Текст книги "Планета кошек"

15. Многословие

Кукарекает петух. Я открываю глаза. На самом деле это не петух, а подражающий петушиному крику сигнал. Я вспоминаю, где нахожусь, и понимаю, что уснула за штудированием Энциклопедии.

Сиеста по причине нервного истощения.

День еще не кончился.

Натали грызет ногти. Ко мне прижимается Анжело. На другой кровати лежат Роман и Эсмеральда. Я вспоминаю, что попала в самый высокий небоскреб Манхэттена, это Америка, я так далеко от Парижа, так далеко от моего домика на Монмартре. Так далеко от покоя. В окружении крыс.

Кукарекающий сигнал продолжает звучать, всех вокруг тревожа.

Очередная катастрофа?

Я влезаю на плечо к Натали, та общается с другими людьми. Я узнаю от нее, что руководство срочно собирается на сто четвертом этаже для обзора положения.

– Можно мне с вами?

Бывший панорамный ресторан переоборудован. В глубине зала теперь воздвигнут помост, на нем пюпитр, позади пюпитра экран. Перед пюпитром сотня кресел. За огромными окнами захватывающая панорама всего Нью-Йорка.

Люди занимают кресла. Те, кому не хватает кресел, остаются стоять.

Эдит Гольдштейн видит нас издали и подходит.

– Это сто представителей общин, – объясняет она, не дожидаясь вопроса.

– Вроде пау-вау индейских племен? – спрашивает Роман Уэллс.

– Нет, скорее это аналог Генассамблеи ООН, только это не Объединенные Нации, а объединенные племена. Каждое направляет своего представителя, чтобы он высказывал общее мнение. Важные решения принимаются большинством голосов.

Я разглядываю собравшихся. Узнаю по характерным одеяниям китайца, квакера, панка, гота, латиноамериканца, даже индейца в племенном наряде.

Зрителей тоже немало – до тысячи.

– Почему никак не начнут? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Ждут госпожу президента, – отвечает Роман.

– Есть и такая?

– Насколько я понял, ее избрали все общины, что дает ей право принимать все основные решения по повседневным проблемам.

– Она обладает исполнительной властью?

– Да, она совмещает функции председателя ассамблеи и главы правительства.

Минут через десять из двери за помостом выходит пожилая женщина в светло-голубом платье и черных туфлях. Седые волосы с розовым отливом сбрызнуты лаком, отчего прическа смахивает на каску. Она опирается на палочку, похоже, она в весьма преклонных летах.

– Я ее узнала! – радуется Натали. – Это же Хиллари Клинтон! В свое время она баллотировалась в президенты от демократической партии. Тогда ее не выбрали, но в конце концов она, как видно, добилась успеха!

– Крах позволил ей реализовать мечту, – добавляет Роман.

Хиллари Клинтон поднимается при помощи своей палочки по ступенькам, выкладывает на пюпитр листочки, проверяет микрофоны и обращается к собравшимся. Несмотря на возраст, она выглядит чрезвычайно живой и активной.

– Леди и джентльмены, грянул час испытаний…

Я понимаю ее речь благодаря моему Третьему Глазу, настроенному на приемник-переводчик Натали. Кроме того, у Хиллари Клинтон превосходная артикуляция.

– Происходящее с нами похоже на детскую сказку «Три поросенка», – продолжает она. – Если помните, каждый из поросят построил дом, чтобы спастись от волка: один из соломы, второй из прутьев, третий из кирпичей. Волк первым делом нападает на соломенный домик: дуну, говорит, домик и развалится. Так и происходит. Первый поросенок успевает перебежать во второй домик, из прутьев. Но волк опять дует, домик из прутьев тоже разваливается, и двое поросят находят убежище у третьего, в его кирпичном доме. Сколько волк ни дует, этому дому хоть бы что, трое поросят в безопасности, волку их не съесть. В реальности кирпичный дом, Эмпайр-стейт-билдинг, все же рухнул, и все вы нашли убежище в нашей башне из стекла и стали.

Она вздыхает и выдерживает паузу.

– Устоит ли она? Мы на это надеемся, это наше последнее убежище. Если и этот небоскреб падет, выхода уже не будет, деваться будет некуда, и здесь, на Манхэттене, человечеству придет конец. И не только здесь…

Это мрачное предположение встречено гробовым молчанием.

– Поэтому нельзя сидеть и ждать сложа руки. Даже при наличии запасов продовольствия и надежных стен угроза реальна, ибо наш противник отличается от волка из сказки тем, что непрерывно эволюционирует и становится все более опасным.

В зале ропот.

– Для начала я предлагаю вернуть нашему Всемирному торговому центру первоначальное название – башня Свободы. Пусть эта башня символизирует начало освобождения всего мира.

Это предложение, как я погляжу, всех завораживает; неудивительно, что оно тут же принимается подавляющим большинством голосов.

– Прекрасно, – говорит Хиллари. – Первый шаг сделан. Теперь напомню вам о нескольких обстоятельствах. После переселения в башню Свободы жителей многих обитаемых башен Манхэттена ее население составило приблизительно сорок тысяч человек, а также восемь тысяч кошек и пять тысяч собак. Наши потери, включая жителей Эмпайр-стейт-билдинг и тех, кто случайно упал с зиплайнов во время эвакуации, составили приблизительно триста человек, восемьдесят кошек и пятьдесят собак. Учитывая обстоятельства, это терпимый уровень. Выражаю благодарность нашим бригадам пожарных, работавших на зиплайнах, это они обеспечили эвакуацию в максимально приемлемых условиях. Предлагаю проголосовать за премирование их свежей водой и добавочным продовольственным рационом.

Делегаты снова голосуют единодушно и награждают аплодисментами всех тех, кто обеспечил успех эвакуации из других башен.

– А теперь я предлагаю обрезать все воздушные трассы, соединяющие нас с другими башнями, чтобы лишить крыс возможности лазить по тросам, так как такой риск, учитывая их всесторонний прогресс, нельзя исключать. Ставлю предложение на голосование.

Принято единогласно.

Я понимаю ее стратегию. Ставя на голосование безобидные вопросы, она формирует привычку к поддержке. Это техника 3 + 1. Я читала про это в Энциклопедии: кому-то задают три вопроса, на которые автоматически следует утвердительный ответ, вследствие чего у отвечающего возникает желание дать утвердительный ответ и на четвертый вопрос, часто оказывающийся наиболее спорным.

– Хорошо. Теперь о прибывших к нам новеньких. Знаю, все прошло благополучно. И снова хочу привлечь внимание к превосходной работе команд приема на башне Свободы. Они сумели предотвратить толкучку. Напоминаю при этом, что до вчерашнего дня в этой башне проживали всего десять тысяч человек и прибытие за несколько часов еще тридцати тысяч – это, без сомнения, испытание для нашей логистики. Поэтому до тех пор пока «чужие из других башен» полностью не интегрируются и не научатся быть полезными всему обществу, предлагаю предоставить им вместо статуса «граждан» статус «резидентов».

Представитель китайцев поднимает руку и задает вопрос, волнующий всех:

– В чем разница?

– У гражданина будет первоочередной доступ к запасам воды, продовольствия, овощей, к электричеству и к электроприборам. После удовлетворения потребностей всех граждан остатки предоставляются резидентам. Естественно, те резиденты, которые смогут продемонстрировать, что они обладают полезными или необходимыми для общества способностями, смогут перейти в статус граждан в ускоренном порядке.

По-моему, все это слегка сумбурно. Но вывод ясен: мы, я и мои люди, имеем подчиненный статус, а значит, меньше еды и меньше прав.

– Невероятно! Даже при таких трагических обстоятельствах эти американцы умудряются учинить дискриминацию! – негодует Роман Уэллс.

Сомнительное предложение ставится на голосование. Все представители общин имеют статус граждан и дорожат своими привилегиями, поэтому и это предложение Хиллари Клинтон принимается единогласно.

Эта женщина – политический гений.

Вот как надо будет править и мне, когда я тоже стану царицей. Сначала я буду проводить малозначительные предложения, а потом манипулировать подданными по противоречивым вопросам.

Хиллари Клинтон заглядывает в свои записи и продолжает:

– Предлагаю вождю Норовистому Коню, представителю общины индейцев сиу, рассказать вновь прибывшим о наших нравах и обычаях.

На помост поднимается мужчина с перьями в волосах и в кожаной куртке с рисунками животных.

– Мы охотимся на крыс с луками и стрелами. Сами делаем луки из пластмассовых трубок, найденных в столах. Наконечниками стрел служат лезвия канцелярских ножей. К каждой стреле привязан шнур. Попав из лука в крысу, достаточно потянуть за шнур – и добыча ваша. Теперь о воде: хотите мыться – сами сделайте еще две-три водосборные емкости, я покажу, как за это взяться.

– Спасибо, Норовистый Конь. И спасибо бригаде снабжения, до сих пор не вызывающей нареканий. У нас всегда есть в достатке свежая вода и крысиное мясо. Переходим к дронам. Сильвен?

К пюпитру выходит высокий молодой бородач со всклокоченными волосами и включает при помощи дистанционного пульта большой экран.

– Мы разведали, где прячется их царь, Аль Капоне.

Аудитория довольно шумит.

– На кадрах, снятых сегодня утром, мы видим его в момент обрушения Эмпайр-стейт-билдинг. Он присутствовал при этом событии со своими баронами.

Среди крыс обычного размера выделяется группа раскормленных особей, а в ней одна прямо-таки огромная крыса, которую я уже видела на смартфоне Эдит Гольдштейн.

Сильвен продолжает:

– При помощи системы искусственного интеллекта я определил точные контуры Аль Капоне. Благодаря этому мы сумели отследить его в скоплении сородичей.

Он запускает ускоренный просмотр.

– Наши дроны преследовали Аль Капоне и снимали его сверху и издали. Теперь нам известно, где он прячется.

На экране видно, как бароны, посадившие на себя жирную крысу, плывут по морю, вылезают на траву. Виднеются деревца и какая-то постройка.

– Вот мы и узнали, где живет мозг наших врагов: на острове Либерти, где стоит статуя Свободы, в ее цоколе.

Хиллари не разделяет его энтузиазма.

– Это шажок вперед, но пока мы не поймем, как его одолеть, знание о его норе мало что дает. Есть какие-нибудь новости, которых мы еще не слышали? Может быть, от новеньких?

– У меня есть сообщение, – вызывается Эдит Гольдштейн.

Ее приглашают на помост.

– Здравствуйте, меня эвакуировали из Финансового Квартала, из башни номер два. Я – разработчик ратицида «Прометей», сначала позволившего истребить в Нью-Йорке всех крыс.

– Что представляет собой ваш «Прометей»? – интересуется Хиллари Клинтон.

– Сейчас объясню. Я прибегла к технологии CRISPR. Это «химические ножницы», позволяющие вырезать и переклеивать участки цепочек ДНК, как простую ткань. Не буду вас загружать техническими подробностями, достаточно знать, что этим способом можно ремонтировать гены. Так я смогла вызвать мутации у крыс. Потом я заразила их этим мутантным ДНК при помощи обыкновенного гриппа, очень заразного. Название «Прометей» я выбрала потому, что мутация поражает гены, управляющие печенью. Крысы подхватывают грипп, а вместе с ним гепатит.

– Тем не менее они нашли противоядие, – иронично возражает представительница общины панков. – Результат налицо.

– Поэтому я сейчас изучаю новый вид эпидемии. Я уже была близка к успеху в лаборатории нашей башни, но тут пришлось эвакуироваться в башню Свободы. Я разрабатывала схожую технологию, воздействующую не только на печень, но и на сердце.

– Эпидемия сердечных приступов? – заинтересованно спрашивает Хиллари.

– Замысел в том, чтобы смерть выглядела «нормальной» и не наводила их на мысль о карантине заболевших. В первый раз почти получилось. Я прошу немногого: выделить мне помещение под биологическую лабораторию. Желающие могут ко мне присоединиться.

– Прекрасно. Для этого необязательно голосовать. Отправляйтесь на пятый этаж, там ветеринарная клиника. Можете воспользоваться всеми микроскопами и другими необходимыми вам приборами. Есть еще иммигранты, чьи исследования находятся на продвинутой стадии и могут принести нам пользу?

Руку поднимает темнокожая женщина с курчавой шарообразной шевелюрой. Ее приглашают на помост. На ней желтая футболка с изображением компьютера.

– Джессика Нельсон из башни «Бэнк оф Америка». Я училась в Бостоне, в Массачусетском технологическом институте, специализировалась на проблемах компьютерных вирусов. За год до Краха я перебралась в Нью-Йорк, чтобы работать в «Бэнк оф Америка», с системами антивирусной защиты. Когда в мире стал свирепствовать вирус «Бог Сильнее Науки», я самостоятельно приступила к разработке антивируса, приспособленного к этой конкретной ситуации, с использованием компьютерной техники последнего поколения. Не имея доступа к старым файлам из «облака», я, заботясь о безопасности, написала собственные программы, чтобы быть уверенной, что они незаразные…

– В чем же заключается ваше предложение? – теряет терпение Хиллари Клинтон.

Молодая женщина улыбается.

– Это не предложение, а скорее информация: на прошлой неделе мне удалось создать антивирус, который я как раз тестировала, когда зазвучала тревога. Но есть и хорошая новость: полагаю, мой антивирус готов к применению.

– Вы уверены?

– Да, уверена. Остается его инсталлировать – и убедиться в результате. Это можно сделать прямо сейчас.

– Что, собственно, дает ваш антивирус? Прошу прощения, я ведь не программистка…

– Я назвала его «Наука Сильнее Бога», потому что он обезвредит вирус, обрушивший Интернет.

– Вы хотите сказать, что найден способ снова запустить всемирную сеть Интернет?

Теперь президент не скрывает воодушевления и обращается к Джессике Нельсон более уважительным тоном. Та изображает скромность.

– Надеюсь, что да.

Она достает флешку, похожую на ту, которую я ношу на шее.

– Предлагаю запустить программу прямо сейчас, на глазах у вас и у представителей ста одной общины. Так вы сами убедитесь в ее эффективности. Можно подключить компьютер к экрану у вас за спиной?

Сильвен согласно кивает, указывая на свой компьютер.

– У нас тут своя, местная сеть по типу Интранета, – объясняет он. – Она работает только в замкнутом контуре и никогда не имела контакта с внешними сетями – так мы избегаем инфицирования нашей аппаратуры.

– Значит, сначала я должна запустить свою «вакцину» в ваш компьютер. После этого его, уже защищенный, можно будет подключить к всемирной сети, – говорит молодая ученая. – Он будет застрахован от вредоносного вируса и начнет распространять вирус «Наука Сильнее Бога», который покончит со всеми опасными последствиями заражения вирусом «Бог Сильнее Науки», запущенным религиозными фанатиками.

– Получается, в случае сбоя мы рискуем заразить наши компьютеры? – тревожится Сильвен.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – отвечает Джессика. – Вам придется мне довериться.

Сильвен смотрит на нее, все сильнее волнуясь.

– Риск слишком велик, поэтому я буду просить проголосовать. Мне нужна уверенность, что в случае неудачи меня не станут упрекать. Сомневающимся напомню, что наша компьютерная сеть управляет всем электричеством, электроникой, информатикой, смартфонами в башне Свободы. Это значит, что, если ваш антивирус не сработает и в этой ситуации мы выйдем в Интернет, вся наша аппаратура выйдет из строя.

– Выбора нет, придется мне поверить.

Слово берет Хиллари Клинтон:

– Проведем голосование. На кону исправность всей нашей информатики, не так ли?

– Именно так, – подтверждает Сильвен. – Сожалею, мисс, мы с вами не знакомы.

Голосуют поднятием руки. Из ста одного голосующего пятьдесят «за», пятьдесят один «против».

– У меня право на два голоса, – напоминает, откашлявшись, Хиллари. – Окончательное решение приму я.

Она подходит к Джессике Нельсон и берет ее за руки, смотрит голубыми глазами в ее черные глаза и долго так стоит, как будто подключилась к ее мозгу.

– Вы можете дать гарантию, что борьба с вирусом не несет риска заражения?

– Риск есть, но минимальный. Зато в случае успеха мы получим доступ к множеству новых возможностей. На мой взгляд, есть смысл попытаться.

Хиллари еще некоторое время не выпускает ее руки, потом закрывает глаза и провозглашает:

– Решено: пробуем! Загружайте ваш антивирус на этот компьютер, и мы подключим его к всемирному Интернету.

Сильвен, преодолев свои сомнения, пожимает плечами и вставляет флешку с чудо-программой в гнездо своего компьютера. Потом он соединяет компьютер с экраном позади себя.

Появляется содержимое компьютера и антивирус LSPFQD.

Наступает очередь Джессики. Она открывает свою программу и запускает ее со словами:

– Теперь этот компьютер и вся внутренняя сеть башни Свободы вакцинированы.

Я не очень понимаю происходящее. Натали объясняет:

– Компьютер не пострадал от антивируса, это как ребенок, переживший введение вакцины.

Джессика входит в Интернет, открывает браузер и рассылает свой антивирус.

Появляются программные строки: «Обнаружено новое устройство. Система подверглась атаке. Атака отражена. Отправка антивируса. Антивирус установлен. Вирус нейтрализован. Рассылка с нового оборудования».

Этот набор сообщений появляется снова и снова, с ускоряющимся повтором.

Джессика открывает программу показа. Появляется карта полушарий Земли. Джессика объясняет:

– Я подключаюсь к военному спутнику слежения «Оникс», с которого мы станем наблюдать за распространением антивируса по планете.

– Что это за красные точки, становящиеся синими? – спрашивает президент.

– Суперкомпьютеры-ретрансляторы. Они чистятся один за другим.

Больше всех удивлен Сильвен.

– РАБОТАЕТ! Она сумела вакцинировать Интернет от вируса «Бог Сильнее Науки»!

Я чувствую, какое облегчение испытывает сидящая рядом со мной Натали.

Аудитория переходит от изумления к дружному вздоху облегчения и к аплодисментам.

Зал вскакивает в едином порыве и стоя рукоплещет Джессике.

Если верить тому, что я прочла в РЭОАЗ, овация указывает на желание носить кого-то на руках, но человек, вызывающий восторг, слишком далеко, поэтому людям только и остается, что бить свои ладони друг о друга. То есть аплодировать значит сообщать: «Хочу взять тебя на руки», трудно не разглядеть в этом намек на желание совокупиться.

Лично я ничего такого не подразумеваю, но тоже принимаюсь хлопать – ударять друг о друга подушечками передних лап, размышляя за этим занятием о последствиях возвращения Интернета.

Доберутся ли они до всей информации?

Не успеваю я задаться этим вопросом, как ответ уже готов. Сильвен говорит:

– Интернет работает, позволяя связываться с другими компьютерами, вот только антивирус автоматически стер все зараженные вирусом файлы.

– Что же утрачено? – спрашивает Хиллари.

– Все файлы.

– Какие файлы?

– Тексты, фотографии, видео, музыка – все, что контактировало с Интернетом.

– То есть все это…

– Так вышло.

Президент силится осознать услышанное.

– ВЫ ХОТИТЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ОБЩАТЬСЯ МОЖНО, НО ЧТО ВСЯ НАША ПАМЯТЬ ПОТЕРЯНА? – не говорит, а кричит она.

– Мне очень жаль, – отвечает Джессика. – Такова плата за перезапуск Интернета.

Замечательно. Теперь я осталась единственной обладательницей РЭОАЗ с ее зетаоктетом информации в виде текстов, видео и музыки. У меня на шее висит вся память человечества…

– Не беспокойтесь, на счастье, у нас имеется волшебная палочка, – говорит Роман, поглядывая на меня. – Мы и дальше сможем слушать Моцарта, любоваться картинами Леонардо да Винчи, смотреть фильмы Серджо Леоне, «Монти Пайтон» и Стенли Кубрика.

Я кладу лапу на свой ошейник.

– Неважно, главное, мы смогли перезапустить Интернет! – торжествует Хиллари Клинтон, которой, как и мне, всегда хочется создавать впечатление, что у истоков всех побед стоит она. – Чего вы ждете? Почему не связываетесь с остальным человечеством?

Джессика корчит гримасу.

– Не знаю, остались ли еще люди с работающими, заряженными и подключенными к сети компьютерами.

Представители разных общин требуют слова. У многих уже родились предложения о том, как использовать Интернет.

Хиппи и ку-клукс-клановцы обмениваются взаимными оскорблениями. Африканцы и азиаты тоже ссорятся, есть и другие не согласные друг с другом общины.

– Для чего эти дебаты? – спрашиваю я свою служанку.

– Таков уж принцип парламентского режима.

– Чепуха какая-то, я предпочитаю диктатуру. При ней заблуждающегося вождя убивают и заменяют другим. Крысы поступают именно так, и у них вроде бы все получается. Зачем люди тратят столько энергии на бесплодные дискуссии?

– Это политическая эволюция. Даже индейцы, коренные жители этого континента, грешили подобными собраниями. У них это называлось пау-вау. Это когда садятся и ведут разговоры, а потом голосуют. Считается, что большинство выражает коллективную мысль.

Представители общин в конце концов успокаиваются, но дебаты не кончаются, в зале остается осязаемое напряжение. Все умолкают, только когда слово снова берет Джессика Нельсон.

– Теперь, когда заработал наш антивирус «Наука Сильнее Бога», я могу, если не возражаете, попробовать установить связь с одним из работающих вакцинированных компьютеров.

Это предложение, конечно, всех утихомиривает.

– Действуйте! – приказывает Хиллари Клинтон.

Пальцы программистки стучат по клавиатуре. Мы можем наблюдать за ее работой на экране, висящем над помостом. Она нацеливается на одну из синих точек, и та начинает помигивать.

– Что вы, собственно, делаете? – спрашивает Хиллари.

– Это похоже на звонок на их телефон. На том конце не отвечают. Значит, там за исправленным компьютером никто не сидит. Сейчас позвоню на другой.

Новая попытка – и опять безрезультатно. Синяя точка мигает, но на том конце опять ноль реакции.

– Есть проблема? – спрашивает президент.

– Либо там все мертвы, либо спят, либо боятся ответить, потому что не знают, что с заразой покончено.

Она пробует одну за одной другие синие точки, пока одна из них не меняет вдруг цвет на белый. В динамике раздается треск.

Джессика регулирует свою программу, и голос постепенно становится внятным.

– Все в порядке, можете с ними общаться, – сообщает выпускница МТИ. – Говорите в микрофон, они вас услышат.

– Алло! Есть там кто-нибудь? Вы кто? – спрашивает президент.

– Это школа на острове Барроу, в пятидесяти километрах западнее побережья Австралии.

– Как у вас дела?

– Крупные города Австралии завоеваны крысами, большинство населения погибло от чумы. Мы пытались обороняться при помощи огня, сначала у нас получалось, но потом грызуны додумались огибать горящие участки. Нас совсем мало, нам удалось укрыться на этом чудом сохранившемся нетронутым островке. Крысы периодически пытаются до него доплыть, но мы раз за разом отбиваем нашествие, потому что они приплывают слишком обессиленные. Мы не знаем, долго ли еще продержимся, потому что их становится все больше.

Джессика продолжает искать выживших при помощи спутника «Оникс», летящего над поверхностью Земли с востока на запад. Еще одна синяя точка становится белой.

– Мы находимся на острове Жохова в Северо-Восточной Сибири. Мы – группа русских физиков, вместе спасающихся здесь от крыс. Наша защита – море и мороз. Но крысы даже к этому приспосабливаются. Каждое утро на наш пляж приплывает все больше обессиленных крыс.

Еще один контакт, дальше на западе:

– Здесь, в древней крепости Массада, нас окружает пустыня, она и спасает нас от крыс, – сообщает группа израильских ученых. – Мы – биологи. Жара и сушь лишают их сил, но они все равно не отказываются от попыток на нас напасть. У нас в крепости есть источник воды, недоступный снаружи, но крысы очень упорны. Они роют тоннели. Неизвестно, сколько еще мы продержимся. Как хорошо, что кто-то установил с нами связь!

Четвертое попадание:

– Мы укрылись в буддистском храме в Бутане, в Гималайских горах. Высота и холод не позволяют крысам к нам подобраться.

Контакты по всему миру множатся. Чаще всего это университеты, метеорологические станции, астрономические обсерватории, технические училища, расположенные на далеких островах или высоко в горах.

При каждом новом контакте зал облегченно выдыхает. Может показаться, что прямо перед нами происходит постепенное пробуждение человечества.

Когда спутник пролетает над Францией, Роман Уэллс нервничает. Он просит Джессику попробовать связаться с университетом Орсе. Синяя точка мигает, но белой не становится.

Спутник «Оникс» приближается к американскому континенту, и мы ловим сигнал примерно из Гаваны.

– Там никого не осталось, – бормочет Натали.

– Алло, Куба!

– Нет, это не Куба, вы связались с американской военной платформой. Вы кто?

– Мы в Нью-Йорке. Можно поговорить с вашим главным?

– Соединяю.

Вскоре из громкоговорителей раздается серьезный бас:

– Генерал Грант слушает. С кем имею честь?

Седая старушка толкает локтем Джессику.

– Хиллари Клинтон, президент Соединенных Штатов Америки.

– Та самая? Жена бывшего… То есть я хочу сказать…

– Избранный президент. Рада, что вы меня знаете, генерал Грант. Я, правда, с вами не знакома, но ужасно рада, что мы разговариваем. Ваша фамилия напоминает о многих победах в прошлом. Будьте добры, расскажите о вашей ситуации. Прежде всего, где именно вы располагаетесь?

– На военной базе, замаскированной под нефтедобывающую платформу, неподалеку от берега Кубы. Связь с континентом отсутствует. Вы первые, кто с нами связался за длительное время.

– Какая информация дошла до вас в последний раз?

– После периода гражданской войны и хаоса Нью-Йорк захватили крысы. Мы готовились прийти на помощь городу, но поступило сообщение, что ученые разработали универсальный ратицид. Город очистили, вскоре ожидалось использование ратицида на всей американской территории. Именно это, надо полагать, и произошло?

– Наш ратицид больше не действует. Зато мы только что восстановили Интернет и пытаемся скоординировать усилия, чтобы снова завладеть Манхэттеном. В качестве главы государства я задаю вам вопрос: каковы средства в вашем распоряжении?

– Пятый бронетанковый батальон, «Всадники Апокалипсиса», насчитывающий пятьсот танков. Располагаем баржами-амфибиями, предназначенными для их доставки. Раньше нашей задачей было вторжение в случае надобности на остров Куба.

– Какие именно танки?

– Последнего поколения, с превосходным вооружением. Экипаж танка – четыре человека. Численность батальона – две тысячи военнослужащих.

– Ваш парк не заржавел от времени?

– У нас специальный протокол техобслуживания, смазки и проверки состояния техники, обеспечивающий ее полную боеготовность.

Джессика что-то отлаживает, и в углу экрана появляется квадратик, а в нем военный в мундире. За его спиной виден полный экранов зал и другие люди в военной форме.

Хиллари садится перед камерой компьютера.

– Приветствую еще раз, генерал, рада вас видеть, вы тоже меня видите?

– Да, примите мои поздравления, госпожа президент.

– Вы признаете полномочия возглавляемого мной переходного американского правительства?

Она разворачивает ноутбук, чтобы его камера показала зал со сто одним представителем общин. Все радостно машут генералу.

– Само ваше имя, госпожа президент, убеждает меня в законности вашего, как вы говорите, «переходного правительства».

– Прекрасно, генерал. С этого момента вы поступаете в мое подчинение, не так ли?

– Ммм… Так точно, госпожа президент.

– В качестве главы исполнительной власти и, следовательно, как командующая вооруженными силами я приказываю вам организовать высадку ваших танков вместе с живой силой для освобождения Нью-Йорка от захватчиков. Если вы оперативно выдвинетесь, когда можно вас ждать?

Вот люди и переходят к делу! Сколько же они тянули!

Насколько проще было бы, если бы все они договорились плясать под одну дудку!