Текст книги "Киберсайд"

Джеймс похлопал его по плечу.

– Звучит превосходно. Пойду проверю, все ли в порядке с Матильдой, а потом возьму что-нибудь выпить. – Стивен тоже похлопал Джеймса по спине, прежде чем вернуться в дом.

Спустя несколько часов Джеймс сидел в кресле-качалке на крыльце. Было уже поздно, но холодное пиво в его руках само себя не выпьет. И ему самому не с руки отрицать, что его постигла судьба предшественников. Джеймс улыбнулся, посмеялся и признал, что слегка пьян. Он слышал грохот и гул оборудования в мастерской Стивена. Джеймс хотел пойти туда и возобновить разговор о старых временах – о мире до всего этого. Но он знал, что это только отвлечет Стивена от работы. Джеймс оценил содержимое своей бутылки и почувствовал удовлетворение, слушая успокаивающий скрип кресла-качалки под теплый поток тропического вечернего воздуха.

Смех из глубины дома притягивает его вялый взгляд. Для существ, которые были созданы без эмоций, репликанты наверняка научились любить друг друга. Любовь. Эта мысль убеждает его сделать еще один большой глоток из бутылки.

Стивен решил открыть свой разум репликанту и, кажется, обрел свое счастье. Но оно имеет свою цену. Он живет в чистой, мирной части Системы, в то время как Молчун бродит по бесплодным землям.

– Но некоторые вещи тебе уже не вернуть, – пробормотал он ночному воздуху.

Он повертел оставшееся пиво в бутылке и прислушался к далекому океану. Джеймса удивляло то, что репликанты сражались за создание нового мира. Попытки человечества жить в Киберсайде шли далеко не так хорошо, как то, что удалось построить репликантам. Но если все здесь хотя бы частично люди, сколько времени пройдет, прежде чем и этот уголок развалится вместе со всем остальным?

Джеймс отрицательно покачал головой, в которой начало шуметь, и решил отложить бутылку. Он понял, почему повстречал Ведьму и куда ведет его путь. Прошлое наконец-то его догнало, чтобы бросить вызов. Как бы далеко он ни бежал, выбора не было.

Теплый ветерок мягко окутал его сознание, и Джеймс задремал в кресле-качалке. На этот раз прошлое ему не снится.

Он провалился в теплую, гостеприимную темноту на всю ночь.

* * *

Утром солнце согревает долину, озаряя ярким светом каждый цветок, куст и зеленую рассаду. Матильда прислонилась к двери, наблюдая за Молчуном, который мирно дремлет в неудобном кресле-качалке. Она услышала звон тарелок на кухне и вернулась в дом.

Стивен почти закончил свою работу, Саманта накрыла на стол, и аромат богатого, ароматного кофе наполнил воздух. Несмотря на первоначальное недоверие к этому месту, теперь Матильда не хочет уезжать. Где она еще обретет спокойствие, как не здесь?

Девушка размышляла над разговором с Самантой, который, несмотря на неловкое начало, продолжился до глубокой ночи. Теперь она точно знала, как сильно ей нравится беседовать с другим человеком. Расслабиться и полностью отдаться процессу, не следить за течением времени. И вот она смотрит, как Джеймс все еще спит в кресле на крыльце.

Она благодарна ему за то, что он привел ее сюда и познакомил со своими друзьями. Словно по мановению волшебной палочки, Стивен положил руку ей на плечо.

– Доброе утро, Матильда.

За ночь он зарос щетиной, измученный сонный взгляд выдавал в нем человека, который проработал ночь напролет.

– Джеймс попросил сделать для тебя защиту. Она поможет тебя укрыть, но так как он не сказал, какую форму должна принять программа, я выбрал ее за тебя. Должно подойти. Держи.

Он вложил ей в руку серебряное ожерелье с изящно сделанным кулоном в форме ключа.

– Эм, спасибо, Стив.

Саманта позвала их с кухни:

– Завтрак готов, ребята. Кто-то должен разбудить соню.

Стивен кинул в сторону Джеймса:

– Может, ты пойдешь и разбудишь его?

Матильда не смогла скрыть своего удивления.

– Что? Почему я?

Стивен устало ей улыбнулся:

– Потому что лично я чувствую запах бекона, – и, подмигнув, он направился на кухню.

Матильда рассмеялась и направилась к парадному крыльцу.

– Джеймс, пора вставать, – но человек в кресле-качалке даже не шелохнулся.

Не зная, что делать, она предприняла еще одну попытку:

– Серьезно, Джеймс. Проснись и пой.

Наконец быстрый удар ногой по ногам его разбудил. Он с недоумением взглянул на запястье, с которого пропали его часы, но затем вспомнил, где находится.

Уже по пути на кухню Матильда оглянулась через плечо:

– Эй, поднимай свою задницу или останешься без бекона, Молчун!

После завтрака Матильда и Джеймс попрощались с Самантой и Стивеном. Саманта начала было причитать, что они даже не побывали на пляже, но Молчун мрачно и решительно дал понять, что им нужно срочно отправляться в путь.

Пока Джеймс вез их по прибрежной дороге обратно к информационному киоску, в ушах Матильды еще звучали плеск и грохот прибоя, звук мотора, шум ветерка. Часть ее хотела бы ненадолго задержаться, но в глубине души она жаждала попасть в Вавилон. Если хоть что-то из сказанного Стивеном за завтраком правда, то Матильда готова.

Когда они подъехали к терминалу, Джеймс вбил пункт назначения. Матильда глубоко вдохнула океанский воздух, позволяя ему наполнить легкие.

Она игриво провела рукой по воздуху. Джеймс почти ничего не рассказал ей о Доноване и его Вавилонской Империи, и она так и не поняла, почему этот парень так важен.

Портал с жужжанием вернулся к жизни. Теперь это только вопрос времени, и Матильда решила не беспокоиться о подробностях.

Насколько серьезно можно относиться к парню, который живет в месте под названием «Голливуд»?

7
Вавилон

Тусклость ветхого поезда подчеркивалась его затхлым запахом. Путешествие выдалось не самым удобным, но Джеймс был благодарен, что маскировочное программное обеспечение Стивена сработало. Поздний послеполуденный свет проникал в окно поезда, направляющегося в центр Вавилона. Вдали массивные небоскребы возвышались над уличной грязью и бедностью внешних регионов. Время от времени Джеймс замечал стены и витрины магазинов, разрисованные антидонованскими граффити, хотя по мере приближения к центру города граффити становилось все меньше.

Молчун боролся с желанием поерзать под непривычной тяжестью новой одежды. Ему было непросто отказаться от бродяжьей формы, но для выполнения задания требовалось что-то менее заметное.

Сейчас он был одет в выцветшие джинсы, рубашку с V-образным вырезом, грязные теннисные туфли и бейсболку. Матильда молча устроилась рядом с ним. Ее внешность кардинально изменилась со времени их первой встречи в Хоумстеде: рыжие волосы теперь отросли до плеч, на ней были дорожный плащ, белая водолазка, черная юбка, ажурные чулки и армейские сапоги, а потертый рюкзак лежал под сиденьем.

Голос по внутренней связи объявил о прибытии на станцию «Ван-Нуйс», и поезд замедлил ход. Молчун еще глубже погрузился в свое кресло. С последним толчком локомотив остановился, и пассажирские двери с шипением открылись. Джеймс наблюдал за тем, как уставшие от путешествий жители выходят из вагона, спеша быстрее добраться до места назначения. Пустота заполняет их глаза, когда они размеренно, привычно шагают в ногу, каждый человек полностью охвачен собственными мирскими заботами. Охотно или нет, но все они производят трафик для империи Донована.

Через несколько мгновений те, кто ждал на платформе, с одинаковой апатией прошаркали в вагон, и поезд возобновил свое ритмичное, покачивающееся путешествие. Джеймс покачал головой, переполненный все растущим разочарованием, которое едва ли можно выразить словами. Для вида, который настойчиво провозглашает свое стремление к свободе, человечество так страстно желает продаться в рабство – так отчаянно бежит из умирающего мира, – что готово страдать в мрачном бытии вроде этого. Киберсайд был разработан для безграничных возможностей, а в итоге в реальность воплотили самые страшные кошмары.

Матильда коснулась его локтя, привлекая внимание к передней части вагона. Двое мужчин в форме корпорации «Вавилон» прогуливались по проходу, методично останавливаясь рядом с каждым пассажиром и сканируя их идентификационные карты. Эти патрули сформировал Донован с двумя целями: проверять свою собственность и держать население в узде. Винтики в крупной машине, поддерживающие хватку Донована в городе.

Ведьма напряглась в своем кресле, но Джеймс быстрым движением положил ладонь на ее руку, чтобы удержать ее от нападения. Меньший из двух охранников помахивал дубинкой, и Джеймс сомневался, что ему нужен повод, чтобы пустить ее в ход. Присмотревшись к Матильде, мужчины направились к ним.

– Эй, красотка, что ты забыла с этим неудачником? Не припомню, чтобы я видел тебя раньше в своем поезде.

Он потыкал концом своей дубинки в грудь Молчуна. Сохраняя на лице полное спокойствие, Джеймс поднял глаза.

– Тогда у тебя очень хорошая память, дружище. Ну на то ты и сотрудник компании. Простите мою коллегу, она тихоня. Мы едем охотиться.

Джеймс показывает офицеру свои новые документы. Он по-прежнему Молчун, но уже не Джеймс Рейнольдс. Усмехнувшись, офицер открывает идентификационную программу.

– Это мы еще посмотрим.

Джеймс молча терпеливо ждет. Работа Стивена безупречна. Когда офицер осматривает ID-программу, он замолкает и слегка хмурится. Джеймс с трудом сдерживает ухмылку. Болван Донован или нет, но этот человек понимает, как глупо провоцировать Молчуна. Если один такой приехал на его поезде, это значит, что на выгуле монстр гораздо более опасный.

Закрыв идентификационную программу, офицер спрашивает с оттенком новообретенного почтения:

– За чем именно вы охотитесь?

Джеймс слегка наклонился вперед, понизив голос до доверительного, «чисто-между-нами», шепота:

– Мы получили известие, что в городе объявился Кукловод. Мы отслеживаем его запах.

Глаза офицера расширились от ужаса.

– К-кукловод?

Ближайшие к Джеймсу и Матильде места опустели еще до того, как Джеймс осознал этот факт. Другие пассажиры, которым, вероятно, и так было неудобно в присутствии офицеров, теперь получили предлог, чтобы скрыться подальше. Из всех существ, населяющих Киберсайд, Кукловоды – самые опасные твари, их ненавидят и боятся. Оставшиеся без контроля Кукловоды систематически развращают и пожирают целые сообщества своими чудовищными, воспроизводящимися вирусами. Однажды заразив жертву, Кукловод сохраняет контроль над ее телом. Все это время ум Кукловода, который едва ли выходит за рамки детского, заражает тех, с кем он хочет играть, и, когда они ему надоедают, он их пожирает. «Это еще в лучшем случае, – мрачно думает Джеймс. – Порой с жертвами случаются вещи и похуже. А в таком огромном городе, как Вавилон, изобилующем потенциальными жертвами…»

Джеймс содрогается при воспоминании о своем столкновении с одним из этих мерзких существ. К сожалению, единственный способ поймать Кукловода – это отравленная приманка с имплантированным контрвирусом, убийцей монстров. Все равно что умиротворить древнего бога девственной жертвой.

Теперь офицер взглянул на Матильду. Возможно, он что-то просчитал в своей голове.

– Я… ммм… понял. Удачи, Молчун.

Его напарник, такой же каменнолицый и смертельно бледный, не произнес ни слова.

Джеймс был уверен, что как только их смена закончится, эти люди найдут не один предлог, чтобы вернуться домой пораньше и остаться внутри. Чем меньше приспешников Донована на улицах, тем лучше.

Матильда потрясенно оглядела вагон.

– Серьезно, все ушли?

Джеймс кивнул.

– Люди так и делают, когда им страшно.

– Ну, они боятся Донована, – пробормотала Матильда, – и все равно не уходят. Какая разница между ним и Кукловодом?

Джеймс посмотрел в окно на приближающиеся башни.

– Если ставить вопрос ребром – то никакой.

* * *

На станции «Юнион-Стейшн» Молчун и Матильда вышли из поезда и присоединились к потоку удаляющейся толпы. Снаружи усталое, заходящее солнце делало все возможное, чтобы пробиться сквозь толстый слой смога. Крики торговцев безделушками, продавцов ларьков и владельцев магазинов соперничают с постоянным усиленным обстрелом рекламы, объявлений о транзитных перевозках и вавилонской пропаганды.

Двигаясь вместе с толпой, Джеймс чувствует растущую тревогу, сковывающую его мысли. Годы работы не снискали ему любовь толпы. Монстры Киберсайда могут прятаться у всех на виду. Он постоянно переключается на потенциальные мишени, обращает внимание на свободные руки, на выпуклости в громоздкой одежде, на рюкзаки, на коляски, на каждый мимолетный взгляд в его направлении. С таким количеством людей каждое движение может предвещать скрытую угрозу.

Ошеломленный объемом данных, он хватает Матильду за руку и продирается сквозь поток тел. Матильда вздрагивает и толкается, когда ее тащат дальше:

– Эй, какого черта?

Заметив небольшой парк, Молчун выводит их из главного узла и идет к скамейке. Присев, Джеймс наконец отпускает Матильду.

Она смотрит на него с беспокойством и тревогой.

– Ты в порядке, чувак?

Он кивнул.

– Я… я вообще-то не люблю толпу. Слушай, просто дай мне минутку…

В чем бы он ни нуждался, выражение лица Матильды добра ему явно не обещало. Джеймс достал пачку сигарет, отчасти для того чтобы временно избежать ее пристального взгляда. Осталась только одна сигарета. Молчун не поднимает глаз, когда Матильда начинает говорить:

– Когда ты в последний раз пил воду?

Он покачал головой и наконец на нее посмотрел:

– Серьезно, я в порядке.

Матильда одарила его улыбкой.

– Ну конечно, дружище. Вот что я тебе скажу, я хочу пить, так что подожди здесь, пока я вернусь.

Молчун оценил, что она не продолжила допрос.

– Хорошо, но купи мне немного сигарет. Здесь…

Он зашел в свой инвентарь, создал специальную учетную запись и перевел некоторую сумму.

– Если уж пошла, то заплачу.

Матильда улыбнулась еще шире и приняла перевод.

– Ладно, дедуля. Побудь здесь. В твоем преклонном возрасте тебе и ходить никуда нельзя.

Когда Матильда вошла в магазин напротив вокзала, Молчун невольно позволил себе редкий искренний смех. Приятное ощущение.

Он закурил последнюю сигарету, ожидая, когда никотин приведет его в норму. Лучше и не скажешь. Он провел слишком много времени в дебрях Киберсайда и оказался не готов к такой огромной толпе. Джеймс посмотрел вниз на свои часы индексации и заметил, что цифры немного отстают: это эффект огромного количества субъектов, отправляющих запросы в систему. Он взвесил шансы на потенциальную аномалию в толпе людей вокруг него, медленно выдыхая дым и пытаясь сосредоточиться на другом.

Когда человечество больше не могло справляться с экологическими катастрофами умирающего мира, в надежде спастись Киберсайд заполонили толпы новых жителей. Подобно линяющим ящерицам, они без лишних вопросов сбрасывали свои физические тела. Однако безопасность массовой миграции была под вопросом.

Даже самые оптимистичные аналитики «Фолл Уотер Лэйк» оценивали ситуацию так: с увеличением спроса и пропускной способности, необходимой для обработки запросов, до пяти процентов переходов в Киберсайд почти наверняка закончатся аварией. Результатом каждого из этих сбоев переноса будет частичная потеря сознания – или, что еще хуже, аномалия.

Хотя этот прогнозируемый пятипроцентный уровень отказов все еще пугал статистиков, он был бесспорно предпочтительнее альтернативного стопроцентно летального исхода в реальном мире; пять процентов казались ничтожными в сравнении с ожиданием смерти от парникового эффекта. Что такое пять из каждой сотни? Не много. Кто бы не был готов бросить эти кости?

Когда оказалось, что размер выборки исчисляется миллионами, результаты были столь же предсказуемы, сколь и ужасны. Друзья, коллеги и члены семьи становились психопатами, мутантами или монстрами. Стоило ли оно того, чтобы добиться спасения?

Джеймс чувствовал, как к нему возвращается очередное воспоминание, и сделал еще одну глубокую, наполняющую легкие затяжку. Он пытался вспомнить что-то еще, что-нибудь другое, но его мысли возвращали его в знакомое и ужасное место. Его рука дрожит и сжимается в кулак. Джеймс чувствует, как байты данных просачиваются в его разум, вытесняя остальное.

В своем нынешнем состоянии Молчун не может ничего сделать, чтобы остановить это.

* * *

Один из чрезвычайно редких для него выходных дней. Сара улыбается. Джеймс везет их с Тимоти в знаменитый заповедник. Это редкая возможность даже для богатых – навестить, пусть и мимолетное, прошлое. В заповеднике все еще растет зеленая трава и посетители могут гулять без охраны. Хорошо охраняемая и экологически изолированная зона, в которой находится парк, небольшой курорт на берегу озера, настоящий лес и столь желанный свежий воздух, защищенный тщательно сконструированным, замаскированным куполом, который окружает сектор.

Они приехали на трехдневный отпуск, самый длинный из тех, что Джеймс проводил в последнее время. После заселения в небольшой гостинице Джеймс рассматривает декор. Номера оформлены тематически. В стиле их номера использованы мотивы начала XXI века. В любом другом месте он бы плевался от столь дурного оформления, но сейчас он очарован этой мозаикой. Его счастливая семья почти распаковала сумки. Тимоти выложил на кровати все свои самые ценные игрушки, а Сара уже переоделась в купальник и накинула халат. Распаковывая чемодан, Джеймс достал свой телефон – устройство, которое привязывает его к неумолимому рабочему циклу «Фолл Уотер Лэйк». Дошло до того, что звук уведомления по электронной почте вызывает нервное подергивание в его руке. Смеясь, он кидает устройство внутрь чемодана. В заповеднике есть специальные зоны сотовой связи и Wi-Fi, но здесь его точно нет. Джеймс не намерен отвлекаться на работу.

Зеленые армейцы его сына развернули наступление на тираннозавра, а жена напевает в ванной комнате. Джеймс сияет от удовольствия. Скоро они отправятся ужинать в местную закусочную «Яннуцци», где он раскошелится и закажет сочный бургер с настоящим мясом и картошкой фри, а Тимоти устроит полный бардак, пожирая любимые спагетти с фрикадельками. Позже они с женой откупорят бутылку-другую вина и будут наслаждаться голографической проекцией пиксельного идеального заката.

Ради этого он и пашет на своей работе. Бесчисленные сверхурочные часы наконец-то окупились. Джеймс хочет сохранить это воспоминание навсегда.

Но смех его сына затихает, и стены рушатся прямо у него на глазах.

Что-то невидимое хватает его за плечо и трясет, таща обратно в Киберсайд.

* * *

Он сидит на скамейке, сонно глядя вверх. Матильда стоит над ним, держа в одной руке пластиковый пакет, а другой потряхивает его за плечо.

– Давай найдем тебе место, где ты сможешь нормально отдохнуть, там же и обсудим план.

Молчун протестует, мыслями он еще находится в другом мире, память критично истощает его резервы. Заметив потрепанного вида мотель не далее, чем в двух кварталах отсюда, Джеймс указывает на здание. Плоская неоновая вывеска без единого слова. Внезапно он оказывается на ногах и уже медленно идет к мотелю. Матильда помогает ему сохранять равновесие. Они входят в вестибюль мотеля через старые деревянные двери, которые сообщают об их прибытии раздражающим звоном.

За ближайшим прилавком стоит неряшливый пожилой человек с пронзительными голубыми глазами и оценивающим взглядом смотрит на Джеймса. Он сразу распознал Молчуна, и одного этого факта хватает, чтобы не задавать лишних вопросов.

Джеймс сосредоточился на старике, чтобы хоть как-то зацепиться за эту реальность. Что-то в этом человеке кажется ему знакомым.

– Нам нужна комната, пожалуйста.

Портье кивает и протягивает руку с ключом от номера. Именно тогда Джеймс заметил татуировку в виде скрещенного ромба на правом предплечье мужчины – знак того, что он имеет дело с Отшельником. Загадочные Отшельники смирились с жизнью в этом новом цифровом мире Киберсайда, одержимом данными, но избегают наполнять свое сознание бессмысленной информацией. Татуировка – это программа, предназначенная для защиты самых заветных воспоминаний, она же минимизирует влияние повседневных событий на емкость памяти отшельника. В конце каждого системного дня они тщательно отбирают то, что хранится в их постоянной памяти. Как именно Отшельник определяет то, что достаточно важно, чтобы запомнить, для Джеймса всегда оставалось загадкой.

Спокойным, размеренным голосом мужчина произнес:

– Комната номер девять. Вверх по лестнице и налево.

Матильда осторожно взяла ключ из рук владельца мотеля, вернулась к Джеймсу, и они направились к лестнице. И только когда они дошли до первой ступеньки, хозяин их окликнул:

– Кое-что еще, Молчун. Ты в ответе за Ведьму.

Матильда инстинктивно потянулась к своим клинкам, но Джеймс быстро ее остановил, глядя прямо в глаза.

– Как скажешь, Отшельник, – ответил он, оглядываясь через плечо. – Сегодня невинные не пострадают.

Неестественная ухмылка пробилась сквозь складки морщинистого лица старика и его нечесаной бороды. Он покачал головой:

– Невинных не бывает, Молчун. Все в чем-то виноваты.

Другая рука Отшельника высунулась из-за прилавка, и Джеймс крепче схватил Матильду. Он почувствовал, как напрягаются мышцы ее тела, но рука отшельника поднялась вверх в виде жеста mano pantea[1]1
  Жест благословения (прим. ред.).


[Закрыть].

– В этом городе смерть приходит за всеми, Молчун. Как за теми, кто этого заслуживает, так и за теми, кто неосознанно ждет спасения. – Отшельник опустил руку. – Я буду тебя помнить.

Наемник ослабил хватку, выдохнул и завершил ритуальную фразу Отшельников:

– А я буду помнить тебя, Отшельник.

Стычка с Отшельником – дело нешуточное, и Джеймс даже взбодрился. Бок о бок они с Матильдой поднялись по лестнице.