Текст книги "Сама невинность"

– Вероятно, – мрачно хмыкнул Саэр. – Хочешь помочь мне, Айлин? Или тоже изнасиловать девчонку?

Синие глаза Айлин широко раскрылись.

– Как?! – почти со страхом прошептала она, понимая, что вступает на опасную почву. Временами Саэр пугал даже ее, хотя, нужно признаться, сейчас заинтриговал.

– Среди моих вещей есть одна, называемая дилдо, которую я приобрел в мавританской лавке в Херефорде. Это штука запрещенная, достать ее нелегко, но мавр знает мои вкусы. Она вырезана в форме мужского достоинства из полированного ясеня. – Он коварно усмехнулся. – После того, как я ворвусь в храм Венеры маленькой монашки, ты, наверное, пожелаешь взять ее другую девственность через врата Содома? Дилдо можно держать в руке или прикрепить к поясу ремешками и изобразить мальчика, дорогая кузина. Как тебе это понравится?

Щеки Айлин раскраснелись от сладострастных мыслей и образов. Непристойность и порочность предложения туманили голову.

– Да! – выдохнула она. – О да, Саэр!

– В таком случае не будь ревнивой дурой, – спокойно заметил он.

Айда, сидевшая на другом конце зала, с подозрением поглядывала на парочку.

– Видите, как она разрумянилась, миледи, – заметила она. – Интересно, что такого он ей сказал? Наверняка что-то, не предназначенное для ушей порядочной женщины. Уверена, именно они отравили лорда Ричарда.

– Как ты можешь говорить подобное? Это грех! И откуда ты такое взяла?

– Ты слишком долго вела уединенную жизнь, – возразила Айда. – Следует видеть вещи в истинном свете. Ваша невестка – женщина коварная. Может, она и заискивает перед тобой, но это ничего не меняет. Мы боимся за тебя. Когда умрет господин, ты останешься с этими людьми! Вполне возможно, они любовники, госпожа. Слуги видели, как он несколько раз выходил из ее опочивальни. Но не можем же мы жаловаться больному господину. А вот ты должна знать!

– Не понимаю, – охнула Эльф. – Разве она не любит Дикона, Айда? Как она может изменять мужу?!

Доброе морщинистое лицо Айды стало грустным.

– Не думаю, что жена господина любит кого-то, кроме себя, – вздохнула она, погладив руку девушки. – Она может только брать и понятия не имеет, как жертвовать собой. Ты, дитя мое, дело другое. С детства приучена служить нашему Господу. Леди Айлин не представляет, что это такое. Она хочет своего кузена и желает получить Эшлин.

Эльф, расстроенная словами Айды, беспомощно озиралась. Пусть она невинна и провела юность в монастыре, глупой ее не назовешь. Она давно подметила нежные отношения невестки и де Бада. Кроме того, ее тревожило, что Дикону становилось хуже каждый раз после того, как жена соблазняла его сладостями, засахаренными фруктами и миндалем. Неужели Айда права и Айлин дает мужу яд? Немыслимо! Но вполне вероятно.

Девушка вздохнула. Жаль, что рядом нет Изы и Матти или хотя бы сестры Катберт, истинного оплота здравого смысла. Она совсем одна и так же беспомощна, как крепостные брата, не в силах доказать свои подозрения, вынужденная молча наблюдать, как угасает брат.

Раздумья девушки были прерваны появлением рыцаря в сопровождении эконома Седрика. Незнакомец назвался сэром Ранульфом де Гланвилем и объяснил, что возвращается из Уэльса, куда ездил по поручению короля. Настоящий великан, и голос низкий, бархатистый.

– Надеюсь, вы дадите мне приют на ночь, господин? – спросил он Ричарда. Хозяин Эшли как раз проснулся и открыл глаза.

– Добро пожаловать, сэр рыцарь, – гостеприимно, хоть и едва слышно, объявил Ричард и посмотрел в сторону Айлин, которая приветливо улыбалась, но не сделала ни малейшей попытки позаботиться об удобствах гостя.

– Это моя жена, леди Айлин, – пояснил Ричард, очевидно, надеясь, что жена догадается исполнить долг хозяйки. Айлин снова улыбнулась, но не двинулась с места.

– И моя сестра, леди Элинор, к которой перейдет Эшлин после моей смерти, – добавил Ричард, разгневанный столь открытым пренебрежением к хорошим манерам.

Айда украдкой подтолкнула Эльф, и та поспешила подняться.

– Добро пожаловать в Эшлин, добрый сэр, – учтиво приветствовала она де Гланвиля. – Айда, пожалуйста, принеси гостю еды и вина. Садитесь у огня, сэр, погрейтесь, пока вернется Айда. День слишком ветреный и дождливый для июня. – И, забрав его плащ, пообещала: – Я прослежу за тем, чтобы его высушили к завтрашнему утру.

– Спасибо, госпожа, – поклонился Ранульф. – Вы так добры, и я благодарен за гостеприимство.

Он сел, осматривая собравшихся. Еще один мужчина, смутно знакомый. Вероятно, они встречались при дворе. Красавица жена хозяина и его столь же прекрасная сестра. Судя по серому одеянию, либо послушница, либо монахиня. Но нет, длинная золотисто-рыжая коса не острижена, значит, девушка еще не дала обеты. Как жаль, что такое прелестное личико скоро скроет апостольник. Ей бы мужа хорошего и детей.

Его размышления были прерваны подошедшим мужчиной.

– Я Саэр де Бад. Мы вместе сражались за короля, – сообщил он. – Госпожа этого дома – моя кузина. Я живу здесь весь последний год, помогая в делах ее мужу, который, как видите, тяжело болен.

Ранульф де Гланвиль встал и протянул руку.

– Мне вы сразу показались знакомым, сэр де Бад.

Он подумал, что этот человек слишком напыщен и крайне бестактен. Ведет себя словно владелец поместья!

– Вина! – громко воскликнул де Бад. – Почему не несут вина? – Он с хозяйским видом шагнул к высокому столу. – Садитесь сюда, сэр. Слуги сейчас подадут ужин.

Не зная, что происходит в доме, и не желая показаться грубым, посланец короля подчинился. Прекрасная леди Элинор собственноручно поставила перед ним блюдо с едой и тарелку с ломтями хлеба. Ранульф с удовольствием узрел хорошо провяленную оленину, тушеного кролика, толстый ломоть окорока, горошек и кусок сыра. Слегка улыбнувшись, девушка вручила ему деревянную ложку. Поняв, каким голодным он, должно быть, выглядит, рыцарь покраснел так, что румянец пробился даже сквозь покрывавший щеки загар, склонил голову, перекрестился, произнес молитву и принялся есть. Наконец, подобрав остатки соуса хлебом и допив вино, Ранульф с удовлетворенным вздохом выпрямился.

– Леди, вы прекрасно ведете хозяйство, – одобрил он.

– Это дом моего брата, – скромно ответила Эльф.

– Насколько я понял, вы вернулись из монастыря, чтобы помочь невестке. Сумели ли вы вылечить брата, леди? И не могу ли я что-то сделать для вас?

– Дикон умрет, – выдохнула Эльф, впервые открыто признав то, что так долго таила в сердце. У этого рыцаря такие добрые глаза… на минуту она даже забыла об одиночестве. – Я многое узнала от нашей монастырской лекарки и травницы. Говорят, что я ее лучшая ученица, но едва мне кажется, что наступило улучшение, как на следующий день брату становится хуже. Это произошло уже трижды за то время, что я нахожусь здесь. Никак не могу разгадать причину недуга. Рано или поздно мне придется сдаться, – со слезами на глазах прошептала девушка.

– Говорите, так и не смогли определить, что мучит его? – тихо переспросил рыцарь.

– Что-то с животом. Иногда его терзают такие боли, что он кричит и бьется в судорогах. Его постоянно слабит. Он потерял почти все волосы и зубы. Кожа желтовато-серая. И хотя он всего на десять лет старше меня, кажется совсем дряхлым. Все, что я могу, – позаботиться о его удобствах. Но меня изводит сознание собственной беспомощности.

– У него всегда было слабое здоровье? – осведомился де Гланвиль.

– О нет! По словам нашей бывшей няни Айды, еще год назад он был крепок, как молодой дубок, – заверила Эльф, но, тут же вспыхнув, добавила: – Совсем забыла, что брат просил вас поговорить с ним, прежде чем отправитесь на покой. Я уже велела постелить вам на скамье у очага, и вы прекрасно проведете ночь.

Рыцарь поднялся из-за стола и почтительно поклонился девушке:

– Я немедленно иду к вашему брату. Еще раз спасибо за гостеприимство, леди Элинор.

– Хорошего вам отдыха, сэр, – кивнула Эльф.

– Не знал, что вы так поднаторели в искусстве флирта, красавица, – многозначительно подмигнул де Бад, едва рыцарь отошел. – Это добрые монахини научили вас любовным играм? Жаль только, что меня вы не замечаете, а я сражен вашей прелестью.

Он потянулся к ее руке, но Эльф поспешно отдернула пальцы.

– Почему обычную вежливость вы толкуете столь странным образом? – резко бросила она и, не выдержав, выпалила: – И почему так долго живете здесь? Вряд ли в вас тут нуждаются, сэр. Дикон скоро умрет, и неприлично жить в одном доме с двумя женщинами в отсутствие старших родственников. Не хотите же вы очернить имя своей кузины?

Она не ожидала, что так обозлится.

– А за свою репутацию не боитесь? – с издевательской усмешкой поинтересовался он.

– Зачем? Все, кто знает меня, не сомневаются в моем целомудрии, поскольку я невеста Христова. Моя репутация незыблема, но как насчет Айлин, сэр? – возразила Эльф и сошла с возвышения в зал. Сегодня она уступила сэру де Гланвилю свою скамью, самую удобную в зале. Сама девушка вместе с Айдой предпочитала дежурить у постели больного. Айлин спала в маленькой комнате рядом с комнатой для рукоделия, а Саэр де Бад проводил ночи в каморке на чердаке.

Ричард де Монфор приветствовал королевского посланца и пригласил сесть рядом.

– У меня к вам поручение, сэр, если, конечно, согласитесь его выполнить, – начал он. – Мы с женой бездетны. По закону наследования Эшлин должен перейти к моей сестре Элинор. Приданое жены будет ей возвращено, и Айлин вернется к родным, де Вареннам. Она молода и красива, и ей без труда найдут нового мужа. Утром я попрошу сестру написать мне завещание, ибо в монастыре она получила прекрасное образование и умеет читать и писать. Она сделает три копии. Одна будет храниться у меня, вторую попрошу доставить к Вустерскому епископу, а третью – королю. Не хочу, чтобы у кого-то оставались сомнения относительно моей последней воли. Я уже приказал слуге после моей смерти немедленно отправляться к епископу и все сообщить. Епископ должен уведомить короля. Я вверяю безопасность и судьбу сестры его величеству королю Стефану. Вы сделаете это для меня сэр? – слабеющим голосом докончил хозяин Эшлина.

– С радостью, – пообещал Ранульф де Гланвиль.

Ричард облегченно кивнул:

– Благодарю вас, сэр. Не нравится мне кузен жены. Слишком много себе позволяет, но я терпел его ради Айлин, потому что она, похоже, его любит. Однако в последнее время я заметил, какие взгляды Саэр де Бад бросает на мою младшую сестру, когда думает, что этого никто не видит. Словно хищник, которому не терпится наброситься на жертву. Эльф так невинна! Она не сумеет защитить себя от такого человека.

Эльф. Какое очаровательное прозвище!

– Как долго пробыла ваша сестра в монастыре? Моя юная родственница Изабо Сен-Симон тоже там живет. Правда, этой осенью она должна выйти замуж.

– Иза – одна из двух лучших подруг Эльф, – отозвался Ричард. – Вы обязательно должны сказать сестре, что мадемуазель Изабо с вами в родстве. Я отвез Эльф в монастырь вскоре после того, как ей исполнилось пять. Сначала погиб наш отец, потом умерла мать. Я обручился с дочерью де Варенна, и он посчитал несправедливым, что Айлин должна заботиться о чужом ребенке. Это они посоветовали отослать Эльф в монастырь. Зная, что приданое сестры невелико, они предложили также, чтобы она дала монашеские обеты. Думаю, это было хорошим решением. Все эти тревожные годы Эльф находилась в безопасности. Она девушка мягкая и добрая и идеально подходит для выбранного ею пути, в противном случае я боялся бы, что после моей смерти ее ждут немалые беды.

Ричард побледнел сильнее обычного и закашлялся.

– Может, теперь, унаследовав поместье, она предпочтет выйти замуж? – заметил Ранульф.

Ричард покачал головой:

– Скорее передаст Эшлин монастырю. Пусть делают с ним все, что найдут нужным. Супружество не для Эльф. А теперь простите, мне нужно отдохнуть. Я очень слаб, несмотря на то что целыми днями лежу.

Ранульф кивнул молодому слуге, которому предстояло дежурить у постели хозяина, и направился к своей скамье. К его удивлению, оказалось, что рядом стоит миска с теплой водой. Он вымыл жирные после ужина руки, вытер куском полотна и вздохнул. Какая жалость, что молодая хозяйка выбрала путь отречения и покаяния. Она стала бы прекрасной женой даже для графа!

Рыцарь снял блио[2]2
  Верхняя одежда XI–XIII вв.


[Закрыть], аккуратно сложил, расшнуровал кожаный камзол и стянул сапоги. Пожалуй, раздеваться до камизы[3]3
  Длинная рубаха из домотканой материи.


[Закрыть] ни к чему.

Решив облегчиться, он вышел из дома, немного погодя вернулся и плотно прикрыл за собой дверь.

Слуга разбудил его на рассвете. Подали завтрак, состоявший из горячей овсяной каши, свежего хлеба, сыра, масла и темного эля. Поев, Ранульф подошел к постели Ричарда, где Эльф старательно переписывала вторую копию завещания. Лицо девушки было пасмурным. Ранульф молча устроился рядом с топчаном. Глаза больного были закрыты, воздух со свистом вырывался из пересохших губ. Ранульф де Гланвиль перекрестился и сложил руки в молитве, хотя его мозолистые руки были куда более привычны к мечу. Взор зеленовато-карих глаз то и дело обращался к склоненной головке девушки.

– Ну вот, осталась еще одна копия, – вымолвила она наконец. – Документ не слишком длинный, сэр. Постараюсь не задержать вас. Должно быть, вам не терпится отправиться в дорогу и доложить королю о выполненном поручении.

И она снова занялась делом.

Ранульф поднял пергамент. Завещание было коротким и предельно ясным. Ричард де Монфор, законный владелец Эшлина, будучи бездетным после девяти лет брака с Айлин де Варенн, оставляет дом, земли, крепостных, скот и все имущество единственной наследнице – своей сестре Элинор де Монфор, с тем чтобы Айлин было возвращено приданое.

Тут Ранульф удивленно поднял брови. Де Варенны были щедры, возможно, даже слишком. Очевидно, готовы были любой ценой сбыть с рук дочь. Интересно, почему? Леди очень красива и из хорошей семьи.

Завещание заканчивалось просьбой Ричарда известить о его желаниях его величество короля Стефана и его светлость епископа Вустера. Епископу за труды передавались шесть овец и молодой баран.

– Готово, сэр, – объявила Эльф.

Ричард подписал бумаги и скрепил печатью подпись и свернутый пергамент. Он был так слаб, что слуге пришлось придерживать его за плечи. Но сначала Ранульф де Гланвиль подписал каждую копию в качестве свидетеля.

– Что это вы делаете? – осведомилась Айлин, появляясь в зале рука об руку с Саэром. Восхищенный ее внешностью, Ранульф подумал, что они прекрасная пара.

– Диктовал Эльф завещание, – тихо пояснил Ричард. – Ранульф де Гланвиль его засвидетельствовал. Эльф сделала три копии, и наш добрый гость согласился отвезти одну епископу Вустерскому, а вторую – его величеству. Их я назначаю душеприказчиками. Эльф получает Эшлин.

– Еще бы! – выпалила Айлин. – Я знаю, только вот в толк не возьму, зачем монашке поместье. Что она будет с ним делать? Построит новый монастырь?

– Как только я приму постриг, мне не разрешат иметь собственные владения. Вернувшись в монастырь, я передам все права на Эшлин моему ордену. Поместье будет принадлежать сестрам Святой Девы Марии.

На какое-то кратчайшее мгновение лицо Айлин перекосила уродливая гримаса, исчезнувшая так же быстро, как появилась. Да ведь она ненавидит золовку! Что же, вполне понятно. Отсутствие детей лишит ее спокойной самостоятельной жизни и дома. Она, разумеется, это переживет, но кто может ее осудить за вполне человеческие эмоции?

Ранульф взял два свитка и поднялся.

– Обещаю все передать по назначению и стану молиться за вашу душу, господин мой, – с поклоном поклялся он.

– Спасибо, – обронил Ричард.

– Ваш плащ, господин, – напомнила Айда, подходя к нему.

– Да он совсем как новый! – изумился рыцарь.

– Просто хорошо вычищен, – резко бросила старуха. – Для этого Господь и создал женщин. О мужчинах следует заботиться, это очевидно. С Богом, господин!

Он накинул плащ на широченные плечи и попрощался со всеми. Эльф была последней, к кому он подошел.

– Ваша доброта сняла с моей спины тяжкий груз усталости, и я благодарен за это. Мне предстоит долгий путь. Спасибо вам.

– Да благословит вас Господь, сэр Ранульф. Я буду поминать вас в молитвах.

Рыцарь поклонился ей и оставил дом.

Глава 3

– А меня? Будете ли вы поминать и меня в молитвах, леди? – вопросил сэр де Бад, едва посланец короля скрылся из виду.

– Как и всех остальных, – коротко бросила Эльф и, не сдержавшись, с ехидцей добавила: – Думаю, что вы нуждаетесь в молитвах куда больше, чем этот добрый рыцарь. Айда, нам понадобится чистое белье для Дикона. Я пойду принесу, пока вы с леди Айлин будете его мыть.

И девушка, не дожидаясь ответа, поспешила к бельевой. Там пахло лавандой и дамасскими розами. Услышав за спиной шаги, Эльф обернулась и оказалась лицом к лицу с де Бадом.

– Вы еще прекраснее, чем моя кузина, – начал он.

– Ваши слова и мысли крайне неприличны, сэр, – прошипела Эльф, раздраженная близостью этого человека. Но голос ее не дрожал, и она не отступила ни на шаг.

Взгляд темно-синих глаз пригвоздил ее к месту.

– Я нахожу тебя бесконечно желанной, Элинор де Монфор, и поскольку ты еще не приняла постриг, считаю, что могу тебе это сказать.

– Но в своем сердце я давно уже монахиня, сэр, и ваше излишнее внимание мне неприятно, мало того, оскорбительно. Пожалуйста, посторонитесь и дайте пройти! Мне нужно отнести белье.

Он засмеялся, и Эльф заметила слегка пожелтевшие зубы, портившие красивое лицо. Протянув руку, он поймал прядь тонких волос, потер и поднес к губам.

– Какие мягкие!

Эльф с отвращением поморщилась. Теперь она поняла, почему монахиням коротко стригли волосы. Женские волосы – поистине дьявольское искушение, и лучше лишиться их навсегда, чем терпеть подобные вещи!

– Немедленно отпустите!

Но вместо ответа Саэр обвел пальцем ее губы.

– Так и просят поцелуев, – вкрадчиво пробормотал он.

Эльф затошнило. Не в силах сдержаться, она извергла содержимое желудка прямо на рыцаря. Рвота забрызгала небесно-голубое сюрко. Де Бад в ужасе отступил, бормоча проклятия. Только тогда Эльф представилась возможность протиснуться мимо. Оказалось, что она каким-то образом даже не выпустила из рук белье. Голова отчаянно кружилась, но она бежала, пока не встретила молодую служанку.

– Отнеси это в зал. Я должна выйти на воздух, – пробормотала девушка и, выскочив из дома, помчалась на луг, где паслись овцы с ягнятами. Наконец она уселась под толстым дубом, подтянув колени к груди. Дикон умирает, и она бессильна спасти его. Все ее искусство бесполезно, и, того хуже, она жалела, что брат за ней послал. Как было бы хорошо вновь очутиться в монастыре! Уже почти конец июня, близится Иванов день[4]4
  24 июня.


[Закрыть]. Матти скорее всего придется принимать постриг одной, пока подруга застряла здесь, в Эшлине. За все эти годы Дикон навестил ее один раз. Почему вдруг он ощутил желание увидеться с сестрой? Он мог бы умереть, а она – унаследовать Эшлин без всех этих церемоний. Ее присутствие здесь совершенно ни к чему.

А если брат чувствовал себя виноватым за то, что отослал ее в угоду невесте? Зря он мучится. Она почти сразу привыкла к монастырю и была счастлива в обществе других девочек. Может, Дикон все понял перед смертью и пожалел, что обидел сестру? Похоже, между ним и Айлин нет особой любви. Наверное, в прошлом он уступал ее малейшему капризу, вымаливая хотя бы крупицу ее внимания? Если бы только Айлин родила Дикону детей. Но этого не случилось.

Эльф испуганно вздрогнула: кто-то бесцеремонно плюхнулся на траву рядом с ней. Поняв, что это Артур, девушка облегченно вздохнула.

– Слава богу, это ты, – сказала она, вытирая глаза рукавом.

– Я видел, как ты выбежала из дома, словно за тобой сам сатана гнался.

– Именно он, в образе Саэра де Бада. Имел наглость проследовать за мной в бельевую и попытался поцеловать. Он и раньше заговаривал со мной в совершенно неприличной манере. Вроде как пытался ухаживать, – призналась Эльф.

– Может, так оно и есть, Эльф. Он на все способен, – кивнул Артур, но тут же покраснел, сообразив, что с языка сорвалось прозвище госпожи. Совсем как в детстве!

Но Эльф положила руку ему на плечо.

– Для тебя я по-прежнему Эльф, – прошептала она. – Но что нужно от меня этому ужасному человеку? Я монахиня и ничем не давала ему понять, что изменила решение принять постриг. Наоборот, мне не терпится вернуться в монастырь.

– Но скоро ты станешь наследницей прекрасного поместья. Сэр де Бад – младший сын. У него ничего нет. Думаю, что если бы Эшлин унаследовала не ты, а леди Айлин, он бы женился на ней. Но увы, леди Айлин вернется к родителям. Что ты намереваешься сделать с Эшлином и с нами?

– Поместье отойдет к моему ордену, – сообщила Эльф. – Не знаю, что решит мать настоятельница. Может, сдаст в аренду рыцарю, которому нужен свой дом, а может, и продаст, но это не важно. Ты и остальные принадлежите Эшлину и тут останетесь.

– Но без вашей семьи. Де Монфоры всегда владели поместьем.

– Не совсем, – возразила Эльф. – Во времена Завоевателя Эшлин принадлежал саксонцам. Дочь хозяина вышла замуж за де Монфора, и Эшлин отдали ей в приданое. Моя прапрабабка Ровена делала все, чтобы сохранить владения. Летописи гласят, что ее братья погибли в битве при Гастингсе, а отца тяжело ранили, но его мужество заслужило благодарность короля Вильгельма. Он велел одному из рыцарей, первому Ричарду де Монфору, отвезти сэра Эдмунда домой, в Эшлин. Там Ричард и встретил леди Ровену и полюбил с первого взгляда. Я унаследовала от нее цвет волос. Говорят, что хотя бы один ребенок в каждом поколении рождается рыженьким, – заключила Эльф, но тут же рассмеялась: два любопытных ягненка, подобравшихся совсем близко, стали жевать ее мягкие туфли. – Какие миленькие! – воскликнула она, гладя животных, и со вздохом добавила: – Наверное, мне пора.

– А как же кузен госпожи? – встревожился Артур.

– Меня вывернуло прямо на него, когда он попытался меня поцеловать. Надеюсь, отныне он станет держаться как можно дальше из страха, что у него не останется чистой одежды.

Артур залился смехом.

– Уж я бы точно на три шага не подошел к такой дерзкой девчонке, – едва выговорил он и, протянув руку, помог ей подняться. – Эльф, я, конечно, всего-навсего слуга, – пробормотал он, внезапно став серьезным, – но если он снова станет тебе докучать, скажи мне.

– Артур, слуга, ударивший знатного человека, неминуемо будет приговорен к смерти. Не хотелось бы, чтобы твоя гибель была на моей совести. Не дай бог!

– Есть много способов проучить зарвавшегося негодяя, будь он крепостной или рыцарь. И совсем необязательно бить его или убивать, – подмигнув, сообщил Артур. – Но нельзя позволить, чтобы этот грубиян преследовал тебя в твоем же доме, Эльф. Не волнуйся. Мы что-нибудь придумаем.

– Спасибо, Артур, – кивнула девушка и зашагала к дому. На сердце стало немного легче.

– Где ты была?! – взвизгнула Айлин, когда Эльф вошла в зал. – Мне пришлось самой сменить белье Ричарду, а эта злосчастная старуха исчезла как раз тогда, когда понадобилась мне! Заявила, что принесет воды, чтобы вымыть моего супруга, и еще не возвращалась!

– Хочешь остаться со мной или поискать Айду? – перебила Эльф, откровенно возмущенная нытьем и жалобами. Айлин давно пора сделать хоть что-то для собственного мужа!

– О, поищи ее сама! Ричард опять заснул. Кстати, где мой кузен? Если мне приходится торчать тут часами, не мешало бы хоть немного побыть в его обществе.

– Я иду за Айдой, – коротко бросила Эльф.

– А я уже здесь! – объявила няня, появляясь в зале с большой миской. – Вам стоит помнить, леди, что я уже не так молода и дряхлые ноги не слушаются.

Айлин мгновенно подскочила.

– Не могу сидеть и смотреть, как умирает муж, – заявила она и поспешила прочь.

– Не так уж ты стара и, когда нужно, бегаешь не хуже молодой, – упрекнула Эльф. – Что тебя так задержало? Хотела, чтобы она немного побыла с Диконом?

– Наткнулась на ее кузена, заляпанного блевотиной, – буркнула Айда. – Он просто выл от злости. Потребовал, чтобы я постирала его одежду, а потом вылил всю теплую воду на себя. Какой он мужчина, если не может удержать выпитый с утра эль? Ладно, пойдем, вымоем господина.

Эльф подошла к топчану и осторожно тронула брата за плечо.

– Дикон, дорогой, проснись. Мы с Айдой умоем тебя.

Веки Ричарда медленно поднялись.

– Эльф, – прошептал он, – прости, что отослал тебя. Я не должен был, не должен был так поступать.

По его телу прошла судорога. Голова бессильно свесилась набок.

– Господь и благословенная Дева Мария, упокойте его несчастную душеньку! – вскрикнула Айда и, перекрестившись, всхлипнула.

Потрясенная, Элинор недоуменно уставилась на безжизненное тело брата. Глаза Ричарда смотрели в никуда.

– Он мертв, – выдохнула она наконец и, тоже перекрестившись, упала на колени. – Иисусе милостивый, прости меня за то, что не смогла спасти его. Ты видишь, я пыталась, но не хватило ни сил, ни умения, – зарыдала Эльф.

– Она отравила его, – злобно прошипела Айда. – Убила мое дитя, и я проклинаю ее! Он просил привезти тебя с полгода назад, но она и не подумала подчиниться. Покарай ее Господь! Покарай ее Господь!

Услышав гневные речи старушки, Эльф на миг забыла о своей скорби и обняла Айду.

– Тише, милая, тише. У нас ведь нет доказательств. Признаюсь, у меня тоже были подозрения, но ни одной улики. Тебя могут казнить за то, что несправедливо очернила Айлин. Пойми же, Айда, нужно держать язык за зубами.

– И позволить ей избежать наказания за убийство господина, моя дорогая госпожа? – взорвалась Айда.

– А чем ты докажешь, что она преступница? Мы даже не можем открыто обвинить ее, – убеждала Эльф. – Но Господь все видит, и поверь, Айда, кара его неотвратима. Мы должны ввериться Богу.

– Ради тебя одной я промолчу, – пообещала Айда. – Теперь ты – хозяйка Эшлина, и мой долг – подчиняться. Отпусти меня, дитя мое. Мы должны обмыть тело господина и приготовить к погребению.

– Может, нужно позвать Айлин? – спросила Эльф.

– Не стоит, пока он не будет обряжен. Пойду за саваном, – вздохнула Айда.

Эльф присела рядом с топчаном и стала молиться. Всякий, кто войдет в зал, предположит, что Ричард де Монфор спит.

Когда старушка вернулась, они вместе раздели Ричарда и осторожно обмыли. Девушка старательно отводила глаза от его мужского достоинства и предоставила Айде обтереть низ живота покойника. Потом они завернули Ричарда в саван, оставив голову непокрытой, чтобы скорбящие могли посмотреть на него в последний раз. Перед положением в могилу лицо прикроют. Какое оно мирное и спокойное!

Эльф коснулась его холодной восковой щеки. Из ее глаз покатились слезы. Разве заслужил ее бедный брат такую участь? Неужели Айда права и его действительно отравили? Странно, что Дикон так внезапно заболел, ведь он всегда отличался крепким здоровьем.

Наклонившись, она поцеловала его в лоб и сказала Айде:

– Пошли Артура за священником. Дикону нужно отпустить грехи перед погребением. И вели плотнику сколотить крепкий гроб. Мой брат будет лежать в зале, чтобы все крепостные и слуги успели с ним попрощаться.

– Гроб уже сделан, госпожа, – сообщила Айда. – Я велю его принести и положить в него тело. Артур съездит за преподобным отцом. Боюсь, его придется привезти из монастыря. Здесь поблизости нет ни одного священника.

– Хорошо, – согласилась Эльф. – Схожу за Айлин.

Она направилась к хозяйским покоям, находившимся как раз возле зала. Приоткрыв дверь, девушка увидела у очага невестку и ее кузена, занятых оживленным спором. Айлин первая услышала скрип двери и обернулась.

– Что тебе надо? – рассерженно выпалила она, красная от гнева.

– Твой муж мертв.

– О Боже! – Она беспомощно взглянула на де Бада. – Слишком рано. Он не может умереть! Не может! Неужели ты так ничего и не сумела сделать, Элинор?!

– Я всего лишь человек, Айлин. Не мне становиться на пути смерти, – раздраженно ответила Эльф. – Ты знала, что конец недалек.

– Но именно сейчас! – проныла Айлин.

– Такова воля Божья.

– О, прекрати свои благочестивые бредни! – взвизгнула Айлин, топая ногой. – Ты же получила все, что хотела с самого начала! Эшлин теперь твой! Ненавижу! Ненавижу тебя!

Она разразилась слезами. Саэр де Бад поспешно обхватил лапищами кузину.

– Она не это хотела сказать, Элинор, я уверен! Просто расстроена кончиной мужа, – заверил он.

– Меня разлучили с Эшлином в пять лет, и притом по твоему требованию! – взорвалась Эльф, не в силах сдержать давно копившуюся ярость. – Леди куда высокороднее и богаче воспитывают мужниных сестер, братьев, детей от предыдущих браков и даже бастардов! А ты лишила дома маленькую девочку! Счастье еще, что я нашла доброту и участие в монастыре! Я никогда не стремилась получить Эшлин! И если бы ты дала брату наследников, меня бы тут не было! Твои отпрыски унаследовали бы все. Но ты не выполнила своего долга перед Диконом, оставшись бездетной, так что по закону Эшлин теперь мой, хотя, повторяю, я никогда его не желала!

Айлин подняла голову с плеча Саэра.

– Я хотела детей, – всхлипнула она, – но твой брат оказался слишком слаб по мужской части, чтобы дать их мне.

– Нет, леди, это вы – бесплодная смоковница! У моего брата есть дети от крепостных девушек! – выпалила Эльф и тут же осеклась, но было уже поздно. Слезы Айлин мгновенно высохли.

– Что-о-о?! – протянула она.

– У брата трое детей от других женщин, – свирепо прошипела Эльф. Она не позволит этой негоднице чернить имя Дикона, а если это грех, покается отцу Ансельму, когда вернется в монастырь. Сейчас самое главное – защитить брата.

– Лгунья! Лгунья! – взвыла Айлин. Ее обычно бледное лицо словно распухло и покрылось красными пятнами. – Мерзкая лгунья! Ненавижу!

– Я монахиня, Айлин, а монахини не лгут, – спокойно возразила Эльф. – Это ты повинна в том, что Ричард умер бездетным.

– Где эти ублюдки?! – завопила Айлин. – Я велю их прикончить вместе с потаскухами мамашами! Где они?!

– Ты пальцем никого не тронешь, Айлин, – твердо объявила Эльф. – Отныне ты здесь никто. Я госпожа Эшлина, в жилах этих детей течет моя кровь, и все они под моей защитой. Попробуй причинить им зло, и я напущу на тебя церковь. Посмотрим, как ты станешь держать ответ перед епископом.

Эльф спокойно повернулась и вышла из комнаты.

– О боже, – охнула Айлин, цепляясь за кузена.

– Ты и вправду дура. Еще глупее, чем я думал, – покачал головой Саэр. – Нажила врага в Элинор, а ведь мы нуждаемся в ее дружбе.

– Но ты слышал, что она сказала? Слышал? Я бесплодна! У Ричарда трое детей от каких-то потаскух, – твердила охваченная паникой Айлин. – Теперь ты не захочешь меня!

Она прильнула к нему, рыдая и что-то бормоча.

– Не мели чушь, Айлин. Конечно, я тебя хочу, всегда хотел, и никакие дети нам не нужны. Просто придется внести изменения в наш план. Я заставлю монашку выйти за меня. Если нужно, силой потащу к алтарю. После того как она родит мне сына, мы от нее избавимся, а ты вырастишь мальчишку как своего. Представь, она может даже умереть родами, а если не выйдет, подождем немного. Парень даже не узнает, что ты ему не родная мать. Какая разница, кто его родил? Он будет моим сыном, Айлин. И твоим.