Текст книги "Краткая история военных сражений"

Однако крутые перемены в пехоте впервые проявились в Англии. У их начала стоял Эдуард I (1272 – 1307), покоритель Уэльса, победитель битвы при Фалкирке в 1298 г., крупный организатор армии и блестящий полководец. В Эвешемскую кампанию в 1265 г. Эдуард проявил поразительную стратегическую находчивость, рассчитав время стремительных маневров, помешавших соединиться двум армиям противника, и все это время удерживая 50-мильный фронт вдоль реки, пока не разделался с одним противником и быстро повернул, чтобы запереть Симона де Монфора в излучине реки Эйвон. Во время Уэльских войн (1277 – 1295) Эдуард снова обнаружил стратегическую проницательность, методично создавая сеть дорог и замков. Он также понял, что с обычной армией того времени, в которой конное войско ограничивало службу коротким периодом летнего времени, ему уэльских горцев не покорить. Посему он осуществил два важных, выдержавших проверку временем нововведения: положился на наемную профессиональную армию, обязанную по договору служить круглый год, и сполна использовал потенциальные возможности большого, в человеческий рост, лука.

Профессионализация армии началась вместе с растущей зависимостью от использования наемников. Эдуарда I заставила отказаться от традиционного способа вербовки феодальных войск непригодность такого войска в условиях Уэльса, но в любом случае феодальная система разваливалась в силу различных экономических и структурных причин. Необходимость специализации и профессионализации войск возрастет еще больше опять же в силу экономических факторов в следующем столетии, когда новые средства защиты станут очень дорогими, а чума к тому же унесет значительную часть населения Европы.

Решение Эдуардом I проблемы вербовки подтолкнуло его феодальных вассалов к замене службы на денежные откупы. Других вассалов он просил приводить немногочисленные, но более боеспособные войска и договаривался об оплате службы сверх установленного срока. Контракты, или «двусторонние договоры», представляли собой детально разработанные соглашения между профессиональным военачальником и королем. Они устанавливали точную численность и состав предоставляемых войск, место, длительность и характер службы, размер основного и дополнительного денежного вознагражения и так далее. Чаще всего войско состояло из всех родов и наряду с тяжелой конницей и лучниками включало такие кадры, как оружейные мастера, лекари, минеры, капелланы и переводчики. Срок службы устанавливался от старых 40 дней до «пока угодно королю». Начиная с 1340 г. в войсках Эдуарда III феодальная прослойка исчезает совсем. Население Франции во время Столетней войны превосходило английское примерно в пять раз, но из-за того, что французы упорно придерживались феодальной системы набора в армию, у них не было подходящей пехоты, а тяжелая конница, хотя и более многочисленная, была плохо подготовлена и менее дисциплинирована, чем у англичан.

Другим революционизирующим нововведением Эдуарда I было превращение большого лука в главное оружие англичан. Английский большой лук был 6 футов 4 дюйма высотой, и им могли пользоваться только очень высокие и сильные стрелки. Изготавливался такой лук из тиса или вяза, стрела была длиной около 37 дюймов. Дальность прицельной стрельбы 250 ярдов, максимальная дальность 350 ярдов. Кроме металлического шлема и стеганой куртки, других защитных средств лучники не имели. Кроме лука носили меч, некоторые еще окованную железом дубину. После 1252 г. все свободные землевладельцы были обязаны иметь лук и все йомены таким образом становились членами постоянного ополчения лучников. В разное время тренировка в стрельбе из лука бывала обязательной, одним из ее видов была игра роверс – средневековый гольф, – в ходе которой переходили от поля к полю, по очереди поражая цели.

Тактические возможности стрельбы были впервые полностью признаны в Уэльских войнах Эдуарда I. Град стрел мог перед началом боя внести сумятицу в ряды противника, а затем прикрыть наступление собственной тяжелой конницы. В 1282 г. англичане во главе с Эдуардом Мортимером и Иоанном Гиффардом нанесли поражение уэльсцам у Оревинского моста. Уэльские копейщики, сгруппировавшись на склоне, занимали прочные позиции. Но англичане застали их врасплох – лучники внезапно обстреляли их с фланга, затем, лишь после того как обстрел дал результаты, они пустили в наступление тяжелую конницу. В 1298 г. Эдуард I сам испытал новую тактику против шотландцев у Фалкирка. Уильям Уоллес принял решение встретить англичан только на возможно более прочной оборонительной позиции, и шотландцы выстроились четырьмя мощными группами копейщиков на крутом склоне, защищенном сзади лесом, а спереди болотом. У Эдуарда не хватало припасов, он был оторван от базы снабжения, и у него самого было сломано два ребра. Тем не менее он решил атаковать. Англичане начали сражение с того, что тяжелая конница, объехав болото справа и слева, ударила по обоим флангам шотландцев. Копейщики без труда ее сдержали. Вместо того чтобы приказать идти во вторую атаку, Эдуард подтянул своих лучников, и те с очень близкого расстояния открыли интенсивный огонь по отдельным точкам отрядов противника. Скоро погибло много шотландцев, остальные дрогнули. Исход битвы решила атака тяжелой конницы на ослабленные точки расположения противника.

В 1314 г. при Баннокберне англичане потерпели поражение от шотландцев под командованием Брюса, потому что Эдуард II, вернувшись к устаревшим методам, не сумел согласовать действия лучников с действиями тяжелой конницы. Но это была лишь временная неудача. В 1332 г., в битве при Даплин-Myρe, Эдуард Балиол дальше усовершенствовал эту новую английскую систему, объединив лучников и спешенных тяжелых всадников в один оборонительный порядок. Всадники в центре ждали приближения противника. Лучники редкой цепью образовали в вересковой пустоши охватывавший оба фланга полукруг, так что противнику негде было их атаковать. Когда в центре завязался бой, лучники одновременно со всех сторон обрушили на шотландские колонны тучи стрел. Шотландцы дрогнули и сбились в кучу; и снова вторая атака английских тяжелых всадников оказалась решающей. На следующий год Эдуард III повторил этот тактический замысел с таким же успехом в Халидон-Хиллском сражении.

В 1337 г. началась Столетняя война между Англией и Францией. Среди предметов спора были феодальный статус английского герцогства Гиень, приписываемые Эдуарду III претензии на французский трон, недавняя французская поддержка шотландцев, соперничество вокруг фламандской торговли шерстью и старая пограничная война между английскими и французскими моряками в Ла-Манше. Начавшись с нескольких разрозненных вторжений англичан, она переросла в войну на истощение, приведшую к неоднократному опустошению Артуа, Нормандии, Бретани и Аквитании бандами профессиональных солдат.

Первое значительное сражение этой войны произошло в море, близ Слейс, в 1340 г. За четыре с половиной сотни лет после Гастингса корабли внешне не изменились по сравнению с теми, что были во времена викингов, да и в северных водах за это время не было крупных военных операций. Зато потом, в XIII в., в Ла-Манше шла непрерывная и более или менее жестокая война. Изменился характер кораблей. Флагманский корабль Эдуарда III «Фома» был водоизмещением 275 тонн и нес экипаж из 137 человек. Борта кораблей теперь стали высокими, кормовые и баковые надстройки подняты кверху. Обычно ставился один большой прямой парус. Тактика на море соответствовала тактике на суше, соответственно изменилось и вооружение. Французы в сражении у Слейс воевали мечами и копьями, было немного арбалетов, а англичане полагались на тяжелых воинов и главным образом на лучников (применявших особые стрелы с широкими наконечниками, рвавшими такелаж и паруса). Командовал сам Эдуард III. У него было 147 судов против 190 у французов. Обе стороны построили суда в три дивизиона. Тогда как французы скрепили свои корабли цепями, создав для своих тяжеловооруженных воинов три огромные плавучие платформы, англичане применили более гибкий боевой порядок – чередование кораблей с лучниками и тяжеловооруженными воинами на борту. Английская тактика заключалась в том, чтобы предварительным обстрелом с дальнего расстояния ослабить противника, а уж потом идти на сближение, чтобы высадить на его корабли воинов, вооруженных мечами и копьями. К концу восьмичасового боя французы прекратили сопротивление, потеряв в конечном счете семь восьмых своих кораблей и три четверти личного состава.

Хотя за первые десять лет войны не было ни одного крупного сухопутного сражения, имели место несколько операций, в ходе которых у каждой из сторон была возможность прощупать противника. Вооружение и снаряжение тяжеловооруженных воинов обеих сторон не отличались друг от друга. Доспехи были в процессе перехода от кольчуги к пластинам. Главным оружием были меч, длинное 14-футовое копье и кинжал, которым добивали поверженного врага. Подразделениями служили рыцарские свиты, которые, в свою очередь, разбивались на «лансы» из τρex-четырех воинов. У обеих сторон было огнестрельное оружие, но оно пока не представляло тактической ценности. В чем они отличались и где у англичан было преимущество, так это в подготовке, системе вербовки и боеспособности пехоты. У английских профессионалов еще были свежи в памяти победы в Шотландии. С другой стороны, феодальные войска французов последние двадцать пять лет практически не участвовали ни в одном сражении. И тогда как имевшиеся у французов немногочисленные пешие подразделения в основном состояли из арбалетчиков, англичане располагали крупными силами лучников, оружие которых было вдвое дальнобойнее и в шесть раз скорострельнее арбалетов.

В 1345 – 1346 гг. Эдуард III задумал грандиозный стратегический план: напасть на Филиппа IV Французского вдоль внешних границ. Граф Нортгемптон и сэр Томас Дагуорт провели успешные операции в Бретани, а граф Дерби на юго-западе. В 1346 г. Филипп энергично двинулся на Дерби, но тут же был вынужден вернуться на север, получив в июле известие о высадке Эдуарда на северо-западе Франции.

Утром 26 августа 1346 г. Эдуард III приготовился встретить Филиппа в сражении при Креси. Выбор позиции был за ним, и у него была уйма времени для построения войск. Зная, что за французами будет большое численное преимущество, и следуя своей тактике, он выбрал прочный оборонительный рубеж – горный кряж с тремя террасами в центре, на одном краю круто спускающийся на 100 футов к реке, куда должны были выйти французы. Эдуарду нужно было расставить не более 12 – 13 тысяч своих воинов по фронту почти в 2 тысячи ярдов. Но если без особого риска пореже поставить людей на террасах, то войск хватало. Главные силы спешенных тяжелых всадников были поставлены на правом фланге, ниже по склону. Лучников выстроили в три клина на флангах частей тяжеловооруженных воинов, два внешних соединяли передние части с деревнями, а центральный клин соединял обе части между собой. Соотношение численности лучников и тяжелых воинов было примерно два к одному. Перед правой частью под командованием Черного Принца были вырыты волчьи ямы. Командный пункт Эдуарда размещался в ветряной мельнице, на высшей точке холма. Отсюда обозревался весь английский фронт и предполагаемые пути подхода французов со стороны Абвиля.

Феодальная 40-тысячная армия Филиппа под предводительством разношерстной плеяды принцев и титулованных вельмож появилась около пяти часов вечера. Даже далеко на подходе в рядах французов не было видно порядка. Стало еще хуже, когда Филипп, увидев боевые порядки англичан, решил отложить сражение до завтра и приказал остановиться. Авангард выполнил приказ, но не тыл. На передние части нажимали задние, не получившие ясных указаний. Кроме того, французы приближались к фронту англичан по дороге, идущей под углом, и в последний момент были вынуждены свернуть влево, чтобы встать напротив противника. На этой последней миле беспорядок, естественно, перерос в хаос. Описания французских боевых порядков в момент соприкосновения с англичанами довольно туманны, но, вероятно, по крайней мере в теории, французские тяжелые всадники были разделены на три дивизии. Впереди находились генуэзские наемные арбалетчики. В глаза французам светило вечернее солнце.

Битва при Креси

Французы, по крайней мере уверенные в численном превосходстве, с громкими боевыми кличами ринулись вперед. Англичане молча ждали. Когда генуэзцы приблизились на расстояние досягаемости стрел, а сами еще не могли достичь противника, последовал первый залп английских лучников. Через несколько минут в рядах генуэзцев возникла сумятица. Когда же выстрелили английские пушки – впервые в таком важном сражении, французами овладел ужас. Пишут, что орудия издавали «звук, подобный грому», и даже если в памяти осталось лишь это впечатление, событие это имело исключительную важность. Французская конница хлынула вперед, топча ногами своих же наемников. А английские лучники продолжали истреблять теперь уже тяжеловооруженных всадников.

Продолжением сражения был непрерывный ряд самоубийственных атак масс французских всадников, и англичане впоследствии подсчитали, что с начала до конца они отбили пятнадцать следовавших одна за другой атак. В порыве отчаяния французы бросались вверх по склону, каждый раз направляясь навстречу английским тяжеловооруженным рыцарям, отчасти следуя отжившим традициям, но на самом деле из-за того, что ни они сами, ни их кони не выдерживали стрел. Английские лучники удерживали свои боевые порядки на протяжении всего сражения. Каждую атаку они встречали залпом, внося замешательство в ряды нападавших и сдерживая их порыв, а затем обстреливали их фланги. Горстки храбрейших рыцарей Франции пробивались к английским тяжеловооруженным воинам, но там погибали от рук более многочисленных и свежих воинов. Каждая новая волна наступавших смешивалась с мешавшими их продвижению отступавшими предшественниками. Атаки продолжались и после наступления темноты, но они становились все более беспорядочными и безрезультатными, а английская стена из щитов на этот раз не дрогнула. Эдуарду даже не пришлось вводить в бой свой расположенный в центре резерв.

У Креси обученная, хорошо вооруженная, уверенная в своих силах английская армия под командованием испытанного полководца, знатока новой, самой результативной тактики своего времени, разбила более многочисленную, но собранную наспех, пеструю, необученную, устаревшую армию, к тому же при нерешительном командовании. Эдуард развил свой успех взятием Кале, который в течение двух столетий был военным и торговым плацдармом, так же высоко ценимым Англией, как в более позднее время Гибралтар. Но стратегический итог победы при Креси в Столетней войне лежал прежде всего в плоскости моральной. Англичане предстали как ведущая военная нация Европы. Эдуард III оставался английским главнокомандующим до 1360 г. В 1356 г. была одержана еще одна великая победа, на этот раз при Пуатье под командованием Черного Принца; боевой дух войск оставался высоким как никогда. На протяжении целых двадцати двух лет – периода, равного Наполеоновским войнам, – Эдуард III последовательно придерживался одной стратегии и его солдаты никогда не теряли веры в его руководство. Кроме того, преемственность и преданность делу высших эшелонов командования – Дерби, Уорвика, Нортгемптона, Хоуквуда, Чандоса – были непревзойденными.

Война возобновилась в 1369 г. Продолжались беспорядочные безуспешные стычки, большей частью мелкие разбойничьи налеты, пока вторжение Генриха V не внесло изменений в характер военных действий. Ключевой фигурой того времени был коннетабль Франции Бертран Дюгеклен. Его фабианская стратегия уклонения от крупных решительных сражений и внезапных нападений на отдельные английские колонны действовала успешно, но не знавшие поражений в настоящих сражениях англичане не желали уступать. После Креси, пытаясь как-то противостоять стрелам, французы в известной мере видоизменили рыцарские доспехи. К 1400 г. завершился переход от кольчуги к латам, к этому времени воины с головы до ног были закованы в металл. Но поиски защиты означали утрату мобильности, что намного перевешивало преимущество от нововведения. В битве при Пуатье в 1356 г. король Франции Иоанн II ссадил с коней своих тяжеловооруженных воинов, пытаясь побить пехоту ее собственными средствами. Не имея представления о том, как это делается, он только принес в жертву такие свои козыри, как превосходство в скорости и ударной силе. Тем не менее следующие сто лет тяжелые войска оставались пешими, а о копьях забыли. В битве при Азенкуре в 1415 г. английские лучники, хотя и страдавшие от поноса, без труда косили сбившуюся в кучу и увязшую в грязи уставшую тяжелую пехоту французов.

Начиная с 1415 г. на характере войны стала сказываться артиллерия. Пушка к тому времени приобрела цилиндрическую форму, и орудия могли стрелять 200-фунтовыми снарядами. В 1415 г. Генрих V осадил Арфлер. Минирование не имело успеха, и тогда он прибег к артиллерии. У него было десять пушек, и главный сапер, мастер Джайлс, организовал непрерывный обстрел, днем и ночью, особенно сосредоточив огонь по стенам, прилегавшим к одним из ворот. Через 27 дней ворота с надстройкой лежали в руинах. Тогда мастер Джайлс зажигательными снарядами поджег деревянные сооружения и после штурма образовавшейся бреши город сдался. После разрушения в 1415 г. Генрихом V с помощью артиллерии стен Арфлера эра неприступных фортификационных сооружений закончилась. До конца XV в. на военной архитектуре это никак не сказалось.

После смерти в 1422 г. Генриха французы постепенно вытеснили англичан со своей земли. Душой возрождения Франции была Жанна д'Арк, крестьянская девушка. Герцог Алансонский рассказывал, что Жанна хорошо разбиралась в «артподготовке». Возможно, Жанна обладала данными от Бога военными способностями, она определенно восстановила боевой дух французской армии. Однако превосходство французов в артиллерии было, пожалуй, не меньшим фактором, способствовавшим их успеху. Первым великим артиллеристом был Жан Бюро. В 1449 – 1450 гг. Бюро с братом, как говорят, в ходе отвоевывания Нормандии провели 60 успешных осадных операций. В 1453 г. в битве при Кастильоне французское войско под командованием Бюро располагало 250 орудиями, перекрестный и продольный огонь французской артиллерии причинил англичанам тяжелые потери.

Несколькими годами ранее полевая артиллерия была применена в Восточной Европе как третий способ поражения тяжелой кавалерии пешими войсками. Военным предводителем гуситского движения в Богемии – начавшегося в 1419 г. религиозного, национального, народного восстания – был Ян Жижка. У деревни Судомерж Жижка с 400 сторонниками и 12 орудиями на повозках встретил 200 конных роялистов. Он развернул своих людей таким образом, чтобы рельеф обеспечивал максимальное прикрытие с флангов, и расположил лагерем повозки с орудиями. Победа досталась гуситам. К 1420 г. опорным пунктом гуситов стал город Табор, организованный как теократическая община, находившаяся на военном положении.

В последовавших войнах Жижка разработал свою самобытную военную систему. Он брал обычные крестьянские повозки подходящих размеров, ставил на них орудия и располагал по кругу – точно так же, как американские первопроходцы четыреста лет спустя. В обороне система лагерей, составленных из повозок и защищенных огнестрельным оружием, сочетала преимущества крепости с высокой мобильностью. Повозки обычно размещались на вершине невысокого холма. На каждой повозке находилось два-три небольших орудия, а более тяжелые орудия устанавливались на специальных лафетах. Жижка был первым командующим после экспериментировавшего в битве у Гидаспа Александра Македонского, систематически применявшим артиллерию. Остальная часть гуситского войска состояла из немногочисленной конницы для целей разведки и пеших арбалетчиков. Когда Жижка был удовлетворен подготовкой армии, он двинулся на Прагу, и к концу кампании в 1421 г. гуситы контролировали большую часть Богемии. Сам Жижка ослеп от ранения стрелой, но продолжал командовать, планируя сражения на основе точной информации о силах и расположении противника, которую получал в ответ на свои вопросы. В 1424 г. Жижка умер от чумы в возрасте всего 48 лет. «Всю армию охватила безмерная печаль», и его солдат впоследствии называли «сиротами». Нет сомнения, они потеряли великого вождя. Жижка отличался необычайной личной храбростью и силой характера. Не стесненный старыми традициями, он оригинально использовал ограниченные средства, находя неординарные удачные тактические решения. Он оказал мощное влияние на тактику и стратегию в Восточной Европе.

На протяжении XV в. применение пороха начало ставить все существующие тактические традиции и методы с ног на голову. Из трех средств, покончивших с тяжелой конницей, – большого лука, копья и полевой артиллерии, дольше всех, не меняя первоначальной формы, просуществовала последняя из названных. От большого лука как узаконенного оружия в Англии отказались в 1595 г. Швейцарские копейщики просуществовали до начала XVII в. Но лучники и копейщики в равной мере являются предшественниками послесредневековой европейской инфантерии: бракосочетание метательного действия с копьем породило ружье со штыком, а союз пороха с другими ресурсами национального государства положил начало современным средствам ведения войны.