Текст книги "На первый взгляд"

Глава третья

– Самый лучший первый день, да? – шепчет Фелисия, приглаживая волосы.

Я отказываюсь прихорашиваться. Вызов Синт – обещание флирта – явно не относится к Тайлеру Лэнсу.

Он делает шаг вперед, гитара небрежно болтается на груди. Он не присоединяется к нам. Стоит, подперев ногой стену, и ждет. Чего? Я не знаю. Что мир закрутится вокруг него? Фелисия, пользуясь моментом, глядит в телефон, как в зеркало, и наносит третий слой блеска для губ.

– Попади Дженнифер Лоуренс к нам на обложку, тогда день был бы лучшим, – говорит Джордан.

– Ш-ш-ш! – обрывает Фелисия, а потом смотрит на меня, будто спрашивая: ты ему веришь? Но…

– Ужасно это признавать, но я согласна с Джорданом. Тайлера Лэнса переоценивают, – шепчу я.

Очки Фелисии взлетают вверх вместе с ее бровями.

– Он же совершенство. Посмотри на него.

– Я смотрю. И видела, как он громил сцену и отводил душу на фанатах – людях, которые сделали его звездой, – потому что был в плохом настроении.

– Все равно. Когда ты такой красавчик, тебе все позволено.

Похоже, все сотрудники «ВТренде» того же мнения, потому что когда Тайлер, наконец, изволит к нам подойти, вокруг разливается тишина. Ассистенты и редакторы вылезли из своих офисов. Даже главный редактор – женщина за сорок – вертится поблизости.

Голос Эмили звучит на десять децибел громче.

– Тайлер Лэнс, добро пожаловать во «ВТренде», – говорит она, и раздается взрыв аплодисментов. Тайлер отметает их. Нескромно, как по мне. Будто мы – мухи на лошадиной заднице.

На нем джинсы и белая футболка. У него густые светло-каштановые волосы, длинные, но спутанные, будто он постоянно откидывает их вверх и назад. Гитара теперь болтается под рукой будто еще одна конечность.

– Наша цель на сегодня – получше познакомиться, чтобы я могла придумать, как подать историю. Детки будут снимать твою закулисную жизнь.

От «деток» я вздрагиваю. Я всего на год младше его.

– Им нужно будет ознакомиться с графиком съемок, начать мозговой штурм и придумать, как показать твои новые стороны.

– Их зовут «А ну-ка за мной», – подает голос Джордан. Эмили смотрит на него, и я отодвигаюсь на пару дюймов. Тайлер все еще ни на кого не глядит. Он поглощен гитарой, палец скользит по грифу. Струна издает тихий похожий на ржание звук.

Я открываю блокнот и на чистой странице пишу, «ТАЙЛЕР ЛЭНС».

Эмили указывает на кресло, и Тайлер наконец опускается в него так медленно, будто это – пасть аллигатора.

Этот проект будет вызовом. Ведь на самом деле у него лишь одна сторона: он – рок-звезда, несносная и эгоистичная.

Он молчит. Берет несколько еле слышных аккордов – хорошо звучит, но сейчас мы все предпочли бы, чтобы он заговорил.

Я подчеркиваю его имя дважды. Трижды. Добавляю восклицательный знак.

– Вот наши видеоблогеры с Ютьюба, с которыми ты будешь работать. Пожалуйста, поздоровайся с Фелисией ДеВитте «ПроглотиЭто», Лэси Роббинс «ЛэсиБлаш» и Джорданом Дугерти «Гаджеты-и-Прибамбасы».

Мы машем ему. Он бренчит.

Я превращаю точку восклицательного знака в смайлик. Потом рисую три колонки.

Нра.

Ненра.

Разное.

Под «Нра» я пишу: «Гитара».

Не испугавшись грубости Тайлера, Эмили продолжает:

– Наверное, ты переживаешь творческий подъем. Есть что рассказать о новой музыке?

– Я долго над ней работал, – говорит он.

– Конечно, – кивает Эмили.

Еще более мучительная тишина. Сотрудница предлагает Тайлеру что-нибудь выпить. Он кивает, и через минуту она возвращается со стаканом лимонада и тарелкой овсяного печенья. Он к ним не прикасается. Ни к чему. Даже из вежливости, после того как она о нем позаботилась и сделала подношение. Бренчит и щиплет струны, как будто никого из нас здесь нет.

Фелисия обмахивает себя ознакомительным письмом. Джордан замечает мой блокнот, я пытаюсь закрыть его, но поздно. Он расплывается в улыбке – первой искренней с тех пор как появился здесь.

– Хорошая мысль, – шепчет он. Он хватает мою ручку. Под «Нра» добавляет: «Группи». Я морщу нос, но это на самом деле так. Тайлер всегда берет девчонок в автобус после шоу. Говорят, что у него никогда не было настоящей подружки.

Я возвращаю ручку и под «Ненра» пишу: «Люди».

– Есть что-нибудь, что мы должны о тебе знать? – давит Эмили, и с каждой секундой в ее голосе все больше отчаянья. – Забавные факты? Случаи из жизни? Что-то, что поможет нам начать нашу историю?

Он не отвечает ей так долго, что становится больно.

Серьезно. Это ранит.

Под «Ненра» Джордан пишет: «Щеночки. Шарики. Кислород».

Я улыбаюсь и добавляю: «Вещи, приносящие радость. Приходить вовремя». Под «Нра» – «Изображать мима». Джордан фыркает.

Ясно, что Эмили уже сыта по горло. Она улыбается из последних сил.

– Любые смешные факты подойдут. Хоть что-нибудь. Чтобы мы знали, как продать тебя. Общим пакетом.

Вновь молчание. Его нарушает Фелисия.

– Я бы этот пакет когда угодно открыла.

Тихие смешки рябью расходятся по комнате. Даже Эмили, кажется, полегчало от того, что напряжение спало. Тайлер скрещивает руки и, небрежно опершись на деку, бросает на Фелисию изучающий взгляд. Приподнимает бровь. Фелисия наматывает прядь волос на указательный палец.

Ну, по крайней мере теперь мы знаем, как привлечь его внимание.

Он наклоняется вперед и внезапно роняет стакан с лимонадом. Я отшатываюсь, но тот уже растекается вокруг моих сандалий. Я резко встаю и иду в соседнюю комнатку за пачкой салфеток. Когда возвращаюсь, все смотрят на меня. Включая Тайлера. Я сажусь на подушку и спокойно вытираю лимонад с обуви и пола.

Теперь его глаза скользят по нам. От женщины к женщине. И становится ясно: он миллионы раз так смотрел. Даже Фелисия начинает нервничать. Из невидимок мы превратились в девочек-фанаток. Я практически слышу, как он оценивает каждую. Когда он переходит к первому ряду, я принимаюсь изучать пол. Чувствую, как горит шея, и понимаю – пришла моя очередь. Я сосредоточиваюсь на ковре, смотрю на ближайшую ко мне плетеную кисточку и жду, пока ощущение тепла исчезнет.

Подняв глаза, я вижу на его лице сочетание усмешки и скуки. Унизительная комбинация.

Тайлер смотрит на Эмили. Делает глубокий вдох. А потом говорит:

– Ладно. Забавные факты. Мой любимый цвет красный. Нет, я больше не исполняю «Склад и лад». Я сел за фортепиано в четыре и взялся за гитару в семь. В десять я видел себя музыкантом. Если бы я не играл свое, я бы учил музыке. Моя любимая еда – пицца, или любой пирог, особенно вишневый, и я думаю, мир станет лучше без салата из яиц. – Отложив гитару, он упирается локтями в колени. – Правша. Тягаю железо и бегаю. Очень гибкий. Ношу боксеры.

Его голос становится ниже:

– И я никогда не говорю о моей семье. Поверьте, любой вопрос, который вы можете придумать, мне уже задавали. Чаще, чем мне хотелось бы. Все, что мне от вас нужно, – немного оригинальности.

Хорошо, значит, Тайлер Лэнс не только груб и заносчив. Он пугает. Джордан берет ручку из моей руки и под «Разное» пишет: «Высокомерный придурок».

Челюсти Эмили крепко сжаты. Я шлю ей сочувственную улыбку. Добиться от него пары стоящих слов за интервью – все равно что выжать кровь из камня.

– На стиль мне плевать, – он тычет в футболку. – Ношу такое. Рубашки. Джинсы. Все время в джинсах.

Эмили трет бровь.

– Нашим читателям нравится звездный фитнес. Может, ты захочешь…

– Никаких снимков топлес, – Тайлер поднимается. – У меня репетиция в Челси через двадцать минут. Не уверен, что это подходит… для видеоблога.

Эмили мигом оборачивается к нам.

– Мы еще не составили график, но…

– Я возьмусь, – Джордан берет сумку для камеры и подмигивает нам с Фелисией. – Вы будете мне должны.

Фелисия застывает с открытым ртом.

– Я бы тоже взялась, – шепчет она громко.

Лично меня день съемок с Тайлером пугает.

Его взгляд падает на мой блокнот. Задерживается на собственном имени, написанном заглавными буквами на самом верху.

Я пытаюсь прикрыть записи ладонью, но безнадежно опаздываю. Он склоняется ко мне и хватает блокнот, балансирующий у меня на колене. Потом по самодовольной маске, в которую превратилось его лицо, идет тончайшая трещина и на миг мне почти стыдно.

А затем он говорит:

– Вот еще один факт для тебя: что бы я ни делал, меня судят.

Он смотрит мне прямо в глаза.

– В любом случае люди видят только то, что хотят, – он бросает блокнот на пол и уходит.

Глава четвертая

Джордан мог запросто разрушить мечту всей моей жизни одним написанным словом. Что может быть хуже? Я действительно чувствую себя виноватой за что-то, чего я даже не писала о человеке, которого терпеть не могу. Как это Тайлер смог вызвать столь сильное чувство? Знаменитости могут все.

Все разбежались, и гул голосов плыл по комнате во всех направлениях. Эмили, кажется, слишком шокирована, чтобы заметить, что Тайлера разозлила запись в моем блокноте.

Она все еще смотрит на дверь, качает головой.

– Похоже, лето будет долгим, – замечает она, берет печенье и выходит из комнаты.

– Может, поработаем над графиком съемок? – спрашиваю я Фелисию, проглядывая первую страницу из пакета «Переворота Тайлера Лэнса». Вот только она в свой даже не заглянула. Слишком занята – грызет карандаш и гуглит фотки Тайлера в мобильнике.

– У него идеальные руки. Даже предплечья – огонь, – она протягивает телефон мне. Там фото, снятое два года назад. Тайлер, Гаррет и Кори Лэнсы дурачатся на дорожке для мини-гольфа. Тайлер – единственный – снял футболку, ведь только лузеры играют в минигольф полностью одетыми.

– Вот позер, – говорю я. – Мне за него стыдно.

Она качает головой.

– Твое членство в женском клубе нужно аннулировать. Кому какое дело, позер он или нет, пока мы видим эти кубики?

– Готова поспорить, он пахнет старыми сигаретами и дешевым пивом. Такая у него аура.

– Некоторые вещи стоят того, чтобы рискнуть. Видела, как он улыбнулся, когда я пошутила про пакет?

– Да, – я открываю свой блокнот. – Вот пункты, которые нужно осветить: Тайлер и благотворительность, тизеры к новому альбому, гид по стилю, день из жизни поп-звезды.

Фелисия хмыкнула.

– Я планирую избежать этого. Хорошие видеоблоггеры действуют по ситуации. И если мы сможем разбить его скорлупу, узнать, что на самом деле, произошло с его семьей… – она зло усмехается. – Эмили возьмет нас на постоянную работу.

Что если она права? Может ли один Тайлер Лэнс обеспечить наше будущее? Я качаю головой и возвращаюсь к списку.

– А еще мы будем снимать его на Video Music Awards[6]6
  Премия MTV за создание видеоклипов.


[Закрыть].

Она, наконец, берется за бумаги.

– Отправимся на VMA?

– Да. Это его первое появление на публике за два года. Возвращение должно быть триумфальным. После всего, что случилось. – Я оглядываюсь по сторонам и говорю тише: – Ты знаешь. После всего. После ухода из группы.

– Я слышала, его родители разорились. Типа, банкроты. А ему и дела нет.

– А я слышала, что его брату требуется пересадка почки и Тайлер мог бы быть превосходным донором, но он даже не позвонил, чтобы пожелать удачи перед операцией. Я хочу сказать, неужели он не сознавал, как его уход из группы отразится на других людях?

– Разве не странно, что это только добавляет ему огня? – говорит Фелисия.

Я смеюсь.

– Уверена, большинство этих слухов преувеличено, – затем открываю блокнот и сверху пишу: «Видео. Идеи для “ВТренде”». – Кроме работы с журналом мы снимаем собственные видео. Как думаешь, сколько мы будем выкладывать в сеть? Три в неделю?

– Три? – Она усмехнулась. – Нам повезет, если время для одного останется. Влогинг будет отнимать все наше время.

Об этом я не подумала. Ненавижу надолго оставлять своих подписчиков. Обычно я выкладывала пять видео в неделю – да, это амбициозно, но постоянство – залог успеха.

– Эй, – она пододвинула мой блокнот к себе. – Что это ты там написала?

Она просовывает большой палец под обложку.

– Тайлер был в ярости.

Я хватаю блокнот.

– Просто рисунки.

– Непристойные?

– Нет!

– Тогда почему он взбесился?

– Потому что он – знаменитость, и не дай бог кто-нибудь его не слушает хотя бы секунду.

Она пожала плечами.

– Верно. Но мы с тобой тоже своего рода знаменитости. То есть меня мои подписчики каждый день на улице узнают.

– Везет тебе. У меня это пока только в списке желаний.

– Все будет. Тайлер Лэнс на наших каналах запустит нас в космос. «Стеклянный куб» сам постучит в наши двери.

Возможно, это правда, но хотелось бы, чтобы ЛэсиБлаш стала популярной работая над собой, а не из-за какой-то рок-звезды.

* * *

Эмили бросает на меня странный взгляд всякий раз как проходит через приемную. Фелисия ушла смотреть комнату образцов, а я сижу здесь одна, пытаюсь перестроить график загрузок ЛэсиБлаш. Понимаю, мы здесь работаем с Тайлером, но не хочу, чтобы мои подписчики уходили с канала из-за того, что у меня не появляются новые тьюториалы.

После того как Эмили пробежала мимо в восьмой раз, я беру свои вещи и ухожу. Я могу присоединиться к Фелисии или исследовать гримерную.

Эмили показала нам дверь во время беглого знакомства с «ВТренде». Я возвращаюсь назад, прохожу через конференц-зал, через комнатки и офисы. В дальнем конце затянутого ковром коридора вижу две двери, от одного взгляда на которые мой желудок подпрыгивает. Комната образцов и гримерка. Я стучу в дверь последней. Она приоткрыта.

Я заглядываю внутрь, и первое, что поражает меня, – это резкий запах косметики. Она тут везде. По стене идут полки, на каждой – переполненные контейнеры. Еще больше косметики навалено на их крышках, куча тюбиков вываливается из ярких желтых чаш. Кругом беспорядок – стеклянные бутылочки тональной основы от NARS, «придающей коже сияние», засунуты в контейнер, полный помады. Полы тут из твердого дерева и очень чистые, на них лишь несколько капель лака для ногтей. В центре комнаты ряд вращающихся кресел, такие используют парикмахеры, с педалями, позволяющими их опускать и поднимать, три раковины на задней стене, рабочее место с компьютером. Два туалетных столика с подсветкой завершали эту роскошную картину. У каждого из них стояло по белой скамеечке, все они сейчас были заняты посылками с напечатанным на них логотипом Dior.

Так много нужно было увидеть, что я не обратила внимания на девушку, склонившуюся над одним из столиков. Она заметила меня первой.

– Эй! Ты одна из ютьюберов, да? Я – Кендалл Уинн, визажист.

– Привет. Приятно познакомиться, – я шагнула внутрь, вдыхая запах губной помады. Так пахнут восковые карандаши, а еще румяна Benefit. Кендалл лет двадцать пять. Ее волосы на тон темнее моих. На ней узкие джинсы, яркие желтые балетки и голубая футболка. Множество грязных дорогих кисточек для макияжа рядком лежат на белом полотенце перед ней.

– Ты не против, если я здесь осмотрюсь?

– Будь как дома, – она улыбается, поднимая руки над головой, и тянет за концы шарф с принтом Ikat, чтобы конский хвост не рассыпался. – На самом деле ты как раз вовремя. Если не сделаю перерыв, умру. Развлекайся.

И она ушла.

Это место – просто рай. Тут есть даже полочки для хранения лаков для ногтей, как в салонах красоты. Все цвета радуги тянутся аккуратными рядами.

Косметикой часто пользовались. На пудреницах видны полустертые отпечатки пальцев. Напоминает мою собственную коллекцию. Я открываю четырехцветные тени Chanel. Они крошатся, возможно, их слишком часто роняли. Кендалл, похоже, нечаянно положила кисточку для подводки в углубление для теней. В результате наверху образовался кошмарный воскоподобный слой – нельзя даже понять, какого цвета они были. Засняв все что можно, я зависаю над столиком, на котором лежат грязные кисточки. Иду к большой черной раковине в дальнем углу и копаюсь в обитой деревом кладовке за ней. Бутылочки без ярлыков могли бы сбить с толку, но я знаю, что ищу. Пурпурную жидкость, пахнущую дыней и краской для волос. Найдя раствор для очистки кистей, я склоняюсь над раковиной. Наливаю его в миску и кладу туда грязные кисточки. Почему-то мне нравится смотреть, как косметика стекает с кистей, заставляет жидкость мерцать и светиться. Это расслабляет.

– Белые щетинки, да? – говорит Кендалл, зайдя в гримерную. – Как долго я их чистила? – Она ставит посылку к себе на стол и поднимает MAC217, с которой я только закончила. – Готова деньги поставить, эта была коричневой.

– Надеюсь, ты не против. Чистить кисточки у меня вроде мании. И все по полочкам расставлять.

Она смеется.

– Значит, у тебя больше терпения, чем у меня, – она обводит рукой комнату. – Я знаю, тут бардак. Я люблю косметику, но порой мой мозг работает быстрей, чем руки.

Она опускается на пол и достает контейнер из выдвижного ящика с надписью «Тушь для ресниц», убирает хлам, не дающий ему закрыться. Ящик встает на место.

– Каждый день говорю себе, что приведу это место в порядок, но работа мешает уборке, – она пожимает плечами. – Но каждый новый номер – это новый шанс.

Если честно, меня успокаивал этот беспорядок. Не знаю, хватило бы мне смелости снять тьюториал перед настоящим визажистом.

– Не беспокойся. Я уже сняла все, что хотела. Ой! А вот это – нет, – я указываю на серию фото в рамках, украшающих стены. Все это – обложки «ВТренде». Их по меньшей мере восемьдесят. – Ты все их сделала?

– Ага. Я здесь с тех пор как журнал открылся. Восемь лет. Над самыми первыми обложками работала еще на стажировке.

Я изучаю обложку с Арианой Гранде. Крупный план: «смоки айс» с самыми ровными удлиненными стрелками, какие я только видела. Судя по всем этим фото стиль Кендалл – нейтральные тона, перемежающиеся вспышками яркого цвета. Потом они смешиваются, пока у линии бровей не становятся почти неразличимыми, как легкая дымка.

– Я повторила этот образ на моем канале в прошлом марте, – говорю я.

– Правда?

– Ага. Он принес мне миллион просмотров. Миллион и один.

– Что? Я хочу это видеть, – она отодвигает груду просроченных крем-теней и садится за компьютер.

– Нет!

– Разве у тебя нет армии подписчиков? Что изменится от одного просмотра?

– Они не визажисты, а ты – автор.

– Расслабься, тебе не обязательно слушать, пока я буду смотреть, – она берет наушники и устраивает целое шоу, надевая их. – Не каждый день звезда Ютьюба повторяет одну из моих обложек.

– Ладно. Но предупреждаю, освещение в том видео – кошмар.

– Так, так, – бормочет она, прижимая палец к губам, чтобы я молчала.

Мне остается пристально разглядывать обложки. Когда я рассмотрела их все, она снимает наушники и поворачивается ко мне.

– Вау. Ты по-настоящему талантлива, Лэси. Мне понравилось, как ты добавила бронзер.

– Только потому, что мой золотой – холодный тон. Ты сделала лучше.

Она качает головой и улыбается:

– Не-а. Думаю, мне есть чему у тебя поучиться.

* * *

Есть ли большая спешка, чем пробиваться через Пенн-стейшн за минуту до отхода поезда? Но у меня осталось еще несколько секунд, чтобы найти вагон, в котором сидит Синт.

– Эй! – задыхаюсь я, падая рядом с ней. Она надела бейсболку «Янки», чтобы спрятать свои волосы.

– Ты это сделала!

– Как все прошло? – спрашиваю я. – Я отправила тебе четырнадцать сообщений.

– Ой… Прости, – она выключает свой телефон, потом снова включает. – Я была в метро весь день, а сейчас мы опять под землей. Расскажи мне все сама.

– Сперва ты. Как прошел первый день в «Добрый вечер»?

– Ну… странно, – она делает глубокий вдох. – Я опоздала на час, но никто этого не заметил. В приемной у них полный хаос. Куча стажеров на диване, все болтают и строчат СМСки. Один парень, Джейк, чуть не подрался со мной из-за латте. Сказал, что Блейк кофе уже пять минут ждет и что о еде до полудня лучше забыть. Кроме того, была куча поездок к «Пэйролл» за чеками – поверь мне, это даже не в соседнем здании, а десятью кварталами дальше – и пришлось бегать за кофе. А еще мы видели репетицию и это действительно круто. Блейк опирается на импровизацию, так что он рассказал нам о первом правиле юмориста-импровизатора – улавливай настроение и никогда не спорь с аудиторией. – Наконец она переводит дыхание. – А теперь делись ты.

Надо сказать, мой мозг не поспевает за ее речью.

– Ух ты, круто. Последняя часть звучит восхитительно. Ну… – Я хочу начать рассказ, когда поезд выйдет из тоннеля и она получит все мои СМС.

– А, вот и они, – говорит Синт, уткнувшись в экран.

Я сижу лицом к окну, так что, пока она читает, смотрю, как здания исчезают вдали. Еще только шесть и даже-не-думающее-заходить солнце горит на небосводе.

– Вот же черт. Тайлер Лэнс? – голубые глаза Синт распахнулись, оставляя пятнышки туши на надбровной дуге. – Он был моей единственной детской любовью.

– Я знала, что ты просто умрешь.

Она улыбается в потолок.

– То, что надо.

Я сузила глаза.

– Что это значит?

– У нас договор.

– О, нет. Ни за что. Ты не можешь поменять правила. Ты сказала, горячий ютьюбер.

– Это было до того, как я узнала, что звезда с обложки – самая сексуальная личность на свете.

– Личностями называют тех, кто этого достоин, а ты бы ни за что его так не назвала, встреться вы хоть раз.

Она меня игнорирует.

– Ты будешь с ним флиртовать.

Я мотаю головой.

– Никогда.

Она не отступит. Шестеренки в ее голове крутятся. Я точно знаю, потому что вижу, как пляшет по коленке ее указательный палец. Потом она кашляет.

– Так ведь во «ВТренде» нет парня-ютьюбера. А другие чуваки? Спец по свету? Помощник редактора, милый и юный?

– Там есть парень-ютьюбер. Джордан Дугерти. Он встречается с Кэндис Грин, настоящей гуру макияжа. У нее пятнадцать миллионов подписчиков. Плюс он чуть не втянул меня в неприятности, – я рассказываю ей о случае с блокнотом и комментарии «высокомерный придурок».

Она вся светится.

– Превосходно! Этот Джордан дал тебе причину поговорить с Тайлером Лэнсом.

– Вот только я с ним говорить не буду.

– Завтра ты будешь болтать с ним на тему, не связанную с работой, и продержишься хотя бы пару минут. Или больше.

– Оох. Это опасно.

Она драматично кашляет.

– Или я уйду из «Доброго вечера».

Я вскидываю голову.

– Ты шутишь.

– Мои ноги – мозоль на мозоли. Я ужасно устала. Никто так и не захотел узнать мое имя, а главный сценарист звал меня молодым человеком. Я пережила этот день только потому, что думала – тебе тоже несладко приходится.

– Я не могу флиртовать с Тайлером. Это совершенно непрофессионально. – У Фелисии с этим проблем не было, но я отказываюсь так продаваться. Кроме того, «Стеклянный куб» никогда не примет меня всерьез, если мои подписчики заподозрят, что я любезничаю с Тайлером ради выгоды.

– Не считай это флиртом. Я не предлагаю тебе играть на камеру! Просто поговори с парнем. Скажи ему, что никогда этого не писала. Ты же не хочешь начинать не с той ноги, так? – она понижает голос, вдруг став серьезной. – Это будет весьма профессионально.

– Пожалуйста, не давай мне больше заданий. У нас одно лето на то, чтобы представить его в позитивном свете. Шестьдесят дней. Ты представляешь, насколько это сложно? Он же едва шестьдесят слов сказал.

– Влогинг пойдет быстрей, если вы с ним все проясните.

Может, она права. Я слишком устала, чтобы спорить с ней прямо сейчас.

– Я скажу Тайлеру, что этого не писала.

– И?

– И поговорю с ним о погоде или еще о чем-нибудь кроме работы, – продолжаю я на автомате.

– Так-то лучше.

– Но завтра все закончится. Ты не заставишь меня делать это каждый день.

– Мне и не придется. Он тебя так очарует, что ты будешь умирать от страсти и я тебя больше не увижу.

Я пинаю ее туфлю.

– Как же хорошо ты меня знаешь.

Она снова стала серьезной.

– Ладно. Может, нечего волноваться из-за парня. Но обещай, ты никогда не будешь настолько «ВТренде», чтобы забыть меня.

– Ты ведь знаешь, этого не случится, – говорю я, и не лгу. Даже если у меня куча дел, я никогда не брошу лучшую подругу.