Текст книги "Блок"

– Постойте, – недоумеваю я, – вы меня запутали.

– Закрой глаза и выбери книгу, – велит мне Под, присоединяясь к Акими. – Для такой вылазки понадобятся… сколько?

– Трое, – отвечает Игби. – Двое пойдут за процессором, третий за припасами.

Я наблюдаю, как Акими и Игби стоят перед книжными полками и, закрыв глаза, достают по одной книге.

– Бросьте и мне одну, – кричит Сэм, перерезая нить и осматривая зашитую рану. Под сует одну книгу под мышку, другую бросает Сэм. Он промахивается, книга пролетает примерно на метр от ее протянутой руки, и Сэм, закатив глаза, поднимает ее с пола.

Я делаю, как они: закрываю глаза, провожу рукой по корешкам книг и, прежде чем выбрать одну, улыбаюсь. Мне нравится прикасаться к книгам, они напоминают мне о тех временах, когда я с их помощью находил спасение в тюрьме, не покидая своей камеры. «Год потопа» Маргарет Этвуд. Никогда не читал эту, но читал другие ее книги, и мне они понравились.

– Итак, – начинает Акими, поднимая свою книгу, – первая буква первого слова первой главы.

– У тебя «О», – говорю я, узнав в ее руках книгу «Волшебник Земноморья», классику фэнтези.

– Чего? – переспрашивает она.

– «Остров Гонта», – говорю я, – первые слова этой книги.

Акими открывает первую главу, смотрит на первое слово и кивает.

– Да, у меня «О», – отвечает она и смотрит на меня. – Как, черт возьми, ты узнал?

– Просто я читал эту книгу несколько раз.

– У меня «И», – говорит Сэм и начинает читать свою книгу – классика Виктории Шваб.

Я пролистываю свою книгу, пропускаю вступительное стихотворение и перехожу к первой главе.

– Моя тоже начинается с «И».

Под протягивает свою книгу Игби, и тот читает первое слово.

– «Я», – говорит он.

– Знаешь, первые десять раз тоже было не смешно, – бубнит Под.

– Ладно, у тебя «Д», у меня «Е», а значит, в город пойдут Лука, Акими и Сэм, – говорит Игби. Закрыв книгу, он показывает на меня. – Мне нужен квантовый процессор «Силвер-Уэйв», их можно найти практически в каждом блоке КСО или гарнитуре голографических камер. Они серебряные, размером с ноготь. Если не будет времени снять процессор, просто принесите весь блок, я сделаю это сам.

– Сделаю все возможное, – отвечаю я, начиная нервничать при мысли о вылазке в город, кишащий солдатами, цель которых – увезти меня обратно в Блок.

– Уж постарайся, – кивает Игби, – и возвращайся сюда целым и невредимым, понял?

Я киваю, он обнимает меня, затем Акими и Сэм.

– Ну ладно, – говорит Сэм, натягивая обратно окровавленную футболку, – нет смысла тратить время зря, пошли.

Мне хочется спросить, может ли кто-нибудь пойти вместо нее, тем более она только что вернулась оттуда и зашила рану на животе, будучи беременной, но отбрасываю эту мысль, вспомнив, чем это кончилось в прошлый раз.

Остальные ребята подходят нас обнять и желают удачи. Под идет к комнате, на двери которой надпись «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ», теперь оборудованную под склад для оружия. Я иду с ним и заглядываю внутрь.

– Ого, – вырывается у меня при виде множества оружий старых моделей и ножей. Там есть даже меч, пять мин и три круглых металлических предмета размером с теннисный мяч. – А это что? – спрашиваю я, беря один в руки.

– Это, – отвечает Под, ловко отбирая его у меня, – граната. Древнее взрывное устройство времен Второй мировой войны. Очень опасное, не играй с ним.

– Как она работает? – спрашиваю я.

– Вырываешь чеку и четыре секунды спустя «бум!» – объясняет он, улыбаясь. – Нашел в музее, их вывели из строя и списали, но я их починил. Еще до того как солдаты заполонили город, я испытал одну. Они довольно классные.

Он осторожно кладет гранату на полку и протягивает мне старый пистолет, виновато улыбаясь:

– Это типа из двадцатого века, кажется. Стреляет пулями. Тоже взяли из музея, его мне тоже удалось починить. В нем восемнадцать патронов, так что будь осторожен – он не похож на УЗ-оружие, из которого можно стрелять беспрерывно. И он громкий, очень громкий, поэтому стреляй из него только в случае крайней необходимости. Хэппи услышит его и придет за тобой.

– Спасибо, – благодарю я, переворачивая оружие в руках. Я удивлен, насколько оно легкое. Похоже, будто сделано из какого-то простого полимера. – Как из него стрелять?

Пока Под проводит для меня краткий инструктаж, Акими берет из арсенала гораздо более современную ультразвуковую винтовку.

– Почему ей достается УЗ-оружие? – недоумеваю я.

– Потому что она лучший стрелок, – отвечает Сэм, проходя мимо и вынимая из рюкзака раннюю модель УЗ-автомата – оружие получше моего антиквариата, но тоже не самое крутое.

Мы возвращаемся в главный зал, и Пандер машет нам рукой со своей наблюдательной вышки.

– Все чисто, – кричит она, и мы уходим так же через ванную комнату. Я касаюсь руки Кины, затем спускаюсь в канализацию.

Мы выходим на улицу у здания суда, и я следую за Сэм и Акими в сторону центра города.

Солнце уже низко, но все еще ярко светит, и я невольно задаюсь вопросом, хорошая ли это идея – средь бела дня выходить в город, переполненный солдатами-Совершенными и Носителями, которые хотят поймать нас и использовать как батареи? Сомневаюсь, что ранее это помогло Сэм и Пандер.

Мы тихо движемся к старому заброшенному офисному зданию и проскальзываем внутрь через разбитое окно. Втроем мы прячемся, присев за перевернутым столом.

– Итак, – шепчет Акими, – я пойду на склад на Марвик-Стрит, примерно в двух километрах к северо-западу отсюда. А вы, ребята, пойдете на Второй Уровень города. Там полно домов богачей, в которых можно найти процессор для Игби.

– А не лучше ли держаться вместе? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает Сэм, – если нас прибьют, так уж лучше не всех сразу.

– Встречаемся здесь через четыре часа – это будет без четверти десять – и вместе вернемся в библиотеку, – заканчивает Акими и, пригнувшись, убегает через старое офисное здание.

Я поражен тем, какими хладнокровными все стали, как ожесточились против угрозы смерти. Они сломя голову несутся навстречу опасности, зная, что каждая вылазка в город может стать для них последней, рискуют жизнями в поисках провизии, чтобы другие могли выжить еще какое-то время.

«Как долго это может продолжаться?» – задаюсь я вопросом и думаю над планом Игби: найти Исчезнувших, построить армию… а что потом?

– Сюда, – зовет меня Сэм, следуя по коридорам и вниз по лестнице к пожарному выходу. Приоткрыв слегка дверь, она выглядывает на улицу, где день уже угасает, и направляет свое УЗ-оружие сначала влево, затем вправо. – Чисто, – говорит она, и мы бежим к графеновым опорам, удерживающим Второй Уровень города.

Когда мы перебегаем улицу, я смотрю на Вертикаль «Черная дорога» – мой старый дом, но в глаза бросается кое-что еще: вдалеке я вижу огромное густое черное облако. Я замедляюсь и оборачиваюсь, пытаясь понять, где эта туча заканчивается, но не вижу. Как будто весь Регион 86 окружен грозовым облаком, мы в самом центре, и оно приближается.

– Быстрее! – кричит Сэм, идя впереди.

– Сэм, что, черт возьми, это такое? – кричу я, указывая на небо.

Она поднимает взгляд, и я замечаю на ее лице мимолетное удивление, но затем она поворачивается ко мне, пожимая плечами.

– Большое облако.

– Ну да, – отвечаю я, еще раз взглянув наверх, – очевидно.

Я стараюсь забыть о громадном круглом грозовом облаке и сосредоточиться на нашей миссии.

Я бегу и догоняю Сэм. Мы отдыхаем за одной из опор, оценивая возможные варианты пути. Есть лестница, ведущая наверх, которую используют ремонтники, и спиральная дорога, ведущая к воротам роскошных особняков.

– По лестнице будет быстрее, – говорит Сэм, – но негде спрятаться, если нас заметят.

– Значит, пойдем по дороге? – спрашиваю я.

Кивнув, Сэм бросается к спиральной асфальтированной дороге. Сделав глубокий вдох, я бегу за ней.

Подъем по спиральной дороге круче, чем кажется издалека, и пока мы добираемся до ворот, пот стекает с меня ручьем. Сэм уже взобралась и акробатически перепрыгивает через ворота, а я только начинаю карабкаться наверх.

На секунду я вспоминаю, как, будучи ребенком, пробирался сюда. Мы с друзьями стучали в двери богатых людей и сбегали. Это было миллион лет назад. Спустившись, мы оказываемся в огороженном квартале и бежим к ближайшему дому из тех, что еще не сгорели. Бассейны с зеркальной поверхностью по обе стороны от дорожки, ведущей к входной двери, полны пепла, из-за чего вода почернела. Нам повезло: одно из длинных окон сбоку от входной двери разбито. Сэм выбивает оставшиеся осколки, и мы заходим внутрь.

Размеры этого дома поражают: один только вестибюль больше, чем квартира, где я вырос. В центре громадное водное сооружение из гранитной плитки, выступающее под необычным замысловатым углом из бассейна, выложенного мозаикой. Застоявшаяся в бассейне вода не черная, а красная.

– Пойдем, – зовет меня Сэм, и мы проходим дальше.

– Ты знаешь, как достать процессор «Силвер-Уэйв» из блока КСО или голографической камеры? – спрашиваю я.

– Нет, – шепчет Сэм. – А ты?

– Нет.

– Значит, придется нести целиком, как Игби и предлагал.

– Точно, – соглашаюсь я. – Пойду наверх и попробую достать гарнитуру голографической камеры, а ты поищи блок КСО.

– Хорошо, – отвечает Сэм.

Развернувшись, я направляюсь к лестнице, а Сэм уходит вглубь дома.

Много времени на то, чтобы найти спальню и гарнитуру голографической камеры над изголовьем кровати, не понадобилось. Я всегда хотел иметь такую, когда вырасту. Проекторы-крикуны, распространяющие голографическую рекламу, показывали их такими крутыми. «Выбери свою мечту! Стань героем! Летай по воздуху! Делай, что хочешь! Голографические камеры: действуй!»

Я замечаю металлический кронштейн на стене, на котором держится гарнитура, кажется, она надежно закреплена. Пожимая плечами, я напоминаю себе, что эта вещь не обязательно должна быть в идеальном рабочем состоянии, я просто должен доставить ее Игби. Протянув руку, я хватаю кронштейн и тяну что есть сил; держится крепко, но в стене слышится хруст. Я снова тяну и чувствую, как он поддается. Еще один сильный рывок, и я вырываю его из стены, протаскивая провода через кирпичную пыль. Несколько секунд на то, чтобы освободить провода из корпуса, и я уже собираюсь крикнуть Сэм, что нам не понадобится блок КСО, как вдруг слышу ее крик.

Я быстро бегу вниз, в главный зал.

Сэм снова кричит, и я вижу ее: она лежит на спине на выложенном плиткой полу посреди огромной кухни. Верхом на ней сидит Полоумный, моргающий и улыбающийся всеми своими желтыми зубами. Сэм трясущимися руками удерживает Полоумного, который наваливается на нее всей своей мощью. В руке он сжимает осколок стекла и медленно опускает его все ниже и ниже к груди Сэм кровь капает из его разрезанных пальцев.

Я бегу к ним и, развернувшись под максимальным углом, замахиваюсь гарнитурой голографической камеры, держа ее за металлический кронштейн, как бейсбольной битой. Она попадает Полоумному в голову с тошнотворным, глухим звуком, и, обмякший, он падает на Сэм.

Сэм пытается выбраться из-под его веса. Бросив гарнитуру, я стаскиваю с девушки Полоумного.

Сэм встает, тяжело дыша, со слезами на глазах.

– Он… он… Господи, он чуть не убил меня!

Положив руки на живот, Сэм смотрит мне в глаза.

– Надо идти, – говорю я, наклоняясь, чтобы подобрать оборудование, в котором находится процессор для Игби. Сэм хватает меня за руку. Я останавливаюсь и снова смотрю на нее.

– Это полностью выбило меня из колеи, Лука. Это было… мне было страшно. Раньше в меня стреляли, за мной гнались Полоумные, но это… он был так близко… он почти…

– Все в порядке, – отвечаю я, – с тобой все хорошо. Ты жива.

Внезапно она крепко обнимает меня.

– Спасибо, – шепчет она.

Я обнимаю ее в ответ и в этот момент слышу, как Полоумный шаркает по полу рядом с нами. Одним плавным движением Сэм отстраняется от меня, выхватывает пистолет из-за пояса у меня за спиной и целится в Полоумного.

– Нет! – кричу я, пытаясь отобрать у нее пистолет.

Выстрел оглушителен. Барабанные перепонки сжимаются так, будто из комнаты высосали весь воздух. Пуля рикошетом отлетает от каменного пола, и я чувствую, как она пролетает мимо моего уха, словно огромное насекомое, скачущее по комнате.

Я слышу только пронзительный свист. Вижу, как шевелятся губы Сэм, но не слышу ее слов.

– Что? – спрашиваю я, перекрикивая шум в ушах, который уже начинает утихать.

– Что ты делаешь? Он же убьет нас! – кричит Сэм.

– Пистолет, – отвечаю я, слыша свой голос будто издалека, – Хэппи услышит выстрел!

– Ну и ладно! – Сэм хватает свой УЗ-автомат с пола. – Использую его.

Я собираюсь остановить ее, собираюсь объяснить, что это чей-то брат, отец или сын и что Хэппи отравила его, чтобы он вел себя именно так, но мы оба замираем.

Новый звук наполняет безмолвный вечер: жужжащий, насекомоподобный звук.

– Что это? – спрашиваю я, но, не дожидаясь ответа, через огромное кухонное окно вижу три боевых дрона, идентичные тем, что охраняли Аркан во время наших прогулок.

Тонкая полоса света вокруг ближайшего дрона меняет цвет с зеленого на красный, и низко висящие пушки прицеливаются.

Когда первый дротик пробивает оконное стекло, разбивая его на тысячи мелких осколков, разлетающихся по полу, я понимаю, что обречен. Дротики наверняка наполнены смесью из галлюциногенов и наркотика под названием «Пассив»[6]6
  Редакция напоминает: данное вещество является вымышленным. Применение подобных средств смертельно опасно.


[Закрыть]. Этот наркотик замедляет все функции организма: частоту сердечных сокращений, дыхание и химическую активность мозга. Именно его использовали в Аркане на заключенных, пытавшихся перелезть через стены. Яд дрона – это адский коктейль, жертва которого пребывает в кошмарном мире ужасающих видений, и кажется, что они длятся сотню лет.

Закрыв глаза, я ожидаю укол дротика, но ничего не происходит. Сквозь шум дронов я не заметил, как Полоумный вскочил на ноги и бросился на меня. Дротик попал ему в висок, и теперь Полоумный стоит и шатается.

Мы с Сэм не ждем, что будет дальше. Она хватает меня за руку и бежит, таща за собой к входной двери. Захлопнув за собой дверь, я слышу, как еще два дротика врезаются в древесину.

– Должно быть, они услышали выстрел, – тяжело дыша, выпаливает Сэм на бегу, не отпуская мою руку. В другой руке я держу гарнитуру.

Жужжание дронов снова усиливается, пока мы бежим к спиральной дороге. Они за считанные секунды поднялись, пролетели над домом и теперь следят за нами, постепенно опускаясь на один уровень с нами, чтобы снова выстрелить.

Сэм протягивает мне тяжелый старый пистолет и достает из рюкзака свой УЗ-автомат. Остановившись, она оборачивается и, опустившись на одно колено, четырежды стреляет по ближайшему дрону. Неустанно жужжащий звук прерывается и, заглохнув, дрон падает с неба.

Обернувшись, я целюсь из пистолета в ближайшего ко мне дрона. Я стреляю пять раз, попадаю дважды, но этого достаточно, чтобы повредить один из его винтов. Дрон наклоняется влево, выпускает еще один дротик, и в этот раз он пролетает так близко, что задевает мой комбинезон.

Я стреляю еще четыре раза и снова попадаю. Потеряв управление, дрон падает на землю, разлетаясь на части.

Мы стоим на лужайке перед особняком, ожидая в напряженной тишине, что будет дальше.

– Нужно идти, – шепчет Сэм.

И снова тишину нарушают звуки двигателей, на этот раз похожие на раскаты грома.

На краю Второго Уровня города парит большой военный автомобиль, из него спрыгивают четверо солдат.

– Беги! – кричу я и толкаю Сэм в сторону от солдат-Совершенных.

Мимо нас проносятся выстрелы их УЗ-оружий, и мы ныряем за припаркованную машину. Бросив гарнитуру на дорогу рядом с собой, я облокачиваюсь о бампер «Эон 14». Я вижу, как четверо солдат расходятся и занимают тактические позиции. Двое встают за углом дома, из которого мы только что вышли, и еще двое прячутся за автомобилями через дорогу.

Наклонившись вперед, я стреляю. Пуля отскакивает от угла дома, поднимая в воздух облако пыли и обломков.

«Сколько патронов я уже потратил?» – задумываюсь я, считая.

Выглянув из-за машины, Сэм выпускает семь, восемь разрядов, а в ответ нам приходят около тридцати, раскачивая машину.

– Один есть, – выдыхает Сэм.

Я вытаскиваю магазин из пистолета и вижу, что у меня осталось шесть патронов, плюс один в патроннике.

– Господи, эти старые пистолеты просто отстой! – шиплю я, пока Сэм снова стреляет.

– Они приближаются, – говорит она, прислоняясь головой к двери машины. – А, к черту!

Прежде чем я понял, что происходит, Сэм бросается к соседней машине. Она встает, стреляет, затем снова движется вперед. В мгновение ока она оказывается в двадцати метрах от них и вот уже целится в солдат под совершенно другим углом. Она безжалостно стреляет, крича, нажимая на курок. Я тоже встаю. Зная, что нельзя понапрасну тратить патроны, я не спешу, пытаясь не обращать внимания на сгустки энергии, обрушивающиеся на машину и проносящиеся мимо моей головы. Сэм убивает еще одного солдата, после чего ныряет за панель солнечных батарей, используя ее в качестве укрытия.

Такое ощущение, что когда я стреляю, время замедляется; кажется, будто я вижу, как пуля, промахнувшись, пролетает мимо ближайшего солдата. Прицелившись получше, я дважды нажимаю на спусковой крючок, оба раза промахиваясь буквально на сантиметры. Я целюсь на миллиметр левее и стреляю трижды, дважды попав солдату в шею и один раз в челюсть. Он падает, а я отступаю за машину.

Последний выживший солдат прячется за домом. Надо убираться отсюда сейчас же.

– Эй, Убогие, – кричит солдат хриплым голосом, вероятно, немного нервничая, – у меня к вам предложение. Как насчет сложить оружие и подойти ко мне мило и спокойно?

– Когда вас было четверо, я не слышала никаких предложений, – кричит ему в ответ Сэм.

– Нет, но секунд через тридцать меня прикроет добрая сотня солдат. Можете подождать и дать им убить вас, или я могу арестовать вас прямо сейчас. Вы сохраните себе жизнь, а я буду героем. И все в шоколаде!

Сэм оглядывается на меня. Я качаю головой.

– До пошло оно на хрен! – кричу я.

Сэм указывает на себя, показывает жестом, будто стреляет из своего оружия, а затем двумя пальцами изображает бег к спиральной дороге. Я киваю.

Сэм встает и начинает стрелять по дому из старого УЗ-автомата. Я поднимаюсь на ноги и бросаюсь к дороге. Сэм идет спиной, продолжая стрелять, не позволяя Совершенному выглянуть из-за угла дома.

«Мы должны двигаться быстро, – думаю я, – пока не прибыли остальные солдаты».

Я подбегаю к краю дороги, где начинается спуск.

Свист ультразвуковых залпов стихает.

Я останавливаюсь, скользя на дороге, и, обернувшись, вижу, как Сэм снова и снова нажимает на курок старого УЗ-автомата, но тот в ответ издает лишь слабое электронное жужжание.

– Дерьмо, – выдыхает Сэм.

– Видать, очень старая модель, – отзывается солдат, и я уверен, что в этот момент он улыбается. – У первых шести моделей УЗ-автоматов была проблема с перегревом. К счастью, у меня девятнадцатая.

И он бежит к Сэм. Я в тридцати, может, сорока метрах от нее, и в моем старинном пистолете остался всего один патрон. Сэм стоит там, на закате солнца, в ее глазах шок и страх; она продолжает нажимать на курок перегревшейся винтовки, но из ствола по-прежнему не вылетает ни единого залпа.

«Беги! – думаю я. – Сэм, беги!»

Но она стоит, а солдат-Совершенный, с его роботизированными сердцем и легкими, сокращает между ними расстояние с невероятной скоростью.

Нет времени думать. Я выбегаю из-за машины, пытаясь оказаться между ними. В любой момент Линза Совершенного зафиксирует точку прямо между глаз Сэм, и выстрелом чистого концентрированного звука он превратит ее мозг в жижу.

Я добегаю до следующей машины, и расстояние между мной и Совершенным сокращается. Взобравшись на крышу автомобиля, я поднимаю пистолет на уровне глаз. Дрожащими руками я пытаюсь прицелиться в голову бегущего солдата, пока он поднимает свой УЗ-автомат к плечу. Я знаю, что Сэм перестала нажимать на курок. Она опустила руки, ее рот слегка приоткрыт от потрясения.

– Стой! – умоляет она, прикрывая руками живот.

«Один выстрел, – думаю я. – У тебя есть один выстрел».

Я вижу выражение торжества на лице солдата, удовлетворение в его прищуренных глазах.

Я нажимаю на курок.

Солдат превращается в марионетку, чьи нити перерезали: обмякший, он плюхается на капот оранжевого «Скайвэй-15».

Мы стоим, замерев на целых три секунды, а затем Сэм заливается неистовым смехом.

– Как, черт тебя дери, ты так выстрелил? – кричит она, и, хоть она и смеется, ее глаза полны ужаса.

Прикрыв лицо руками, Сэм опускается на колени. Секунд пять-шесть она просто плачет, и, наконец, сделав глубокий вдох, берет себя в руки.

– Нужно бежать. Скоро прибудут еще солдаты, – говорит она.

Кивнув, я бегу за гарнитурой. Я бросаю взгляд на автомат убитого солдата, который лежит всего метрах в десяти от нас, но в небе слышны звуки приближающейся военной техники, и мы бежим прочь что есть мочи вниз по спиральной дороге. Я уверен, что нам не выбраться отсюда незамеченными.

Мы мчимся вперед и, добежав до конца этой дороги, оказываемся на уровне земли. Над нами по городу эхом разносятся громкие приказы солдат-Совершенных.

– Сюда! – зовет Сэм, резко свернув направо и уводя нас в сторону от канализации за зданием суда.

– А как же библиотека? – выкрикиваю я.

– Нет времени! – кричит Сэм, лезет в заколоченный дверной проем, ломая доски, и исчезает в вихре пыли.

Я вхожу за ней в здание. Это какой-то старый магазин с кафельным полом и разбитым стеклом-витриной – возможно, старая мясная лавка времен до моего рождения, когда люди покупали мясо животных. Сэм отодвигает в сторону часть барной стойки, под которой спрятана прогнившая деревянная лестница, ведущая в темноту.

– Куда мы идем? – спрашиваю я.

Сэм не отвечает, просто осторожно и быстро спускается во мрак. Я слышу, как снаружи мобилизуется армия Совершенных: больше автомобилей, больше шагов, больше приказов. Я спускаюсь за Сэм, пальцами протаскивая тяжелую стойку, чтобы как можно плотнее накрыть вход.

Двигаясь быстро, я достигаю нижней части лестницы и в темноте врезаюсь в спину Сэм.

– Пандер составила карту нескольких старых туннелей, – шепчет она, – но они опасны. Это как лабиринты. Мы нашли кое-какие книги о них. Судя по всему, тысячу лет назад их использовали политики и члены королевских семей. Другие построили контрабандисты. Один из этих туннелей раньше вел к виселице, где вешали преступников.

– Ого! – отвечаю я так же шепотом, хоть мы и глубоко под землей.

– А теперь их используем мы, – продолжает Сэм. – Держись ближе, если не хочешь заблудиться.

В темноте сложно сказать, насколько я близок к Сэм, но время от времени я протягиваю руку вперед, чтобы убедиться, что она не ушла далеко. Мысль о том, что можно свернуть не туда и затеряться в лабиринте черных как смоль туннелей, ужасает меня.

«Туннели! – думаю я. – Да они просто преследуют меня. Если это когда-нибудь кончится и я выживу, то больше никогда и близко не подойду к туннелю!»

Мы поворачиваем налево, затем еще раз налево; около полукилометра идем по туннелю, плавно ведущему правее, пока, наконец, Сэм не останавливается в замешательстве. Перед нами в ряд три поворота направо. Кажется, Сэм решила идти во второй, даже сделала несколько шагов, но передумывает и выбирает третий. Мы поднимаемся по пролету из шести ступеней, затем туннель снова изгибается вниз и направо.

Спустя минут десять ходьбы Сэм нащупывает стену и находит лестницу.

– Сюда, – говорит она и тянет мою руку к лестнице. – Веди себя как можно тише, когда выберешься наверх, мы недалеко от Арки.

– Арка? – повторяю я, вспоминая слова Галена Рая: «Вас может удивить, насколько легко было завербовать солдат, убедить людей присоединиться к нашему делу. Предложите им иерархию, в которой им будет место – Первый, Второй или Третий уровень – скажите им, что они заработают свое место на Арке, где будут защищены от конца света». – Что это? – спрашиваю я. – Что-то вроде бункера?

– Увидишь, – отвечает Сэм.

Я поднимаюсь по лестнице. Она покрыта мхом и влагой, вдобавок я несу гарнитуру голографической камеры, но мне все же удается выбраться наверх, где я ударяюсь головой о металлическую решетку. Я поднимаю ее и осторожно опускаю на пол. Оглядевшись, понимаю, что это старый подвал, кафельный пол которого частично покрыт грязью. Стальные бочонки из-под пива и сидра стоят высокими рядами среди труб и вентилей.

Мы вылезаем из туннеля и пробираемся к гниющей деревянной лестнице у кирпичной стены.

Поднимаемся и оказываемся за барной стойкой в старом пабе с деревянным полом. Паб заброшен уже давно, но полукруглая барная стойка со старомодной столешницей из лакированного дуба по-прежнему величественно возвышается посреди комнаты. Фужеры для шампанского до сих пор свисают сосульками со стеллажей над пивными кранами. Столы и стулья, расставленные по комнате, выглядят так, будто ждут, что клиентура вот-вот войдет через заколоченный дверной проем. Если бы не пыль, покрывающая все кругом, словно снегопад, то могло бы показаться, что это место закрыто лишь на один вечер, а не на целые десятилетия.

Сэм подходит ко мне за стойкой, мы оба оглядываемся, завороженные этим местом, которое будто застыло во времени.

Звук марширующих шагов с улицы выводит нас из задумчивости, и мы тихонько идем к складскому помещению за стойкой бара и заходим в давно неработающую холодильную комнату в конце паба. Я сажусь на старый ящик с пивом, Сэм прикрывает дверь.

– Ну и какой план? – тихо спрашиваю я.

– Ждем.

– Чего?

– Ждем, когда достаточно стемнеет. Когда станет меньше солдат. Если я не ошибаюсь, мы в пределах сканеров наблюдения, так что должны быть в безопасности.

– А если ошибаешься? – спрашиваю я.

– Москиты найдут нас минут через пять.

– Надо было взять с собой Плодожора, – говорю я.

– Да, точно, – смеется Сэм. – Эта глупая штуковина мгновенно бы привлекла к нам внимание.

Я улыбаюсь, вспоминая раздражающий голос дрона и энтузиазм, с которым он не хотел выключаться.

И тут мне в голову приходит идея: мы двигались в сторону центра города.

– Мы далеко от финансового квартала? – спрашиваю я.

– Около шести километров в ту сторону, – отвечает Сэм, указывая на одну из стен холодильной камеры.

– Понятно, – говорю я, глядя на стену так, словно могу видеть сквозь нее вплоть до того места, где сейчас Молли.

Я размышляю над тем, чтобы уйти, добежать до финансового квартала, добраться до тайного хранилища и найти сестру, но шум солдат, снующих по улицам, говорит мне, что они не просто тут же схватят меня, но и сразу же обнаружат Сэм.

– Ты как? – спрашивает Сэм. – Как будто что-то задумал?

– Столько всего на уме, – улыбаюсь я.

– Конец света и не до такого может довести, – говорит Сэм, улыбаясь в ответ. Сунув руку в выцветшую старую коробку, она достает картонную упаковку в форме трубы. Открывает ее и вытаскивает бутылку виски. – Иди принеси пару бокалов из бара, мы здесь надолго.

– Что? Нельзя пить, нужно быть начеку. А ты берем… – я замолкаю, когда Сэм бросает на меня прищуренный взгляд. – Ну ладно, думаю, разок можно.

Я осторожно подхожу к бару и беру с полки два пыльных бокала. Найдя пачку старых кухонных тряпок, я беру относительно чистую из середины стопки и протираю испачканные бокалы изнутри и снаружи.

Я несу их Сэм, и она наливает добрую порцию старинного виски в каждый бокал.

– Ты первый, – велит она, подозрительно изучая янтарную жидкость.

Я нерешительно подношу бокал к носу, принюхиваясь к алкоголю. Запах резкий, но вовсе не неприятный: аромат обгоревших дров и крепкого кофе. Я делаю глоток, и напиток обжигает мне рот. Язык кажется горячим и холодным одновременно, алкоголь обволакивает зубы, его терпкость сводит внутреннюю поверхность щек.

– Ого, – задыхаюсь я, голос у меня такой, словно я болен гриппом «Драйгейта».

– Ого как хорошо или ого как плохо? – уточняет Сэм.

– Очень даже хорошо, – отвечаю я таким же хриплым голосом. Собравшись с духом, я делаю еще глоток.

Сэм отпивает из своего бокала, справляясь лучше меня.

– Ага, – выдыхает она, – то что надо.