Текст книги "Сама невинность"

Совсем неплохо. Мать Юнис давно заглядывалась на плодородные пахотные земли, примыкающие к владениям монастыря. Если продать Эшлин, на вырученные деньги можно купить вожделенные поля.

Настоятельница улыбнулась. Господь всегда отвечает на ее молитвы, пусть и не сразу. Иногда на это уходит больше времени, чем рассчитывает аббатиса.

Пока мать Юнис подсчитывала в уме будущие выгоды от наследства Элинор, Эльф стояла в спальне, растерянно осматриваясь.

– Я не знаю, что взять с собой, – пожаловалась она сестре Катберт. – Что мне может понадобиться?

– Еще одна юбка, две туники, все три сорочки, чулки, гребень и пара перчаток для верховой езды. Дам тебе свои. Руки у нас почти одинаковые. Сверху накинешь плащ.

Продолжая говорить, сестра Катберт собрала вещи и аккуратно завернула в темную тряпку.

– Иди облегчись, дитя мое, – велела она. – Тебе придется проехать целых восемь миль. Потом умойся и надень чистый апостольник. Этот выглядит так, словно ты сидела на нем на траве, что, вероятнее всего, так и есть. Сейчас принесу тебе новый.

Эльф стянула измятый апостольник и отправилась выполнять приказания.

– Вы скажете Матти и Изабо, куда я уехала, сестра Катберт? И что вернусь, как только смогу?

Монахиня кивнула, поправила белоснежный головной убор воспитанницы и заметила:

– Эта поездка будет настоящим приключением, дитя мое, а ты заслуживаешь хотя бы малого развлечения, прежде чем посвятишь жизнь нашему милосердному Господу. Мы станем молиться за твоего брата, Эльф. Не страшись за него, ибо все мы в руках Божьих. Пойдем, я отведу тебя к сестре Джозефе, присмотрю, чтобы она дала тебе приличного коня. Она всегда норовит всучить того злосчастного мула, который идет только куда пожелает, а не куда стремится попасть бедный наездник. Ты слишком молода, чтобы самостоятельно справиться с сестрой Джозефой, а я многое повидала.

Обе женщины отправились в конюшню, маленькое строение на западной стороне монастыря. Как и предсказывала сестра Катберт, сестра Джозефа вознамерилась оседлать своего любимого мула, но на этот раз у нее ничего не вышло.

– Выведи белую кобылу, – потребовала сестра Катберт.

– Но она предназначена для матушки настоятельницы, – запротестовала старая монахиня.

– Мать настоятельница больше не выезжает. В отличие от Элинор де Монфор. Этот мул никому не подчиняется, кроме тебя, и ты это знаешь.

– Но неизвестно, сколько она пробудет в отлучке, а если настоятельнице понадобится лошадь, что я скажу? – не уступала сестра Джозефа.

Сестра Катберт повернулась к Эльф:

– Ты можешь приказать крепостным брата вернуть кобылку через день-другой? Уверена, что, когда захочешь вернуться, он позаботится, чтобы сестра получила хорошую лошадь. Таким образом, и волки будут сыты, и овцы целы.

Эльф кивнула.

– Ну так и быть, – смягчилась сестра Джозефа. – Только смотри, Элинор, чтобы через два дня кобыла была на месте.

– Обязательно, сестра, обещаю, – тихо вымолвила девушка. – И надеюсь, что сама приведу ее обратно.

Она погладила животное по бархатистому носу.

Кобылу оседлали, прикрепили к луке узелок с вещами Эльф и помогли девушке сесть в седло. Всех девушек в монастыре обучали ездить верхом на случай крайней необходимости. Эльф не думала, что когда-нибудь выедет за ворота, и, собирая поводья почувствовала странное волнение. Она возвращается в Эшлин! Увидит Дикона и, используя полученные от монахинь знания, сумеет исцелить брата, в этом можно не сомневаться! Встретится со старой Айдой, если она все еще жива, конечно. Ну а потом вернется в монастырь, примет монашество и проведет остаток дней своих, служа Создателю. Эльф жалела лишь о том, что не успела перед отъездом перемолвиться словечком с Изой и Матти.

Сестра Катберт вывела лошадь вместе с всадницей из стойла, сестра Перпетуя отворила ворота, и Эльф оказалась на дороге. Сестра Катберт вложила повод в протянутую руку Саэра де Бада.

– Не гоните коней, – строго наставляла она молодого человека. – Леди не привыкла ездить верхом. Ну, с Богом, дитя мое.

Они потрусили вперед. Эльф успела заметить Изу и Матти, сидевших на склоне холма. Она хотела помахать подругам рукой, но постеснялась: вдруг о ней подумают плохо.

Саэр не выпускал поводьев, держа кобылу справа от своего жеребца. Несколько минут прошло в молчании. Наконец рыцарь спросил:

– Вам позволено разговаривать со мной, леди?

– Да. Мы не давали обета молчания.

– Вы не бывали в Эшлине с тех пор, как попали в монастырь, – утвердительно констатировал он.

– Так и есть, – кивнула Эльф. – Расскажите мне о моем брате, сэр. Тяжело ли он болен, и кто его лечит?

– Ричард умирает, – без обиняков выпалил Бад.

– Господи милостивый! – воскликнула девушка и тут же густо покраснела, осознав, что употребила имя Господа всуе.

– Леди Айлин ухаживает за супругом с преданностью истинного ангела, – продолжал рыцарь. – Ваш брат – настоящий счастливчик.

– Но отчего он умирает? – допытывалась Эльф. – Что с ним, добрый мой господин? Надеюсь, за лекарем послали и он определил причину болезни?

– В Эшлине нет лекаря. Пришлось ехать в Вустер. Сначала болезнь вашего брата никому не показалась серьезной.

– В монастыре я помогала сестре-лекарке, – пояснила Эльф. – И намереваюсь осмотреть брата, хотя, конечно, не обладаю должным опытом. Но уверена, что смогу ему помочь.

– Леди Айлин будет вам крайне благодарна, – заверил рыцарь.

– Как вы попали в Эшлин? – полюбопытствовала девушка.

– Моя мать урожденная де Варенн. Я кузен леди Айлин. Ее семья посчитала, что я – самый подходящий для вашего брата союзник и сподвижник в ратных делах.

– Ричард наверняка согласился бы с вами, – вежливо ответствовала Эльф и надолго замолчала. Она видела невестку лишь раз. Айлин была той, что отняла у нее любимого Дикона. И даже ослепительная красота невестки не вызвала у девочки симпатий. А ведь Айлин была поистине прекрасна: волосы словно золотистый тростник в лунном свете, темно-синие глаза и кожа как сливки, а щеки лишь слегка тронуты нежным румянцем. И пахло от нее розами, восхитительное пьянящее благоухание, присущее истинно элегантным дамам. Согласитесь, пятилетней девочке в уныло-сером платье трудно полюбить такую женщину. Да и сама Айлин не сделала никаких усилий, чтобы согреть сердце покинутого ребенка. Визит был коротким и невеселым. Айлин все время простояла у окна, рассматривая двор, а Дикон что-то бормотал, почти не отрывая взгляда от невесты. Атмосфера в комнате для посетителей скоро стала невыносимой, и Ричард поспешил откланяться.

Но теперь бездетная чета решила послать за ней. Эльф про себя поклялась не судить строго Айлин, поскольку детские впечатления могли оказаться обманчивыми. Однако странно, почему столь зажиточные люди не могли позволить себе роскоши иметь лекаря в поместье!

Тем не менее она любит мужа и заботится о нем. Должно быть, сердце Айлин разрывается при мысли о том, что Господь не дал ей сыновей и дочерей.

«Я должна приветствовать ее как свою родную сестру. И полюблю ее ради Дикона. Разве наш Господь не завещал нам любить ближнего, как самого себя?» – решила Эльф.

– Так вы еще не приняли обеты? – снова заговорил Саэр де Бад. – И действительно желаете стать монахиней? Неужели никогда не стремились познать радости супружеской жизни, леди?

– Никогда. Думаю, мое истинное призвание – стать монахиней, – искренне призналась Эльф. – Я благословляю день, когда брат привез меня в монастырь, хотя сначала там боялась всего и дичилась. Видите ли, я рано потеряла мать, а отца совсем не знала. Все, что у меня оставалось, – Дикон и старая няня Айда. Добрые сестры ухаживали за мной, учили и заменили мне родных. В один прекрасный день я поняла, как счастлива быть среди них, и решила получить привилегию служить Господу до последнего вздоха.

– Как я вас понимаю! – воскликнул де Бад. – Сам я всегда мечтал быть рыцарем и бороться за короля. Создатель исполнил мои заветные желания.

Снова воцарилось молчание.

– Как по-вашему, мы можем ехать быстрее? – осведомился наконец де Бад.

– Вероятно, но если я испугаюсь, вы остановитесь, сэр?

– Да, – пробурчал он, посылая лошадь в галоп. Эльф поскакала следом, пригнувшись к шее кобылы. К своему удивлению, она неплохо держалась в седле. Оказалось, что это довольно легко. Легкий ветерок бил в лицо, а на душе росло ощущение полной свободы. Сестра Катберт всегда подшучивала над девушкой, утверждая, что и в стенах монастыря есть немало радостей и что Эльф слишком уж всерьез воспринимает жизнь.

Но уже через несколько миль девушка устала и попросила рыцаря остановиться.

– Простите, госпожа, вы такая тихая, совсем как мышка, и я почти забыл о вашем существовании. Вам, разумеется, не мешает отдохнуть. Эшлин уже недалеко. Позвольте помочь вам спешиться.

С этими словами де Бад приподнял Элинор с седла и опустил на землю.

– Вон под тем склоном течет ручей. Хотите напиться?

– Нет, спасибо, – отказалась Эльф. – Разомну немного ноги, прежде чем продолжать путь. – И, осмотревшись, добавила: – Мы уже на землях Эшлина? Слишком много лет прошло, но места кажутся знакомыми.

– О, леди, вижу, у вас прекрасная память. Мы действительно въехали во владения вашего брата. Еще две мили, и вы снова окажетесь дома, – широко улыбнулся де Бад.

Он добр и учтив, но почему в его присутствии ей не по себе? Может, она просто не привыкла к мужчинам? Или в нем действительно есть нечто неприятное?

Она искоса взглянула на рыцаря. Довольно привлекательная внешность. Коренастый, среднего роста, с золотистыми волосами и темноглазый. Лицо круглое и, правда, рябоватое, но это его не уродует. Короткая, тщательно подстриженная бородка и висячие усы, обрамлявшие рот, придавали ему вид зрелого мужчины. Хорошо, но не слишком ярко одет, в коричневато-зеленые тона, и Эльф отметила, что сапоги хоть и поношенные, но сшиты из лучшей кожи.

Саэр де Бад сделал несколько глотков из фляжки, висевшей на поясе, вытер рот рукой и скрылся за кустами. Девушка покраснела, услышав предательское журчание. Вернувшись, рыцарь объявил:

– Так не желаете напиться? Тогда нам пора ехать.

Эльф покачала головой. Она умирала от жажды, но боялась пойти к ручью из страха, что потом захочет облегчиться. Разве она осмелится на такое в обществе мужчины?

– Едем, сэр, – попросила она. – Мне не терпится поскорее добраться до Эшлина.

Он снова подсадил ее в седло и отступил.

– Благодарю вас, сэр. Теперь я не свалюсь.

Рыцарь коротко кивнул и, вскочив на жеребца, повел ее лошадь в поводу. Наконец густой лес расступился, и с вершины очередного холма Эльф увидела свой родной дом – небольшое каменное здание, освещенное заходящим солнцем. Сердце девушки сжалось, и, сама того не замечая, она пришпорила кобылку и помчалась по лугу, не обращая внимания на разбегавшихся овец. Спутник, вначале растерявшись, последовал за послушницей, несколько удивленный ее смелостью. Он не ожидал ничего подобного от столь милой, покорной девицы.

Рыцарь ухмыльнулся. Да, следующие несколько дней скучать не придется! А вдруг под мышино-серыми одеяниями и белоснежным апостольником скрывается живая и отнюдь не глупая особа? Айлин такого, разумеется, не ожидает! Вряд ли это ей понравится, но его кузина достаточно осторожна, чтобы не делать опрометчивых поступков. То, что началось как простое поручение привезти сестру Ричарда де Монфора, обернулось весьма интригующим, а может, и выгодным дельцем. Пожалуй…

Сэр де Бад снова усмехнулся.

Глава 2

Молодой слуга помог Эльф слезть с седла.

– Добро пожаловать домой, леди, – прошептал он. И хотя девушка не узнала его, все же вежливо поблагодарила.

– Пожалуйста, присмотри, чтобы за кобылой хорошо ухаживали, – попросила она паренька. – Это лошадь настоятельницы, и ее следует возвратить в монастырь через два дня.

Слуга кивнул.

– Я сам позабочусь о ней, госпожа, – пообещал он. – Я Артур, внук Айды. Не думаю, что вы меня помните.

– Ну конечно, помню! – воскликнула Эльф. – Мы играли вместе, и, когда мама умерла, ты принес мне маргаритки, которые сорвал на лугу. И плакал, когда я уезжала. Как сейчас вижу: стоишь рядом с бабушкой, шмыгаешь носом и вытираешь глаза рукавом. Да благословит тебя Бог, Артур, и убережет от беды!

Артур торжественно кивнул и, улыбаясь, повел кобылку к конюшне. Но тут ворвавшийся в ворота на полном скаку де Бад окликнул девушку:

– Подождите, госпожа, я провожу вас к брату. – Он соскользнул на землю и, схватив Артура за шиворот, приказал: – Эй, парень, возьми и моего коня!

– Вы очень добры, сэр, но я помню дорогу, – отмахнулась Эльф.

Де Бад шагнул вперед и стиснул ее руку.

– Леди, мне было велено привезти вас в Эшлин, и я не выполню поручения до конца, если не приведу вас к кузине и ее мужу, – процедил он и повел Эльф в главный зал. – Кузина, я вернулся!

Айлин де Монфор, растянув губы в улыбке, поспешила к вошедшим.

– Добро пожаловать в Эшлин, дорогая Элинор! – воскликнула она. – Жаль только, что повод для твоего визита столь печален.

Эльф внезапно сообразила, что невестка могла бы послать за ней раньше, в более спокойные и счастливые времена, но тут же постаралась выбросить из головы непрошеную мысль. Приветственно протягивая руки, она направилась к Айлин и расцеловала ее в обе щеки.

– Да благословит тебя Бог за то, что позвала меня, Айлин. Твой кузен рассказывал, как преданно ты заботишься о Ричарде, а теперь я здесь и помогу тебе. Где мой брат?

– Вон там. – Айлин показала на стоявший у очага топчан. – Сейчас он спит, но проснется, если ты окликнешь его. Я оставлю вас одних, поговорите свободно, вспомните прошлое. Пойдем, кузен. Я хочу немного прогуляться по саду, подышать свежим воздухом.

Эльф даже не заметила ухода новоявленных родственников. Бедняжка в ужасе воззрилась на спящего брата. Настоящий скелет, обтянутый желтовато-серой кожей! Некогда красивый мужчина теперь стал почти уродом: впалые щеки, резко выдающиеся скулы, слишком большой для исхудавшего лица нос. Когда-то густые волосы поредели, и теперь он почти облысел.

Эльф встала на колени у ложа брата.

– Дикон, – позвала она со слезами на глазах, – наконец я дома и помогу тебе поправиться.

Глаза Ричарда медленно открылись. Костлявые пальцы сжали ее руку.

– Кто ты? – прохрипел он.

– Это я, Дикон, Эльф! Твоя сестра.

Распустив тонкие завязки апостольника, она тряхнула головой и храбро улыбнулась.

– Эльф, – прошептал он, – это в самом деле ты? Ты выросла.

– Надеюсь, что так, братец. Прошло девять лет с тех пор, как мы виделись. Я собираюсь принять постриг, но тут приехал сэр де Бад и сказал, что ты тяжело болен. Знаешь, я помогала монастырской лекарке и, наверное, сумею тебя вылечить.

– Я умираю, Эльф, – печально усмехнулся Ричард, – и мне уже никто не поможет. Когда я покину этот мир, сестра, Эшлин будет твоим.

– Но что станется с Айлин? – пробормотала пораженная Эльф. – Ведь она твоя жена, Дикон. И поместье должно перейти к ней.

– По закону ей причитается вдовья часть, и она возвратится к де Вареннам, – возразил Ричард. – Эшлин твой. Ты еще не постриглась и, если такова будет твоя воля, найдешь мужа. Эшлин невелик, но может стать неплохим приданым. Оставь в монастыре те деньги, что я внес. Так будет вполне справедливо. Что ни говори, а монахини заботились о тебе все это время.

– Но мне не нужен муж, – запротестовала Эльф. – Я готова служить Господу, Дикон, и, кроме того, не позволю тебе умереть. Я знаю все целебные травы. Расскажи, что тебя мучит. Когда ты заболел?

– Больше года назад. Сначала ныл живот, и я не мог есть жирное, но через день или два все проходило. Потом мне все чаще становилось плохо. Все внутренности горели огнем. Я ослабел так, что почти не мог ходить, ездить верхом и даже стоять. Потом хворь внезапно отпускала, и я вроде как немного приходил в себя, только чтобы снова свалиться. Теперь я ничего не могу удержать в животе и, как видишь, почти лишился зубов и волос. Я понимаю, конец недалек, Эльф, и не верю, что ты исцелишь меня, сестричка.

– Но я попытаюсь, – перебила она. – Обязательно попытаюсь, Дикон.

– Хуже, чем сейчас, мне уже не будет.

– Почему у тебя нет детей? – прямо спросила Эльф.

– Айлин бесплодна, хотя я не смею сказать ей правду, ибо это разобьет ей сердце. У меня два сына и дочь от крепостных женщин, только не говори ей ни слова. Она уверена, что во всем моя вина, хотя это не так. Ты сохранишь мой секрет, Эльф, правда? Я признался тебе в грехе, а разве ты не связана обетом хранить тайну исповеди?

Но ведь Ричард так любил жену! Почему же искал утешения в постелях других женщин?

Однако Эльф решила, что это ее не касается. Сейчас главное – здоровье брата!

– Можешь положиться на меня, Дикон, – успокоила она его. – А теперь усни. Я тем временем попрошу Айлин отвести место для моих трав. Нельзя терять ни минуты. А где старая Айда?

– Она не разговаривает со мной с того дня, как тебя отправили в монастырь. Ноги ее не было в этом доме.

– Я найду ее, и она поможет мне вылечить тебя, Дикон, – выдохнула Эльф и, поднявшись, окликнула служанку: – Где хозяйка дома?

– В саду, госпожа.

– Отведи меня к ней и отправляйся на поиски Айды. Передай, что я дома и нуждаюсь в ее помощи.

Девушка последовала за служанкой в сад, утопавший в цветущих розах. По дороге она отметила, что, пока мать была жива, за садом ухаживали куда заботливее.

Оглядевшись, она заметила невестку. Та сидела в самом дальнем конце сада рядом с кузеном. Они о чем-то шептались, склонив друг к другу головы. Служанка поспешила прочь, а Эльф громко окликнула Айлин. Та вскочила словно ужаленная и бросилась к Эльф.

– Господи, как ты меня напугала, Элинор!

Щеки женщины полыхали, и от этого она казалась еще красивее.

– Не хотела беспокоить тебя, сестрица, но мне нужно где-то развесить и разложить травы. Я видела Дикона, и боюсь, он действительно тяжко болен. Молю Бога о том, чтобы он сотворил чудо.

– Я тоже, дорогая сестра, – мило улыбнулась Айлин. – Вон там стоит небольшой амбар. Думаю, он тебе подойдет. Пойдем, посмотришь.

Теперь она намеренно игнорировала де Бада. Грациозно покачивая бедрами, обтянутыми голубой юбкой, она повела гостью по тропинке. От аромата роз кружилась голова. Важные шмели громко жужжали у белых, розовых и красных бутонов, собирая нектар. Эльф покорно пошла за невесткой в другой конец, где возвышалось убогое, скорее похожее на лачугу строение.

– Годится? – медоточиво осведомилась Айлин.

– Что ж, если нет ничего лучшего… сойдет и это. Ты позволишь мне взять несколько крепостных, чтобы кое-что тут переделать?

– Ну конечно! В конце концов, это и твой дом! – с едва уловимым ехидством заверила Айлин, но Эльф успела уловить неприязненные нотки в голосе невестки.

Айлин знает, что, если Дикон умрет, Эшлин достанется Эльф! Знает и злится.

– Спасибо, – поблагодарила она вслух.

Айлин пожала плечами.

– Теперь я тебя оставлю, Элинор, – обронила она и поспешила назад.

– Дитя мое! Это в самом деле ты? – По тропинке ковыляла согбенная старушка.

– Айда! – обрадовалась Эльф, обнимая няньку. – Дикон сказал, что ты вот уже девять лет как не разговариваешь с ним! Какая ты недобрая! Но теперь, боюсь, мой несчастный брат нуждается в нашей помощи.

– Ты здесь, детка, и я снова переступлю порог этого дома и помирюсь с лордом Ричардом. Я поклялась не делать этого до твоего возвращения и сдержала слово. – Старушка решительно выдвинула вперед сморщенный подбородок. Зеленоватые глаза жестко блеснули.

– А если бы я не вернулась, Айда? – мягко спросила девушка. – Неужели ты позволила бы Дикону сойти в могилу без твоего прощения?

– Как я могла простить его, когда он предпочел эту женщину своей родной сестре?! – свирепо выпалила Айда. – Святым долгом и обязанностью хозяйки Эшлина было вырастить младшую сестру мужа после смерти матери, да упокоит Господь чистую душеньку леди Аделизы! Куда более знатные и богатые невесты воспитывали маленьких братьев и сестер своих супругов, а то и их детей от предыдущих браков! Эта же не пожелала помочь мужу!

– Ты ее не любишь, – тихо заметила Эльф. – Но почему? Ведь не только из-за того, что Дикон отослал меня!

– Началось с этого, – призналась Айда бывшей воспитаннице. – Но все эти годы я наблюдала, как она обводит вокруг пальца твоего бедного ослепленного брата. Он воображает, что и солнце и луна светят именно для нее! Представь себе, она не привела с собой ни одного слуги, хотя родители вполне могли дать ей сколько угодно крепостных! И мы быстро поняли почему, дитя мое. Придирчивой, капризной, ей ничем не угодить, хотя перед твоим братом она строит из себя истинного ангела. А без него бьет слуг за малейший проступок или жалуется лорду Ричарду, а тот наказывает виновных. Она подлое создание, настоящая ведьма. Остерегайся ее!

– Но ее кузен утверждает, будто она преданно и нежно ухаживает за Диконом, – возразила Эльф.

– Ха! – фыркнула Айда. – Если он в самом деле ее кузен. Заявился в Эшлин год назад. А вскоре после этого твой брат впервые заболел. Ты же знаешь, прежде он был само здоровье и сила!

По спине девушки пробежал холодок страха. Не может быть!

Она упрямо покачала головой:

– Уверена, что это всего лишь совпадение, Айда. Не стоит плохо думать об Айлин только потому, что Дикону неможется. Я сужу о ней по нашим встречам, и до сих пор она не сделала мне ничего плохого. Приветливо встретила и отвела этот амбар, где я собираюсь хранить травы.

– Еще бы она не была с тобой приветлива, – прошипела Айда. – Ты единственная родственница ее мужа и его наследница!

– Мой брат не умрет. Я многому научилась от сестры Уинифред. Мать настоятельница пообещала, что, когда я приму обеты, стану помогать в лекарской. Больше я ничего не прошу у Господа нашего. Ну а теперь поищем метлы и как следует уберем амбар, чтобы я без опаски могла разместить там свои травы.

– Ты слишком невинна и добросердечна, – вздохнула Айда, спеша выполнить приказ юной хозяйки.

Из-за деревьев как по волшебству появились несколько крепостных и принялись расчищать годами копившиеся мусор и паутину. Рядом разложили костер и нагрели воду для мытья полов и стен. Двое мускулистых парней успели вырыть колодец и обложили его каменной оградой в половину человеческого роста. В землю вбили деревянный столб и подвесили журавль, чтобы легче было доставать ведра с водой. В амбаре сделали крепкую дверь, прорубили два окна и затянули их бычьим пузырем, пропускавшим свет и предохранявшим помещение от холода. Пол аккуратно вымели, а стены выбелили. Сколотили полки, на которых Эльф предполагала разместить травы и снадобья, поставили стол и стулья. Уже через неделю все было готово.

Все это время она как могла старалась облегчить страдания брата, поила его подслащенной ячменной водой в тщетной попытке очистить его внутренности от неведомой хвори. Эльф почти сразу же поняла, что невестка почти ничего не делает для мужа. Только благодаря Айде больному ежедневно меняли простыни, обтирали тело и давали лекарства. Именно старая нянька вылечила ужасные пролежни, смазывая их сначала яичными белками, чтобы облегчить боль, а потом накладывая мазь, приготовленную Эльф из бараньего жира и желудей. Однако Айлин была вежлива с сестрой мужа, в зале царила чистота, и еду подавали вовремя. По вечерам хозяйка сидела вместе с кузеном по другую сторону очага. Парочка тихо шепталась о чем-то, пока Ричард дремал. Эльф, устроившись у ложа брата, вышивала, чтобы скоротать время, и гадала, действительно ли намеки Айды имели под собой основание, или бедняжка Айлин попросту находит утешение в обществе родственника.

Нет, она не должна допускать столь злобные и несправедливые мысли, журила себя Эльф. Айлин и сэр де Бад не делали ничего дурного и постоянно находились на глазах.

– Боже, прости меня, – молилась девушка, – за несправедливые мысли о жене брата. Айда просто сварливая старуха. Ей не о ком заботиться, а ведь она всю жизнь посвятила детям, вот и злится теперь.

Эльф принялась бормотать молитву Деве Марии, вздыхая о мирной жизни в монастыре.

Сын Айды Джон и внук Артур сложили в лекарне небольшой, вделанный в стену полукруглый очаг из сланца и камня. Закончив работу, они просверлили дыры в боковой стенке и вделали железные стержни, на которых можно было развесить котелки. Они даже вывели на крышу дымоход, и амбар окончательно превратился в уютный домик. Мужчины по-детски обрадовались, когда Эльф горячо их поблагодарила.

– Ничего особенного мы не сделали, госпожа, – тихо вымолвил Джон. – Мне незнакомо искусство врачевания, но вряд ли вам стоит выходить из дома каждый раз, когда понадобится горячая вода. Особенно если погода испортится!

– Надеюсь, я не слишком отвлекла вас от основных обязанностей, – откликнулась Эльф. – Не хотелось бы, чтобы хозяйка дома рассердилась на вас.

– Все крепостные рады услужить вам, леди Элинор, и не нуждаются в указаниях людей вроде этого рыцаря. Он ничего не понимает в хозяйстве, хоть и кичится сверх меры. Простите мои откровенные слова, миледи, но матушка твердит, что вы слишком хороши для нашей грешной земли, и я не позволю, чтобы вам причинили зло, – объявил Джон и, поклонившись, добавил: – Мы принадлежим вам, госпожа, и станем защищать вас до последней капли крови.

С этими словами отец и сын удалились, оставив недоумевающую Эльф в новых владениях.

Всю последнюю неделю Эльф с молодыми девушками бродила по полям и лесам в поисках трав и ягод. Девушка с радостью обнаружила в кладовой запас желудей. Какое счастье, ведь до осени их не будет!

От прошлого урожая в житнице осталось немного пшеницы и ячменя. Эльф набрала две полные корзинки и, поджарив ячмень, смешала с сушеными винными ягодами. Хорошее средство от чирьев. Неподалеку от житницы росли кустики каперсов, поистине бесценного лекарства от множества хворей, включая зубную боль, прострел и колики. Мед Эльф отыскала в дупле полусгнившего дерева и собрала в огороде морковь, кабачки, огурцы, порей, лук-репку, чеснок, а также шпинат, салат, пастернак и свеклу. Кроме того, там же росли горчица, мята, шалфей, петрушка и укроп. На соседнем лугу Эльф обнаружила девясил.

Скоро на стенах и полках сушились пучки целебных трав. Глиняные горшки до краев наполнились фиалками, корнями одуванчика, луковицами крокуса, а также винными ягодами и финиками, которые Эльф взяла на кухне. Она очень удивилась, отыскав столь редкое лакомство, но кухарка объяснила, что леди Айлин обожает сладости.

Артур расчистил и вскопал небольшой участок земли, где Эльф посадила те травы, которых не смогла найти на огороде, включая мелкую ромашку.

Дикон, похоже, слабел с каждым днем, несмотря на все усилия сестры, но число ее пациентов из обитателей поместья все росло. Когда пораженная таким нашествием девушка стала расспрашивать Айду, та ответила, что леди Айлин не слишком искусна в целительстве и терпеть не может это занятие.

– Но разве не долг госпожи заботиться о своих людях? – пробормотала Эльф. – Хочешь сказать, что все эти годы она отказывалась лечить недужных?

– Вот именно. И кроме того, так и не дала твоему брату наследника, хотя у него есть дети от крепостных. Ни разу не перебинтовала рану, не сварила ни одного снадобья. Никчемная ведьма!

– Но Дикон любит ее, – тихо возразила Эльф.

Айда фыркнула:

– Много счастья это принесло ему, как же! Когда бедный лорд Ричард уйдет на небо, ты станешь куда лучшей хозяйкой!

Эльф промолчала. Спорить с Айдой не имело смысла. С той самой минуты, когда Айлин переступила порог нового дома, старуха возненавидела жену господина. Все же Эльф тревожила невестка. Не далее как вчера вечером она заметила, как Айлин кормит Дикона засахаренными фруктами, его любимым, но строго-настрого запрещенным сестрой лакомством. И это не впервые! Эльф так и подмывало как следует отчитать невестку, но она ограничилась лишь мягким упреком. Айлин сначала приняла покаянный вид, но потом презрительно скривила губы.

– Айлин, ты не должна давать Дикону ту еду, которая ему вредна, ибо мне нелегко справляться с его недугом. Сладости расстраивают его живот. Я знаю, что ты не желаешь ему зла, но не нужно баловать мужа только потому, что любишь его. Следует быть построже.

– А если бы заболел я? Вы так же заботливо пеклись бы и обо мне? – вмешался Саэр.

Эльф нашла его улыбку крайне неприятной.

– Облегчать страдания больных – мой долг как целительницы и служанки Господа нашего, – сухо обронила Эльф.

– Ухаживай за мной вы, и я мгновенно бы поправился, – вкрадчиво продолжал де Бад. – Из рук столь прелестной особы я готов принять самое горькое лекарство.

Эльф покраснела и отвернулась, прекрасно сознавая, как неприличны его комплименты. Да и он сам должен понимать, что истинный рыцарь не может говорить в подобной манере с невестой Христовой. Она низко склонилась над вышиванием, но не пропустила мимо ушей злобного шипения невестки, хотя слов не расслышала.

– Как смеешь ты флиртовать с этой благочестивой сучкой? – прошептала Айлин кузену. – Будь Ричард здоров, прикончил бы тебя за подобные речи! Ты спятил?

– Нет, но я думаю о нашем будущем в отличие от тебя, милая кузина. Разве не мы с тобой все это затеяли и не потому ли выманили малышку из монастыря? До сих пор ты все делала как нужно, Айлин. Не позволяй ревности и зависти все испортить. Помни, я люблю тебя, а не монашенку. Владей я поместьем или замком, мы могли бы убедить твоего отца отдать тебя мне, а не Ричарду.

– Но ты нищий, – уничтожающе бросила Айлин.

– Верно, зато, женившись на твоей золовке, получу все. И Эшлин станет моим. Ну а когда внезапно овдовею, ты снова станешь здесь хозяйкой. – Его глаза, темно-синие, почти черные, обожгли ее страстным взором. Локон золотистых волос свесился на лоб. Айлин хотелось отвести его, но она боялась, что кто-то заметит слишком интимный жест.

– Она не выйдет ни за тебя, ни за кого другого, – злобно процедила Айлин. – До этого я виделась с ней всего однажды, сразу после свадьбы. Он привез меня в монастырь познакомиться с сестрой. По-моему, надеялся, что я предложу забрать ее. Глупец! Тогда она была совсем ребенком и ничего не понимала, зато теперь достаточно взрослая, чтобы знать, чего хочет. Трудно представить, почему она так рвется в монахини! Она довольно хорошенькая и с таким приданым, как Эшлин, может легко поймать достойного мужа. Но ей никто не нужен, кроме Иисуса Христа. Не тебе тягаться с Господом нашим, кузен.

– Если мы не сможем ее уговорить, остается лишь один способ, Айлин. Я возьму ее силой. Ни один монастырь не примет испорченный товар. Поверь, я сумею лишить ее невинности и хорошенько попользоваться, прежде чем она изменит свое решение.

– Неплохо, – одобрила Айлин. – Надеешься, что она будет сопротивляться, когда ты захочешь ею овладеть?