Текст книги "О Любви"

Часть 1
Путешествие от «я» к «мы»

Природа любви и ее питательная среда

Любви нельзя научиться, ее нельзя вырастить искусственно. Искусственная любовь – это вообще не любовь. Ты получишь не настоящую розу, а пластмассовый цветок. Процесс обучения подразумевает, что знание приходит к тебе извне; оно не является твоим внутренним ростом. А любовь, если речь идет о настоящей, подлинной любви, должна стать твоим внутренним ростом.

Любовь – это не учеба, но рост. От тебя требуется не научиться любить, а разучиться тому, как не любить. Нужно убрать препятствия, уничтожить барьеры, тогда любовь становится твоим естественным, спонтанным проявлением. Как только все препятствия устранены, с пути убраны все камни, поток начинает свой бег. Он уже здесь. Хоть источник любви и скрыт за множеством каменных глыб, но он уже есть в тебе. Это твоя подлинная сущность.

Глава 1
За пределами зависимости и доминирования – Разрушение оболочки эго

Меня всегда удивляет, сколько ко мне приходит людей с жалобами на то, что они боятся любви. Что же это такое, страх любви? Просто, когда ты любишь по-настоящему, твое «я» начинает ускользать и таять. Обладая эго, любить ты не можешь. Оно становится препятствием, и как только тебе захочется разрушить стену между собой и другим человеком, твое эго скажет: «Там тебя ждет смерть. Берегись!»

Смерть эго – не твоя смерть; на самом деле смерть эго – твой шанс на жизнь. Эго – лишь надетый на тебя мертвый панцирь, его нужно разбить и сбросить. Он появляется естественным образом – подобно тому как одежда и тело путника покрываются пылью. Чтобы избавиться от этой пыли, ему придется искупаться. С течением времени мы покрываемся пылью своего опыта, знаний, прожитых жизней, своего прошлого. Эта пыль становится нашим «я». Она накапливается, превращаясь в панцирь, который необходимо разбить и сбросить. Чтобы этот панцирь не превратился в тюрьму, человеку следует купаться каждый день, по большому счету – каждое мгновение.

Будет полезно разобраться в том, откуда берется эго, понять истоки этого явления.

Новорожденный совершенно беззащитен – особенно человеческий ребенок. Он не может выжить без посторонней помощи. Большинство детенышей животных могут выжить и без родителей, и без общества, и без семьи. То же относится и к растениям, и к птицам. Если они и нуждаются в помощи, то лишь незначительной – на протяжении нескольких дней, самое большее – нескольких месяцев. Но человеческий ребенок столь беспомощен, что ему годами приходится полагаться на других. Именно здесь следует искать корни.

Почему беспомощность создает человеческое эго? Ребенок беспомощен, он зависим от других, но невежественный ум ребенка интерпретирует эту зависимость так, будто он является центром Вселенной. Ребенок думает: «Когда я плачу, мама тут же прибегает; когда я хочу есть, достаточно малейшего писка, и мне дают грудь. Когда я мокрый, стоит мне захныкать, и ко мне приходят, меняют пеленки». Ребенок живет как король. На самом деле, он совершенно беспомощен и зависим, а мама, папа, семья и няньки помогают ему выжить. Они от ребенка не зависят, это ребенок зависит от них. Но ум ребенка объясняет все это так, будто он – центр Вселенной, и весь мир существует только для него.

А мир ребенка поначалу, конечно же, очень мал. Он состоит из мамы и няньки, где-то на периферии маячит отец – вот и весь мир ребенка. Эти люди любят его. И ребенок становится все более и более эгоистичным. Он чувствует себя центром мироздания, таким образом формируется эго. Эго создается через зависимость и беспомощность.

В сущности, подлинное положение, в котором находится ребенок, полностью противоположно его представлениям; реальные основания для появления эго отсутствуют. Но ребенок пребывает в полнейшем неведении, он не способен понять сложности всего происходящего. Он не может осознать свою беспомощность и воображает, будто он диктатор! Впоследствии всю свою жизнь он будет стремиться сохранить за собой эту роль. Он превратится в Наполеона, Александра, станет Адольфом Гитлером; все ваши президенты, министры и диктаторы – просто дети. Они пытаются достичь того же состояния, которое пережили, будучи детьми; они хотят быть центром Вселенной. Мир должен жить и умереть вместе с ними; целый свет – это их периферия, а они – его центр; смысл всей жизни заключен именно в них.

Ребенок, конечно же, считает свое объяснение правильным, ведь когда мать на него смотрит, ее глаза говорят ему, что он составляет смысл ее жизни. Когда отец приходит домой, ребенок ощущает, что в нем заключен смысл жизни и для отца. Это длится три-четыре года, а первые годы жизни – самые важные; в жизни человека никогда больше не будет периода столь же значимого и насыщенного.

Психологи утверждают, что в возрасте четырех лет ребенок почти полностью сформирован. Все модели его поведения уже закреплены. Всю оставшуюся жизнь ты будешь повторять в разных ситуациях те же модели. К семи годам все установки ребенка закрепляются, его эго сложилось. Теперь он выходит в мир, где повсюду сталкивается с проблемами, миллионами проблем! Как только ты оказываешься вне семейного круга, появляются проблемы; ведь так, как заботилась о тебе мать, никто больше заботиться уже не будет; никто не будет интересоваться твоими делами так, как это делал отец. Напротив, ты повсюду будешь наталкиваться на равнодушие, а это задевает твое эго.

Но к этому времени модель поведения уже установлена. Сколько бы боли это ему ни причинило, ребенок не может изменить эту модель – она стала каркасом его личности. Играя с другими детьми, он попытается верховодить ими. Он пойдет в школу и попытается стать там лидером, будет стараться первым заходить в класс, захочет стать лучшим учеником. Он, наверное, верит в свою исключительность, но тут обнаруживается, что все остальные дети того же мнения о себе. Происходит конфликт, столкновение эго, борьба, соперничество.

Потом это повторяется на протяжении всей жизни: тебя окружают миллионы эго – таких же, как и твое, и каждый пытается контролировать, лавировать, подавлять – при помощи денег, власти, политики, знаний, силы, лжи, претензий, лицемерия. Даже в религии и морали каждый стремится господствовать, чтобы показать остальным, что «Я – центр мироздания».

Вот где корень всех проблем в отношениях между людьми. Из-за этих представлений ты всегда пребываешь в конфликте и противостоянии с другими. Не то чтобы они были твоими врагами – все остальные ничем от тебя не отличаются, все сидят в одной лодке. Другие люди находятся в том же положении, что и ты; их всех воспитали точно так же.

Есть на Западе одна школа психоанализа, которая утверждает что, пока детей не будут воспитывать отдельно от отцов и матерей, в мире никогда не наступит порядок. Я не поддерживаю эту точку зрения, ведь тогда детей вообще никак не будут воспитывать! Доля истины в предложении этих психологов есть, но эта идея очень опасна. Ведь если детей воспитывать в интернатах без родителей, без любви, в атмосфере полного равнодушия, то проблем с эго у них, возможно, и не будет, зато будут другие – гораздо более серьезные и опасные.

Если ребенка воспитать в атмосфере полного равнодушия, у него не будет центра. Он станет аморфным, нескладным созданием, вырастет человеком, не имеющим представления, кто же он такой. Он будет лишен всякой самоидентичности. Испуганный, полный страхов, он и шага не ступит без опаски, потому что его никто не любил. Безусловно, эго у него не будет, но без эго у него не будет и центра. Он не станет буддой; он будет просто унылым, ущербным существом, вечно зажатым в тисках страха.

Любовь нужна для того, чтобы ты не боялся, чтобы ты почувствовал, что тебя принимают, что ты не бесполезная игрушка, которую можно выбросить на помойку. Если детей воспитывать в атмосфере недостатка любви, эго у них не будет, это правда. Ни битв, ни сражений в их жизни не случится. Но при этом они будут напрочь лишены умения постоять за себя. В стремлении уйти от ситуации они будут избегать всех и каждого, прячась в своей скорлупе. Они не станут буддами, излучающими жизненную силу, в них не проявится центр, не будет ощущения легкости и непринужденности, которое испытываешь, когда ты дома. Из них получатся странные, чудаковатые, лишенные центра люди. Тоже не самое лучшее развитие событий.

Так что я не поддерживаю этих психологов. Их методика создала бы роботов, а не людей. А у роботов, конечно же, никаких проблем не бывает. Кроме того, так можно вырастить людей, больше напоминающих животных. Уменьшится количество страданий, станет меньше источников зла, меньше бед, но все это не имеет смысла, если цена, которую нужно заплатить – твоя неспособность достичь вершин осознанности. Напротив, ты будешь катиться вниз; это будет движение вспять.

Конечно, превратившись в животное, страдать ты будешь меньше, так как в тебе станет меньше осознанности. А если ты станешь камнем, скалой, страдания вообще прекратятся, ведь внутри тебя не будет никого, кто мог бы страдать и мучиться. Но стремиться к этому не стоит. Человек должен уподобиться Богу, а не превратиться в камень. Под этим я подразумеваю состояние, когда ты переживаешь абсолютную осознанность и при этом тебя не одолевают ни печали, ни страдания, ни проблемы; ты наслаждаешься жизнью, как птицы, ты празднуешь ее, как птицы, ты поешь, как птицы.

Но причиной тому не деградация; напротив, ты возносишься к вершинам осознанности.

Ребенок накапливает эго – это естественно, тут ничего не поделаешь. С этим придется смириться. Но в дальнейшем носиться с ним уже незачем. Эго необходимо в самом начале, чтобы ребенок чувствовал, что его принимают, любят, радостно приветствуют; что он желанный гость, а не случайность. Отец, мать, семья, тепло, которым окружают ребенка, помогают ему вырасти сильным, с крепкими корнями, твердо стоящим на ногах. Эго необходимо, оно оберегает ребенка – это хорошо, оно похоже на оболочку зерна. Но эта оболочка не должна стать последним этапом его развития, иначе зерно погибнет. Защитная оболочка может держаться на нем слишком долго, тогда она становится тюрьмой.

Оболочка должна защищать зерно, пока в этом есть необходимость, а когда приходит ее срок и ей полагается треснуть и остаться в земле, ее смерть должна быть естественной, чтобы мог появиться росток и родиться новая жизнь.

Эго – лишь защитная оболочка; ребенок нуждается в ней, поскольку он беспомощен. Ребенок нуждается в ней, поскольку он слаб; ребенок нуждается в ней, поскольку он уязвим, а вокруг так много опасностей. Ему нужна защита, дом, опора. Пусть весь мир взирает на него равнодушно, но он всегда может вспомнить о доме и там почерпнуть ощущение собственной значимости.

Но с ощущением значимости появляется эго. Ребенок становится эгоистичным, и с появлением эго возникают и все те проблемы, с которыми ты сталкиваешься. Твое эго не позволит тебе полюбить. Эго хотело бы, чтобы все сдавались тебе; оно не позволит тебе сдаться кому бы то ни было – а любовь случается, только когда сдаешься ты. Когда же ты принуждаешь другого человека сдаться, это отвратительно, это разрушает. Это не любовь. А если любви нет, твоя жизнь будет лишена тепла, в ней не будет поэзии. Наверное, она будет прозаична, полна математической расчетливости, логики, рассудочности. Но как человек может прожить без поэзии?

Проза – это замечательно, рассудочность тоже; все это полезно, необходимо. Но жизнь, в которой есть только логика и расчет, не бывает праздником; в ней нет места радости. А когда жизнь – не праздник, она скучна. Нужна поэзия – но для этого ты должен сдаться. Тебе необходимо отбросить свое «я». Если ты сможешь это сделать, если сможешь избавиться от него хотя бы на несколько мгновений, в твоей жизни случатся проблески прекрасного, Божественного.

Если жизнь лишена поэзии, ты не живешь по-настоящему, а просто существуешь. Любовь – это поэзия.

А если любовь невозможна, как ты сможешь достичь молитвенного состояния, стать медитативным, осознанным? Все это становится почти несбыточным. А без медитативной осознанности ты останешься просто телом; ты никогда не познаешь сокровенных глубин души. Только в молитвенном состоянии, в глубокой медитации и тишине ты достигнешь вершин. Эта молитвенная тишина, эта медитативная осознанность являются высочайшей вершиной опыта, но двери открывает любовь.

Карл Густав Юнг всю жизнь занимался лечением людей, перед ним прошли тысячи пациентов, тысячи раз он сталкивался с людьми больными, психологически ущербными, с отклонениями в психике. Он говорил, что ему ни разу не встречался психически нездоровый человек в возрасте после сорока лет, истинные причины болезни которого не коренились бы в духовной сфере. Жизнь подчинена определенному ритму, после сорока лет в ней появляется новое измерение – духовное. Если ты не в состоянии правильно к этому отнестись, если не знаешь, что делать, ты заболеешь, потеряешь покой.

Человеческий рост – это непрерывный процесс. Он прервется, если ты пропустишь хоть шаг. Ребенок накапливает эго, а если он так и не научится его усмирять, то не сможет любить, не сможет ни с кем ужиться. Его «я» будет вечно рваться в бой. Ты можешь сидеть, погруженный в молчание, а эго неизменно пребывает на поле боя, то и дело выискивая способы, как бы подчинить себе кого-то, как стать диктатором, правителем мира.

Это повсюду порождает проблемы. В дружбе, сексе, любви, в обществе, ты везде вступаешь в конфликты. Ты конфликтуешь даже с родителями, которые дали тебе твое эго. Редко бывает так, чтобы сын простил своего отца, редко женщина прощает свою мать. Это случается очень, очень редко.

У Георгия Гурджиева в комнате, где он принимал посетителей, висело на стене одно изречение. Звучало оно так: «Если ты еще не примирился со своими родителями, уходи. Я не смогу тебе помочь». Почему? Потому что корни проблемы – там, и там же ее нужно решать. Вот почему все старые религии говорят, «люби родителей, почитай родителей как только можешь», ведь здесь истоки твоего эго, здесь его почва. Разберись с вашими отношениями, иначе они будут повсюду тебя преследовать.

Психоаналитики пришли к выводу, что их работа сводится к рассмотрению проблем, существовавших между тобой и твоими родителями, и попыткам их хоть как-то решить. Если ты способен уладить конфликт с родителями, многие другие конфликты попросту исчезнут, ведь они основываются на том же фундаментальном противостоянии.

К примеру, человек, у которого не ладятся отношения с отцом, не может быть в нормальных отношениях с начальником на работе – это невозможно, так как начальник олицетворяет отцовское начало. Самый незначительный конфликт с родителями будет сказываться на всех твоих взаимоотношениях. Если ты не в ладах с матерью, то не сможешь построить отношения и с женой, поскольку мать олицетворяет собой женщину в целом; тебе вообще будет сложно ладить с женщинами, так как мать – это первая женщина, она первый образ женщины. Там, где ты сталкиваешься с женщиной, ты сталкиваешься со своей матерью, так тянется невидимая нить ваших отношений.

Эго рождается, когда ребенок взаимодействует с отцом и матерью, и разбираться с ним нужно именно здесь. Иначе ты и дальше будешь обрезать ветви и листву с дерева, а корни останутся в неприкосновенности. Примирившись с родителями, ты становишься зрелым.

Теперь эго нет. Теперь ты понимаешь, что был беспомощен; теперь ты понимаешь, что зависел от других, что никаким центром Вселенной никогда не был. В сущности, ты был абсолютно зависим; иначе ты не смог бы выжить. Когда ты это осознаешь, твое эго постепенно растворяется, и однажды твой конфликт с жизнью прекращается, ты становишься раскрепощенным и естественным, ты расслабляешься. Тогда ты паришь. И мир уже не враждебен тебе, он становится твоей семьей, единым целым. Мир не настроен против тебя, ты можешь парить в нем.

Обнаружив, что эго – просто бессмыслица, что никаких оснований для его существования нет, обнаружив, что эго – лишь детская фантазия, по недомыслию понятая неверно, человек просто избавляется от него.

Ко мне приходят люди и спрашивают: «Как нам влюбиться? Как это делается?» Как влюбиться? Они просят меня рассказать им способ, метод, показать какую-то технику.

Они не понимают, о чем просят. Что значит «влюбиться»? Это значит, что ни к каким средствам, техникам и методикам ты не прибегаешь. Вот почему по-английски выражение «влюбиться» звучит как «to fall in love» – «упасть в любовь». Ты больше ничего не контролируешь, ты просто падаешь. Вот почему люди, чересчур ориентированные на разум, говорят, что любовь слепа. На самом деле только у любви есть глаза, только она обладает зрением. А они говорят, что любовь слепа, и если ты влюбишься, они подумают, что ты сошел с ума. Для человека, ориентированного на разум, это будет выглядеть безумием, ведь ум – великий манипулятор. Любая ситуация, которую ум не контролирует, кажется ему опасной.

Но существует мир человеческого сердца, существует мир человека и сознания, где никакие техники неприменимы. К материи можно применить любые технологии; с сознанием никакие технологии невозможны, как невозможен и контроль. Сама попытка контролировать или влиять на естественный ход событий – эгоистична.

Глава 2
Естественные периоды жизни и любви

Мне задали вопрос, как правильно создать атмосферу любви, которая помогла бы ребенку вырасти без ущерба для потенциала, данного ему от природы.

Любая помощь ребенку – это неправильно. Ошибочна сама идея о том, что ребенку нужно помогать. Ребенок нуждается в твоей любви, а не в помощи. Ребенок нуждается в заботе, поддержке, но не в помощи. Мы не знаем, что ребенку дано от природы, поэтому не можем оказать ему «правильной» помощи в раскрытии его природного потенциала. Нельзя помочь, если цель неизвестна; все, что ты можешь сделать, – это не вмешиваться. На самом деле, под вывеской «помощи» все вмешиваются в жизнь друг друга; и поскольку вывеска выглядит красиво, никто особо не возражает. Конечно, ребенок так мал, он так от тебя зависит, что не способен возражать.

И все вокруг ничем от тебя не отличаются: им, как и тебе, помогали родители. Ни они не раскрыли потенциала, данного им от природы, ни ты. Ни у кого ничего не получается, несмотря на все усилия родителей, семьи, родственников, соседей, учителей, священников. На самом деле, все настолько обременены помощью, что под ее тяжестью… Что там говорить о раскрытии природного потенциала, если человек и неприродный раскрыть не в состоянии! Он не может сдвинуться с места; на плечах каждого из вас лежит груз величиной с Гималаи.

Всем, кого ты видишь вокруг, оказывали помощь, всем очень сильно помогали стать тем, кем они стали. И тебе помогали; теперь ты тоже хочешь помочь своим детям? Все, что ты можешь сделать, – это любить и заботиться. Согрей их своим теплом, прими их. Ребенок несет в себе потенциал, который нам не известен, и не существует способов узнать, кто из него вырастет. Так что невозможно сказать наверняка: «Ты должен помогать ребенку так-то». Каждый ребенок уникален, поэтому не может быть общего правила для каждого ребенка.

Правильно было бы вообще никак ребенку не помогать. Если ты по-настоящему смел, пожалуйста, не помогай ребенку! Люби его, заботься о нем. Позволь ему делать то, что ему хочется. Пусть он идет туда, куда ему хочется. Твой ум снова и снова будет уговаривать тебя вмешаться и придумает для этого множество достойных оправданий. Ум очень изворотлив в своих рассуждениях: «Если ты не вмешаешься, может случиться беда; ребенок, если его не остановить, может упасть в колодец» Но я говорю тебе: лучше позволить ребенку упасть в колодец, чем броситься на помощь и тем самым разрушить ребенка.

Весьма маловероятно, что он все-таки упадет в колодец, но и это не значит, что он там погибнет; его можно будет вытащить. А если ты и вправду так беспокоишься, то можно колодец накрыть; но не помогай ребенку, не вмешивайся. Можно обнести колодец оградой, но не мешай ребенку. По-хорошему, ты должен позаботиться о том, чтобы убрать с пути ребенка все опасности, но не трогай его самого; пусть он идет своей дорогой.

Тебе нужно будет разобраться в некоторых важных законах развития человека. Жизнь делится на семилетние периоды, ее движение происходит циклами по семь лет – подобно тому как Земля за двадцать четыре часа делает один оборот вокруг своей оси. Никто не знает, почему этих часов не двадцать пять или двадцать три. На этот вопрос ответа нет; это просто факт. Поэтому не спрашивай меня, почему жизнь делится на периоды по семь лет. Я не знаю. Я знаю только, что эти семилетние периоды существуют, и если ты разберешься в них, то очень многое поймешь в развитии человека.

Первые семь лет – самые важные, потому что в этот период закладывается основа всей жизни. Вот почему все религии так стараются как можно быстрее затянуть детей в свои сети. Первые семь лет – это годы, когда тебя загоняют в рамки и пичкают всевозможными идеями, которые будут преследовать тебя на протяжении всей жизни. Они помешают тебе раскрыть свой потенциал, испортят тебя, не позволят тебе видеть четко. Их пелена всегда будет застилать твои глаза, из-за них тебе все будет представляться в искаженном виде.

Все ясно, совершенно ясно – существование предельно ясно, – но твои глаза покрыты многими слоями пыли. И вся эта пыль осела на них в первые семь лет жизни, когда ты был столь невинен, столь доверчив, что любое сказанное тебе слово принимал за истину. Впоследствии тебе будет очень сложно обнаружить все, что стало твоим фундаментом: оно вошло в твою плоть и кровь. Ты станешь задавать сотни разных вопросов, но никогда не спросишь о том, что стало фундаментом, основой твоих верований.

Первейшее проявление любви к ребенку – в первые семь лет жизни сохранить в нем невинность и естественность, чтобы целых семь лет он оставался полным дикарем, варваром. Его не следует обращать ни в индуизм, ни в ислам, ни в христианство. Всякий, кто пытается обратить ребенка в какую-то религию, не имеет сострадания, он проявляет жестокость: он отравляет душу юного создания, которое только появилось на свет. Ребенок еще не успел задать вопрос, а уже слышит ответ, в котором ему преподносят готовую философию, идеологию, догмы. Все это очень странно. Ребенок еще не спросил о Боге, а ты начинаешь ему втолковывать, что такое Бог. Зачем быть столь нетерпеливым? Подожди!

Если ребенок однажды проявит интерес к Богу и начнет задавать вопросы, попытайся объяснить ему не только свои представления о Нем; ведь никто не обладает монополией. Расскажи ему обо всех представлениях о Боге, существующих у разных людей разных возрастов, разных религий, культур и цивилизаций. Изложи ему все представления о Боге и скажи так: «Из них можешь выбрать то, что тебе нравится. Или, если тебе ничего не подходит, можешь придумать что-то свое. Если все это кажется тебе неподходящим и ты считаешь, что можешь выступить с лучшей идеей, придумай что-то сам. А если ты обнаружишь, что выработать свое суждение, лишенное недостатков, невозможно, тогда оставь все это. Тебе это не нужно».

Человек может обойтись и без Бога; никакой особой необходимости в Нем нет. Миллионы людей прожили без Бога, так что Бог – это не то, в чем неминуемо нуждается каждый человек. Ты можешь сказать ребенку: «Да, у меня есть свое представление; и оно также является сочетанием разных идей из тех, о которых я тебе рассказал. Ты можешь остановиться на нем, но я не говорю, что мое представление правильное. Мне оно нравится, а тебе может не понравиться».

Не существует внутренней необходимости в том, чтобы сын соглашался с отцом, а дочь соглашалась с матерью. На самом деле, мне кажется, что гораздо лучше было бы, если бы дети не соглашались с родителями. Так происходит эволюция. Если каждый ребенок будет соглашаться с отцом, никакой эволюции не случится, ведь каждый новый отец будет соглашаться со своим собственным отцом, и все так и останутся там, где Господь оставил Адама и Еву – нагими у ворот Райского сада. Все около них и застрянут.

Люди эволюционировали потому, что сыновья и дочери расходились во взглядах со своими родителями. Весь процесс эволюции – это грандиозный разлад с прошлым. И чем ты умнее, тем больше будешь спорить. Но родителям нравится ребенок, который соглашается, а ребенка, который им возражает, они бранят.

Ребенку, до семи лет сохранившему свою невинность, не затронутому чужими идеями, уже ничто не помешает раскрыть свой внутренний потенциал. Первые семь лет жизни ребенка – самые уязвимые. В это время он находится в руках родителей, учителей, священников…

Как уберечь детей от родителей, священников, учителей – это проблема настолько огромной важности, что найти ее решение представляется почти невозможным. Проблема не в том, как помочь ребенку. Проблема в том, как его уберечь. Если у тебя есть ребенок, защити его от себя. Защити ребенка от других людей, которые могут оказать на него влияние: оберегай его хотя бы до семи лет. Ребенок подобен маленькому растению, слабому, нежному; даже сильный порыв ветра может его уничтожить, любое животное может его съесть. Ты можешь возвести вокруг него защитное ограждение – но это не тюремное заключение, ты лишь оберегаешь его. Когда растение немного подрастет, ограду уберут.

Защити ребенка от любых влияний, чтобы он мог остаться самим собой, – речь идет только о семи годах, ведь именно в этом возрасте заканчивается первый период. К семи годам он будет крепко стоять на ногах, у него появится центр, он достаточно окрепнет. Ты не знаешь, насколько сильным может быть семилетний ребенок, поскольку не видел детей неиспорченных, тебе встречались только испорченные дети. Они несут в себе страхи и малодушие своих отцов, матерей, родственников. Они не являются самими собой.

Если ребенок семь лет остается неиспорченным… Встретив такого ребенка, ты поразишься. Он будет острым, как меч. Его глаза ясны, его видение ясно. И ты заметишь в нем огромную силу, которой не найдешь даже у семидесятилетнего старика, поскольку его фундамент непрочен.

Если фундамент слаб, то чем выше поднимается здание, тем сильнее он расшатывается. Можно заметить, что чем старше становится человек, тем больше в нем страха. В молодости ты можешь быть атеистом; став постарше, начинаешь верить в Бога. Почему так происходит? Когда тебе было двадцать, ты был хиппи. Тебе доставало смелости идти против общества, вести себя, как тебе вздумается: носить длинные волосы, отпустить бороду, скитаться по свету, пускаться во всевозможные рискованные предприятия. Но к сорока годам все это куда-то девалось. Ты сидишь в каком-нибудь офисе в костюме, ухоженный, чисто выбритый. Никто не сможет распознать в тебе бывшего хиппи.

Куда подевались все хиппи? Вот все видят их известность, авторитет, и вдруг они, как пуля на излете, становятся беспомощными, подавленными неудачниками, которые пытаются хоть что-то сделать со своей жизнью, и чувствуют, что все годы, проведенные в компании хиппи, потрачены впустую. Другие ушли далеко вперед: кто-то стал президентом, кто-то губернатором, и они начинают задумываться: «Мы были глупцами; мы просто играли на гитарах, и целый мир прошел мимо нас». Им жалко тех лет. Очень трудно найти старого хиппи.

Если ты родитель, тебе должно хватить смелости, чтобы не вмешиваться. Открой ребенку двери неведомых миров, чтобы он мог их исследовать. Он не знает, что в нем заложено, – никто этого не знает. Ему придется идти ощупью в темноте. Не внушай ему страх перед темнотой, не внушай ему страх неудачи, не внушай ему страх перед неизвестным. Поддержи его. Когда он отправится в путешествие к неизведанному, направляя его туда, окажи ему всяческую поддержку, отдай ему всю свою любовь, напутствуй его благословениями. Не допускай, чтобы на него повлияли твои страхи.

У тебя могут быть страхи, но держи их при себе. Не выливай их на ребенка, ведь тем самым ты осуществишь вмешательство.

По прошествии семи лет начинается новый семилетний цикл, от семи до четырнадцати. Это новый жизненный этап. Ребенок начинает переживать первые проявления сексуальных энергий. Но это только репетиция.

Быть родителем – тяжелый труд, поэтому не заводи детей, пока ты к этому не готов. Люди становятся отцами и матерями, не осознавая, что они делают. Ты приводишь в этот мир новую жизнь; и здесь нужно быть предельно осторожным.

Теперь, когда ребенок начинает свои сексуальные репетиции, наступает время самого активного вмешательства родителей, ведь в их жизнь тоже вмешивались. Им известно только то, что проделывали и с ними, так что они просто повторяют все это со своими детьми.

Общество не позволяет сексуальных репетиций, или, скажем, не позволяло до сих пор. Положение изменилось в последние двадцать-тридцать лет, и то только в самых передовых странах. Теперь мальчиков и девочек хотя бы учат в одних школах. Но в таких странах, как Индия, даже сегодня в большинстве мест совместное обучение начинается только в институтах. Семилетний мальчик и семилетняя девочка не могут посещать одну школу-интернат. А для них наступает время – безо всякого риска, без опасности для девочки забеременеть, без проблем для семей, – время, когда следует дать им возможность проявить свою игривость. Да, у нее будет сексуальный оттенок, но это репетиция; это не настоящий спектакль. А если ты не позволишь им даже порепетировать, то когда в один прекрасный день вдруг откроется занавес, вот тогда и начнется настоящая драма! Актеры понятия не имеют о том, что происходит; нет даже суфлера, который подсказал бы им, что делать. Вы совершенно испортили им жизнь.

Второй семилетний период жизни важен как время для репетиции. Дети будут встречаться, общаться, играть, знакомиться. Это поможет человечеству избавиться почти от девяноста процентов извращений. Если бы детям от семи до четырнадцати разрешалось проводить время вместе, плавать вместе, ходить друг перед другом голыми, девяносто процентов извращений и порнографии просто исчезли бы. Кому бы они были нужны? Если мальчик видел множество обнаженных девочек, разве будет ему интересно рассматривать журналы наподобие «Плейбоя»? Если девочка видела много голых мальчиков, я не понимаю, откуда у нее возьмется любопытство увидеть еще одного; оно просто исчезнет. Они будут расти вместе, естественно, а не как два разных вида животных.

Сейчас они растут именно так. Будто они относятся к разным животным видам, а не принадлежат к единому человечеству; их держат отдельно. Между ними возводятся тысячи преград, чтобы они не могли провести репетицию предстоящей сексуальной жизни. Поскольку репетиция проведена не была, в реальной сексуальной жизни людей не хватает любовной игры. А любовная игра, предварительные ласки очень важны, они гораздо важнее, чем сам сексуальный контакт, ведь он длится всего несколько мгновений. Он не подпитывает тебя, он просто оставляет тебя в состоянии неопределенности. Ты питал такие надежды, а из этого ничего не вышло.