Текст книги "В западне"

Броуди улыбнулся:

– Моя мама всегда брала в дорогу пакетики с чаем. Можно сказать, ничего без чашки чаю не делала.

– Какая милая женщина, – похвалила ее миссис Харди.

– Очень. На орехи ни у кого аллергии нет? – спросил Броуди.

Все отрицательно покачали головой.

– Отлично. Тогда предлагаю взять два сухих завтрака и немного орехов, разделить на всех, а остальное сохранить на будущее.

Памела разделила два сухих завтрака на семь равных частей. Броуди особо проследил, чтобы Ангус поел и выпил ибупрофен.

– Хочу развести костер, – заявил Броуди.

– Каким это образом? – усомнилась Памела.

Броуди горделиво улыбнулся, проигнорировав ехидные нотки в голосе Памелы:

– Я же был бойскаутом. И знаю, как добыть огонь трением.

Капитан Рамано полез в карман и достал коробок спичек:

– Думаю, так будет лучше.

– Намного лучше. – Броуди открыл коробок, наполовину заполненный спичками. – Кто-то увидит дым от костра и придет нам на помощь.

Никто не проронил ни слова. Все боялись что-то сказать и сглазить или просто не хотели прерывать так понравившегося им доктора.

Броуди вышел наружу. Элли смазала лодыжки, руки и шею кремом от комаров, а затем вышла вслед за ним. Она хотела осмотреть все при дневном свете.

В некоторые районы около Амазонки не попасть без острого мачете, потому что густая растительность у земли делает передвижение почти невозможным. В других местах ее почти нет, потому что кроны деревьев полностью закрывают солнце.

Они потерпели аварию на границе между этими двумя территориями. Вокруг стояли деревья разной высоты. Внизу ярко зеленела трава, часто с красивыми цветами, высотой от полуметра до человеческого роста. Встречались небольшие полянки, покрытые мокрой грязью и чем-то вроде мха.

Капитан Рамано умудрился посадить самолет на такую открытую полосу. Им несказанно повезло. Элли посмотрела на Броуди и поняла, что он думает точно так же.

– Может, хочешь намазаться этим? – Она протянула ему тюбик с кремом от комаров.

– Хорошая вещь, – заметил он.

– Да. Бросила в рюкзак только пару тюбиков. Не думала, что задержусь в джунглях. Без такой защиты нас здесь просто съедят.

Он выдавил немного крема и размазал его по коже. Она наблюдала, как он протер шею плавными движениями рук, которые когда-то так ее возбуждали.

Элли отвернулась.

Боковым зрением она увидела, как он подошел к упавшему дереву средней длины. Наверное, его сразила молния. Большие сучья лежали на земле. Броуди стал методично отламывать ветви и складывать их в кучу. Через несколько минут она к нему присоединилась. Увидев в ее руках охапку веток, он стал выбирать и отламывать сучья потолще.

Скоро он весь взмок, по лицу бежали капельки пота.

Наконец они наломали кучу толстых сучьев и большую кипу веток потоньше. Броуди проделал вокруг них палкой круговую канавку.

– Не хочу учить тебя, что делать, – заметила Элли. – Но если ты разожжешь костер здесь, его будет трудно уберечь от дождя, который наверняка скоро пойдет. Лучше бы его переместить под пальмы с густой листвой.

Броуди прошел туда, куда она показывала:

– Да, здесь посуше. Если тебе приходят в голову хорошие идеи, Элли, сразу говори. Ошибки нам здесь могут дорого обойтись.

Она пожала плечами, почувствовав себя неловко. По ее наблюдениям, Броуди Донован ошибок не делал. Казалось, у него всегда наготове лучшее решение, он знает, как поступить, делает правильный выбор.

Он прорыл палкой другую канавку. Затем установил сучья пирамидой, а внизу положил тоненьких веточек. Чиркнул спичкой и, закрывая ее от ветра, поднес к пирамиде веток. Через секунду они вспыхнули.

– Спасибо, – сказала она. – Теперь совсем другое дело. Кто-нибудь нас найдет. – Ей захотелось дать ему знать, что она, как и он, в это верит.

Броуди услышал в голосе Элли надежду. А значение надежды он понял в холодных горах Афганистана. И ценность огня. Он разжег бы костер и без спичек, но с ними все получилось быстрее. Он пересчитал их. Осталось четырнадцать. Нужно поддерживать огонь в костре, потому что спасатели могут прибыть не скоро.

Его размышления прервал капитан Рамано. Он спрыгнул на землю и осмотрел нос самолета. Вынужденная посадка и удары о деревья нанесли машине серьезные повреждения.

Большая часть фюзеляжа осталась целой, если не считать двухфутовой дыры в верхней его части. Трудно было сказать, что у капитана на душе. Он едва осмотрел самолет и отошел в джунгли по малой нужде. Вел себя он немного странно. Конечно, он получил травму головы и, очевидно, легкое сотрясение мозга. Но все же это был его самолет.

У Броуди было много знакомых в военной авиации, а его друг Этан в армии управлял вертолетом. Все они предельно серьезно относились к своему делу.

А капитан Рамано расследовать катастрофу явно не собирался. Что выглядело странно. Впрочем, за последние годы Броуди побывал во многих горячих точках и пришел к выводу, что война в корне меняет всех, но каждый меняется по-своему.

Когда капитан вернулся из зарослей, ничего не изменилось. Он взглянул на костер, на Элли и, наконец, на Броуди. А затем, не произнеся ни слова, поднялся в самолет.

Как только капитан Рамано скрылся с глаз, вышли мистер и миссис Харди. Миссис Харди порылась в сумке, вытащила что-то блестящее и разложила на земле. Затем она пододвинула к костру толстый сук и села на него, рядом устроился ее муж. Он держал в руке книгу, а она – колоду карт, словно они просто остановились передохнуть в джунглях. Словно устраивать пикник в лесу, полном ядовитых лягушек, тарантулов и ягуаров, для них обычное дело.

Глава 5

Броуди хотел предложить чете Харди вернуться в самолет, чтобы их кто-нибудь не покусал. Но ничего не сказал. Только лучше, если им угодно делать вид, что все хорошо.

Через пять минут миссис Харди начала пилить мужа за громкое сопение.

Черт, подумал Броуди, может и хорошо, что он благодаря Элли так и не женился. Она нашла большую палку и колотила ею по траве и кустам. Делала это тщательно. В джунглях прячутся разные твари, а укус змеи ухудшит их и так незавидное положение. Он наблюдал за ней минут пять, а потом спросил:

– Что ты делаешь?

– Я работала в одном доме в Перу. Глава семейства, ученый, в том числе изучал растительность джунглей. Любил вспоминать о своих путешествиях, показывал фотографии. Я кое-что запомнила. Ягоды этого ярко-зеленого дерева острые на вкус, но вполне съедобные. А вот эти очень ядовитые, как яд кураре.

Броуди приятно удивился. Сам он о флоре джунглей имел только общие представления. А ее познания могли принести существенную пользу.

– Но еду-то мы найдем, а вот воду… – заметила Элли. – Той, что есть, нам едва хватит до конца дня. К счастью, воду в джунглях можно добыть разными способами. Иди сюда. – Она показала ему на растение с длинными бело-зелеными листьями и яркими цветками. Они словно росли прямо из ствола дерева. – Это бромелия, близкий родственник ананаса. Ее листики образуют маленькие карманчики, в которых во время дождя накапливается вода.

Он подумал, как важно им научиться собирать воду.

– Может, у нас найдутся пластиковые пакеты или бутылки, и мы сможем их использовать.

– Неплохая идея. Дождь наверняка скоро пойдет. И тогда надо будет набрать воды. Еще нам поможет этот бамбук. – Она показала налево, в сторону небольшой рощицы. – Ничего сложного, только немного терпения. Надо наклонить такой бамбуковый стебель и сделать надрез внизу. И из него начнет вытекать вода.

Он посмотрел на нее с уважением. Ее знания его не удивляли. Он всегда ценил ее за любознательность. Она во всем хоть чуть-чуть, но разбиралась. Сама Элли не особо гордилась своими познаниями, считая их лишь поводом для завязывания разговора на вечеринке, но бесполезными на практике. «Я всего лишь официантка», – любила повторять она.

– Может, стоит вскипятить воды, пока горит костер? – спросил Броуди.

– Думаю, да. Береженого Бог бережет.

– Наверное, миссис Харди захочет выпить чашечку горячего чая?

– А как поживают твои родители? – Элли, очевидно, вспомнила недавнюю реплику Броуди о его матери и чае.

– Хорошо. Отец все еще пишет. Мать дает консультации и работает как волонтер в местной больнице. – Он сделал паузу. – А как твоя мать?

Элли вздрогнула, словно ждала этого вопроса:

– Не знаю. Не общалась с ней почти с того времени, как уехала из Штатов.

Она бросила не только его. А бросила и свою семью тоже. Что за черт?

– Как красиво, не правда ли? – быстро переменила тему Элли. – То есть если бы мы были здесь на экскурсии, наверняка бы так решили.

Да, наверняка. Цветы и зелень впечатляли, и он уже увидел не меньше десяти разных видов птиц. Краем глаза он уловил какое-то движение и понял, что мистер и миссис Харди нагулялись и возвращаются обратно в самолет. Через несколько минут он последовал за ними. Они играли с Памелой во что-то вроде домино. Броуди подошел к Ангусу. Молодой человек проснулся и, судя по виду, чувствовал себя неважно. В аптечке не нашлось градусника, поэтому Броуди не мог проверить его состояние. Низкая температура, скорее всего, была реакцией на травму – тело давало знать, что пока не все в порядке. Но могло быть и хуже. В этом случае молодому человеку требовалась срочная помощь в хорошо оборудованной больнице, где есть нужные антибиотики.

Броуди охватила досада. Он спас пилоту ногу и мог потерять его из-за инфекции.

Капитан Рамано сидел в одном из кресел, откинув на спинку голову и закрыв глаза. Он ровно дышал. Броуди не стал его будить.

Он вышел из самолета, ожидая увидеть Элли.

Но она как в воду канула.

Его сердце тревожно забилось. Может, отошла на минутку ополоснуть лицо? Он подождал. Но ничего не увидел и не услышал.

– Элли, – позвал он.

Никакого ответа.

– Элли! – крикнул он громко.

Слева от него зашелестели листья. Она вышла из зарослей.

– Что? – спросила беспокойным голосом.

У него отлегло от сердца. А затем он почувствовал злость.

– Куда ты делась? – произнес он, как обиженный шестилетний мальчуган. – Не хочу бегать за тобой по джунглям.

– Решила лучше все осмотреть. Я далеко не отходила. Поднялась только на тот холм. – Она показала на возвышенность в двухстах ярдах. – И вовсе не жду, что ты будешь за мной бегать, Броуди.

О, правда? Неужели он позволит ей погибнуть в джунглях?

– Однажды я уже пытался это сделать. То есть за тобой бегать, и мне это совсем не понравилось.

По ее быстрому вздоху он понял, что удар попал в цель. Не нокаутировал ее, но встряхнул как хороший хук. Вроде это должно было поднять ему настроение. Однако он почувствовал себя мерзко.

Повисла тишина.

– Ну и что? – спросил он через некоторое время. – Удалось что-нибудь увидеть?

К ее чести, она не ушла и не отказалась от продолжения разговора.

– Там не очень высоко. Надо бы залезть на тот холм. – Она указала вправо. Однако оценить высоту этого холма на расстоянии было невозможно. Броуди вырос в Колорадо, в Вороньей долине, у Скалистых гор и эти возвышенности всерьез принять не мог. В лучшем случае они походили на предгорья. Но она была права. Наверняка с другого холма обзор будет лучше.

Однако забраться на него будет непросто. Передвигаться по джунглям – совсем не то, что бегать по дорожке стадиона.

– Что ты думаешь? – спросила она.

– О чем?

– О наших дальнейших действиях.

Он особо не надеялся, что их найдут с воздуха, но все-таки ждал ночью шума двигателей. И утром тоже. К сожалению, ничего не услышал. И сейчас мог бы сказать что-то успокаивающее, но поймал ее испытующий взгляд. И понял, что она ждет от него только правды.

– Не знаю, что и думать, – сказал он. – Если Ангусу удалось послать сигнал бедствия, кто-то нас уже ищет. Амазонка большая, но не обязательно осматривать ее всю. Вычислить предполагаемое место аварии не так уж сложно. Они слышали призыв о помощи, у них есть радары, и наверняка чей-то зоркий глаз приметил, как на их экранах погасла одна из точек.

– А может, сигнал бедствия послать не удалось?

– Даже в этом случае диспетчерские службы следили за нами. Думаю, они регулярно связывались с пилотом. Когда капитан Рамано не ответил, кто-то насторожился. Не пойму, почему так долго никого нет.

– Все дело в огромных размерах джунглей. Даже если место аварии примерно известно, искать нас – все равно что иголку в стоге сена.

– Будем надеяться на лучшее.

– Так что, ждем?

– Сейчас – да. Хотя, наверное, надо набрать и вскипятить воды. На всякий случай.

– В чем ты собираешься ее кипятить?

– Можно использовать коробку аптечки. Она достаточно глубокая. Хочу еще сделать решетку и разместить ее над костром.

– А я соберу все емкости, в которые можно набрать воды.

Он кивнул. К сожалению, надежных помощников им не хватало. Памела заметно нервничала. Мистеру и миссис Харди мешал преклонный возраст. Ангус сам нуждался в уходе. Капитан Рамано тоже пока не оправился. Он словно ушел в себя и не вполне осознавал происходящее. К счастью, он не жаловался ни на какую боль, кроме головной, а значит, внутренних повреждений у него не было.

Если Броуди и Элли не поссорятся, у них всех появится шанс выбраться из трудной ситуации. Пока она демонстрировала удивительную выдержку. Сохраняла спокойствие, бодрость и принимала верные решения.

А его и в прошлом иногда заносило. Чаще, чем ее. И особо гордиться ему было нечем.

Спустя два часа Элли сидела в самолете, смотря в окошко. Начался дождь, загнав их всех внутрь.

Хмурые тучи навевали грустные мысли. Приумолкли все, даже миссис Харди. В тишине Элли получила возможность подумать.

Зря она спросила Броуди о его родителях. Но ей правда нравились мистер и миссис Донован. Они тоже ей симпатизировали и всегда радушно принимали в своем доме. Оба редкостные умницы, они во всем преуспевали, однако общались с ней как с равной.

Она всегда ими интересовалась, но не стала бы теперь о них расспрашивать, если бы знала, что тем самым подвигнет Броуди к вопросу о ее матери. Если его и удивило известие, что она тринадцать лет не общалась со своей матерью, он никак этого не показал. На долю секунды ей подумалось, что можно опять соврать и наплести какой-нибудь ерунды, будто с матерью все в порядке. Но правда была слишком горькой.

Ей надоело врать, и особенно надоело врать Броуди Доновану. Говорить ему всю неприятную правду не было необходимости. Но ей не хотелось продолжать его обманывать и умножать свои ошибки.

Когда они стали встречаться, Элли могла сразу объяснить отсутствие Кэтрин Риверс в ее жизни. Но едва Броуди начинал расспрашивать о ее семье, она плела невесть что о живущей в штате Юта матушке, которая якобы не любила летать.

На самом деле они разговаривали по телефону не чаще двух-трех раз в год. Элли вообще с трудом заставляла себя набрать злополучный номер. Разговор у них всегда не клеился, и ей хотелось поскорее его закончить.

После их с Броуди помолвки он вознамерился познакомиться с Кэтрин, чтобы официально попросить руки ее дочери. Сказал, что не хочет впервые встретиться с ней на свадьбе.

Ему невозможно было объяснить, что приглашать мать на свадьбу она вовсе не собирается. Он затерзал бы ее вопросами, на которые она не хотела отвечать ни тогда, ни в будущем.

Элли убеждала его, что никакого разрешения спрашивать у ее матери не нужно, потому что она и так одобряет их решение. Но Броуди выбил себе короткий отпуск и купил билеты на самолет из Бостона до Солт-Лейк-Сити и обратно. Однако она уехала из страны за четыре дня до их поездки. И после этого много лет почти не общалась с Кэтрин.

Когда Броуди вернулся в самолет, она изо всех сил старалась не показать, как выбита из колеи одним упоминанием ее матери. Перед этим она и правда хотела осмотреть с высоты окрестности, но прежде всего решила немного побыть одной, чтобы собраться с мыслями. Поэтому и поднялась быстренько на холмик, а потом некоторое время стояла там, тяжело дыша. Когда он забеспокоился и начал выкрикивать ее имя, она уже взяла себя в руки.

Теперь, когда они спрятались от дождя в самолете, она поглядывала на Броуди. Он все время смотрел в маленькое окошко. Очевидно, беспокоился, не погаснет ли огонь.

Однако костру вряд ли что-то угрожало. Броуди огородил его бамбуком, а над огнем повесил на длинной палке корпус аптечки. В ней закипала вода, которую они собирались потом перелить в одну из пустых бутылок.

Он также соорудил над костром что-то вроде вигвама фута в четыре высотой. Накрыл его стороны пальмовыми листьями, которые защищали огонь от дождя.

Дождь поливал минут сорок. Когда он закончился, Элли надела свои пляжные туфли. Она не собиралась ходить по лужам, однако трава намокла, и ей хотелось сохранить ноги сухими. Она взяла с собой Памелу и миссис Харди, которая еще раньше вознамерилась помочь в пополнении запасов воды.

Они вышли наружу, как и Броуди. Элли показала женщинам, как собирать воду с растений. Рассказала при этом, что воду надо будет кипятить, поэтому Памела вернулась в самолет и вышла из него с чем-то завернутым в салфетки. Это оказалась яркая кофейная чашка.

– Купила в столице для племянника. Можно с ее помощью переливать воду.

– Отлично, – признала Элли. – Но нам нужно соблюдать осторожность и держать грязную и чистую посуду отдельно. Надо следить, чтобы в эту чашку попадала только кипяченая вода. Ее можно будет пить. Хранить эту воду можно в пластиковых бутылках.

– Мой кофейник тоже пригодится, – сказала миссис Харди.

Броуди, Элли и Памела навострили уши.

– У вас в сумке есть кофейник? – воскликнула Элли.

– Всегда беру его с собой в поездки. Как раз на четыре чашки.

Броуди с улыбкой покачал головой:

– Миссис Харди, а запасного самолетика в вашем багаже не найдется?

– Чего нет, того нет. Но в следующий раз включу его в список необходимых вещей.

Все обменялись выразительными взглядами. Элли догадалась, о чем они подумали. Миссис Харди собиралась отправиться еще в одно путешествие. И надеялась, что всем остальным это тоже удастся.

– Замечательно, что у нас есть еще одна емкость, – заметила Элли. – Будем заваривать в кофейнике чай.

– Вот это другой разговор, – согласилась миссис Харди и начала собирать воду.

Вместе с Памелой они меньше чем за сорок минут наполнили корпус аптечки. В зарослях нашлось и несколько кокосовых орехов.

Миссис Харди улыбнулась. Памела округлила глаза, но у нее явно потекли слюнки при виде орехов. Элли хотела попросить у миссис Харди нож, чтобы их разрезать, но Броуди в это время вырезал две палки. Потом он с их помощью снял с огня корпус аптечки после десяти минут кипячения воды.

Миссис Харди была права. Она оказалась весьма предусмотрительной. Если бы кто-то взял горячий корпус аптечки за ручки, то, скорее всего, отдернул бы пальцы, а только что вскипяченная вода пролилась.

– Что это? – спросил Броуди.

– Кокосовые орехи. В недоспелых много молока. В зрелых вкусная мякоть.

Отец Токуэро в их школе обычно с помощью молотка и гвоздя проделывал в орехе отверстие, и из него вытекало молоко. Ничего похожего у них не было, но у Элли нашелся острый пинцет для выщипывания бровей, а ударить по нему можно было куском толстой ветки.

Этих инструментов оказалось вполне достаточно. Элли поднесла орех к чашке Памелы, и из него потекло водянистое молоко.

– Ты первая, – сказала она Памеле. – Чашка твоя.

Памела сделала небольшой глоток и подняла голову:

– Вкусно.

– Не только вкусно, – заметила Элли. – Многие люди выживали в джунглях только благодаря кокосам.

– Надеюсь, у нас до этого не дойдет, – тихо промолвила Памела. – Можно мне кое-что спросить?

– Конечно.

– Ты ведь знала мистера Донована раньше?

Неужели ей что-то сказала миссис Харди? Нет, вряд ли. К сожалению, Памела наверняка сама слышала первые реплики Броуди.

– Да, – призналась Элли. – Мы были знакомы давно-давно, однако не виделись больше десяти лет. – По-моему, вы были не просто друзьями.

А может, ей что-то сказал Броуди?

– Почему ты так решила?

– Он так на тебя смотрит, когда ты его не видишь!

Элли слегка разозлилась на себя. Будь проклята ее непритязательность, потому что ей так хотелось узнать больше!

– Ерунда все это, – бросила она и отвернулась, прежде чем Памела смогла увидеть румянец на ее щеках.

Глава 6

К вечеру миссис Харди обрела второе дыхание и поведала длинную историю своих друзей, которые отправились в морской круиз, их корабль получил повреждение, и спасатели прибыли только через пять дней. Поведав о заигрываниях одной из пассажирок с судовым казначеем, она добавила:

– Ну, вы знаете Долорес.

Памела ни с того ни с сего вспылила:

– Нет! Нет, я не знаю ни Долорес, ни всех этих придурков, о которых вы рассказываете. И знать не хочу. Пожалуйста, оставьте нас в покое.

Морщинистое лицо миссис Харди сморщилось еще сильнее, и на глазах у нее появились слезы.

Мистер Харди испепелил Памелу взглядом, но не промолвил ни слова, только похлопал жену по руке. – Сука, – вырвалось у капитана Рамано.

Памела повернулась к нему:

– Это вы во всем виноваты. Вы и ваш дрянной самолетишко.

Элли затаила дыхание. Неужели капитан Рамано сейчас скажет, чья это на самом деле вина? Однако он лишь запрокинул голову и закрыл глаза.

– Вы ничего не понимаете в том, о чем говорите, леди, – вступился за друга Ангус. – Вы остались в живых благодаря капитану Рамано.

Памела повернулась к нему:

– Вам не надо было лететь в такую непогоду. Я на вас в суд подам. На каждого, кто к этому причастен.

Элли поднялась:

– Слушай, мы все сейчас на взводе. И у каждого может что-то сорваться с языка. Но надо взять себя в руки. Мы нужны друг другу. Чтобы выжить, нам надо действовать, и действовать слаженно.

Памела тихо выругалась. Элли внимательно на нее посмотрела. Наконец Памела махнула рукой и промолвила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ладно. Прошу прощения.

Все облегченно вздохнули. Молодчина Элли, подумал Броуди. Однако новый взрыв раздражения был лишь вопросом времени. Пройдет несколько томительных часов – и самый уравновешенный из них потеряет выдержку.

Нет, ждать у моря погоды им нельзя. За последний час он твердо решил что-то предпринять. Отправиться за помощью. Другого выхода просто не было.

Он вышел из самолета подкинуть дров в костер. Они с Элли набрали достаточно сучьев, чтобы поддерживать огонь несколько дней. Продукты скоро закончатся, но у них достаточно воды. Не слишком много, однако на первое время хватит. Вдобавок Элли объяснила, какие фрукты съедобны, а какие – нет.

Ждать, пока кто-то отыщет место аварии, нельзя. Он же был бойскаутом. К тому же получил высшую степень отличия – значок «Скаута-орла». Знал, как ориентироваться по солнцу и делать отметки, чтобы найти дорогу обратно.

С рассветом он отправится в путь.

Послышались шаги. К его удивлению, подошла Элли и встала рядом у костра. Почти весь день они без необходимости не разговаривали. И сейчас с минуту оба молчали. Наконец она повернулась к нему:

– Я пойду за помощью.

Нет. Это его дело.

– Если кому-то и надо отправиться за помощью, то только мне.

– Почему?

Простой ответ «Потому что ты женщина» не годился.

– Потому что я уже принял решение: пойду сам, – заявил он не вполне убедительно.

– Ты не знаешь джунглей. А я знаю.

– Ты нужна здесь. К тебе прислушиваются. Ты любого можешь успокоить.

– У нас есть раненые. И только ты можешь им по-настоящему помочь.

– Я не могу ничего больше сделать ни для Ангуса, ни для капитана Рамано. И боюсь, что время работает против Ангуса. По-моему, у него заражение. Каждый час без антибиотиков приближает его к ампутации. А может, и к гибели. Мне надо идти, и как можно скорее.

– Какой у тебя план?

Он пожал плечами:

– Идти, пока не найду помощь.

– В каком направлении?

– На север. Мы к югу от Амазонки. Если я до нее доберусь, то наверняка встречу кого-нибудь, кто нам поможет.

– Слишком далеко. Будешь идти несколько недель.

Возможно, она права. Но ему это казалось лучшим решением.

– Тогда пойду на юг, к столице Бразилиа.

Она покачала головой:

– До аварии мы летели минут двадцать. Ангус сказал, что со скоростью двести пятьдесят узлов, то есть триста миль в час. Держали курс на север, с отклонением в тридцать градусов. Думаю, мы в ста тридцати милях и немного восточнее Бразилиа. Если я права, отсюда два дня пути до Мантау. Это небольшая деревня к востоку от нас, и у меня там есть хороший знакомый. Вот почему с рассветом надо идти именно мне.

Ее математические подсчеты произвели сильное впечатление. А уверенность в собственных силах очаровывала.

Однако ее упрямство чертовски раздражало.

– Но…

– Броуди, – ее голос смягчился, – ты всегда старался заботиться о ближних. Наверное, потому и стал отличным врачом. Твоя забота очень ценна. Но одному тебе не справиться. А я справлюсь.

Он смерил ее взглядом. Такая красивая в свете костра. Так старается его переубедить. Отпускать ее одну нельзя ни в коем случае. Оставался только один выход. Однако особой радости он не вызывал.

– Пойдем вместе, – сказал он.

Она уставилась на него.

А у него мелькнула мысль, что она может уступить. Что идея о непростом походе вдвоем изменит направление ее мыслей. Ведь им придется как-то ладить друг с другом.

– Находишь это разумным? – спросила она.

– Черт, нет.

Ему почудилась искорка боли в ее глазах, но он не был в этом уверен. Может, просто отблески костра.

– Выходим на рассвете, – согласилась она.

– Отлично, – процедил он сквозь зубы.

Элли повернулась и молча ушла. А он стоял у костра и слушал звуки джунглей. Шелестели листья, чирикали и кричали птицы. Не требовалось особого воображения, чтобы представить, как за ними следят чьи-то глаза.

Через несколько минут он вернулся в самолет. Там ему показалось тесновато, а влажный воздух был пропитан человеческим страхом и раздражением.

Миссис Харди порылась в своей сумке и достала конверт. В нем лежала дюжина фотографий.

– Кто это? – спросила Памела, очевидно желая загладить свою вину.

– Мои внуки. У меня их семеро. От трех лет до семнадцати. – Миссис Харди протянула фотографии Памеле. – Здесь все мы в последнее Рождество.

– Как мило.

– А у тебя есть дети?

Памела нахмурилась:

– У меня очень ответственная работа, тружусь шестьдесят часов в неделю. На детей времени нет.

– Да-да, конечно, – кивнула миссис Харди. – А у вас, капитан Рамано, есть дети или внуки?

– Два сына. Оба пару лет назад женились, но внуков пока нет. Вам с мистером Харди можно только позавидовать.

Капитан показался Броуди человеком необщительным, и тем сильнее он удивился последним репликам. А сам приготовился к неизбежному вопросу миссис Харди, которая взяла бразды правления в тесном самолете. «Ни жены, ни детей» – всего четыре слова. И больше ничего. Незачем пускаться в объяснения, как Памела. И уж точно он не станет фантазировать, как изменилась бы его жизнь после женитьбы на Элли. Наверняка у них сейчас был бы полный дом детишек.

Как бы было замечательно! Сам он остался единственным ребенком в семье, и ему не хватало братишки или сестренки.

Миссис Харди повернулась к Элли:

– А ты, милочка? Есть у тебя дети?

Элли на секунду замешкалась, а затем печально улыбнулась:

– Да. Миа. Ей одиннадцать лет.

Кровь ударила в голову Броуди. У нее есть дочка? Она же говорила, что никогда не была замужем. Однако полюбила некоего мужчину и родила от него ребенка.

– А у тебя есть ее фотография? – спросила миссис Харди.

Элли достала из рюкзака и включила телефон, а потом протянула его миссис Харди.

– О, какая симпатичная! – воскликнула старушка.

– Спасибо, она правда очаровательная.

Миссис Харди передала телефон мужу, он тоже одобрительно кивнул и по настоянию супруги протянул его Памеле.

А Броуди сидел словно на угольях. Ну какое ему, черт возьми, до всего этого дело? Да, у нее есть дочь. Ну и что это меняет?

Он не знал. Но что-то стало другим.

Одиннадцать лет? Да, времени она даром не теряла.

– Почти тинейджер, – заметила Памела. – Говорят, самые трудные годы.

Элли улыбнулась, хотя в глазах у нее стояли слезы:

– Ждет не дождется, когда ей исполнится тринадцать. Только об этом все разговоры. И очень расстраивается, что сначала ей будет двенадцать.

Памела передала телефон капитану Рамано. Он посмотрел на него и протянул Элли:

– Она ходит в ту же школу, где вы преподаете?

Броуди показалось, что Элли подняла подбородок, словно вопрос ее удивил. Она кивнула:

– Да, учится в этой школе.

Терпение Броуди лопнуло. Он встал, открыл дверь самолета и вышел в темноту ночи.

Она не настолько любила отца своей дочери, чтобы выйти за него замуж? И тоже его бросила?

Любил ли этот мужчина ее? Хотел ли ребенка?

Мысли Броуди спутались, голова раскалывалась. Идиот. Он подошел к костру, в который подбрасывал дрова и собирался это делать еще несколько раз за ночь.

Дым ел его глаза.

Издалека послышался звериный рык. И ему захотелось так же крикнуть.

Он столько лет по ней безумно тосковал, а она жила в свое удовольствие. Встречалась с мужчиной. Родила дочь.

Он словно вернулся в злополучный день 10 мая, когда стоял босиком, потерянный, у почтового ящика. И почувствовал сейчас такую же боль, как тогда.

Физическая близость – это одно, всего лишь биология. И совсем другое дело – рождение ребенка.

Может, она и не была замужем, но отдала себя другому гораздо более значимым образом. Кому-то, а не ему.

У него заныло в животе, и отнюдь не из-за неспелого кокосового ореха.

Пора ему, черт побери, взять себя в руки. Хватит терзаться из-за Элли Воллман.