Текст книги "Танатонавты. Комплект из 2 книг"

Из соображений безопасности упало потребление электроэнергии в домах.

Множество балконов обносились решетками. Крыши ощетинились громоотводами. Модельеры ввели в моду одежду с протекторами, которые заставляли человека ходить враскорячку наподобие куклы, но защищали от травм при падении. На вершине скалистых утесов Туманного Альбиона устраивались предохранительные поручни.

В лаборатории Рауль пытался сохранять выдержку посреди этого урагана. Позади первой стены на карте он нанес черный коридор, украшенный одним вопросительным знаком.

– Что же там может быть такое, что столь напугало Брессона и других?

На данный момент наши эксперименты были приостановлены из-за нехватки танатонавтов-добровольцев. Мы все еще регулярно собирались на Пер-Лашез, хотя обстановка начинала напоминать сюрреалистический спектакль.

– Что думает Люсиндер? – как-то спросила Амандина.

– Твердит «А что, если Брессон прав?» – ответил Рауль. – Он был зачарован видом того света издалека. Сейчас он говорит, что вблизи это вовсе не так интересно.

– Но все те люди, что летели вокруг него, они, кажется, с нетерпением стремились туда попасть, – настаивал я.

– Приманка для птичек! Как окажешься рядом с тем местом, сразу начинаешь понимать, что никогда не следовало туда ходить. Люсиндер больше не уверен, что смерть – это вечеринка удовольствий.

Мы с Амандиной и Раулем были в полном смятении. Мы не для того лезли из кожи вон, чтобы сорвать покрывало с ужаса, который навсегда останется самым большим сюрпризом для всех и каждого.

Все наши деяния, как хорошие, так и плохие, были направлены на достижение этого отвратительного финала. Может быть, действительно есть неизбежный ад, этот зоопарк, кишащий вьющимися змеями и улыбчатыми вампирами, против которых предостерегают все религии мира?

Что за ящик Пандоры мы открыли? Что за зловредные силы мы выпустили своим необдуманным любопытством? Мы хотели познать мистерию смерти… вот она нам и преподала урок.

– Люсиндер хочет все бросить, – сказал Рауль. – Он даже думает подать в отставку. Он бы предпочел, чтобы из книг Истории были вычеркнуты все упоминания о его неудачливых набегах на смерть.

– А ты?

Рауль, сидя на могильной плите, чувствовал себя так же непринужденно, как и на диване. Он уютно прислонился к надгробной стеле.

– Было бы слишком легко от всего отказаться при первой же неприятности. Высадившись в Африке, Австралии или Индонезии, пионеры-исследователи вынуждены были столкнуться с племенами каннибалов, с враждебными джунглями, полными скорпионов и прочих свирепых и неизвестных животных. И все же они не отступили. Любая разведка знает свою долю риска. Речь не идет о прогулке по розовому саду с детскими качелями. Приключение – это синоним опасности!

Плодовитый ум Рауля ковал причины быть настойчивым и упрямым. Он вовсе не собирался бросать танатонавтику.

Он вспугнул птиц, кормившихся из его рук.

– Эти видения позади Моха 1 не согласуются между собой, и тот факт, что все свидетельства негативны, не имеет особой важности. Жан Брессон не дал нам ничего определенного. Он, которого мы всегда считали серьезным и методичным, не сказал ничего, кроме нескольких наречий: страшно, ужасно, жутко… Его единственное точное определение – там все черное!

– Вывод?

Он зажег одну из сигареток «биди», встал, потянулся всеми своими долговязыми конечностями и выпустил эвкалиптовое облако:

– Вывод: мы не можем позволить, чтобы несколько трусов остановили нашу работу.

– Жан не трус и не способен лгать, – объявила вечно лояльная Амандина.

– Органы чувств могли его обмануть, – заметил Рауль. – Может быть, там есть фаза обольщения, за которой идет этап отвращения… Я тоже считаю его искренним, но меня беспокоит, что все эти видения столь различны. Похоже, что после первой стены тот свет персонализируется. Мишель, ты помнишь египетскую «Книгу мертвых»? Она повествует, что покойник должен столкнуться с монстрами, но если он сможет их одолеть, то потом спокойно продолжит свой путь. Своего рода инициирующее испытание, которое Жан, как мы видим, не смог преодолеть! Отсюда его довольно упрощенные заключения, что позади Моха 1 нет ничего, кроме ужаса.

Я взглянул на Амандину. Ее вид был моим раем, ее светло-голубые глаза – моим великим путешествием. Зачем искать где-то далеко? Свой взгляд, что приводил меня в оцепенение, она спрятала под темными очками.

– Рауль, и что?

– Что ж, оставим пока свою работу и подождем, пока не пройдет время. Новости бегут одна за другой. Люди забудут танатофобию. И мы продолжим ради любви к науке!

Между тем Люсиндер отменил свой закон, запрещавший интенсивную терапию при реанимации. Никто больше не хотел ставить точку и этим отправлять пациента неизвестно куда. Прежде чем лечь в хирургическое отделение, больные выписывали огромные чеки, гарантировавшие им как можно более длительное поддержание в состоянии «овоща» в случае неудачной операции.

Амандина так и не встретилась снова с Жаном Брессоном. Кстати, его вообще никто больше не видел. В конечном итоге он забрал премию Люсиндера и потратил ее на строительство противоатомного убежища. Он спрятался посреди этажей, набитых ящиками с консервами и запасами минеральной воды, и о нем больше никто никогда не слышал.

117. Поучения йогов

«Четыре неверные особенности поведения провоцируют невежество и страдания человека:

– Чувство индивидуальности. К успеху ведет: «Я умен»… К поражению ведет: «У меня ничего не получится»…

– Привязанность к удовольствию: поиск вечного удовлетворения как единственной цели.

– Предрасположенность к депрессии: постоянные думы о печальных воспоминаниях, которые подстрекают к мести и противопоставлению себя окружающим.

– Страх смерти: болезненная потребность цепляться за свое существование, доказывающее личную индивидуальность, вместо того чтобы вплоть до самой смерти пользоваться жизнью ради развития самого себя».

Отрывок из работы Френсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

118. Стефания

Танатофобия продлилась почти шесть месяцев. Шесть месяцев вынужденного безделья и одних и тех же споров в тайском ресторане мсье Ламберта. Полгода блужданий по Пер-Лашез. Полгода пыли, копившейся на нашем танатодроме. Растения в пентхаусе оплели рояль. Мы почти не видели Люсиндера. Даже Верцингеториг, его пес, был мрачен. Амандина занялась кулинарией и пыталась нас утешить, готовя эпикурейские блюда. Мы играли в шашки, шахматы. Но не в карты, потому что никто не хотел видеть туза пик – предвестника смерти!

Проблеск надежды, на который так рассчитывал Рауль, сверкнул из места, откуда мы его меньше всего ждали. Не из Соединенных Штатов, где, как мы знали, НАСА занимается сверхсекретными исследованиями, не из Великобритании, где после Билла Грэхема могли остаться подражатели, хотевшие пройти по его стопам. Наше спасение пришло из Италии.

Мы знали о существовании в Падуе высококлассного танатодрома, но полагали, что, как и наш собственный, он сейчас впал в спячку. Так вот, хотя итальянцы и заморозили свою программу, они все же не до конца забросили старты. 27 апреля они объявили, что смогли запустить человека за первую коматозную стену и что их танатонавт, вернувшись в свою телесную оболочку, дал гораздо более обнадеживающие свидетельства, чем Жан Брессон.

Парадоксально, но журналисты, с ходу поверившие устрашающим рассказам Жана Брессона, проявили скептицизм по поводу восторга и оптимизма итальянцев.

Итальянский танатонавт в действительности был танатонавткой. Ее звали Стефания Чичелли.

Рауль долго разглядывал ее портрет в одном из выпусков Corriere della Sera[13]13
  Corriere della Sera – одна из наиболее влиятельных итальянских газет.


[Закрыть]. Эта улыбающаяся молодая женщина объясняла в посвященной ей статье, что после Моха 1 она обнаружила гигантскую, залитую сумерками, черную равнину, где ей пришлось бороться с чрезвычайно агрессивными «пузырями воспоминаний». Пораженные коллеги подвергли ее опросу под «сывороткой правды», но ее утверждения остались теми же.

– Выходит, она не врет, – сказал я.

– Разумеется, нет! – вскинулся Рауль. – Тем более что ее рассказ во всех деталях последователен.

Я задумчиво помалкивал.

– Я тебе говорю, Брессон просто-напросто столкнулся со своим прошлым, и оно оказалось таким страшным, что он просто не смог его вынести.

Амандина знала, что наш каскадер никогда не проходил сеансы психоанализа. Иногда она даже думала, что ему бы это не помешало, так как Жан тщательно скрывал свое прошлое. Мы решили провести расследование и выяснили, что Жан в детстве был сильно травмирован психически. Он окружил себя коконом молчания, но вся его защита разлетелась на куски при проходе через Мох 1. В своей памяти он хранил настолько мрачные воспоминания, что не смог выдержать шок.

Амандина помчалась его ободрять. Но, как и прежде, Брессон и в этот раз отверг все контакты с окружающим миром. Он не реагировал на неоднократный стук в дверь своей крепости, а телефон он уже давно отсоединил раз и навсегда.

Охваченные любопытством, мы пригласили итальянку в Париж для вручения медали Почетного легиона танатонавтов, учрежденного Люсиндером. Церемония проходила без барабанного боя и завывания фанфар. На этот раз мы предпочли не поднимать шума в прессе.

Стефания Чичелли оказалась толстенькой, невысокой женщиной с симпатичным младенческим лицом. Ее черные вьющиеся волосы падали до поясницы. Джинсы и рубашка, казалось, вот-вот затрещат по швам, но очарования ей было не занимать благодаря свежим пухлым щечкам и детской улыбке.

Уже в аэропорту она нас обняла, словно говоря, что все мы принадлежим к одной большой семье, семье «танатонавтов, не страшащихся смерти». При этом она залилась таким могучим смехом, что трудно было устоять на ногах.

Мы потащили ее в тайский ресторан. Люсиндер предпочел не появляться, решив подождать и посмотреть, что к чему.

Много лет прожив в Монпелье, Стефания безупречно говорила по-французски с очаровательным налетом солнечного итальянского акцента. Она принялась одну за другой поглощать порции вермишели с черными шампиньонами. С набитым ртом, она перемежала свои фразы приступами бурного смеха. Я никогда еще не видел, чтобы Рауль так внимал кому-то.

Забыв про свою тарелку, весь поглощенный услышанным, он буквально пожирал ее глазами.

Стефания резюмировала свои открытия. За первой стеной находится сумрачная, тлетворная зона, где не следует долго задерживаться. Словно черти, там на тебя набрасываются пузыри воспоминаний, стремящиеся не дать пройти к благотворному свету. И все же Стефания, проникшая туда с твердым намерением вернуться, не позволила себя захватить ни свету, ни демонам прошлого.

Всегда заинтересованный в технике взлета – в конце концов, это моя епархия, – я спросил, чем она пользовалась при старте.

– Тибетская медитация плюс «ракетоносители» с облегченной дозой хлорида калия. У меня нет никакого желания отравлять себе печень!

– Тибетская медитация! – воскликнул Рауль.

Чуть не подавившись, он выплюнул три желтоватых побега сои, деликатно прикрыв рот ладонью и затем спросил:

– Вы… мистик?

– Ну разумеется, – расхохоталась танатонавтка. – Переход в смерть представляет собой действо в принципе религиозное, по меньшей мере духовное. Токсичное вещество позволяет стартовать, но как можно двигаться дальше без духовной дисциплины? Как можно правильно взлететь, не веря в Бога?

У нас отвисли челюсти. До сих пор нам удавалось не подмешивать религию в свои научные эксперименты. Естественно, нас с Раулем интересовали всевозможные античные мифологии и религии мира, но на практике мы не хотели отягощать себя предрассудками, лежавшими в истоках всех легенд и верований.

Кстати, Рауль, по большому счету, был атеистом. Он этим даже гордился, считая, что атеизм – это единственная позиция, возможная для современного человека, желающего во всем придерживаться научного подхода. С его точки зрения, прогресс заключался в скептицизме, а не в мистицизме. Бога не отвергают, поскольку его просто не существует.

Со своей стороны, я был скорее агностиком. Другими словами, я признавал свое невежество. Даже атеизм казался мне религиозным взглядом. Утверждая, что Бога нет, атеизм тем самым проповедует определенную точку зрения на материю. Я таким нахальством не обладал. Если Бог когда-нибудь снизойдет до того, чтобы проявиться перед нами, жалкими земными тварями, я без сомнения изменю свое отношение. А тем временем я подожду и посмотрю.

Мой агностицизм соответствовал моему видению мира, который был одним лишь огромным вопросительным знаком. Так как у меня не было никакого мнения о Боге, я не притворялся, что о мире или людях я знаю больше. Я до сих пор не понял смысла происходящих вокруг нас событий, которые мне казались совершенно случайными. Тем не менее у меня иногда возникало впечатление, что природа наделена своим собственным разумом, суть которого от меня ускользала.

Рауль накинулся на Стефанию с расспросами:

– Так вы кто?

– Тибетский буддист!

– Буддист?

– Это вас беспокоит?

– Нет, нет, нисколько, честное слово! – заизвинялся он, стремясь не раздражать нашу пышнотелую коллегу. – Даже наоборот, тибетская мифология – моя страсть! Только я никогда не представлял себе такого тибетского буддиста, как… как вы!

– А я вообще никогда не видела тибетских буддистов. Вы первая, с кем я встречаюсь, – неторопливо высказалась Амандина.

Стефания уговорила еще три полновесных кусочка цыпленка под соусом из шоколадного молока с кориандром.

– Мы, тибетские буддисты, не сидели сложа руки, пока вас заинтересует смерть. Вот уже свыше пяти тысячелетий, как мы размышляем над этой темой. «Бардо Тодол», наша книга мертвых, представляет собой настоящий учебник, как пережить Near Death Experience. Я декорпорировала с выходом на тот свет, когда еще никто и слыхом не слыхивал о вашем Феликсе Кербозе!

Внезапно я распознал определенные признаки раздражения на сладкой маске Амандины. Впервые в нашем тесном кругу центр внимания – не она. Перестав быть единственной среди нас женщиной, она теперь из ревности хотела, чтобы Рауль вырвался из чар странного колдовства этой «италотибетки».

Все же обед продолжался в духе веселья и добродушия. Рауль Разорбак демонстрировал живость, о которой я раньше даже не догадывался. Он нашел женщину, для которой, как и для него самого, единственной достойной внимания темой была смерть.

119. Полицейское досье

Фамилия: Чичелли

Имя: Стефания

Цвет волос: брюнетка

Рост: 1 метр 63 см

Особые приметы: нет

Примечание: первая женщина-танатонавт

Слабое место: ожирение

120. Японская философия

Наосигэ поучал:

«Жизнь самурая – это влечение к смерти.

Если человек привык к такому влечению, через него не пройдет и десяток врагов.

Для свершения деяний надо обладать фанатизмом и влечением к смерти. Если позволить овладеть собой сомнениям, будет поздно применять свою силу. Как гласит путь самурая, верность и сыновнее почтение излишни, достаточно только влечения к смерти. Тогда и верность и почтение к родителям сами войдут в привычку».

Отрывок из работы Френсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

121. Стефания и ее история

Стефания обожала хвастаться. Совершенно добровольно она поведала нам историю своей жизни. Маленькой она была еще более тучной, чем сейчас. Ее родители держали ресторан и насчет питания не скупились. По вечерам требовалось избавиться от всех остатков, которые нельзя было сохранить до завтра. Это просто вопрос экономии. Как бы то ни было, Стефания, седьмой ребенок из четырнадцати, была самой полной среди своих братьев и сестер и самым привлекательным объектом для насмешек.

Ее прозвали «глазурованной грушей». Мать не делала ничего, чтобы избавить дочь от комплекса неполноценности. Она заранее покупала ей одежду на несколько размеров больше. «На вырост», – говорила она обреченно.

В этих столь свободных и объемистых одеяниях Стефания недолго чувствовала себя потерянной. Ее тело быстро завоевывало отведенный ему простор.

В школе все дразнили ее «глазурованной грушей», и чем больше над ней смеялись, тем больше она становилась голодной. Все же она считала, что питается нормально, довольствуясь только паштетом с хлебом. Допускалось, впрочем, намазывать хлеб маслом, ну и для верности макать его в болонский соус. Но когда горькая перспектива навечно остаться толстой и уродливой встала перед ней в полный рост, ей даже перестало хватать терпения разогреть блюда. Она поглощала холодные макароны, срывала крышки с банок квашеной капусты и тушенки с овощами, которые тут же опустошались.

Она думала о своем теле, как о гигантском мусорном ящике, который ей никогда не удавалось набить до краев. В период самого сильного расстройства ее вес превысил триста килограммов.

Конечно же, она по меньшей мере раз сто пыталась сесть на диету, но желание поесть брало верх над удовольствием ходить стройной.

За этапом поглощения холодных закусок последовали проблемы с пищеварением. Она ела, ела, ела, а потом вызывала рвоту, чтобы освободить место. Одновременно с этим она принимала массу слабительного. Понимая, что здоровье дочери поставлено под угрозу, отец с матерью пытались ее урезонить. Но если ненормальный вес вызывал у родителей страх и озабоченность, то живость ее ума приводила их в восхищение. Потому что Стефания уже с детского садика проявила себя настоящим вундеркиндом. В школе она перепрыгивала через два класса на третий, получая самые лучшие отметки по всем предметам, от математики до философии, не говоря уже про географию или историю.

Семейство Чичелли решило не вмешиваться в жизнь Стефании, которая по всем статьям была умнее них. «Если она так себя ведет, то, должно быть, на это есть причины, нам их не понять», – как-то вздохнул отец, наткнувшись на бадейку с остатками манной каши под гранатовым сиропом.

Совершенно очевидно, что тучность Стефании мешала ей свободно перемещаться в пространстве, но с наступлением половой зрелости пришло и желание соблазнить противоположный пол, несмотря на избыточный вес. Она решила выработать чувственную походку. До сих пор Стефания, стремясь прочно устоять на земле и не дать всем этим излишним килограммам себя опрокинуть, передвигалась утиным шагом, широко расставляя ноги. Теперь же, став носить бальные туфли на высоком каблуке, она была вынуждена держать икры параллельно, чтобы не потерять равновесия и не вывихнуть лодыжку. Вот так у нее появилась впечатляющая походка.

Мужчины начинали алчно взирать на нее. Все было брошено на искусство телодвижений. Освоив походку, она стала учиться, как грациозно садиться, как деликатно, вполкорпуса, устроиться на диванчике, как держать шею прямой, а не сутулиться. Ни одно движение не осталось без внимания.

Чтобы лучше овладеть жестами, Стефания завела котенка, с которого имитировала всю манеру вести себя. Она знала, что правильная техника позволит ей лучше справиться со своим недостатком.

Кошки не только восхитительно хорошо знают, как двигаться, но и способны совершенно естественно принимать во время отдыха позы, исполненные великой элегантности.

Затем Стефания посвятила себя йоге и видам спорта, придающим особую важность физической силе, например альпинизм. Конечно, ее кости, все время поддерживающие сотни килограммов жира, сами при этом покрывались могучими мышцами, а скелет приобретал значительную гибкость.

Компенсировать. Это ее задача: компенсировать.

Ей больше не хватало йоги. На счастье, она познакомилась с тибетским буддистом и подружилась с ним. Это было не сложно. Человек любит тучность. В ряде стран третьего мира толстым завидуют за их богатство, позволяющее обильно питаться. Иногда их даже считают полубогами. Но так как буддист к тому же высоко ценил ум Стефании и хорошо видел, что ее формы делают ее несчастной, он научил свою новую знакомую, что тело вовсе не является наглухо запертой тюрьмой и что из нее можно легко убежать. Путем медитации человек по своему желанию способен покидать и возвращаться в эту бренную «оболочку».

Он научил девушку нескольким техническим приемам декорпорации, которые она с легкостью освоила, так как уже привыкла к строгой дисциплине физических упражнений.

Наконец-то Стефания высвободилась из-под гнета жировых наслоений! По сути, медитация, научившая Стефанию выходить из собственного тела, спасла ее.

Чтобы избежать любых проявлений скептицизма с нашей стороны, она объявила, что ей совершенно наплевать, верим мы ей или нет. Мы немедленно принялись ее убеждать, что нам – честное слово! – очень интересно узнать, как она это делает.

Громко рассмеявшись, Стефания снизошла до того, чтобы нас просветить.

В час, когда большинство обитателей итальянского полуострова предаются сиесте, она садилась в позу лотоса и сосредотачивалась на своем полете. По комнате проносился вихрь и, захватив ее эктоплазму, уносил ее на тот свет. Обычно она вылетала через окно, намного реже через крышу и никогда через дверь.

– Двери предназначены для входа и выхода физических оболочек, – объясняла нам она. – Незачем сваливать все в одну кучу.

Поначалу она испытывала некоторый страх. Вскоре после выхода из оконного проема Стефания вступала в контакт со всевозможными духами, летавшими, как и она. Одни из них добрые, другие злые. Их важно различать.

– Обычно злые духи барражируют прямо над землей, и если не поддерживать достаточную высоту над крышами, они могут стать для вас угрозой и начать атаковать. Если потеряешь высоту, то надо как можно быстрее вернуться в свое тело, чтобы от них убежать.

Так кто же такие эти злые духи? Стефания заявила, что не может дать им точного определения. Придется верить ей на слово. Как бы то ни было, она убедилась, что благодаря медитации может летать в любую точку планеты с поразительной скоростью.

Итак, ее дух стал невесомым, но тело оставалось тяжелым, как чугунная чушка. Она попыталась убежать от этой проблемы, а не бороться с ней. Но один ужасный февральский день научил ее думать по-другому. В ту пору она жила в общежитии лицея, и однажды получилось так, что она застряла в ванной: жировые складки вытеснили воду и девушку намертво присосало к стенкам. Она принялась беспомощно колотить руками воздух, словно перевернутая на спину черепаха.

Поощряемые насмешками преподавательницы физкультуры, товарки Стефании по общежитию воспользовались такой ее беспомощностью и принялись заваливать ее объедками, грязными тряпками и прочим мусором.

Когда они закончили и ушли, оставив ее так лежать в уже ставшей ледяной воде, выяснилось, что ее прогресс в медитации здесь ни на йоту не поможет. Она продолжала барахтаться, тело по-прежнему оставалось запертым в этой эмалированной тюрьме, а перепуганная душа не могла уже летать.

Многими часами позже ее высвободила уборщица. Она принесла швабру и, орудуя ею, как рычагом, с помощью многочисленных коллег извлекла Стефанию из ванной.

Это унижение стало вехой в ее жизни. Стефания решила отомстить, и секретным оружием возмездия будет что? Правильно: ее эктоплазма!

Раз она может проходить сквозь стены, то вполне способна проникать и сквозь плоть! Каждый вечер она отправлялась на охоту, нанося удары по всем, кто ее унизил. Воспользовавшись их сном, она овладевала жертвами, входя в них через пальцы ног и добираясь до головы. Те просыпались с немыслимой мигренью, пережив перед этим отвратительные кошмары.

Самое пикантное она приберегла напоследок. Финальный акт комедии она оставила для своей преподавательницы физкультуры, единственного взрослого человека, присутствовавшего при злодеянии и примкнувшего к ее палачам вместо того, чтобы их разогнать. Стефания как можно глубже проникла в ее сердце и там спровоцировала аритмию. Сердечная мышца то сокращалась в бешеном темпе, то почти замирала.

Женщина очнулась вся в поту. Она тщетно пыталась делать упражнения, которые, как ей было известно, способны утихомирить учащенное сердцебиение. Поняв, что с ней творится что-то неладное, она бросилась на колени и принялась иступленно молиться, чтобы ее покинул вселившийся бес.

Дело не кончилось сердечным приступом, до которого довела ее Стефания. Ученица продолжала регулярно навещать своего преподавателя.

Стефанию опьяняла та власть, которая позволяла ей контролировать свою эктоплазму. Ей она пользовалась в целях отмщения и, тем самым, ради совершения зла. В многих верованиях это называется черной магией.

Стефания похвасталась перед своим тибетским другом, который стал ее упрашивать прекратить такие поступки. «Черная магия, – говорил он, – доведет тебя до срыва, когда она сама возьмет над тобой власть, с которой ты не сможешь совладать».

Нужно было, чтобы Стефания решительно отказалась от мести. От мести своим врагам. И от мести своему собственному телу.

Она упорствовала. Все одноклассницы непрерывно глотали аспирин. У физкультурницы случился выкидыш. Взгляды, которые украдкой бросали на Стефанию, становились все более и более тяжелыми. Уже никто не осмеливался глядеть ей в лицо! Непонятно как, но все чувствовали, что именно в ней кроется источник таинственных событий. Раньше ее бы обвинили в колдовстве, но в середине XXI века такие заявления превращали их авторов в мишень для насмешек.

Кое-кто из одноклассниц пришел просить прощения. Пожав плечами, Стефания их выгнала за дверь. Она продолжала атаковать. Овладев их пищеварительной системой, она вызывала всевозможные болячки, от гастрита до язвы.

Увидев, что Стефания рискует окончательно склониться на сторону зла, ее тибетский друг прибег к последнему средству. Он поведал ей тайну реинкарнации. Его религия утверждала, что каждый человек в своей будущей жизни будет платить за те плохие деяния, что были им совершены в течение предыдущего существования. Каждая жизнь должна служить нам, чтобы мы учились чему-нибудь. Любви. Искренней увлеченности. Искусству. Вот чему надо посвящать свою энергию. Тому, что нас улучшает, а не разрушает. Именно этому надо уделять самое большое внимание!

Стефания заткнула уши. Это привело к инциденту, который совершенно уничтожил ее морально и заставил-таки прислушаться к советам. Ее одноклассницы сообща напали на ту уборщицу, что высвободила Стефанию. Они знали, что эта женщина была единственным другом «глазурованной груши». Разумеется, они хотели только зло подшутить, толкнув в спину на лестнице, но несчастная уборщица ударилась основанием черепа об угол стены. Разрыв шейных позвонков. Смерть наступила мгновенно.

– Это ты виновата, что она мертва, – объявил ее друг-буддист. – Твоя вина, что ее дети осиротели. Ты испортила свою карму. Если ты немедленно не откажешься от мести, то заплатишь цену в тысячу раз выше!

Заявив все это, он в страшном гневе ее покинул. Совершенно упав духом, Стефания поняла, что наступил тот самый момент, когда она должна отмыть свою душу от всей той черноты, что ее обволакивала. После булимии наступила очередь анорексии. Она настолько стала презирать свое тело, что принялась умерщвлять его голодом.

Чтобы вернуть душевный покой, Стефания решила глубже освоить мудрость тибетского буддизма. Ее принял в свое лоно ламаистский монастырь в Падуе. Она надеялась, что когда-нибудь чистота души к ней вернется, а с ней и ее друг-буддист. Но она его так больше и не встретила. И располнела вновь.

Она вышла замуж, чтобы доставить радость своей семье и сыграть роль, отпущенную природой для итальянки. Но стать обычной женщиной ей было не суждено. Стефания слишком далеко прошла по дороге медитации.

Минуло много лет, прежде чем она услыхала про тех французов, что изобрели танатонавтику. Она тоже захотела принять участие в завоевании континента мертвых. И не в последнюю очередь, чтобы вновь встретиться с той уборщицей, что спасла ее когда-то.

Друзья-ламы Стефании знали про всю ее историю, знали о том, как она сначала отдалась Злу, чтобы вновь обрести себя в Добре. Они пичкали ее лазаньей и полентой, чтобы у нее появилась энергия для путешествия.

Вот так и получилось, что Стефания прошла сквозь Мох 1!

Мы взирали на нее с восхищением. В свою очередь, она осмотрела нас, а потом объявила:

– Я очень хорошо вижу ваши кармы. Для меня вы все словно открытые книги. Рауль, ты – боец. Ты находишься в середине своего цикла реинкарнаций. Ты неистов, потому что тебе не хватило времени закончить то, что ты начал делать в своей предыдущей жизни. Отсюда твое нетерпеливое желание успеха в этом существовании.

– Ты права, – признал Рауль. – В этой жизни я действительно собираюсь кое-чего добиться.

Стефания объявила, что я – душа юная и чистая, неспособная причинять зло, потому что оно мне ничуть не интересно. Я находился лишь в самом начале своего цикла реинкарнаций и тем самым был полон невежества.

– Ты достаточно умен, чтобы обладать самосознанием, – подчеркнула она. – И это уже немало. Кроме того, ты выбрал для себя дорогу знания, и это хороший путь.

– Возможно, – ответствовал я, раздраженный тем, что мою личность разложили на три фразы, как ножом раскраивают тесто для булочек.

Все же Стефания слишком быстро судит о людях. Она обернулась к Амандине:

– А вот что ты особенно любишь, так это заниматься любовью, не так ли?

Амандина покраснела до кончиков ушей.

– Положим, – буркнула она. – Тебе-то что?

– Да я знаю, знаю, – успокоила ее Стефания. – Это твое личное дело. Но, понимаешь, ты слишком многим себя отдаешь. Ты думаешь, что не можешь себя реализовать, кроме как через физическую любовь. Какая ошибка! Сексуальная энергия – самая могучая из всех энергий. Если ты ее будешь использовать только для получения оргазма, то растратишь ее попусту. Ты должна научиться управлять своим капиталом и руководить потоками этой энергии через правильные русла.

122. Учебник истории

«Танатонавты были людьми зрелого ума, хладнокровные, с устоявшимися взглядами. Они очень хорошо знали, куда идут. „Вперед, только вперед, в неизвестное!“ – вот таким был их девиз, выгравированный на медали, которую они все носили на шее».

Учебник истории, вводный курс для 2-го класса

123. Поучения йогов

Как научиться медитировать:

– дисциплинируя свое тело и сохраняя неподвижность;

– дисциплинируя свое дыхание;

– дисциплинируя свои мысли.

Достаточно уединиться в комнате, принять удобное положение и сосредоточиться на точке, находящейся между бровями.

Затем надо убрать все мысли. Ваш разум станет пустым и готовым слушать окружающий мир. Вы сможете выявить различия между собой и тем, что выглядит как ваше окружение. После этого вашей душе не останется ничего другого, как покинуть тело и начать путешествовать во вселенной.

Техника медитации Раджа-йоги

Отрывок из работы Френсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

124. Вновь Стефания

Вот такой была Стефания.