоминать). Они уже съехали, так что видимся мы только по выходным.

– Мой игрушечный лемур, – с гордостью ответила Слива. – Я его потеряла, так что Тог сделал мне нового.

– Лемур? – переспросил Бо, макая ломоть хлеба в стоящий на плите котелок. – Походит скорее на расплющенного енота. Или барсука, которого стоптали.

– Или на зебру, – подхватила Бэй. – После неудачной пластической операции.

– Кстати, говоря об игрушках, – сказал Бо. – От Рождественского Деда слышно что-нибудь?

Я помотал головой.

– Какая жалость, – протянула Бэй.

– Ты же подал заявку в тот же день, когда закончил школу? – не унимался Бо.

– И когда это было? Год назад? – уточнила Бэй.

Я кивнул.

– Не принимай близко к сердцу, – сказала Бэй.

– Шансов было маловато, – согласился Бо.

Бэй обняла меня за плечи, и отчего-то из-за этого я почувствовал себя ещё хуже.

– Поверь мне, – сказала она. – Мы понимаем, каково тебе. Мы тоже чувствовали себя полными неудачниками, пока не устроились работать на каток.

26 октября, воскресенье

Повёл Листика, Прутика, Булавку, Сливу и Носочек на каток. Там собралась целая толпа. Я учу Сливу кататься на коньках, и она мало-помалу становится увереннее.

У стойки с горячим шоколадом висела большая табличка, гласящая: «26 декабря, в День подарков, состоится парное соревнование. Вход: 5 желудей за пару». Я подумал – не записаться ли, вдруг найду кого-то, с кем смогу кататься? Хотя, если я не выиграю, это станет пустой тратой денег, а в данный момент жёлуди я получаю исключительно от родителей.

Заметил в толпе девушку с рыжими волосами. На мгновение мне показалось, что это та девушка из рукодельного магазина, но я обознался.

27 октября, понедельник

Ничего интересного не происходило.

28 октября, вторник

Моя жизнь скучна до ужаса.

29 октября, среда

Сегодня случилось кое-что, что здорово меня подбодрило.

Пока я ждал у школьных ворот, ко мне подошла маленькая девочка.

– Ты брат Сливы? – спросила она.

Я кивнул.

– Сделаешь и для меня лемура?

Я улыбнулся во весь рот и ответил, что непременно сделаю.

30 октября, четверг

Ещё два заказа на лемуров от двух мальчиков из Сливиного класса.

31 октября, пятница

Весь Сливин класс заказал лемуров.

Я правда не знаю почему! Ну то есть у них же наверняка есть плюшевые игрушки. Но они, наверное, обычные – с ровно пришитыми глазами и равномерной набивкой. А мои лемуры немного более оригинальные.

Или, как сказали бы Бо и Бэй, странно выглядящие.

1 ноября, суббота

Я видел сегодня девушку с рыжими волосами!

Это случилось в рукодельном магазине: я покупал новые материалы для лемуров. Я как раз пытался отмотать мех из громадного рулона, когда она постучала меня по плечу.

– У них матриархальное общество, – сказала она.

Мгновение я не понимал, о чём она говорит.

– У лемуров. Они живут стаями. И главные у них самки.

– Да! – ответил я, в восторге от того, что мне есть с кем поделиться своими знаниями о лемурах. – Самки едят и пьют первыми. Перед самцами то есть.

– Так почему ты начал делать лемуров?

Я объяснил про Сливу, и Оскара, и ребят в Сливином классе. Когда я договорил, девушка с задумчивым видом кивнула.

– Я подаю заявку на рождественского эльфа, – сказала она. – Может, тебе тоже стоит?

– Я пробовал, – пожал плечами я. – Но мне не ответили.

– Правда? – удивилась она. – Как странно. Может, письмо потерялось?

Я уже собирался сказать «да, может, потерялось», когда рулон меха наконец поддался и вся витрина обрушилась на меня. К тому времени, как мне удалось выбраться, девушки и след простыл.

7 ноября, пятница

Фух. На этой неделе у меня совсем не было времени писать в дневнике, потому что я каждую свободную минуту посвящал тому, чтобы сшить тридцать семь лемуров. Я взял их с собой, когда пошёл забирать младших из школы, и вокруг меня столпился весь Сливин класс, смеясь и хлопая в ладоши от радости. Я раздал лемуров, и дети тут же начали с ними играть, давать им имена, обнимать их и разговаривать за них друг с другом. Я почувствовал себя таким счастливым, будто в моей жизни наконец появился смысл.

Наверное, вот каково это – быть Рождественским Дедом! Вот только, конечно, он никогда не остаётся надолго, и дети не успевают его поблагодарить. Он просто оставляет игрушки и ускользает, никем не замеченный. Что делает это ещё более впечатляющим, наверное, ему не нужна похвала.

Даже если я не могу стать рождественским эльфом, по крайней мере, я могу приносить детям счастье, делая им игрушки. Хотя я не уверен, будет ли мне такими темпами хватать желудей на материалы.

8 ноября, суббота

Очень устал. Спал.

9 ноября, воскресенье

Не могу поверить, что сегодня произошло.

Я взял четверых младших с собой на каток.

Пока я их учил, я здорово наловчился кататься спиной вперёд, чем очень доволен. В общем, я хвастался своими умениями Листику, Прутику, Булавке, Сливе и Носочку, когда вокруг нас начала собираться небольшая толпа. Все принялись вопить и аплодировать, и чем больше они шумели, тем больше я рисовался.

Я уже начал уставать, когда появился кто бы вы думали? Рыжеволосая девушка! Собравшиеся начали хлопать в ритм, и она присоединилась ко мне.

Взволнованный, я решил кататься, сужая и сужая круг. Тут-то всё и пошло немного наперекосяк. Напоследок я попытался исполнить вращение, но я ещё толком не научился это делать, так что поскользнулся и в итоге завращался на попе. Но, кажется, никого это не смутило – все просто продолжили хлопать.

Вымотанный, я кое-как поднялся на ноги и отвесил глубокий поклон. И только тогда понял, что собравшиеся смотрели вовсе не на меня, а на кого-то за моей спиной…

Я повернулся и увидел атлетично сложённый силуэт в сверкающем фиолетовом костюме с зубцами молний на рукавах, вращающийся всё быстрее и быстрее в ослепительном пируэте! Это на него смотрела толпа, а не на меня!

Он драматично остановился, выбив лезвиями сноп ледяных искр, и толпа разразилась аплодисментами, а рыжеволосая девушка кинулась мимо меня в его объятья.

– Макс! – воскликнула она.

Ну конечно! Теперь я его узнал. Это был Макс Гриммссон, сын Гримма Гриммссона. Макс Гриммович Гриммссон, если угодно.

– Холли! – ответил он.

Что ж. По крайней мере, теперь я знаю её имя.

10 ноября, понедельник

Чувствую себя весьма жалко, писать сегодня ничего не хочется.

11 ноября, вторник

И сегодня.

12 ноября, среда

И сегодня.

13 ноября, четверг

Произошло кое-что невероятное.

После обеда я был в своей комнате, лежал на верхнем ярусе кровати, таращился в потолок, когда услышал доносящиеся с первого этажа голоса. Чем дольше я слушал, тем более знакомым один из голосов мне казался. Глубокий, насыщенный, весёлый и серьёзный одновременно. Это же не мог быть… или мог?

Я кинулся вниз. Мама сидела, рухнув на стул, а папа прижимал ко лбу холодную тряпочку.

– Мама! Ты в порядке?

– Родед… Родед…

– Рождественский Дед, – объяснил папа. – К нам только что приходил Рождественский Дед!

– Что?

Я выбежал на улицу, но его и след простыл.

Мама с трудом перевела дыхание.

– Вот… – выдавила она, протягивая письмо. – Это тебе.

Я взял письмо словно во сне.

Это через четыре дня!

Должно быть, Рождественский Дед всё-таки получил мою заявку!

14 ноября, пятница

Ночью не мог уснуть, так волновался.

Я решил освежить в памяти дорогу до Рождественской площади, чтобы быть готовым к понедельнику. Так что я сполз по лесенке с верхней койки, оделся и выскользнул на улицу.

Не то чтобы мне нужно было освежить память. С тех пор как я был совсем крошечным, я знал, что на Рождественской площади расположена мастерская Рождественского Деда, а с тех пор как я перестал быть совсем крошечным, я то и дело бегал туда и заглядывал через ворота, воображая, каково это – быть рождественским эльфом.

Луна светила ярко, под моими ногами поскрипывал снег. Я пробрался проулками к воротам школы, потом свернул на Оленью улицу и зашагал под хруст снега вверх по холму.

Заглянув между решётками громадных железных ворот, слева я увидел старую обувную фабрику. Рядом стояли сани, освещённые, как экспонат в музее. Они казались ужасно красивыми, выкрашенными сияющей красной, зелёной и золотой краской, с бархатистыми кожаными сиденьями и уютными меховыми одеялами.

Позади стоял Рождественский дом, который – как и всё остальное на Рождественской площади – некогда принадлежал отцу Макса Гриммссона, Гримму Гриммссону, скандально известному эльфу-сапожнику. Его фабрика закрылась после того, как стало известно, что он крал деньги у своих работников.

– Скоро я пройду через эти ворота!

От башмаков до тёплых наушников меня переполнило согревающее, счастливое чувство; я не мог поверить, что правда скоро пройду через эти ворота и начну обучение!

Я уже собирался возвращаться домой, как вдруг откуда ни возьмись на площади появился мужчина, одетый в красное, распахнул ворота и врезался прямо в меня. Он волок мешок, полный игрушек, которые от удара посыпались на мостовую.

– Эй! – рявкнул он. – Что это ты тут делаешь? Выход мне загородил!

Я ахнул. Быть того не может. Или может?

– Рождественский Дед? – По моему телу прокатилась волна восторга. Я вдруг совершенно позабыл, как разговаривать, дышать и даже стоять. – Это я, Тог, – выпалил я.

Он хмыкнул и принялся собирать игрушки.

– Давайте я вам помогу, – пролепетал я.

Последней игрушкой была игровая консоль, и мы потянулись к ней одновременно. Рождественский Дед был без перчаток, и я заметил на его руке крошечную татуировку в виде скрещённых карамельных тростей. «Странно, – подумал я. – У Рождественского Деда есть татуировка!»

– Увидимся в понедельник, – с энтузиазмом сказал я.

– В понедельник? – пробурчал он, глядя на меня как-то косо.

– Когда начнётся моё обучение. – Я внезапно засмущался. – Огромное вам спасибо, Рождественский Дед. Вчера я получил своё приглашение. Как знать – может, когда-нибудь я стану эльфом года.

– О да, – быстро сказал Рождественский Дед. – Может, и станешь. Увидимся в понедельник.

Было вполне очевидно, что он не имеет ни малейшего представления, о чём я говорю, несмотря на то, что он лично принёс моё приглашение. Наверное, у него просто дел по горло: Рождество-то не за горами.

Впрочем, видимо, он почувствовал моё разочарование, потому что внезапно издал радостное «Хо-хо-хо!», показавшееся мне немного сдавленным.

А потом натянул пониже колпак, перекинул мешок через плечо и убежал в ночь.

15 ноября, суббота

Снова освежил в памяти путь до Рождественской площади – вдруг на дороге начались ремонтные работы или появился объезд, я должен быть в курсе.

16 ноября, воскресенье

И ещё раз – вдруг главную дорогу замело.

17 ноября, понедельник

Ура! Мой первый день обучения на рождественского эльфа!

Я отвёл Листика, Прутика, Булавку и Сливу в школу пораньше и отправился на Рождественскую площадь. К сожалению, доставочные сани выгрузили всю капусту на Широком бульваре, так что я самую малость опоздал. Штайнар, Эльф Правая Рука, стоял у ворот, ожидая меня.

– Тог Харкет, полагаю?

– Зовите меня Тог, – ответил я, стараясь сохранять самообладание. Внутри меня, конечно, всё бурлило от радостного волнения.

– Я уж думал, ты не появишься. Другие ученики уже зашли. Встань прямо, пожалуйста.

Он приставил к моему лбу какой-то маленький ручной прибор. Прибор пикнул, и Штайнар посмотрел на показания.

– Хм-м. Странно.

Он снова произвёл измерения, а потом ещё раз, и нахмурился.

– Кажется, мой настроеметр капризничает. С его помощью мы измеряем рождественское настроение. Нельзя же, чтобы у рождественского эльфа не было рождественского настроения, так? Так. Неважно, время идёт. Пойдём к остальным.

За входной дверью оказался громадный приёмный зал, по которому сновало множество важных эльфов с чрезвычайно занятым видом. Штайнар провёл меня к большой стойке регистрации, где высокомерный эльф-администратор выдал мне пропуск. Потом мы подошли к огромной металлической двери, у которой ещё более высокомерный эльф-охранник проверил мой рюкзак. Эльф-охранник нажал на кнопку, и дверь отъехала в сторону, открываясь.

За ней оказался туннель, и Штайнар решительно вошёл в него.

«Во имя карамельных тросточек! – подумал я. – Да Рождественский дом уходит прямо вглубь горы!»

– Не отставай! – окликнул меня Штайнар, скрываясь за углом.

Я поторопился за ним по виляющему то влево, то вправо туннелю.

Мы миновали какую-то открытую дверь.

– Центр управления полётами, – объявил Штайнар, не сбиваясь с шага.

Я мельком заглянул в громадный грот, заполненный рядами что-то шепчущих эльфов-техников. На стене располагалась гигантская карта мира, покрытая мигающими красными и зелёными огоньками.

– Что тут делают? – с восторгом спросил я, как только снова догнал Штайнара.

– Здесь мы отслеживаем путь Рождественского Деда по миру в рождественскую ночь.

У меня была целая сотня вопросов, но не успел я задать хоть один, как мы прошли мимо ещё одной двери.

– Пещеры Сладостей, – объявил Штайнар.

В конце короткого прохода я увидел только что остановившийся грузовой лифт. Его двери открылись – внутри оказалось около дюжины эльфов-рудокопов. Все они радостно переговаривались, а их каски были присыпаны щербетной пылью. Я предположил, что у них как раз закончилась смена.

Когда я повернулся посмотреть на Штайнара, он уже ушёл. Мне пришлось пуститься бегом, чтобы его нагнать.

– Почтовый поезд, – крикнул он, когда мы миновали кирпичную арку. За ней располагался длинный перрон, на котором почтовые эльфы выгружали из вагонов громадного паровоза мешки с почтой.

Мне снова пришлось бежать, чтобы догнать Штайнара.

– Осторожнее! – крикнул чей-то взволнованный голос. На нас неслась сетчатая тележка, полная новёхоньких игрушек.

– Доброе утро, Ола! – поздоровался Штайнар.

Тележка вильнула, и из-за неё показался Эльф Левая Рука Рождественского Деда. На миг мне почудилось, что он узнал меня, но это было невозможно, потому что я встречался с ним лишь однажды, и то во сне. Все эльфы на Арктических холмах знали, кто такие Ола и Штайнар – у них были самые важные должности в Эльфляндии, но я-то только начинал учиться на рождественского эльфа.

– Первая партия за день, – пробурчал он. – А это ещё кто такой?

Штайнар представил меня.

– Приятно познакомиться, Тог, – прорычал Ола, тряся меня за руку. Я увидел, что у него на руке тоже есть татуировка в виде скрещённых карамельных тростей. – А теперь будь так добр, отойди в сторонку, я направляюсь на склад.

Потом он снова налёг на тележку, толкая её мимо нас.

– Тут что, у всех такие татуировки? – спросил я, когда мы торопливо продолжили путь.

Штайнар посмотрел на меня с недоумением.

– Со скрещёнными карамельными тростями, – объяснил я.

Штайнар кинул взгляд в спину Оле и улыбнулся.

– Это тюремная татуировка. Тут у многих такие есть. Рождественский Дед твёрдо верит, что все имеют право на Второй Шанс. Здесь всем рады, даже бывшим заключённым, если они пройдут курс обучения.

Я собирался спросить, значит ли татуировка на руке Рождественского Деда, что и он тоже сидел в тюрьме, но Штайнар заставил меня притормозить.

– А это… – Он повернулся ко мне, и на его губах заиграла едва заметная гордая улыбка. – Это мастерская.

Он пошёл дальше, и я поспешил за ним.

Здесь на всю громкость играло Радио Северного полюса, а в воздухе висели грохот молотков, жужжание свёрл и визг пил. В ноздри мне ударил запах свежей краски, перемешанный с духом опилок и терпким ароматом свежеразрезанного металла. Я сделал глубокий вдох, будто наполнял лёгкие свежим воздухом Арктических холмов.

– Не отставай! – крикнул Штайнар, когда мы миновали скамью за скамьёй Эльфов-Игрушечников в зелёных куртках. Один упаковывал пластиковую фигурку; другой тестировал раствор для мыльных пузырей; третий проверял натяжение катапульты. Куда бы я ни посмотрел, всюду видел мастеров за работой: приклеивающих этикетки на игрушечные банки тушёной фасоли, шьющих плюшевую капусту, прикрепляющих розовые хвосты единорогам и рисующих пятна на миниатюрных пластмассовых коровах. Зал был заполнен всеми мыслимыми и немыслимыми игрушками.

Зал был заполнен всеми мыслимыми и немыслимыми игрушками.

Впервые в жизни я почувствовал себя так, словно оказался на своём месте.

– Сюда, – сказал Штайнар, когда мы дошли до конца прохода, и открыл дверь с табличкой «Учебный зал».

Я вошёл внутрь. На стене в дальнем конце зала висела классная доска, а лицом к ней, затерянные среди моря пустых верстаков, сидели две одинокие фигурки.

Одна из них повернулась, и я увидел знакомое лицо.

– Холли!

– Тог! – воскликнула она, крепко обнимая меня. – У тебя получилось!

– Прошу прощения? – поинтересовался сидящий рядом с ней эльф. Я с разочарованием осознал, что это её партнёр по фигурному катанию, мистер само-совершенство Макс Гриммссон! – Кто это?

– Один из самых добрых эльфов, которого я только знаю, – с улыбкой ответила Холли. – Он написал папуле, просился стать рождественским эльфом. Но его письмо потерялось – так что я спросила папулю, не может ли он к нам присоединиться.

– Папулю? – переспросил я, немного сбитый с толку.

Макс бросил на меня удивлённый взгляд.

– Ты же знаешь, что Холли – дочь Рождественского Деда, правда?

Я этого не знал и рассказал Холли, как столкнулся с ним у ворот.

Холли улыбнулась и покачала головой.

– Не думаю, что это был папуля, – вежливо сказала она. – Он вчера был в Антверпене, на рождественской ярмарке.

– Это был он, честное слово, – настоял я. – Он нёс огромный мешок с подарками, они рассыпались, и я помог их собрать.

Макс посмотрел на меня как-то странно, а потом быстро сказал:

– Значит, твоё письмо потерялось?

– Кажется, так, – согласился я.

– Это очень странно, – объявил Штайнар, и мы все повернулись посмотреть на него. – Обычно за этими верстаками полно эльфов, жаждущих научиться премудростям игрушечного дела. Но в этом году заявок почти не было. Быть может, их письма потерялись, как твоё, Тог. Начнём?

Я быстренько сел на скамью напротив Холли и Макса.

– Как я понимаю, вы бы хотели стать Эльфами-Игрушечниками, верно?

Мы втроём закивали.

– Очень хорошо. Итак, как, я уверен, вы все знаете, здесь, на Рождественской площади, имеется особый вид магии, который помогает нам работать с молниеносной скоростью. Именно благодаря ей мы можем прочесть миллионы писем и сделать полным-полно игрушек в преддверии Рождества.

Мы снова закивали.

– Что ж, эта же самая магия поможет вам учиться быстрее. К концу недели вы станете настоящими экспертами в – помимо всего прочего – литье пластмассы под давлением, цифровой электронике, литье и экструзии металла и продвинутой упаковке – словом, во всём, что нужно знать для того, чтобы сделать любую в мире игрушку.

Я поднял руку.

– Да, Тог?

– Когда мы начнём работать в мастерской?

Мне не терпелось закончить обучение и начать делать настоящие игрушки!

– Я до этого доберусь. В конце недели, чтобы проверить, чему вы научились, я попрошу каждого из вас изготовить одну из коронных игрушек. Если вы покажете себя достойно, то сможете присоединиться к мастерам и начать делать рождественские игрушки. Первые письма от детей уже прибывают, так что дел много.

– А если нет? – спросил Макс.

– Что нет?

– Недостойно.

Штайнар улыбнулся.

– Просто постарайтесь как следует, – сказал он.