Книга: Дом, где разбиваются сердца - Бернард Шоу

Поскольку сам я слушал телеверсию (1972 г.) спектакля в исполнении великолепной плеяды актёров Театра Сатиры, то тут впечатление двоякое. Самые лучшие впечатления от актёрской игры, от неповторимо-выразительных интонаций А. Папанова, Г. Менглета, Н. Архиповой, З. Зелинской, А. Ширвиндта, Т. Пельтцер — буквально зримо представляешь себе всё это действо. Но немного не хватает адаптации спектакля для слушателя, т.е. когда какое-то действие происходит на экране, слышны звуки шагов, перемещаемых предметов и прочие, но нет закадрового голоса, который бы как-то комментировал происходящее. Так что, пожалуй, просто просмотрю видеозапись этого телеспектакля. В дополнение к прослушке.

« - Чем все это кончится?
- Ничем не кончится, мистер Хэшебай. Жизнь – она ведь не кончается. Она идет себе и идет.»

Говорят, что эту пьесу Шоу написал под влиянием творчества моего любимого Чехова. Есть здесь и сад, и бедные аристократы, и надломленные люди. И страдания души. И филигранная краткость. А помните, у Чехова - если на стене висит ружье, то в конце оно должно выстрелить? Здесь, конечно, есть ружье, из которого палят, но тем самым его символом является дом в виде корабля. Корабля, которому не суждено отправиться в плавание, но при этом вполне возможно «затонуть».

«Да, это дурацкий дом… Это нелепо счастливый дом, это душераздирающий дом, дом без всяких основ. Я буду называть его домом, где разбиваются сердца.»

Капитан Шотовер - чудак. Ворчливый, несносный, с провалами памяти, но при этом обаятельнейший старик. Большую часть своей жизни он провел в плаваниях, а теперь двери его дома-корабля открыты настежь, и он готов предоставить приют любому, зашедшему в них. Капитан стремится достичь седьмой степени самосозерцательности, но разбитое сердце находит успокоение лишь в бутылке рома.

Одна виновница его больного сердца живет с ним, другая решила пожаловать спустя долгих 23 года - его младшая дочь Ариадна. Ее опередила молодая девушка Элли Дэн, прибывшая по приглашению старшей дочери - Гесионы. И словно сорвавшись с невидимой цепи, гости пойдут один за другим, наполняя этот дом, но не вдыхая в него жизнь.

Они, все эти люди, собравшиеся под одной крышей, лжецы и обманщики, лицемеры и пустословы, ловеласы, сердцееды и соблазнительницы, бесстыжие и слабохарактерные, страстные и равнодушные, меркантильные и злые винят этот дом в хрупкости своих сердец, которые не выдержали свалившихся на них бед. А он безмолвно смотрит своими окошками-иллюминаторами, не в силах ни помочь чем-то, ни изменить хоть что-то, видя их насквозь, даже то, что в груди некоторых нет ничего, что могло бы разбиться.

Если бы он мог, он бы собрал по осколкам одно сердце, залатал дыру в другом, вдохнул тепла и нежности в третье, очистил от черноты четвертое… Но он уже чувствует, как натужно скрипят его половицы, как пахнет плесенью, как все сказанное и сделанное в его стенах неминуемо приближает его к последнему «плаванию». Он дом, в котором разбиваются не только сердца, но и рушатся надежды и мечты. Но он будет все также тихо наблюдать и молчать.

«Пусть сердца разбиваются в безмолвии.»

Сразу приходит понимание, что мы сейчас живем в гораздо более интересное время - трудимся, работаем, приносим пользу этому миру. "Праздность" уже не в чести, она - дань тому времени, а в нашем времени надо всё равно "работать лапками", иначе ты одним махом окажешься на "обочине жизни". И это правильно, мне думается.

Интереснее жить, когда ум решает разные задачи, когда есть понимание, что то, во что ты вкладываешься - становится ценным для тебя. А здесь как будто ценности жизни и нет вовсе. Ее уничтожает скука. Поэтому я рекомендую эту пьесу тем, кто хочет получить этот анти-пример, вдохновится им и начнет жить свою действительно интересную жизнь!

Начав писать эту пьесу в 1913 году, Шоу завершил ее в 1917, а "обнародовал" (термин из комментариев) в 1919. Эпоха, разделившая жизнь человеческой цивилизации на до и после великой войны, завершившей время гуманистических иллюзий ставшей бессильной в мире капиталистической наживы интеллигенции. Вот об этой исчерпавшей себя в среднестатистическом своем представительстве части человечества и рассказывает пьеса. О них же рассказывал Чехов, но "в русском стиле" - если и осуждая (неточное, конечно, слово), то с горечью и сочувствием. Шоу же даже не осуждает - судит. Судит "никчемных культурных бездельников". "Дом, где разбиваются сердца" - это их замкнутый мир образованных, выстраивающих сложные и бессмысленные социологические теории, ведущих пустые витиеватые беседы ни о чем, заполняющих жизнь поиском доступных удовольствий. Но сила и власть на стороне другого мира - мира "Зала для верховой езды", который состоит

из тюрьмы для лошадей и пристройки для дам и джентльменов, которые ездили на лошадях, гоняли их, говорили о них, покупали их и продавали и девять десятых своей жизни готовы были положить на них, а оставшуюся, десятую часть делили между актами милосердия, хождением в церковь (что заменяет религию) и участием в выборах на стороне консерваторов (что заменяет политику).

Вот вам всевременной портрет общества дельцов и предпринимателей с лицемерной религиозностью, грошовым милосердием и продажной демократией.

Культура без силы и власти и Сила, подчинившая власть и не нуждающаяся в культуре, во все времена приводят мир к катастрофе.