Текст книги "Неопытная искусительница"

Глава 7

Перед магазином мадам Батис на Бонд-стрит остановилось серебристо-черное лакированное ландо, и оттуда – с помощью Стивенса, лакея – выбрались одна за другой женщины семейства Армстронг.

Первую половину дня Мисси с матерью наносила визиты. Вернувшись домой, они перекусили, а потом отправились по магазинам, прихватив с собой Сару и Эмили.

Хотя с тех пор, как ее брат вернул семейное состояние благодаря удачным инвестициям и рачительному управлению, прошло уже четыре года, походы по магазинам все еще воспринимались как роскошь. Сказывались годы экономии, когда они вынуждены были обходиться без модных фасонов, дорогих тканей и приличной обуви.

Помимо прочего, Мисси надеялась, что эта вылазка поможет ей отвлечься от мыслей о Джеймсе – хотя бы на время. Она грезила им во сне и наяву, вспоминая жар его прикосновений и сандаловый аромат его кожи. Но при всей мучительности этих воспоминаний, за неделю в его объятиях она отдала бы свои любимые десерты – клубничное мороженое и взбитые сливки – на всю оставшуюся жизнь.

Она не сомневалась в том, что он испытывает к ней физическое влечение, но этого было недостаточно. Мисси хотела, чтобы сердце Джеймса принадлежало ей всецело и безраздельно.

Когда они вошли в магазин, их приветствовала сама хозяйка, мадам Батис. Это была высокая цветущая женщина с рыжими волосами настолько ненатурального оттенка, что не возникало сомнений в том, что они крашеные.

– Bonjour, леди Армстронг, – пропела она с сильным акцентом, гостеприимно протянув руки.

– Bonjour, мадам Батис, – отозвалась виконтесса с любезной улыбкой, не упустив возможности попрактиковаться поговорить на французском языке, который полагалось изучать всем представителям высшего общества. Мисси не понимала для чего, поскольку в ее жизни практически не было ситуаций, где он мог бы пригодиться, не считая общества таких же аристократов, ищущих возможности продемонстрировать свои скудные знания.

Модистка тепло поздоровалась с Мисси и ее сестрами, восклицая, как они похорошели с тех пор, когда она видела их в последний раз, что было год назад. Затем препроводила всю компанию в примерочную, где они избавились от шалей, шляпок и перчаток. Юная помощница модистки помогла сестрам раздеться до белья и сняла с них мерки, восхищаясь изяществом талии Мисси, составлявшей в обхвате восемнадцать с половиной дюймов без помощи корсета.

Следующие полтора часа прошли в просмотре модных фасонов и выборе тканей для платьев на все случаи жизни: прогулочных, утренних и вечерних. Каждая модель представлялась на обозрение виконтессе, которая либо благосклонно улыбалась, либо неодобрительно хмурилась, качая головой. В результате было заказано десять платьев: шесть для Мисси и по два для Эмили и Сары. Мадам Батис пообещала доставить три платья более простого покроя через два дня, а остальные еще через четыре. После того как виконтесса выписала чек на весьма приличную сумму, вся компания высыпала наружу, под неяркие лучи послеполуденного солнца.

– Надо зайти к шляпнику, а потом к сапожнику, – сказала мать, двинувшись вперед по мощеному тротуару. Миновав несколько лавок, они остановились перед витриной, на которой красовались шляпы.

– Леди Армстронг.

Обернувшись на голос, они увидели леди Корнуолл, направлявшуюся к ним с сияющим видом. Мисси подавила ироническую гримасу.

На маркизе было сиреневое платье с четырьмя рядами оборок, что визуально делало ее полную фигуру еще более тучной. Женщине с таким статусом в обществе, как у нее, следовало бы знать, что в ее возрасте и при ее комплекции непозволительно носить такие пышные платья. Шляпка маркизы также оставляла желать лучшего. Это был самый причудливый головной убор из всех, что Мисси приходилось видеть, украшенный цветами и листьями, с воткнутым в это великолепие длинным страусиным пером. Для того чтобы произвести наиболее сильное впечатление, шляпка была отделана кружевом всех оттенков красного, как будто не привлекала достаточно внимания и без этого.

Оставалось только удивляться, учитывая полное отсутствие вкуса у маркизы, что ее дочь всегда была красиво и элегантно одета. Мисси быстро огляделась по сторонам, после чего испытала облегчение, не обнаружив поблизости никаких признаков леди Виктории.

– Добрый день, леди Корнуолл, – приветливо поздоровалась виконтесса.

– Как похорошели ваши дочери, – хихикнула маркиза, глядя на них с непонятным ликованием, граничащим с торжеством.

– Добрый день, леди Корнуолл, – хором отозвались Мисси, Эмили и Сара.

– Как жаль, что я спешу. Мне нужно заказать новое платье для вечеринки, которую устраивает леди Харрисон.

Любезная, как всегда, виконтесса улыбнулась, изобразив интерес. Мисси хорошо знала этот взгляд.

– Правда? Что ж, я буду с нетерпением ждать, когда мы увидим вас в новом платье. – Искренний вид, с которым ее матери удалось произнести эту фразу, свидетельствовал о длительном пребывании в светском обществе.

Они посторонились, чтобы разойтись, не зацепившись зонтиками и шляпками.

– Как вы заметили, я сегодня без дочери. – Маркиза помедлила, глядя на них с лукавым выражением.

Повисла пауза, заполненная уличными звуками: топотом копыт, пронзительным плачем младенца. Молчание затянулось, пока Мисси не сообразила, что маркиза ждет, что кто-нибудь из них поинтересуется причиной отсутствия ее дочери.

Когда стало очевидно, что такого вопроса не последует, леди Корнуолл возбужденно продолжила:

– Сегодня утром, признаться, довольно рано, к нам заехал лорд Радерфорд, и они ездили кататься в Гайд-парк. Бедняжка слишком устала, чтобы сопровождать меня к модистке. – К концу фразы маркиза выглядела так, словно вот-вот лопнет от восторга.

Дыхание Мисси перехватило. У нее было такое ощущение, словно она упала с лошади и ударилась о землю. Она поспешно опустила глаза. Нет, она не заплачет. По крайней мере не сейчас.

– Как, наверное, это было… утомительно для нее, – отозвалась ее мать после короткой заминки.

Но по лицу леди Корнуолл было видно, что виконтесса проявила недостаточно энтузиазма. Ее улыбка поблекла при виде их серьезных выражений.

– Ну, мне пора. Виктория наверняка ждет не дождется моего возвращения. – Она коротко кивнула и продолжила путь, покачивая юбками в такт движениям пышных бедер.

Виконтесса повернулась к Мисси и, покачав головой, заметила:

– Эта женщина способна раздуть из мухи слона.

Мисси промолчала и, перехватив сочувствующие взгляды сестер, отвернулась. Она не нуждается в их жалости. Джеймс не собирается жениться, а это единственное, чего ожидает леди Виктория. Более того, ее не интересуют мужчины, если судить по неприступному виду, который окутывал ее словно плащ.

Они вошли в шляпную лавку, сохраняя задумчивое молчание.

Когда спустя полчаса они вышли наружу, как по мановению волшебной палочки появился Стивенс. Забрав покупки у владельца, он поспешил назад, чтобы погрузить их в карету. Вся радость Мисси от поездки по магазинам пропала. Вместе со словами маркизы, облаченной в нелепое платье с оборками. Остаток дня простирался перед ней так же безрадостно, как катание на лодке по грязным водам Темзы.

Тем не менее ей еще предстояло вытерпеть визит к сапожнику. Они уже подошли к узким дверям в его лавку, когда Мисси, скользнув рассеянным взглядом по оживленному тротуару, увидела лорда Кроули, который вышел из магазина модного портного, располагавшегося чуть дальше по улице. Их взгляды встретились. Мисси хотела улыбнуться, но он поспешно отвел глаза, сделав вид, что не заметил ее.

Возмущенная, она отказывалась верить собственным глазам. У этого типа хватило совести поцеловать ее вчера вечером, а сегодня даже не кивнуть. Она кипела от гнева. Какая наглость!

– Мама, кажется, я забыла в карете образец ткани, к которому хотела подобрать туфли. Сейчас вернусь.

Оглянувшись, баронесса коротко кивнула в знак согласия, прежде чем последовать внутрь за младшими дочерьми.

Ускорив шаг, Мисси догнала лорда Кроули, который двинулся дальше по улице.

– Лорд Кроули, мне показалось, что вы видели меня.

Он резко остановился, обернувшись к ней. Румянец, заливший его лицо и шею, был равносилен признанию вины. Его горло судорожно дернулось.

– О, добрый день, мисс Армстронг. Боюсь, я вас не заметил. – Его губы скривились в нервной улыбке.

Мисси знала, что он лжет, и он понимал, что она знает. Он ведь не принимает ее за дурочку.

– Правда? – Она выгнула бровь, ловко уклонившись от острого конца зонтика полной дамы, спешившей мимо.

Взгляд лорда Кроули настороженно метался по сторонам.

– Ваш брат с вами?

– С какой стати Томас… нет, конечно…

– Мне отлично известно, как он заботится о вас. Он также славится своей меткостью. – Лорд издал натянутый смешок, не имеющий никакого отношения к веселью.

Мисси покачала головой в замешательстве.

– В каком смысле? Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

Он выпрямился во весь рост, и с его лица исчезли все признаки притворной беспечности.

– Радерфорд ясно дал мне понять, что мои ухаживания нежелательны.

Мисси опешила. Осознав, что стоит с открытым ртом, она поспешно сомкнула челюсти, но продолжала смотреть на него круглыми от удивления глазами.

Она выглядела настолько потрясенной, что Кроули кивнул в знак подтверждения.

– Так что вы меня очень обяжете, если не станете упоминать о нашей встрече и этом разговоре…

– Лорд Кроули, я должна извиниться за лорда Радерфорда. Он не имел права говорить подобные вещи. Вам незачем опасаться моего брата, – сказала она, придя в себя.

Он снова кивнул, но в его карих глазах мелькнуло скептическое выражение.

– Да, конечно, но я спешу по делу и вынужден откланяться. – На этом его ухаживание закончилось.

Он уже скрылся в толпе, а Мисси все стояла, пытаясь разобраться в том, что только что услышала. Джеймс отпугивает ее поклонников? Он был непреклонен, утверждая, что не хочет ее – по крайней мере в качестве жены, – и в то же время заставил отказаться от ухаживания знатного джентльмена с самыми благородными намерениями в отношении ее. Что бы это значило? Внезапно у нее стало легче на сердце, и по телу пронеслась волна удовольствия, заполнив каждую клеточку. Она содрогнулась, испустив трепетный вздох. Ему не все равно. Вот в чем дело.

Вернувшись к лавке сапожника, она заглянула в окно. Ее мать и сестры были заняты примеркой обуви. Помедлив, чтобы придать своему лицу безмятежное выражение, Мисси вошла в магазин.

Внутри виконтесса беседовала с владельцем, мистером Рейфелом, сестры стояли рядом. Когда она подошла ближе, Эмили бросила на нее любопытный взгляд. Мисси нахмурила лоб, прижав затянутую в перчатку руку к виску.

Когда седовласый владелец исчез в задней части магазина, мать повернулась к ней.

– Что-нибудь случилось, Мисси?

– Кажется, у меня разболелась голова.

– Значит, мы не пойдем в «Эпито»? – Сара капризно надула губки. Это был уютный ресторанчик на Пэлл-Мэлл, славившийся своей едой и обслуживанием. Виконтесса обещала дочерям, что они пообедают там после хождения по магазинам.

– Нет, совершенно незачем из-за меня менять планы, – возразила Мисси. – Я попрошу Стивенса нанять экипаж и проводить домой. – Это был один из тех редких случаев, когда Мисси обрадовалась, что забота Сары о своем желудке пересилила беспокойство по поводу недомогания сестры, пусть даже и притворного.

Словно прочитав ее мысли, Эмили наградила младшую сестру осуждающим взглядом и ехидно проговорила:

– Мы все надеемся, что тебе скоро станет лучше.

Мисси страдальчески улыбнулась.

– Пусть миссис Хендерсон приготовит чашку горячего чая. Возможно, станет легче, если ты немного отдохнешь.

При виде обеспокоенного лица матери Мисси захлестнуло чувство вины.

– Хорошо, мама. Уверена, к утру я поправлюсь.

Выйдя из обувной лавки, Мисси нашла глазами Стивенса: прислонившись к карете, тот наблюдал за человеческим муравейником, суетившимся вокруг. При виде Мисси он выпрямился.

Стивенс был симпатичным юношей, не старше двадцати лет, с русыми волосами и россыпью веснушек на переносице и высоких скулах. В отличие от горничных он заслуживал доверия и умел держать язык за зубами.

– Стивенс, нужно, чтобы ты нанял экипаж и проводил меня в одно место. Я собираюсь нанести визит.

– Слушаюсь, мисс. – Он кивнул и отправился выполнять поручение без лишних вопросов.

С рвением, видимо, и обеспечившим ему нынешнюю должность, лакей остановил наемный экипаж, и не прошло и нескольких секунд, как они катили на юг, направляясь к Беркли-стрит.

Спустя четверть часа Мисси поднялась по кирпичным ступенькам, ведущим к дубовой двери таунхауса[2]2
  Высокое узкое здание, вплотную примыкающее к соседним зданиям.


[Закрыть], где жил Джеймс. Стивенса она оставила с кучером, велев придерживать экипаж до ее возвращения. Когда бы это ни случилось.

На ее стук ответил слуга – неопределенного возраста, с суровым лицом и совершенно лысый. Мисси уставилась на него, хотя это и было не слишком вежливо, но она никогда не видела человека, на голове которого не было ни волосинки.

Он склонил голову в слегка надменной манере, свидетельствующей о статусе дворецкого.

– Чем могу помочь?

– Лорд Радерфорд дома? – спросила Мисси, крепко вцепившись в свою сумочку.

Он не шелохнулся, продолжая смотреть на нее с вежливым, но неприветливым выражением.

Как дерзко она, наверное, выглядит, явившись к Джеймсу домой, да еще без сопровождения, подумала Мисси, гадая, какие мысли бродят в голове дворецкого, охранявшего вход в апартаменты Джеймса подобно святому Петру, стерегущему райские врата.

– Вы не могли бы передать лорду Радерфорду, что его хочет видеть мисс Армстронг?

На этот раз он приоткрыл дверь достаточно широко, чтобы впустить ее внутрь, а затем исчез в глубине коридора.

Дважды, когда Мисси была намного младше, они всей семьей гостили в поместье его родителей в Беркшире, однако за все годы их знакомства ни разу не была в его лондонской резиденции.

Оставшись в одиночестве, Мисси огляделась, отметив уют и элегантность обстановки, свидетельствующие о наличии хорошего вкуса у хозяина. На стенах, обшитых деревянными панелями и обтянутыми зеленым шелком, висели два больших пейзажа, чередуясь с бронзовыми светильниками. Убранство довершали две напольные бронзовые вазы с букетами из зеленых веток, стоявшие по обе стороны коридора.

Проследовав чуть дальше по ковровой дорожке, Мисси заглянула в двойные двери, которые вели в комнату, где доминировал прямоугольный стол и роскошная хрустальная люстра. Она сделала еще один шаг, чтобы рассмотреть столовую лучше, когда в коридоре снова появился дворецкий.

Вздрогнув, как ребенок, застигнутый за шалостями, Мисси поспешно ретировалась, вернувшись к двери.

– Его милость примет вас, – сообщил дворецкий. – Прошу следовать за мной. – Он помог ей избавиться от шляпки, шали и перчаток и проводил в библиотеку.

– Мисс Армстронг, милорд, – объявил он с порога, обращаясь к спине Джеймса.

Мисси едва заметила, как дворецкий удалился. Все ее внимание сосредоточилось на Джеймсе. Он не оборачивался, стоя в дальнем конце комнаты со стаканом в руке, наполненным прозрачной жидкостью. Льняная рубашка обтягивала его широкие плечи и прилегала к талии, заправленная в темно-серые брюки отличного покроя.

Он медленно повернулся к ней, глядя на нее с выражением скучающего аристократа. Что за несносный человек! Если он намерен изображать грубияна, тем хуже для него.

Впрочем, от одного вида Джеймса, слегка растрепанного, с темной щетиной на челюсти, ее охватила слабость. Ее пальцы зудели от желания погрузиться в его блестящие волосы и пригладить взлохмаченные завитки.

Джеймс приподнял свой бокал, устремив на нее ленивый и в то же время пронзительный взгляд.

– Вам налить, мисс Армстронг? – поинтересовался он.

Этот насмешливый жест помог Мисси собраться. Ее губы сложились в тонкую линию.

– А тебе не кажется, что еще слишком рано для выпивки?

Пропустив ее реплику мимо ушей, Джеймс уселся в ближайшее кресло и небрежно махнул рукой, предлагая ей сделать то же самое.

Мисси пересекла комнату, выбрав стул, почти такой же прямой и жесткий, как ее спина.

– Только что у меня состоялся весьма познавательный разговор с лордом Кроули. Насколько я поняла, у него сложилось ложное впечатление, будто Томас причинит ему телесные, а возможно, даже смертельные, повреждения, если он продолжит ухаживать за мной. Как ты думаешь, с чего он это взял?

Казалось, прошла целая вечность, пока он взирал на нее с самым непроницаемым видом. Затем, не сказав ни слова, проглотил содержимое своего бокала и поднялся, направившись к серванту, чтобы налить себе еще. Мисси начала испытывать раздражение.

– Кроули – игрок, и если так пойдет дальше, он скоро останется без копейки, – ответил Джеймс не оборачиваясь.

Раздражение Мисси только возросло. Но не успела она открыть рот, чтобы выразить свое неудовольствие, как он повернулся, двинувшись назад, к своему креслу, и продолжил:

– Что касается лорда Райли, который крутился вокруг тебя, как щенок, выпрашивающий объедки, я бы не стал на твоем месте поощрять его. Он пока еще держится за материнскую юбку. Выйти за него замуж – это все равно что спать втроем в одной постели. – Джеймс картинно содрогнулся, изобразив притворный ужас, прежде чем позволить своим губам скривиться в коварной усмешке.

Леди Райли, овдовевшая по меньшей мере лет десять назад, была одной из самых властных дам в высшем обществе и действительно опекала сына в довольно деспотичной манере. Если бы Мисси подумывала о браке с ним, чего она и в мыслях не имела, этот факт определенно заслуживал бы внимания.

– Тебя не касается, с кем я общаюсь, и не тебе решать, кто из джентльменов может ухаживать за мной. Я не твоя сестра. – Неужели она должна постоянно напоминать ему об этом?

Джеймс перестал ухмыляться, его глаза вспыхнули, медленно пройдясь по ее фигуре, от каштановых локонов до подола мшисто-зеленой юбки, и задержавшись на пикантных выпуклостях без соблюдения всяких приличий.

Внизу живота у Мисси началась пульсация, и она встревожилась, чувствуя, что грудь напряглась под тонким муслином платья. Не может же он видеть реакцию ее тела, прикрытого несколькими слоями ткани! Тем не менее ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не посмотреть вниз, на себя.

– Поверь мне, – хрипловато отозвался он, – я это отлично знаю.

– В таком случае я требую, чтобы ты это прекратил, – заявила Мисси, не совсем понимая, что именно он должен прекратить: отпугивать возможных женихов или следить за ней взглядом, способным поджечь весь Лондон. Когда он смотрел на нее так, ее надежды взмывали ввысь.

Из его горла вырвался невеселый смешок, сопровождавшийся очередным обжигающим взглядом.

– Не прошло и трех месяцев с тех пор, как ты явилась в мою комнату и бросилась мне на шею, как влюбленная школьница, а сегодня принимаешь ухаживания отъявленных повес. – Он приподнял свой бокал в ироническом тосте. – Воистину непостоянство – имя твое, женщина.

От презрения, прозвучавшего в его голосе, у нее в горле образовался ком. Его взгляд бросал ей вызов, словно он хотел сломить ее каким-то образом, но осознание этого только укрепило ее решимость.

– Как ты сказал, то были остатки девичьей влюбленности. Но я преодолела ее. – Ложь легко слетела с уст Мисси, и она вздернула носик для пущей убедительности. – Ты достаточно ясно высказался относительно своих чувств ко мне, однако, как я вижу, намерен осложнять мне жизнь, разгоняя тех, кто проявляет ко мне интерес. Я не понимаю тебя, и если бы не знала так хорошо, то решила бы, что ты ревнуешь.

– Чтобы я ревновал? – Джеймс фыркнул. – Никогда в жизни! – Запустив пальцы в свои густые волосы, он откинул их назад в попытке сохранить спокойствие.

– В таком случае зачем тебе понадобилось угрожать лорду Кроули, как какому-то уличному бродяге?

– Ты хочешь сказать, что тебе приятны ухаживания такого типа, как Эдвард Кроули? – Он чуть ли не выплюнул это имя с потемневшим от гнева лицом. – Видимо, да, учитывая, что ты, похоже, не возражала, когда он лапал тебя на вечеринке твоей матери.

На мгновение Мисси онемела, а когда заговорила, ее голос звучал ровно, без тени эмоций.

– Ты видел.

Эти два слова, казалось, привели его в еще большую ярость.

– Да, видел, как он поцеловал тебя, и бог знает какие еще вольности ты ему позволила, когда я ушел.

Все произошло так быстро, что Мисси не успела даже одуматься. Ее рука влепила ему пощечину с такой силой, что ладонь загорелась.

Ошеломленный, Джеймс уставился на нее, потирая красный отпечаток на щеке. Мисси захлестнула буря эмоций: потрясение, стыд, вина, – но все пересилил гнев. Она вскочила на ноги, дрожа всем телом.

– Во всяком случае, больше, чем я когда-либо снова позволю тебе, – заявила она, сжав руки в кулаки.

Не успела Мисси и глазом моргнуть, как Джеймс схватил ее за локти, так что она упала к нему на колени.

– Пожалуй, нам следует проверить это, – прорычал он, склонив к ней голову, и приник к ее губам в требовательном поцелуе.

Мисси инстинктивно воспротивилась столь бесцеремонному натиску и сжала губы. Джеймс тут же смягчил поцелуй, пощипывая ее губы и поглаживая языком их сомкнутую линию. Она тихо ахнула, и он проник внутрь.

У него был вкус бренди и страсти, и Мисси пылко откликнулась, встретив его язык своим. Джеймс дернулся и застонал. Одна рука легла ей на талию, а другая сжала податливую плоть ягодиц, притянув ее к своему возбужденному естеству. В следующее мгновение она оказалась под ним.

Ее тело трепетало, ощущая пульсацию в самом сокровенном месте. Томление, мучительное и острое, зажгло огонь в крови. Она крепче обхватила его шею, прижимаясь грудью к твердой мускулистой груди.

– Помоги мне, Боже, – выдохнул Джеймс, оторвавшись от ее губ. Но это не было похоже на молитву – скорее на признание поражения. И снова приник к ее губам в еще более глубоком и жадном поцелуе.

Ослабев от желания, Мисси отдалась его воле. Она слышала его имя, повторявшееся как прерывистая молитва, не сознавая, что звук слетает с ее губ, пока Джеймс не переключился на ее шею, осыпая поцелуями.

Она чувствовала себя беспомощной перед непонятной потребностью, заставлявшей выгибать бедра в поисках облегчения. Эти нетерпеливые движения исторгли из груди Джеймса очередной хриплый стон. Он оставил ее грудь, которую ласкал сквозь слои ткани, и в считанные секунды расслабил лиф платья. А затем стянул его с плеч вместе хлопковой сорочкой.

– Ты само совершенство, – произнес он сдавленным тоном, пожирая глазами упругие возвышенности, увенчанные ягодками сосков, затвердевших от возбуждения. Протянув руку, он обвел один большим пальцем. Мисси резко выдохнула.

– Пожалуйста, Джеймс, – почти всхлипнула она, с трудом подняв отяжелевшие веки.

– Ты хотела, чтобы я доставил тебе наслаждение, не так ли? – Он нагнул голову, и она почувствовала дыхание, влажное и жаркое, прежде чем его губы коснулись соска и втянули в рот.

Мисси содрогнулась, ощущая внутри такую мощную пульсацию, что ей казалось, будто она сейчас взорвется. Откинув голову назад, она запустила пальцы в шелковистые волосы Джеймса и притянула его к себе, поощряя и удерживая.

Никогда в жизни Джеймс не испытывал подобного самозабвения, и это пугало его. Казалось, ничто в мире не имеет значения, кроме женщины в его объятиях. Он знал, что может овладеть ею без единого протеста, и потянулся было к застежке брюк, ставших невыносимо тесными, когда его взгляд окинул сцену, представшую перед ним.

Мисси лежала под ним, с закрытыми глазами и обнаженной грудью, порозовевшей от его ласк. Ее юбка была задрана до колен, ноги раздвинуты, и между ними расположился он. Она девственница, а он на грани того, чтобы взять ее, как трактирную служанку, не заботясь о ее удобствах, не думая о последствиях и даже не вспомнив о ее брате – своем лучшем друге. Боже милостивый, да Армстронг убьет его, и будет прав. Предполагалось, что он охладит ее пыл, а не распалит. Оторваться от нее оказалось воистину геркулесовым усилием, но Джеймс сумел обуздать свое протестующее естество и поднялся, стиснув зубы и проклиная все на свете.

Мисси потребовалось несколько секунд, чтобы ощутить его отсутствие. Ее глаза медленно открылись, темные из-за расширившихся зрачков, поглотивших голубую радужку. Джеймс уже был на ногах, когда она обратила внимание на свой внешний вид и, все еще возбужденная, принялась приводить себя в порядок трясущимися руками. Застегнула крючки корсета, вернула на место лиф, а затем принялась за платье. Ее лицо покрылось румянцем, она не поднимала глаз, сосредоточившись на своей задаче.

В два шага добравшись до серванта, Джеймс налил себе стакан воды. Его рука дрожала. Что ему нужно, так это настоящая выпивка. Не слишком приятно сознавать, что Мисси ничего не стоит лишить его контроля над собой. Его пугала власть, которую она, казалось, получила над ним.

Проглотив залпом содержимое стакана, он бросил взгляд через плечо и обнаружил, что она все еще возится с перламутровыми пуговками на платье. Наверное, ему следовало заняться этим самому, но Джеймс опасался, что снова набросится на нее, если приблизится.

– Тебе не следовало приходить сюда, – сказал он вместо этого.

Мисси даже не подняла глаза, лихорадочно застегивая пуговицы. Приведя себя наконец в порядок, за исключением нескольких блестящих локонов, выбившихся из прически, она взяла свою сумочку, лежавшую на соседнем столике, и чопорно поднялась. Воистину впечатляющий контраст по сравнению с тем, как она выглядела несколько минут назад, охваченная страстью.

– Не могу не согласиться, – отозвалась она. – Но по крайней мере теперь я лучше знаю, как обстоят дела между нами.

Джеймс вскинул брови.

– Вот как? После нескольких поцелуев и жарких объятий ты решила, что хорошо знаешь меня? – осведомился он. – А чего ты ожидала, когда явилась сюда одна?

Мисси немного помолчала, устремив на него загадочный взгляд, и ответила:

– Я допускаю, что любое смазливое личико способно вызвать у тебя подобную реакцию. Пожалуй, мне тоже следует проверить, не оказывает ли на меня схожее действие любой красивый мужчина.

Гнев, терзавший Джеймса, достиг точки кипения. Он стремительно шагнул к Мисси, сократив разделявшее их расстояние. От нее исходил нежный, возбуждающий запах. Он поспешно отступил назад.

– Если ты вздумаешь играть в подобные игры с другими джентльменами, позволь предупредить тебя, что в отличие от меня они возьмут все, что ты предложишь.

– Не сомневаюсь.

Джеймс резко втянул воздух.

– Боже милостивый, да ты потеряла всякий стыд!

Она ответила ему ровным взглядом, в котором не было и намека на смущение.

– Ты же не думаешь, что они желают меня больше, чем ты? – Она запнулась, прежде чем настойчиво продолжить: – Так почему, по-твоему, они не остановятся там, где останавливаешься ты?

– На что, к дьяволу, ты намекаешь? – спросил Джеймс в замешательстве. Если на этот вопрос есть ответ, то ему было бы весьма любопытно его услышать.

– Я дам тебе время подумать об этом, – заявила Мисси, удовлетворенно кивнув, прежде чем тихо удалиться.

Вернувшись домой, Мисси уединилась в своей спальне в ожидании возвращения матери и сестер. Она лежала на постели, заново переживая то, что случилось в библиотеке Джеймса. Ее губы все еще горели от его обжигающих поцелуев. Она вспоминала, как сидела у него на коленях, испытывая мучительное томление, которое накатывало на нее, как приливная волна, заставляя соски напрягаться в ответ.

При мысли о его умелых пальцах и губах, ласкающих ее грудь, Мисси бросало в жар, а между ног становилось влажно. Джеймс прав: она действительно лишилась стыда, – но он сам виноват. Он дал ей почувствовать вкус страсти, и так уж вышло, что она хочет большего, не в состоянии насытиться полученным. Но только от Джеймса. Его реакция показала, что он далеко не безразличен к ней, как пытается изобразить. Его отказ взять то, что она предлагала, означал, что его чувства больше, чем обычная страсть. Это единственная причина, объясняющая, почему он отказывает себе в том, чего явно хочет. Собственно, ей оставалось только выяснить, как воспользоваться этим фактом в свою пользу, и… поражение Джеймса неминуемо.