Текст книги "Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана: Части 1-2"

Глава 6. Вкус вечности

Первый вопрос:

Ошо,

Объясни, пожалуйста, как я могу медитировать над чем-то, не используя свой ум.

Медитация не имеет никакого отношения к уму, медитация означает просто состояние не-ума. Работа ума – это единственное, что мешает медитации. Если ты пытаешься достичь медитации посредством ума, ты обречен на неудачу, ты обречен на провал.

Один последователь дзен долгие годы медитировал, и каждый раз, когда он приходил к своему мастеру, с каким бы опытом он ни приходил, мастер все отвергал:

– Это все вздор. Иди назад и снова медитируй.

Однажды мастер пришел к хижине этого ученика – тот сидел в позе будды. Мастер встряхнул его и сказал:

– Что ты здесь делаешь? Если бы нам были нужны каменные будды, то их у нас много в храме! Просто сидя здесь, как каменный будда, ты не постигнешь медитацию. Делай то, что я тебе говорил. Если будешь просто удерживать тело в неподвижном положении, твой ум не исчезнет, потому что именно с помощью ума ты навязываешь своему телу некую дисциплину. Все, что делается умом, только усиливает ум. Это питание для ума.

Проходит год. Мастер приходит снова. Ученик сидит почти в эйфории, с закрытыми глазами, наслаждаясь утренним ветерком и солнцем – думая, что он медитирует. Мастер берет кирпич и начинает тереть его о камень прямо перед учеником. Это создает такой шум, что ученик, в конце концов, не выдерживает.

– Что ты делаешь? – кричит он. – Ты пытаешься свести меня с ума?

– Я пытаюсь превратить этот кирпич в зеркало, – говорит мастер. – Если продолжать тереть его достаточно долго, думаю, он превратится в зеркало.

Ученик засмеялся.

– Я всегда подозревал, что ты слегка не в себе – теперь я получил этому подтверждение! Кирпич не может стать зеркалом. Можно продолжать тереть его об этот камень многие жизни, но кирпич останется кирпичом.

– Это уже признаки какого-то разума! – воскликнул мастер. – Тогда что ты делаешь? Многие годы ты пытаешься медитировать из ума, а это равносильно тому, чтобы пытаться превратить кирпич в зеркало.

И мастер бросил кирпич в пруд рядом с деревом, под которым сидел ученик. Кирпич вызвал в пруду сильный всплеск, и самого этого звука оказалось достаточно, чтобы совершилось чудо. В ученике что-то пробудилось. Сон рассеялся, сновидение разбилось вдребезги: он стал бдительным. Впервые он ощутил вкус медитации.

– Вот оно! – в тот же момент сказал мастер.

Это произошло так неожиданно – это застало ученика врасплох. Он не ожидал, что это произойдет – что мастер вдруг бросит кирпич в пруд, и этот всплеск…

У Басе есть прекрасное хайку:

Старый пруд.

Прыгает лягушка.

Всплеск…

Вот и все. Звук может вас разбудить.

Медитация не может быть результатом усилий, потому что все усилия будут совершаться при помощи ума, исходить из ума, порождаться умом. Как они могут вывести вас за пределы ума? Вы будете ходить и ходить по кругу, оставаясь в уме. Вы должны проснуться! Ум – это сон. Ум – это постоянный процесс сновидений, желаний, мыслей, воспоминаний.

Ты спрашиваешь меня:

«Объясни, пожалуйста, как я могу медитировать над чем-то, не используя ум».

Разве ты не можешь видеть что-то просто глазами? Разве ты не можешь что-то наблюдать, не привнося свой ум? Птицы щебечут, эта тишина… Зачем здесь нужен ум? Это вопрос наблюдения, а не концентрации.

Но это не только твоя проблема, это проблема миллионов людей, которые начинают интересоваться медитацией по всему миру. Они все ошибочно принимают за медитацию концентрацию. Концентрация – это нечто от ума. Ей обучают в школах, колледжах, университетах. У нее есть свои области применения – я не говорю, что она бесполезна. Это фокусировка на определенном объекте.

В науке она необходима. Вы должны полностью сфокусировать свой ум на определенном объекте, так чтобы вы могли глубоко изучить его. Вы должны исключить все остальное, вы должны вычленить этот объект из всего прочего. Вы должны сузить свое сознание, превратить его почти в острие булавки. Таков научный подход в отношении объективного мира.

Но в том, что касается субъективного мира, это не поможет, совсем не поможет. Здесь вам не нужно фокусировать свой ум на чем-либо – на идее Бога или на каком-то внутреннем свете, пламени, любви, сострадании – вы совсем не должны концентрироваться, вы должны просто осознавать все, что есть.

Человека концентрации легко отвлечь – что угодно может отвлечь его внимание, потому что он пытается делать что-то неестественное. Только заплачет ребенок, и он отвлечется, послышится шум на дороге, и он отвлечется, пролетит самолет, и он отвлечется, начнет лаять собака, и он отвлечется. Что угодно может его отвлечь. И, конечно, когда он отвлечется, он будет чувствовать себя несчастным, расстроенным – он снова потерпел неудачу. Человека медитации нельзя отвлечь по той простой причине, что он, прежде всего, не концентрируется.

Существование не линейно, оно одновременно. Например, я здесь говорю, щебечут птицы, слышится шум с дороги, проезжает поезд – все эти вещи происходят в одно и то же время. Вы должны быть простыми, тихими, наблюдательными, свидетельствуя все, что есть – не нужно ничего исключать, иначе то, что вы исключаете, начнет вас отвлекать. Если ничто не исключается, если ваше сознание охватывает все, что тогда может вас отвлечь? Может ли птица вас отвлечь? На самом деле, она только усилит вашу тишину. Ничто не может отвлечь вас, потому что вы не напряжены.

Концентрация – это напряжение, отсюда и слово внимание. Оно происходит от того же корня – tension (в англ. языке «напряжение» – tension, «внимание» – attention). Осознанность – это не внимание, осознанность – это расслабление, отдых.

Поэтому отдыхайте в тишине. Мысли будут проходить мимо, не нужно беспокоиться – что они могут сделать? Желания будут приходить и уходить. Наблюдайте то, как они приходят и уходят. Не давайте никаких оценок. Не говорите: «Это хорошо, это плохо». Не говорите: «Ага! Это нечто великое, духовное, запредельное!» Какое-то ощущение в спине – это, может быть, просто ползет муравей, а вы начинаете чувствовать, как поднимается кундалини. Или просто воображение – вы видите внутри какой-то свет, что не представляет трудности… Вы можете видеть свет, можете видеть цвета, психоделические цвета. Вы можете переживать прекрасные вещи, но все это воображение, каким бы красочным, каким бы прекрасным оно ни было.

Если перед вами появится Иисус или Кришна, или Будда, не начинайте говорить, что это хорошо, что это знак – значит, вы все ближе и ближе подходите к высшей реализации. Будда говорит: «Если вы встретите меня на Пути, немедленно убейте меня!» Он имеет в виду: если я явлюсь вам в медитации, не придавайте этому большого значения, потому что если вы придадите этому особое значение, вы начнете цепляться за эту идею – а это лишь идея. Просто наблюдайте безо всяких предпочтений, безо всякого выбора. Если вы сможете, не выбирая, осознавать все снаружи и внутри, однажды случится медитация. Вам ничего не нужно делать.

Вы можете сделать только одно – научиться искусству наблюдения, наблюдению безо всякого суждения. Тогда однажды вы просто расслабитесь. И в этом полном расслаблении остается чистая осознанность. Все мысли исчезают, все желания исчезают, ума больше нет. Когда ума нет, это и есть медитация. Состояние не-ума – это медитация.

Так что ты меня неправильно понимал. Когда я говорю «медитируйте», я имею в виду «наблюдайте». Если я говорю: «Медитируйте на пение птиц», – я просто хочу сказать: «Наблюдайте». Я не говорю «концентрируйтесь» – я против концентрации. А так как я за наблюдательность, вы можете наблюдать все что угодно. Вы можете сидеть посреди рыночной площади и наблюдать за людьми, и это будет медитацией. Вы можете сидеть на вокзале и наблюдать всевозможные шумы: прибывает поезд, пассажиры сходят с поезда, крики носильщиков и торговцев, а потом поезд уезжает и на вокзале воцаряется тишина. Вы просто наблюдаете, ничего не делаете.

И мало-помалу вы начнете расслабляться, ваше напряжение исчезнет. И тогда вам нечто откроется – как бутон раскрывается и становится цветком, высвобождая прекрасный аромат. В этой тишине – истина, блаженство, благословение.

Второй вопрос:

Ошо,

Знание абсолютно бесполезно?

У знания есть свои области применения, оно не является абсолютно бесполезным. Но если вы движетесь внутрь, оно становится все более и более бесполезным – чем глубже вы погружаетесь, тем более оно бесполезно. Если вы движетесь вовне, чем дальше вы идете в мир, тем более полезным оно становится. Мир уважает знающих людей. Ему нужны эксперты, ему нужны всевозможные люди, несущие информацию, знания, умения. Но во внутреннем мире такой вопрос не стоит: во внутреннем мире то же самое знание становится помехой. То, что полезно во внешнем мире, становится преградой на пути к внутреннему. Это мост в мир, и это препятствие для внутреннего исследования.

Каждый раз, когда я говорю что-то против знания, я просто подразумеваю, что для паломников, исследующих свою субъективность, оно совершенно бесполезно. В таком исследовании необходимо что-то другое: не знание, но мудрость. Знание – это информация, а мудрость – трансформация. Знание заимствовано, мудрость же принадлежит вам самим. Знание служит укреплению эго, а мудрость случается лишь тогда, когда эго отброшено, совершенно отброшено, полностью отброшено. Знание дает вам ощущение того, что вы выше других, – это своего рода власть, так же как и деньги. Знание – это власть. Поэтому если у вас есть диплом о высшем образовании, вы чувствуете себя лучше, чем те, у кого таких дипломов нет. Если у вас есть степень доктора философии, вы чувствуете себя немного более эгоистично. Если у вас степень доктора литературы, конечно, вы становитесь особенным. Если у вас много степеней, вы начинаете чувствовать, что вы необычный человек.

Однажды в Варанаси ко мне пришел человек – он был знаменит по всему миру тем, что у него было двадцать степеней магистра гуманитарных наук. Он был единственным человеком во всем мире, у которого было двадцать научных степеней, но я никогда не встречал настолько глупого человека. Очевидно, что он был чрезвычайно глуп – ведь он всю свою жизнь растратил на приобретение знаний. И он переходил от одного предмета к другому, все его усилия были направлены лишь на то, чтобы приобрести как можно больше степеней магистра. Когда он пришел ко мне, ему было почти шестьдесят пять лет, и он готовился к очередному экзамену. Когда он умер, у него было уже тридцать степеней. Но, разговаривая с этим человеком, я видел, что он очень незрелый, очень посредственный – никаких признаков разума, но много эгоизма.

На самом деле, разумный человек не может быть эгоистичным – это невозможно. Если вы не способны увидеть ту простую вещь, что ваше эго – это ложное явление, значит, у вас вовсе нет никакой разумности. Но людям нравится хвалиться своими знаниями.

Во внутреннем мире помогает скромность, простота. Хотя во внешнем мире все эти сертификаты и степени, конечно, чего-то стоят.

Один известный человек входит в лондонский Харродс и говорит, что ему нужен бегемот. Он настаивает, чтобы животное доставили ему сегодня же днем.

– Видите ли, – объясняет он, – мне очень нужно это животное… если я не заполучу его сегодня, то сойду с ума!

– И куда же нам его поместить? – с любопытством спрашивает служащий.

– В ванну, – отвечает мужчина.

Служащий еще больше заинтригован.

– То есть, сэр, вы хотите, чтобы бегемот был у вас в ванне? – восклицает он.

– Да! Видите ли, это из-за моей жены. Каждый раз, когда я ей что-то говорю, она неизменно отвечает: «Да, я уже знаю». Поэтому сегодня вечером, когда она придет ко мне и скажет: «У нас в ванне бегемот!», – я наконец-то смогу ответить: «Да, я уже знаю!»

Если вам нужно удовлетворить вот такое глупое эго, тогда знание полезно, в остальном же оно бесполезно. Но внешнее знание извратило даже религию. Я могу понять ученого, приобретающего знания, потому что без них он не может работать. Наука основывается на традиции, запомните это. Религия не основывается на традиции, хотя люди думают прямо противоположное. Они думают, что религия основывается на традиции, а наука восстает против традиции. Это не так, совсем не так.

Наука традиционна. Без Ньютона не было бы Эдисона. Без Эдисона не было бы Альберта Эйнштейна. Вот что я имею в виду, когда говорю, что наука основывается на традиции: она основывается на прошлом, и вы должны быть хорошо осведомлены о прошлом, иначе в научных изысканиях невозможна никакая работа. Сначала вы должны узнать все, что уже известно, и только тогда вы можете продолжать исследовать что-то, что еще неизвестно. Если вы не знаете того, что уже известно, может оказаться так, что вы будете пытаться открыть что-то, что уже было открыто, и только позже об этом узнаете. Тогда все ваши усилия будут потрачены впустую.

Но религия нетрадиционна. Это восстание, чистое восстание! Чтобы случился Будда, не нужен Кришна – Будда может случиться и без Кришны. Христос может случиться без Моисея, Магомет может случиться без Христа, Рамакришна может случиться без Будды. Религия индивидуальна, наука коллективна. Из-за того, что наука коллективна, она вынуждена основываться на знаниях. Религия индивидуальна – вы должны все открыть заново. Вы не можете полагаться на Будду, не можете полагаться на Христа, вы не можете полагаться на кого-либо другого. Всегда приходится начинать все с азов, вы ничего не можете принять на веру. Вы не можете сказать: «Это было открыто Буддой, так зачем мне снова это открывать?» Да, Колумб открыл Америку, и теперь нет нужды ее открывать. Даже если вы поедете в Америку, вы не сможете назвать ее своим открытием. Люди добрались до Луны, и теперь даже если вы полетите на Луну, в этом не будет большой ценности – вы не будете пионером. Но в отношении вашего внутреннего существа все не так.

Ваше внутреннее существо еще не было открыто. Будда открыл свое существо, это не ваше существо. Если вы поверите в него, то останетесь лишь осведомленными, а осведомленный человек всегда фальшив, если речь идет о внутреннем.

А вся моя забота здесь – о внутреннем. Я не обучаю вас химии, физике или математике, я учу вас только одной простой вещи: как открыть себя. Вот почему я осуждаю знание.

Равви и кантор вместе молятся в синагоге. Ударяя себя в грудь, оба кричат:

– О Господи, я ничто, ничто, ничто!

Уборщик синагоги, слыша это, откладывает свою метлу в сторону и присоединяется к ним. Он также ударяет себя в грудь и начинает кричать:

– О Господи, я ничто, ничто, ничто!

Кантор поворачивается к равви и говорит:

– Посмотрите-ка – кто тут думает, что он ничто!

Простой уборщик, никто – и думает, что он ничто? Даже для того, чтобы быть ничем, вы должны быть кем-то особенным. Вы видите всю глупость этого?

Заимствованное знание совершенно бесполезно.

Вор и теолог решили сбежать из тюрьмы.

Когда вор карабкался через стену, охранник услышал какой-то грохот.

– Кто там?

– Мяу! – сказал вор, подражая коту, и спокойно пролез.

Настал черед теолога. И снова охранник услышал какой-то шум.

– Кто там?

– Никого, – ответил теолог, – просто еще один кот!

Знание ничем не поможет во внутреннем мире. Вы должны все узнать сами. Пока вы сами не узнаете, все ваши верования будут оставаться для вас бременем – они не помогут вам избавиться от уз, не помогут освободиться. Они создадут лишь новые узы, прекрасные узы.

Мать будущей невесты приводит ее в курятник и показывает, как петух «делает свою работу».

– Это будет примерно так, дорогая! – восклицает мать.

Во время брачной ночи молодой муж заходит в спальню в пижаме и с удивлением видит такую картину: молодая невеста лежит в постели обнаженная, а на голове у нее шлем.

– К чему все это, малышка? – спрашивает он.

– Можешь делать со мной что хочешь, но ты не сможешь клюнуть меня в голову! – отвечает она.

Заимствованное знание всегда будет ставить вас в подобное положение. Вы можете повторять Иисуса, можете повторять Кришну, можете повторять Моисея, Заратустру, Лао-цзы, но повторения не помогут, вы должны узнать самостоятельно. Да, впитывайте дух мастеров, пробужденных, но помните, что вам поможет не знание, но мудрость. А мудрость приходит лишь тогда, когда все знание отложено в сторону. Называйте его знанием или умом, это одно и то же. Ум – это знание. Когда вы отложили в сторону все знание, вы отложили в сторону сам ум, вы находитесь в состоянии не-знания. А находиться в состоянии не-знания – это самый прекрасный опыт, потому что это невинность. Вы исполнены чуда и благоговения. Вы снова становитесь ребенком. Это второе рождение. И только это второе рождение может высвободить скрытое великолепие вашего существа.

Вы несете в себе невероятный свет, невероятное сокровище, само царство Божие, но вы цепляетесь за заимствованные вещи. Вместо того чтобы цепляться за что-то, отправляйтесь внутрь и найдите свой центр. Знание удерживает вас на периферии. Совершите прыжок с периферии. Отречение от знания – величайшее отречение.

Я не предлагаю вам отказаться от денег, от дома, от семьи, потому что они не представляют проблемы. Отрекитесь от своего знания, от своего ума – вот настоящая проблема, потому что именно оно мешает вам на пути. Оно преграждает ваш путь, ведущий к вашему собственному центру.

Отрекитесь от знания и радуйтесь в состоянии не-знания, и тогда удивительная мудрость высвободится в вас. Внутри вас пробудится будда. Только это может дать вам почувствовать вкус вечности – не слова, не сокровища, не верования, не знания.

Третий вопрос:

Ошо,

Ты говорил, что для того чтобы быть вместе, нужно научиться быть одному. Но я могу быть один – проблема возникает, когда я с кем-то, потому что тогда приходит желание и ожидание. Может быть, нужно уметь быть одному, когда ты с кем-то?

Кажется, что по пути любви необходимо идти с огромной осознанностью.

Да, я снова и снова говорю вам, что вы можете быть вместе лишь в том случае, когда знаете, как быть одному, но под «быть одному» я не подразумеваю «быть одиноким». Должно быть, ты меня неправильно понял. Все могут быть одинокими, но быть одному – это величайшее достижение, это огромное осознание. Быть одиноким – обычное дело. Люди страдают от одиночества. У вас может получиться не страдать: вы можете сделать вид, создать фасад, вы можете заниматься какими-то вещами, чтобы не чувствовать боли одиночества, но это не является искусством быть одному.

Вопрос не в том, чтобы избегать страдания, когда вам одиноко. Умение быть одному означает истинное наслаждение этим, истинный экстаз, истинное блаженство от уединения, такое сильное, что если вы никогда больше не будете с кем-то, не возникает никаких вопросов, никаких проблем, даже желания, даже тайного желания где-то в подсознании. Когда вы так довольны – не просто удовлетворены, запомните… эти слова совершенно различны. Удовлетворение можно создать без удовольствия.

Удовлетворение – это своего рода «принятие неизбежного». Что еще вам остается делать? Если вы одиноки, то вы одиноки – вы вынуждены с этим жить. И человек способен приспособиться к любой ситуации. Даже если вас бросят одного где-нибудь в пустыне или на острове, вы приспособитесь к жизни там, вы выживете, несмотря ни на что. Вы даже можете придумать там какие-то способы получать удовлетворение.

Я слышал об одном человеке, христианском священнике. Его корабль затонул, а он как-то уцелел. И он добрался до небольшого острова – на острове никого не было. Через двадцать лет мимо проходило судно, он начал махать руками, кричать, и капитан услышал. Капитан увидел человека, остановил корабль и приготовил все для того, чтобы поднять человека на борт. Он сам сел в шлюпку и поплыл к берегу, чтобы забрать его на корабль.

Одинокий священник сказал капитану: «Прежде чем мы покинем этот остров, я хотел бы показать вам мою работу этих двадцати лет».

Прежде чем стать священником, он был архитектором. И он спроектировал почти целый город, город в миниатюре.

Капитан был в восторге. Он сказал: «Подождите! Позвольте другим пассажирам моего корабля прийти и посмотреть. Это чудо! То, что вы сделали, прекрасно. Маленькие домики, прямо как игрушечные, но прекрасно спроектированные. Как вам это удалось?»

Тот ответил: «Мне нужно было чем-то заниматься, что-то делать, чтобы получать удовлетворение. И я на самом деле был удовлетворен. Спустя несколько лет я совершенно забыл про мир. Даже желание снова оказаться в мире покинуло меня – по крайней мере, я думал, что его больше нет. Только завидев ваш корабль, я вдруг осознал, что нет, оно меня не покинуло – а в остальном я был весьма удовлетворен. На этом острове есть все, что мне требовалось, чтобы сделать эти домики». Всевозможные домики…

А после он сказал: «Но самое прекрасное это… сейчас я покажу вам». И он привел его в церковь – он показал ему церковь, католическую церковь. Он сделал ее чуть больше – в нее можно было войти – потому что он проводил там богослужения. Конечно, он был один, но старая привычка…

Когда они вышли, капитан был озадачен и все другие пассажиры тоже были озадачены, потому что прямо перед церковью стояла еще одна церковь, протестантская.

Они спросили священника: «Разве одному человеку не достаточно одной церкви? Зачем вы построили еще другую церковь?»

Он ответил: «Это церковь, в которую я не хожу, а эта церковь – в которую я хожу!»

Старые привычки… но он был совершенно удовлетворен. Он сказал: «В нее никто не ходит, в ней всегда безлюдно. Я никогда никого там не видел».

Там вообще никого не было, кроме него, а он ходил в католическую церковь, потому что был католическим священником, но он был очень счастлив и доволен тем, что протестантская церковь была совсем безлюдна. И он сделал ее очень уродливой – но он построил ее, он сам ее построил.

Можно быть удовлетворенным в любой ситуации. Человек поразительно легко приспосабливается, это одно из замечательных качеств человека. Вот почему человек может выжить в любом климате, при любой температуре: экстремальный холод, экстремальная жара, слишком много дождя, отсутствие дождя. Человек может выжить везде, где угодно. Почему? – потому что человек имеет такую способность, он текучий.

Так что ты можешь быть одиноким и думать, что ты удовлетворен, но когда ты с кем-то, это становится проверкой – действительно ли ты был доволен. Если ты был доволен в своем одиночестве, значит, это было не одиночество, а уединенность. Если, оказавшись рядом с кем-то, ты не испытываешь ни беспокойства, ни желания, ни жажды, ни ожиданий, ни ревности, ни чувства собственничества, ни бессознательного стремления доминировать над другим, тогда это было уединенностью. В противном случае это было лишь прикрытое одиночество, скрытое под маской ложного чувства удовлетворения.

Ты пока еще не можешь быть один, потому что если бы ты мог, этот вопрос вообще не возник бы. Тогда ты оставался бы в уединении независимо от того, один ты или с кем-то, и твоя уединенность была бы так безмерно прекрасна, что тебе не было бы дела до доминирования. Зачем? Для чего? Ты так полон радости, что нет никакой необходимости кем-то обладать – это так уродливо. Ты сможешь увидеть, как это уродливо.

Но если, когда ты оказываешься с кем-то, все эти уродливые желания снова приходят в движение, пробуждаются, снова поднимают свои головы, если все эти змеи и скорпионы начинают выползать из бессознательного и наводнять сознание, это просто означает, что они лишь ждали подходящей возможности. Теперь такая возможность представилась. Только возможность может показать, в каком положении ты находишься.

Поэтому я не советую своим саньясинам покидать мир и отправляться в горы – там вы будете просто обходить возможность стороной. Вы начнете жить в пещере, и вы можете всю жизнь обманывать себя, полагая, что познали, что такое одиночество, что такое уединение. Вы будете просто одиноки, изолированы, а вам начнет казаться, что вы довольны и счастливы. Но вы будете лишь удовлетворены, не несчастны, но и не счастливы. Просто не быть несчастным еще не значит, что вы счастливы.

Не болеть еще не значит быть здоровым и целым. Здоровье – это нечто большее, чем просто отсутствие болезни, оно подразумевает определенное благополучие. Есть множество людей, которые не болеют, но и не здоровы. А иногда бывает так, что человек болен, и в то же время он здоров, потому что у здоровья есть совершенно иной скрытый смысл. Здоровье – это не только медицинское понятие, а нечто гораздо большее, выходящее за рамки медицины.

Например, Прем Чинмайя был болен. Какое еще более тяжелое заболевание можно найти? Он страдал от рака. Рак распространялся каждый день, но он был здоров, он обладал определенным благополучием. Болезнь была только в теле, она не затрагивала его сознание, он находился где-то поверх нее.

Его сиделка, Пуджа, написала на днях: «Ошо, для меня это было великим благословением, что я ухаживала за Чинмайей. Я много раз в своей жизни видела, как умирают люди, но эта смерть была совершенно другой, качественно иной. Я никогда не видела, чтобы человек умирал с такой красотой, с такой тишиной, с такой медитативностью».

В последний момент, когда он слушал мой последний дискурс… Пуджа написала мне – она была там: «Он испытывал сильную боль, если говорить о теле. Боль была такой сильной, что даже инъекции морфия не помогали. Даже двойные, тройные дозы морфия нисколько не помогали. Боль была такой сильной, что, казалось, ничто не сможет ему помочь. Но когда он услышал шутку про Иисуса и больного раком, – пишет мне Пуджа, – он улыбнулся».

Она также пишет: «Я видела, что это было улыбкой не только тела, потому что тело совсем не было в состоянии улыбаться, – она исходила откуда-то из глубины. И я видела и чувствовала, что глубоко внутри он смеется. Эта улыбка была малой долей того смеха, который появился в теле».

Он был здоров в совершенно другом смысле, в немедицинском смысле. Есть множество людей, которые здоровы в медицинском смысле, в полном порядке с точки зрения медицины, но абсолютно нездоровы. Глубоко внутри нет ничего, кроме беспорядка, пустоты, мучений. Это можно скрывать, подавлять, и можно ввести в заблуждение не только других – человек настолько хитер, что способен ввести в заблуждение самого себя.

Ты пишешь: «Ты говорил, что для того чтобы быть вместе, нужно научиться быть одному». Я снова это повторю: да, пока вы не познаете того, как быть в одиночестве, вам будет трудно находиться с кем-то, вы будете страдать, потому что на свет начнет выходить все то, что остается в вас в спящем состоянии, пока вы одни. Когда вы с кем-то, другой провоцирует это, другой становится вызовом. Вы становитесь вызовом для другого, другой становится вызовом для вас.

Отношения между мужчиной и женщиной выводят на поверхность их подсознание, к ним возвращается их натуральная окраска. Конечно, вначале это не так. Вначале не может быть так, потому что вначале вы поддерживаете видимость. Когда вы встречаетесь на берегу моря или в ночь полнолуния всего на несколько часов, вы поддерживаете видимость, потому что вы еще не уверены, и другой тоже еще не уверен, может ли он обнажить перед вами свою действительность. Но как только заканчивается медовый месяц, заканчивается все.

В действительности, почти каждый брак заканчивается по окончании медового месяца, после чего начинается реальность. Мираж брака исчезает. Теперь оба могут быть уверены в том, что другой так просто не улизнет. Теперь можно не бояться, и можно принять свою естественную окраску. И оба начинают взрываться. Они так долго подавляли, что все их подавления начинают выходить наружу, и их совместная жизнь становится уродливой.

Вот почему на протяжении веков люди убегали в леса, в монастыри, в горы – просто чтобы избежать нахождения с кем-то. Но это не является истинным путем духовности, не является истинным путем роста. Это эскапизм, они делают это из страха, из трусости.

Я бы хотел, чтобы вы жили в мире. Я настаиваю: живите в мире, но при этом оставайтесь бдительными, осознанными, наблюдательными. Не подавляйте. Если вы не будете ничего подавлять, когда вы одни, ваше одиночество станет прекрасным, полным блаженства опытом. Встречайтесь с другим человеком из своего состояния блаженства, а не из страданий. И тогда близость с другим не просто удвоит, но многократно увеличит ваше блаженство. Близость всегда многократно увеличивает все, что вы в нее привносите. Если вы привносите страдание, страдание многократно увеличивается. Два несчастных человека вместе – это не просто двойное страдание, а многократное страдание. Когда два счастливых человека вместе, счастье не просто удваивается – оно увеличивается во много раз. Тогда близость прекрасна. Но сначала необходимо научиться быть одному.

А когда вы умеете быть в одиночестве, вы сможете быть в одиночестве и находясь с кем-то – потому что этому не нужно специально учиться, это одно и то же явление. Если вы знаете, как быть в одиночестве, вы будете знать это повсюду, в отношениях или вне отношений. Способность быть одному… Тогда близость с кем-то очень мощно способствует духовному росту, обретению целостности, потому что она дарит вам возможность, великий вызов. Она полностью выводит вас на свет, так что вы можете видеть самого себя. Другой становится для вас зеркалом.

Отношения – это зеркало. Без зеркала вы не можете увидеть своего лица. Без другого вы не можете увидеть свою действительность. Другой становится зеркалом – зеркала полезны.

Я слышал об одной уродливой женщине, которая была против зеркал – это естественно – в ее понимании именно зеркала делали ее уродливой, зеркала вступили в заговор против нее. Логика ее была такой: «Каждый раз, когда нет зеркала, я не чувствую никакого уродства, я в полном порядке. И только когда есть зеркало, я тут же становлюсь уродливой. Должно быть, все дело в зеркале».

Она была такой противницей зеркал, что разбивала зеркала повсюду. Где бы ей ни встречалось зеркало, она моментально его разбивала, потому что зеркала были врагами.

Ее логика ничем не отличается от ваших монахов и монахинь, – они делают то же самое. Уйти в монастырь – значит сбежать от зеркал – осуждая отношения, осуждая любовь, осуждая мир. Все ваши святые боятся зеркал, вот и все. Но страх перед зеркалами просто показывает, что вы боитесь своего собственного уродства, вы не хотите его видеть. Без зеркал вы, конечно, его не увидите, но это не означает, что оно исчезло – оно по-прежнему с вами. В любой момент, что угодно… если не зеркало, то, может, просто спокойное озеро, и вы его увидите. И, кроме того, видите вы сами его или нет, другие все равно его увидят.